Текст книги "Ангел-наблюдатель (СИ)"
Автор книги: Ирина Буря
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 53 страниц)
Но без сюрпризов и на этот раз не обошлось.
Игорь с самого утра почувствовал, что этот день как-то отличается от остальных. В воздухе, наверно, праздничное настроение носилось. Мы и коляску на улицу зря брали – он все равно все время у моего ангела на руках провел, вдохновенно откручивая ему нос и уши. Когда у того на лице стали грозовые тучи собираться, я решила вмешаться.
– Не смей орать на ребенка, – быстро произнесла я, – детскую любознательность нужно поощрять.
– Поощрять, говоришь? – медленно протянул он, пристально глядя Игорю в глаза.
И что бы вы думали? Тот тут же угомонился, вопросительно угукнул, сунул в рот большой палец и принялся сосредоточенно шевелить бровями, обдумывая, наверно, что только что произошло. Вот почему у меня ни во взгляде, ни в голосе металла не хватает?
Дома Игорь тоже ни минуты не хотел сам оставаться, даже наш ему подарок – заяц с него ростом, которого можно было безбоязненно таскать за все лапы и уши – ненадолго его отвлек. Пришлось нам таки вечером, когда мы елку наряжали, поставить в гостиной манеж и устроить его там. Рядом с елочными украшениями оказались забытыми все до сих пор любимые игрушки. Чтобы получить хоть несколько мгновений тишины, я дала ему небьющийся шар – побольше, чтобы в рот не влез.
Через пару минут требовательные призывы возобновились. Вздохнув, я взяла Игоря на руки – он потянулся, ручками вперед, к елке. Не веря своим глазам, я помогла ему повесить шар на ветку – он издал победный вопль и замахал ручками, хлопая одной ладошкой о другую. Я испуганно глянула на моего ангела – он хмыкнул, одобрительно кивая.
Но затем Игорь отмочил такое, что даже у его раздувшегося от гордости отца самодовольную улыбку с лица смело.
Развесив гирлянду с лампочками, мой ангел включил ее, и Игорь восхищенно икнул, завороженно глядя на мигающие огоньки. Мой ангел выключил их – Игорь обиженно заворчал, переведя на него возмущенный взгляд. С торжественным видом Деда Мороза по вызову мой ангел снова включил их, но Игорь даже головы не повернул к елке, внимательно разглядывая выключатель в руках у отца.
И вдруг он резко дернулся вперед, вытянув перед собой руки – я едва успела перехватить его, чтобы не упал. Но он уже вцепился в выключатель, давя на него всеми пальцами. Наконец, под один из них попалась кнопка – огоньки потухли; тут же соседний палец нащупал другой ее конец – огоньки опять замигали, и Игорь оглушительно захохотал, болтая на весу ногами, косясь на елку и лихорадочно, на ощупь, включая и выключая новогоднюю иллюминацию.
На этот раз я уже не на шутку заволновалась. Мой ангел тоже нахмурился, но, как выяснилось, по совершенно иной причине.
– Мне эта технически ориентированная молодежь… – пробормотал он, и поднял на меня мрачный взгляд: – Нужно было ему книжек вместо зайца купить.
Перехватив в самом прямом смысле у отца пульт управления праздничными мероприятиями, Игорь категорически отказался укладываться в положенное время спать. Ни теплая ванна не помогла, ни длительное купание, ни добрый час укачивания на руках. Так и пришлось с ним за стол садиться. Благо, мы ему уже детский стульчик купили – притащили его в гостиную, застелили одеялом, чтобы Игорь, полусидя, полулежа, вместе с нами старый год проводил, а я смогла спокойно поесть.
Впрочем, спокойно – это, пожалуй, громко сказано. На моего ангела накатило лирическое настроение – видно, не только мне весь день воспоминания о прошлом годе на ум приходили. Причем, каждое из них он умудрился перевернуть с ног на голову – приходилось чуть ли не каждую минуту поправлять его, давясь полупрожеванной пищей. В ответ на мои замечания он хитро посмеивался, потягивая шампанское, и в глазах его все резвее прыгали веселые херувимчики. Я бы тоже, наверно, развеселилась, если бы у меня в бокале настоящее шампанское было.
