Текст книги "Еще один шанс (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Глава 4.

Второй час путешественники медленно, не торопливо ехали по Москве. О том, что они уже в столице нашей Родины Рязанцев узнал из обычной фразы купца... – Ну, вот мы и дома, – Коробейников произнес по-будничному и повернул караван в сторону какого-то поселка на неприметной развилке.

– Что? Что уже приехали? Это Москва? Да? Когда выходим? – путешественник приподнявшись на телеге, начал задавать кучу вопросов. Он крутил головой как ребенок, которого первый раз вывезли в большой город. Он внимательно осмотрев окружающую местность и не найдя отличай от того, что было ранее по дороге, выдал сконфуженно ... – Ну, и где Москва?

При въезде в город не было привычной, светящейся неоном стелы – Добро пожаловать! (размером 3 на 25 метров). Нигде не заметил стандартных указателей со словами Велком ту Москоу или "Добро пожаловать в город герой Москву". Различных растяжек, перетяжек и прочего рекламного мусора, забившего современный город сверху донизу, тоже не было видно. И что удивительно – абсолютно отсутствовала щитовая реклама на столбах. Да и самих столбов также не было. Не увидел скиталец и забитого под завязку машинами, транспортного кольца. Одним словом... Ничего привычного глазу, нынешнему горожанину, обнаружено не было.

Москва началась обыкновенными деревенскими избами, разбросанными на расстоянии. Затем, интервал между домиками постепенно начал сокращаться. Появилась невысокая оградка, заросшая травкой – вьюном. Потом, ограждения начали подниматься, уплотняться и заостряться. И наконец, слились в один большой и непрерывный забор. И такого большого количества заборчиков, заборов, ограждений он явно не ожидал увидеть.

Путнику хотелось посмотреть на старинный город, насладиться рублеными избами и теремами, архитектурой русских зодчих. А вместо этого... За высоким ограждением были видны крыши одноэтажных, редко когда двухэтажных домов. Там же скрывались огород, сад, а порой и луг где паслись кони, коровы. А ещё были пастбища и даже поля с пшеницей. Вперемешку к домам втиснулось множество монастырей, церквей, часовен. Возле них также находились огороды, сады, поля... И всё это было огорожено большим и высоким заборам.

И вот... вокруг этой огромной ограды они ехали уже более двух часов. И не просто ехали, а тряслись по ямам, колдобинам и вымощенным в нескольких местах улицам из гнилых досок и бревен. Невыносимая тряска вкупе с большим количеством пыли полностью измотала Рязанцева. Красные глаза, пересохшее горло, забитый от грязи нос – создавал неповторимый колорит средневековой столицы Руси.

– Может быть, Прохор специально кружит по району как таксист, чтобы показать достопримечательности города? (Чуть было не вырвалось... Хочет похвастаться разновидностью ограждений и частоколов). Или время прибытия он запланировал на после обеда? – недовольно оглядывал унылые пейзажи пассажир повозки. – Ну, не заблудился же он в этих кривых улицах?

Редкие прохожие, всадники, различные повозки, встретившиеся по дороге, двигались потихоньку, не спеша. Люди останавливались, здоровались, внимательно рассматривали друг друга. Обычной московской толкотни и беготни не ощущалось. Казалась, что вояжер попал в сонное царство или замедленное старинное кино.

– Прохор, а куда мы едем? – гость заинтересованно спросил у купца. – Ты где живешь?

– В Китай-городе, – Коробейников ответил нараспев. – Там дом у меня стоит. Лавка в рядах, не далеко от дома.

***

Наконец-то приехали... Неспешно заехали на большой купеческий двор. Встречать купца выбежала крупная, полнощёкая девица вся усеянная веснушками с большой рыжей косой. Стрельнув в сторону скитальца глазами, она бросилась к отцу на шею.

– Дочка моя – Любушка. Семнадцатый годок ныне пошел. От женихов отбоя нет, – сразу похвастался купец, представляя свою дочь. – Вылитая матушка – Прасковья Серафимовна.

Пришелец подошел и поздоровался с дочкой купца. Покраснев, барышня убежала в дом.

