Текст книги "Золото Лакро (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Ирина Довасе

 

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВСЁ МОГ. НАСЛЕДНИЦА

 

Книга VII

 

 

 

золото лакро

 

 

ПЛАНЕТА ПАРАДОКСОВ

МЯТЕЖ

ЛЕТО ЖИЗНИ

КОНТРАКТ НА ТРИ ГОДА

БРАК ПО-ТЬЕРАНСКИ

МСТИТЕЛЬ – ОБМАН – ЦЕНА МОЛЧАНИЯ

ЗОЛОТО ЛАКРО

   Золото... Вечная тема Великого Космоса...Наши герои ищут и находят его – по-разному. Их судьбы переплетаются, сходятся и расходятся, чтобы вновь сойтись, но уже по-иному. На счастье или на беду свела их злодейка-фортуна на опасной и коварной планете под названием Лакро? ...

Часть I

ЛАКРО

   – Та-ак, – протянула Бинка, взглянув на желто-соломен-ный сияющий брусок какого-то металла. Она взяла брусок в руку – брусок был тяжел. Несмотря на компактные размеры, он весил килограмма четыре, не меньше. – И сколько его у вас?

   – Около тонны, мадам, – почтительно проговорил Джон. Впрочем, в его почтительности отнюдь не чувствовалось подобострастия.

   – Значит, вы его нашли...

   – У нас достаточно ребят учится на геологическом, – сказал Смок.

   – Что ж, тогда поехали. Вы мне кое-что показали, теперь я вам кое-что покажу.

   Восемь мужчин, перемигнувшись, забрались все вместе в предложенный им летательный аппарат и полетели. Куда – они не видели, потому что иллюминаторы были задраены, а путь направляла, сидя за пультом в кабине, маленькая, подвижная, средней полноты женщина средних лет. Спустя полчаса она поставила машину на площади какого-то заброшенного населенного пункта, и все вышли. То, что они прилетели не в лес, всем восьмерым стало ясно мгновенно: хотя поселок и был пуст, но жители не настолько давно покинули его, чтобы растительность окончательно скрыла от любознательного взора крыши домов, четкую планировку кварталов и прочие следы деятельности человеческого разума. Газоны пестрели цветами почти в правильном порядке, и посередине площади, через которую они прошли, продолжал исправно бить фонтан.

   Бинка подвела компанию к стене ближайшего яруса и коснулась ладонью ей одной известного выступа. Стена неожиданно раскрылась – то есть, в ней образовалось нечто вроде пролома.

   – Добро пожаловать! – сказала Бинка и сделала соответствующий жест.

   Восемь мужчин вошли. Они увидели комнату, заставленную станками и различной аппаратурой. Сбоку была дверь. Открыв ее, экскурсанты очутились в другом помещении, более скромном по размеру, чего нельзя было сказать о его убранстве. Стены, выложенные деревянной мозаикой, ложе, шкуры на полу и стеллаж – все свидетельствовали о том, что хозяин этого убежища был по-своему сибаритом, причем любил баловать не только тело, но и душу. Даже шкуры на пол были брошены не просто так, в беспорядке, а образовывали своеобразный узор.

   В окружении подобного великолепия 20 статуэток, стоявших на стеллаже, аж никак не поражали. Они казались здесь естественным дополнением к интерьеру вместе с другими сувенирами, стоявшими тут же на резных лакированных полках. Только отрешившись от фона можно было оценить по достоинству искусство, с которым была отлита каждая вещица. Две из них были однотонными, остальные казались разрисованными прозрачными разноцветными красками.

