Текст книги "Еще один шанс (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Глава 14.

– Лес! Мой лес... Старый, добрый кормилец. Чаща, пуща... Благодать! – нараспев, думал новый собственник небольших и малых лесных угодий.

Рязанцев не торопясь шел по еле заметной лесной тропинке.

– Вот, эти палки и елки – мои! Вон, птица пролетела – тоже моя! – Алексей задрал голову и вздохнул сладкий воздух леса полной грудью. – Хорошо!

Путник на миг остановился. Убрал паутину с лица. Отклонил в сторону старую, далеко выпирающую хвойную ветку. Продолжил движение.

– Ой, блин! Больно-то как! – путешественник запнулся об сучкастую корягу. Несколько раз почесал ушибленное место. – А вот эта фиговина явно не из моего леса! Враги, наверное, по дороге набросали... Добрые люди или друзья до этого бы не додумались!

Рязанцев как Морозко, из известной сказки, не спеша инспектировал свои новые владения. Со стороны он был похож на доброго волшебника, который разговаривал с деревьями, здоровался с пенёчками и бережно что-то бормоча, обходил муравейники.

– Так, а это, что? – остановился вояжер на небольшой лужайке. – Гриб...

– На дорожке лежит. Хороший, крупный... Боровик, – Алексей нагнулся и подобрал лесное творение. – Сорвали с корнем... А почему не забрали?... Непорядок!

Грибник внимательно осмотрелся вокруг. Поднял палку. Поковырял подозрительный бугорок.

– Вот, ещё один... А здесь – целая полянка... – Рязанцев сердечно засыпал листьями лесное богатство.

– Ветка на кустах поломана? Еще одна... Трава примята... Наверно, ветер?.. Нет, это человек. Хворост собирал. Вот нитка на коре дерева.

– А это, что? – следопыт прищурился, а потом огляделся по сторонам. – Кострище... Свежее... Похлебку варили. Долго были... Много людей...

Рязанцев обошел место событий. Разгреб носком какую-то кучу мусора. Присел, посмотрел поближе.

– Следы крови на остатках верёвок... Кого-то пытали, – Добрый лесовик мгновенно превратился в злого лесничего.

Романтическое настроение странника вмиг растворилось. Крутанув над головой огнестрельной дубиной он, как шестом, совершил несколько показательных вращений. В конце, завершая упражнение, прижал ружьё под мышкой, готовый нанести разящий удар.

– Так! Я не понял? – резко выдохнул "лесной кунг-фуист". – Это мой лес? Или... Чужой проходной двор? И вообще, что происходит? Почему тут шастают все кому не лень?

Ощущение, что за ним мной наблюдают, появилось не сразу. Оно возникло после того как странник громко, на всю Ивановскую запел песню.

– Нет, сначала я пять или семь раз громко крикнул, а уже потом – запел, – творчески уточнил его внутренний летописец. – Нужно же было слушателям объявить автора и исполнителя уникального творчества, дающего сольный концерт.

Чувство опасности усилилось до трех человек, когда Алексей от эстрадной самодеятельности перешел к футбольным кричалкам и речевкам. А потом просто закипело, умножившись до группы, когда творческая личность подошла к озеру и начала громко комментировать блестевших в воде карасей.

– Да, рыбы в лесном озере... много! Очень... много, – громко рассуждал путешественник, сжимая и разжимая кулаки, готовясь применить их по назначению.

Здоровенное ружьё было отброшено в сторону. Наживка в виде молодого белобрысого парня с идиотской улыбкой была подготовлена для поимки крупного многочисленного улова.

– Эх, на рыбалку бы сходить! – совершенно не к месту лезли в голову скитальцу непонятные соблазны. – Погода-то какая! Только с удочкой или спиннингом сидеть... Так нет же! Угораздило в рыбный день – на охоту упереться!

За ним следили.

– Вон, из тех кустов. Из-за того пригорка и... пожалуй с той березы, – отмечал рыбак подозрительные места.

Постепенно наблюдатели перестали прятаться и потихоньку начали подкрадываться к его персоне. Вот они уже спокойно, не таясь, направляются к ничего не подозревающему любителю дикой природы.

