Текст книги "Лето жизни (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

   – Я транспортник, дорогая, им был, им есть и им останусь. Если тебя это не устраивает, ищи другого мужа.

   – Ах нет, – спохватилась Инка, сразу сбавив тон. – Ты меня не понял. Но от того, кто сядет в кресло «Саваофа», будет зависеть вся наша жизнь!

   – Вот и держи это кресло для себя. Я не понял, чего ты паникуешь? У «Самого» было три зама. Одного из них назови главным экономистом, и все дела.

   – Я бы рада, да ведь все может пойти прахом! – снова было вспыхнула Инка.

   – Не преувеличивай. В конце-концов никто не мешает тебе отдать свою траву-мураву в ведение того же Вихря, а самой всерьез заняться планированием, как этого и хотел «Сам».

   – Но лесоводство – дело моей жизни!

   – Тогда как хочешь. Ты просила совета – я тебе его дал.

   Судя по этому разговору, взаимоотношения с Роем у Инки выглядели к тому моменту не лучшим образом. А только Инке уже было не до семейных проблем. Должность председателя акционерного общества, то есть главы планеты, требовала ее всю. Лесоводство же бросить она упорно не хотела. Да что там «не хотела» – не могла. Создавая Инку, Эльмар вложил в нее жажду сажать леса, и не в ее силах было изменить программу. Семья, любовь и председательство были уже вне программы, отсюда и все остальное.

   Целый месяц Инка пыталась совместить несовместимое, затем сдалась. Она выбрала лес и землю. Работу по координации она свалила на одного из бывших заместителей Самшита Уайндовича, а за собой оставила право «вето», то есть инспекторскую функцию. Раз в месяц она собирала Большой Совет, где в обязательном порядке присутствовали руководители всех узловых служб, и устраивала нечто среднее между планеркой и мозговым штурмом.

   Теперь, после смерти «Саваофа» она оценила его мудрость насчет случайностей и хотела иметь в запасе несколько разных вариантов того, что можно предпринять, если грянет какая-либо неожиданность. На Совете каждый обязан был честно говорить о своих узких местах и назревающих проблемах. Впоследствии, когда Инка со своим замом оставались одни, выработка пути устранения возникших трудностей протекала уже без особых осложнений.

   Одной из первых таких проблем оказалась разница в давлении между воздухом в питомниках посадочного материала для массового озеленения и в остальных помещениях на Лиске. Персонал, привыкший к тому, что в парниках и оранжереях можно находиться без скафандров, норовил и там работать в обычной экипировке. Но если непосредственных исполнителей задания убедить использовать защитные средства еще было возможно, то что можно было поделать с теми, кто заглядывал туда на пару минут? Если он откидывал щиток на шлеме скафандра, то тяжелое респиратурное заболевание ему было обеспечено.

   Обсудив ситуацию, конклав решил понизить давление воздуха во всех помещениях поселенцев до приемлемого, чтобы сравнять его с тем, которое было в питомниках. Лучше было сделать это постепенно, ступеньками, растянув на три месяца. К тому моменту и наружное давление воздуха на Лиске должно было достичь, согласно плану, соответствующей цифры, и таким образом по планете можно будет передвигаться без скафандров. Было сделано объявление для населения, в каждом доме приборы жизнеобеспечения были соответственно подрегулированы, и спустя полгода после смерти «Саваофа» Лиска воочию начала приобретать облик поверхности, на которой люди не только трудятся, но и живут. То есть такой, которая так поразила Рябинку.

 

Рябинка в растерянности

   Дитя скинуло шапочку, и роскошные волнистые волосы рассыпались по его плечам. Это не был Василек, это была девочка!

   Рябинка почувствовала, как у нее сжало сердце, и все медленно поплыло у нее перед глазами.

   – Мама, что с тобой? – закричала девочка, бросаясь к ней.

   Рябинка покачнулась.

   – Ковер! – выдавила она из себя. – В грязной обуви... как можно...

   – Я сейчас!

   Девочка бегом вернулась к порогу и начала стаскивать с себя фасонистые сапожки на толстой подошве. Рябинка отстраненно смотрела на нее, как смотрят кинопленку. Грудь сдавливало все сильней. Она схватилась за сердце и обернулась в поисках кресла или какого-нибудь сидения.

