Текст книги "Еще один шанс (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Настя выпила лекарство.

Улыбнувшись девушке, талантливый знахарь повернулся к Пффаферу и начал ему что-то говорить на родном – тарабарском наречие. Старик выслушал, после чего недовольно сморщился и перевел...

– Для лечения пить... этот порошок! – эскулап выговаривал недовольно. – Драйн... Три раза в день. Полоскать – той микстурен горло. С кровать мало вставать... Много спать... Побольше пить сладкий вода...

Выслушав перевод, молодой медик покивал головой, а потом достал из-за пазухи небольшую упаковку. Аккуратно развернул её.

– Бите... Ибирашен призент, – улыбаясь, произнес молодой человек, подовая красавице небольшого плюшевого медвежонка и оберег. – На па-мять!

– Ау федерзейн, фрау. Виздоравливайте. И беречь себя. По-жа-луйста, – опять на ломанном русском, на прощание произнес влюбленный лекарь.

Закончив осмотр больной, гости вышли из комнаты.

Когда Матрена проводила ученых мужей и вернулась в комнату, она застала Настю, заснувшую после приема лекарств. Девушка крепко обнимала плюшевого мишку и счастливо улыбалась во сне.

***

   Двадцать минут спустя.

   Где-то, в одном из неприметных

   переулков старой Москвы.

– Ну, вот и передал я ей свой подарок, – путник тяжело вздохнул. Его печальные глаза наполнились романтическими мечтами. – Вроде взяла? Не отказалась, – снова томительная пауза в размышлениях.

– Нашел время ухаживать! – внутренний оппонент проснулся, стал защищать любимую. – Человек болеет, а ты со своими подарками пристаешь!

Рязанцев остановился на половине пути. Его глаза смотрели куда-то вдаль... сквозь пространство и время.

– И все-таки! Интересно? Понравился я ей... или нет? Не зря же я на себя высыпал столько пудры? И парик с чулками одел!

    ***

В сумраке и тишине дремавшего уже более трех лет от людской суеты амбара внезапно появилась яркая точка. Метнувшись искрой, она начала увеличиваться и превратилась в большое пятно межвременного портала. Проникшие из другой эпохи яркие лучи света, осветили пустые, давно заброшенные внутренности склада. Спустя минуту в открывшейся проем стали влетать небольшие, разноцветные коробки с каким-то товаром. Они еле слышно падали на пол, перекатывались, стукались друг об друга. Иногда из них высыпались непонятные предметы. Потом в переходе появился неизвестный мужчина с массивным ящиком в руках. Тяжело надсаживаясь, он донес его до места падения коробок. Собрал в него разбросанные вещи и поставил возле стены. В течении последующего времени человек, совершил несколько ходок туда – обратно. Волоком притащил ещё пять ящиков. Расположил их недалеко от первого.

– Да-а-а... – облегченно выдохнул пришелец и посмотрел на своё небольшое состояние. Затем окинул взглядом гигантские пустоты складского помещения. Расстроенно покачал головой. – Мне тут до третьего пришествия носить – не переносить! А если, что размером побольше будет? Или потяжелее? – Гость во времени раздосадовано развел руками. – Я такой груз даже сдвинуть не смогу уже не говоря о том, чтобы переместить.

Со стороны могло показаться, что путешественник рассуждает и спорит сам с собой, предлагая и отклоняя различные варианты выхода из возникшей ситуации.

– Да ну их – этих гастарбайтеров! Ни в коем случае! – вслух начал оправдываться он. – Куда же я такую толпу народа прятать буду? А ведь их поить, кормить нужно. Опять же – проживание? А если они прописку у какой-нибудь бабушки попросят? Или не дай Бог местная служба регистрации иностранных граждан с обыском нагрянет? А у меня документов на них нет! Не-е, только не это. Плохой вариант!

Внезапно мужчина остановился и задумался. Затряс головой. Почесал затылок. Потом опять начал разубеждать себя, продолжив движение.

