Текст книги "Поцелуй смеющегося Будды"
Автор книги: Ирина Шанина
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Сань Ва внимательно выслушал меня и подвел итог:
– Надо идти. Чем дальше мы уйдем, тем больше шансов у нас оторваться.
Идти было довольно легко, хотя на склоне не было ни единой тропинки, лишь сухие кочки, поросшие травой, да кое-где кусты. С точки зрения маскировки кустов было маловато. Я успокаивала себя мыслью, что снизу наши перемещения не так уж и заметны, если только у наблюдателя нет в руках полевого бинокля. Минут через сорок решили сделать привал. Когда я посмотрела вниз, мне показалось, что прошли мы совсем немного. Если мы и дальше будем двигаться такими темпами, то нас обязательно поймают. Мы съели купленные Сань Ва булочки, запили их колой и двинулись дальше. Солнце садилось все ниже и ниже, заметно похолодало. Наконец через пару часов дневное светило окончательно закатилось за горизонт. Несколько минут мы стояли, пока глаза не привыкли к тусклому свету луны.
– Полнолуние, – задумчиво сказала я. В голову полезла всякая ерунда, вроде вампиров и средств защиты от них. Кажется, в полнолуние активизируются и оборотни. Интересно, помогает ли красный горох от местных оборотней?
В темноте идти стало намного тяжелее. Удивительно, но в дневное время склон был относительно ровный, к ночи же там и сям стали попадаться какие-то коряги, камни, об которые мы периодически спотыкались, и ямы, в которые мы проваливались. Дальнейшее передвижение наше теряло смысл, поэтому я предложила Сань Ва дойти до ближайших кустов, нарвать веток и переночевать в походных условиях, а утром двинуться дальше. Оставалось только найти подходящие кусты – задача не из легких, так как большая часть местной растительности ввиду засушливости климата вместо листьев имела колючки. Мы решили держаться рядом, так как в темноте легко было потеряться. Не хватало еще вместо кустов полночи искать друг друга. Минут пятнадцать мы прочесывали местность, но кустов нужного качества не попадалось. Я уже было склонялась к тому, чтобы лечь прямо на землю, в конце концов, и не в таких условиях люди путешествовали, как вдруг тишину прорезал леденящий душу вой.
Мы дружно вздрогнули; мысль о ночевке под открытым небом показалась невероятно глупой. Схватившись за руки, мы припустили вверх по склону, не разбирая дороги. Впрочем, сейчас нам было все равно куда двигаться, главное, чтобы наш голосистый преследователь нас не догнал.
– Мне кажется, что это НЕ собака, – на ходу поделилась я своими сомнениями с Сань Ва. – Собаки воют не так.
– А я говорил тебе, что красный горох нужно купить обязательно, – ответил мне мальчик, не прекращая движения.
Увы, мы уже почти выдохлись, а вой доносился все ближе и ближе. Продолжая карабкаться вверх, я поинтересовалась, не пора ли прибегнуть к помощи красного гороха. Например, бросить его за спину. В русских народных сказках герои, когда погоня в лице Кощея Бессмертного или Бабы-Яги дышит им в затылок, всегда что-то бросают за спину: бросят гребень – вырастает лес, полотенце – появляется река.
Не прекращая движения, Сань Ва ответил, что бросание красного гороха за спину не даст такого сногсшибательного эффекта. Вот если бы нам удалось найти пещеру, да успеть забраться туда раньше преследователей, то тогда мы насыпали бы красного гороха около входа и ни одна вампирская единица не смогла бы нас достать. Дело за малым – найти подходящую пещеру.
Пещер пока не попадалось, а вот огромный валун оказался прямо на пути нашего следования. Мы врезались в него с разбегу, и очень хорошо, что бежали мы, держась за руки. Поэтому только руки и пострадали: у меня – левая, у Сань Ва – правая. Пришлось остановиться и срочно ощупывать конечности на предмет обнаружения травм. В сердцах я пнула дурацкий камень ногой, о чем немедленно пожалела, потому как камень никоим образом не отреагировал на мой демарш, а вот нога моя среагировала сразу.