   – Тебе плохо? – кинулся к ней Рой.

   – Нет-нет, сейчас все пройдет, – прошептала Рябинка, опускаясь на диван. – Это после болезни, остаточные явления.

   – Болезни? – сердито изумился Рой, усаживаясь на пол возле ее ног. – И ты ничего не говорила? Я не знал, что ты настолько мне не доверяешь!

   Рябинка не сдержала стона. Рассудок не желал верить в открывшуюся вдруг ей истину: этот дом не ее. И забота, расточаемая Роем, тоже предназначалась не ей!

   – Муж любит жену здоровую, – попыталась отшутиться она, одновременно кидая зонд: какова последует реакция.

   – Вот именно, поэтому я немедленно вызываю врача, – хмыкнул Рой, поднимаясь с колен.

   – Ох нет! – испугалась Рябинка. – Только не это!

   Она вспомнила, что на Лиске визит врача стоил баснословно дорого, и не видела причины, почему она должна выбрасывать свои последние средства на абсолютно не нужную процедуру. О своем здоровье Рябинка и без врачей знала достаточно.

   – Мне уже лучше, – солгала она, принужденно улыбаясь.

   – Верю, дорогая, верю, – мрачно усмехнулся Рой. – Но я хочу услышать, что думает по этому поводу медицина.

   Он действительно сделал вызов. Рябинка тихо полулежала среди диванных подушек. «Вдруг это розыгрыш?» – на миг подумалось ей.

   – Подойди ко мне, Рози, – тихо проговорила она. Девочка подбежала и присела возле нее. Рябинка заглянула ей в лицо, погладила по голове... Волосы оказались настоящие, и по выражению глаз было совсем не похоже, чтобы ребенок участвовал в спектакле.

   – Сколько меня не было? – решилась она на вопрос.

   – Здрасьте! – пожал плечами Рой. – Тебе лучше знать. Когда я отправлялся в последний рейс, ты была еще дома. А вернулся – ты уже – фью!

   – Ну не сердись, милый. Я всего лишь хочу прояснить... Для меня это очень важно, поверь... Когда ты отправился в свой очередной рейс?

   Рой взглянул на нее с неподдельной тревогой и произнес:

   – Я здесь третий день. Четверо суток туда, четверо сюда, трое суток на Тьере. Получается, две недели тому назад, одиннадцатое число.

   Всего две недели! А ведь она отсутствовала годы... С кем же тогда Рой прожил весь этот срок? За кого он ее, Рябинку, принял?

   "А ведь он меня за меня и принимает, – дошло до Рябинки. – Неужели кто-то, воспользовавшись моим отсутствием, назвался моим именем, подлез к Рою и занял мое место? "

   Это был полнейший абсурд. Разве Лиска имела какое-то стратегическое значение, что сюда необходимо было засылать шпионку? И откуда подменная Рябинка могла знать, что настоящая никогда не вернется?

   «В общем, полнейший бред...»

   Так размышляла Рябинка, перебирая в уме все, что знала или слышала о подобных случаях. А затем ее осенило. Шпионаж, конечно же, был чепухой. Существовала во Вселенной одна особа, которая великолепнейшее могла воспользоваться Рябинкиным именем и биографией, если бы в тот день, когда она в третий раз прилетела на Новую Землю, прознала, в каком месте Рябинка приземлилась!

   Инка! Она! Потому-то и невозможно было Рябинке доказать кому-либо на Новой Земле, что она подлинная, ведь копия-то к тому моменту, когда Рябинка встретилась с людьми, уже исчезла с лица планеты. Причем на ее, Рябинкином, звездолете. Рою, конечно же, тоже простительно было обмануться!

   Но что же теперь было делать? Как поступить? Доказывать с пеной у рта, что Инка – самозванка? Или бросить все и уехать к бабушке в заповедник? Ведь бессмысленно разводить эту мерзавку с Роем, если они прожили столько лет в любви и согласии. Чего она добьется этим? Оставит без отца эту грустную девочку?