Вдали послышался лай собак, ржание и топот коней. Окружавшие Алексея люди остановились, прислушались, а затем испуганно скрылись в ближайших кустах.

– Задери их за ногу! Этих дачников с их шашлыками, – Раздраженно выругался охотник и гневно сплюнул. – Вечно шарахаются по кустам! Непонятно зачем? Драйв какой-то ищут... Всё природой налюбоваться не могут!

Раздосадованная приманка начала возмущаться и грозить непонятно кому.

– Им, что больше мест для пикника нету? Такой улов испортили! – рыболов – спортсмен с досады развел руками. – Килограмм на восемьсот могло потянуть...

– Не меньше! – авторитетно поддержали его в голове.

– Так, гости дорогие! Сейчас я вам покажу кузькину мать!

      ***

На дикий пляж лесного озера выехала большая группа всадников. Лошади постепенно начали заполнять пространство перед путешественником, оттесняя его к воде. Многие из наездников были в боевых доспехах, с оружием и щитами. Следом за ними из леса на берег стали выходить крестьяне с рогатинами и палками. Люди молча, окружали Рязанцева.

Стараясь, защитится от напирающих со всех сторон незнакомцев, Алексей схватил с земли ружьё и отступил на несколько шагов в воду.

Из-за спин вооруженных людей появился высокий мужчина на крупном жеребце. Одет он был в дорогой, расшитым золотом кафтан, яркие красные сапоги, обшитую соболем шапку. Особо бросалась в глаза яркая, огненная борода.

– Кто такой? Что делаешь на чужой земле? – резко обратился незнакомец, внимательно осматривая странника и его большое ружье.

– Я, Воронцов Алексей Петрович! И это моя земля! – возмущенно ответил новоиспеченный хозяин угодий.

– А почему один? – пристав на стременах, суровый гость оглянулся по сторонам. – Холопов не нажил или казна маловата?

– Охочусь я так! По-своему! Вот, устал бегать по лесу, подошел к воде. Решил отдохнуть, – произнес охотник, тяжело опираясь на ружье.

– Людишки мои – там, – Рязанцев показал рукой, в сторону неизвестного наблюдателя сидевшего на высокой березе. – Они по всему лесу разошлись. Зверя, птицу с высоты высматривают. Сигналы тайные подают. Все при деле. Если, что, то стреляют без предупреждения.

Приезжие настороженно стали осматриваться по сторонам, выискивая спрятавшихся на деревьях наблюдателей. За спиной бородатого гостя возник недовольный ропот прислуги.

– И вообще, тактика у меня такая, – Рязанцев крутанув ружье, деловито забросил его за спину. – Сперва разведка, затем долгий анализ с выбором крупной добычи и только потом охота! Мелочи всякой мне не надо! К вечеру думаю, возов пять зверья настреляю, – по-деловому отчитывался новатор.

– А вот,... что, Вы делаете на моей земле? – строгий хозяин добавил металла в тембр голоса. – Когда я был в разрядном приказе то мне... думный дьяк... ничего про...

– Так ты сосед наш новый! – перебил Рязанцева незнакомец. Его глаза хитро как у кота, прищурились. На лице появилась доброжелательная улыбка.

– Видали, каков... сын Петра Воронцова! – развел руки собеседник, обернувшись к своим спутникам. – А похож-то как! Одно лицо... Вылитый отец в молодости!

– Ну, прости, не признал сразу... Богатым будешь! – неизвестный снова привстал на стременах, а потом опустился в седло.

– Я, Киреев Григорий Иванович, – глаза человека стали добрыми, а голос мягким и напевным.

– Что же ты друг ситцевый сразу-то не сказал про себя? Почему не известил о приезде? Не ждал я тебя, не гадал здесь встретить! – наездник подъехал к Рязанцеву почти вплотную.

– Верно, говоришь... Земля-то – твоя! А вот озеро – мое. Так, что ты стоишь на моей территории, – внезапно весело рассмеялся собеседник. – Без спроса залез! Без разрешения! Ах, ты негодник!

– Какое озеро? Без чьего разрешения? – делая вид, что ничего не понимает, растерянно стал отнекиваться Алексей.

– Слушай, сосед! А может, помиримся? Заодно и познакомимся? – произнес новоявленный приятель, слезая с лошади.