   Коро сам когда-то в детстве увлекался скульптурой. И когда ум его сумел постичь, что это не витрина магазина, где все выставлено напоказ, и на кладовая трясущегося над своими сокровищами скряги из тех, что гребут в темный угол все, попадающее в их руки, пряча это от посторонних глаз, он испытал тихую зависть. Коро позавидовал не Бинке, и не богатству бывшего хозяина мастерской – он позавидовал его искусству. Он так не умел! Скульптурки были не на продажу, они были изготовлены для чьей-то души. Без всякого сомнения, они изображали некогда живших людей, и те продолжали в них жить, глядя на зрителе в упор, двадцать на девятерых. Им не было придано никаких особых поз, знаменующих профессии или общественный статус, это были просто люди: девять мужчин и одиннадцать женщин. Точнее, женщин было тоже девять, но одна из них была отлита трижды, причем один из вариантов в двух экземплярах: одноцветном и изукрашенном разноцветным лаком. Лак был нанесен не случайными мазками, а так, чтобы создать впечатление, будто его вовсе нет. Будто это само золото в нужных местах отдавало белым, зеленым, голубым и рубиновым – что оно не мертвое, нет и тоже может дышать, мечтать и мыслить. И если бы существовал на свете золотой народец, из золота рождавшийся и в золото уходивший, то Коро ни на секунду не усомнился бы, что эти двадцать возникли из небытия посредством иной силы, чем руки обычного смертного.

   – Лигатура, – сказала Бинка равнодушно.

   Гор извлек с полки обломки какого-то набора пластмасс, пайки и кристаллов и, подбросив их в воздух, вновь поймал.

   – Жучок, – сказал он.

   Прибор был искалечен на совесть.

   – Так вот где они были! – проговорил Джон.

   – Ага.

   – А вы нас уверяли... – начал лукаво Гор.

   – Всего лишь выражала сомнение, – Бинка пожала плечами. – Насколько мне помнится, солгать я не солгала ни в чем. А если бы и случился такой грех, то разве можно было открывать вам правду? В те времена для вас эти статуэтки были просто удобной формой хранения валюты, не более. Вы бы и переплавить их не постеснялись, не так ли?

   – Что верно, то верно, – согласился один из остальных четверых гостей. – В те времена это была для нас свобода.

   Бинка кивнула.

   – Это работа Эльмара, – сказала она. – Но привела я вас сюда не ради того, чтобы вы полюбовались на то, чем он занимался до знакомства с вами. Что вы собираетесь сотворить из своего золота, если не секрет?

   – Разумеется, переправить его на Тьеру.

   – Я так и подумала, что вы намереваетесь сделать такую глупость.

   – Почему же глупость? – спросил Гор.

   – Потому что на таможне вас первым делом спросят, откуда груз. Что вы ответите?

   – Но оно честное, – возразил Коро.

   – Честное, конечно. Только после вашего честного рассказа Империя пришлет сюда комиссию, и вам закатят такой налог, что жизни будете не рады.

   – Вы можете предложить чего-нибудь получше?

   – Я знаю место, куда вашу тонну можно сплавить без всякой опаски.

   – А-а! – протянул Смок. – Вот откуда вы знаете цены черного рынка!

   – Угу, отсюда, – согласилась Бинка. – Я могу сама отвезти ваше золото, а стоимость его положить на ваши лицевые счета в тьеранском банке. Согласны?

   – Такие вещи не доверяют чужим рукам, мадам, – проговорил еще кто-то из восьмерых.

   – Как раз и доверяют. Для контроля пошлите со мной комиссию из трех человек. Кого – выберите сами. Когда дело будет обстряпано – Джон свозит остальных, чтобы вы убедились в нашей честности и могли пользоваться своим имуществом.

   – Идет, – скал Коро. – Груз готов, его можно забрать хоть сегодня.

   – Вот и отлично. Только мне необходимо съездить кое-куда. Так что через недельку – в путь.

   – Планета, куда мы летим, бедна ресурсами, и добыча металлов на ней практически не производится, поэтому наше золото там отхватят и, может, даже скажут: «Привозите еще,» – поясняла Бинка своим контролерам, когда они, убедившись, что все 250 желтых сияющих кирпичиков благополучно переехали в грузовой отсек космолета, отправились размещаться в пассажирский. – Но делать такие дела следует очень осторожно. Большой груз – большая опасность, мало ли публики шатается по Великому Космосу? Некоторые персонажи способны на все из-за куска хлеба, другие – зарежут родную мать ради пары ботинок, которые получат в наследство. Поэтому умоляю: будьте скромны, как почтовые голуби.

   – Не надо нас учить, – возразил Гор. – Мы не хуже вас знаем, что бывает, когда не вовремя разинешь рот.

   – Рада буду убедиться в том на практике.