   Оказалось, не только девочку, но и еще двоих детей. Дверь, ведущая в тамбур, отъехала, и в холл вошли мальчик лет девяти и дородная женщина с пятилетним ребенком.

   – Вы вернулись, мадам? – сказала женщина. – Тогда я, пожалуй, пойду домой.

   – Да-да, идите, – ответил Рой вместо Рябинки. – Приходите завтра, как обычно.

   – Непременно приду, мистер Рой. Не беспокойтесь.

   Рябинка чуть было не поинтересовалась, кто это был, но вовремя прикусила язык. К чему было поднимать шум? Вот она полежит немножечко, проводит Роя в очередную командировку, а затем вернется к своим детишкам и навсегда покинет Лиску. Жила она без Роя столько лет – и дальше проживет. Зря только Рой вызвал доктора... Почему же его до сих пор нет?...

   Доктор приехал. Он прослушал Рябинкину грудную клетку, достал из чемоданчика какой-то прибор с кучей проводов, подсоединил их к Рябинке в разных точках ее туловища и, наконец, сказал:

   – Ничего серьезного, типичные последствия недавно перенесенного нервного стресса. Полный покой – и все пойдет. Вот рецепт. Вы часто бываете на Тьере, постарайтесь раздобыть указанное. Весьма эффективное средство. Если мадам в состоянии подняться наверх, ей лучше перейти в ее комнату.

   – Я пока полежу здесь, – отказалась Рябинка.

   Рой проводил доктора до дверей и вернулся к ней.

   – Ну так как? – спросил он.

   – Доктор же сказал: все благополучно. Тебе пора в рейс, мой славный.

   Она села, откинувшись на спинку дивана, и добавила:

   – Я не хочу уходить отсюда, я хочу сначала проводить тебя.

   Рой взглянул на нее задумчиво и сказал:

   – Дай слово, что сегодня ты не побежишь по конторам.

   – Даю.

   – И вообще не будешь заниматься делами.

   – Не буду.

   Он поцеловал ее в лоб, оделся и вышел.

   Рябинка услышала слабый звук двигателя его машины и снова опустила голову на подушки.

   «Я только полежу немного,» – подумала она и отключилась.

   Проснувшись, она почувствовала, что сердце отпустило. Тогда она встала и решительно направилась к лестнице, ведущей вверх. Надо было забрать хотя бы подарок Эльмара и другие кое-какие мелочи поискать.

   Прямо ей навстречу вынырнула та самая девочка, которую она приняла за своего Василька.

   – Ты куда, Рози? – спросила она машинально.

   Дети были оставлены на нее, и пока это так, она должна была о них заботиться. Вспомнив об этом, Рябинка остановилась.

   – На кухню, конечно. Я хочу есть, – ответила девочка.

   – Подожди немного, я сейчас сварю, – вылетело у нее чисто механически.

   – А не надо варить. Мэри все приготовила, там только разогреть.

   – Тогда пойдем вместе. Я тоже проголодалась.

   Кухня показалась Рябинке такой огромной, что можно было заблудиться.

   – А ну-ка покажи, какая ты у меня хозяйка, – скомандовала она девочке. – Что и где у тебя здесь запрятано?

   – А все в холодильнике или на столе.

   Действительно, искать пришлось недолго. Жареная курица (откуда следовало, что на Лиске уже был собственный птичник), картофельное пюре в кастрюльке и два сорта хлеба.

   – И это все? – поморщилась Рябинка.

   – Конечно. А что еще должно быть? – удивилась девочка.

   – Еще суп.

   – Суп будет на ужин. Папа привез с Тьеры чертову уйму супов для быстрого приготовления, и мы их очень любим. Ни у кого на Лиске нет столько!

   – Ой как же вульгарно ты выражаешься!

   – Ничего не вульгарно. Так говорит папа.

   – Не помню, чтобы он задавался, когда у кого-то чего-то не хватало!

   Девочка насупилась.

   – А как надо говорить? – спросила она, покрутившись возле плиты.

   – Ну сказала бы, например: «Папа всегда привозит нам что-нибудь вкусненькое.»

   – Наш папа самый лучший! Правда?

   – Конечно, самый лучший, – подтвердила Рябинка, горько вздохнув. – Зови остальных, готово.

