Текст книги "Поцелуй смеющегося Будды"

Автор книги: Ирина Шанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Не могу сказать, что столь наглядное свидетельство моей бешеной популярности среди здешних служителей закона меня обрадовало, хотя, с другой стороны, это ставило нас на одну доску с толстяком Чу.

Только, в отличие от нас, его НЕ показывали в выпусках новостей, он был гораздо умнее и не разбрасывал свои коробочки с краской где попало. Тем временем лучший сюжет закончился, начались международные новости. Про Россию (слава богу!) не было ничего. Не удивляйтесь, в начале 90-х общество наше было крайне нестабильным. Некоторая часть населения, выбравшись из «кооперативных штанишек», уже начала делать хорошие деньги, закладывая основы будущего благосостояния, другая, еще не изжившая в себе революционную романтику, по-прежнему верила, что «светлое завтра» возможно… При условии, что мы будем мужественно бороться за него на баррикадах. Так что, отправляясь даже на пару недель в заграничные поездки, нельзя было знать наверняка, какая власть будет в стране по возвращении. Поэтому все жители России, оказавшись за ее пределами, каждый вечер смотрели программы новостей, от души надеясь, что в очередном выпуске не будет сюжета из Москвы. Самым неприятным вариантом развития событий была бы трансляция легендарного балета «Лебединое озеро» – под эту тревожную музыку мы пережили не одну попытку государственного переворота.

Международные сюжеты закончились, на фоне физической карты мира появилась симпатичная китаянка, поплыли значки, понятные в любой точке земного шара: тучка с капающим дождиком, солнышко, тучка со снегом – каждый выпуск новостей завершался прогнозом погоды. Помощник толстяка щелкнул пультом, экран потух.

В комнате воцарилось молчание. Сидящий за столом парень смотрел на нас с живым интересом, впустивший нас желтозубый тоже повеселел. По крайней мере, мы оказались не самозванцами, а настоящими закоренелыми преступниками, можно сказать, «серийными убийцами». Старичок с безумными глазами, похоже, находился сейчас в стране грез, и ему там было хорошо. Я несколько приободрилась и даже посмотрела Чу прямо в лицо. Несколько минут я буравила его «пронзительным» (как мне казалось) взглядом, на что он никак не реагировал. В какой-то момент я даже решила, что он заснул, но уже в следующее мгновение поняла, что ошиблась.

– Ты убила всех этих людей и теперь хочешь скрыться от полиции?

Я еще раз удивилась тому, какой высокий голос спрятан в этом тучном теле, и по возможности спокойно ответила:

– Я никого не убивала. Меня подставили.

– Все так говорят, а потом выясняется, что все же они убили…

– Она никого не убивала, – вмешался Сань Ва.

Толстяк Чу даже не удостоил его взглядом:

– Ты иностранка, у тебя на хвосте висит полиция, мне не нужны неприятности с властями. Вам не следовало приходить сюда.

Не повышая голоса, он что-то скомандовал по-китайски. Наверное, типа «пленных не брать». Наши шансы выйти живыми из этого дома оценивались как один к тысяче. Оно, конечно, правильно, что «информация – мать интуиции», но это высказывание вошло в обиход сравнительно недавно, а вот кучу пословиц и поговорок на тему «горе от ума» и «многая знания – многая печали» человечество придумало задолго до того. Уверяю вас – четкое осознание факта, что через пару минут вас начнут убивать, не способствует хорошему настроению. Я приготовилась подороже продать свою жизнь и нанести максимальный ущерб если не самому Чу, то его помощникам и офису. Видимо, Сань Ва тоже почувствовал неладное, потому что он громко крикнул:

– Анна, расскажи ему про «Поцелуй смеющегося Будды»…

После этих слов в комнате повисла мертвая тишина. Даже опиумный старец перестал хихикать, а желтозубый, сделавший пару шагов в нашу сторону, замер на полпути. У сидящего за столом парня глаза неприлично округлились, а толстяк Чу даже привстал со стула (героическое усилие с его стороны, учитывая, какую борьбу ему пришлось вести с силой земного притяжения).

