Текст книги "Ожидание Двойной Кошки"

Автор книги: Иван Афанасьев

Соавторы: Сергей Жданов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Еще нет, – отозвался Офедр. – Ему только предстоит ею стать. Что-то такое должно произойти в горах Аргиз, после чего это и случится.

– Скорее всего, к Гарбату присоединится еще кто-то. Раз Двойная Крыса – это два человека, то и с Двойной Кошкой дело должно обстоять так же. И вряд ли кто в Светори сможет сказать, кто он, этот второй, – рассуждал вслух Юркай.

Наследник выглянул в окно, посмотрел на стоящего в ожидании возле калитки черного гвида и покачал головой.

– Времени у нас мало, вот что. Приходилось тебе бывать в окрестностях горы Белого Облака?

Серый гвид кивнул. Случалось ему водить туда ходоков к Великим Светлым. Он довел тогда троих до подножия горы. Еще двоих они потеряли по дороге. Ходоки оставили Офедра у подножия, и ушли наверх, приказав ждать их три дня.

– …они не вернулись, и я выбирался в одиночку. Пошел на север. Нежити не встречалось до самой обители монахов, а на старом тракте отбивался только от волков. Лютые они в тех местах.

– А к горе ты пробирался с востока? – вопросом перебил его наследник.

– С юга. Лучше там не ходить, мастер-наследник. Страшно даже вспоминать. Со мной тогда были ведун и сильный мастер заклятий, и все равно, всю группу мы не уберегли.

– Почему же туда почти никто не ходит с севера, со старой дороги? – недоуменно спросил Юркай.

– Да, там нежити намного меньше, да и в обители монахов всегда помогут. Только на старом тракте ты весь на виду – для людей. В Светори случается и такое, что людей боятся больше, чем нежити. И там не только разбойники. Не раз на той дороге находили необобранные трупы. Кому-то очень не хочется, чтобы ходоки смогли дойти до Великих Светлых.

Наследник хмыкнул, посмотрел на Офедра и, пошарив взглядом по сторонам, взял с полки, где стояли кружки и тарелки, валявшееся там же кольцо. Простое кольцо из железа, с крупным темным камнем.

– Будем надеяться, что хозяин убытка не понесет, – пробормотал Юркай и надел кольцо себе на палец.

Тотчас сняв его, он предложил гвиду надеть кольцо, и мысленно представить себя в форме гвида, с бляхой на груди. Когда Офедр выполнил требуемое, наследник легонько щелкнул по камню в кольце ногтем – и в комнате мгновенно возникли двое: другие наследник и гвид. Другой наследник, то есть его фантом, был одет в точности, как настоящий сейчас. А фантом гвида был в форме.

– Офедр, посмотри на свою копию. Похож? Или чего поправить?

Офедр пожелал знать, для чего его фантом понадобился.

– Вильяус отправится в кампании с нашими фантомами по старой дороге. Нас увидят те, кому это интересно, и постараются организовать встречу. Вильяус свернет в леса, не доходя до самых опасных мест, и вернется тоже лесом. Нас станут искать там, на севере, а мы тем временем окажемся в совершенно ином месте.

– Мы что, Ваше Высочество, отправляемся на гору Белого Облака?

– И немедленно, – кивнул головой Юркай.

И действительно, серый гвид отправился в путь сразу же. Нанял на полученные от наследника деньги лодку, причем нанял не сразу, а, потолкавшись между лодочниками, поторговавшись, чтобы его лучше запомнили. И поплыл вниз по реке, не требуя от владельца лодки скорости, поглядывая по сторонам. Хачор-река плавно несла его между покрытыми густым лесом берегами. Изредка лес отступал, на приречном лугу паслись коровы или козы, а малые деревеньки – в два, в четыре двора – высовывались в реку деревянными причалами.

Один за другим в реку вливались притоки. Почти все – справа, со стороны хребта Аргиз. Качались на волнах рыбачьи лодки, под парусом или на веслах поднимались вверх баржи с грузом. Герцога не зря называли речным царем. Правый берег Хачора на всем протяжении принадлежал ему, и это его суда и лодки бороздили водную гладь. С королевской стороны на Хачоре не было ни одного города, но подданные короля все же рекой не брезговали: ловили рыбу, плавали в края северных болот и обратно. Но вот уже и день клонился к вечеру, а Офедру так и не попалось навстречу ни одного судна с королевским штандартом.

