Текст книги "Золото Лакро (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

   – И рука бы не дрогнула? – с любопытством поинтересовался еще один из десятки.

   – А чему там дрожать? Один укол – и готово. Что я за слякоть была бы не справиться с таким пустяком! Я не Радош, чтобы растягивать эту процедуру на энное количество дней, а потом воскрешать покойников. Ну и пираты нынче пошли, скажу я вам, форменное барахло! Убийцы из них никудышные!

   Глаза Радоша сверкнули.

   – Я по заказам не работаю и с камикадзе тоже дела никогда не имел, – проговорил он бархатно-мягко. – Я вам предлагал хорошенько попросить, но вы же отказались!

   – Угу. Ты мне много кое-чего предлагал. Нужно очень сильно ненавидеть женщину, чтобы вознамериться скормить ее своим дружкам!

   Бинка выпалила это и прикусила губу. Она поняла: проговорилась. В комнате повисло недоброе молчание. Сандро снова побледнел и с неприязнью зыркнул на Радоша. Коро улыбнулся и посмотрел на Бинку. Та покраснела и отвела глаза. Радош принужденно рассмеялся.

   – Мадам, вы неправы со всех сторон, – сказал он. – Живу же я с Гитой, потому что вы так пожелали. Почему бы и вам было не сделать мне ответную любезность? Не выполнить мою маленькую прихоть?

   – Разве тебе с Гитой плохо?

   – Их было всего шестеро. Уверяю вас, вы бы тоже аж никак не завяли.

   – Я поступила с тобой как положено по обычаю.

   – Я тоже. Если в банде оказывается женщина, ее делят на всех. Я вам говорил, чтобы вы остались, но вы меня не послушались, ведь так? А потом стали обижаться!

   – Обычай! – глаза Бинки расширились. – Есть такой обычай?

   – Разве ваши мужчины вам никогда о том не говорили? – Радош кивнул на бывших уголовников, а ныне полноправных правителей Первой Полосы планеты под названием Безымянная.

   – С какой стати они бы начали распространяться в моем присутствии о разных гадостях? У нас бывали темы поважнее!

   Радош опять сверкнул глазами.

   – Ну, если поважнее, то у меня тоже имеется кое-что в запасе, – сказал он. – Вам ведь, мадам, до сих пор свербит понять, где вы со мной прокололись? Докладываю: ваша главная ошибка заключалась в том, что вы упорно норовили видеть во мне друга, а я всегда был вашим заклятым врагом!

   Десятеро так и замерли.

   – Врагом? – растерялась и Бинка. – Почему вдруг? Ну разорили мы вашу базу, так что же, ты лично на этом сильно потерял? Конечно, я убила твоих товарищей, но война есть война, и попади я к ним в руки – вместо их трупов был бы мой, ты это отлично знаешь не хуже меня. Или, по-твоему, я должна была допустить, чтобы через пару месячишек после нашего отлета пиратство вокруг Лакро возродилось подобно фениксу из пепла? Нет уж, извини! И я не отдавала твоих дружков на растерзание ни своим, ни чужим, их смерть была мгновенной. Или почти мгновенной – никто не мучился и лишней секунды!

   – Вы считаете, что убить – это мало? – усмехнулся Радош.

   – А ты вдруг стал иного мнения? Брось, не тебе это говорить, моя радость! И золото, которое мы увели, не настолько великая ценность в твоих глазах, чтобы ради сладкой мести за мусор и пыль ты поставил на карту все. Ты не меркантилен, я знаю, я проверяла! К тому же, это еще вопрос, захотели ли бы ваши главари с вами потом делиться! Обычно подобные типы рано или поздно принимаются уничтожать собственных подчиненных и избавляются от всей команды. Ты же умный человек, неужели тебе такое не приходило в голову?

   – Мне – не приходило. К счастью для моих людей. Главарем банды на Лакро был я, мадам!

   На секунду возникла пауза. Рот Бинки открылся, закрылся... Раздался нестройный нервный смех.

   – Нет! – вспыхнула Бинка. – Ты на себя наговариваешь! Я их обоих убила: и Хомяка, и этого... полицейского! Я же тебя просила однажды: не шути подобным образом!