Воспользовавшись паузой, Сань Ва дернул меня за рукав (видимо, чтобы привести в чувство) и со значением повторил:

– Расскажи ему про камень.

Я прокашлялась, чтобы собраться с мыслями, и спросила Чу:

– Вы когда-нибудь слышали легенду про «Поцелуй смеющегося Будды»?

Местный дон корлеоне настолько был ошеломлен неожиданным поворотом в разговоре, что отреагировал далеко не сразу. Некоторое время он тупо смотрел на меня, как будто я была не я, а ожившая статуя Будды. Наконец до него дошел смысл заданного мной вопроса, и он кивнул. Я тоже кивнула в ответ и продолжила:

– Все знают, что камень так и не прибыл в монастырь Го Линь, потому что остался в руках темных сил.

С этим утверждением не стал спорить ни один из присутствовавших в комнате джентльменов; в знак согласия все они кивнули. (Кстати, если вы когда-нибудь обращали внимание, то практически во всех фильмах с Джеки Чаном его «сослуживцы» так вот и кивают, раньше я думала, что это загадочный китайский кинематографический прием. Происходящее убедило меня, что это просто особенности национального поведения). Вдохновленная успешным началом своего выступления, я продолжила:

– Так вот… В этом деле я оказалась случайно. Несколько дней назад среди бела дня ограбили банк рядом с отелем «Интернэшнл»…

В лице Чу что-то неуловимо изменилось, и я поняла, что об ограблении банка он узнал не из выпуска новостей.

– Мы с друзьями возвращались в отель. Когда началась перестрелка, мы испугались и попытались спрятаться в магазинчике, за пуленепробиваемыми жалюзи…

Я рассказала им все. Ну, почти все… Почти, потому что я не сообщила, куда я прятала алмаз. Согласно моей версии, камень у меня отобрал старец, живущий на вершине пика Виктория. А меня несколько дней держали в плену, пока не пришла помощь в лице Сю Ин. Ей якобы удалось во второй раз выкрасть бриллиант, и мы бежали. Когда я дошла до того, что мы приехали к ее дедушке, сторожу пляжа, Чу резко прервал меня:

– Он у тебя?

Я отрицательно покачала головой:

– Сю увезла его в город, чтобы спрятать там понадежнее. Она обещала сделать мне документы, по которым я смогла бы выехать из страны, вернуться домой.

– Ты знаешь, где спрятан алмаз?

Так, вот теперь я вступала на очень тонкий лед. Нужно максимально тщательно взвешивать свои слова, от этого зависит наша жизнь.

– Она мне не говорила, но я думаю, что это можно вычислить. Только нам надо отдохнуть.

– Сейчас вас отведут в комнату, а я тем временем проверю все, что ты нам тут наплела. Если все подтвердится, то я подумаю, что делать с вами дальше.

Я тихонько сжала руку стоящего рядом Сань Ва. Наконец-то передышка! Пусть ненадолго – но за последние дни мы научились ценить редкие минуты покоя. Чу отдал распоряжения, и нас вновь вывели в коридор. На этот раз дорогу нам показывал тот парень, что сидел за столом вместе с Чу. В отличие от желтозубого, этот тип явно не любил болтать, шел быстро, не оборачиваясь, мы еле успевали за ним. В конце коридора оказался лифт, почти грузовой – в Москве я таких никогда не видела, а вот в голливудских боевиках сколько угодно. Лифт представлял собой платформу с двумя решетчатыми стенками. Вместо двери также была решетка. Соратник Чу резким движением открыл перед нами дверь. Я цепко посматривала по сторонам, намечая пути возможного отступления в случае чего. Путей не было.

Мы вошли в лифт, и я (просто на всякий случай) решила потренироваться в закрывании решетки. Не с первого раза, но у меня получилось, правда, при этом я сильно прищемила себе средний палец. Отчаянно дуя на моментально распухший палец, я изучала табло. На нем было всего четыре кнопки, горела цифра «2». Наш охранник нажал на кнопку с цифрой «1», и мы поехали вниз. Первый этаж практически не отличался от второго: коридор, покрытый, правда, не линолеумом, а серым ковролином, двери с обеих сторон, и никакого намека на выход.