– Ну-у-у, не знаю, – протянул Алексей. Он величественно поднял палец к верху. – У меня обед скоро. Тем более режим питания на охоте... Нарушить нельзя! У меня все четко по учебникам и справочникам! Евро-пейская система поведения. И обед там строго по рас-писанию.

– Это хорошо, что обед! Повезло нам! – Киреев оглядел пустую поляну и отсутствие, каких либо припасов у путника.

– Правда? А в чем мне повезло? – ничего не понимая, произнес странник.

– Давай мы с тобой, мой новый друг, перекусим! Ты мне про охоту расскажешь, – хитро начал юлить рыжий "товарищ". – Мне твой способ так понравился! Особенно это? Как её? Пей скорей-ская система! Да ещ по писанию... Очень красивое и верное название.

– Тогда угощай, – на лице путешественника появилась выражение самой "простоты и доверчивости". – А за щедрым угощением я, про, что угодно расскажу... Это мы любим!

      ***

Спустя небольшое время на берегу безымянного озера сидели и душевно общались два "старых" приятеля. Один из друзей возможно из-за неумения пить, а может по молодости, не ведая, что творит, – был абсолютно пьян. Второй дабы не обидеть первого делал вид, что пьян ещё больше. Дойти до такого состояния каждого из двух проходимцев заставили свои интересы.

– Так ты говоришь, что серьезный охотник? Да еще и с большим опытом? – бородатый выразительно посмотрел на собеседника и снова разлил вино по сосудам.

– А то! – молодой добытчик, выпил спиртное и оторвал рассеянный взгляд от пустого дна кубка. – Мы новгородцы с детства, – все бывалые войны и знатные бойцы...

– У нас, – в "стельку трезвый юнец" помотал головой, скидывая наваждение. Неопрятно провел ладонью по губам. Взял в руки большую луковицу. Сжал её и начал ею махать перед своим лицом. – Пока зверя голыми руками не завалишь – оружие носить не дадут. Да, что там оружие – нож заточить не разрешат!

– Ого! – оторопело промолвил рыжий собеседник. – Эко же у вас суровые нравы! Не зря говорят, что ваших дружинников викинги бояться. Ну, а шведы или ливонцы те вообще – Новгород стороной обходят. Даже товары свои стали через северный Архангельск возить!

– Да чего там оружие! – закусывая хрустящей куриной ножкой, продолжал гордо хвастаться странник. – Здороваться с тобой не будут, пока первый трофей не принесешь. И по фамилии нигде не представят. А про дворянство? Я вообще молчу! Вот и приходиться с малолетства... Почти с пеленок! Ни свет, ни заря добывать какое-нибудь чудище. Доказывать всем, что относишься к своему роду по праву. Иначе засмеют... или с безымянными отправят в песочницу играться.

– Вот это я понимаю – воспитание ратников! – новый друг глубоко вздохнул, а затем снова разлил вино по бокалам. – Вот она суровая школа жизни! Не то, что у нас! За мамками, да за няньками – просиживают штаны. К коню подойти бояться – уже не говоря о том, чтобы его запрячь.

– А если подвиг в бою совершишь! – "ветеран боевых действий" пел соловьем, уже не останавливаясь. – То дадут красивое прозвище!

Да, ты, что? – Киреев икнул недоверчиво. – Вот это правильно! Это по-нашему!

– Да! Вот, например... Я – "Зоркое Око", – Рязанцев прицелившись, кинул обглоданную косточку в березовый ствол вблизи стоявшего дерева.

Кость удачно миновав березку, улетела в лес.

– Ты, что – не веришь! – "правдивый" рассказчик приподнялся с места.

– Верю – тебе, верю, – рыжий товарищ попытался посадить Рязанцева на место.

– Не веришь мне – "Орлиному Глазу", – "настоящий" охотник начал водить головой в поисках чего-нибудь такого чтобы доказать, что он лучший стрелок в далёких северных краях. В глазах у "Чингачгука" от принятого спиртного, изображение предметов начало двоиться, а потом и троится. – Я... Сейчас тебе докажу. Спорим, что попаду... Вон в ту... В тех птиц. Из своего оружия. Так! Какое из них выбрать?

