Текст книги "Поцелуй смеющегося Будды"

Автор книги: Ирина Шанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Коридор несколько раз сворачивал то направо, то налево. После пятого поворота Лю перестал запоминать дорогу, решив, что в случае чего и так выберется.

Последний поворот, и вот они стоят перед маленькой неприметной дверью. Ничего не скажешь, таинственный Хозяин грамотно замаскировал свое «святилище». Ни ручки, ни замочной скважины в двери не было. Старец протянул правую руку и, не глядя, нажал на незаметный рычаг. Дверь тихо распахнулась, и все заинтересованные лица (одно, правда, без приглашения) вошли внутрь.

Судя по обстановке, именно в этом кабинете Хозяин и творил свои темные дела. Лю Дунбинь сразу об этом догадался, хотя мало был знаком с черной магией. Точнее, даже не так: с магией-то как раз ему пришлось не так давно столкнуться лично, причем темные силы выиграли у Бессмертного со счетом 1:0, но вот приемы, с помощью которых Хозяин оживлял чиан-ши или вступал в контакт с иными силами, были Лю совершенно незнакомы.

Комната была небольшая, стены выкрашены в белый цвет, с потолка свисали куски ткани, расписанные иероглифами. В центре стояла фигура незнакомого Лю божества, внешний вид которого вызывал целую гамму чувств от отвращения до смертельного ужаса. У идола была непропорционально большая голова, маленькие поросячьи глазки и огромный распахнутый рот, в котором – смотрите-ка! – виднелись чудные саблеобразные клыки. Очевидно, это был самый наиглавнейший чиан-ши.

В комнате было почти темно, если не считать нескольких дрожащих свечей. Немного света проникало из коридора, но дверь, через которую Хозяин и оба его спутника только что вошли, начала медленно закрываться. Осложнение неожиданное и очень неприятное: ведь даже если Лю сейчас обнаружил бы алмаз и даже сумел его незаметно взять, как бы он выбрался?

Недолго думая, Бессмертный просунул свой меч между косяком и дверью. Теперь при любом раскладе оставался путь к отступлению. Чтобы Хозяин не заметил приоткрытой двери, Лю слегка сдвинул один из свисающих лоскутов. Узкая полоска света просачивалась через щель, но обнаружить ее с того места, где в данный момент находился Хозяин, было практически невозможно. Тем более что все внимание старца было обращено на статую.

– Пошевеливайся, бездельник, – проскрипел Хозяин, обращаясь к бедолаге У Тяньли. – Он не любит долго ждать.

Лю сначала удивился, с чего это старик заговорил о себе в третьем лице, потом на минуту ему стало плохо от мысли, что его присутствие все-таки раскрыто, и только в самую последнюю очередь в голове возникло предположение, оказавшееся в итоге правильным. «Он» – это безобразный каменный истукан, сидящий в центре комнаты. Как мог «Он» навредить рябому? Лю чуть не рассмеялся, подумав, как здорово Хозяин стращает своего слугу. Однако реакция У Тяньли была неожиданной: похоже, рябой не понаслышке знал, что бывает, если «Ему» приходится ждать долго. Дрожащими руками У Тяньли зажег еще несколько свечей. В их неверном свете фигура идола как бы поплыла; он еще шире распахнул свой рот, и там, между зубами, что-то блеснуло.

«Камень», – мгновенно догадался Лю Дунбинь. Первую часть плана можно было считать выполненной – Лю проник в дом и обнаружил бриллиант. Теперь оставалась сущая безделица – изъять камень изо рта малопривлекательного божка и уйти с острова живым.

Вопрос – как это сделать. Пока Лю размышлял, Хозяин уселся напротив идола и затянул заунывную песню о том, что он, преданный слуга каменного истукана, выполнил просьбу своего господина и теперь надеется, что умиротворенный господин даст ему знак, что делать с «Поцелуем смеющегося Будды» дальше, раскроет, так сказать, волшебную силу камня.

Время шло, а грозный божок никак не реагировал. Хозяин между тем раскачивался все сильнее и, похоже, впал в транс – глаза его остекленели, речь стала совсем бессвязной. Вот тут бы и взять камень, но… Что делать с У Тяньли? Рябой, видимо, привык к подобному зрелищу, потому что в транс не впал, а внимательно, хотя и очень недружелюбно наблюдал за Хозяином.

