Текст книги "Тёмная радуга (СИ)"

Автор книги: Ирина Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

И вот, ползая по траве в поисках земляники у высоких кустов жасмина, закрывавших уютную беседку, я услышала тихий разговор.

– Значит, серые твари боятся огня, – задумчиво протянул Род, – что ж, учтем.

– Пожалуй, я научу тебя парочке фокусов, – согласился Бес.

– Я ведь не первую сотню лет живу, многое повидал, но волков размером со среднего медведя вижу впервые, клянусь Лешачьим Древом. Этого ты испепелил, а сколько их еще может шляться в округе, никому не ведомо, – леший в досаде поскреб бороду.

– Не волнуйся, я проверю. Во всяком случае, в пущу они не пролезут, завеса не пропустит.

– Вот значится, почему зверье ушло с окраин и птицы улетели, а лес... – тут совершенно некстати под моей коленкой громко хрустнул сучок и разговор резко оборвался. Я усиленно делала вид, что вышла пособирать ягоды и ничего особенного не услышала. Хотя, честно сказать, на самом деле разговор меня очень насторожил, но убей бог, если я что-то поняла. Однако времени на то, чтобы разобраться, мне не дали.

– Алиска, ты, что ли тут людей пугаешь? С чего это ты решила к нам подкрадываться? – Бес резко пошел в наступление (психолог хренов!).

– Ни к кому я не подкрадывалась, я землянику собирала! – я изобразила праведное возмущение. – И вообще, чем дальше в лес, тем толще партизаны! А тут такой случай – сидят два мужика и как истинные партизаны шушукаются. По всему видать, что каверзу какую-то замышляют против бедной девушки.

– А то, – Род хохотнул в бороду. – Кстати, а кто такие партизаны?

– А вот этот умник пусть тебе и объяснит, – я демонстративно ткнула пальцем в Беса. – Но кроме шуток, Род, ты что, не знал, что волки огня боятся? Да и вообще любые животные?

– Видишь ли, Алиска, тот волк был очень уж большой, я, честно говоря, даже растерялся. Хорошо, что Бес рядом оказался, пальчиками щелкнул, огненный шарик сотворил и запустил в волчару. Тот и вспыхнул, как свечка, ну и лошадь, конечное дело, тоже загорелась. Я думал, пожар в лесу устроим, но нет, обошлось. Только пепел и остался. Жалко лошадку, однако ничего не поделаешь. Хорошо, хоть фермера спасли.

– А что, – продолжала расспрашивать я, – на Церре все волки маленькие? А вдруг тот волк тоже, как Дик?.. Ну, в смысле, имел двойника, а двойник умер, вот он и вымахал, как ты сказал, ростом со среднего медведя.

– Кто его знает, – не очень искренно пожал плечами Род (притворство давалось ему не так легко, как Бесу), – все может быть. Да, скорее всего, так и есть.

Я поняла, что больше они все равно ничего не скажут, и поспешила удалиться, ненавязчиво отмахнувшись от комара рукой с пучком земляничных листьев, которые сорвала по ходу нашей короткой, но содержательной беседы. Пусть думают, что я больше озабочена своим гербарием, чем их разговорами. По пути к дому я демонстративно отщипнула еще листья смородины и веточку мяты. Мол, захотелось барышне Алисе чайку со свежими травками.

Заварив себе чаю, я отправилась в библиотеку, разыскивать сведения о волках и прочих хищниках. Но ничего об увеличении роста животных в случае потери двойника, я не нашла. Однако это еще ничего не доказывало. Взять того же Дика. Надо будет порасспросить Татушку, как давно он у них и когда произошел скачок роста, если произошел. Земной Дик погиб три года назад. И все-таки чутье мне подсказывало, что не все так просто с этим волком, размером с медведя. Ведь птицы и звери попрятались. Где? Ясное дело, что на границе Лешачьей Пуши, здесь-то, в глубине их было вполне достаточно. А почему? Ну, ладно, четвероногие испугались громадного хищника, и птицы что ли тоже? Волки не летают и не лазают по деревьям. Чего могут бояться пернатые? Да уж, задачка.