– Возьми то, что посередине, – абсолютно трезвый напарник дал дельный совет.

– Вот на, что спорим? – Алексей с трудом поднялся и оперся на крепостную аркебузу. – Что я от любой мишени – щепки оставлю!

– Да ты пьян! – бородатый оппонент воскликнул, помотав головой.

– Ни в одном глазу! – Предметы уже не множились, а медленно качались перед глазами юного задаваки. – Я в таком состоянии ещё лучше стреляю! Один раз вообще с завязанными глазами на спор из-за спины попал.

– Хоть я и не люблю спорить. – Рыжий хитрец поднялся на ноги. – Но ты мне... Как тебя тама зовут... говоришь?

– Друг! – странник произнес, еле связывая "лыко".

– Да! – Григорий Иванович хитро прищурился и вмиг протрезвел. – Ты мне, друг – нравишься! А твои правдивые рассказы сразу вызвали к тебе доверие и уважение... – Собеседник шваркнул носом и задрал бороду. – Давай на десять гривен!

– А чего на десять? – "настоящий охотник" перебираясь ползком к краю поляны, принял пари. – Даю двадцать! Искусство требует вознаграждения. Я порох не буду тратить попусту. Да! И деньги мне пригодятся – если у тебя они лишние.

– Хорошо, – "Добрый человек" потер руки, добившись своего. – Согласен.

В лесу раздался выстрел из положения "лёжа... на боку". Ворона взлетела с ветки от громкого звука и улетела, каркая и насмехаясь над "чудо – охотником".

– Так! Это не считается... – донеслось откуда-то из под ружья. – Просто я не с того места, стрелял.

– Да и эта бандура... Не пристреляна она! Мушка кривая!

– Да и аура здесь не охотничья! И, пахнет чем-то... – недовольный спорщик с трудом поднялся с земли. – Предлагаю другое! Кто больше в течение часа дичи настреляет – тот лучший охотник! Я всем докажу, что я не пустомеля!

– Уговорил! Только помни – ты уже двадцать гривен должен! – Киреев потирая руки, радостно воскликнул.

– Мы! Воронцовы! От своих слов никогда не отказывались! Долг превыше всего! На что спорим? – "точный глаз" посмотрел в большоё дуло аркебузы, пытаясь понять, не засорилось ли оно.

– Предлагаю на твое ружье и ещё... на тридцать гривен, – "Самый рыжий и честный" из соседей произнес нехотя с сожалением.

Где-то далеко от ветра зашумела листва на деревьях. Алексей прислушался. Взял паузу.

– Подожди... Мне отыграться надо. Давай на сорок... Нет... на пятьдесят, – парировал "трезвый" путешественник и уселся на траву.

– Эх, на что не пойдешь, чтобы поддержать хорошую беседу. Ладно! По рукам! – неожиданно быстро согласился закадычный приятель. Улыбаясь своим мыслям, он поднялся с земли и подошел к лошади. – Вечером встречаемся здесь же. Кто больше настреляет тот и победил, – вскочив в седло, произнес он. – До встречи! И пусть тебе повезет.

В отведенное для спора время охота у Рязанцева не пришла. Эта своенравная дама просто не явилась на зов, когда он так её ждал.

Рассудив, что после доброго обеда полагается поспать, Алексей улегся под елью и задремал. Потом просто полежал на траве. Затем искупался в теплом, лесном озере. Далее погулял по окраинам. Покидал камешки вводу. И к заходу солнца наконец-то дождался противника.

– На... Забирай... У меня дома ещё таких – три... или пять есть... Я не помню, – шмыгая от обиды носом, чуть не плача произнес Алексей, отдавая ружье. – Просто сегодня не мой день! У всех великих охотников бывает такое. Видно слуги оружие не почистили. Или не из тех ворот в лес пошел.

– А может слово заветное забыл, – раздосадовано оправдывался молодой хвастун.

– Чувствую, ты недоволен, – снова закинул удочку рыжий благодетель. – Вижу, не привык уступать!

– Никогда! У нашей семьи есть секретный способ ночной охоты! А я лучший среди всех! Ах, если бы я мог отыграться?

– Хорошо! Продолжим наше пари, – бородатый шулер слез с лошади.