– Ты с ума сошла, – зашипел на меня Сань Ва, – они висят у нас на плечах, а ты хочешь ногу себе сломать.
Я согласилась, что поступок мой был неразумным, продиктованным скорее эмоциями, чем здравым смыслом. Мы сменили руки (теперь я правой рукой держалась за левую руку Сань Ва) и быстрым шагом начали обходить камень. Сань Ва пошел вперед и неожиданно заорал дурным голосом. Я вздрогнула, машинально сделала еще пару шагов и обнаружила причину эмоционального взрыва. За камнем прятался человек. Точнее, он не прятался, а просто стоял там. Будь это в любом другом месте, мы бы не удивились. В конце концов, человек – существо свободное; каждый может стоять там, где ему нравится. Но что делает этот мужчина здесь, ночью, далеко от деревни? Может быть, это сбежавший заключенный? Меня обуял истерический смех: собаки есть, вой все ближе, непонятный каторжник… Не хватает только Шерлока Холмса и Девонширских болот, а так – отличная иллюстрация к «Собаке Баскервилей». Мужчина понял, что дела наши совсем плохи, решительно взял за руку Сань Ва, и мы дружной шеренгой, как на первомайской демонстрации пошли в неизвестном направлении. Уже через несколько минут выяснилось, что направление неизвестно только нам, а вот наш новый знакомый прекрасно знает, куда идти. По каким-то ему одному ведомым приметам он обнаружил расщелину в горе, залез в нее, потом высунул голову и жестом пригласил нас следовать за ним. В этот момент легкие тучки, стыдливо прикрывавшие полное желтое тело луны, растаяли, и в неверном свете мы увидели, что мужчина-то нам знаком: это был торговец красным горохом. «Маньяк», – подумала я и твердо решила не двигаться с места. Заунывный вой, преследовавший нас вот уже более получаса, стал не только ближе, в нем появились торжествующие нотки. Тот, кто гнался за нами, не сомневался, что дело движется к развязке, причем развязка явно намечается не в нашу с Сань Ва пользу. Эх, ладно, двум смертям не бывать, одной не миновать. С этой оптимистичной мыслью я полезла в расщелину, куда уже забрались оба мои спутника. Расщелина оказалась входом в маленькую пещеру, освещенную двумя факелами и битком набитую народом. Кроме нас троих здесь находился пожилой джентльмен с кистью в руке, одетый в высшей степени минималистически – в набедренную повязку и шарфик. Внешность джентльмена оставляла желать много лучшего. Я бы на его месте так не оголялась. Джентльмена, по-видимому, наше присутствие никак не смущало, он размахивал кистью и что-то горячо лопотал на неизвестном мне языке, обращаясь в основном к торговцу красным горохом. Тот огрызнулся в ответ и начал распаковывать свой мешок. Мы не сразу сообразили, что он собирается делать, и некоторое время просто стояли столбом (двумя столбами), пока торговец не начал рассыпать красный горох у входа в пещеру. Тут уж и мы достали наши запасы и под аккомпанемент дедулиных выкриков внесли свою лепту в строительство «баррикад». И, как оказалось, очень вовремя, потому что у входа в наше убежище нарисовался первый преследователь. Я совсем не удивилась, обнаружив, что это уже изрядно надоевший мне тип в кроссовках «Рибок». Полнолуние внесло в его внешность некоторые коррективы. Так, оказалось, что зубы у парня торчат не хуже, чем у графа Дракулы в шедеврах немого кино, а ногти на руках он не стриг, похоже, со дня моего побега. Светила луна, но член шайки старика У не нуждался в дополнительном освещении, он сам слегка фосфоресцировал в темноте. Увидев меня, парень плотоядно ухмыльнулся, зарычал и сделал шаг в нашу сторону. Я закрыла глаза и приготовилась к худшему. Отступать было некуда, сзади верещал полуголый сумасшедший старец. Мужик с горохом мог заступиться за меня, но мог этого и не делать. Оставался Сань Ва, который продержался бы против этого типа не больше одной минуты. Секунды щелкали, как лопнувшие гороховые стручки. Правда-правда, я СЛЫШАЛА, как идет время. Однако ничьи когтистые лапы не вцепились в мое плечо, а в рычании появились сначала раздраженные, а потом даже несколько обиженные нотки. Я осторожно приоткрыла один глаз. «Рибок» отплясывал темпераментную джигу на пороге пещеры. Он пытался пройти, но, приблизившись, отскакивал назад, как будто на земле лежал не безобидный горох, а провод под напряжением. Я открыла второй глаз и с чувством пожала руку Сань Ва. Горох прекрасно отрабатывал затраченные на его покупку средства. Но расслабляться было рано: подтянулись остальные нападающие. Все они выглядели приблизительно как мой знакомец в «Рибоке», а двое даже еще хуже. Эти двое с ног до головы были покрыты длинными белыми волосами, как парочка заблудившихся йети.