– Ну... Гость дорогой? У меня ночевать останешься или в гостиный двор пойдешь?

Стеснять купца не хотелось, но и идти в незнакомое место, тоже.

– Прохор, мы с тобой компаньоны?

– Есть у меня такое желание, – Коробейников ответил, погладив рукой подбородок.

– Тогда если на несколько дней погостить нас с Федором пустишь – то будем благодарны, – произнес Алексей и хитро прищурившись, посмотрел на Коробейникова.

– Хорошо! – немного подумав, согласился Прохор. – На время... Мой дом – ваш дом. У меня к тебе другой вопрос. А чем ты компаньон торговать будешь? У тебя же ничего нет? Надеюсь не в шахматы играть на товар, а потом его продавать? – купец запоздало забеспокоился.

– Нет. Не в шахматы, – сделав доброе лицо, честно признался "дорогой гость".

– Вот и ладушки, – хозяин каравана обрадовался и с удовольствием потер ладони.

– Дались ему эти шахматы. – весело пронеслось в голове у молодого игромана. – Как будто других интересных игр не существует. Особенно азартных.... Особенно на деньги,

– А вот как жить и, что продавать? – путешественник, подражая купцу, потер рукой подбородок. – Хороший вопрос?

Пришелец задумчиво оглядел дом и дворовые постройки купца.

– Хотя... Утро – вечера мудренее... – успокоил будущий коммерсант себя и Прохора. – Пробегусь раненько по базару. Посмотрю – чем торгуют. Что есть в продаже – чего нет. Узнаю, что – почем. Сравню с нашими ценами. Проанализирую курсы валют... А там – видно будет.

   ***

– Завтра в московской, утреней прессе читайте заметку о купце Коробейникове. Именно, ему, выпала честь, разместить у себя Высокую, иноземную делегацию в составе... – яркий образ папарацци ваяющего очередной репортаж возник в голове Рязанцева. Он представил около себя настоящего профи-корреспондента в больших во все лицо очках, зеленом берете, длинном вязанном оранжевом шарфе, пестром свитере и двумя фотоаппаратами за плечами. В руках он держал большой блокнот с ручкой, под мышкой был, засунут микрофон от старого советского магнитофона "маяк".

– Нет, не то... – пришелец критиковал газетную бестолочь, сидя за столом. Нет, должного размаха! Как то, скромно, серо, буднично он освещает великое событие... Опять этот неумеха – халявщик ничего не сказал про мою выдающеюся персону...

– Лучше так... – барабанная дробь пальцами о столешницу. – Записывайте, как надо правильно освещать мероприятие...

– И снова, первые страницы модных, глянцевых журналов посвящены, торжественному приему известного заморского путешественника, купцом Коробейниковым. Во время праздничного ужина состоялась светская беседа о заграничной политике. Были затронуты вопросы об инвестициях заморского капитала в... – странник задумался и взял паузу. Свежих идей, куда вложить солидные иностранные деньги, в голову пока не приходило. Да и самих денег не наблюдалось тоже.

– В общем... – обозреватель возразил сам себе. – Инвесторы, пока не определились. Они ещё думают. Ходют – смотрют – куда бы вложить... Алексей задумался, взял небольшую паузу. – Давайте лучше укажем другое... – Поговорили о возможном слиянии московского купечества с... около... после... наверно... и обязательно... – В голове у «бульварного профессионала» приносились строки статьи освещавшей события его «триумфального пребывания» на московской земле. – Да, именно так! И это гораздо лучше, чем во всех Ваших предыдущих вариантах... – Почетный гость похваливал сам себя.

– Хотя... Вам, ещё нужно, поработать над яркостью происходящих событий! И знаете, что, молодой человек! Добавьте красок, впечатлений... переживаний, в конце-то концов! И, пожалуй... – внесите два – три фото на фоне... столичного бомонда. Это, знаете ли, повышает тираж... И срочно в набор... – СРОЧНО! Это будет бомба!