Игорь тоже недолго наслаждался новым местом и позой. Возмутившись полным отсутствием внимания, он отчаянно взревел, протягивая ручку к корзинке с яблоками. За елочные шары их, наверно, принял. Я дала ему яблоко, которое он за две минуты обслюнявил так, что оно начало у него из рук выскальзывать. Вновь послышалось сердитое ворчание. Оценив количество все еще остающейся на моей тарелке еды, я поняла, что, если хочу все же доесть праздничный ужин, нужно переходить к кардинальным прорывам в устоявшейся рутине.
Отобрав у Игоря яблоко, я быстро – под возмущенный визг – срезала кожицу с одной стороны и поднесла его очищенным бочком ему ко рту. Он тут же замолк, подозрительно всматриваясь в сменивший окраску объект, и решительно потянул его в рот. Замер, удивленно угукнул… и пошел грызть деснами сочную мякоть, причмокивая и постанывая от удовольствия. Я усмехнулась – похоже, этого неофита не придется обманом к новой еде приучать. В отличие от некоторых.
Новой едой, однако, Игорь решил не ограничиваться. Не случайно, как выяснилось, он за нами весь вечер за столом наблюдал. Как только пробили куранты, и мы подняли бокалы, он бросил яблоко и снова заверещал, потянувшись к моему бокалу. Я решительно покачала головой – он перешел на октаву выше. Судя по натужной визгливости его крика, он уже просто от усталости раскапризничался.
– Да дай ты ему попробовать, – пробормотал мой ангел, мучительно морщась.
– Ты что, с ума сошел? – глянула я на него с испугом.
– Да ведь детское же шампанское, – пожал он плечами. – И потом – сколько он там выпьет, не умеет же еще.
Скептически поджав губы (я от этого вундеркинда уже чего угодно ждала), я взяла Игоря на руки, уложила и поднесла ему ко рту свой бокал. Он тут же вцепился в него руками и зачмокал, смешно захватывая жидкость верхней губой. Настояв на своем, он не стал возражать, когда я чуть отклонила бокал, чтобы остановиться на понятии «попробовать», удовлетворенно вздохнул, и глаза у него медленно закрылись. Подождав еще немного, чтобы убедиться, что он крепко заснул, я отнесла его в кроватку.
Мы с моим ангелом еще немного посидели, но есть нам уже не хотелось, по телевизору, как обычно в новогоднюю ночь, смотреть было нечего, вот и вернулись к воспоминаниям. И такое у меня настроение возникло…
Сейчас он посуду убирает, а я вот пишу и чувствую, что в последнее время действительно как-то из жизни выпала. Сто лет уже никого не видела, кто чем живет – забыла, у кого что новенькое появилось – понятия не имею! Кошмар. Пора гостей звать. И Новый Год – повод замечательный, и год назад мы снова-таки у нас собирались, и Игорю уже явно пора границы познания расширять, и похвастаться нам с ним уже есть, чем…
Да что же он посуду так быстро домыл? Вот знала я, что он мне опять высказаться не даст…
7 января.
Побывали у родителей. И так случилось, что наше первое далекое путешествие произошло раньше, чем запланированный первый прием гостей. Может, вообще перестать планы строить – все равно все задом наперед выходит?
Я начала обзванивать всех первого вечером, и выяснилось, что никак не удается подходящий всем день подобрать. Как и следовало ожидать, решила эту проблему Марина.
– Значит, так, – как всегда решительно подошла она к делу, – нечего тут переговоры вести. Есть день, который всех устроит.
– Какой? – насторожилась я. Они все без меня, что ли, договорились?
– Шестнадцатое, – уверенно ответила Марина. – От моего дня рождения никто не отвертится.
Я рассмеялась, вспомнив, как год назад она даже беременной Гале руки выкрутила. И тут же растерянно нахмурилась – я ведь, по-моему, о встрече у нас говорила! К себе домой Марина никогда никого не приглашала, в кафе с ребенком не поедешь – может, спросить сначала нужно, подходит ли мне этот день и непонятно, какое место?