Вновь прибывшие немедленно попытались проникнуть в пещеру, но и эта попытка оказалась безуспешной. Красный горох крепко держал оборону. Зрелище отступающих вампиров столь воодушевило нас, что мы с Сань Ва, не сговариваясь, выставили сжатые кулаки с выразительно отогнутым средним пальцем.
Нападающие разозлились и применили неожиданную тактику. Два беловолосых «йети», пренебрегая законом всемирного тяготения, воспарили над землей. Я сразу вспомнила свой сон. Только эти двое не походили на домовенка Кузю. Парочка медленно плыла по воздуху, и мы с ужасом поняли, что сейчас они нас достанут.
Помощь пришла, откуда мы ее не ждали. Ни на минуту не замолкавший полуголый дедок покопался в своих тряпочках, повязанных вокруг… скажем так, вокруг бедер, и вытащил небольшой серый мешочек. Мы с интересом ждали, что будет дальше. А дальше было вот что: дедуля замолк, положил на пол кисточку и, издав боевой клич, ринулся на врага. Он запустил руку в свой мешочек, вытащил какой-то белый порошок и лихо метнул его в парящую нечисть. Порошок оказал немедленный эффект: кожа «йети» покраснела и начала облезать клочьями. Вампиры жалобно заверещали и быстренько отступили. Теперь они плавали неподалеку, стараясь не попадать в пределы досягаемости злобного старца.
Благовоспитанный Сань Ва поинтересовался, не нужна ли дедушке помощь. Свирепый дед не обратил внимания на недостойного отпрыска. Брызжа слюной, он топтался на переднем фланге, воинственно размахивая мешочком и периодически грозя кулаком в темноту.
Теперь можно было бы уже и расслабиться. Ни с земли, ни с воздуха враги нас достать не могли. Оставив деда охранять границу, мы отошли в глубь пещеры, где попытались объясниться с «красногороховым» мужчиной.
Памятуя, что мужчина по-английски не говорит совсем, я самоустранилась от процесса ведения переговоров. Сань Ва что-то спросил у странного торговца, тот немного подумал и ответил. Глаза Сань Ва удивленно раскрылись, он еще раз задал тот же самый вопрос и получил тот же самый ответ. Мальчик ужасно разволновался:
– Анна, ты не представляешь, КТО ЭТО!
Я не представляла, КТО ЭТО, но тоже считала, что самое время узнать, не из полиции ли этот человек.