   На практике Коро собственными глазами увидел, что из грузового извлекли раз в пять больше металла, чем они с братвой туда занесли. Он усмехнулся про себя: мадам была хитра! Но это было и к лучшему, теперь они могли быть уверенными, что она не станет требовать себе долю в их тонне. И вправду, когда производили расчет (частью наличными, частью чеком в один из тьеранских банков), то речь шла не об одной, а о пяти тоннах золота. Еще везти им, правда, не предложили, но Коро о том не горевал: отхватить по миллиону за один рейс тоже было не пустяк!

   Оставалось благополучно довести свою добычу до Тьеры...

   А на Тьере их поджидала весьма неприятная неожиданность, и неожиданностью той была свирепая инфляция. Экономика центра Империи была в развале, кредитки стремительно падали в цене. Все это называлось «кризис», и прогноз был не в строну «ура».

   – Что будем делать, мадам? – поинтересовался Коро.

   Бинка подумала.

   – Свое надо спасать. Вам не кажется? – произнесла она, наконец.

   – Само собой, – согласился Смок. – А как?

   – Если я предложу вам спекулировать золотом, вы пойдете на это? Учтите – работа довольно нервная, вам придется иметь дело и с полицией разного рода, и с рэкетом. Крутиться придется – ой-ой!

   – Не надо нас учить, – возразил Гор. – Только мы здорово потеряли на этой ездке. Чтобы купить золото на затравку и на подмазку начальства, нам придется спустить почти все кредитки. А вот что мы заработаем – неизвестно.

   – Пусть это вас не беспокоит. Вы будете спекулировать не своим, а моим золотом. Не забывайте, вы мои служащие.

   – А если своим? – спросил Смок.

   – Никто не мешает вам войти ко мне в долю. Работать будете порознь, это необходимо для более широкого охвата клиентуры. Кроме того, если один из вас прогорит, мы не потеряем все. Так как?

   – Заметано, – сказал Коро. – Вы уже знаете, где будете доставать золото?

   – Его не надо доставать, оно у нас в трюме. Официально оно оформлено как закупленное на Лиске – помните планету, где мы побывали? Так что не тяните с поисками точек, на каких будете работать. Лучше, если места можно перекупить, так вам будет спокойнее, да и надежнее оно. Договорились? Тогда расходимся, господа!

   – Кого я вижу! – прозвучал совсем рядом с ними громкий голос. Голос этот показался Коро на редкость неприятным. И впрямь, принадлежал он не кому-нибудь, а Леке, младшему брату Джона, оставленному ими 8 лет тому назад на Тьере.

   – Доброго утра, Лека, – произнесла Бинка с холодной вежливостью. Как дела?

   – Погибаю, мадам, – отвечал Лека, кривляясь. – Я разорен. Я знаю, вы богаты, вы не откажетесь поделиться своим богатством с бедным негром.

   Он вел себя пренагло. Он не просил – он требовал.

   – Я могу поднести тебе подаяние, – отвечала мадам, сверкнув глазами.

   – Подаяние? – осклабился Лека. – Это можно! Я сейчас слышал здесь кое-что о золоте. Я тоже хотел бы войти в долю. Вы же не откажетесь принять бедняка, а?

   – Тебе не кажется, что ты слишком многого хочешь? – лицо Бинки стало темнее грозовой тучи.

   – Плата за молчание, мадам. Иначе мне придется просить помощи в другом месте. Там, где щедренько платят за интересные рассказики.

   Бинка вздрогнула. Лицо ее вдруг сделалось абсолютно спокойно.

   – Приходи завтра в мою контору, – холодно сказала она. – Поговорим там.

   – Приятно иметь дело с умными людьми, – изобразил улыбку негр и приподнял шляпу. – До завтра, мадам!

   – Смоляная морда! – молвил Гор, когда Лека испарился. – Бывают же на свете подонки!

   – Вы примете его назад, мадам? – спроси Смок.

   – Приходите завтра, увидите. Я пошла, ладно? Мне надо приготовиться.

   – Я не намерена обсуждать это, – проговорила Бинка на следующее утро, когда Лека и трое были в ее конторе, в кабинете наверху. – Я могу только назначить тебе и твоей семье пособие как брату Джона, и не больше. Пособие будет скромным, но с голоду вы не помрете и квартиру сможете содержать в приличном квартале.