– На что спорим? На пятьдесят гривен? На сто... На двести? – с горящими глазами Рязанцев пытался заинтриговать значительной суммой Киреева.

– Нет! На деньги не интересно... Давай на землю! – внезапно выпалил рыжий катала. – Я как раз дьяка привез. Вон, Артюшин с Самсоновым – свидетелями будут. Бумаги подпишем... А потом,и на охоту... Докажи, что новгородцы за словом в карман не лезут...

– И докажу, – широко раскрыв глаза, Алексей с удивлением, посмотрел на собеседника. Он явно не ожидал такого поворота событий. – На, что спорим?

– Ты на лес... Я – на ОЗЕРО, – значительно предложил рыжий плут.

– А зачем мне твоё озерко? В лесу хоть зверья много... Грибы, ягоды, дрова. А в этом болоте – ничего нет! Оно мне не надо, – решительно не соглашался молодой повеса.

– Предлагаю свой лес с этой стороны берега на твою чащу с другой стороны. Это будет равноценно. Ну а озеро... раз оно никому не нужно пусть достанется победителю! Согласен?

Хм... хм... – кусая губы, что-то долго обдумывал Киреев.

– Знаешь, что! Забирай деньги! А я пошел домой, – Рязанцев решительно поднялся с земли.

– Хм..... Ладно, моя вотчина, что хочу – то и делаю... Давай! Подписываем бумаги, и пошли на охоту... Побеждает тот, кто к утру принесет больше дичи!

Уладив все спорные моменты, соседи разошлись в разные стороны. И каждый довольный тем, что обманул другого пошел своей дорогой. Один со свитой напролом в темный лес... А второй к себе домой, в свое время за всякими приспособлениями для ночного промысла.

– Ну, что? – Рязанцев открыл несгораемый шкаф и молча, окинул взглядом большое количество оружия.

– Думаю, для победы будет достаточно карабина "Вепрь" с хорошей оптикой, коллиматором и лазерным целеуказателем и ещё... пожалуй, возьму очки ночного видения, – в голове путешественника шёл подбор специальных средств для удачной охоты.

– А может быть что-нибудь из импортного подберем? – предложил внутренний голос.

– Даже не знаю? Чтобы этакое взять? – Алексей задумался. – Нет! Ну, лес-то тоже сразу опустошать нельзя!

Странник совершил круг по комнате. Задумался.

– А вдруг такое преимущество будет не справедливым по отношению к противнику? – внезапно спросил он у самого себя. – Может быть, дать ему шанс? Нет! Он сам виноват! Нечего спорить на чужие земли... Да и озеро мне пригодиться.

Ночь для путешественника во времени предстояла веселая. Что-что, а опыта ночных походов у него было предостаточно. Открыв портал, Рязанцев вышел в лес. И мадам удача скромно опустив глаза, пошла за ним, следом исполняя все его желания.

Глава 15.

Залитая ярким солнцем столовая большого, «пузатого» дома. Большой обеденный стол буквально ломится от свежеприготовленных блюд. За ним сидит единственный человек, пытающийся попробовать все поданные кушанья.

– Очень вкусно! – новоявленный помещик сытно икнул и с удовольствием посмотрел на стоявшую рядом повариху, меняющую блюда на столе.

– Старалась кормилиц! Всё для тебя! – женщина ловко положила в тарелку добавку. – Зайчатина с солеными грибочками. Отведай благодетель.

– У-у-м, а пахнет-то как! Волшебница! Искусительница! – Рязанцев искренне хвалил работницу.

– Горяченькое... Только, что из печи, – повариха продолжала суетиться у печи. – Поди, со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было. Цельный день, да всю ночь по лесу... В сухомятку, на голодный желудок – как дикий зверь... – работница щебетала, переставляя чугунки в печи.

– Да, уж! Пришлось мне ноженьки побить, – охотник с трудом отвечал сквозь набитый рот.

– Батюшка – барин, давай я тебе ещё крылышко зажаристое положу, – настойчиво уговаривала служанка.

– Авдотья! Твои угощения – просто чудо! Давно я так вкусно не ел. Спасибо! Но, прости! Я уже больше не могу, – юный обжора тяжело встал из-за стола и направился к выходу.