   Она приправила пюре луковой поджаркой, и получилось очень даже недурно. Глядя, как дети уминают за обе щеки гарнир и расправляются с курицей, она почему-то почувствовала к ним острую жалость.

   – Как вкусно сегодня! М-м... – проговорил вдруг мальчик.

   – Маленькая кулинарная хитрость, – улыбнулась Рябинка.

   «Сегодня же вечером я привезу сюда своих, а когда эта стерва приедет, уж я с ней побеседую по душам!»

   – Каждая женщина должна знать, как доставить себе удовольствие, – сказала она вслух.

   – Ты меня научишь? – вскинула Рози голубые, как у Василька, глаза.

   – Если хочешь, – улыбнулась Рябинка.

   – А меня? А меня? – загалдели мальчик и младшая девочка.

   – После обеда. Если пообещаете меня слушаться.

   После обеда, поручив Рози мытье посуды, она принялась инспектировать содержимое многочисленных шкафчиков. В морозилке оказалась кроличья тушка, уже разделанная, четыре пакета замороженных цыплят, яйца, масло и куча жиров, твердых и жидких. Это было уже отрадно. Крупы, специи, сахар, соль и набор сухих напитков тоже ее порадовали. И, главное, была мука.

   – Доставай мясорубку, – сказала она мальчику, едва сдержавшись, чтобы не произнести «как тебя зовут». – Крутить мясо – мужское дело.

   – А для чего?

   – Для пельменей, конечно. Вы любите пельмени?

   – Любим, – согласилась младшая девочка. – А что это такое?

   Кухонная вакханалия была в самом разгаре, когда во дворике снова послышался звук приземляющейся машины. Рябинка выглянула в окно, но машина остановилась вне пределов видимости. Оказалось, вернулся Рой.

   – Встала? – нахмурился он, увидев веселую компанию.

   – А мы пельмени лепим, – сообщила младшая девочка.

   – Пельмени – это похвально. Но кто позволил вашей маме заниматься делами?

   – А все уже прошло.

   Рябинка виновато улыбнулась.

   – Зачем же я тогда отпрашивался с работы?

   – Наверно, чтобы провести этот вечер с нами. Милый, если бы ты только знал, как я рада тебя видеть!

   Рябинка вымолвила это и спохватилась. С возвращением Роя прекращались и ее обязанности по отношению к этим детям. Надо будет лишь улучшить момент, придумать какую-нибудь отговорку и тихо улизнуть из этого дома. Конечно же, уходить ей вовсе не хотелось. Но так будет лучше... Лучше?

   Живая Рябинкина фантазия тутже представила ей, что начнется после ее неожиданного тайного побега. Рой кинется ее искать, дети весь вечер проведут в тревоге за мать. А, может, и не только вечер. Кто знает, когда Инка вернется? Самое лучшее – объясниться с Роем, да побыстрее. Сразу же, как только закончится эта пельменная возня. И зачем она ее затеяла в чужой квартире?

   У Рябинки снова защемило сердце. Глянув на погрустневшие личики детей, она поняла вдруг, что ее великолепный, исполненный благородного намерения план «уйти» был бы по отношению к ним банальной пакостью. Решено, этот вечер она проведет с ними. А как же ее Доди, Василек и Надежда?

   – Ну Рой, не будь таким занудой, – принужденно засмеялась она. – Лучше смени меня возле стола. Осталось совсем чуть, а я помою посуду.

   Мытье околопельменного оборудования было благовидным предлогом для того, чтобы собраться с мыслями. Рябинка никак не могла на что-то решиться. Знать бы, когда заявится эта проклятущая Инка, и проблемы бы не было!

   Запрятав последнюю партию пельменей в холодильник, Рябинка молвила:

   – Пельмени должны промерзнуть, иначе, когда мы бросим их в кипящую воду, они неправильно сварятся.

   И, выпроводив таким образом детвору с кухни, сказала Рою:

   – Нам надо поговорить.

   – Уже готов, – сказал Рой весело. И этот его веселый вид нова заставил больно сжаться Рябинкино сердце.

   – Дело в том, что я... – начала она.

   – Я давно догадался. У тебя какие-то неприятности, верно?

   – Да... Я привезла с собой детей.