– Да, нет! Не буду я к ним обращаться! – странник остановился и почесал щеку. Задумчиво прикусил губу. Перевел взгляд на потолок амбара. Осмотрел верхние углы. – Во-первых, они мне не поверят. Во-вторых, если даже поверят то, скорее всего сразу пристрелят. Потому, что ребята там серьезные! Сперва стреляют – потом думают, а затем опять стреляют. И если даже на миг допустить, что не пристрелят. То лучшее, что мне светит – посадят в клетку возле портала и заставят всю жизнь открывать – закрывать вход. Нашли швейцара – самоубийцу. Так, что... Нет! Никогда!

Сделав несколько очередных шагов, человек ударился ногой об угол ящика.

– Ой! Больно-то как! А чего я тут ящики поставил? Вон туда их. К той стене надо было! А тут как раз удобное место для прохода или проезда...

– Проезда... – задумчиво повторил неизвестный гость. – ... А-а-й! Я знаю, что делать! – внезапно воскликнул он, растирая ушибленное место.

Незнакомец сделал шаг в сторону и снова стукнулся ногой о препятствие.

– Ой! Блин! Так! – он строго посмотрел на расставленные не в том месте ящики. – Всем оставаться на своих местах. Никому ни чего не трогать и не менять, – это уже было сказано "многочисленным присутствующим" в амбаре. – Я скоро буду! Пришелец решительно пошел к открытому входу в свое время. Внимательно осмотрел края нерукотворного отверстия, после чего скрылся на той стороне.

Буквально через несколько минут в портале стал, виден большой баул, застрявший на противоположной стороне другого времени. Его с какой-то гигантской силой и упорством пытались втолкнуть через проем. Не получалось. Тюк сжимался о невидимую стену, сдвигался в разные стороны, но в это время никак не хотел перемещаться. Окно для транспортировки груза закрылось и вновь открылось у противоположной стены амбара. Вновь показался баул. Теперь груз висел над землей. Раскачивался, поднимался и опускался, заваливался на разные углы. Но его снова не удалось переместить через временной переход. В третий раз проём открылся на месте главных ворот амбара. По размерам он значительно превосходил первые два. Оттуда медленно стала въезжать подвода невиданной конструкции. Она была без лошадей, на широких колесах. И главное – она недовольно урчала. Спереди к ней был прикреплен большой ларь. Протиснувшись полностью через границу, соединяющую два времени, повозка застыла на месте. Из неё выскочил незнакомец и начал прыгать от радости.

– Да! Я сделал ЭТО! Я смог! – первопроходец бегал вокруг самодвижущего средства передвижения и барабанил по нему ладошками. – Ё-хо-о! – он с разбегу запрыгнул на подножку и спрыгнул с неё. – Леха, ты монстр! Да чего там... Берем выше.. – Ты мега бизон! – громко нахваливал он себя. – Всего-то надо было открыть портал для проезда автопогрузчика, а не для прохода человека. Представить себе сразу картинку для перемещения вместе с большой машиной... И всё! Просто как дважды – два!

Переполненный эмоциями незнакомец залез внутрь погрузчика и начал кружить на нём по складу. Ездить вперед – назад. Резко разворачиваться и тормозить. Поднимать и опускать подъемный механизм. Накатавшись вволю, повозка остановилась. Из кабины вылез пришелец. Радостные чувства по-прежнему не оставляли его.

– Теперь с такими возможностями я могу, – он окинул взглядом, ставший для него небольшим по размерам уютный, почти домашний амбарчик. – Я могу... – пританцовывая, он прикусил губу и задумался. – Груженую газель... могу сюда перетащить! – Да чего там газель! Я сюда... многотонную фуру с прицепом загоню!

Глава 16.

– Бар-хм-ха ...харэ... не-ват... – щуплый человек поднятый за воротник над землей, пытается что-то связанно произнести. Он тщетно хватается руками за одежду мучителя, дергает ногами, старается найти опору.

– Федор! Тряхни его хорошенько и подыми повыше, а то мне отсюда ничего не понятно, – Алексей прищурив один глаз, внимательно смотрит на подвешенного страдальца.

– Ам-рх... всем... нет, – со стороны мученика доносится снова неразборчиво. – Боль... дышь... не могу.