Около третьей по счету двери парень остановился, вынул из кармана ключ и жестом пригласил нас войти.

С мебелью и здесь было не густо – у стены стояла огромная двуспальная кровать, за перегородкой виднелись душ, унитаз и раковина. Даже тумбочки не было. А могли бы и поставить, хотя бы для того, чтобы держать в ней неприкосновенный запас презервативов.

– Ты, – парень ткнул в меня пальцем, – останешься здесь. А он пойдет со мной.

Расставаться с Сань Ва в мои планы не входило, поэтому я попыталась спорить:

– Мы вместе пришли сюда и вместе уйдем отсюда. Вы не имеете права нас разлучать.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую. Видимо, до этого дня никому не приходило в голову высказывать неповиновение приказам толстяка Чу.

– Ты, – очень твердо повторил он, ощутимо ткнув меня пальцем в живот, – останешься здесь. А он пойдет со мной.

– Ты, – я решила пойти напролом, – сделал мне больно, урод. Мне плевать, кто вы такие. Все равно без меня вам не найти алмаз.

Видимо, мой голос все же звучал недостаточно убедительно, потому как третий раз он повторять не стал, а просто сильно толкнул меня в сторону кровати. Несмотря на отнюдь не богатырское телосложение, рука у него оказалась тяжелой. Я отчаянно замахала руками, пытаясь восстановить равновесие, и мне это почти удалось, но тут я умудрилась зацепиться ногой за единственный предмет мебели и с размаху приземлилась на этот самый предмет. Тем временем отвратительный и дурно воспитанный субъект схватил Сань Ва за плечо и вытолкал из этой конуры, которую они называли комнатой. Я ринулась за ними. К счастью, в двери был такой замок, который закрывался ключом только снаружи, а внутри была просто защелка. Такая конструкция имела свои плюсы и свои минусы. Безусловным плюсом можно было считать тот факт, что дверь всегда можно было открыть изнутри, минусом же было то, что даже закрытую изнутри дверь, имея ключ, легко было отпереть снаружи. В данный момент я воспользовалась плюсом, распахнула дверь, вылетела в коридор и обнаружила, что опоздала. Или я двигалась медленно, или гнусный тип, уведший Сань Ва, перемещался значительно быстрее. В коридоре никого не было. Я вернулась в свой «номер» и внимательнейшим образом исследовала его. Судя по длинным черным волосам на простыне, совсем недавно кто-то использовал кровать по прямому назначению. Я представила, что буду здесь спать, и меня передернуло от отвращения. Пришлось опять выйти в коридор, вернуться к лифту, вызвать его и подняться на второй этаж.

Комнату, где нас несколько минут назад принимал толстяк Чу, я нашла почти сразу, через две или три попытки. Мне бы в лучших традициях детективного жанра затаиться под дверью да подслушать, о чем они там разговаривают. Вот, помнится, у Хмелевской в книге «Что сказал покойник?» главная героиня умудрилась спрятаться в зимнем саду, что ли, и подслушала разговоры членов гангстерского синдиката. Более того, той книжной героине так свезло, что ее не заметили, и после совещания она спокойно вторглась в святая святых – кабинет шефа синдиката, да еще и вычислила шифр, с помощью которого сейф открывался.

К сожалению, такое невероятное везение встречается только в книгах. В реальной жизни дела обстоят несколько иначе.

Во-первых, у гонконгских гангстеров нет столь роскошных помещений с зимними садами. Спрятаться негде. Можно, конечно, попытаться подслушать и подсмотреть, используя замочную скважину, но, немного подумав, я сочла такой способ получения информации малоэффективным: судя по долетавшим до меня репликам, разговор велся на китайском, а китайского я не знала. К тому же любой случайно проходящий мимо член преступного сообщества мог застукать меня за этим неблаговидным занятием. Ситуация, надо признать, сложилась не из легких. С одной стороны, самое умное, что я могла сейчас сделать, это затаиться в своей комнате, надеясь, что обо мне забудут. С другой стороны, если я поступлю таким образом, то мне придется спать на чужих волосах. Я набрала в грудь побольше воздуха и решительно открыла дверь.