   – Угу. А кто, по-вашему, командовал звездолетом, который вы столь пренагло захватили? Хомяк, конечно, был людоедом, но живое мясо поставлял ему я, мадам. Я, как-никак, боевой офицер! Поднапрягите гаечки и винтики серого вещества в своей головке, которой вы так гордитесь, и переберите всех, с кем вы у нас сталкивались.

   Бинка подумала.

   – Вообще-то... – протянула она, – если все сопоставить... Понимаешь, Радош, нам неправильно тебя охарактеризовали. Нам сказали, что второй атаман банды коварен, черезвычайно жесток и не способен на жалость.

   Радош расхохотался.

   – Бинка, ты неподражаема! – воскликнул он, все еще смеясь. – Еще вам сказали, что он абсолютно аморален и не гнушается никакими средствами для достижения своих целей. И что его следовало бы убить, вот только у некоей мадам не поднимается рука! Ничего, я не гордый, я согласен подождать, пока поднимется, пусть даже для этого понадобится сто лет!

   Бинка тоже засмеялась.

   – Сдаюсь! – сказала она. – Мне действительно некого винить, кроме себя самой! Я понимаю Сандро, он еще слишком молод, и у него нет никакого жизненного опыта. Но мы-то с Коро достаточно навидались разных и всяких!

   – Вообще-то я подозревал, – неохотно проговорил Коро. – Я знал, что Радош в авторитете, но мне не хотелось верить.

   – Вот и мне не хотелось думать на эту тему, слишком уж он мне нравился, – призналась Бинка. – Но зачем было создавать такой секрет?

   – Из-за Сандро. Твой парень нас заинтересовал, и мы решили привлечь его на нашу сторону. Но на испуг его было не взять, и я искал к нему подход. Если бы Сандро знал, что атаман я, он был бы менее со мной откровенен.

   – Вы подлый негодяй! – воскликнул Сандро, покраснев.

   – Если бы Радош был подлый негодяй, тебя бы давно не было в живых, – возразила Бинка строго. – Ты сам говорил, что с тобой неплохо обращались, так будь признателен хотя бы за это. Да, мы с Коро не были бы столь беспечны, если бы знали, кто такой Радош на самом деле!

   – Не сомневаюсь, мадам! Уничтожить мой корабль, разгромить мою базу, взять меня в плен, умыкнуть мое золото да еще иметь нахальство предложить мне пойти к ней в услужение – это надо было суметь!

   – Ах, так ты жаждал реванша!

   – Реванша? Разве тут мог быть какой-то реванш, Биночек? Я ни секунды не сомневался, что сама по себе ты мало чего стоишь, и что сражаться с тобой значило принижать свое достоинство. Победу одержали не вы, мадам, победу одержало ваше сверхоружие, оно меня и заинтересовало. Я желал его заполучить, и думал, что при вашем посредстве это будет не очень сложно.

   Коро усмехнулся.

   – Не будем спорить, – заметил его усмешку Радош. – Несомненно, мадам имела сведения, откуда то оружие взялось, куда делось и как им пользоваться. Поэтому я и согласился погостить у нее. Ведь на вашем корабле, когда мы вас повязали, ничего не оказалось.

   – Что я говорила, Сандро? – воскликнула Бинка. – Помнишь, однажды ты хотел поставить на свой самолет отражатель, а я сказала: «Нет.»

   Молодой человек кивнул.

   – Теперь вам понятно, джентва, почему из всех ваших женщин меня интересовала только мадам? Иначе бы я, разумеется, жил себе с Гитой, и был бы счастлив, что неплохо устроился. Гита ведь истинная леди, не то, что некоторые!

   – Я всегда чувствовала в твоей неземной ко мне страсти фальшь! – засмеялась Бинка, ничуть, по-видимому, не шокированная откровениями своего любовника. – Но в твоих действиях нет логики, дорогой! Почему ты упорно гнал меня и на хотел брать с вами в тот злополучный рейс?

   Радош развел руками.