– Куда ты его так задрал медведь сиволапый? Я же сказал... приподнять за шиворот аккуратненько, невысоко и слегка качнуть. А у тебя как так получилось? Ты что? Его удавить собрался? Не видишь – мучается несчастный? Страдает? Дар речи потерял? Важное сказать желает и не может, – пришелец отчитал слугу шутливо.

– Это-о, командир, я и так осторожно, невысоко и чуть-чуть, – подчиненный начал оправдываться. Он сильно смущался, не понимая шутки.

– Ладно, верни старосту на землю и пусть говорит по-человечески. Но если, что будь готов продолжить воспитательную работу. И... Давай, далеко не отходи.

Освобожденный от экзекуции Карачун первым делом, схватился за горло, после чего стал хватать воздух большими глотками. Потом покачиваясь, сделал несколько неуверенных шагов в сторону путешественника.

– Кх... кх.. Кормилец! – Кирьян заныл жалобно, не переставая кашлять. – Добрая душа, не серчай! Кх... кх... Пошто забижаешь бесправно – я же сделал всё, как ты просил.

– Хорошо! Начни ещё раз отвечать на мои вопросы, не спеша на понятном русском языке, – Рязанцев нахмурился и строго посмотрел на провинившегося. – Это, кто? – он резко ткнул пальцем в неизвестных людей, расположившихся чуть в стороне от места происходящих событий.

В стороне переминаясь с ноги на ногу, стояли трое бородатых крестьян в рубище, изношенных старых лаптях с жалкими, драными котомками за плечами. Один из них был однорукий, второй кривой, а третьего уже давно "на том свете искали черти с фонарями".

– Я просил найти молодых, здоровых ребят. Чтобы кровь с молоком кипела! Широкоплечих, грудь колесом, взглядом как у орлов, – заказчик надул щеки, поднял сжатые кулаки, показывая каких чудо – богатырей он ожидал увидеть. – А ты кого привел? – Рязанцев недовольно махнул рукой. – Доходяги какие-то!

Федор, неправильно истолковав отмашку хозяина начал двигаться к провинившемуся деревенскому начальству. Кирьян испугавшись, отбежал от великана на несколько шагов.

– Ты хочешь убедить меня! – глаза молодого барина гневно сверкнули. – Что они смогут стать ратниками? Хорошими бойцами? Будущими защитниками земли русской? – Его лицо покраснело от возбуждения. – Ты издеваешься надо мной? Федор! Давай! Зановы...

– Не губи, барин! – староста начал завывать и всхлипывать. Его голос стал писклявым. – Не казни лютой смертью! Остались отроки малолетние, либо одни кормильцы в семье! – Карачун подбежал к Рязанцеву и упал на колени. – А ты их на забаву забрать хочешь! От земли – матушки оторвать? Кто же кормить – поить нас будет? – Кирьян запричитал. Он медленно пополз в сторону молодого помещика. – Благодетель! Опомнись! Негоже так. Ведь, у каждого детушки голодные! Сиротинушками останутся! А жёнки – вдовушками будут. Нынча и так засуха – голодаем! Мужиков не хватает! А после твоей службишки – чай вообще мор начнется! Деревня погибнет! Ы-ы-ы...

– Да с чего ты взял, что это забава? – Алексей переспросил удивленно. Он брезгливо отодвинулся от ползущего по земле Карачуна. – И почему семьи служивых ждет голод?

– Сам посуди, – староста сбивчиво начал объяснять установившееся правила. – Завсегда так было – аль нам не знать! Помещикам развлечение и радость – простому люду разорение и печаль! Носятся, скачут по полям, лесам как бешенные... А мужикам работать надоти! Тем более – сейчас время жнивня. Сбор урожая, уборка хлеба – самая страда!

– А этих тебе не жалко? – пришелец снова обратил внимание на бородатых добровольцев. – У них – семей нет? Или для них вдовы в деревне закончились? Или они самые достойные чтобы погибнуть смертью храбрых? Ох, чувствую, разозлить ты меня хочешь? – строгий землевладелец в очередной раз отодвинулся от Карачуна подальше. – Сдаётся мне, что сегодня на одного старосту станет меньше!