Я попыталась еще раз вспомнить подслушанный разговор, потом сбегала к себе в комнату и достала из сумки увесистую записную книжку, она же ежедневник. Записей там было разве что на треть, так что на конспект о необычных волках места вполне хватит. Великая писательница детективов Иоанна Хмелевская всегда в случае решения разных головоломок записывала все возникающие вопросы на бумагу, так оно нагляднее было и не забывалось. Я тоже решила вообразить себя великим сыщиком, вооружилась шариковой ручкой (неделю назад, еще, естественно, на Земле, я купила к ней несколько запасных стержней, да так и таскала в сумке, совершенно забыв о них, и даже не представляя, в каких условиях я буду благодарить саму себя за запасливость), и принялась писать. На одной странице – факты, на соседней – комментарии. Вышло следующее:

1. Серые твари боятся огня. Род сказал, что он растерялся и позабыл об этом. // Неувязочка, однакося. Леший обязан знать такие вещи по определению.

2. Бес обещал проверить популяцию медведеподобных волков, а также научить лешего каким-то магическим штучкам. Домовой обязан помогать хозяину и заботиться о нем. // Здесь, пожалуй, ничего странного нет. А что до магических фокусов, так ведь Бес Академию заканчивал, следовательно, всякого нахватался и может Рода научить. Магия у леших в крови, они с ней рождаются, а потому им втолковать что-нибудь гораздо легче, чем, например, мне, бестолковой дуре.

3. Магическая завеса, не пропускающая серых тварей в Лешачью Пущу. // Откуда она взялась? Всегда была или только теперь появилась? Надо аккуратно выяснить у Татушки.

Я задумалась, глядя на исписанные листы бумаги. Ответы в голову не приходили. У пани Хмелевской всегда находилось с кем посоветоваться. Всегда хоть один человек, да наличествовал. У меня же в доступных советчиках обретался только Дик. Вы когда-нибудь пробовали советоваться с собакой по вопросам, волнующих исключительно вас, а не ее? Много она вам поведала? Вот то-то и оно. Если эти заговорщики шептались между собой, значит, никого в известность ставить не собирались. Так что Татушке они точно ничего не сказали, не говоря уже о детях. Значит, если я проболтаюсь, может выйти скандал, а это никому не нужно. Да уж, не выйдет из меня ни Шерлока Холмса, ни пани Иоанны, по всему видать.

Я снова поглядела на вопросы. Магическая завеса и волк... волк и магическая завеса... Я чувствовала, что разгадка именно в этих словах, но какая? Неизвестно почему у меня по спине вдруг пробежал холодок, липкий ледяной страх на мгновение сжал горло, на лбу выступила испарина. На улице жалобно заскулил Дик, и мой страх уполз куда-то вглубь меня, спрятался и затаился, как будто его и не было. Но на сей раз я не выбросила все из головы, а просто отложила эту задачку, поставив жирным шрифтом резолюцию: "Докопаться до истины!".

Тут мне пришла в голову еще одна здравая мысль. Бес что-то там сделал, чтобы никто не мог узнать – о чем я думаю, но на его счет я очень сомневалась, что сие ему не по силам. И решила хоть немножко себя обезопасить. Еще вчера, пропыхтев часа четыре и исколов себе все пальцы спицами, я связала ленточку для волос, чтобы обматывать ее вокруг головы и закреплять, таким образом, лезущие в глаза отросшие патлы, дабы не мешались. А еще у меня болталась на шее тоненькая серебряная цепочка с маленьким серебряным же кулончиком, длина которой как раз позволяла вплести ее в связанную мною ленточку. Сие сокровенное действо отняло всего лишь пару минут, и на улицу я спустилась в своем защитном "шлеме".

Увидев меня, Дик успокоился и радостно залаял, приглашая поиграть. Я покидала ему палку, а тут и дети подоспели. Перепоручив барбоса подрастающему поколению, я отправилась помогать Татушке готовить ужин.