– Собираемся у вас, – продолжила Марина, словно прочитав мои мысли, – потому как вы на самой крепкой привязи. И еще одно: насчет стола – забудь. Вы место предоставляете, а я нам доставку еды организую. Твой психолог мне в жизни не простит, если ему в мой день рождения у плиты стоять придется.
– Между прочим, он – твой психолог, – для порядка обиделась я, – мне он – просто муж, внимательный и заботливый.
– Ну да, ну да, – насмешливо протянула она, и в это время из спальни донесся какой-то странный глухой стук.
– Марина, я тебе перезвоню! – в панике завопила я, и, швырнув трубку, ринулась прочь из кухни.
На пороге спальни у меня вдруг ослабли ноги, и я застыла, как вкопанная, ухватившись за косяк двери. Из-за угла кровати… на полу… выползал Игорь… с круглыми, как блюдца, глазами… и окровавленным носом. Последняя деталь подтолкнула меня в спину, как приклад ружья. Я подхватила его на руки и принялась методично ощупывать, с ужасом ожидая пронзительного – от боли – крика.
Только через полчаса я окончательно поверила, что его первое знакомство с трехмерностью окружающего пространства закончилось всего лишь разбитым носом. В последнее время он освоил еще один трюк фокусника – когда предметы не появляются, а исчезают – и мог бесконечно сбрасывать игрушки на пол, разражаясь заливистым хохотом, когда я поднимала их и снова клала перед ним на кровать. Кстати, я заметила, что в первую очередь, и с особой решительностью, он отшвыривал красные. То ли запомнил, что яблоко вкусным оказалось, когда с него красная кожица исчезла, то ли к цвету своей одежды больше привык, то ли ему мое пристрастие к более спокойным тонам передалось.
И, видно, пока я с Мариной разговаривала, он повыбрасывал все игрушки и пополз к краю кровати, чтобы посмотреть, куда они подевались и почему назад не появляются. И там и кувыркнулся. Слава Богу, что у нас покрывало на кровати до самого пола свисает – по нему он и съехал, да еще в последний момент, похоже, уцепиться за него успел, только носом и клюнул.
Больше я не решалась его одного оставлять. Так мы вместе по квартире и курсировали. И самым любимым местом сделалась у него кухня – вот это уж национальное, а не генетическое наследие. Кухня стала для него настоящим полем чудес.
Там можно было полусидеть у меня на коленях – чем дальше, тем больше его только это положение устраивало. Там можно был полакомиться различными соками – после новогодней ночи я начала поить его с ложки, и он тут же научился облизываться. Там можно было колотить этой ложкой по всему подряд, с восторгом прислушиваясь к совершенно разным звукам. Я даже читать приноровилась, поставив перед ним на стол кучу кухонной утвари и пристроив рядом книжку.
Более того, кухня оказалась битком набита волшебными кнопками, понятие о которых крепко засело у него в голове после той же новогодней ночи. Микроволновка, кофемолка, соковыжималка, электрочайник, таймер – он мог по двадцать раз подряд давить на их кнопки, взвизгивая и взбрыкивая ногами, когда зажигалась лампочка или слышалось урчание, жужжание, шипение или свист. Мне уже даже в спальне, за компьютером удавалось спокойно поработать, лишь подсунув ему под руки старую, неподключенную клавиатуру. Мой ангел при виде такого прогресса все больше мрачнел.
Одним словом, перенос встречи с друзьями пришелся весьма кстати. Не хватало еще разбитым носом перед ними хвастаться. Да и потом, подумала я, сферу общения тоже лучше постепенно расширять. И начать с бабушки с дедушкой не только логично, но и справедливо.