– Вот здесь, хозяин, заночуем, – указал гвид лодочнику на небольшую речушку с левого берега. – Заведи туда лодку и отыщи место, где сможет пристать грузовая баржа. Меня к утру приятели нагонят, так что фонарь на мачте ночью не гаси.

Герцогский наследник и черный гвид вывели с баржи коней в полной темноте. Три неказистых, послушных лошадки, два всадника в черных плащах, не произнесших ни слова. Разбуженный лодочник только хлопал глазами, принимая плату, обещанную за куда более далекое путешествие. Офедр повел коня в поводу прямо сквозь лес, на север. Юркай и Вильяус молча следовали за ним. Серый гвид знал, что неподалеку находились недавние вырубки, и там всадник мог передвигаться достаточно быстро. А с вырубок лесные дороги вели в Санг, откуда можно было выбраться на старую западную дорогу по большому, накатанному тракту.

Вскоре посветлело. Офедр осмотрелся вокруг. Ночью Юркай указал ему направление на вырубки – и не ошибся, как будто в здешних местах вырос. Все утро они ехали по заросшим молодыми деревцами полянам, а Офедр браковал то одну, то другую дорогу. Но вот одна показалась ему заслуживающей внимания, хотя вела в том же направлении, что и все остальные. Его спутники повиновались ему молча, не сомневаясь в его памяти и умении находить дорогу.

По дороге, неровной и узкой, с бесчисленными поворотами, кони все же смогли идти рысью. Здесь под ногами не было ни пней, ни лежащих древесных стволов. Их неказистые лошаденки выказывали редкую выносливость. Остановились они, только когда солнце начало спускаться вниз, к закату. Лошадки хрустели овсом, Вильяус раскладывал снедь, а Офедр разжигал походный костер. Юркай растянулся на земле, отдыхая.

– Что там, в Санге, нас ждет? – поинтересовался он, не раскрывая глаз.

Гвиды переглянулись между собой. Кого из них спросил Юркай, понять решительно было невозможно. Вильяус отвернулся, показывая, что отдает инициативу Офедру.

– Там есть хорошие гостиницы, несколько каменных замков, совсем небольших, лесопильня и торговые ряды.

Приезжих много? Сможем мы там затеряться?

– Нет, Ваше Высочество, это невозможно. Только зимой, на большую меховую ярмарку, приезжает множество купцов. А сейчас приезжие все одни и те же, известные горожанам не первый год. Деревень поблизости нет. Если мы хотим менять коней, придется остановиться в городе.

– А если коней не менять? – Юркай присел, опершись спиной о дерево. – У нас хорошие кони. Такой рысью они смогут идти не один день подряд. Мне так на конюшне говорили, а меня обманывать никто не посмеет. Я все-таки наследник, хоть в лошадях и не разбираюсь.

Офедр только вздохнул, да и согласился. Можно коней и не менять, это правда. Двигаться придется не быстро, но и не медленно, тщательно следя за состоянием лошадей, вдоволь обеспечивая их кормом, чистой водой. Груза у них немного, всего-то по мешку у каждого. Можно. Только вот, кто поручится, что по неопытности они коней не запалят, вовремя не разобрав, что им следует дать отдых? Оба гвида не лошадники, они лесовики. А в лесах на конях не скачут, а неспешно ездят.

– В таком случае, если мы обойдем Санг стороной, можем погони не опасаться. Тогда и спешить не надо будет, – высказался Вильяус.

– Не получится, – покачал головой серый гвид. – Корма коням у нас на четыре дня пути. Еще до Санга придется искать поселки, корм покупать. А там нас все запомнят, от мала до велика, и ваши черные плащи никого не обманут. В Санге будут нас ждать, а не дождавшись, быстро сообразят, что мы свернули на главный тракт, на юг или на север. На тракте полно постоялых дворов, и у каждого есть связь с Сангом.