Усердно шинкуя морковку, я спросила у лешачихи про Дика, и выяснила, что он появился у них пару лет назад. Откуда он прибежал, они не знали, но барбос, чтобы завоевать уважение леших, принес с собой дохлую крысу и положил на крылечко. Когда хозяева его заметили, он ткнул в крысу лапой с чувством выполненного долга и завилял хвостом. Род хотел сказать: "Дык, это что же...", но у него почему-то получилось: "Дик, это что же...". Пес радостно гавкнул. Таким образом, проблема с кличкой решилась сама собой.

– А какого он был размера? – покончив с морковкой, я принялась за чистку картошки.

– Да такого же, как сейчас, – ответила Татушка, сражаясь с репчатым луком.

– Слушай, Татик, я вот еще о чем хочу спросить. Ваша пуща такое же заповедное место, как и эльфийский лес?

– В своем роде. Есть небольшие отличия, но для людей они несущественны, а вот зверью и там и здесь живется прекрасно. Хотя эта самая заповедность получилась как-то сама собой после рождения нашего второго сына. Конечно, за те двести лет, что мы здесь живем, лес стал более ухоженный, Род о нем заботится, а скоро и дети будут ему помогать.

– Ты сказала двести лет?!! – от удивления у меня даже картофелина из рук выпала.

– Ну да, ты же еще ничего не знаешь, – засмеялась Татушка. – Мы, в отличие от наших двойников в твоем измерении, живем около пятисот лет, да и потом не умираем, а просто становимся деревьями и продолжаем жить еще очень долго, если не случится лесной пожар, или еще какой катаклизм. Так что теперь, если встретишь в лесу дерево-исполин, покажи ему знак на своей ладони и можешь с ним поговорить. Кстати, твоя подружка на Земле мой первый двойник. И у Рода и наших детей тоже двойники первые. Хотя у леших до нас двойников не было, как и у гномов с эльфами.

– А много леших на Церре?

– Нет, не очень, потому что у нас за всю жизнь рождается только один ребенок. Два – это первый случай, и, скорее всего, из-за двойников. А вот почему они появились – даже маги сказать не смогли. Так что пока эта загадка никому не по зубам. И, может быть, из-за двойников и магическая завеса образовалась. Она никому не мешает, ни людям, ни зверью, но люди к нам редко попадают, чаще вот как этот незадачливый фермер. А звери... у них свои законы. Крупных хищников в пуще немного, ведь им нужна большая территория, а вот зайцев даже в избытке и их приходится периодически отстреливать, иначе всю траву и мелкие кустарники сгрызут, да и кора деревьев пострадает.

– А как вы с Родом повстречались?

– Два раза в году в дни весеннего и осеннего солнца все лешие Церры собираются на праздник, название которого на людском языке звучит как Семена Жизни. Он проходит на одном из небольших островов Срединного океана. Они называются Змеиными. Там никто кроме зверья и птиц не живет, слишком много там растительности и расчищать территорию под постройки во-первых бесполезно – не успеешь срезать или выкорчевать, как тут же снова все вырастает, буквально за несколько часов. А во-вторых, там очень много ядовитых насекомых и земноводных. Для нас, местного зверья и пернатых они не опасны, а вот для людей противоядий нету. Поэтому все корабли обходят их десятой дорогой, ну или десятой волной, десятым течением, вода все-таки.

– А Степанида? Она тоже оттуда?

– Да. Наверное, то, что я с ней знакома, и сыграло свою роль, когда ты ее случайно вызвала. Ну заодно и побывала она у нас в гостях, не все же нам на ее остров бегать.

– А я могу где-то встретить ваших сородичей?

– Не думаю. Хотя, все может быть. Наше племя живет скрытно, занимается только лесами и такого хозяйства как у нас нет больше ни у кого. Просто так сложилось, что мы познакомились с эльфами, поглядели как они живут и решили тоже наподобие их обустроиться. Но я в любом случае всех наших предупрежу о тебе. Хорошо бы еще дриад с русалками, да телепатией они не владеют на большом расстоянии, только в пределах того леса или реки, где живут.

Мы приготовили еду и вышли на улицу.

– Знаешь, иногда мне даже страшно становится, сколького я еще не знаю об этом мире. Листаю вот книжки в библиотеке и почти ничего не запоминаю – слишком много информации, – пожаловалась я.