   Выдавив из себя это, Рябинка почувствовала облегчение: она переступила через это. Сейчас Рой возмутиться, начнет ее с пристрастием допрашивать... Однако ничего подобного не случилось.

   – Каких детей? – удивился он. – Разве Доди у тебя был не первый? Чудачка! Давно бы привезла их сюда – и все проблемы!

   – Они... младше.

   – Какая разница? Дорогая, твои дети – наши дети. Неужели ты мне настолько не доверяешь?

   – Я? Доверяю. Но... В общем, они меня сейчас ждут.

   – Прекрасно. Скажи, где, и я за ними слетаю.

   – Ох, Рой, ты ничего не понял! Видишь ли, у меня была... сестра, ее звали Инка.

   – Так это дети твоей сестры? Ну ты и смешная!

   – Я для них мама, – возразила Рябинка несколько неуверенно.

   – Неважно. Так где они? Я уже на ноге. С удовольствием познакомлюсь со своими племянниками.

 

Приключения Эльмара

   Для Рябинки было бы куда проще принять нужное решение, если бы она знала, что ее ищет отец ее первенца, то есть Эльмар. Но годы, проведенные в ожидании его возвращения на Лиску, а затем удар, нанесенный словами Таирова о существовании женщины, которую Эльмар любит, навсегда вымели из Рябинкиной памяти тоску по тому, кто первый разбудил ее сердце.

   Зато Эльмар думал теперь только о Рябинке.

   Правильно однажды заметил Таиров, что, прежде чем учить жить других кое-кому следовало бы научиться жить самому. Перекинувшись с Саной парой фраз, наш неудачник в личных делах смог в полной мере убедиться, какой он болван. Подумать только, его Рябинка находилась от него совсем близко, а он не соизволил с ней поговорить! Не решился сделать несколько шагов, чтобы объясниться! Самолюбие его, видите ли, трепыхнулось, на Инку он обиделся!

   В общем, если бы упреки и самобичевание кому-нибудь когда-либо помогали, Эльмар извел бы себя раскаянием. Каким идиотом он себе показался! Надо было теперь немедленно перехватить Рябинку, пока она не стартовала. В таком духе он и высказался Сане, устремившись к выходу. Он рванул так резво, что чуть не сбил с ног Алека, как раз открывавшего дверь.

   – Уже не успеешь, – сказал Алек, хватая его за плечи.

   – Я должен задержать ее, -

   Произнеся эти слова, наш бывший герой, а ныне самый невезучий мужчина на свете затормозил и повернулся, чтобы освободиться.

   – Она уже два часа, как вне пределов твоей досягаемости, – пояснил Алек, не отпуская рук.

   – Это Олесь, – сказала Сана. – Он тебе все расскажет.

   – Я должен убедиться...

   – Мы с Леркой и Таировым только что ее проводили.

   Эльмар замер. Какой смысл был догонять улетевшую тень? Догонять женщину, которая давно уже ему не принадлежит...

   – Я ничего не понял, – сказал он. – Что здесь происходит?

   – Воспользовался твоим советом, – продолжал Алек невозмутимо. – Знакомься, моя жена.

   На мгновение повисла пауза. Эльмар сделал круг по комнате, подошел к окну и глянул во двор. Если он там что-либо и увидел, то моментально об этом позабыл – в голове у него летали туда-сюда обрывки впечатлений, мыслей и еще непонятно чего. Он прислонился к стене и воззрился на Сану. Под этим его взглядом та начала медленно краснеть, и на лице ее воцарилось выражение, которое могло означать что угодно. Наконец она сделала глубокий вздох и выдала резюме:

   – Советом? Так это ты посоветовал Алеку меня охмурить?

   – Это она так шутит, – сказал Алек. – На самом деле еще неизвестно, кто кого охмурил.

   – Ах! – сказала Сана, поднимаясь, чтобы уложить ребенка в кроватку. – Вы совершенно невозможны!

   – А мне показалось, будто он тебе понравился, – проговорил Эльмар с горькой усмешкой. Смеялся он над собой.

   – Конечно же, понравился, – фыркнула Сана с капризной гримаской. – Стала бы я иначе выходить за него замуж!