– На это у них уйдет день с момента нашего выхода на тракт, – прикинул Вильяус, – нам чуть-чуть не хватит времени, чтобы свернуть на старую западную дорогу. А кого мы опасаемся, Ваше Высочество?

– Гарбата. Что станет известно чиновникам или гроссведунам короля, то вскоре узнает и Гарбат. Но мы сделаем иначе. В поселениях по пути нас не увидят. Я напущу на них такую нежить, что они бегом в лес драпанут. А мы без свидетелей кормом запасемся.

Оба гвида промолчали. Наследнику герцога виднее, они ему не указ. А только поступи так кто-нибудь из них, его запросто могли бы загнать в королевскую тюрьму очень даже надолго – это смотря, кто на такое самоуправство жалобу принесет. К тому же о нападении нежити в Санг точно донесут, и это донесение вполне может подсказать Гарбату, куда делись отплывшие на север наследник герцога с черным гвидом.

– Ваше Высочество, – спохватился Офедр, – а в Транке знают, куда Вы направились?

– Офедр, забудь про титул. Называй меня Юркаем, да и все. Дарую тебе такую привилегию. Привыкай. Нам вместе к Великим Светлым идти, мало ли кого по дороге встретим, а ты вдруг ляпнешь: "Ваше Высочество". В Транке объявят народу через день, что я отправился на гору Белого Облака. В тот же день об этом узнает наш враг, но ему еще надо будет понять, двинулся ли я торной дорогой через Ка-Талад, или поплыл на север, чтобы рекой достичь Санга. Речники с баржи в Транку не вернутся, поплывут дальше на север, и твоего лодочника с собой возьмут. Так что, время у нас пока есть.

Их кони вновь и вновь трусили по лесным дорогам неспешной, но беспрерывной рысью, останавливаясь на ночлег и дневной отдых. Дороги вились, пересекаясь друг с другом, временами выходя на старые вырубки. Краснели, синели и желтели ягоды, вокруг чуть ли не ковром расстилались грибы, через дорогу сигали непуганые зайцы. На старых вырубках они отпускали коней пастись, сберегая овес в торбах. Но все же, им никак не миновать было какого-никакого лесного поселения. Ночами они заворачивались в плотный войлок, чтобы не замерзнуть, и каждый вечер с тревогой посматривали в небо – не собирается ли дождь?

Поселок на малой речке они обнаружили по запаху. Запах дыма, скотины в лесу воспринимается отчетливо. Теперь впереди, шагах в полусотне, ехал Юркай. Стоило ему остановиться, останавливались и гвиды сзади. Что там делал наследник герцога, им не было видно из-за тесно обступивших узкую тропу деревьев. Когда он призывно свистнул, Офедр с Вильяусом пришпорили коней. Поселок лежал перед ними – десяток огороженных крепкими заборами домов. Все дома выходили на реку, которая сейчас была пуста – у причалов не было ни одной лодки.

– Быстро ищем корм коням. У нас мало времени. Офедр, вспоминай, где тут брод.

Брод обнаружили чуть ниже по течению, а с кормом было худо. Дверей поселяне не запирали, собаки тоже все убежали – так что путешественники мигом убедились, что овса здесь нет. Набили сеном несколько мешков и отправились восвояси. Офедр сообразил, что до следующего поселка должен быть как раз дневной переход. Но в следующем поселке овсом они тоже не разжились. Пришлось выгребать зерно из запасов поселенцев. Брали все, что удалось найти. Брали и пропитание для себя – копченое мясо и вяленую рыбу. Чтобы откровенно не грабить местных жителей, Юркай оставил в самом богатом доме горстку монет. В том доме, кстати, они больше всего и разжились.

– Теперь селяне вмиг сообразят, что нежить на них напустил их таинственный благодетель, столь щедро заплативший им за скудный провиант, – произнес Офедр, наблюдая за действиями наследника.

– Не грабить же их, – отозвался Юркай.

– Они получили столько денег, что предпочтут промолчать об этом, – предположил Вильяус.