– Вон, Ляксей, гляди-ка – видишь ружье висит на стене? – Прохор перебил размышления знатной особы. – Мне его подарил купец Митрошкин Савва Лукич. Как раз на последние аменины. Сказывают, что принадлежало султану Ургену ибн Машмуду из ханства Хива. Он с ним охотился на диких зверей. На нем даже царапины от охотничьих забав имеются. Эта... – горного льва завалил. Вот... – дикого вепря. А это от бешеного кабана отметка осталась – Прохор похвалялся, указывая на здоровенный экспонат, что висел на стене.

Рязанцев подошел к ружью и внимательно осмотрел его. Не похоже чтобы с него стреляли. Раскрашенный, гигантский сувенир, на котором были царапины, весил килограмм тридцать.

– А Машмуд-то? Могучий мужик был! Не меньше Шварцнегера... – Он представил железного Арни – султана бегущего по лесу за белками с ружьем... (Чуть было не подумал бревном). – Айл би бэк детка. Бах... Бах... Бах... Ш-ш-ш... – Такой серьёзный мужлан в очках и кожане.

– Да! Чувствуется рука великих мастеров Востока... У нас такого не делают! – важный гость произнес значительно. Затем он перевел взгляд на довольного коллекционера. – Серьезная... вещь – заграница... – Он воодушевленно продолжил и, закатив глаза, показал свое восхищение зарубежными военными технологиями.

– А вот эта чаша из Византии. Сказывают, мол она была любимой посудой амператора Юстиниана. Больше всего на свете она была ему люба. Он берег её пуще всего на свете. Пылинки сдувал. Всем друзьям, да подругам показывал. Пуще того – не хотел расставаться с ней, даже во время ночных забав. Но, потом горе-беда учинилась... – была украдена злыми ворогами империи. Юстиниан так опечалился, что заболел и покончил жизнь самоубийством, – купец внезапно замолчал. Затем, зашевелил губами, что-то считая в уме. – После, годков на триста – пятьсот, чаша пропала. Покуда мной не была найдена и куплена у неизвестного персидского купца, – Прохор рассказывал трогательную историю, с обожанием глядя на редкий музейный экземпляр.

– Наверное, у этого купца под прилавком припасено ещё несколько таких было – только с перламутровыми пуговицами. А вообще чаша – как чаша. Но реклама неизвестного перса – очень хороша, – странник скептически размышлял, глядя на обычный ночной горшок.

– По-моему, у меня в гараже, где-то такая же валялась. – Рязанцев сделав печальный взгляд, с состраданием осматривал достопримечательность. – Даже чуть лучше и поновее... Точно! От старого хозяина по наследству досталась! Никак руки не доходят выбросить на помойку. А теперь оказывается она из Византии... Украдена врагами... Да, у меня таких «ночных сокровищ» если хорошо в старье покопаться... – вагон и маленькая тележка!

– Вот, скажи Ляксей как, жить? Стоит ли верить, близким? Когда варварски разбивают самое любимое и дорогое, – Коробейников благосклонно продолжал рассказ о своем экспонате. Смахнув внезапно набежавшую слезу, он пошел дальше.

– Эту картину, по-моему,... подарил мне купец Котейкин Иван Ильич, – Прохор остановился возле большого полотна. – Ну, да! Вот, отметка.

На холсте в позолоченной раме был изображен мужчина с суровым взглядом, пышными усами и длинной бородой. В огромных, серебреных доспехах он важно восседал на коне.

– Кстати, говорят, собирается сватов засылать. Уж больно ему моя Любушка приглянулась, – Прохор промолвил и пристально уставился на картину.

Новоиспеченный ценитель прекрасного внимательно посмотрел на портрет. Мужчина, изображенный там, был серьёзен и могуч. А оружия на нем понавешено было так много...

– Вылитый Илья Муромец! – молодой эстет произнес, значимо покачивая головой. Он достойно оценил кандидата. – Былинного героя рисовали с него – "как пить дать".

– И капитала у него видимо-невидимо! – продолжал разговаривать сам с собой Коробейников, качая головой из стороны в сторону. – И почти вся Москва в должниках.

– Надо брать, – Алексей подвел итог через минуту раздумий. – Такие женихи просто так на дороге не валяются. Одного железа на нем... – почитай пудов двадцать. А если ещё и с лошади поснимать... – то пункт приема металлолома обогатиться.