   – Мадам! – были его слова. – Я все же человек, а не законченный подлец. Мне стало жаль вас – в пираты вы в любом случае не годитесь. К тому времени я вполне уверился, что вы человек невоенный, и решил, что оружие исчезло вместе с ватагой, которую вы арендовали у своих родственников. Помните, что вы говорили за свадебным столом в первый наш день на Безымянной? Я проникнулся убеждением, что ваши слова соответствовали истине, и вы стали мне не нужны.

   Бинка скромно опустила глаза и улыбнулась кончиками губ. Радош же отвернулся к окну.

   Тишина в помещении снова стала зловещей.

   – И что теперь собирается делать атаман Лакрианской банды? – вкрадчиво проговорил Смок.

   – Жить здесь, – ответил Радош, не взглянув на собеседника.

   – С двумя женщинами?

   – Вы считаете, что я должен бросить Гиту?

   Бинка потупилась.

   – Мы хотим, чтоб ты перестал морочить голову мадам, – сказал Гор.

   – Это чтобы я, значит, бросил ее?

   Бинка подняла глаза и воззрилась на своего коварного обольстителя. Тот поймал ее взгляд и легонько качнул головой.

   – Если она сама этого захочет, – было его резюме.

   – По-твоему, Уот должен из-за тебя пропадать?

   – Он вовсе не пропадает, – запальчиво возразила Бинка. – Он контролирует всю переброску грузов в своем секторе Доков и собирается открывать там контору. И вот что я вам скажу, граждане судьи: не стоит лезть в дело, которое вас не касается. С кем мне делить постель – не ваша забота. На этом можно было бы и кончить. Но поскольку мы с вами старые приятели, и ваши тревоги мне понятны, то я добавлю: с Уотером меня мирить бесполезно. Этот человек (Бинка кивнула на Радоша) приходит сюда, потому что хочет приходить, и я принимаю его, потому что хочу принимать. Если он мне разонравится – я сумею сказать ему об этом самостоятельно. Если же случится наоборот, и однажды он забудет ко мне дорогу, я не побегу плакаться вам в жилетку и искать, где там ваш протеже. Я переживу, а припечет – махну на Тьеру и куплю себе хахаля, какого захочу. Тьера велика, народу там достаточно, и полно таких, которые продают свои услуги престарелым женщинам, был бы у них кошелек набит потуже. В моем кредиток достаточно, чтобы подобрать товар по вкусу.

   – Мама! – протестующее воскликнул Сандро.

   – А что? Вы же сами слышали: этот человек, – Бинка снова кивнула на Радоша, – привел весьма убедительные доказательства того, что продажная любовь ничем не хуже подлинной. Сколько приятных слов я от него наслышалась, а, оказывается, все эти годы его волновала совсем не я, а наши военные секреты. Самое же печальное, что мне совершенно безразлична причина, по которой этого типа ко мне влечет, лишь бы он приходил! Да, у меня к Радошу слабость. Да, мне нравится лапша, которую он вешает мне на уши. Да, я жду от Радоша ребенка. Что дальше?

   Девятеро из одиннадцати мужчин растерянно переглянулись.

   – Почему бы тебе не переехать в поселок, Биночка? – вымолвил, наконец, Джон. – Ты хозяйка, и можешь делать, что тебе угодно. Нам без тебя очень скучно.

   – Угу, – сказал Коро. – Помните? Мы снова станем слепы, глухи и немы.

   – Нет-нет, это был бы дурной пример для молодежи, – поежилась Бинка. И добавила:

   – Вы видели детишек во дворе? Они считают нас с Радошем своей собственностью. Если мы переедем, кто-нибудь непременно расскажет им правду, то есть, что они взяты с улицы. Согласитесь, их это будет травмировать. Зачем? Подрастут – сами все поймут.

   – Почти никто из них не помнит своих настоящих родителей, – пояснил Радош. – Мы сказали им, будто однажды они у нас потерялись, и вот теперь потихоньку находятся.

   – В общем, если у вас все, и к этому человеку у вас нет других претензий, кроме вышеизложенных, то вы свободны, господа. Впрочем, мои голова и кошелек по-прежнему к вашим услугам, и если в них есть нужда...

   Бинка сделала паузу и испытующе глянула на Джона. Тот ничего не ответил, и все десятеро встали, чтобы заторопиться к дверям. Радош тоже вышел вместе с остальными.