– Лесные охотники в обоих поселениях по следам поймут, что трое всадников проехали от реки в сторону Санга. Если они еще свяжут с всадниками вдруг появившуюся страшную нежить, о нас быстро станет известно в городе. Мне кажется, останавливаться там не стоит, – предложил серый гвид.

– Мы что, не сумеем обогнать вести о нас? Неужели кто-то из охотников во весь опор поскачет в город, едва узнав о трех каких-то всадниках? – недовольно вопросил Юркай.

– Скакать никто не станет, а для быстрой связи найдутся в селениях и колдуны умелые, и птицы почтовые. Вопрос в том, сочтут ли нас достойными внимания. Скорее, нет, не сочтут, в этом я с Вильяусом согласен, но осторожности ради я все же свернул бы к югу за день до Санга, – настаивал Офедр.

– Свернем, – согласился Юркай, мельком глянув на равнодушного черного гвида.

Вильяус то ли не считал нужным высказывать свое мнение, то ли полагал обсуждаемый вопрос не столь важным. Неужели не понимал, что это ему предстоит продвинуться, по крайней мере, на один переход по старой западной дороге, сопровождая их фантомы? А это деяние, как понимал любой светорец, в сложившейся ситуации более чем опасное. В одиночку там вообще не ходили, разве что – возвращаясь. Дорога обратно считалась почти безопасной. Но, быть может, Вильяус знал какие уловки, и рассчитывал избежать опасности? В конце концов, его там не нежить подстерегала; обычные люди, а может, простые волки.

Когда они выбрались на тракт южнее Санга, их лошаденки отощали настолько, что у них торчали наружу ребра. Зато они могли предполагать, что оставались незамеченными все это время. В первой же корчме Вильяус оставил лошадей в конюшне, взяв на замену трех других. Тоже худосочных, и не первой молодости, но свежих. Они оплатили комнату и обед на троих, в общий зал не заходили, ели у себя. Часть обеда рассовали по мешкам, в запас. Вильяус походил немного вокруг корчмы, помозолил местным обитателям глаза своим черным плащом. Теперь они не скрывались – наоборот, постарались, чтобы их запомнили. На ночь не оставались. Выехали незадолго до заката, вызвав некоторое удивление деревенских.

Тракт считался достаточно безопасным, ездили здесь и по ночам, коли дело было спешное. Когда деревенька с корчмой скрылась за поворотом, Юркай спешился, поманив за собой Офедра.

– Все, Вильяус, дальше ты поедешь один. Сажай фантомов!

Черный гвид повернул кольцо на пальце и стукнул камнем по седлам освободившихся коней. На них тотчас появились двойники: наследник герцога и серый гвид. На взгляд – не отличишь. Офедр знал, что и кони ощущали призраков, как живых людей, и повиновались сигналам Вильяуса, как будто их отдавали фантомы. Конечно, останови кто черного гвида, и заговори с фантомами, обман сразу раскроется. Расчет был на то, что на пустынной дороге бляхи гвидов и аристократический костюм фантома Юркая произведут достаточное впечатление.

Вильяусу следовало добраться до старой дороги без остановок, дать роздых коням, и проехать по старой дороге еще один переход. Там ему не встретились бы ни деревни, ни королевские патрули. Только опасности, и сплошной лес по обе стороны дороги. Сбросив черный плащ, Вильяус отсалютовал наследнику герцога своей саблей, и тронул коней. Глядя ему вслед, Офедр усомнился, смогут ли кони без отдыха достичь поворота на старую дорогу. Пробираясь вслед за наследником в лесную гущу, гвид раздумывал о том, что все их планы основывались только на предполагаемых действиях Гарбата. А вдруг проклятый колдун и внимания не обратил на Юркая и серого гвида, и вот-вот отыщет Двойную Крысу?

– Не беспокойся, – ответил на его мысленный вопрос Юркай, – Гарбат даже не сунется сейчас к колдуньям. Он пока что слабее их, и знает это. Ему нужен второй человек, его половина, он ждет, пока судьба устроит их встречу. А мы ждать не будем. Мы пойдем и спросим о нём Великих Светлых.

– До них еще дойти надо, – буркнул в ответ Офедр.