– Могу себе представить, какой сумбур у тебя в голове, – фыркнула Татушка, – ну да ничего, со временем все уляжется, сама не заметишь как. Так всегда бывает. Кстати, послезавтра Бес отправит фермера домой, а мы снова продолжим занятия.

Так вот и получилось, что Татушка ответив на мои вопросы, не добавила ничего, что могло бы помочь разгадать тайну странного волка, и я вернулась туда, откуда начала, то есть к нулю. Ночью я долго лежала без сна и пыталась рассуждать. Волк и завеса. Чего может не пропускать завеса в лесу? Особенно в таком, как этот, или, предположим, эльфийском. Может не пропускать, во-первых, назойливых соглядатаев, осквернителей леса и разбойников, а, во-вторых, – зло во всех его проявлениях. В нашем случае мы имеем дело с волком. Либо этот волк лишился двойника и стал огромным, либо... Черт, слишком мало я знаю об этом мире, и информация о планете Земля мало чем может помочь. Может быть, этот волк людоед? Но почему он тогда набросился на лошадь, а не на человека? Ведь человек потерял сознание и являлся легкой добычей. Или волки в этом мире не едят людей вообще, и тогда большой волк просто выбрал себе пищу исходя из своих гастрономических пристрастий? Завеса на зверей не распространяется, а этого волка она не пропустила за то, что он распугал зверей и птиц? Или он – зло? Какое? Оборотень?..

Я никак не находила нормальных, логических ответов, зато глупых – сколько угодно. Но я очень четко чувствовала, что стою на верном пути. Видимо, должно пройти время и все прояснится. Эх, как бы мне еще раз подслушать разговор Беса с Родом! Ведь они секретничали, не ходи к гадалке, и это меня настораживало. А еще бы исхитриться попасть в нужное время в нужное место!

Сколько не ломала я голову, но придумать так ничего и не смогла. Единственным, почувствовавшим мою тревогу, оказался Дик, но он, к сожалению, ничего не мог мне посоветовать.

На следующий день, когда все разбрелись по своим делам, мы с барбосом, как самые свободные от обязанностей, сидели все в той же беседке, окруженной кустами жасмина. День выдался пасмурный, но дождя, вроде бы не намечалось.

– Никак я не возьму в толк, барбос, что же это за волк напал на фермера. И ростом не меньше твоего, и завеса его в пущу не пропускает, – обратилась я к собаке.

При упоминании о волке шерсть у Дика на загривке встопорщилась, он оскалил зубы и тихонечко зарычал, а потом выбежал из беседки и остановился, приглашая меня последовать за ним. Крикнув Татушке, что мы с барбосом идем прогуляться по лесу, я направилась вслед за Диком.

Пока мы петляли по пуще, пес вел себя спокойно, но вот он насторожился и замер в кустах, за которыми открывалась небольшая полянка. Почти посередине ее пересекала широкая накатанная дорога. Там, где она снова ныряла в обыкновенный лес, росли колючие кусты боярышника. Дик постоял несколько минут, напряженно прислушиваясь и принюхиваясь, а потом осторожно пошел вперед. Я двинулась за ним. Глупо было бы искать следы после пронесшейся вчера вечером грозы, но чтобы окончательно увериться в произошедшем, я медленно вслед за собакой обходила обочины, стараясь разглядеть в траве хоть что-нибудь, что приблизило бы меня к разгадке.

Вдруг Дик что-то учуял на кусте боярышника, и рыкнул. На колючках, слипшиеся после дождя, висели клочки серой шерсти. Я сняла один из них, и страх мгновенно затопил меня с головой. В глазах потемнело, руку, державшую шерсть, свело судорогой. Я с трудом разжала пальцы, серый клок упал на траву, и мне сразу стало легче. Я внимательно исследовала куст, обойдя его со всех сторон. Там, где серая шерсть застряла на колючках, ветки начали сохнуть, цветы и листья завяли. Я посмотрела на руку, в которую сдуру взяла злосчастный клок шерсти. Кожа на подушечках пальцев стала слегка шершавой и начала шелушиться. Не сдерживаясь, я высказалась соответствующим образом, благо поблизости не оказалась никого, кто бы мог напомнить мне о хороших манерах.