   Ее реакция показывала, что возмущение было притворным. Но теперь уже замер Алек. Очевидно, что-то в ответе супруги явилось для него новостью.

   Он посмотрел на Эльмара с откровенным изумлением, словно видел его впервые. Казалось, он только что понял нечто черезвычайно для себя важное.

   – Вот почему ты предоставил мне ее координаты! – воскликнул он. – А я-то всю жизнь не мог постичь, как ты при вашем непробиваемом воспитании дал такую слабину!

   – Смешно! Ничего особенного я тебе не открыл. Надеюсь, ты не скажешь, будто, улетая с Катрены имел на руках ее домашний адрес и набор прочих цэ.у.? – меланхолично произнес Эльмар.

   – Угу. Вот только не успела она на острове появиться, как ты выложил мне ее имя, отчество, фамилию и название института, в котором она училась. Славно, да? Ведь я же мог...

   Одна мысль о том, что он мог натворить, если бы захотел, заставила Алека побледнеть и задохнуться от возмущения. Это показалось Эльмару почти забавным. Оно понятно бы было, если бы его обвинила Сана, но когда тебя осуждают за то, о чем когда-то умоляли... Чудак!

   Так подумал Эльмар, но вслух сказал:

   – Ничего ты не мог.

   – А второй закон?

   – Откуда ты знаешь про законы? – снова нахмурила брови Сана. – Ах да! Все время забываю, где мы с тобой познакомились. Ты поэтому и вертишь мной как хочешь, что вчитался в их смысл?

   – Дорога моя, если бы я вертел тобой, как хотел, то вот этот объект твоих печалей и тревог, сладко спящий сейчас в кроватке, – Алек показал на младенца, – появился бы у тебя намного раньше, чем ты предполагаешь.

   Сана снова покраснела, а Эльмар усмехнулся:

   – Твой супруг, Саночка, не только знает наши законы, но когда-то даже намеревался их выполнять.

   – И вы это от меня скрыли! – волнение в голосе Саны было уже неподдельным.

   – А о чем тут было говорить? – принужденно зевнул Алек. – Особых подвигов я как будто не совершил...

   Сана всплеснула руками.

   – Ох, если бы я знала раньше! – молвила она тихо. – Ведь я всю жизнь тебе не доверяла, пойми меня, чучело-мучело! Если бы ты только знал, как часто я ругала себя за любовь к тебе, за то, что не могла ее вырвать из сердца, как ни старалась! И когда мне хотелось сказать тебе «да», а я говорила «нет»... Я ведь не решалась завести от тебя ребенка из страха в тебе ошибиться!

   – Из-за какого-то пустяка...

   – Хорош пустяк! Ох, какой же ты у меня еще глупый!

   Она сказала это с такой невыразимой нежностью, что Эльмар остро позавидовал Алеку.

   – Если бы не этот пустяк, я бы никогда не решился доверить тебе судьбу одной из наших девушек, – произнес он горько.

   Алек остервенело глянул на обоих представителей племени могучих. Он был уязвлен до глубины души.

   – А сына? Своего сына ты бы тоже мне не доверил? – процедил он сквозь зубы.

   – Сын? При чем здесь это? – пожал плечами Эльмар. -

   – А при том, – проговорила Сана торжественно. – Если бы не Алек, твой Додька погиб бы!

   Снова повисла пауза. Эльмар подумал и снова пожал плечами:

   – Если вы имеете в виду Инкиного ребенка, то за ее фокусы я не отвечаю. Додька не может...

   Он запнулся. Он кое-что вспомнил. Ведь ему всегда, с самого первого момента встречи нравился отважный синеглазый мальчуган, так решительно забравшийся в его машину, когда он помчал на поиски банды Тода. Сколько раз он сравнивал его со своими детьми от Галы, сколько сожалел, что ни один из них и вполовину не будил в нем тех чувств, какие вызвал когда-то Инкин «найденыш из Зеленой Долины». Именно таким представлял себе Эльмар своего сына, и как же осуждал он Инку, узнав, что малыш от нее сбежал!

   Здорово же она запрограммировала мальчику мозги, если он и через столько лет помнит то, что она ему навнушала...