– Осподи! – Кирьян удивленно посмотрев по сторонам, простонал. – Царица Небесная! Я итак один – сирота... сиротинушка!

– Тогда твоё место станет вакантным, – добродетель внезапно подобрел и милостиво посмотрел на страдальца. Отпустил его, а затем, прощаясь, погладил по плечу. – Посмертно! А за твое усердие... Я тебя... – Пришелец схватил Кирьяна за воротник резко. – Я тебе памятник поставлю!

– Кормилиц, одумайся! – староста зарыдал уже взаправду. – Не разоряй вотчину! Ить... грех-то какой!

– Да! Навоюю я с такими новобранцами! Враги от смеха просто животы надорвут! – путешественник произнес задумчиво. Он ещё раз осмотрел прибывших призывников. – И что теперь с ними делать?

Странник подошел к "супер бойцам" и стал внимательно их разглядывать.

– Ну-у-у, допустим, этот кривой будет тайным лазутчиком, – Алексей начал размышлять. – Читать не умеет. Глаза косят... Щека дергается. Удобно в замочную скважину подглядывать! Ну и подслушивать будет. Стало быть, слухи и сплетни передать сможет. Опять же – если память хорошая.

– Старик... Пускай в дневальные идет. Будет тумбочку с пожарным щитом охранять! Рота подъем – отбой кричать и честь входящим в помещение отдавать.

– А вот как с одноруким поступить? Ума не приложу? Идей пока нет, – Рязанцев задумался и посмотрел на помещичий дом. – Может быть... в штаб – вахтёром? Или... на склад – кладовщиком? Нет, как то все мелко. Размаха нет! Может быть, зайти с другой стороны. Начать с крупного... Масштабного... Нетрадиционного! Например, произвести инвалида сразу в адмиралы? И реклама будет, и враги испугаются, – как всегда не вовремя со своими советами влез в размышления внутренний консультант. – Леха! Какие вахтёры? Какие кладовщики? Ты еще воспитателей в детский сад набери! Бойцы нам нужны! А не эти пугала огородные.

– Да-а-а... Не знаю? – мысли военного начальника, по распределению обязанностей боевого состава зашли в тупик. – Задал ты мне Кирьян задачку.

– Не виноват я, отец родной! – бородатый пройдоха сразу начал оправдываться. – Хотел как лучше! Не страшась греха – желал всё да ладу.

– Хорошо. Начнем всё заново. Слушай боевое задание...  – Путешественник подбоченился. Представил себя отцом командиром. – Оповести всех, что завтра барин объявляет праздничный день. В программе праздника:

Первое – народные забавы. Все гуляют по деревне, веселятся. Девкам – можно петь песни.

Второе – испытания добровольцев – призывников в дворянскую рать. Смелые, сильные, умелые... – просим, пройдите к нашему шалашу.

Третье – торжественное награждение победителей, с посвящением в витязи – чудо богатыри. Вот здесь наконец-то мужикам можно, немного, выпить – за победу или проигрыш любимого бойца.

Рязанцев оценивающе осмотрел старосту.

– Кстати, подготовь зажигательную, патриотическую речь. Все-таки ты представитель общественности! Да такую – чтобы народ прослезился от значимости происходящего действия!

– Это мы могем! – Кирьян мгновенная согласился с барином. – Извольте не кручиниться. Сделаю все как надо.

– По итогам народных забав – гуляний будут отобраны десять человек, – командир – затейник на миг задумался, что-то подсчитывая в уме. – Они станут деревенскими дружинниками. Основой моего будущего отряда. Победителей поставлю на довольствие, выдам амуницию. Установлю жалование в размере двух... Даже нет! Трех гривен в месяц.

– Алексей Петрович! – мученик оживился от неожиданной информации. Его покинули сразу все боли и недуги. – Да коли за дары, оплату да харчи – так, тутачки, завтра вся деревня соберется! Все захотят в твоей дружине служить. Сладко есть – пить. Да ещё денюшку получать за это!

– Захотят-то – все... – отец – командир произнес значимо. – Да не все смогут! Запоминай список испытаний:

Подтягивание верхней части тела на ветке – раз.