Отправляясь к ним с этим невозможным ребенком, мы вооружились на все случаи жизни. Коляска, манеж, все любимые игрушки, упаковка памперсов, шесть смен одежды, пара яблок любимого сорта, несколько бутылочек с различными соками, кубики, гремящие по-разному, ложка к ним, пакет сушек (у нас, похоже, уже зубы зачесались)… Когда я заикнулась было о клавиатуре, мой ангел явственно скрипнул зубами и напомнил мне, что мы как будто не в бомбоубежище на неделю собираемся, а в благоустроенный дом родителей на обед.
В машине Игорь заснул, да так крепко, что мы смогли спокойно целый час за столом посидеть. Затем началось расширение сферы общения. И не только ее.
Проснувшись, Игорь перевернулся на живот, выглянул из коляски, подтянувшись на руках, принюхался к незнакомым запахам, огляделся в незнакомой обстановке и громко потребовал то ли представления присутствующим, то ли присоединения к трапезе. Помня, чей он сын, я вышла с ним в гостиную, чтобы первым делом накормить его.
Когда мы вернулись, нас встретили с явным нетерпением. Первой ухватила Игоря на руки моя мать. Игорь улыбнулся ей для пробы, и мать зашлась в восторженных комплиментах, растеряв почему-то половину согласных. У меня чуть челюсть не отвалилась – в самом страшном сне мне не могло привидеться, что моя мать лепечет что бы то ни было. В ответ послышалось предостерегающее ворчание.
– Мама, он любит, чтобы с ним по-взрослому говорили, – заметила я, сдерживая улыбку.
– Много ты знаешь, что дети любят! – Вскинув голову, тут же перешла она на куда более знакомый мне назидательно-критический тон. – Они не на слова, а на тон реагируют. А вот ты бы, вместо того чтобы свои пять копеек вставлять…
Игорь возмущенно взревел и начал вырываться, отбиваясь от нее руками и ногами. Я подхватила его, и он прижался ко мне всем телом, проведя ладошкой по щеке.
У матери черты лица растерялись: то ли в озадаченную маску складываться, то ли в гримасу негодования, то ли в снисходительную улыбку.
Успокоившись в выжидательном молчании, Игорь снова оглянулся по сторонам, уставился с интересом на моего отца, словно прислушиваясь, и протянул к нему ручку. Мать окончательно надулась, отец же расплылся в довольной усмешке, неловко обхватив внука. Несколько мгновений Игорь пристально вглядывался ему в лицо, сосредоточенно шевеля губами, и вдруг захватил всей горстью одной ручки его щеку, а другой нацелился, хищно скрючив пальцы, ему в глаз.
Отец глухо крякнул, мать прикрыла рот рукой, я быстро забрала Игоря.
Поерзав у меня на коленях, он с готовностью продемонстрировал свое умение грызть яблоко и пить из ложки. Под соответствующие случаю охи и ахи. Мой ангел весь раздулся от гордости – что-то он так не сиял, когда сам есть учился! Решив закрепить успех, Игорь отобрал у меня ложку и со всего размаха грохнул ею о стол. Опять повисла напряженная тишина. Решив, что мои родители вряд ли разделят радость Игоря при звоне бьющейся посуды, я отнесла его в поставленный посреди столовой манеж.
– Давайте, наверно, к сладкому переходить, – вернулась на знакомую тропу радушной хозяйки моя мать.
Под сладкое мои родители вернулись заодно и к прошедшей испытание временем теме о том, какую важную роль играет в жизни человека дисциплина. И о том, что потакание капризам ребенка не идет ему на пользу. И о том, что его интересы нужно умело направлять в правильную сторону. Мой ангел, предатель, лихорадочно закивал.
Я по привычке отключилась, время от времени поглядывая на Игоря. И вдруг заметила, что он выбрался из манежа и подползает к елке. Я чуть было не вскочила, но и украшения на ней, и нижние ее ветки располагались довольно высоко, и я взяла себя в руки. Пусть поползает в свое удовольствие – у матери на полу не то, что чего-то опасного, пылинки не найдешь.
Через некоторое время из-под елки донеслось удивленное угуканье, а затем и обиженное кряхтенье. Сообразив, что он там делает, я громко рассмеялась. В ответ на вопросительные взгляды я рассказала о новогоднем открытии Игоря волшебной кнопки.