   – Не хотите брать в долю – выдайте кус. Три миллиона, и прошу золотом.

   Коро внутренне ахнул: аппетиты у Леки были завидные. Три миллиона золотом обозначало 150 кг драгметалла!

   – Ах вот как даже так! – мадам подошла к Леке и, положив руку ему на плечо, сжала ее так, что негр вздрогнул и вскрикнул. – Так вот, учти: распустишь язык – твоя семья не получит вообще ничего. Нам бояться нечего, наше золото куплено на Лиске, оно вполне законное. Иди, строчи свои доносы, Иуда, посмотрим, многое ли ты за них отгребаешь! Иди-иди, топай, пока у ребят не возникла жажда устроить тебе небольшое кровопускание из обоих ноздрей. Ну, шустрей!

   Негр приподнял шляпу и, повернувшись, вышел, хлопнув дверью.

   – Мадам, – сказал Коро, – вы зря с ним так. Вдруг он и впрямь донесет?

   – Не донесет, – хмуро сказала Бинка. – Увидите.

   Ждать пришлось недолго.

   – А-ах! – раздалось с улицы.

   Смок выглянул наружу.

   – Это Лека, – сообщил он. – Он упал.

   – Сердечный приступ, наверное, – сказала Бинка отрешенно. – У брата Джона было слабое сердце.

   – Угу! – согласился Гор, кинув на нее острый взгляд. – Я пойду спущусь. Посмотрю, что с ним.

   – Сходи, – голос Бинки по-прежнему звучал странно.

   Коро, который никогда не слышал, чтобы брат Джона жаловался на сердце, удивленно посмотрел на свою хозяйку. Смутное подозрение мелькнуло у него, но до конца поверить в то, что замаячило перед его внутренним взором, он еще не мог. Тем не менее к моменту возвращения Гора он уже знал, какую весть тот принесет.

   – Вы правы, мадам, – сказал Гор, плотно закрыв за собой дверь. – Этот парень уже никогда ничего никому не расскажет.

   Бинка промолчала.

   – Он слишком многого хотел, – наконец, молвила она.

   – И вы его предупреждали.

   – Да. Предупреждала... Он долго мучился?

   – Нет. Все было кончено еще до того, как я спустился.

   Бинка побледнела и отвернулась к стене.

   – Не переживайте, мадам. Надо было сказать нам – и все.

   – А что, вам бы эта процедура доставила удовольствие?

   – Не доставила бы. Но для вас было бы легче.

   Бинка покачала головой.

   – У нас приговор исполняет тот, кто его выносит. Не говорите Джону, хорошо?

   – Конечно, мадам.

   – Чего не говорить? – не понял Смок.

   – О сердечном приступе, – пояснил Гор.

   – Но он все равно узнает.

   – Просьба промолчать, что перед тем, как у Леки случился этот самый приступ, мадам подержала руку у него на плече.

   Смок перевел взгляд с него на Бинку, затем посмотрел на Коро.

   – Ну? – сказал он, вздрогнув. – В самом деле?

   Бинка грустно усмехнулась.

   – Вам не следовало так делать!

   – Я исполнитель закона, – напомнила Бинка. – Я была обязана.

   – И вас не мучают сомнения?

   – Сомнения меня мучили 8 лет назад, когда я оставила Леку в живых ради того, чтобы не огорчать Джона.

   – Брось, Смок! – сказал Гор. – Мадам права. Леку надо было убирать, но для мадам было бы лучше не пачкать об него руки. Теперь ей уже вовек не отмыться, как ни старайся.

   – Никто ничего не заподозрит, – возразила Бинка. – Я же сказала: «Сердечный приступ.»

   – Я не про полицию, а про вас, – возразил Гор. – Человеческая кровь – паршивая штука. Вам еще повезло, вы не видели агонии!

   – Не надо об этом, – быстро сказала Бинка. – Забыть – и все. Коро, как у тебя с мимикой? Сможешь сообщить Неру о смерти ее благоверного?

   – Смогу. Не я же укоротил его биографию.

   – Тогда разыщи ее адрес и вообще выясни, как у них там обстоят дела.

   – Мадам хочет бросить ей кость?