Он никак не мог привыкнуть к тому, что Юркай способен без слов понимать, что творится в его голове. Наследник герцога, правда, еще в их первое путешествие объяснял, что способен улавливать далеко не все мысли, но это гвида мало утешало.

– Мы ноги по лесам бить не будем, нет времени. Мы дождемся заката и разом окажемся в одном переходе от подножия горы Белого Облака. Но вот куда мы попадем точно, я еще не знаю. Нежити на полсотни шагов рядом не будет, это первое. А второе – мы окажемся на берегу ручья или речки, сможем запастись водой, а если ты не найдешь дорогу, то вода сама к горе выведет.

– А с какой стороны горы мы окажемся? – деловито поинтересовался Офедр, еще не вполне осознав сказанного Юркаем.

– С востока, в самом нахоженном месте. По другому у меня сейчас не получится. Да и ближе к горе переместиться тоже нельзя – тогда нас отбросит друг от друга, можем потеряться.

– Юркай, – гвид уже привык так обращаться к наследнику Великого Герцога, – а прямо на гору ты не можешь нас перенести? Ведь иначе мы в самую гущу нежити угодим, да всех их переполошим.

Юркай горестно развел руками. Дескать, все понимаю, да иначе никак не выходит.

– Переполошим, это точно. Боюсь, что спать нам придется очень недолго. Я наделю тебя на время ночным зрением. А сейчас завернись в плащ, саблю в руку, и прижмись ко мне спиной. Солнце вот-вот сядет.

В плащ пришлось завернуться с головой. Офедр спиной ощущал сзади спину Юркая, а в глазах стояла полная темень. Когда перед глазами что-то сверкнуло, а земля под ногами колыхнулась, Офедр даже не отреагировал, охваченный ожиданием обещанного волшебства. Но тело уловило движение Юркая сзади, зашуршал сбрасываемый плащ, а ноздри уловили иной лесной запах. Серый гвид тоже сбросил плащ.

Они стояли на берегу маленького ручейка, над ними высились березы да осины, верхушки которых освещало закатное солнце. Лес был другим. Офедр запоздало удивился, сообразив, что они действительно перенеслись куда-то. А Юркай уже торопил его, и гвид полез на выбранное им дерево. Уже на середине ствола он уловил в стороне нестерпимый белый блеск. Залез повыше – и вот она, гора Белого Облака. Как и обещал Юркай, до нее было около одного пешего перехода.

– Мы к северо-востоку от нее. Места обычные: кое-где болота, не очень большие. Лес смешанный, ельник встречается не часто, светлые леса. Направление я запомнил.

Наследник кивнул, вытащил из мешка кнут, прошитый серебряными нитями, вещь весьма не дешевую, бросил на землю и приказал внимательно смотреть на его рукоятку. Гвид старательно вглядывался и замечал, что видит с каждым мгновением лучше и лучше. Солнце почти зашло, но лес виделся Офедру отчетливо, как днем.

– Юркай, я вижу в темноте! – восторженно сообщил он.

– Тогда бери кнут и вперед. От нежити я прикрою, – ответил ему Юркай. – Увидишь чего незнакомое, сам первым не нападай.

Ручеек, у которого они здесь появились, вскоре сливался с более полноводным потоком. По его течению они и поднимались, шагая прямо по воде. Ноги быстро промокли и закоченели, но гвид особого внимания на такие неудобства не обращал. По берегам ручья скользили темные тени, принимая облик то чудовищ с зубастой пастью, то птичьих голов с огромными клювами. Когда дорогу ему преградили два Многонога, он, услыхав мысленную команду Юркая – "Кнут!", щелкнул им два раза, расчистив дорогу. Затем прямо на них надвинулось огромное вращающееся колесо, смахивающее выступающими острыми ножами все деревья вокруг. Но Юркай предупредил, что это морок, и колесо прошло сквозь Офедра, не причинив никакого вреда.