Поднятия коромысла с ведрами наполненными песком – два.

Бег наперегонки вокруг деревни. Думаю, там как раз километров пять будет – три.

Ну, и напоследок кулачный бой каждого добровольца с двумя или тремя противниками. Так сказать... – изюминка торжества для развлечения публики. А-то какой же праздник без драки – скукота – скукотища!

Прослушав список состязаний староста, от удивления открыл рот и полностью оправдал свою фамилию – Карачун. – Да-а-а... – Кирьян расстроился. – Коли так, тады я не смогу участвовать... И вашим дружинником мне не стать не удастся.

– А тебе и не надо, – молодой военачальник парировал. – У тебя других поручений будет навалом. – Алексей подошел к старосте вплотную и с серьезным видом начал задавать вопросы. – Вот скажи, отец родной, почему наши мужики ходят на заработки в соседнюю деревню? У нас, что дома работы нет?

– Дык? Как не быть? Есть. – Кирьян замахал руками, показывая гигантские объемы невыполненных работ. – Сам посуди... Улицу подмести надо. Штакетник поставить возле Вашего дома. Сарай вычистить от грязи. А в поле – там вообще...

– Значит так! – Рязанцев твердым командным голосом начал давать указания. – На следующий день после праздника начинай набирать работников. Стройка у нас начинается. Большая! Много народа потребуется.

– А чего строить-то будем, кормилиц? У нас всё есть – вроде? – Кирьян открыл рот от удивления и непонимающе посмотрел по сторонам.

– Учебный полигон с полосой препятствий для отряда необходим! Казарма нужна. Клуб. Школа. Дорога хорошая от села до тракта потребуется... – молодой помещик вскинув голову и задумчиво уставился вдаль. Пристань, например нужна на лесном озере... – Да много всего!

Алексей Петрович, а пристань-то зачем? – Карачун переспросил откуда-то со стороны. Ничего не понимая, он влез с вопросами и разбил розовые мечты влюбленного романтика.

– Зачем... Зачем? – сельский реформатор улыбнулся своим мыслям. – Военная тайна! – Путник с загадочным видом посмотрел по сторонам. – И вообще, много будешь знать – шпионы украдут! Так, что давай поменьше говори! И побольше делай! И ещё – внимательно смотри по сторонам! Мало ли, что...

   ***

Бастер Хелли угрюмо сидел в большой каюте своего корабля "Квиин". Уже полчаса как морской разбойник безмолвно катал пустую бутылку по столу, размышляя о бытии насущном. В последнее время задиристого ирландца преследовали сплошные неудачи. Сперва его сильно потрепали пушки испанского галеона. Потом он еле выбрался из бури и с трудом добрался до Порт-Ройала. И вот сейчас ему никак не удавалось найти денег на ремонт своего старого шлюпа. Большая часть матросов покинула неудачливого капитана, перебравшись на другие корабли. Остатки денежного запаса быстро таили. И не за горами был тот период, когда судно за долги придется выставить на продажу. Нужно срочно было что-то делать. Только вот, что? Взаймы денег никто не давал, а заработать на берегу пирату не удавалось.

В дверь его каюты тихо постучали.

– Какого Дьявола вам неймется? Сказано было... Не отрывать меня от размышлений! Я уже почти придумал, где достать деньги! А теперь! Сожги меня молния! Всё придется начинать заново!

– Капитан, там Вас какой-то странствующий монах спрашивает, – часовой приоткрыл дверь и обратился к Бастеру.

– Скажи ему, чтобы убирался ко всем чертям – в преисподнюю. Ад и пепел! Мне не нужна исповедь. И денег у меня на пожертвование нет! А в церковь я недавно ходил – в позапрошлом году.

– Он говорит, что Ваш друг и у него к Вам предложение – матрос продолжал бубнить.

– У меня? Монах? Друг? – брови Бастера удивленно поднялись вверх.

Бутылка покатилась по столу и упала на колени капитана.

– Отродье Сатаны! Это сколько же я вчера выпил? Что таких друзей стал заводить? Ладно, пусть подымается. Самому любопытно! – предмет развлечений вернулся на стол.