Неожиданно Лю пришла в голову совершенно безумная идея. Он аккуратно подошел к двери, приоткрыл ее чуть пошире, протиснулся в коридор и внимательно осмотрел стену справа от дверного косяка. Довольно быстро он обнаружил углубление в стене. Лю слегка надавил на стену, и почти закрытая дверь стала открываться. Лю быстро подхватил свой меч и затушил факел, чтобы У Тяньли не заметил открывшуюся дверь. Наблюдательность не относилась к сильным качествам рябого, к тому же он был так поглощен своими обидами, что отреагировал бы, наверное, только на своего непосредственного обидчика, на «пройдоху Фана».

Смутный до этой минуты план стал приобретать вполне четкие очертания – нужно было во что бы то ни стало разыскать «пройдоху Фана». Оставалось всего лишь интуитивно определить место обитания Фана в незнакомом доме, размерами больше смахивающем на дворец.

Сэр Артур Конан Дойл ошибочно назвал «отцом дедуктивного метода» сыщика с Бейкер-стрит. Лю Дунбинь, любимый ученик Чжунли Цюаня, владел дедукцией ничуть не хуже Шерлока Холмса, причем для построения дедуктивной модели Лю не нужно было травить свои легкие или играть на скрипке.

Если У Тяньли должны были сослать на конюшню, то почему не предположить, что в данный момент упомянутый Фан Цзилин состоял при лошадях. Конечно, Лю Дунбинь мог и ошибаться, но единственной альтернативой было бродить по дому, интересуясь именем каждого встречного-поперечного. Тоже вариант, но несколько более… опасный. Вряд ли здешние обитатели охотно станут отвечать даже на невинный вопрос «как тебя зовут».

Таким образом, взвесив все «за» и «против», Лю Дунбинь мысленно повторил только что пройденный путь, после чего направился к выходу. Как ни странно, но до черного входа он добрался без приключений.

То ли в доме никого не было, то ли Лю невероятно везло в эту ночь, то ли… Хозяин уже вычислил его и теперь просто развлекался. Последний вариант был самым неприятным, но и его нельзя было исключать.

Задняя дверь оказалась незапертой, что еще больше склонило Лю Дунбиня в пользу третьей, самой непривлекательной версии. Но даже если его вычислили, пока это не мешало выполнять задуманное. Вот когда начнет мешать, тогда и настанет время думать, как перехитрить врагов.

Успокоив себя этой мыслью, Лю решительно направился в сторону конюшни. Рядом с ней находилось достаточно убогое (по сравнению с домом Хозяина) строение, в котором, по логике, должны были обитать слуги.

Подслеповатое окошко светилось в темноте, Лю на цыпочках подкрался к нему и осторожно заглянул внутрь. В полутемной комнате находился всего один человек – крупный детина, на лице которого были написаны все мыслимые и немыслимые пороки. Если это был не пройдоха Фан, то Лю Дунбинь готов был съесть свое опахало. Фан Цзилин общался с духами предков, видимо испрашивая у почивших в бозе представителей семьи Фан, как побыстрее сместить с заветной должности ненавистного и мерзкого лицом У Тяньли.

Судя по его разочарованному лицу, покойные предки не торопились облагодетельствовать потомка – жадность и нетерпимость к чужому успеху были главными наследуемыми чертами характера семейства Фан.

Лю Дунбинь слегка приоткрыл окно и услышал причитания Фан Цзилина: в данный момент пройдоха пытался воззвать к совести своего покойного двоюродного дяди Вана Кэбо.

– Дядя Ван, – противным голосом канючил Фан Цзилин, – дядя Ван, хитрее тебя не было никого в Поднебесной. Научи неразумного племянника, как извести проклятого У Тяньли.

Дядя Ван был, похоже, тот еще фрукт – молчал, как пленный партизан. «Отлично, – подумал Лю Дунбинь, – пришло время материализоваться духу покойного дяди».

Лю позволил себе стать видимым, не спеша подошел к двери, для пущего эффекта открыл ее ногой и, грозно размахивая мечом, появился перед испуганным Фан Цзилином.