За время нашего отсутствия народу в ней заметно прибавилось. Кроме уже виденного мной старца, желтозубого, того парня, который сопровождал нас с Сань Ва (и когда только успел вернуться?), и толстяка Чу в комнате находились еще три человека. Этакий импровизированный совет в Филях с толстяком Чу в роли Михаила Илларионовича Кутузова.

Судя по реакции окружающих, меня здесь никто не ждал. Желтозубый, что-то яростно доказывающий подельникам, поперхнулся и замер. Незнакомый мне интеллигентного вида господин в очках, потягивающий коньячок, с трудом оторвался от этого увлекательного занятия. Его рука, сжимающая бокал с золотистым напитком, застыла на полпути от стола ко рту интеллигентного господина.

Первым пришел в себя толстяк Чу, наглядно доказав, что он не зря считается одним из крупнейших воротил гонконгской мафии.

– Как ты сюда попала?

Хороший вопрос, а самое главное – у меня есть на него достойный ответ. Я вздернула голову и надменно произнесла:

– В моей комнате несвежее белье. Там чьи-то волосы. Я не желаю спать на чужих волосах. Это негигиенично. А еще… – неожиданно на меня нашло вдохновение, – а еще мне срочно нужна осветляющая краска для волос, потому что мои фотографии, наверное, имеются у каждого полицейского. И если вы хотите, чтобы я помогла вам (я постаралась голосом выделить это «вам») в поисках камня, мне нужно изменить внешность.

Гангстеры онемели от моей наглости. Как-то некстати в голову пришла шальная мысль, что происходящее напоминает знаменитую «немую сцену» в финале пьесы «Ревизор». Эта мысль настолько меня захватила, что я чуть не объявила вслух: «Чиновник по особым поручениям прибыл», – но вовремя спохватилась. Здешняя аудитория вряд ли знакома с творчеством Николая Васильевича Гоголя, поэтому оценить по достоинству мое ассоциативное мышление не сможет.

Чу выругался сквозь зубы. По крайней мере, я решила, что он выругался, потому что после его короткой реплики люди в комнате вдруг развили бурную деятельность. Трое из присутствующих достали свои мобильные телефоны и немедленно стали кому-то звонить. Видимо, тому, кто отвечал за смену белья. Естественно, что дозвониться одновременно одному и тому же человеку они не могли. Самым прытким оказался желтозубый. Разговор шел на повышенных тонах, отвечающий за белье явно не хотел признавать, что допустил ошибку. Перепалка грозила затянуться, а у толстяка Чу и остальных присутствующих в комнате господ имелись вопросы, требующие немедленного решения. Посторонние уши (в данном случае мои) не приветствовались. Чу дождался момента, когда желтозубый на минутку замолк, дабы выслушать аргументы своего собеседника, и что-то тихо сказал. Желтозубый на мгновение замер, а потом с видимым удовольствием повторил эту фразу в трубку. Видимо, ответ собеседника вполне его удовлетворил. Он нажал на кнопку отбоя и повернулся ко мне:

– Пошли. Сейчас тебе заменят белье.

Я вежливо поблагодарила толстяка Чу за проявленную им доброту, и поскольку причин задерживаться в этой комнате у меня не осталось (уважительных причин), то я покорно пошла за желтозубым по уже знакомому маршруту.

Мы спустились вновь на первый этаж, дошли до моих «апартаментов». Видимо, слова, вскользь брошенные толстяком Чу, обладали магическим действием. С момента разговора желтозубого с таинственным завхозом прошло не больше пяти минут, за это время не только сменили простыню, но и принесли чистые полотенца (две штуки) и вполне приличное одеяло. Я удовлетворенно кивнула и сообщила моему надсмотрщику, что в его услугах более не нуждаюсь.