– Тот самый волк? – спросила я собаку.

Барбос злобно гавкнул.

– Дик, ты умница! А теперь прочь отсюда. Домой, домой, и очень быстро! – скомандовала я, и мы почти бегом бросились обратно в Лешачью Пущу. На сей раз Дик привел меня на маленькую полянку, где под огромной поваленной березой находилось волчье логово.

Я остановилась в кустах, а барбос, радостно затявкав, устремился вперед. Ему навстречу из узкого лаза выбрались, смешно переваливаясь на коротких лапах, три пушистых комочка, виляя коротенькими хвостиками. Волчата были немедленно подвергнуты тщательному облизыванию и восторженно повизгивали, перевернувшись на спинки и растопырив лапки. Из-за березы вышла довольно крупная молодая волчица и спокойно улеглась рядом. Дик, закончив с малышами, что-то проурчал ей, потом обернулся ко мне и гавкнул.

Я приняла приглашение, вышла на полянку и тут же подверглась внимательному добросовестному обнюхиванию со стороны волчьего семейства, а молодое поколение попыталось попробовать на вкус мои кроссовки и джинсы. Но тут вмешались родители, и волчата откатились к матери под брюхо. Уткнувшись в нее носами, малыши решили подкрепиться и дружно зачмокали, поглощая материнское молоко.

– Барбос, я в восхищении! Ты молодец, – сказала я псу, сияющему от гордости. – Я все понимаю, но у нас мало времени, а без тебя я заблужусь.

Дик снова облизал своих наследников, ткнулся носом в волчицу, еще раз что-то проурчал ей, махнул на прощание хвостом и повел меня домой.

Пока мы продирались через лес, я пыталась взять себя в руки и успокоиться. Страх мой, естественно и не думал со мной расставаться. Он затаился, но время от времени маленькими порциями все равно прорывался наружу. Как же я пойду в город, если по дорогам шастают такие милые зверюшки? И Дик не спасет, только зря погибнет. Или Бес меня телепортирует? И ведь не скажешь ему, мол, научи меня кидать огненные шарики. На моем уровне знаний это умение недоступно.

Однако, вот и разгадка, хоть и частичная. Если против такого волка самым действенным средством является исключительно магический огонь, то, значит, суть этого зверя есть зло. И именно поэтому его не пропустила завеса пущи. Но каковы свойства этой самой сути, вернее, сущности? Скорее всего, в простого хищника вселилась какая-то тварь, если от соприкосновения с ним начинает засыхать все живое. И значит он не оборотень, а что-то совсем другое. Осталось понять – что...

На крыльце я нос к носу столкнулась с Бесом.

– Где вы изволили шляться, барышня? – ехидно поинтересовался домовой. – И что это вид у вас озабоченный, али от безделья думы тяжкие одолели?

– Да вот Дик водил меня знакомиться с его потомством, – я рассказала о волчице и щенятах.

– Это здорово, – вышедший из дома Род улыбался до ушей. – Знаю я это логово, а вот что наш барбос является отцом семейства, для меня сюрприз. Значит, смена у нас подрастает. Ай да Дик, обо всем успел позаботиться!

Пес, став центром всеобщего внимания, радостно скакал вокруг людей, тявкал, крутил хвостом и норовил облизать всех подряд, но преуспел только с детьми. Всеобщая суматоха дала мне необходимую передышку, чтобы вернуть себе прежний беззаботный вид. В конце концов, пока я у леших, мне ничего не угрожает. Придя к такому выводу, я вдруг почувствовала, что теперь могу спокойно во всем разобраться, не впадая в истерику, как изнеженная гимназистка.

***

Узенький серп народившейся луны скупо освещал лужайку перед крыльцом. Леший, маг и домовой тихо переговаривались, боясь разбудить спящих в доме громкими голосами.

– Я уничтожил еще троих волков и двух крыс, – отчитывался Бес.