– Зачем ты тревожишь меня, племянник? – грозно поинтересовался «дядя Ван». Но пройдоха Фан, несмотря на испуг, заметил, что «дядя», пробыв некоторое время в загробном мире, сильно изменился в лице.

– Ч-что с вами случилось, дядюшка? – запинаясь, пролепетал Фан. – Вы сами на себя не похожи.

– Ты для этого вызвал меня? – надменно вопросил Лю Дунбинь. – Знай же, презренный, что на том свете каждому дают новое обличье, в соответствии с его земными заслугами. Поскольку хитрость моя, как ты справедливо заметил, не имела себе равных, то меня провозгласили Главным Хитрецом Поднебесной, за эти заслуги и получил я новый облик.

Похоже, Лю попал в самую точку – по крайней мере, Фан Цзилин больше не задал ни одного каверзного вопроса, а сразу перешел к тому, что более всего волновало его в данный момент.

– Дядя Ван, ты видишь, в каком убогом жилище я нахожусь? (Фан кривил душой – обстановка была более чем приличная.) Ты знаешь, дядя Ван, кто сидит в том красивом доме и ест вкусные лепешки и овощи? Ничтожнейший из ничтожнейших, рябой У Тяньли, внук рябого Цаня.

Тут Лю Дунбинь счел вполне уместным выразить негодование успехами «ничтожнейшего У Тяньли».

– Вэй, почему внук рябого Цаня в почете, а ты сидишь здесь, а не в красивом доме?

– Он… Он помогает Хозяину. Дядя Ван, придумай что-нибудь, – взмолился Фан Цзилин, – чтобы Хозяин разгневался на рябого У, выгнал его, а меня приблизил к себе.

Лю Дунбинь загадочно повращал глазами, изображая усиленную работу мысли. Пройдоха Фан терпеливо ждал «дядиного» совета. Наконец, выдержав необходимую паузу, Лю торжественно изрек:

– Ничтожный потомок, я придумал, как помочь тебе и навсегда уничтожить У Тяньли. Слушай же меня и делай так, как я тебе скажу. Сейчас внук рябого Цаня находится вместе с Хозяином. Его задача – охранять сокровище. Ты должен пойти туда и отвлечь внимание У Тяньли, а я тем временем возьму это сокровище. Когда Хозяин обнаружит пропажу, весь его гнев падет на голову У Тяньли.

Следующей своей фразой Фан Цзилин доказал, что рябой У не напрасно его побаивался. Он не только заметил слабое звено в «дядином» плане, но и осмелился высказать вслух свои сомнения:

– Но, дядя Ван, если Хозяин узнает, что это я отвлек У Тяньли, то и мне головы не сносить.

Лю Дунбинь восхитился проницательностью «племянника»:

– Вэй, а ты, я смотрю, тоже не самый последний хитрец в Поднебесной! Но тебе еще далеко до дяди Вана. Слушай же меня! Ты скажешь Хозяину, что заметил незнакомца около дома и пришел, чтобы по-дружески предупредить У Тяньли. А он тебя не послушал и набросился с кулаками, поскольку личная неприязнь пересилила в нем чувство долга.

Фан немного подумал и… согласился (Лю Дунбинь же после разговора с «племянником» усомнился в проницательности Хозяина при выборе слуг – пройдоха Фан был гораздо умнее У Тяньли, неплохо ориентировался даже в трудных ситуациях, да и, судя по запаху, чаще мылся). Впрочем, долго размышлять над этим времени не было – того и гляди, Хозяин вышел бы из транса, а в этом случае столь замечательно продуманный и почти осуществленный план пошел бы насмарку.

– Пойдем, племянничек. – Лю Дунбинь решил несколько форсировать события, чтобы у «потомка» не возникали лишние вопросы. – Я появился только потому, что ты отчаянно просил. Но время моего пребывания здесь ограничено. Я должен помочь тебе занять место рябого У, а потом мне предстоит долгий путь обратно.

На всякий случай Лю решил не уточнять, где находится это «обратно», впрочем, пройдоха Фан не проявлял излишнего любопытства в этом вопросе, справедливо рассудив, что дядюшку за его «подвиги» вряд ли с распростертыми объятиями встретили на Пэнлайдао.

У самых дверей «дядя Ван» повернулся к «племяннику» и как бы невзначай заметил, что «лучше бы его здесь никто не видел, потому что в этом случае он не может гарантировать успеха». Похоже, что предупреждение было излишним, ведь не зря же Фан Цзилина называли пройдохой.