   – Ну, до свидания, джентва! – сказал он, проводив компанию до их машин.

   – А ты куда? – поинтересовался Коро.

   – Я, естественно, остаюсь. Вешать на уши мадам макаронные изделия моего изготовления. Она сказала, что ей нравится, как я это делаю, почему бы мне не порадовать ее побыстрее, а?

   – Надо играть по правилам, – сказал Гор.

   – Чихать я хотел на ваши правила! Вы что, собираетесь ждать, пока она и впрямь помчит на Тьеру искать кого-то третьего?

   – Мадам пошутила, – возразил Коро. – Она не такая.

   – Много вы смыслите, какая она! И что вы вообще знаете о своей хозяйке? Разве вы на нее когда-нибудь толком смотрели? А ведь она тоже женщина, всего лишь женщина, и не больше! Нет уж, мадам – слишком хрупкий цветочек, чтобы я хоть на миг доверил его теперь чужим рукам!

   – Чего? – прервал его излияния Гор. – Какой еще цветочек?

   – Нежный и легкоранимый. Только не надо думать, будто я не понял, кого имею удовольствие крепко обнимать. Это для вас ее рассказ – занимательная сказочка, а для меня... Когда на твоих глазах каблучок туфельки превращается в смертоносное оружие... Тогда мне показалось это отвратительным, но сейчас я нахожу великолепным, что моя женщина сумела себя отстоять!

   – Она сумела? – изумился один из десятки.

   – А ты решил, что нет? Да, Уотер был совсем не дурак, что паковал ее в линялое старье из опасения, что ему перережут из-за жены глотку! Надо было быть большим храбрецом, чтобы держать ее здесь, среди вашей публики! Это я без всякого смеха говорю, Сандро. Двадцать лет тому назад твоя матушка, если бы захотела, могла бы свести с ума любого из нашего брата криминала. Да, она заставила нас себя уважать! Хоть это и казалось мне лично невозможным, но когда ей это понадобилось, мы все у нее сделались послушными, как ягнята – клянусь небом, это так и было. А только у мадам есть душа, тонкая и беззащитная, и эту душу я не желаю снова ранить. Вы же... Эта женщина много лет заботилась о вашем благополучии и ни разу не пожаловалась, что ей плохо или трудно, эге ж? А ведь и ей порой бывало несладко. Быть ошельмованной и смешанной с грязью, когда настолько дорожишь своей честью – перспектива не из веселых. Представить жутко, чего ей стоили одни ежегодные поездки на Тьеру! И прежде чем указывать своей мадам, чего ей делать и чего не делать, чаще бы вы вспоминали, джентльмены, что она частенько рисковала собой, но никогда – вами. Никогда она не подводила вас под статью и к своим разборкам не подпускала, верно?

   – Факт, не подпускала, – согласился Гор. – Только зря. Это было бы проще, чем водиться с разной тьеранской швалью.

   – Брось, Гор, – сказал Коро. – А если бы нас накрыли? За тобой пожизненная, или ты позабыл?

   – На днях, – продолжал Радош, – мадам угодила молотком по пальцу. Она вскрикнула, уронила молоток и затрясла рукой, пытаясь унять боль. Обернувшись, она увидела, что я стою за ее спиной и наблюдаю. Тогда она улыбнулась и спокойнейшее произнесла: «Ерунда! Смазать йодом – и пройдет.» Меня чуть кондрашка не хватила – она меня утешала! Мадам – сама доброта. Она – ангел, спустившийся с небес...

   – Про твою честь, – ядовито сказал Гор.

   – Хотя бы и про мою! Впрочем, если вам угодно, можете считать ее моей военной добычей, я не возражаю... Не хмурься, Джон, и не завидуй: у этой леди хватка железная. Семь лет назад я услышал от нее одно слово – только одно, понимаешь? – и испекся. И готов теперь сдохнуть за право приезжать сюда и вешать ей на уши столь лакомое для нее макаронное блюдо. Я люблю твою мать, Сандро! Конечно, влюбленный Радош – это смешно, ну так посмейтесь. В ту ночь, когда поседели мои волосы, я дал клятву, что если мы с ней вырвемся живыми из той передряги, мои руки никогда не возьмутся за штурвал пиратского звездолета. И, между прочим, эту клятву я выполнил, дружок... Мадам – это...