– Да что ты несешь, Татьяна? – пренебрежительно отмахнулась от меня мать. – Тебя послушать, так у тебя Эйнштейн растет! Ему просто подвигаться хочется. Ты бы лучше с таким вниманием за чистотой следила, а то у тебя ребенка, небось, и на пол спустись страшно.
Я очень пожалела, что мои родители уже много лет не украшают елку огоньками.
Игорь подтвердил мои слова минут через пятнадцать. И я настолько обрадовалась его поддержке, что даже забыла испугаться при новом проявлении его непомерной развитости.
Прямо посреди очередной фразы моей матери вдруг засветился экран стоящего в углу столовой телевизора. Родители подпрыгнули, ошарашенно уставившись на него, мы же с моим ангелом, переглянувшись и не сговариваясь, тут же нашли глазами Игоря. Лежащего на полу перед телевизором – с правой ручкой, покоящейся на случайно, видимо, упавшем с журнального столика пульте – и завороженно созерцающего мелькающие на экране яркие картинки.
Вы думаете, хоть кто-то признал мою правоту?
Мать возмущенно поинтересовалась, кто бросил пульт на пол.
Отец расплылся в победной улыбке.
– Сразу видно, что технарь растет! – торжественно провозгласил он. – Мой внук!
Мой ангел, крепко сжав зубы, пробормотал нечто вроде: «Завтра… магазин… книги…» и начал собираться домой.
Мы с ним весь вечер не разговариваем. Не успели домой вернуться, он в Интернет нырнул – Игоря мне купать пришлось! – и за стол меня пустил, только когда распечатал… уж не знаю, сколько страниц с детскими стихами. Вон лежит на кровати, декламирует…
Черт, нужно ведь ему еще о Маринином дне рождения сказать! Я же просто забыла! Нет, лучше завтра.
16 января.
Я больше никогда, нигде, ничего не буду ждать! Особенно, если это что-то хоть каким-то боком, хоть намеком будет касаться этих… чертовых… ангелов!
У меня в голове вообще все перемешалось, даже не знаю, что писать. Наверно, лучше по порядку. Нет, лучше самое главное.
Встреча с друзьями закончилась полной катастрофой.
Нет, лучше все же с самого начала.
Ничто эту катастрофу не предвещало. Наоборот, в нашу с моим ангелом жизнь, сконцентрировавшуюся в последнее время исключительно вокруг Игоря, вернулись старые, уже полузабытые штрихи, всегда придававшие ей ни с чем не сравнимый колорит и очарование.
Узнав о Маринином дне рождения в нашем доме, мой ангел взъерепенился – прямо чем-то родным повеяло, а то моду взял – одни директивы направо и налево раздавать.
– Это еще с какой стати?
– А тебе жалко? – по старой привычке перешла в нападение я. – Мы ведь с Игорем никуда выбраться не можем, а я уже три месяца в четырех стенах, скоро никого из знакомых не узнаю!
Мой ангел раздраженно дернул уголком рта – возразить столь громко вопиющей правде жизни даже он не решился.
– А сколько народа будет? – буркнул он.
Теперь растерялась я – Марине я ведь так и не перезвонила, первое увечье Игоря напрочь вышибло у меня из памяти тот факт, что наш с ней разговор остался неоконченным.
– Не знаю, – честно призналась я, и быстро выдвинула на передний план самую радужную деталь плана: – Марина просила передать тебе, что всю еду она берет на себя.
– А кто вообще приглашен? – подозрительно прищурился мой ангел.
– Сейчас выясним, – с готовностью кивнула я, и ринулась к телефону.
– Как кто? – удивилась Марина. – Вы, само собой, Светка с Сергеем, Тоша с Галей, детвора…
Я с облегчением перевела дух.
– … ну, и я с ребятами, конечно, – закончила она.
У меня, по-моему, сердце удар пропустило. Сейчас же все сорвется!
– С какими ребятами? – снизила я на всякий случай голос. Может, удастся при докладе акценты в первоисточнике переставить?