Мнимые родственники незамеченными пересекли двор и вошли через черный ход. Не встретив на своем пути ни единой души, они дошли до заветной комнаты. Лю бросил быстрый взгляд внутрь – они успели вовремя: Хозяин впал в еще более глубокий транс, а рябой, похоже, не видел ничего вокруг себя, потому что был занят – посылал проклятия на голову Фан Цзилина. Лю специально задержался на пару минут, прежде чем войти в комнату, чтобы «племянничек» хорошо расслышал «добрые пожелания» рябого У. Убедившись, что цель достигнута – Фан начал медленно багроветь, – Лю, понизив голос, шепнул ему на ухо:

– Сейчас я стану невидимым. Для всех, в том числе и для тебя. Мы войдем одновременно, и ты затеешь ссору с У Тяньли. Мне нужно, чтобы он смотрел только на тебя и не замечал, что творится вокруг.

– Но, дядя Ван, – пройдоха Фан осмелился возражать покойному предку, – мне запрещено входить в эту комнату. Хозяин потом меня накажет.

Да уж… Надо же было племяннику оказаться таким толковым. С одной стороны, это было даже неплохо – он сумеет заморочить голову рябому У, но с другой… Лю Дунбинь решительно тряхнул головой: зачем, собственно говоря, ему волноваться на этот счет? Ведь при благоприятном стечении обстоятельств его здесь уже не будет – «дядя Ван» исчезнет так же быстро, как и появился. Но нужно было что-то ответить «племяннику». Лю покачал головой, поцокал языком, выражая крайнее неудовольствие тем, что «потомок» посмел усомниться в гениальности его плана:

– Вэй! Ты, кажется, собираешься спорить со мной, Главным Хитрецом Поднебесной?

Тон разговора был выбран правильно – Фан Цзилин стушевался и больше не пытался возражать разгневанному «дяде». Лю немедленно, пока у «племянника» не возникли дополнительные вопросы не по существу, стал невидимым. Похоже, это произвело большое впечатление на пройдоху Фана – если до этой минуты у него еще оставались сомнения, что «дядя Ван» нарисовался прямо с того света, то теперь эти сомнения отпали. Лю приоткрыл дверь еще немного, чтобы упитанный «потомок» смог протиснуться, но Фан не сдвинулся с места, тараща глаза туда, где только что стоял Лю. Пришлось при помощи отеческого пинка придать «племянничку» некоторое ускорение.

Фан влетел в комнату и, не успев затормозить, врезался прямо в спину У Тяньли. Рябой У, не отличающийся живостью ума, вообразил, что это дух «пройдохи Фана», на чью голову он уже больше часа насылал многочисленные проклятия. Злобный «дух» Фана проявил необычайную живость и сразу набросился на У Тяньли с кулаками. Минут пять соперники наносили друг другу «телесные повреждения различной степени тяжести». Они так увлеклись, что ничего вокруг не замечали. Лю Дунбинь спокойно подошел к статуе чиан-ши и вынул бриллиант изо рта идола.

Теперь оставалось только выбраться отсюда. Лю выскользнул в коридор и плотно прикрыл за собой дверь; шум драки стал почти не слышен, но было ясно, что разборки продолжаются.

Найти выход не составило для Лю Дунбиня никакого труда – ведь он уже трижды прошел этим путем.

Оказавшись во дворе, Лю жадно вдохнул свежий ночной воздух. Луна была по-прежнему яркой – заканчивалась четвертая стража, до рассвета было еще далеко. Лю аккуратно завязал камень в край пояса и быстрым шагом пошел по тропинке вниз, к причалу. Минут через десять он дошел до места, откуда дом просматривался как на ладони. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – пропажу обнаружили. Во всех окнах горел свет, по двору бегали возбужденные люди. На крыльце стоял Хозяин и хладнокровно наблюдал, как два дюжих молодца охаживают палками Фан Цзилина и У Тяньли. Наверное, их забили бы до смерти, но тут Фан Цзилин что-то крикнул, и Хозяин дал знак приостановить порку. Лю догадался, что именно крикнул пройдоха Фан. Как ни крути, а он был единственным человеком, который видел лицо «покойного дяди Вана». Тем временем бестолковая беготня прекратилась – видимо, охране стало ясно, что похититель бриллианта уже покинул дом. Люди быстро разбились на две группы, одну возглавил сам Хозяин, вторую – Фан Цзилин. Избитого У Тяньли оставили лежать во дворе. В какой-то миг Лю даже стало жаль его, но нужно было всерьез подумать о себе. Группа, возглавляемая Фан Цзилином, двинулась по тропе, уходившей к восточному побережью острова, а группа под руководством Хозяина уверенно взяла курс к западному берегу, где находился тайный причал.