Внезапно дед на передовой громко заорал, а снаружи послышались человеческие голоса. Точнее – один голос, и голос этот говорил по-английски. «Человек в опасности» – никакая скорость света не сравнится со скоростью человеческой мысли. Мы дружно бросились к выходу, крича каждый свое на двух языках. Человек снаружи, похоже, не сразу сообразил, в какую передрягу он влип. Не сговариваясь, мы выбрали единственно верную тактику. Первым из пещеры выскочил дедуля, продолжая вопить и разбрасывать соль направо и налево. Сразу за ним – торговец горохом, вытащивший опахало (не привиделось оно мне, существовало на самом деле). В арьергарде бежали мы с Сань Ва. Пока дед изображал сеятеля, а торговец размахивал опахалом, отгоняя вампиров, как назойливых мух, мы быстренько сориентировались на местности, вычислили единственную не фосфоресцирующую фигуру, схватили эту фигуру за руки и потащили в пещеру, несмотря на отчаянное ее, фигуры, сопротивление. Дед и торговец прикрывали наше отступление. Старательно присыпав порог дополнительной порцией красного гороха, часть которого разлетелась, не выдержав нашей бурной контратаки, мы наконец рассмотрели, кого нелегкая принесла на нашу голову. Это был мужчина средних лет, чей вес слегка превышал норму. Несмотря на только что пережитое потрясение, мужчина быстро отошел от шока и уставился на меня. Слишком часто в последнее время на меня стали заглядываться совершенно незнакомые мужики. Можно, конечно, списать все на интересную загадочность, появившуюся на моем лице, но существовало гораздо более простое объяснение. Скорее всего, данный тип видел меня по телевизору, но и я не могла показать под присягой, что никогда в жизни не встречала этого человека. Было в его облике нечто смутно знакомое. Я напрягла память, дабы идентифицировать его силуэт с тем, что мне встречалось ранее. Память на удивление быстро выдала ответ: очень похожий тип пытался разговорить нас в трюме. Тогда ему помешал затхлый воздух, сейчас же тип, несмотря на более чем пикантные обстоятельства нашей встречи, явно намеревался наверстать упущенное. Он достал полицейское удостоверение, что меня совершенно не удивило, представился (с перепугу я не уловила не имени, ни звания) и только было собрался задать первый вопрос, как нас отвлек шум.
Случилось то, что должно было случиться: соль у дедка почти закончилась. Вампиры тоже это сообразили, поэтому сменили тактику, перестали лезть на рожон, а уселись полукругом перед входом в пещеру. Два «йети», изрядно потрепанные, но все еще сохранившие способность летать, поочередно подлетали поближе, вызывая огонь на себя. Дед кипятился и непродуманно расходовал скудные боеприпасы. Пришлось в приказном порядке отобрать у него соль. Теперь мешочком распоряжался торговец горохом. На происки летающих монстров он не реагировал, ждал настоящей атаки. На всякий случай мы поставили перед собой наш мешок с горохом, решив встретить вампиров шквальным огнем.
Толстяк из полиции понял, что время для обстоятельных бесед выбрано не совсем удачно. Теперь он с удивлением таращился на «красногорохового» мужика. А потом наклонился к Сань Ва и что-то тихонько у него спросил. Сань Ва немедленно раздулся от гордости и коротко кивнул. Полицейский (кажется, его звали Пень) потер глаза и еще раз посмотрел на торговца. Тот не исчез, а продолжал внимательно следить за действиями противника. Неожиданно дед с резвостью, не свойственной людям его возраста, протрусил в глубь пещеры и вернулся, держа в левой руке большую печать, а в правой кисточку. Он подошел к самому выходу и принял странную позу: поднял левую ногу и застыл.
Вампиры явно испугались, похоже, что сначала они дедка не признали и только сейчас разобрались, на кого наехали. Они отошли подальше посовещаться. Торговец, не оборачиваясь, что-то спросил у присутствующих. Быстрее всех сообразил Сань Ва, он подскочил к полицейскому «Пеньку» и посмотрел на часы. «Время! – подумала я. – Нам нужно тянуть время. Как только взойдет солнце, эти твари исчезнут!»
Теперь от лобовых атак мы перешли к нудной позиционной борьбе. «Йети» предприняли пару попыток проникнуть в пещеру, но каждый раз их встречал мощный артиллерийский залп: мы с Сань Ва метали горох, торговец кидался солью, дед грозно орал, размахивая печатью и кисточкой, при этом он продолжал стоять на одной ноге, чудом сохраняя равновесие. После первой атаки полицейский предложил свои услуги. Конечно, утром у этого «Пня» окажется ордер на мой арест, но до утра еще нужно дожить. И дополнительная пара рук совсем не помешает. Мы отсыпали ему гороха и поставили на левый фланг. Вторая атака вампиров захлебнулась еще быстрее, чем первая.