Он вышел, я защелкнула замок, немного подумала и закрепила на ручке двери единственный имевшийся в комнате стул. Конечно, если кто-то захочет ворваться ко мне в комнату, пока я буду спать, это его не остановит, но, по крайней мере, шум меня разбудит, а стало быть, нападающие лишатся фактора внезапности.

Я спокойно приняла душ, выстирала белье и повесила его на перегородку, отделявшую санузел от комнаты. Завернувшись в полотенце, я обошла свои апартаменты. Похоже, что все комнатушки были отделены от коридора легкими перегородками, более того, между соседними комнатами стена не доходила до потолка примерно сантиметров на тридцать. Ну, вот и путь к отступлению, в случае чего…

В дверь кто-то постучал. Я крикнула, чтобы подождали, натянула брюки и блузку (не хватало еще встречать здешних кабальеро в одном полотенце) и открыла дверь.

В коридоре стоял незнакомый мне человек с тележкой, как у горничных в гостиницах. Он снял с тележки поднос с едой и протянул мне. Я взяла поднос и подбородком показала на бутылки с минеральной водой, стоявшие на нижней полке. Он нагнулся и добавил к моему ужину еще и бутылку воды (не такой уж и дешевой – «Эвиан»), Я вспомнила, что люди, нашедшие убежище под крылом толстяка Чу, обслуживаются по принципу «все включено». Да, бегать в магазин за едой нам точно не придется.

Так, чем нас тут решили побаловать? Не так чтобы очень: пельмени, на гарнир – отварные стебли чой-сам. Ого, даже про десерт не забыли, похоже на пастилу из фасоли… А в коробочке что? Ага, булочка с яблоком и корицей. В принципе, с голоду я не умру. Ни вилок, ни ножей; пришлось опять воспользоваться деревянной зубочисткой. Благо, их положили целых четыре штуки, не поскупились. А это что такое? В отдельном пакете лежала осветляющая краска для волос.

Я съела пельмени и чой-сам. Пастилу и булочку решила оставить на тот случай, если придется быстро делать отсюда ноги. Воды я тоже выпила только половину, потому что, по моим прикидкам, близился момент, когда бриллиант в очередной раз покинет мое тело. Чтобы отправить его обратно, потребуется некоторое количество жидкости. Покончив с ужином, я погасила свет, на ощупь добралась до кровати, накрылась одеялом и мгновенно уснула.

Трудно сказать, сколько времени я проспала, – в помещении, где я находилась, не было окон. Я встала, решительно направилась в туалет, где в очередной раз совершила «круговорот бриллианта в природе». Чтобы хорошенько отмыть камень, потребовалось полкуска мыла. Но даже после этой процедуры я засунула его в рот с отвращением. Организм категорически отказывался принимать бриллиант обратно. И вот тут мне очень пригодилась припасенная с вечера вода. Без воды мне вряд ли удалось бы легко проглотить камень, уже несколько раз пропутешествовавший по недрам моего кишечника.

Итак, я повысила ценность собственного тела на несколько миллионов долларов, но почему-то совершенно этому не обрадовалась.

Хуже нет, чем ждать и догонять. Хотя догонять все же немного легче, хоть какое-то действие, а вот ждать… Я села на кровать и принялась размышлять.

Как назло, в голову не приходило ни одной толковой мысли. Наконец я подумала, что неплохо было бы найти Сань Ва и устроить «мозговой штурм». Ум хорошо, а полтора лучше (за «половину» в данном случае я посчитала свою совершенно пустую голову). С другой стороны, в природе все уравновешивается. И, поскольку мое тело можно смело назвать «бриллиантовым», то голова (для равновесия) должна быть совершенно бестолковой.

Я приоткрыла дверь и осторожно выглянула в коридор; там никого не было. Видимо, все, у кого были дела с толстяком Чу, решали их в тишине комнатушек, а по коридору лишний раз старались не разгуливать.