   – Папа! – закричал один из детишек, темноволосый синеглазый мальчуган лет пяти. – Ты разве улетаешь? Ты же обещал взять нас на рыбалку, или ты забыл?

   – Не забыл, нет, – засмеялся Радош, уже окруженный веселым роем босоногих и голоруких представителей разновозрастного человеческого подроста. – Я давно приготовил все, что надо, и оно нас ждет!

   – И плот?

   – И плот. Только маме скажем, ага?

   – Ага. Мама! – дружно закричали дети.

   Дверь домика распахнулась, и на пороге возникла та, кого они звали. Коро усмехнулся. Женщина, явившаяся взору пестрой компании, аж никак не походила ни на ангела-спасителя, ни на Цирцею, превращавшую, как известно, мужчин в послушное стадо. На хрупкий цветок она походила еще менее. Маленькая, моложавая, кругленькая и с животиком, она подбоченилась и произнесла:

   – Что такое?

   – Развешивание лапши откладывается до лучших времен, – галантно проговорил Радош, снимая шляпу в изысканном полупоклоне. – На сегодня я уже арендован. Эти юные сердца жаждут положить к вашим ногам свою первую добычу.

   – Та-ак, – протянула Бинка. – Ясмин, твой поход состояться не может. Ты не умеешь себя вести.

   – Я умею! – заплакала самая младшая из девочек.

   – Вот и отлично, продемонстрируешь это сегодня мне и бабушке.

   – Ты злая! – заплакала девочка. – Папа добрый, а ты – злая!

   Радош искоса глянул на остальных мужчин.

   – Нельзя так, детка, разговаривать с мамой, – вмешалась старушка, бывшая тут же во дворе, и она взяла дитя за руку. – Мама обо всех вас заботится, чтобы вам было хорошо.

   – А мне плохо! – продолжала хныкать девочка.

   – Будет еще хуже, если вместо рыбы папа принесет домой парочку утопленников, – строго сказала Бинка и продолжала, обращаясь к другим детям. – Неждан, неслух ты наш, помни, что на корабле только один капитан, и этот капитан – не ты. Мим, Рич, сходите за спасательными жилетами! Стелла, позаботишься о том, чтобы все их правильно застегнули, ты старшая!

   – А вы с ним, действительно, неплохо спелись, – с легкой завистью проговорил Смок, глядя вслед ракетке, на которой умчалась ребячья компания во главе с бывшим атаманом Лакрианских пиратов.

   – Вы находите? – подняла брови Бинка. – Тогда пожалуйте еще разок в мой дом, будьте гостями!

   – Узнаю мадам, – засмеялся Коро. – Муж за ворота – друзья на порог.

   – Ничего, он переживет, – подхватила шутку Бинка.

   – Тоже не ревнивый? Или снова муж должен думать, будто жена его глупее?

   Бинка рассмеялась:

   – Нет, Радоша мне так не провести! Если я перед ним начну придуриваться, он сразу заподозрит неладное. Но существует нечто, чего мы должны обсудить строго без него.

   – Пошли, – сказал Джон, первым двинувшись к крыльцу.

   – Итак, какие у нас проблемы? – спросила Бинка, когда десятеро вновь расположились в большом зале дома.

   – Пока никаких, Бинок. Но мы боимся, что скоро возникнут. Ты оставила территорию без власти – что, если кто-то захочет ее захватить? Свято место пусто не бывает!

   – А разве есть симптомы? Кто-то скучает по диктатуре? Или рвется в царьки?

   – То-то и беда, что с информацией у нас не густо, – пояснил Коро. – Мы не контролируем ситуацию.

   – Вот об этом я и хотела с вами поговорить, о нашей безопасности, – согласно кивнула головой Бинка. – Извини, Джон, но я сейчас подставлю твоего сына. Мы с ним однажды толковали об этом, и он понимает: такова его должность, необходимо, чтобы вы знали, к кому, в случае чего, обратиться. Помните историю со сватовством Лавра?

   – Мама! – укоризненно произнес Сандро.

   – Ты был тогда еще мал, и ничего не заметил. Но эти люди кое-что тогда видели из нашей техники. Так вот, Джика знает больше.