– Вот и не знаю, как быть? – купец задумавшись, негромко "затрындел". – Ох, худо – бяда! Не доведи, бог до греха! Спаси, сохрани от окаянных. – Он повернулся в пол-оборота. Нашел икону и перекрестился. – Недавно узнал, что младший сын дворянина Тимофея Маркова, собирается сватов засылать. А это – известный, старый род. Их ещё при Иване Грозном уважали. Прямо уму непостижимо, что теперь делать? А тут, ещё, ты? – Коробейников глубоко вздохнул и снова задумался о чем-то своём.

Ценитель прекрасного почувствовав, что пора срочно менять тему разговора. Желательно на что-нибудь нейтральное... Про цветы или погоду... Про то, что к женитьбе никакого отношения не имеет. – Послушай, э-э-э, Прохор, – он постарался перевести внимание купца в другое направление. – А в каком районе Москвы больше всего бандитов?

– Кого? – купец не сразу отвлекся от мрачных мыслей.

– Все-таки шок – это по-нашему, – Алексей весело посмотрел на страдальца и решительно продолжил...  – Ну, татей, городских разбойников, романтиков с большой дороги. – Он попытался подробно объяснить Коробейникову свой вопрос.

Прохор поняв о чём идет разговор, крякнул от неожиданности. – Наверно в Земляном городе. А тебе зачем?

– Знаешь, вот решил по ночной Москве прогуляться. С достопримечательностями древней столицы познакомиться. Свежим воздухом подышать. Посидеть у реки. Полюбоваться вечерним закатом, – задумчиво произнес Рязанцев. Он смущенно покраснел и опустил глаза в пол.

– Чего? Кого? Где посидеть? Куды сходить? – Прохор застыл от удивления. – Повтори, не уразумел?

– Прогуляюсь... – Алексей стал доходчиво объяснять своё желание. – Пообщаюсь с людьми. Узнаю, чем живет и дышит ночной город.

– В Москве ночью татей везде много. – купец стал отговаривать гостя. – Это тебе любой встречный подтвердит. И опасно это! – Он покрутил пальцем у виска. – Ты, что... совсем?

– Ну, я как-нибудь потихоньку, осторожно, – блудный гость затараторил, так как будто в первый раз стал, отпрашивался у родителей на танцы. – Буду возле дома. Далеко от ворот отходить не стану. Если, что – сразу домой...

– Дались тебе эти прогулки. – Коробейников недовольно пытался достучаться до сознания пришельца. – Темень уже! Скоро рогатками улицы перекроют. Людишки по домам разойдутся, затворяться, хорониться будут.

– Да я, быстро! – гуляка не слушая "родного отца", ломанулся во двор. – Одна нога здесь – другая там. – Он быстро произнес, захлопывая дверь перед носом купца.

Рязанцев выскочив во двор, где его ожидал Федор.

– Командир, я с тобой – пособлю? – "медведь" пробасил, разминая кулаки. – Мы с тобой быстро со всеми управимся.

– Ещё, чего! – у пришельца пронеслось в голове. – Вот, только тебя мне и не хватало.

– Нет, Федя! – Алексей остановил слугу. – Ты опять на хозяйстве. Следи за имуществом. – Вояжер подошел к телеге, покопался в вещах и вытащил нунчаки.

– За каким? – Федор переспросил удивленно, оглядываясь по сторонам.

Путник достал из кармана золотое украшение, выигранное накануне. – Держи... Смотри, чтоб близко никто не подходил к нему! – На миг задумался, что-то решая. – Если, что – можешь применить оружие.

– Какое оружие? – слуга ещё больше удивился. Он растерянно осмотрелся по сторонам. – У меня же ничего нет?

– На, бери, – высокое начальство произнесло торжественно и отдало работнику нож, отобранный у разбойников. Потом ещё немного подумало и, подойдя к телеге, достало топор. – И вот – если, что! – Вояжер несколько раз махнул тяжёлым предметом, а затем решительно произнес. – А то вдруг... – врагов будет много! Эх, кальчужку бы тебе какую-нибудь, да шлем с латами! Ну, чего нет – того нет.