– Когда есть из чего готовить – всегда получается хорошо! А когда ничего нет кроме крапивы да лебеды... – то и похвастаться нечем. – Рукодельница вытерла руки об фартук, поправила на голове платок. – А с добычей-то, что прикажете делать. Вон сколько добра с охоты привезли. Гора целая. Лето на дворе – испортится всё.

– Чего тут думать? – охотник на миг остановился, повел плечами. – Разделать его. Засолить и в холодный погреб.

– В холодную столько мяса не влезет. Рассолов с солениями там много. – Авдотья спрятала руки за спину. – Кормилец облагодетельствуй! Разреши, замариновать, а потом закоптить. Глядишь до весны сохраниться! И на зиму будет, что поесть и гостям на праздничный стол поставить. Поверь мне... Такую вкуснотищу изготовлю, что пальчики оближись. Соли думаю, хватит, а за травками для вкуса схожу в лес с утра. Знаю одну полянку, где нужные растения растут для засола.

– Подожди... А у нас, что коптильня есть? – Рязанцев дойдя до двери, остановился.

– Как не быть... Вон, на придворье, за баней, – кухарка показала рукой в нужную сторону, сквозь стену.

– Х-хэх, – от неожиданности закашлял Алексей. Путник стремительно обернулся. И непонимающе посмотрел на повариху. – Ого, вы, что... – тут (Имелось в виду в этом далеком времени и в этой глухой забытом богом деревне!) уже мясо коптите и рыбу? А может быть! И колбасы начали производить? Или сыры копченые в косу плетете?

– Не знаю! Про, что ты кормилец сказываешь, – Авдотья по-деловому подперла бока руками. – Но, коптильня у нас есть. Да такая, что вся твоя добыча поместиться. Старый барин любил вкусно покушать. Рецептов насобирал – много! Да и я немало хитростей знаю. Мне ещё бабка рассказывала как с разными травами вкуснее мясо готовить.

– Так всё интереснее и интереснее... Коптильня – это хорошо! А умелица в придачу к коптильне! Это просто замечательно!

Рязанцев задумавшись, совершил круг по кухне. Остановился и нервно закусил губу. Прищурился, а потом хитро посмотрел на собеседницу. Снова сел за массивный, дубовый стол.

– Послушай, меня! С сегодняшнего дня подбери двух – трех умелых помощниц и начинаете коптить мясо, рыбу... Ну... И всё остальное чего вы там ещё умеете.

– Да где же мы рыбу возьмем, Алексей Петрович? Реки-то у нас нет? Рыбку если хочешь – у соседей придется покупать! Или с ярмарки привозить, – от внезапного предложения хозяина искусница присела на краешек стула стоявшего рядом с печью.

– Озеро, вон за деревней. Вчера там рыба – кишмя кишила, – в экстазе Рязанцев приподнялся. Глаза его заблестели. – Я с Москвы как раз несколько рыболовных снастей привез. Покажу мужикам как правильно и много рыбы ловить.

– Так то, владения Киреева. А он к водичке никого не пускает, – попыталась образумить барина собеседница.

– Ничего... Разжигай коптильню... Теперь это наше озеро! Поэтому с завтрашнего дня будет рыба и будет много. Может быть... даже... ещё две или три коптильни рядом построим... Да так и сделаем! Расширяться пора! А там глядишь, и конвейер запустим. Ну, и цех само сабой!

– Ко... ко... ко.. кого запустим – растерявшись от напора барина, закудахтала работница.

– Эх... Тут главное не скромничать. А то быстро опередят, – Алексей встал со своего места и воодушевленно начал ходить по комнате.

– У нас соли и специй не хватит, – совершила последнюю попытку образумить начинающего предпринимателя Авдотья.

– Ничего... Соли и специй тоже скоро будет много... Есть одно место на свете – где они под ногами за так валяются... Бери – не хочу!

– Господи! И куда мы столько копченостей девать будем? – широко открыв глаза, недоумевала повариха.

– Хороший вопрос... И главное своевременный, – идейно помешанный новатор выдержал концертную паузу, пристально посмотрел в глаза женщины. – Голод в деревне от засухи... – вот – вот начнется! Плюс у родного и обожаемого помещика денег не хватает на любимую ляльку! Да по нынешним ценам... – ему вообще жить не на что! А она вопрос задает: "И куда мы вкусное мясо и рыбу девать будем?".