   – А насколько больше? – вскинул на Бинку глаза Гор.

   – Настолько, чтобы отловить и обезопасить любого, кто захочет навязать территории свои порядки или иным путем нарушать мир. Джика знаком с нужными людьми там, за барьером, и по первому его слову они дадут вам все необходимое, чтобы вы смогли продемонстрировать силу, а не слабость. Сами понимаете: о том, что хранится в голове у Джики, никто кроме вас пронюхать не должен, иначе парень может попасть в переделку. Военная тайна – штука препаскудная, когда слишком многие знают, что ты ей владеешь.

   – А если те, за барьерами, откажутся дать нам оружие? – строго спросил Гор.

   – Откажутся? – Бинка задумалась. – Я чего-то проголодалась, – вдруг сказала она, вставая. – Надеюсь, вы не против разделить со мной трапезу? Не дело это, решать серьезные вещи на пустой желудок. Сандро, помоги раздвинуть стол, а я сейчас вернусь.

   – Послушайте, мадам, – сказал Коро, поддевая на вилку второй кусочек душистого мяса. – Вы это всегда стряпаете к приходу Радоша?

   – Иногда. Но вообще-то гуляш – его любимое блюдо. Он сам готовит его несколько иначе, но так тоже одобряет. Пробуйте творог, он домашний. И пампушки сегодня удались. Радошу нравится макать их в сметану, а я предпочитаю вприкуску.

   – М-м... – пробормотал Смок, надкусив симпатичный подрумяненный колобок. – По-моему, этот Радош просто пытался запорошить нам гляделки. Какая к черту военная тайна, когда тебя так кормят?

   – И ты будешь уверять, будто он тебя не школит? – с горечью проговорил Сандро.

   – Я вынянчила одиннадцать своих сестер. Неужели ты думаешь, будто я кормила их воздухом?

   – Не знаю, чем ты их кормила, но у нас дома на столе ничего подобного никогда не было!

   – Драгоценность моя! Да когда же я могла заниматься изысками? Кулинария требует оседлости, мой обожаемый критик. Мы и без того питались гораздо лучше тех, кто работал на ярусах. В нашем поселке всегда были и молоко, и сливки. И творог был, и масло имелось, пусть даже не такого высокого качества, как то, какое ты попробовал сейчас. Часть мы отделяли на столовые для ночного периода, конечно, но что такое общий котел? Мизер! Наши рабочие не голодали, но они о многом только вспоминали, поверь!

   – Факт, вспоминали – ехидно заметил Гор, прищурив глаза. – Если, конечно, когда-нибудь это многое нюхали издали, набивая себе желудок варевом из гнилой крупы в тошниловках и запивая его соевой болтушкой.

   Все засмеялись.

   – Наши рабочие лопали от пуза, поверьте, мадам, – произнес тот, кто редко высказывался на совещаниях десятки. – Грех им было бы жаловаться, мы снабжали их – первый сорт, и никогда тухлятину не подбрасывали, все свежак!

   – Факт! – согласился Гор. – Вот взять Радоша. Мог он остаться на Тьере, когда Сандро его туда свез? Мог. А он вернулся. Почему? Да он бы на свое золото...

   – Он его потерял, – напомнил Коро.

   – Мама наверняка открыла ему счет в своем банке, – сказал Сандро. – Я угадал, мам?

   – А тут и угадывать нечего. Вот уже 6 лет, как на код Радоша перечисляется твердая сумма с интервалом в месяц.

   Все так и замерли.

   – Где бы мне найти богатого спонсора? – сказал с расстановкой Смок. – Определенно, мадам, если этот Радош вас бросит – я первый кандидат на его место!

   Бинка покраснела как вареный рак и сухо произнесла:

   – Я еще не пала так низко, чтобы покупать себе мужчин. Радош – законный муж моей сестры Гиты, их брак признан нашим кругом как действительный. Это значит, что Радош имеет право пользоваться всеми благами, которыми располагают остальные члены семейства: стоянками, гаражами, средствами передвижения и т.д. Тьеранская казна также является частью общего имущества. Любой из наших, кто отправляется на Тьеру, получает в свое распоряжение необходимое ему количество дензнаков на весь период своего пребывания за пределами Безымянной.