– Как думаешь, это все? – удрученно спросил Род. – Ведь тебе скоро уходить.

– Ну, еще дней десять-пятнадцать у меня есть. А серых тварей в ближайшей округе больше нет. Однако это не означает, что они не появятся через какое-то время. Но на весь Латирэн меня все равно не хватит.

– В окрестных деревнях ходят слухи о волках, – поделился информацией Скори, – мне свояк рассказал. Люди теперь без оружия и в одиночку не путешествуют. Кто-то еще стал жертвой такой же серой милашки. Я своих сородичей предупредил, а значит, скоро всю Церру будем держать под контролем.

– Не обольщайся, дружище, всю планету не удержишь, как не старайся. Знаю, что домовые живут повсюду, но и враг у нас хитрый, приспосабливаться умеет, – Бес тяжело вздохнул. – С эльфами я связался. Дилэйн обещал разослать весть всем своим сородичам.

– Кто защитит Алиску? – Род в досаде теребил бороду. – Здесь-то мы с кем угодно справимся, у меня даже дети уже многое умеют. А уж перекидываться в дерево – это у нас врожденное.

– Алиске я, когда уходить буду, оставлю оберег. С ним ей серые не страшны. А вот черные? Не знаю. Моей силы бы хватило. Хватит ли у нее? – Бес сокрушенно развел руками.

– Но ты же не можешь "светиться", сопровождая ее повсюду? Сам говорил, что черные охотятся за магами. А ну, как навалятся на тебя всем скопом? – озаботился Скори.

– Мной подавятся, – зло ответил маг, – а вот тех, кто рядом окажется, сметут и не заметят. Хотя без оберега у меня всего один шанс – телепортироваться за пределы Церры. Если успею...

– А ты и такое могёшь? – присвистнул домовой.

– Пару раз получалось, – Бес кивнул и закурил, – но приятного в этом мало. Все внутренности наружу выкрутит, пока не приземлишься.

– А если телепортировать Алису в город? – с надеждой спросил Род. – Телепортируешь ее, а потом уже и сам отправишься по своим делам.

– Не могу Род. На дороге в город ее ждет важная встреча, и похоже не одна а даже две, и от того, как там все сложится, очень многое зависит. Не спрашивай больше, не имею права сказать.

– Скажи хоть, Алиса от этих встреч не пострадает? – забеспокоился домовой.

– Нет, ни в коем случае. Но она должна быть в этот момент без постороннего магического окружения. И хватит об этом. Потому что я даже это немногое не имел права говорить, и единственное, что меня как-то утешает, что вы оба не из болтливых... Договорились?

– Конечно, Бес, ты всецело можешь на нас положиться, – заверил Скори.

– Кажется, Татушка встала, – шикнул Род. – Расходимся.

***

Прошло около двух недель моего пребывания на Церре. Больше ничего за это время не произошло, и о волке-переростке я так ничего и не разузнала. Но кто предупрежден, тот вооружен, и я заранее морально готовилась к тому, что встреча с этой тварью может произойти. Получалось плохо, но ничего другого я придумать не могла, ну и, конечно, продолжала учиться разным разностям. Иногда мне начинало казаться, что все эти премудрости я знала с самого рождения, так естественно у меня начинали получаться всякие волшебные штучки. Конечно, не все шло гладко и не все я сумела одолеть, часть вещей так и осталась мне недоступной, но Бес безапелляционно заявлял, что это я наверстаю в городе. Мне бы его уверенность! Дойти бы еще до этого самого города! Но домовой, отвлекая меня от тревог, о которых, видимо, все-таки пронюхал, и самобичевания, в очередной раз щелкал пальцами, и со мной начинало происходить что-нибудь смешное, но не очень приятное, например, мой нос стремительно начинал увеличиваться в длину, как у Пиноккио, когда тот врал. Мне резко становилось не до жалости к себе, любимой, и, задыхаясь от возмущения, я хватала первый попавшийся под руку предмет, например, помидор – и запускала в Беса. Сочный овощ впечатывался ему прямо в физиономию со всеми вытекающими последствиями, и мой нос мгновенно возвращался к своим прежним размерам. Впрочем, следы помидора, как и он сам, исчезали также быстро.