Кормилиц остановился. Свел брови. Сжал губы. Строго посмотрел на женщину.

– Думай кудесница! Ду-май... А я пошел производство организовывать! Это же какое дело поднять надо! Ох, боюсь, до ужина не управлюсь...

   ***

У Настеньки Матвеевой сильно болело горло. Выпитая три дня назад кружка холодного молока, привела к тому, что девушка захворала, и её уложили в постель. Вчера днем в горле начало сильно першить, потом стало больно глотать. А с вечера пропал голос. Потому кроме сопения и шипения она ничего не могла произнести. Общаться с родными приходилось жестами и еле слышным шевелением губ.

Беспокоясь о здоровье воспитанницы, Матрена с утра пошла в Немецкую слободу, звать иноземного лекаря. И уже скоро должна была вернуться и привести домой этого противного немчуру Пффафера со своими склянками.

В узком кругу больных лекарь Олбрект Пффафер был известен как безжалостный борец с недугами. Он славился обязательным назначением горемычным страдальцам по поводу и без больнючих клизм. А также был любителем проведения слабительного кровопускания.

От ожидания предстоящих процедур девушке становилась ещё хуже и невыносимо тоскливо.

– Господи, ну почему мне так плохо и одиноко. Почему я такая несчастная, – красавица наговорив о себе много разных глупостей, расплакалась. – Одна! Одинешенька я! – На всем белом свете!

Наконец-то вернулась Матрена, которая с разрешения отца привела двух человек. Настя, не желая их видеть, спрятала голову под подушку. Приход медика обозначал неприятное время осмотра и лечения.

– А тут этот изверг пришел не один, а с подмогой. Как будто один не справиться, – возмутилась мученица и ещё глубже зарылась в одеяло.

– Вот, уважаемый доктор, наша больная козочка, – жалобно на распев произнесла воспитательница. – Плохо ей касатушке! Измучилась кровинушка вся. Горлышко у нашей лебедушки сильно болит. – Воспитательница нежно погладила одеяло любимой "малышки".

Гости подошли и остановились возле кровати больной.

– Данке... Как чувствует себя наш больной? – с иноземным акцентом прозвучал скрипучий голос противного эскулапа – старикашки. Он колюче уставился на несчастную больную.

– Плохо ей доктор! – ответила за несчастную девушку наставница. – У нашей звездочки горло болит. Говорить не может, голос пропал. Плачет. Молочка холодного на днях испила вот и болеет. Отварами разными попоили – пока без результата. – Матрена в мольбе прижала руки к груди.

– О-о-у, майн год! Сушпед! Самолечение – есть очень плёхо, – произнес служитель панацеи свою любимую фразу. – Ни в коем случай! Ахтунг... Опасно. Только лечение у настоящий специалист, имеющий опыт и разрешение... Бумаги! Он с гордостью начал щелкать пальцами и выставил вперед левую ногу.

Настя нырнула под подушку, обхватив её сверху руками.

– Как, Ви, будете смотреть спрятавшейся больной? А,... мой друг? – обратился Пфаффер к своему оппоненту. – Покажите, за что Вас хвалить Мэд Добертон. После этой, как ему показалось остроумной фразы, лекарь рассмеялся и, что-то ехидно произнес по-немецки. – Фи дольче лейте!

Ответ лекарю прозвучал на том же языке. Но был произнесен таким ЗНАКОМЫМ для несчастной затворницы голосом...  – Данке шён...  Ви гейт эс инэн фрау? Зэр ангенэйм зи кеннэнцулернэн...

От удивления Настя сперва задержала дыхание, а потом сдернула одеяло с головы, что бы посмотреть на того кто говорил.

– Это был... Это был... – калейдоскоп чувств закружился в голове юной особы.

Перед ней находился, щегольски одетый иностранец. В длинном, по последней моде принятом среди иноземцев рыжем парике. В коротком темно бордового цвета кафтане, в укороченных мужских штанах – кюлотах. На ногах у него были длинные чулки белого цвета и башмаки с блестящими пряжками. В руках напыщенный франт держал трость с богато украшенным набалдашником. От мужчины приятно пахло неизвестным ароматом.