О таком гвиду приходилось слышать. Бесплотная нежить, соприкоснувшись с объятым страхом человеческой плотью, на миг обретала твердость. Не предупреди его Юркай, сейчас бы эти ножи въявь рассекли его пополам, и не спасли бы ни серебро, ни охранные знаки. А Юркай уже углядел впереди еще опасность – из-за плеча гвида вперед поплыл небольшой огонек Огненного Заклятья, и стоящее на берегу дерево вдруг вспыхнуло, бесследно исчезая. Хорошо хоть вверх особенно смотреть не приходилось – в лесу летучей нежити развернуться негде.

Они шли, а по берегам ручья их сопровождала стая Прыг-Пастей, которые в воду не ступали, ожидая своих жертв на сухой земле. На деревья впереди карабкались Многоноги, их Офедр сбивал своим кнутом. А Синь-Белок он и не трогал – знал, что от них защитят вышитые тонкими нитями на их плащах охранные знаки Деоли. Иногда попадалась незнакомая нежить, и каждый раз Юркай мысленно подсказывал, что с ней делать. Чаще всего, следовало просто не обращать внимания. Нежить избегала текущей воды, но не вся, далеко не вся. Юркаю приходилось применять то водное заклятие, то огненное. А однажды он довольно долго стоял, бормоча разные слова, перед перегородившим им дорогу бревном.

Но бревно было не обычное. Едва Юркай отыскал нужные слова, оно рассыпалось на части. Им пришлось выскочить на берег и отмахиваться от Прыг-Пастей, пока по воде проплывали извивающиеся в воде, как пиявки, щепки. Юркай с облегчением сказал, что нежить была очень даже не слабая, и другой такой в ручье они не встретят. Но ручей вдруг кончился. Перед ними простиралось болото, усыпанное кочками и редкими чахлыми деревцами. И болото это не понравилось Офедру до такой степени, что он чуть не завопил:

– Юркай, уходим! Я чую, здесь ловушка. Бежим!

– Да постой ты, дай разобраться, – наследник герцога упер гвиду в спину саблю, а над болотом сгущались белые светящиеся нити, образуя узор, весьма напоминающий человеческое лицо, а затем это лицо улыбнулось, и гвид внезапно очутился в полной темноте.

– Юркай, я ничего не вижу, – жалобно проскулил Офедр, всей душой ощущая, как с болота надвигается невидимая, но от этого тем более неотвратимая смерть.

За его спиной спутник что-то делал, бормоча слова неведомого языка, там что-то щелкало, над ухом свистело, затем же на гвида дохнуло ледяным холодом.

– Офедр, – голос Юркая раздавался из темноты спереди, – ты меня видишь?

Но гвид не видел. Серый гвид по имени Офедр, Длинное Ухо королевства Светори, ослеп посреди набитого нежитью леса неподалеку от горы Белого Облака.

Начальник тайной канцелярии и просто брат

– Благодарю, мастер, я все понял, можешь идти.

Гроссведун вышел, а граф Корсма, дождавшись, пока за ним закрылась дверь, вскочил, и принялся мерять шагами кабинет. Вечером предстоял доклад королю, а события, происходящие вокруг, он никак не мог разложить по полочкам. Пропал Юркай, причем его пропажа ничуть не встревожила Великого Герцога. Правитель, одной ногой стоящий в могиле, безмятежно заявил, что его наследник отправился посоветоваться с Великими Светлыми, и до его возвращения править будет регент, Дерсак Бидард. Новость была сногсшибательной: и по своей неожиданности и непонятности. Как следовало понимать Великого Герцога? Он ведь от власти не отрекся. Не мог же он в самом деле ожидать, что Юркай просто так сходит на гору Белого Облака, посоветуется, да и вернется в Транку, умудренный опытом.

Следы Гарбата обнаружились на юге королевства. Колдун вербовал сторонников, упоминая при этом Двойную Кошку. Кое-кому удалось запомнить его облик. Показания и рисунки сопоставили, и различия оказались в границах обычных расхождений очевидцев. Это значило, что Гарбат действует один. Действует смело и быстро. Едва получали донесение, где он появился в этот раз, как Гарбат уже перебирался в другое место. Колдун кружил вокруг столицы, и любой опытный человек понимал, что и столицу он посетил уже не раз, только вот эти визиты ему удалось сохранить в тайне от королевских гроссведунов. Чего приговоренный к казни колдун добивался, раскрыть пока не удалось.