Приблизительно так мы и развлекались почти постоянно. Как моя учительница выносила все наши фортели – навсегда осталось для меня тайной за семьюдесятью семью печатями.

Однажды Татушка сказала:

– Сегодня полнолуние и нам предстоит урок при свете Луны. Тебе понадобятся все твои силы, потому что ждать целый месяц, если мы пропустим сегодняшнюю ночь, – непростительное расточительство.

Я заинтриговано вскинула на нее глаза, но она только махнула рукой, наказав мне как следует отдохнуть и выспаться.

***

– У Луны можно просить силы, – неспешно рассказывала Татушка, – или исполнения каких-нибудь желаний. Поскольку ты женщина, а Луна несет в себе женское начало, то и общение будет плодотворней. Но помни – важно знать, чего же ты хочешь.

Мы сидели на скамейке в саду и смотрели на ночное светило. Полнолуние потрясало воображение. Огромная Луна заливала все вокруг серебристым светом, соловьи пели как сумасшедшие, и на черном небе было столько звезд, сколько я не видела за всю свою жизнь. Дик, естественно, болтался рядом и пытался охотиться на летучих мышей. Охота не удавалась, но это ничуть не портило ему настроение. Род спал, утомленный кузнечным делом, он таки выковал себе огромную железную палицу и пока все еще не оставил намерения пойти со мной на край света.

– Что, Алиска, нравится тебе наша Луна? – ехидненько спросил Бес.

– А ты не ехидствуй, а то усишки-то быстро повыдергаю, – ответствовала я ему в тон. – Думаешь, академию закончил, так и умным стал? Мы тоже институхты7 кончали.

– Да я что. Вот Татушка у нас – это да. Захочет, может и в змеюку превратить.

– Вот тогда я тебя точно укушу всеми ядовитыми зубами сразу. Мало не покажется.

– Если вам сейчас дать волю, вы, дорогие мои, до утра не закончите препираться, а потому слушай боевой приказ – прекратить словоблудие! – сурово сказала лешачиха.

В суровость мы не поверили, но послушно заткнулись.

– При общении с Луной заклинаний не надо. Обращаясь к ней, ты можешь говорить все, что думаешь и просить, чего хочешь. Некоторые маги составляют иногда специальные слова-обращения, но это не обязательно. Здесь, как и везде, важна искренность. Но ответ получить гораздо сложнее. Чем больше личной силы, тем эффективнее будет и конечный результат. Сегодня мы с Бесом поможем, потому что тебе потребуется войти в определенное состояние, которого ты еще не знаешь. Мы создадим вокруг тебя поле, помогающее преодолеть барьер информационного слоя . В дальнейшем, в случае надобности, ты будешь делать это сама. Учатся этому один раз, и потом уже не возникает никаких проблем. В определенный момент ты почувствуешь, что время общения наступило. Положи расслабленные руки на колени ладонями вверх и постарайся уловить, как лунный свет входит в тебя через кончики пальцев. Сосредоточься на этом ощущении. Лунный свет должен заполнить тебя целиком.

Я подчинилась. А дальше начались сказки тысячи и одной ночи. Я так и не поняла, что там Татушка с Бесом намастетерили8. Не до того было. Воздух вокруг меня стал словно осязаемым, и я кожей ощутила турбулентные завихрения. Потом он зашептал, зашелестел какую-то тихую удивительную мелодию и все, что меня окружало, куда-то подевалось. Остался только лунный свет, льющийся мне в ладони. Я ощущала его почти физически, как воду из-под крана. И неожиданно поняла, что могу общаться с Луной, как с подругой детства. Мои завывания и стенания не кончались. Я жаловалась на свою незавидную долю. Наверное, так волки от тоски и безысходности воют на луну. Я не знала, чего же я толком хочу, и вряд ли Луна сможет защитить меня от волка-переростка, особенно днем, просто мне надо было выговориться, выплакаться в чью-то жилетку и не важно, что она оказалась лунной.