.... Это не мог быть тот, о ком она тайно мечтала. И, тем не менее, это был ОН.

Незнакомец занимался любимым делом. Он опять играл чужую роль, облачившись в иноземную одежду и приняв образ доктора. Но всё равно – это был он. Красавица не могла забыть его синие глаза, ямочки на щеках, эту добрую, располагающую к себе людей улыбку. И конечно такой родной, такой долгожданный завораживающий голос...

   – Мой коллега – молодой, но уже уважаемый лекарь. Его зовут герр Димедрофф. Он прибыть из самого Лейдена. Мой друг Мэд Добертон уверил меня, что он, есть – любимый ученик Франциска Сильвия, – Олбрект наконец-то представил своего спутника. – Сегодня он осмотрит больной пациент. И назначит лечение.

– Я...я, – молодой светила почтительно закивал головой. И опять что-то быстро залепетал по-немецки, важно облокотившись на трость.

– Он такой красивый, такой хороший и добрый. – Настя с силой сжала губы и надула щеки. – А я больная, непричесанная, зареванная и беспомощная дурра... – в голове юной особы лавиной проносились обидные слова. – Лежу тут в постели, а еще горло болит! – Она накрыла лицо одеялом. Оставив наружи одни глаза. – Я наверно сейчас такая ужасно некрасивая? А он на меня смотрит?

– Герр Димедрофф просит Вас сунуть под мышку этот предмет и немношько его поддержать, – Пффафер перевел просьбу незнакомца.

Через короткое время больная отдала непонятный прибор молодому таланту.

Напыщенный франт посмотрел на него, после чего довольно как сытый кот улыбнулся.

– Гуд. Температурн найн, – синеглазый произнес, радуясь как мальчишка. И опять что-то затарахтел по иноземному.

– Доктор просит широко открыть рот, сказать а-а-а, – старый лекарь вновь вступил в переговры.

– Яволь, – после осмотра произнес молодой консультант. – Колосаль. Транситус спиритус... Перфриктио.

– О-о-у, я так и зналь, – Пффафер обратился к Матрене. – Ничего страшного голубушька. Простуда у наш больной. Это-о легко лечится. – Истязатель повернулся к своей сумке и начал вытаскивать из нее медицинское блюдо.

Видя приготовления доктора, больная взвизгнула, что-то прошипела и спряталась под подушку. Матрена непроизвольно сделала несколько шагов и стала между воспитанницей и старым инквизитором.

– Необходимо айн кровопускание. – лекарь хотел объяснить Матрене, что нужно делать. – Всё будет хорошо и бистро! Оно улучшит состояние больной.

– Найн... Найн... Нет, кровопускание. – Внезапно затараторил молодой врач по-русски с немецким акцентом. – Пемен айне микстурен! – Он подошел к кровати и замахал руками.

– Ну, вот он уже и родную речь вспомнил, – "умирающая лебедь" надув щеки, мстительно посмотрела на хлыща. – Да ещё говорит с похожим акцентом как противный докторишка. Ух, мужланы! Все, вы, одним миром мазаны!

– Микстурен? – старый "кровопивец" обернулся и удивленно посмотрел на коллегу. – Вас ист дас? Герр Алекс? – его удивлению не было предела.

– Зи хабе найн. Айне медикамент! – синеглазый произнес так важно как будто он только, что эликсир вечной молодости. Он с достоинством встряхнул головой, после чего убрал рукой волосы парика со лба.

И лекари снова увлеченно заспорили.

– Не подрались бы, – девушка высунув один глаз из под подушки, оторопело наблюдала за жаркими препирательствами ученых мужей.

– Я-я! Микстурен! – утвердительно резюмировал молодой врач результаты ученого диспута. Он решительно подошел к столу, насыпал в кружку какой-то порошок, после чего налил туда воды из своей фляжки. Взболтал содержимое.

– Битте... Пемен айне медикамент,  – мужчина подошел к девушке и подал ей кружку. – Даст ист лекке... Совсем не больно, – мягко и даже как-то ласково продолжал уговаривать он. – Пе-й-те...