Наступила небольшая передышка, и мы немедленно ею воспользовались, чтобы обсудить наши дальнейшие действия. В совещании не принимал участия только дед, он остался сторожить вход, стоя на одной ноге, как Золотой Петушок.
Некоторые затруднения вызвал тот факт, что один из участников совещания не говорил по-английски, более того, его китайский, как ранее успел сообщить мне Сань Ва, также был весьма специфичным. С грехом пополам продираясь через языковые барьеры, мы сошлись на том, что необходимо установить дежурство. Двое спят, двое дежурят. Дельное предложение внес торговец горохом. Сань Ва перевел мне, что дежурить мы будем так: всю четвертую стражу на посту будет сам Сань Ва и торговец горохом. Меня с торговцем в пару ставить нельзя, так как я не владею китайским. А вот в пятую стражу Сань Ва и торговец будут спать, а на вахту встанем мы с полицейским Пнем. Я поинтересовалась, не может ли загадочный торговец представиться. Интересно услышать, на какое сочетание звуков он откликается. Сань Ва перевел, мужчина улыбнулся, прижал руки к груди и неразборчиво произнес свое имя. Лично мне удалось уловить только первый слог – «Лю».
Я сняла и постаралась поудобнее устроиться на каменистом полу. Полицейский Пень, видя мои мучения, предложил свою куртку для улучшения качества моего ложа. Лежать было неудобно, но я заснула почти мгновенно. Во сне я бросала горох, отражая атаки разной нечисти. Среди нападавших я увидела графа Дракулу (или то был Кощей Бессмертный?), Бабу-Ягу и массу других несимпатичных созданий. Мы почти победили, когда кто-то грубо схватил меня за плечо и начал трясти. Четвертая стража закончилась, теперь на дежурство заступали мы с полицейским.
Сань Ва подробно рассказал, что произошло во время их дежурства. Три вампирские атаки были доблестно отбиты. Причем им удалось не сильно потратить боеприпасы, на наше дежурство точно должно было хватить. Я усомнилась, потому как бдить нам предстояло до рассвета. Сань Ва выразительно постучал себя по лбу, демонстрируя тем самым невысокое мнение о моих умственных способностях: «До рассвета осталось минут сорок пять, продержитесь».
Мы с полицейским со смешным именем Пень уселись неподалеку от выхода из пещеры, положив рядом сильно отощавший мешочек с красным горохом. Вы не поверите, дед так и стоял в позе цапли. Я даже загляделась на него, очень уж он был похож на статую Меркурия, установленную около здания Центра международной торговли.
В принципе, можно было особо не напрягаться, в случае атаки дедуля даст сигнал. Мой напарник по дежурству тоже это понял и решил не терять зря драгоценное время:
– Тебя зовут Анна?
Не могу сказать, что я удивилась. Спасибо, что тут же не зачитал мне мои права. Или права зачитывают только в Америке, а здесь сразу арестовывают? В любом случае арестовать меня без ордера он не может. Не отвечать на вопрос было бы невежливо, поэтому я молча кивнула. Мой напарник не угомонился, а задал следующий вопрос, гораздо менее нейтральный, чем предыдущий:
– Это ты проживала в гостинице «Интернэшнл»?
Мне ничего не оставалось, как согласиться и с этим.
Воодушевленный Пень продолжал:
– Ты видела убийцу горничной?
Над этим вопросом я крепко задумалась. Формально убийцу я не видела, я видела лишь, как некто пытался открыть дверь. А потом, на улице, я встретила парня в кроссовках «Рибок». Но могу ли я утверждать, что именно он пытался проникнуть в запертый номер? Нет, не могу. Любой мало-мальски приличный адвокат не оставит камня на камне от моих показаний. Даже тот факт, что «Рибок» сейчас пытается убить нас, не может служить доказательством аналогичных его намерений в отношении горничной.
Полицейский Пень (или как его там) терпеливо ждал моего чистосердечного признания. Я же прикидывала, как бы рассказать мою историю, чтобы она не выглядела очень уж фантастично.
Сигнал, поданный дедом, прервал нашу занимательную беседу.