Через пять минут в каюту степенно вошел мужчина среднего роста. На нем была черная ряса, подпоясанная узким кожаный поясом. Глаза послушника полностью скрывал опущенный капюшон. Как и положено представителю церкви поверху его одежды висел большой католический крест. В руке скитник держал молитвенник.

– Мир тебе сын мой... – вошедший гость начал беседу нараспев.

– Что привело Вас ко мне, святой отец? Вы знаете, что у меня куча не решённых дел? Поэтому моё время очень дорого! – корсар оторвался от развлечения с бутылкой и поднял свои серые глаза на представителя церкви.

– Хотел узнать, не хочешь ли ты заработать немного денег, – священник достал из-за пазухи кожаный мешочек. Тряхнул его. В нем что-то знакомо звякнуло.

– Чтоб меня черти сожрали! Чтобы я нанимался к священнослужителям на заработки! – флибустьер воскликнул недовольно. – А насколько немного?

– Ну, скажем, сумма соизмерима с ремонтом твоего корабля! – скитник прижал мешочек к молитвеннику. – А если хорошо будешь работать во славу нашей Матери Церкви, то немного и на хлеб насущный останется, и на подати. Амен! – Монах начал убежденно проповедовать, перекрестив Хэлли.

– Не... Чтоб меня под килем протащили! Скажу больше, чтоб меня выгнали из берегового братства! За такую малость, что Вы предлагаете... Я работать не буду! Более того я даже из-за стола не встану. Я, Отче, – деловой человек. Меня все знают! Даже жена губернатора со мной один раз поздоровалась! – Хейли деловито задрал подбородок. – Мой день расписан по минутам. У меня очередь на заказы! – Хитрец посмотрел по сторонам. – Минут пять назад, как закончилась!

– Вот если бы! Сожри меня акулы!... Пять таких мешочков! Тогда может быть, я выслушал бы Ваше предложение. А за восемь... Нет за десять! Продолжил бы с Вами разговаривать, – Хэлли демонстративно показал гостю, что беседа завершена. Он снова взял бутылку, и начал катать, её по столу, что-то насвистывая.

– Ладно! Сын мой! Тогда я пошел. Мне ребята с "Фортуны" дешевле обещали... И капитан судна там не такой нечестивец как ты! И пушек у него на целых две больше. И мачта у его посудины – выше, – священник расстроено вздохнул. Развернулся и направился к выходу из каюты.

Видя что торг не получается и от него уходит последняя надежда что-то заработать флибустьер вскочил из-за стола.

– Договорились! Дьявольская отрыжка осьминога! Я согласен! Что надо делать? – бутылка снова скатилась со стола. Ударилась о пол каюты.

Монах развернулся и откинул капюшон. И Хэлли узнал недавнего приятеля по безобразию, учиненному ими в сгоревшей таверне.

– А незнакомец! Сто угрей на сковородке! Привет! – флибустьер улыбнулся. – А ты чего так вырядился? Опять таверну палить будем? А что? Мне понравилось! Было весело. А ребята как радовались! Когда ещё выпадет случай начистить морды матросам Оверлстоуна.

– Нет, сейчас другое предложение, – странник произнес обычным голосом.

– Подожди! Дай угадаю... – корсар перебил рассказчика. Он ещё раз внимательно осмотрел недавнего кутилу: Ряса странствующего монаха, крест на груди, молитвенник. Задиристый, решительный взгляд.

– Будем жечь часовню? Нет!... Церковь? Опять нет! Неужто... собор? – Флибустьер охваченный возбуждением, начал метаться по каюте. – Всё! Чтоб меня змей морской утопил! Сдаюсь... Нет больше вариантов!

– У меня есть несколько предложений, – гость произнес, усаживаясь на табурет рядом с капитаном шлюпа. – Начнем с самого простого... Ты когда-нибудь слышал про пропавшие испанские галеоны с золотом.

– Конечно, слышал – разрази мою печень каракатица! Кто же про них не слышал? Все знают, что на затонувших кораблях было намеренно сокровищ. Только... Сто чертей и якорь в глотку! Никто не ведает, где они затонули. А искать их – безнадежное дело!