Сколько это продолжалось – трудно сказать. Вдруг я почувствовала, как невесомые, нежные и успокаивающие какой-то особенной прохладой руки обняли меня за плечи. В единый миг мое нытье прекратилось. Я поняла, что меня услышали, и успокоилась. Теперь я знала точно, что бы со мной не случилось, у меня всегда будет в кого уткнуться носом в любом из миров. Легкий лунный бриз коснулся моего лица, и все вернулось на круги своя.

Я сидела на скамейке между Татушкой и Бесом, а мои ладони поочередно облизывал мой замечательный пес. В небесном пейзаже ничего не изменилось. И, черт побери, может быть, мне просто показалось, что Луна вдруг подмигнула мне своим желтым глазом, как старая заговорщица, но я тоже подмигнула в ответ.

Бес потянулся и сонно произнес:

– Пора бы уже и баиньки.

– Пора, – согласилась Татушка.

– Вы идите, а я еще немного посижу, – сказала я.

Мне требовалось переварить очередные фокусы, которые вытворяло мое тело, объединившись с разумом в некий стремный альянс. Блин горелый, чем же все это закончится? То, что мои способности развивались не по дням, а по часам, увидел бы даже слепой. Я представила себя со всеми этими приобретенными заморочками в том мире, где я родилась и выросла. В средние века меня сожгли бы на костре, четвертовали и утопили одновременно. В нашем просвещенном двадцать первом такие ужасы мне не грозили, но зато в приют для душевнобольных "горящая" бесплатная путевка была бы обеспечена.

Так может быть и не стоит тогда переживать, что меня здесь ждут такие страшные опасности? Ну, погибну, зато дома, на Земле, никто не скажет, что, вот, мол, такая приличная барышня, жаль только крышей повредилась. Эта здравая мысль пришлась как нельзя более кстати. Будь что будет, беспечно решила я. Может быть, и с волком сумею справиться. В крайнем случае, превращусь в дерево, а Дика отошлю обратно к Татушке. Тем более, что он эту тварь почувствует задолго до ее появления непосредственно около нас. Устала я жить в постоянном страхе. А судьбы все равно не минуешь, будь ты хоть сам господь Бог! Вообще, мое легкомыслие сидело во мне настолько прочно, что ему всегда удавалось одерживать надо мной самые легкие и блистательные победы. Их можно было бы за это качество занести в книгу рекордов Гиннесса, правда, почему-то до сих пор никто не удосужился этого сделать. Ну, и ладно. Проживу и так.

Небо начинало потихоньку светлеть. Пора было отправляться в сладкие объятия Морфея. Поцеловав холодный и мокрый собачий нос, я поднялась к себе в комнату и заснула как убитая.

Г Л А В А 4.

Бывают случаи, когда утро наступает именно тогда, когда оно совсем ни к чему. Вставать не хотелось. Но ласковые Татушкины руки безжалостно выволокли меня из постели и сунули под душ. Вода оказалась мокрая. И холодная. Я завизжала, как поросенок. Вода тут же сменила температуру и стала горячей. Безобразие! Самое настоящее сказочное свинство!

Смена температуры повторялась до тех пор, пока я не обрела способность соображать. После этого из душевой лейки полились потоки душистого настоя из листьев шиповника, потом что-то сильно пахнущее лимоном, потом мятой и земляникой. Заряд бодрости я получила на сто лет вперед. А уж аппетит проснулся поистине волчий.

– А где Бес? – удивленно поинтересовалась я, намазывая медом ломоть хлеба. – Род, понятное дело, уже ушел по своим лешачьим делам, детский визг доносится с улицы вперемежку с собачьим лаем, а вот Беса что-то не слышно и не видно. А ведь не было случая, чтобы он пропустил возможность поехидничать со мной за столом.

– Беса больше не будет.

– Как так? Он ведь ваш домовой. Он что, уехал повышать квалификацию?

– Нет. И домовым он никогда не был. Это он для тебя придумал, чтобы вопросами не мучила. Бес – он звездный странник. Хотя академию, он, кажется, у нас действительно закончил. И во многих других мирах тоже. Кем он "числился" у тебя на Земле?