Мистер «Рибок» подозрительно близко подошел к входу в пещеру, но попыток проникнуть в нее не предпринимал. Он стоял неподалеку и тихо светился ровным фосфоресцирующим светом. Я ткнула в него пальцем:
– Видишь вот этого типа? Я думаю, что это он убил горничную, да и всех остальных тоже…
Инспектор немедленно оживился:
– Почему ты в этом так уверена? Ты видела, как он убивал?
Пришлось сознаться, что нет, этого я не видела. Инспектор усомнился в моих словах, но как раз в этот момент «Рибок» оскалил зубы и ринулся в пещеру.
В последующие несколько минут мы с напарником активно кидались горохом. Атака «Рибока» оказалась отвлекающим маневром, под шумок в пещеру попытались влететь «йети». Дед, однако, вовремя заметил их маневры и заголосил дурным голосом. Мы быстро сориентировались и переключились на отражение атаки с воздуха. «Йети», повизгивая, отступили. Соли у нас осталось совсем немного, на следующую атаку ее могло и не хватить.
Мы еще раз проверили содержимое всех мешочков и вернулись к прерванной беседе. Точнее, вернулся мой напарник, я бы предпочла поговорить на другую тему.
– Итак?
Я попыталась было сделать вид, что не понимаю, о чем он говорит. Но полицейский проявил завидное упорство и не дал мне уклониться от темы:
– Ты НЕ видела, кто убил горничную? При каких обстоятельствах ты встретила его? – Он кивнул головой туда, где сейчас скрывался негодяй в кроссовках «Рибок».
Я решила, что нет смысла отпираться. По крайней мере, этот полицейский только что плечом к плечу со мной бился с вампирами. Если я расскажу ему правду, он поверит мне быстрее, чем чины из участка. Поверит, потому что видел все своими глазами.
Я уточнила имя моего визави и начала свое повествование. Говорила я не меньше получаса, но, удивительное дело, никто нас не беспокоил. Мне удалось добраться до середины увлекательного рассказа, Чжу Пэнь (так, оказывается, его звали) слушал меня, не перебивая, лишь изредка задавал практические вопросы, к примеру, почему толстяк Чу, прославившийся своей жестокостью, оставил меня в живых. Я пояснила инспектору, что Чу был не в курсе местонахождения бриллианта. Потому как если бы он был в курсе, то мой труп с распоротым животом, наверное, уже всплыл бы в районе доков. Естественно, инспектор немедленно пожелал узнать, куда я спрятала бриллиант. Я объяснила, Чжу похвалил меня за находчивость. Казалось, он близко к сердцу принял мои злоключения, поэтому я рискнула в свою очередь задать ему вопрос. Подозревает ли по-прежнему полиция меня в совершении всех этих преступлений, или у них появилась более достойная кандидатура.
Оказалось, что до определенного момента я была единственной подозреваемой. Только после уничтожения банды толстяка Чу полиция впервые задумалась над тем, что одному человеку такое не под силу. Но, поскольку отпечатки моих пальцев в изобилии встречались везде, где происходили убийства, я не вычеркивалась из списков, но постепенно перешла из главных подозреваемых в разряд главных свидетелей. Пришлось разочаровать такого милого полицейского инспектора, свидетель из меня тоже был никудышный. Единственный эпизод, который я могла рассказать более-менее толково, это убийство Сю Ин и ее дедушки. Инспектор заверил меня, что даже этого эпизода будет вполне достаточно, чтобы отправить за решетку негодяя. Тут мы, не сговариваясь, посмотрели в сторону выхода.
Там никого не было. Наши враги тихонько смылись, посчитав излишними дальнейшие нападения. Интересно, что это они вдруг. Так активно себя проявляли всю ночь, а к утру… Утро! Вот в чем разгадка. Вся вампирская нечисть не выносит солнечного света. Мне стало смешно, не удержавшись, я несколько раз хихикнула. Напарник Чжу посмотрел на меня с искренним удивлением: не рехнулась ли я, часом, от свалившихся на мою голову напастей. Пришлось объяснить полицейскому причину моего неуместного в предлагаемых обстоятельствах веселья.