– Представляешь, а я знаю человека, который может показать остров, где разбился о скалы один из них... – бывший монах важно поднял молитвенник вверх. – Более того! У него есть подробная карта указывающая место, где находятся остатки этого корабля...

***

Утро на Ивановской площади Москвы многолюдно. Со всех сторон слышны людские крики, шум, гам. Издалека доносится колокольный перелив от многочисленных храмов и церквушек. У коновязи все места давно заполнены каретами, возками, телегами. В стороне, у Кремлёвской стены стрельцы приводят в исполнение решение судебных приговоров. Осужденные недовольно кричат и требуют справедливости. Рядом зеваки с удовольствием наблюдают за поркой несчастных людей. Недалеко от расписных арок учреждений власти бирючи надрываясь, выкрикивают новые указы. С другой стороны площадки живой ручеёк паломников тянется в сторону кремлёвских соборов. Большое количество горожан и приезжих просто слоняется по округе. Кремль живет обычной городской жизнью.

Прохор Коробейников поклонился куполам Архангельского Собора, перекрестился и пошёл сквозь толпу, к украшенным фасадам здания приказов. Туда, где стояли челобитчики, ожидавшие своей очереди на прием к судье. Ходатые негромко переговаривались друг с другом, обсуждали последние события, новости и слухи, гуляющие по столице.

К купцу подскочил подьячий и, не стесняясь, протянул руку для подношения. Прохор вытащил из-за пояса мелкую монету, вздохнул и отдал её представителю власти.

– Иди за мной! Тебя – ждут, – произнесла довольная "серая личность" и двинулась внутрь помещения.

Коробейников обругав про себя служителя закона за взятку, молча, пошел за чиновником.

В здании приказа они с трудом протиснулись через большой зал, заполненный служащими, посетителями и многочисленными зеваками. По пути к цели преодолели беспорядочно расставленные лавки, сундуки, различные коробки. Наконец зашли в смежную комнату обтянутую тесненной кожей. Внутреннее пространство рабочего кабинета было освещено крупными фонарями и шандалами с причудливыми узорами. За большим столом укрытым дорогим сукном важно восседал дьяк Михайло Рыгов. На красивом, расписанном золотом блюде, стоящим перед ним, лежало несколько обычных картофелин. Рядом находились свернутые челобитные, большая латунная чернильница, причудливая лампада и несколько амбарных книг.

– Прохор Коробейников, купец гостиной сотни, челом бьёт и просит разрешение на торговлю блюдами, приготовленными из нового корнеплода, – подьячий начал докладывать суть рассматриваемого дела. – Его будут выращивать в деревенском поле. Кушанье готовить из него собираются в обычной, крестьянской печи. Продавать в лавке Китай-города. Название растения – таганофель. – "Бумажная душа" зашелестел бумагой. Вытянул другой листок из кипы и продолжил повествование. – Также просит разрешить продажу ещё нескольких блюд из овощей с похожими названиями. Все они будут выращиваться в Таганово. Деревня принадлежит его компаньону, мелкопоместному дворянину, Алешке Воронцову.

– Хорошо! – Рыгов высокомерно скривил лицо. – Я всё уразумел. Можешь идти. – Дьяк перевел взгляд на купца. Набрал воздуха и презрительно начал выдавливать из себя фразы. – Ты, что пес смердящий удумал? Давно в пыточной не был? Или тебя кнутом не охаживали? Какой – такой таганофель? – он громко стукнул кулаком по столу. – Вы там, торговые душонки, в своих лавках и шалашах совсем с ума посходили? – Колючие глаза бюрократа просто прожигали Коробейникова насквозь.

Кто-то еле слышно заскребся в дверь кабинета, после чего слегка приоткрыл её.

– Пошли вон, смерды! Занят, Я! – Михайло заорал во весь голос. Он встал из-за стола. Во весь рост выпрямился и снова надменно обратился к посетителю. – Купчишка! Ты кем себя возомнил? Всяк сверчок – знай свой шесток! Ты восточные пряности продаешь? Вот – и продавай дальше! Тебе, что – дохода мало? А может ты умом тронулся? Или солнце – голову напекло?