Пока Федор не очнулся от своих запутавшихся мыслей, командир быстро вышел за ворота купеческого дома.

– Ну, что? Здравствуй моя столица! Пройдемся по злачным местам? – И ночной кутила пошел вдоль улицы, весело насвистывая одну из известных мелодий своего времени.

   ***

– Нет! До чего дошли эти иноземцы? – проявлял недовольство случайный прохожий, вышедшему из подворотни незнакомцу. – Вот, сучье вымя! Никого не страшатся! Шастають, тут – как дома! Порядки наводят свои. Правила выдумывают непонятные. Бог им такого греха во веки веков не простит!

– А что случилось? – удивленно спросил неизвестный и испуганно начал оглядываться по сторонам.

– Как, что? Вон, видишь немчину в халате? – бдительный горожанин "выкатил" глаза и показал в сторону странника. – "Мотри", туды. Тот, который с извозчиком разговаривает и руками машет?

– Вижу... И что?

– Представляешь, идет и кричит на всю Ивановскую, что должен раздать большую милостыню в Земляном городе. Совесть видите ли его заедает! Ладно бы просто кричал – не в первой умалишённых видеть. Так он всем ещё и деньги показывает!

– Согласен. Беспредел! – второй мужчина сразу же недовольно завелся. – Креста на них нет! Что хотят, то и воротят! Басурмане! Куда власти смотрят? Вот просили же у верхов на каждом перекрестке по стрельцу поставить! И где они? А гору мусора на Варварке обещали убрать – так она по-прежнему на месте. А Покровские ворота – когда расширять будут? Телегам там – сроду не разъехаться!

Бдительный прохожий с удивлением посмотрел на нового товарища по несчастью. Убедился, что тот достойный слушатель. Резким движением стянул шапку с головы. Сжал её в руке и решительно продолжил свое повествование.

– Вот, раньше-то... Задери их за ногу! Раньше – всё было чинно, мирно. Никто порядка не нарушал. А теперь? – Что не день – то новые проказы... Уже зла на этих христопродавцев не хватает!

– Верно... Нехристи! – Снова решительно поддержал его друг по несчастью. – Стращать их некому! Иш, чаво удумали? По ночам с мешками денег бродят. Добрым людям спать не дают. И вообще – я, пожалуй, домой пойду – подальше от греха. А то мало ли, что? – собеседник произнес последнею фразу и решительно пошел дальше по своим делам.

   ***

Начинало смеркаться. Солнце скрылось за длинным, московским забором. Пришелец шел по улице, насвистывая неизвестную мелодию, и спрашивал у неизвестных прохожих как пройти в Земляной город. Он явно не ожидал, что москвичи такие внимательные и отзывчивые люди. Все были местные. Все знали, куда и как пройти. Каждый встречный сосредоточенно выслушивал его вопросы. Вежливо просил повторить. А потом подробно объяснял, как добраться в указанное им место. После долго смотрел в спину, убеждаясь, что приезжий идет верно. А порой даже крестили в след, оберегая от лихих людей. А может быть, просто прощались. Кто их добрых людей из Москвы поймет...

– У них, что? Совсем с бандитами плохо? – всё больше и больше расстраивался путник, наматывая круги по вечерним улицам. – Или сегодня постный день? Может рекламный слоган не удачный? Или кричать нужно громче? – Рязанцев остановился. Огляделся. – Еще полчаса погуляю, и совсем стемнеет. Придется идти домой. Есть уже хочется, да и баиньки пора. – Пришелец сглотнул слюну, вспоминая какие вкусные пироги у Прохора.

Из подворотни внезапно появился одноглазый, крупный разбойник.

– Ну, погана сволочь! – незнакомец оскалился и хищно "заблестел" желтыми зубами. – Ты, деньги несешь в Земляной город?

– Вы, про этот большой кошелек? С крупными серебреными монетами? – "напуганный ботаник больших роговых очках" спросил, запинаясь и быстро показал кашель.