   « Хотя...»

   Эльмар сглотнул слюну.

   – Алек, расскажи ему, как ты растил мальчика, – сказала Сана.

   – Да что там рассказывать, – отмахнулся Алек, весьма, впрочем, довольный впечатлением, которое произвели на Эльмара Санины слова. – Пусть Додька сам ему рассказывает, при встрече. Если он захочет разговаривать с типом, который способен бросить жену и удрать куда-то под тем флагом, что ему не терпится совершить парочку подвигов.

   – Может, не стоит не стоит насчет подвигов и брошенных жен? – процедил сквозь зубы Эльмар. – Я не давил тебе на психику, когда ты был у меня в гостях на Катрене.

   – Значит, ты у нас в гостях? – мрачно усмехнулся Алек. – Не помню, когда я тебя звал, но предположим. Впрочем, этот дом был когда-то твоим, так что, может, в гостях у тебя мы?

   – Прекратите, – сердито произнесла Сана. – Ребенка разбудите!

   – Так вот, насчет детей, – отозвался Эльмар мрачно. – Своих детей я никогда ни на кого не вешал. С Инкой у меня ничего не было ни до, ни после, да и другие женщины меня в тот период не интересовали...

   – Даже собственная жена? – в голосе Алека звучал откровенный сарказм.

   – Мне кажется, я говорил тебе однажды, что моя жена в то время была на Лиске.

   – Алек, расскажи ему, где ты нашел мальчика, – вновь вмешалась Сана.

   Эльмар вздохнул и сел в то самое кресло, откуда она только что встала.

   – Я очень устал, – буркнул он хмуро. – Зовите сюда парня, я при нем все объясню.

   – Не получится, – ухмыльнулся Алек, оценив юмор ситуации. – Додька улетел вместе с Рябинкой.

   – Ну и зачем он ей нужен? – в который раз за день пожал плечами наш бывший художник с киностудии. – Хотя, конечно... если у женщины своих детей нет... Она очень хотела иметь детей...

   Алек откровенно засмеялся.

   Молвив о Рябинке, Сана не успела посвятить Эльмара в подробности, и смех Алека его несколько уязвил. До сих пор сарказм своего бывшего подопечного он воспринимал как позу. Никому не нравится, когда на него смотрят сверху вниз, и наш герой – неудачник знал из собственного опыта, что простые люди воспринимают могущество как силу, подавляющую их независимость и свободу. Жизнь научила его относиться снисходительно к заблуждениям и предрассудкам окружающих, однако он еще на Катрене заметил, что именно эта его снисходительность неумолимо отодвигала от него Алека, не позволяя им сделаться друзьями. Алек не чувствовал себя с ним на равных, вот и изображал оскорбленного правозащитника.

   Примерно такую философию развел про себя Эльмар, стараясь понять и оправдать поведение человека, обязанного ему всем, и тем не менее не испытывавшему к своему спасителю ни малейшей благодарности. Потому что Эльмар действительно смотрел на Алека сверху вниз, и ничего поделать с собой не мог. Алек в его глазах был и остался младшим, «перевоспитуемым», и относиться к нему как к равному Эльмар был не в состоянии.

   И вдруг одно мгновение все переменило. Алек сквитался с ним. Теперь он смотрел на Эльмара сверху вниз и требовал от того быть ему благодарным. А за что, спрашивается?

   «Вот и побывал в прошлом, – подумал он невесело. – Теперь осталось заглянуть к Таирову и можно возвращаться к домой, к Гале.»

   – Брось, Алек, – сказал он. – Поскольку за чужими женами я не гоняюсь, расскажи-ка мне лучше о том, чего я не знаю, сам. Все-все-все.

   – Слушай, – сказала Сана. – Алек, если я чего-то не так поняла, ты меня поправь.

   И рассказала. Какое там «поправь»! Какое там могло быть сомнение в правдивости ее слов? Эльмар был не просто оглушен, он был совершенно уничтожен. Да, судьба хорошо посмеялась над ним. Ведь если бы не его проклятая ревность, давно бы он знал все. А чего, спрашивается, было лезть в бутылку? Когда бросаешь женщину, имеешь ли ты право удивляться ее последующим приключениям?