При неблагоприятном для Лю раскладе погоня настигнет его через четверть часа. Думать было некогда, и Лю помчался вниз по склону горы.

Удивительно, но по дороге ему никто не встретился – все патрули будто испарились. Лю несколько успокоился и даже стал тихонько напевать. Как показали последующие два часа, расслабился он рановато.

Первая большая неприятность поджидала его на узкой тропке, ведущей к воде. Там кто-то стоял. Причем этот «кто-то» был, как минимум, на полголовы выше Лю Дунбиня. Ясно, что парень пришел сюда не подышать морским воздухом: он ждал похитителя. В этот вечер в планы Лю Дунбиня не входило свидание с крупногабаритным красавцем. Становиться невидимым смысла не было, обойти врага на узкой тропинке все равно не удастся. Позицию парень выбрал грамотно, спуститься к воде не представлялось возможным. Хорошо еще, если они не обнаружили лодку… Об этом Лю не хотелось даже думать. Он прижался спиной к стене и, стараясь двигаться как можно тише, начал подкрадываться к парню. Подойдя поближе, Бессмертный вынул меч и атаковал противника. Громила не ожидал нападения. Он попытался отскочить, потерял равновесие, несколько секунд балансировал на краю, отчаянно хватаясь руками за воздух… Лю решил не рисковать и резко толкнул парня в грудь. Прием нечестный, но в критическую минуту только идиот будет биться «по правилам». С громким криком сторожевой пес Хозяина полетел вниз. Его предсмертный вопль эхом отозвался в горах.

Без сомнения, группа преследователей, возглавляемая Хозяином, услышала этот крик и уже предвкушала удовольствие от поимки и последующих пыток мерзавца, дерзнувшего посягнуть на священное сокровище. Эта увлекательнейшая программа совершенно не устраивала Лю Дунбиня. Даже тот факт, что ему в предстоящем развлечении отводилась главная роль, его не радовал: будучи по природе своей парнем нахальным, в некоторых случаях Лю проявлял удивительную скромность. Это и был как раз такой случай, поэтому Бессмертный заметно прибавил шагу и буквально через мгновение уже стоял на причале. Погоня приближалась. Судя по звукам, доносившимся из темноты, передовой отряд уже выскочил на лестницу, ведущую к бухте. Здесь им пришлось резко снизить скорость – как упоминалось выше, по тропе мог пройти только один человек, к тому же начался прилив, и лестница стала довольно скользкой.

Бессмертный мстительно продырявил мечом днища вражеских лодок, после чего с чувством выполненного долга пошел к своей. Здесь его поджидал второй неприятный сюрприз. У погибшего в морской пучине верзилы не хватило ума утопить лодку Лю Дунбиня, он просто перерезал веревку, и теперь шедевр мастера Лу Баня покачивался на волнах в пяти чжанах [2]2
  Китайская мера длины, равна 3,2 м.


[Закрыть]от берега. Выхода не было – первый из преследователей уже ступил на причал. Лю быстро размотал пояс, вынул камень и засунул его в рот. Предосторожность была нелишней – после столь долгих мытарств было бы обидно нечаянно утопить бриллиант. В этот момент Лю почувствовал, как чья-то недружественная рука схватила его за плечо. Если нападавший рассчитывал столь грубым приемом захватить одного из лучших воинов Пэнлайдао, то свою ошибку он осознал буквально через несколько секунд, падая в теплые даже ночью воды Желтого моря. Вслед за ним прыгнул Лю Дунбинь – у него не было острого желания познакомиться поближе с остальными участниками потехи.