Я прошлась до лифта, никого не встретив по дороге. Удивительно, но даже после моего эффектного появления на гангстерском совещании никто не позаботился о том, чтобы выставить охрану у лифта. Это говорило либо о халатности сотрудников Чу, либо о том, что меня всерьез никто не принимает. Было еще одно объяснение, которое я старалась гнать от себя как можно дальше. Если пленным не завязывают глаза, то, скорее всего, их не собираются отпускать живыми. Кататься на лифте не имело смысла, вряд ли Сань Ва разместили на другом этаже. Поэтому я двинула обратно. Следовало подумать о том, как я буду искать Сань Ва. Стучаться во все двери небезопасно, мало ли кого (или что) можно увидеть. У свидетелей жизнь короткая, а смерть мучительная, как у онкологических больных. У дважды свидетелей дела обстоят еще хуже, а уж особо невезучие трижды свидетели, как правило, погибают прямо на месте.

И тут мне в голову пришла мысль, граничащая с гениальностью. Я быстренько вернулась в свою комнату, наполнила пустую бутылку из-под «Эвиана» водопроводной водой, плотно закрутила крышку и отправилась на поиски. Теперь у меня был повод стучаться во все двери и предлагать ее желающим, будто я – здешний «рум-сервис».

В первых трех комнатах никого не было, или те, кто там был, не хотели пить, пусть даже и воду «Эвиан». Похоже, что я выбрала неверную тактику. Ладно, пройду до конца коридора, надо же выяснить, где и как он заканчивается. Коридор оказался неожиданно длинным, со множеством поворотов и без единого окна. Я шла, шла и шла, а он все не заканчивался. Совершенно одинаковые двери с обеих сторон, и ни единой живой души. Ощущение не из приятных, как в фильме ужасов, как будто все, с кем ты пришел в этот заколдованный дом, уже погибли (типун мне на язык), а ты остался совершенно один и топаешь навстречу своей смерти. Я как наяву увидела эти кадры: вот я заворачиваю за угол, а там… Мне вдруг стало так страшно, что, подойдя к очередному повороту, я зажмурилась, не глядя, шагнула за угол – и с размаху налетела на кого-то. От неожиданности я заорала, предусмотрительно не открывая глаз, поскольку если я опять наткнулась на то, что видеть не должна, то, с учетом моих предыдущих «подвигов», я автоматически переходила в категорию «трижды свидетелей», которые умирают первыми.

Я стояла и орала до тех пор, пока кто-то не выхватил из моих рук бутылку с водой и не вылил ее содержимое мне на голову. Вода затекла мне в рот, я инстинктивно закрыла его, чтобы не захлебнуться. Знакомый голос произнес:

– Анна, что с тобой?

Какое великое счастье, это был Сань Ва.

– Я… Я искала тебя, стучалась в двери, но там никого нет.

– Я тоже подумал, что неплохо бы найти тебя.

– Тебя покормили? – запоздало спохватилась я.

– Все в порядке, – успокоил меня мальчик. – Пошли ко мне.

Те, кто вчера размещал нас с Сань Ва, потрудились на славу: если бы не счастливый случай, я бы ни в жизнь его не нашла. Неожиданно я подумала, что Фортуна повернулась к нам лицом не просто так, в произошедших в последнее время событиях явно прослеживалась чья-то очень влиятельная рука. Я имею в виду не чиновников из администрации губернатора – эти умеют только бумаги перебирать, влиять на госпожу Удачу им не дано. Нет, тут чувствовалась рука видного местного святого, вроде мастера Лу Баня, амулет работы которого был надежно спрятан в кармане моих брюк.

Комната Сань Ва практически ничем не отличалась от моей. Человек, разносящий ужин, побывал и у него, – на кровати лежала знакомая коробка с яблочным пирогом и полбутылки «Эвиана».

– Думаю, нам есть что обсудить, – многозначительно произнесла я, высматривая «жучков», которыми вполне могло быть напичкано помещение. Видимо, из меня получился бы плохой оперативник – я не смогла обнаружить ни одного.