   – Нет, назначить пособие. Не смотри на меня так, Смок, это не откуп. Я бы и разговаривать с этой семейкой не стала, но ее дети – племянники Джона, а Джон – отец Магды. По нашим законам я обязана позаботиться о том, чтобы они смогли встать на ноги.

   – Мама, – сказал Сандро через год, – я, кажется, нашел то, что нам нужно. Ты слышала о Лакро?

   – Это планета, на которой открыли россыпи? – спросил Гор.

   – Да. Что, если сделать туда несколько рейсов?

   Бинка задумалась.

   – Говорят, оттуда каждый третий корабль не возвращается, – сказал Смок.

   На некоторое время повисло молчание. Сандро глянул на мать.

   – Я был бы очень осторожен, – сказал он, отводя глаза.

   – Слишком опасно, – возразила Бинка. – Один рейс из трех – это чистейшее самоубийство. Нет, сынок, поищем чего-нибудь другое.

   – В общем, там, мама, – сказал Сандро через неделю. – Я полетел.

   – Куда? – подняла брови Бинка.

   – На Лакро..

   – Я тебе запрещаю.

   – Не имеешь права. Я совершеннолетний. Я не за разрешением пришел, а просто сообщить, чтобы ты знала: я – на Лакро.

   – Сынок! – воскликнула Бинка испуганно. – Ты понимаешь, на что идешь? Ты представляешь, что такое пираты? И что это значит: «свидетелей нет»?

   – Понимаю, – улыбнулся Сандро.

   – Они не берут пленных! Они убивают!

   – Я буду очень осторожен. Клянусь!

   – Хорошо, – согласилась, наконец, Бинка. – Но вот что я тебе скажу. Если попадешься – постарайся убедить банду в том, что за твою шкурку можно кое-что поиметь. Говори, что ты не сам по себе, а всего лишь служащий. Что твоя хозяйка – мадам Максимова с Безымянной, и что она тебя выкупит за разумное количество кредиток. Естественно, мы тебя откупим за любую цену, но пиратам об этом знать не обязательно, а? В общем, постарайся их заинтересовать, но слишком много не обещай. Говори, что мадам баснословно богата, бесится с жиру и тобой очень дорожит. Понял?

   Сандро кивнул.

   – И еще. Очень прошу тебя: не возникай. Будь поскромнее, изобрази простака типа «лох». И не вздумай демонстрировать характер.

   – Прикидываться дерьмом я бы не советовал, – заметил Коро.

   – Само собой. Я о другом. Гонор свой поубавь, сынок. Многих ты уложить все равно не сможешь, так что сразу прикинь, на чьей стороне сила, и не рыпайся. Чем позже они узнают, что ты не из слабачков – тем лучше. Всегда ценно иметь кое-что про запас, ты согласен?

   – Не беспокойся, мама, – засмеялся Сандро. – Я буду тих, как выпускница колледжа.

   – Милый, не шути так! Нам нужен ты, а не памятник на твоей могиле. Помни!

   – Угу. Ладно, счастливо оставаться. Ждите.

   – Если через месяц не вернешься – отправимся на поиски. Помни: ты только служащий, и тебя послали разведать, что там почем. Нувориша из себя не строй. Нам не золото нужно, а твое возвращение!

   – Вам не следовало отпускать его, мадам, – проговорил Коро после того, как за Сандро закрылась дверь.

   Бинка сидела, неподвижно глядя на то место, где только что стоял ее сын, и на лице у нее по-прежнему был отпечаток горя и страха.

   – Что же, по-твоему, мне следовало сделать? – произнесла она печально.

   – Отнять звездолет. Отправить домой.

   Бинка грустно засмеялась:

   – А он бы перемахнул через барьер, обратился бы к нашим, и результат был бы тот же самый. Только я бы о том узнала в последнюю очередь, а, значит, и помочь бы не сумела в случае чего.

   – А сейчас сумеете?

   – Есть шанс. Если сразу не убьют.

   Мужчины помолчали.

   – Вам сказать, как мне следовало бы поступить? – продолжала Бинка. – Не ждать, пока Сандро предложит эту поездку, а самой послать туда кого-нибудь. Но у меня духу не хватало сказать мальчику: «Послушай, сынок, смотайся-ка туда-сюда пару раз, потому как нам эти несколько ездок позарез необходимы. Конечно, тебе это удовольствие может стоить головы, зато у нас возникнет полный ажур.» Ну а поскольку чем задача сложнее, тем тщательнее подбирается кандидатура для ее исполнения, то... В общем, Сандро из тех, кто подходит...