   «Беги! – крикнул ему его внутренний голос. – Немедленно лети вдогонку жене и сыну! Догоняй и проси прощения!»

   «Стоп, – сказала ему другая половина мозга. – Не торопись. Не суетись. Поздно. Включай рассудок.»

   Действительно, вскакивать и куда-то бежать было более чем бесполезно. Звездолет Эльмара, покоящийся в убежище на морском дне, больше не был запрограммирован на полеты к другим мирам. Прощаясь с прошлым, Эльмар стер из памяти корабельного мозга всю информацию, которая там хранилась. Чтобы запрограммировать его заново, нужен был не один день. Сам же Эльмар без помощи компьютера вести звездолет не мог. Он и в самом деле столь глубоко закопал в себе воспоминания о Космосе и его дорогах, что начисто их забыл.

   Для того, чтобы восстановить информацию, требовалось материализовать учебники, по которым Эльмар когда-то готовился в свое первое путешествие, и проштудировать их заново. На это тоже необходимо было время. И топливный отсек был почти пуст. Топливо тоже надо было доставать, то есть просить помощи у ребят из мастерской. Вот почему Эльмар никуда не заторопился.

   – Признаю себя побежденным, – произнес он вместо этого. – На этот раз твоя взяла.

   – С каким счетом? – поинтересовалась Сана.

   – Два -один в пользу Алека.

   Две последующих недели Эльмар готовился к путешествию. Он навестил Таирова, Мартина с Вольдом, ребят из мастерской. Один день у него ушел на дозаправку и профилактический осмотр, а затем он погрузился в пособия по космонавигации. В любом случае необходимо было заново запрограммировать корабельный мозг, да и свой собственный подпитать информацией не мешало. На всякий случай он даже переснял на кристалл весь курс учебника и еще несколько важных пособий.

   Гала восприняла его отлет на удивление спокойно.

   – Я всегда знала, что рано или поздно ты к ней вернешься, – сказала она. – О детях не беспокойся. Выращу.

   – Если возникнут финансовые трудности – обратись к Таирову, – ответил Эльмар удрученно.

   Он чувствовал вину перед Галой, хотя и был уверен, что поступает правильно.

   – Не возникнут. Я не мотовка, ты же знаешь.

   – Знаю. Но мало ли что. Ты ведь не работаешь.

   – Здрасьте! По-твоему, мне ничего не платят за концерты?

   – Раньше ты пела бесплатно.

   – Я давно уже профессионалка, к твоему сведению. Проснись, дорогой, а то залетишь еще вместо Лиски куда-нибудь в другую Галактику.

   Гала как в воду глядела. Хотя путей -дорог в другую Галактику Эльмар и не открыл, но проснуться ему все же следовало. Иначе почему при программировании корабельного мозга в его расчеты вкралась ошибка? Пустяковая ошибка, всего-то плюс на минус, но эта ошибка чуть не оказалась для его планов роковой.

   Итак, простившись с детьми, Эльмар перенес звездолет на старую стартовую площадку возле Долинного и нажал на кнопку «пуск». Знакомое ощущение убегающей земли – и вот уже вместо родной планеты он созерцает круглый лиловый шарик. Переход в гиперпространство, выход...

   Вместо голубой звезды перед ним засияло ослепительное желтое светило с тремя звездочками-планетами вокруг. В общем, ничто из того, что смог увидеть Эльмар, не напоминало окрестности Лиски.

   Любой бы человек на месте Эльмара впал в прострацию от ужаса. Но Эльмар не был «любым». Конечно, он тоже ощутил неприятный холодок в грудной клетке, но не более того. Он был в том возрасте, когда жизненный опыт подсказывает человеку, опасна ли ситуация, в которой он оказался. Здесь же, хотя под ложечкой у Эльмара и засосало, но рассудок не удивился – следовательно, особой опасности не было.

   И в самом деле, поскольку действовал Эльмар согласно программе, заложенной в корабельный мозг, то стоило дать команду на возврат звездолета в ту точку пространства, откуда звездолет стартовал, как машина совершит обратный рейс, только и всего. Это будет задержка, и потеряется время на проверку программы и исправление ошибки, но вовсе не смертельно.