Мы сели на кровать, но меня продолжал мучить вопрос о подслушивающих устройствах. Мысленно обругав себя маньячкой, я жестом пригласила Сань Ва пройти в закуток, где находился душ, и включила воду. Мой спутник догадался, зачем я это все проделываю, одобрительно кивнул, и мы начали шептаться. Минут через пятнадцать мы уже выработали стратегию и тактику нашего поведения, а также сочинили вполне удобоваримую, на наш взгляд, версию того, как и на каких условиях мы смогли бы «помочь» толстяку Чу стать владельцем «Поцелуя смеющегося Будды».

Вода шумела, мы увлеклись и не сразу услышали звук открывающейся двери. К счастью, и нас было плохо слышно по той же самой причине. Хотя, признаюсь, когда в дверном проеме (сама дверь отсутствовала, но проем был) нарисовалась чья-то фигура, я сильно испугалась. При ближайшем рассмотрении оказалось, что фигура принадлежит тому не слишком вежливому типу, который вчера разводил нас по каморкам. Судя по выражению его лица, он был не в большом восторге от того, что мы с Сань Ва снова вместе. Видимо, у парня на этот счет были четкие инструкции, причем невыполнение им этих инструкций сулило ему крупные неприятности, поэтому он очень невежливо (с моей точки зрения) потребовал, чтобы я очистила помещение. Мы не стали с ним спорить, это было бы стратегически неправильно.

Я направилась к двери, стараясь, по возможности, двигаться как можно быстрее, поскольку парень явно хотел придать мне дополнительное ускорение, и мне почему-то казалось, что сделает он это не самым приятным способом. Проходя рядом с ним, я даже вильнула бедром, отнюдь не с целью завлечь негодяя. Просто охранник сделал резкое движение в мою сторону, а мне ужасно не хотелось получить пинок под зад. Гордая и непобежденная, я вышла из комнаты и царственно направилась по коридору к своей каморке. Толстяк Чу, видимо, считал меня объектом более опасным (или более ценным), потому что охранник двинулся за мной, совершенно игнорируя Сань Ва.

Так, в сопровождении почетного эскорта, я доплелась до своего номера. Дверь была приоткрыта – охранник заглянул туда, обнаружил мое отсутствие и двинулся меня искать, второпях захлопнув дверь не до конца. В комнате ничего не изменилось, разве что появился поднос с завтраком, чему я несказанно обрадовалась, так как одними бриллиантами сыт не будешь. Я села на кровать и распаковала коробочки с едой. Охранник встал у двери, всем своим видом показывая, что лично он никуда двигаться не собирается. Я не люблю, когда кто-то смотрит на меня во время еды. Одно дело, если сидишь в ресторане и все вокруг заняты тем же самым – жуют. Совсем другое дело, если ты сидишь и ешь, а кто-то уставился тебе в рот. В такой обстановке кусок в горло не лезет. Я попыталась донести эту мысль до стоящего у дверей цербера, но он не отличался врожденной чуткостью и деликатностью, поэтому проигнорировал мои слова.

Ну и ладно, хочешь смотреть – смотри. На завтрак были все те же пельмени, булочка с яблоками и корицей и запечатанный стаканчик с кофе. Я с аппетитом съела пельмени, выпила кофе, а булочку, как и в прошлый раз, оставила «на черный день». Закончив, я кивнула наблюдателю, давая ему понять, что он может унести поднос. Он покачал головой, видимо, уборка мусора не входила в его «должностные обязанности», но уходить явно не собирался. Я немного подумала и сказала ему спасибо, но парень не двигался с места. Очевидно, ему что-то было нужно от меня. Признаюсь, что в первую минуту я подумала о нем крайне плохо, напряглась и приготовилась изо всех сил защищать свою честь. Парень не отличался богатырским телосложением, поэтому я оценила свои шансы отбиться от домогательств как два к одному. Но оказалось, что он просто не очень хорошо говорил по-английски: пауза возникла из-за того, что он подбирал слова. Наконец его усилия увенчались успехом, он составил подходящую фразу и медленно произнес:

– Ты… – и он вновь замолчал, видимо исчерпав свой словарный запас.