– Давай его сюда, – бандит достал большой нож и стал водить им из стороны в сторону перед лицом загнанной жертвы.

– Помогите... Серебро... Деньги... Забирают, – еле слышно прохрипел путник и на дражайших ногах попятился в сторону.

Грабитель засмеялся и резко ткнул ножом в грудь "добычи".

– Да, ну нафик – такие приключения ночью! – Алексей вмиг протрезвел от ужаса. Он увернулся от удара, влепил пощечину "нахалу" и побежал вдоль улицы. Разбойник тяжело дыша последовал за ним.

– Люди! Серебро! Золото! Грабят! – пришелец на бегу вопил во все горло и "пулей" летел по ночному городу.

Дорогу перегородили неизвестные личности. Я не стал считать этих пятерых человек прятавших ножи и топоры. На заборе сидело ещё двое. И один с рогатиной стоял, спрятавшись за деревом.

Подбежав к ним, я взволновано пробубнил...

– Помогите! Люди добрые! У меня золото и драгоценности забирают. Вон, тот нехороший человек, – показал на одноглазого разбойника, бежавшего за мной.

– У меня есть большой и тяжелый кошелек. Ещё два – спрятано дома. А он всё желает отнять. – С этими словами приблизился к спрятавшемуся за деревом главарю. Показал ему деньги и нанес подлый удар промеж ног.

Естественно, что после этого чистосердечного поступка помчался от бандитов со всех ног.

– Держи его! – крикнули за спиной беглеца. – Уйдет собака!

– Братцы, хватай супостата!... Лови его – ужо окаянного! Робята, давай – догоняй! – поддержали другие, и вся группа бросилась в погоню. – Не давай пощады!

Несанкционированная эстафета по улицам ночной Москвы стартовала.

Я бежал не быстро. Надо было не только жизнь спасать, но и заниматься рекламой, пиаром, промоушном. В наше время без этого никак.

– Помогите! – звучало в ночи очень громко.

– Золото! Драгоценности! – об этом кричали гораздо тише.

– Забирают... – совсем тихо – несчастный наверно поперхнулся или запыхался от быстрого бега.

Концерт по заявкам ночных зрителей удавался. Ночной гуляка бежал, сломя голову не зная куда. Он по дороге извещал всех, что несет деньги, золото и дорогие украшения. С каждым выкриком количество драгоценностей увеличивалось. Бежать с таким небывалым грузом становилось всё тяжелее и тяжелее.

Незнакомые улицы, переулки мелькали во время забега... Изредка "страдалец" останавливался и громко стучал в ворота. Иногда запрыгивал на забор и призывно кричал вдаль.... Естественно, что это совершалось не просто так, а специально – в целях популяризации ночного бега, пропаганды и анонсирования здорового образа жизни среди населения.

Вопли несчастного беглеца во время забега помимо собак, которые поддерживали и направляли его своим лаем, привлекли ещё одну группу людей. Странник пробегая мимо них, случайно заехал кулаком важному, бородатому мужику. Затем оттолкнул второго. Пнул ниже спины третьего и бросился бежать дальше. Вежливый "спортсмен" обернулся и крикнул уважаемым прохожим, чтобы они не обижались, так как он сильно торопится по важному делу и несет большие деньги.

Наверное, эти добропорядочные граждане не поняли Рязанцева. И конечно, они не стали принимать участие в погоне.

На финише забега путник очутился в какой-то темном тупике. За время, на которое отстали от него преследователи, он успел осмотреть место, где находился, оценить его особенности и даже немного с тоскою посмотреть на луну.

Первым из преследователей как не странно добежал одноглазый. Он даже успел достать нож. Рванулся вперед и споткнулся о ногу беглеца, одновременно получив удар по голове. Через минуту прибежали ещё трое. Им бы посидеть, отдохнуть после забега. Дыхание восстановить. А они сразу полезли драться. Вояжеру пришлось достать свое секретное оружие и начать разговор по серьезному. Нунчаки запели свою песню. Алексей бил не сильно, но аккуратно. В общем, вороги полегли аккуратненько рядом с одноглазым. Пока победитель забега выкладывал равнобедренный треугольник, (Примечание автора. Нужно же было ему чем-то заняться в свободное время) подбежала основная масса разбойников. Их было много. Они были злые. Все сразу бросились на Рязанцева. Переулок был узкий. Нападавшим пришлось выстроиться в очередь. Через две минуты вокруг его ног лежала без памяти или стонала серая масса людей. Он добавил для контроля особо активным, после чего приступил к задуманному действию.