Факелы потихоньку догорали, но темнее не становилось: в пещеру медленно, робко вползал рассвет. Проснулись остальные – Сань Ва и торговец горохом Лю. Я радостно сообщила мальчику, что нам, похоже, уже ничего не грозит. Вампиры ушли, так что мы спокойно выйдем к автомагистрали, поймаем попутку и минут за двадцать доберемся до конечного пункта нашего путешествия. Сань Ва почти синхронно переводил мою речь не говорящему по-английски торговцу. Чжу Пэнь, однако, выразил сомнение в том, что наше предприятие закончится столь гладко. Я подумала, что многолетняя служба в полиции вырабатывает в человеке изрядную долю скепсиса и неверия в счастливый конец.
Решено было не ждать, когда окончательно рассветет, а отправляться немедленно. Торговец Лю обратился к деду, который наконец оставил свой пост и теперь скромно сидел в дальнем углу пещеры. Судя по вопросительным интонациям, Лю интересовался, пойдет ли дед, столь доблестно сражавшийся минувшей ночью, вместе с нами в монастырь. Дед в ответ злобно прошипел несколько слов, и всем сразу стало ясно, что ни в какой монастырь он не собирается. Ну да ладно, пусть сидит в своей пещере, не будем же мы тащить его силой.
Когда мы выбрались из пещеры, я убедилась, что оптимизм оказался преждевременным. Прав оказался Чжу: в нескольких шагах от входа, небрежно облокотившись о камень, стоял не кто иной, как сам господин У собственной персоной. Мозговой центр операции явился посмотреть, как справились с заданием его слуги, и явно был недоволен результатом. Рядом с ним переминался с ноги на ногу «Рибок». Выглядел он значительно лучше, чем ночью. Исчезли длинные клыки, да и ногти он успел постричь. Но ведь ему, как вампиру, полагается бояться лучей восходящего светила. Однако же «Рибок», похоже, не знал об этом или не придавал данному факту большого значения. Я почти не испугалась. Расклад сил был явно не в пользу У и его команды. Мы превосходили противника численностью (четверо, а если приплюсовать затаившегося в пещере деда, то и пятеро против двух). Кроме того, среди нас находился представитель официальной власти. На случай «неспортивного» поведения старика У в запасе имелось некоторое количество красного гороха.
Господин У тоже это понял и разразился гневной речью, обращаясь, как ни странно, не ко мне, и не к Сань Ва, и даже не к полицейскому, а к торговцу Лю – человеку, как мы считали, постороннему, случайно втянутому в эту историю. Старец говорил и говорил, Лю сначала откровенно ухмылялся, а потом и вовсе громко и как-то очень обидно для У захохотал. Видимо, что-то веселое рассказал ему господин У. Правда, больше никто из нас комизма ситуации оценить не мог. «Рибок» тихо постанывал; инспектор Чжу выглядел, как человек, встретивший на улице своего предка, умершего пару столетий назад; Сань Ва с трудом сдерживал свой восторг. Я ничего не понимала, но на всякий случай постаралась придать лицу умное выражение. Неожиданно в пламенной речи нашего главного врага я уловила знакомое словосочетание «Сань Ва». Я вопросительно посмотрела на мальчика, тот покачал головой и тихонько объяснил мне, что сейчас речь идет не о нем, а о другом человеке. Я потребовала, чтобы он перевел мне хотя бы часть монолога.
Оказалось, что старец и Лю – давние знакомые. Когда-то между ними уже была стычка, причиной которой послужил бриллиант «Поцелуй смеющегося Будды». В тот раз победа осталась за старцем. И вот теперь Лю с нашей помощью удалось взять реванш. Я, конечно же, поинтересовалась, при чем тут человек по имени Сань Ва. Мальчик охотно объяснил. Так звали мальчика, которого в прошлый раз старик У захватил в плен. Тогда зловредный старец обменял жизнь мальчика на бриллиант. Теперь у него это вряд ли получилось бы, да и захват Сань Ва мало что давал, ведь у Лю бриллианта не было. Наверное, Лю сообщил об этом старику, потому что тот неожиданно перешел на английский. Теперь весь его гнев обрушился на меня. Со слов старика У выходило, что он, У, в течение многих лет пользовался силой бриллианта и достиг в этом больших успехов. Даже своего главного чиан-ши смог сделать практически нечувствительным к солнечному свету. В общем, все шло отлично, пока не вмешались две бабы. От одной удалось избавиться, а вот вторая… Тут старец захрипел, и я даже подумала, что его сейчас хватит кондрашка. Но нет, отдышавшись, он продолжил, яростно сверкая своими маленькими змеиными глазками. Выходило, что я нарушила его безмятежное существование и вынудила совершить ряд преступлений, тем самым поставив У вне закона.