   И Бинка отвернулась.

   – Вам так нужны эти ездки?

   – Угу. Нам нужно золото с Лакро.

   Мужчины переглянулись.

   – Да на кой припой вам это ихнее золото? – изумился Гор. – Разве у нас свое кончилось?

   – По твоему, я не соображаю, что делаю? И спекулировать драгметаллом я вас поставила просто так, для развлечения?

   – Не перемудрите, мадам, – хмуро сказал Коро.

   – Дела! – протянул Смок. – Никогда не думал, что иметь слишком много денег так же плохо, как не иметь их вообще!

   – Угу, – вымолвила Бинка, – почти. Только еще намного хуже!

   – Мама, – сказал Сандро, возвратясь из второго рейса. – Мне предложили груз. Три с половиной тонны.

   – Не стоит, сынок, – сказала Бинка. – Твоя задача выполнена. На Лакро нас видели, в порту мы отметились и нужные знакомства завели. Теперь мы можем дышать свободно, и проблема снята. Спасибо.

   – Но я уже договорился. Понимаешь? Я пообещал, что вернусь! Дал слово!

   Бинка подумала.

   – Ты поступил неосторожно, – сказала она, наконец. – Но слово есть слово. Хорошо. Последний разок – и домой. Я больше не в силах за тебя дрожать. Пойми меня верно, но я сделана не из особого спецсплава.

   – Я понимаю, мама, – проговорил Сандро мягко. – Я больше не буду, да?

   – Да, – проговорила Бинка напряженно. – Больше не будь.

   – Я знал, что ты меня поймешь! Ну, улыбнись, мамуль, а? Я хочу запомнить тебя веселой, а не грустной!

   Бинка постаралась придать своему лицу требуемое выражение, но в душе у нее царил аж никак не праздник.

   – Не нравится мне эта история с грузом, – сказал Коро утром следующего дня, когда звездолет с Сандро на борту уже прорезал просторы гиперпространства.

   – Ты думаешь, что это ловушка? – задумчиво проговорил Гор.

   – Не знаю. Но что-то здесь не так.

   – Не надо при мадам, – быстро оборвал его Смок, кинув взгляд на Бинку. – Может, все обойдется.

   Бинка слушала их диалог с таким выражением на лице, что всем троим стало жутко.

   – Чепуха, – сказала она. – Вы всего лишь говорите вслух то, в чем я уверена сама. Мой мальчик не вернется. Он полетел с деньгами, и им заранее известно, когда он прибудет.

   – Зачем же вы его отпустили? – спросил Смок.

   – Сандро дал слово. Он поступил неосторожно, пообещав, но после того уже ничего невозможно было поделать. Его ждут. Сделка есть сделка. Сами понимаете, что такое нарушение договора при торговых операциях.

   Все помолчали.

   – Ждут-то его ждут, – снова проговорил Смок, – только кто ждет? Неужели нельзя было плюнуть на договор? Нашел бы тот сбытчик другого покупателя!

   – Дело не в покупателе, а в Сандро. Наши законы требуют от нас вполне определенного поведения. И все. Это даже не подлежит обсуждению.

   – А что будет, если Сандро ваши законы нарушит?

   – Снимут диск.

   – Зато останется жив.

   – В бесчестье?

   Мужчины попускали головы.

   – Черт бы побрал ваши законы! – воскликнул Гор.

   – Я им следую.

   – Всегда?

   – Всегда. Иначе бы мне диск не одели.

   Коро усмехнулся. Бинка глянула на него и проговорила печально:

   – Я знаю, ты подумал, что я весьма вольно обращаюсь с уголовным кодексом. Да, это так. Но как бы там ни было, существует закон, которому я подчиняюсь, и, надеюсь, подчинюсь всегда, чего бы со мной ни произошло. Все, что я ни делаю – я делаю только в определенных рамках. И рамки эти очень жестки, поверьте. При некоторых обстоятельствах это верная смерть, на которую ты идешь и только пожимаешь плечами.