Поступило донесение от Офедра – тот вместе с Кайтар и мастером Хоробкой скрывался в лесах от Гарбата. Если верить гвиду, Гарбат послал против них свою нежить, а они сумели отбиться. Корсма не очень тому верил. Во-первых, зачем это Гарбату преследовать Кайтар, Хоробку и Офедра? Кто они такие для него? Во-вторых, Хоробка послал серого гвида за помощью к наследнику Юркаю, а тот вдруг объявил, что отправляется к Великим Светлым. Сам наследник, между прочим, еще раньше исчез. Во всяком случае, на дороге к Ка-Таладу его точно не видели. Не лесами же он на гору Белого Облака отправился!

Во всем этом было полно несуразиц, которые так и тянуло объявить хитроумным заговором. Но граф Корсма прекрасно знал, что из всех действующих лиц этой истории только Гарбат и Юркай способны были на хитроумные, далеко рассчитанные действия. Да и то: Юркая в этот список граф Корсма включил скорее потому, что вообще не представлял мотивов, движущих последним. К тому же любой заговор предназначен для того, чтобы привести кого-то к власти. Кого? Юркай и так наследник: зачем ему внезапно исчезать, прикрывая исчезновение столь невероятным объяснением. Кто вообще в это мог бы поверить?

Тянуло сходить на Семерицу, ох как тянуло. Граф уже понимал, что в Магическом Кубе его воля тает, как снег под лучами солнца, и лишь выбираясь оттуда, он становился сам собой. И что-то удерживало его от того, чтобы предложить королю пройти ритуал вызова Сумрачной Тени. А время тому пришло, да. Ритуал следовало провести между осенним равноденствием – оно уже минуло – и зимним солнцестоянием. Только вот проводить его следовало в горах Аргиз. На землях герцогства, стало быть. Сделать это, втайне от герцога, могли только люди графа Корсмы, а он с таким распоряжением тянул.

Да и любой бы тянул на его месте. Как отправишь на почти что чужие земли короля с кучей гроссведунов, да так, чтобы никто об этом не ведал? А Гарбат, который неизвестно где сам, и невесть что задумал? Не против короля ли он людей подговаривает, колдовская недобитая тварь? На Дубовика Корсма не надеялся, тот явно играл свою партию, суть которой Корсме объяснять не собирался. Так что на вопросы графа, начальника тайной канцелярии, отвечать было некому.

Уже забыта была пропавшая Белуанта, хотя Корсма и понимал, что и это событие вполне объяснимо и явным образом связывается со всеми другими. Только как связывается? Ни одной здравой мысли в голову не приходило. Нужен был совет, ох как нужен. Но дела так сложились, что просить его граф мог очень у немногих. И тому, у кого спросишь, придется рассказать слишком много, иначе какой тебе совет дадут? – бестолковый, ошибочный. А все, о чем следовало рассказывать – дела тайные, государственные. А ну, выплывет все наружу? Как тогда граф объяснит королю свою неожиданную болтливость? И граф решился пойти к королевскому брату, Колодию.

Нельзя сказать, чтобы они друг друга любили. Как и большинство сановников, граф Корсма королевского брата опасался. Как-никак, вероятный наследник, да еще к этой роли совершенно непригодный. Не государственного ума и склада человек, без всяких сомнений. И то, что Колодий совершенно не претендовал наследовать брату, мало оправдывало его в глазах двора. Все понимали, что в случае внезапной смерти правящего монарха может возникнуть смута, вызванная очевидной непригодностью законного наследника. Так что с Колодием граф держался холодно, отдавая должное его потрясающим историческим познаниям.

Однако к брату короля даже начальник тайной канцелярии незаметно явиться не может. Их встреча обязательно заинтересует Семерицу, поэтому графу требовался явный, совершенно безобидный, повод для визита. И граф вспомнил о своей младшей дочери. Он вообще вспоминал свою семью в связи с карьерой, служебными делами или придворными интригами. Самих по себе детей, а тем более супругу, он почти не вспоминал. Но вот сейчас Лаана вполне могла ему пригодиться.