Обвинения были серьезные, старец вещал весьма убедительно, казалось, еще немного, и в ход пойдут налоговые декларации, доказывающие, каким примерным гражданином господин У на самом деле является. Хорошо, что я ночью все рассказала инспектору, иначе еще вопрос, кому бы больше поверили в полиции – мне или состоятельному человеку, не имевшему ранее конфликтов с законом.
Старец нудел и нудел, но ему не удалось усыпить бдительность полицейского. Чжу сделал шаг вперед, достал свое удостоверение и громко объявил, что господин У задержан до выяснения обстоятельств дела. Если господин У пожелает что-то сказать (помимо того, что он уже здесь наговорил), то он должен знать – все его слова могут быть использованы против него. У демонически захохотал, явно не желая сдаваться, и дал короткую команду «Рибоку». Тот никак не отреагировал, видимо, сильно притомился во время ночной битвы. На его лице красовались малопривлекательные красные точки – следы гороховых атак. Повторный окрик сдвинул вампира с места, и он нехотя направился в нашу сторону.
Неожиданно в игру вступил наш новый знакомец Лю: в мгновение ока он ловко скрутил чиан-ши, связал ему руки поясом от своего халата, а для верности, чтобы тот не дергался, насыпал ему в карманы остатки красного гороха.
Старик У поднял руки, показывая, что добровольно сдается властям. Мы дружно двинулись вверх по склону – к дороге. Конечно, вероятность появления попутки была чрезвычайно мала, слишком рано. Но идти по асфальту все равно намного легче, чем карабкаться в гору.
Однако машина на шоссе была. Серебристый «астон-мартин» спокойно поджидал своего владельца.
Какие же мы непроходимые идиоты, могли бы догадаться, что господин У не пешком сюда пришел.
«Рибок» двусмысленно хихикнул, старец злорадно засмеялся и что-то сказал торговцу Лю. Из машины вышел водитель, также хорошо мне знакомый. Этого мордастого типа я видела в доме старика У на пике Виктория. Ничего не скажешь, сюрприз неожиданный и неприятный. Похоже, что бандитам и на этот раз удастся уйти от ответственности. Однако мордастый повел себя как-то неправильно. Вместо того чтобы кинуться выручать хозяина, он прижал руки к груди и вежливо поклонился… торговцу Лю.
Господин У посинел так, что я заволновалась, не помрет ли он прямо сейчас. Это было бы крайне нежелательно для меня. Гораздо лучше, когда у полиции есть живой подозреваемый, а не труп. Я ошибалась: не для того старик У проскрипел несколько сотен лет, чтобы попасть на скамью подсудимых. Неожиданно он тенью просочился к машине, скользнул на водительское место, благо дверь была открыта. Глухо заурчал мотор, «выбор Джеймса Бонда» лихо рванул с места, подтвердив свои отменные технические характеристики.
Преследовать его не было никакой возможности, поэтому мы стояли и смотрели, как старец уходит от правосудия. Через полчаса нас догнал первый рейсовый автобус. Увидев на шоссе столь живописную группу, водитель резко затормозил (а ведь с нами еще не было дивной красоты старца в набедренной повязке). Он долго не хотел открывать нам двери и уехал бы, но мы вовремя сообразили перекрыть дорогу. Инспектор Чжу показал ему через лобовое стекло свое удостоверение, и только после этого шофер крайне неохотно открыл нам заднюю дверь, сразу предупредив, чтобы к кабине мы близко не подходили.