   – Я видел, – сказал Коро.

   – Ничего ты не видел! – возразила Бинка запальчиво. – То, что я предпринимала до сих пор, каждый мой якобы неосторожный поступок было на самом деле точным рассчетом, как уменьшить риск. Я всегда выбирала из двух зол меньшее. А мальчик полетел прямехонько в ловушку, и ничего невозможно предпринять, пока он туда не угодит, только сидеть и ждать. Дайте мне силы это выдержать!

   – Я могу полететь следом, – предложил Коро.

   – Можешь. А толку? Пока крышка не захлопнулась, как мы можем быть уверены, что это не обычная нормальная сделка?

   – Когда захлопнется – бегать будет поздно.

   – Да. Мальчику уже выпадет его карта: либо жизнь, либо смерть.

   Радош с большим интересом рассматривал нового пленника. Парень выглядел совсем мальчишкой. Он был одного роста с Радошем, строен и кареглаз. Его темно-рыжие, слегка волнистые волосы были безупречно подстрижены, причем по последней моде. Да и одежда сидела на нем с тем изяществом, которое сразу выдавало ее свежесть и относительно недавнее пребывание в магазине. Она была скроена по мерке, и это тоже говорило о том, что парень был не из тех, кто перебивается с маисовой похлебки на сухую крупу.

   «А он отлично держится,» – подумал Радош с невольным одобрением.

   Паренек и в самом деле держался неплохо. Он стоял совершенно спокойно, его красивое лицо вовсе не было искажено страхом или злостью. Он не умолял о пощаде, не сыпал оскорблениями и не клялся, что никому ничего не скажет, лишь бы его отпустили с миром. Вместо всего этого, увидев наведенные на него дула бластеров, он произнес:

   – Я только служащий. Звездолет и груз не мои. Но моя хозяйка сказала, что если я попадусь, она меня выкупит.

   Он так и сказал: «Попадусь», – и это было презабавно. Но вел себя паренек действительно так, как если бы попадание в плен значилось в списке его служебных обязанностей.

   – Ты уверен, что твоя хозяйка захочет на тебя потратиться? – с любопытством спросил его Радош.

   – Уверен. Мадам Максимова никогда не бросает своих людей.

   – А если нам не нужны ее деньги?

   Паренек слегка повел одним плечом и произнес:

   – Двум смертям не бывать, а одной никому не миновать.

   Лицо его даже не дрогнуло, а голос прозвучал ровно и без вызова.

   – Вы не могли бы вернуть мне вот это? – показал он на плоский кругляшок, извлеченный Радошем из медальона на стальной цепочке.

   – Для чего он тебе? – задал Радош вопрос.

   – Это памятка. Он вам не нужен. Он именной.

   Получив кругляшок назад, (очутившись в его руке, серая штучка вспыхнула зеленоватым светом), парень бережно засунул предмет в карман рубашки и с явным сожалением взглянул на медальон, из которого тот был извлечен. Усмехнувшись, Радош кинул пленнику и футляр. Ловко поймав его, паренек вынул кругляшок из кармана, снова заставив его засветиться, и раскрыл медальон. Все это он проделал достаточно быстро, но без суетливости, и когда украшение снова очутилось на его шее, вежливо произнес:

   – Спасибо.

   «Не высовываться, – твердил про себя Сандро. – Мама говорила, что если не убьют сразу – все обойдется. Эти люди стараются из-за денег, и если за живого они могут отхватить солидный куш, мертвым ты станешь не по их вине.»

   Он не сопротивляясь позволил себя обыскать, заковать в наручники и без всякого волнения изложил легенду о том, кто он такой и куда направляется. Легенда эта во многих деталях совпадала с правдой, и опровергнуть ее было фактически невозможно по крайней мере здесь, на Лакро. Очутившись же на пиратском корабле, Сандро и вовсе уверовал, что ничего плохого с ним не будет, и можно позволить себе расслабиться. Что он и сделал – растянулся на предложенной ему циновке в узком, не блиставшем особой чистотой отсеке и заснул.