У принца Колодия было три сына, все – принцы крови. Старшему, в соответствии с традициями, жену подберут за границей, возьмут принцессу или племянницу монарха. А вот среднему и младшему родители могли подыскать невесту и в самом Светори. К Колодию уже возили на смотрины немало невест. Лаана по возрасту вполне подходила среднему сыну принца. Ей четырнадцать, ему пятнадцать – для помолвки в самый раз. Конечно, следовало учитывать и мнение самих молодых людей, но всякие родители склонны преуменьшать значение этого обстоятельства. Корсме же было и того легче.

Породниться с принцем полезно и почетно, но даже если дело не выгорит, его визит к Колодию в чьих угодно глазах будет выглядеть обоснованным.

– Мать, собирай Лаану, сама собирайся, и быстро. Едем к Колодию, представим их семье Лаану.

– Дорогой мой, ты сговорился с принцем? – расплылась в улыбке осчастливленная супруга.

– Ни с кем я не сговорился, он даже не подозревает, что мы будем с визитом. Мне просто надо с ним поговорить так, чтобы истинной причины визита никто не знал. Но ты не беспокойся, начальника тайной канцелярии Колодий примет и без приглашения. А Лаану все равно пора вывозить…

– А дома ли он сам? А если его сыновей нет в столице? – продолжала сомневаться супруга, уже лихорадочно открывая шкафы с одеждами.

– Принц и вся его семья дома, уж это-то я знаю точно. Да не одевайся ты, как на бал! – прикрикнул на жену граф Корсма. – Любое платье и чуть-чуть украшений. Не тебя на смотрины везем, – добавил он раздраженно.

Графа нервировала ситуация, в которой он выглядел просителем. Явиться к принцу без приглашения, привезти дочь на смотрины – это было слишком нагло даже для высшего сановника империи. Колодий, человек уравновешенный, не склонный к склокам, конечно, сохранит внешние приличия. И наверняка поинтересуется, чем вызван столь неожиданный визит. Корсме было, что ему сказать, но ожидание вот этих первых минут встречи нервировало его так, что он уже с ненавистью глядел на сборы своих женщин.

Карета остановилась перед воротами особняка принца, и граф мысленно порадовался скромности принца. Живи Колодий в имении, карету графа Корсмы могли бы просто не впустить за ворота, и они ожидали бы решения хозяина на виду у всех, возле ворот. После такого позора он, Корсма, не смог бы толком расспросить принца, все вспоминал бы минуты унизительного ожидания.

Они вышли из кареты, зашли в дом и в просторном зале, украшенном доспехами воинов и головами охотничьих трофеев, лакей поинтересовался, как доложить.

– Начальник тайной канцелярии Его Величества, граф Корсма, просит принять его для отдельного разговора. Постой, это не все. Добавь, что я прибыл с женой и дочерью, кроме конфиденциального разговора с принцем я надеюсь на обычный семейный визит. Именно такими словами и передай.

– Будет исполнено, – поклонился лакей, стрельнул глазами на Лаану и удалился внешне неспешной, и в тоже время стремительной, походкой.

Граф, глядя ему вслед, решил, что лакей – из ветеранов армии. Лицо не подобострастное, чувствуется былая выправка, да и ходить так может только бывший пехотинец. Поглядев на оробевшую жену, Корсма испытал чувство мстительного удовольствия. Не он один страдал, чувствуя себя бесправным просителем. А вот дочери, той было просто интересно. Она с восхищением разглядывала тигриную голову на стене. Тигров в Светори никогда не водилось, надо было полагать, что этот трофей Колодий добыл далеко за границами королевства.

К счастью, ожидание продлилось недолго. Принц спустился к ним сам, поприветствовал их по всем правилам этикета, провел в гостиную. Почти сразу же туда вошел юноша, точная копия Колодия. Принц представил всех друг другу, потом появилась его супруга, которую он тоже представил, и после этого Колодий пригласил графа к себе в кабинет, пообещав угостить черной смаленской наливкой.