Рязанцев открыл портал. Поднял одноглазого. – Вот, он наш чемпион! Он заслужил награду стать первым подопытным кроликом. Лети мой голубь мира... – Странник прицелился и толкнул бандита в портал.

– А это, второй доброволец. Он свеж и юн и полн бравады, – Алексей начал цитировать стихи любимого поэта. Он выбрал из кучи разбойника помоложе и волоком втащил его на кухню.

   ***

– Я снова у себя в квартире. Испытуемые живы и по-прежнему находятся без сознания.

Странник взял веревку, связал ночных гостей из прошлого. Рты заткнул кляпом, чтобы не кричали если очнуться.

– Начинаю секретный эксперимент с живой материей, – заговорщицки произнес Рязанцев. Путник довольно потер ладошки.

– В начале проводимых испытаний имеем: две мужских особи вида Хомо Сапиенс семейства гоминид бандитуус, отряд приматы обыкновенусы, – странник начал и сразу закончил описание подопытных кроликов.

– Особо нервных и буйно помешанных прошу на время отойти от голубых экранов, – вспомнил он неизвестно откуда всплывшую в памяти фразу. – А то мало ли, что! Кстати, беременным и детям до восемнадцати лет просмотр данной картины решительно запрещен!

После огромной подготовительной работы по проведению эксперимента, "фельдшер – лаборант" достал из морозилки сосиски и засунул их в микроволновку.

– Не подумайте, что я извращенец – просто есть сильно хочется, – Алексей произнес вступительное слово для зрителей и удобно устроился на диване. – Итак, сеанс, в формате Аймакс, объявляю открытым. Публика вся в нетерпении.

– Артисты – готовы? – он посмотрел на связанных разбойников. – Готовы... Реквизит, декорации? Тоже...

Путешественник посмотрел на настенные часы. Дотянулся до пульта и включил телевизор.

– Уважаемые зрители, сеанс может занять продолжительное время. Поэтому, в перерывах, вам будут предложены холодные закуски. Попкорна, к сожалению, нет. Будет колбаса... Приятного просмотра...

Прошло полчаса – никаких изменений. Скиталец сходил в ванну, посмотрел на себя в зеркало – изменений нет. Прошел час. Потихоньку, потом всё сильнее и сильнее люди, лежавшие на полу стали стареть. Через два часа разбойники превратились в двух старых людей моего возраста. Я тоже возвращался к своему обычному состоянию. Начала болеть голова. Через три часа я снова был прежним. Вернулись сильные головные боли, появилась отдышка. С подопытными ничего более не происходило. Все стало ясно.

Открыл вход на лесную поляну. Вытащил туда обоих пленников. Сел под куст и стал ждать. Через полчаса стало заметно, что пленники становятся моложе. Через час они выглядели такими, какими я их доставил из Москвы. На лицах появились кровоподтеки. Разбойники очнулись и начали стонать. Развязал пленников и ушел к себе на кухню. Сегодняшние испытания портала принесли, следующий результат:

– Первое, я могу кроме предметов переносить туда – обратно людей;

– Второе, гости оттуда через час – два начинают стареть до моего возраста;

– Третье, при переносе обратно они снова возвращаются в свое прежнее состояние.

Кстати голова сегодня после возвращения начала болеть позже... на целый час. Это хорошо!

   ***

Над белокаменными стенами Кремля звучал утренний перезвон колоколов. Восходящие лучи солнца, отражались и сияли в многочисленных золотых куполах древней столицы. Над крышами теремов кричали и метались галки. Теплый летний ветер трепал листву редких деревьев. Он непрерывно разносил людской гул по окружающему пространству городских улиц. Во дворе двуглавой церкви расположенной у Вознесенского переулка на паперти расположилась стая обшарпанных, страшенных юродивых. Косоротые, безносые, горбатые, зобатые и прочие калеки уже с самого раннего утра заняли свои привычные "рабочие места".