   – Убедительно, – согласился Смок с прежней лукавинкой в голосе. – Особенно если Радош тут, а счет там, и ручеек не перекрыт.

   Бинка снова вспыхнула.

   – Дорогие мои, я смертна, а у Радоша старики родители на Тьере, не говоря уже о двух его сестрах и брате, которые тоже не здесь. А его дочь? Ей надо выходить замуж!

   – Она уже почти полгода как уже, – хмуро возразил Сандро. – Охмурила малолетку и... вперед... В общем, копия папочки!

   – Этот парень совершеннолетний, – возразил Джика.

   – Все равно на 10 лет ее моложе.

   – Если брак не зарегистрирован, то это проблемы не снимает, – возразила Бинка неуверенно. – Радош человек не менее гордый, чем Уотер, притом, он из потомственных военных, а это народ отнюдь не простой!

   Восемь из десяти мужчин откровенно заулыбались.

   – Нет плохого в том, что мужчина знает женщин и имеет к ним подход, – промурлыкал Смок.

   Бинка окончательно стушевалась.

   – Ладно, – сказала она. – Я подставила Джику, теперь подставляю себя. Господа! Марк, которого вы знали, был изобретателем. Оружие, столь заинтересовавшее Радоша, что он взял на себя труд за мной приударить, было создано под его руководством и при его непосредственном участии. То, что Марк знал, он передал мне. Поэтому мне известно все подноготную не только о применении вышеупомянутого оружия, но и о его изготовлении. В случае чего мы сами способны наладить его производство, и в кратчайший срок.

   За столом вновь стало тихо. Мужчины глянули на хозяйка Первой Полосы, затем друг на друга, затем опять перевели взгляды на Бинку.

   – Радош мог об этом догадаться? – в раздумьи спросил Джон.

   – Я не покупаю мужчин. И не обсуждаю с рабочей силой вопросов, каким образом им было бы удобнее на меня напасть, – возразила Бинка строго. – В клане это не принято.

   – Радош – не рабочая сила, – возразил Гор.

   – Если бы Радошу завалилась в голову мысль, что моя память представляет для него некоторую ценность, он бы никогда не стал подвергать меня риску сдохнуть, унеся на тот свет все мои тайны. О нет, он действовал бы куда более иезуитскими методами, чем банальные пытки. Этот человек черезвычайно остроумен в средствах для достижения своих целей и обычно получает желаемое, имейте это в виду.

   Компания помолчала.

   – Это и в самом деле было так страшно? – спросил молодой негр, показав на фотографии, по-прежнему валявшиеся на столике в углу.

   Бинка пожала плечами.

   – Милый Джика, – сказала она сочувственно, – если ты когда-нибудь попадешь в такой переплет, в каком побывала я, и увидишь, что у тебя в перспективе пытки – лучше сразу подыскивай дрын покрепче, чтобы расколотить иллюминатор и покончить со всем сразу и быстро. Смерть от боли, какую организм не в состоянии вынести – не самый лучший вариант для завершения жизненного пути. Обычно все бывает кончено в три дня, но эти три дня не покажутся тебе короткими, можешь мне поверить!

   – Я однажды видел такое, брат, – кивнул головой Сандро. – Это было... – он сглотнул слюну. – Мама права: лучше сразу смерть!

   Компания снова помолчала.

   – Мама, – сказал вдруг Сандро, – поклянись моей жизнью, что ты сказала правду, и этот тип... Что ты действительно сама нарвалась.

   – Сынок, – возразила Бинка мягко, – как я могу клясться твоей жизнью? Ведь мало ли чего с тобой может случиться, и тогда эти люди обвинят невиновного. Лучше я поклянусь нашими девятью законами и этим опаленным диском, высоту которого я не унизила и достоинства которого не уронила. Не торопись осуждать Радоша, взгляни в окно. Видишь этого пантра? Его зовут Найс. Взгляните и вы, господа, вы ведь не видели пантров, на той стороне моря их нет. Их скромный облик обманчив, на Новой Земле этих кошечек считают свирепыми хищниками. Но мои дети с ними играют, и вот этот позволяет Ясмин на себе ездить.