Я с живым интересом уставилась на охранника. Под моим внимательным взглядом он даже несколько смутился. Я подумала, что толстяку Чу стоит повнимательнее отнестись к подбору персонала: отсутствие вчера охраны у такой стратегически важной точки, как лифт, указывало на то, что у сотрудников Чу плохо с креативным мышлением. Кроме того, совсем не помешало бы при поступлении на работу тестировать претендентов на знание разговорного английского. А то как-то не солидно получается – член крупной преступной группировки, а выглядит и говорит, как дремучий обормот из рыбацкой деревни. Парень справился с волнением и продолжил свою зажигательную речь:

– Ты… Идти со мной.

Ага! Видимо, совещание закончилось, о нас навели справки и, скорее всего, приняли какое-то решение по «моему вопросу». Мы вышли в коридор и направились в сторону лифта.

«Третий акт мерлезонского балета», мы опять пришли в «офис» толстяка Чу. На этот раз здесь никто не играл в карты и не совещался. Все присутствовавшие оказались мне знакомы: сам Чу, старец и один из двух господ, принимавших участие во вчерашнем совещании. Я вежливо поздоровалась, Чу не менее вежливо предложил мне сесть. Начало было обнадеживающим.

– Ты думала о том, куда Сю Ин могла спрятать камень? – Толстяк Чу не привык ходить вокруг да около, предпочитая сразу брать быка за рога.

Не зря мы с Сань Ва потратили целый час на разработку тактики, у меня был вполне правдоподобный ответ на этот вопрос:

– Да, конечно. Она говорила, что оставит для меня сообщение на почте. На тот случай, если с ней что-нибудь случится… До востребования, на ту фамилию, что была указана в документах на машину. – Я выпалила это на едином дыхании и честными глазами посмотрела на Чу – поверит или нет.

Наступил момент истины: Чу заглотил наживку, блеск «Поцелуя смеющегося Будды» ослепил его и на некоторое время парализовал способность рассуждать здраво. Он изложил мне свой план. План был простой и глупый. Точнее, это я знала, что план глупый, потому как никакого письма от Сю Ин в природе не существовало. Но толстяк Чу об этом не знал, а я не стала его разочаровывать. Напротив, я внимательно выслушала и даже поахала, как же это такая дельная мысль не пришла мне в голову. После чего мы развернули карту и наметили почтовые отделения, которые нужно проверить в первую очередь. С точки зрения Чу (и я полностью была с ним в этом согласна), предпочтение следовало отдавать крупным почтамтам в центре города. Там всегда много народа, есть шанс, что тебя никто не запомнит. Не то что в маленьких районных почтовых отделениях, услугами которых пользуются разве что жители окрестных домов, там всех постоянных клиентов знают в лицо.

Был призрачный шанс, что меня отпустят «в самостоятельное плавание». Сбежать я не сбежала бы, ведь у них в заложниках оставался Сань Ва. Но толстяк Чу решил не рисковать: ко мне в качестве почетного эскорта приставили желтозубого, который довольно сносно изъяснялся по-английски. Я заметила, что перед выходом в город мне необходимо покрасить волосы, в одиночку я это сделать не могу, нужен помощник, который нанесет краску на затылок. Чу решил эту проблему просто: он приказал желтозубому отправиться в мою комнату и помочь мне с окраской волос. Такое поручение показалось тому оскорбительным, но спорить с шефом он не посмел.

Я понимала, что парень теперь надолго станет предметом насмешек для «коллег по работе», поэтому попыталась «отнестись к нему с пониманием» и хотя бы выяснить, как его зовут. Но он, видимо, считал меня причиной своих бед, поэтому в ответ прозвучало нечто трудновоспроизводимое. Я заявила, что не собираюсь потакать его плохому настроению и поэтому буду называть его просто Джон. Кажется, он обиделся, но спорить не стал, за что я мысленно нарисовала ему плюс.