За это время лодка успела продрейфовать к выходу из бухты, так что теперь Лю предстояло проплыть не менее десяти чжанов. Подстегиваемый криками с берега, Лю преодолел это расстояние в считанные минуты. Ухватившись за край лодки, он подтянулся на руках и мощным рывком перекинул тело. Весла, по счастью, были на месте (Лю подумал, что Хозяину не мешало бы пересмотреть свою стратегию подбора персонала – пока что ни один из его людей не проявил хоть какую-нибудь изобретательность).

«Теперь они до меня не доберутся», – подумал Лю: как и любой древний китаец, он знал, что чиан-ши не могут перебраться через бурные потоки воды. Однако то ли море в ту ночь было слишком спокойным, то ли здешние чиан-ши не верили в предрассудки, но буквально через несколько минут чьи-то руки схватились за край лодки. Владелец рук попытался повторить трюк Лю Дунбиня – подтянувшись, забраться в лодку. В другое время Лю не возражал бы против пассажира, особенно если в лодку попросилась бы симпатичная девушка, но вампир – это другое дело. К тому же дай этому волю, так и остальные полезут. Лю пробормотал древнекитайское ругательство, смысл которого можно выразить фразой: «Боливар не вынесет двоих», развязал мешочек с красным горохом и запустил целую пригоршню прямо в лоб чиан-ши. Такого подлого хода со стороны «жертвы» вампир никак не ожидал. С жалобным воплем чиан-ши отдернул руки и начал неотвратимо погружаться в морскую пучину. Однако этим дело не кончилось – к лодке один за другим подплывали слегка подзадержавшиеся чиан-ши. Лю только успевал поворачиваться, отстреливаясь красным горохом, пока в голову ему не пришла простая, но гениальная мысль. Зачем попусту переводить горох, когда можно спокойно рассыпать его по лодке? Он даже в сердцах стукнул себя по лбу, удивляясь, как же это он не додумался до столь очевидной вещи раньше. Отогнав веслом нескольких особо ретивых чиан-ши, Лю Дунбинь развязал мешочек и высыпал оставшийся горох по периметру лодки. Почти сразу же очередной желающий познакомиться с Лю поближе наткнулся на горошины и с громким криком свалился за борт. Но некоторые особо ретивые все же пытались схватить Лю за рукава халата. И вот тут, как нельзя кстати, оказался мешочек с солью. Один за другим преследователи забывали о Лю, единственной их заботой становились собственные обожженные солью руки. Обезумевшие вампиры окунали руки в соленую воду, чтобы хоть немного снять боль. Но морская вода не только не приносила облегчения, но еще больше разъедала слезающую клочьями кожу.

Через сорок минут все было кончено. Лодка с трудом плыла через вампирьи трупы, а на берегу молча стоял в одиночестве Хозяин. Лю не удержался и приветственно помахал ему мечом. Сначала загадочный владелец острова никак не отреагировал на неуважительную выходку наглого вора. Лю еще успел подумать, что некоторые злодеи явно не заслуживают даже сотой доли того страха, который внушают окружающим, – их душа гораздо лучше, чем их репутация. Но тут Хозяин шагнул из тени скалы на залитую лунным светом площадку. «Мы еще увидимся», – раздался голос в голове Лю Дунбиня, и в этот самый момент глаза Хозяина полыхнули красным огнем.

В данную минуту лично у Лю не было ни малейшего желания продолжить знакомство, поэтому Бессмертный подналег на весла и, растолкав плавающие трупы, вышел в открытое море.

Закончилась четвертая стража ночи, звезды понемногу стали гаснуть, а на горизонте заалела полоска утренней зари. Лю устал, но продолжал грести, помня о том, что на службе у Хозяина не только чиан-ши, но и обычные люди. Лодки за это время тоже могли починить, так что вероятность погони не стоило сбрасывать со счетов. К полудню на горизонте показался остров. Точнее, сначала Лю увидел яркий блик в лучах полуденного солнца. Чем ближе он подплывал к острову, тем ярче становилось сияние. Через час уже можно было хорошо различить фигуру Будды, сидевшего на самой высокой горе Лантау.

Через два часа лодка, построенная мастером Лу Банем, уткнулась носом в берег. Еле живой от усталости, Лю все же оттащил ее подальше от линии прибоя – кто знает, какова здесь высота прилива, – после чего с чувством выполненного долга замертво упал на землю.