Чуть в стороне от них собралась небольшая группа людей. Гостинодворцы, купцы и несколько деревенских мужиков воодушевленно слушали "правдивый" рассказ дьякона Аверьяна о событиях произошедших ночью.

– Одни сказывают, что сокровищ там было видимо – невидимо, – тощий дьякон Аверьян Синькин писклявым голосом пересказывал слухи гулявшие по Москве. – Он поднял руки, и большими кругами стал показывать необъятную величину богатства. В подтверждении своих слов он вытянул вперед грудь, поднял длинный нос, подбоченился и перекрестился. – Вот, вам, свят! Так всё и было. Другие же шепчут, чито супостаты везли цельный караван из Кукуя в Земляной город. – Рассказчик в очередной раз помахал "крыльями", перекрестился и продолжил ещё убедительнее. – Охранников там было – больше пяти дюжин. Причем половина – всадники.

– Их-х, песьи дети! – стрелец в сером кафтане удивленно крякнул. – Откель же ироды столько золотишка добыли? Небось, столько сокровищ и у царя нет?

– Ясно дело – немчины учудили воровство, – купец в синем кафтане поддержал стрельца. – Разве по чести – столько возьмешь?

– А почто им злато в Земляном городе? – плешивый мужичек обратился к церковнику. – Нешто простолюдинам хотели раздать?

Перебивая секретный разговор, на соседней часовне зазвонили колокола. Мужики степенно повернулись в сторону крестов, скинули шапки и возложили крестное знамение. После чего продолжили слушать правдивый рассказ дьякона.

– Тайное хранилище хотели создать – аспиды. – Аверьян правдиво выдал главный секрет иноверцев. – Цельный подземный городище выкопали для этого. Одних только секретных комнат аж но пять штук приготовили.

– Батюшки светы! – удивлению купца не было предела. – Чур, меня! Избави бог от напасти! Когда же они успели – ироды?

– Надысь всё было, – дьякон пропищал в ответ. – Удумали хитрость заморскую. Работали быстро и по ночам. А злато-серебро в мешках по улицам тайно носили. Если, что – кто спросит – то нет ничего! Или кажут – навоз.

Все удивленно уставились на служителя церкви. Такой подлости от жителей Кукуя никто не ожидал.

– Про злодейство со стороны нехристей тати прознали, – Синькин повествовал, гордо подняв подбородок. – Две недели на разбой лучших собирали. Ножи с топорами точили. Гонцов засылали, засаду готовили. Только немчишки смекалистые оказались. В последний момент караван разделили и поехали по разным улицам.

– Оть же, страсти какие! – плешивый приподнялся с кучи. – А наши-то, что?

– Ты, чего мелишь? – один из стрельцов грозно взглянул на юродивого. – Ты, кого нашими назвал? Разбойников, татей, душегубов?

– Ну, не охальников же, – плешивый съязвил в ответ.

– Эти наши! Тьфу, ты – тати-греховодники проклятые, – служитель церкви несколько раз наложил на себя крест. – Брань устроили поганым спозаранку. А потом как начали иродов гонять по всему городу. Три раза за подмогой бегали. Четыре раза не тех хватали. Потом не там отпускали. Только под утро загнали проклятых в закуток. Хотели всех перебить сразу. Но хитрецы выставили поединщика – богатыря Фон Штольца. Со стороны варнаков вызвался Миха Кривой.

– У него самый большой нож за Москвой-рекой! – плешивый мужик восхищаясь умением разбойника, снова влез в разговор. – Судачат, что он им деревья рубит – как топором!

– Не помогло одноглазому его оружие. – дьякон тяжело вздохнул и снова несколько раз перекрестился. – Не выдюжил окаянный в бою с супостатом. Немчина выхватил золотой меч и убил всех. Сперва Миху, потом остальных татей. Говорят, много кровушки пролилось. Вся Солянка и ближайшие улицы красные. До сих пор мертвецы валяются по всей Москве.