   Серебристо-серый пантр и в самом деле развалился на плитах двора в такой позе, словно беспомощней его, доверчивей и ленивей не было зверя на свете. Подставив брюхо солнцу, он раскинул лапы, а малышка, сидя возле него на коленях, обнимала его за шею и прижималась личиком к его мохнатой пятнистой щеке.

   – А теперь представьте себе, что было бы, если бы эта негодница вздумала тыкать зверю в морду палкой или таскать его за хвост? Я не хотела бы тогда очутиться на ее месте, господа! Так и Радош. Я взываю к вашему чувству справедливости. Поставьте себя на его место. Я нагло вломилась к нему в рубку и заявила, что вот эти люди, одним из которых он себя искренне считал – редкостные подонки, мерзавцы, сволочи и единственное, что с ними можно сделать, это их немедленно прикончить, к чему я и приступаю. Более того, я предложила ему принять участие в данной экзекуции. Я не стеснялась в выражениях, поверьте! Я наговорила Радошу такого, что он взорвался как порох!

   – О чем ты только думала, Биночка?! – покачал головой Джон.

   – А ни о чем. Я была рассержена, утомлена, а эти люди имели по отношению ко мне весьма некрасивые намерения. И заботило меня только одно: как не допустить осуществления этих самых намерений. Семь человек было слишком много, чтобы я могла выжить, если бы дело дошло до драки, а вдвоем с Радошем мы представляли собой несомненную силу. Однако Радош посчитал, что эти люди гораздо больше заслуживают снисхождения, чем ваша мадам, и когда я увидела в его глазах лишь холодную ненависть, я поняла: дел худо, мне будет выдано на полную катушку.

   Я вспомнила все, что знала от Коро и Сандро про Лакрианскую банду, сложила два и два... Этот человек решил во что бы то ни стало меня унизить и растоптать. Это обозначало, что какой бы послушной я ни была, пытки все равно будут, или мне уже придется соглашаться на любую мерзость и действительно ползать перед ними на брюхе. Сами понимаете, на это я пойти не могла никак.

   Конечно, был еще шанс улучшить момент и в перерывах между актами драмы вовремя покончить с собой, пока уже совсем не размазали по поверхности, но такого шанса могло и не представиться! Значит – те же пытки. Зачем же было терпеть надругательство? Оттягивать неизбежное? Я ни секунды не забывала, что находилась в абсолютной власти этих людей, и они могли сделать со мной все, что хотели. Необходимо было их чем-то поразить, чтобы они позабыли о своих первоначальных намерениях в отношении моей особы. Изобразить нечувствительность к боли, может, было и не лучшим вариантом, но тогда мне ничего другого не пришло в голову. Ну а дальше мне и самой стало любопытно, сколько я смогу продержаться без воплей и стонов.

   – И ты... ты молчала? Молчала, когда они тебя били? – взволнованно проговорил старый негр.

   – Они не били меня, Джон, хотя это и неважно. И я не молчала, а вовсю с ними разговаривала. Точнее, я болтала с Радошем, когда он меня о чем-нибудь спрашивал. Я ни за что в жизни не хотела бы повторить тот же номер, но я его провернула. Чем очень горжусь, если признаться.

   – Я думаю, – произнес Гор, соглашаясь.

   – Он сказал, будто ты могла взять ситуацию под контроль, – проговорил Сандро, наморщив лоб, и все поняли, кого тот имел в виду под словом «он».

   Бинка покачала головой.

   – Нет, сынонька, это было невозможно, – молвила она печально. – Если бы Радошу нужны были деньги, он затребовал бы выкуп с вас, а со мной все равно бы провернул все свои номера. Так что давить на жадность смысла не имело.

   – Существовал еще один выход, – сказал Коро, помедлив. – Если бы вы изложили им кое-какие эпизоды из своей биографии, подав их в соответствующем освещении, эти типы рты бы поразевали и на цыпочках перед вами пошли.

   – Ты предложил бы мне выложить перед ними на стол все карты и приятно сообщить, что план налета на Лакро был разработан мной лично еще до пленения Сандро?

   – Ну... В такое они вряд ли бы поверили.