В горле посетителя вмиг всё пересохло. Его колени задрожали. Сердце учащенно забилось. – Нэ... не...т-т. – Прохор попытался выдавить он из себя что-то похожее на ответ.

– Погляди на это! – дьяк показал рукой на картошку лежавшую на подносе. – Оно же мерзкое на вид! – его лицо исказилось в гримасе омерзения. – А на вкус? Ты, пробовал? Какие могут быть блюда, из него? Когда подьячий Егорка Отрепьев откусил немного, так весь вечер в отхожее место бегал. Говорит, отвратительно и невкусно!

Блюститель закона взял паузу, собираясь с новыми силами. Он вернулся за стол. С важностью уселся в кресло и продолжил нравоучения. – Прохор, ты же купец умудренный опытом! Ты, что не понимаешь – у вас не купят эту гадость! Вы разоритесь и пойдете по миру! Так, что покайся! И не отвлекай по пустякам... своими глупостями. Иди, давай! У меня... важных дел – по горло! – Чинуша взял перо в руку и склонился над большой амбарной книгой.

– Не губи, кормилец! – купец бросился к столу и положил на него несколько золотых монет. – Поймите! Выращивать таганофель – это была последняя просьба покойного отца моего компаньона. Ради этого – он живет! Он так верит в то, что ему позволят исполнить последнюю волю родителя!

– Ну,... не знаю? – дьяк хищно посмотрел на деньги. Почесал ладонь левой руки.

Заметив "добрый взгляд" и правильную примету у благодетеля купец достал из-под полы ещё две монеты и с почтением положил их рядом с первыми.

– Опять же если... – Рыгов зашевелил губами, что-то подсчитывая в уме. – Если только, он будет... – служащий быстро открыл ящик и сгреб туда золото. – Например, понемногу продавать, эту гадость... Где-нибудь за Тмутараканью! – дьяк задумчиво начал стучать пером по столешнице. – Совсем по чуть-чуть. И только,... в своём огороде – будет выращивать! – "Казенный счетовод" выпрямился. Развел руки в стороны. – Короче, Прохор, зайди через месяц! Я подумаю...

Ещё несколько золотых кружочков появились на столе. Купец ниже склонил голову. – Благодетель, ему жить не на что. Он вложил все свои сбережения в это дело! Последние дни живет только на хлебе и воде.

– Не знаю... – глаза бюрократа ещё больше расширились от блеска монет. Он вытянул руку и начал потихоньку их двигать в сторону ящика.

– Мы так на Вас надеялись! – челобитчик настойчиво продолжал выражать свою просьбу. – Весь вечер молились Святому Пантелеймону. За Ваше здравие – свечей поставили без счёту! – Прохор в мольбе прижал руки с шапкой к груди.

– Ну, хорошо! – Начальник приказа развернул один из свитков. – Давай посмотрим, что вы тут пишете... – Дьяк небрежно вытащил кучки документов один из свитков. – Разве можно товар с таким наименованием продавать? – Он стал зачитывать названия. – Например, таганожан, таганоруза... Или, ещё непонятнее... таганочок. Такое ощущение, что слова придумывали не русские люди. Или русские, но были пьяные... в дупель. А вот совсем чудное! Под цифрой... тридцать семь – таганомат.

Бюрократ оторвал глаза от списка и строго посмотрел на зарвавшегося купца.

– Что это за таганомат, такой? Поди, та ещё... – гадость! – лицо чинуши пренебрежительно сморщилось. – Какое-то подозрительное название? Больше походит на нецензурное выражение! Так и хочется начать ругаться именно с этого слова. Ох, чувствую – побьют вас за блюда с такими названиями. Может быть, даже не один раз!

Купец достал большой мешочек с деньгами и молча, высыпал горку золота на стол. Хозяин приказа ненасытно уставился на неё. В комнате на несколько минут наступила тишина.

– Хм, согласен... – наконец-то выдавил из себя дьяк. – Только ради памяти усопшего родителя! Я буду сегодня милосердный и справедливый!