   Проснулся он, когда звездолет стоял уже на грунте. Его теребили за плечо, и Сандро не сразу сообразил, кто это и почему его беспокоят. Но увидев смуглое лицо, обрамленное черными с синеватым отливом волосами, он вспомнил: плен. Три недели скуки и ожидания. Сандро поднялся и вышел сначала из отсека, где провел ночь, а затем и из звездолета. Он очутился в каменной ложбине, окруженной цепочкой холмов, где виднелось нечто вроде построек, тоже из камня. Смуглолицый жестом приказал ему идти к постройкам, и Сандро повиновался.

   Он увидел вход: грубо и нелепо состряпанное крыльцо с примитивным навесом и щербатыми неровными ступенями. На крыльце, лениво облокотясь на перила, стоял амбал – более амбалистого амбала Сандро еще не встречал. Чуть пленник оказался в пределах его досягаемости, амбал взмахнул правой конечностью с явным намерением совершить ею ударяющее действие. Не ожидавший этого Сандро едва успел вспомнить, что, согласно легенде, драться он уметь никак не должен и целых три недели по крайней мере. Что толку было отключать амбала, если ты один, и тебя все равно забьют, как ты ни прыгай? Поэтому Сандро только отстранился.

   Впрочем, он мог бы не делать и этого. Его конвоир успел перехватить руку амбала и сказать:

   – Не надо, Дикарь. Этот лэг – стоящий, учти!

   – Я-то учту, – отвечал амбал, зыркнув на Сандро. – Только Хомяку будет наплевать, стоящий он лэг или не стоящий.

   – Я и Хомяку скажу, мне не слабо!

   Смуглолицый говорил это быстро, он был подвижен, как обезьяна, и глаза его неестественно блестели. Он был мал, тонок и казался довольно хлипким, и было непонятно, как амбал мог такому хлюпику подчиниться. А впереди еще и Хомяк какой-то...

   Под ложечкой у Сандро неприятно засосало. И не зря!

   Сделав пару поворотов по коридору, они с конвоиром очутились в просторном помещении типа бункера без окон и с весьма скудной обстановкой, если можно было считать таковой штук 30 кресел, явно натасканных из штурманских рубок различных космических кораблей. Пленника уже ждали, в бункере было полно народа, а в одном из кресел восседал еще один амбал с одутловатым лицом и бритой головой.

   «Как в кино,» – подумал Сандро.

   Остальные члены банды выглядели вполне нормально, то есть по-разному. Сандро поставили посреди комнаты напротив амбала и велели стоять, и он имел возможность частично рассмотреть присутствующих, чем и занялся. Большинство из публики, занимавшей кресла бункера, было молодо, им было никак не более тридцати, и на пенсионный возраст не тянул никто. Бритоголовый, разменявший четвертый-пятый десяток, казался по сравнению с остальными дремучим стариком.

   Позади Сандро входили и выходили, но видеть, кто именно сновал туда-сюда, он мог лишь краешком глаза, да и то, если бы начал вертеть головой, чего он делать не собирался. «Спокойствие, – говорил он себе, – тебя это не касается. Походят – перестанут.» Наконец все упаковались, и бритоголовый вновь обратил на него свой тяжелый взор.

   – Значит, ты – служащий? – прозвучал вопрос, в котором было больше утверждения, чем незнания.

   – Да, – отвечал Сандро.

   – Надо говорить: «Да, сэр!» – произнес кто-то сзади.

   – Да, сэр, – не моргнув глазом, поправился Сандро.

   – То есть, ты из слуг?

   – Да, сэр.

   – Тогда подойди и поцелуй мне руку.

   – Извините, сэр, но я не могу этого сделать. Я слуга только одного хозяина.

   Публика, и без того достаточно внимательно слушавшая диалог, замерла от неожиданности. До сих пор Сандро вел себя столь послушно, что казалось, будто он податлив, как пластилин.

   Бритоголовый тоже удивился.

   – А если бы твоя хозяйка отказалась за тебя заплатить, ты бы поцеловал? – спросил он, осклабясь.

   – Нет, сэр, – отвечал Сандро. – Меня с детства учили, что мужчина не должен целовать ничьих рук.

   По помещению пронесся нестройный шумок, словно все переменили позы или дружно вздохнули.

   – Ты дурно воспитан, – с издевкой проговорил бритоголовый.

   – Возможно, сэр. Но тут уж ничего не поделаешь: каким я родился, таким и умру.