– Стас, Макс и Киса, – четко и уверенно уточнила она.
От отчаяния я даже забыла съехидничать, что Марина, по всей видимости, смирилась с именем, данным мной ее бывшему ангелу-хранителю.
– Марина, – простонала я, – ты вообще соображаешь? Дениса? В одну компанию с Галей?
– Так он же не Денис, – искренне удивилась Марина, – он уже Макс. Узнать она его не узнает, а напоминать ей о себе он, поверь мне, не станет.
– А Тоша? – вспомнила я нашу последнюю встречу с замаскировавшимся Денисом.
– С ним проблем не будет, – безапелляционно закончила разговор она.
Узнав состав приглашенных, мой ангел начал хватать ртом воздух. Тщательно и большими глотками. Чтобы на всю последующую тираду хватило.
– Это она специально к нам напросилась! – завопил он свистящим шепотом. – Чтобы кого ей вздумается с собой притащить! С тобой-то никто не откажется встретиться! А я кем буду выглядеть? Как мне Тоше все это объяснять?
– Она сказала, что Тошу тоже берет на себя, – попыталась я спасти тихо гибнущую на моих глазах идею.
– Ее бы кто на себя взял! – рявкнул мой ангел, и добавил неожиданно смирившимся тоном: – Я, кажется, догадываюсь, кто это будет…
От такой беспрецедентной уступчивости я воспрянула духом.
Но последующие несколько дней мой ангел обходил эту тему молчанием. Я тоже ничего не могла сделать – не звонить же мне, в конце концов, кому-нибудь с вопросом, ждать ли мне гостей в своем собственном доме. Наконец, не выдержав, я поинтересовалась, словно между делом, как там дела с шестнадцатым.
– Уладилось, – буркнул мой ангел, и я судорожно проглотила все остальные вопросы. Чтобы не спугнуть удачу.
Поскольку все внешнеполитические вопросы предстоящего празднества решились без меня, я решила внести свою в него лепту созданием уютной внутренней атмосферы. И все оставшиеся дни, пока Игорь спал, методично и скрупулезно убирала квартиру. В конце концов, в прошлый раз гости у нас были сразу после ремонта, и как-то не хотелось, чтобы они далеко не лестное сравнение провели. Да и слова матери о моем «внимании» к чистоте за живое меня задели.
Но только в то время, пока Игорь спал. Во время его бодрствования я ни минуту от него отвлечься не могла. Мой ангел сдержал непонятно к кому обращенную угрозу, и сразу после Рождества у нас в доме появилась куча детских книжек. Которые на некоторое, по крайней мере, время затмили даже кухонную утварь.
Больше всего ему нравились те из них, в которых на каждой странице находилось крупное изображение какого-то предмета и коротенькое четверостишие о нем. Стишки были совершенно незамысловатые, но очень ритмичные и с ясной, четкой рифмой – они прямо не проговаривались, а пропевались. Игорь мог чуть ли не часами у меня на коленях просиживать, завороженно глядя на картинки и покачиваясь в такт моим словам. Я еще думала, что так, глядишь, он танцевать начнет раньше, чем ходить.
И на одной из таких книжек он и сделал следующий гигантский скачок в абстрактном мышлении, увязав в своем сознании предмет с его изображением и названием. Однажды я отлучилась на минутку, оставив перед ним развернутую книжку, на одной странице которой была изображена ядовито-лимонная груша, а на другой – удивительно реалистичное, румяное яблоко. Услышав через пару минут треск рвущейся бумаги, я помчалась назад.
Увидев, что он старательно запихивает в рот вырванную страницу с яблоком, одновременно ворча и отплевываясь, я задумалась. Сбегав на кухню за настоящим яблоком, я отобрала у него страницу, расправила ее и положила рядом яблоко, тыча пальцем то в него, то в его изображение и повторяя: «Яблоко». Он недоуменно нахмурился, хлопнул ладошкой по книжке, сделав хватательное движение, тут же бросил скомканную страницу, схватил обеими руками яблоко и сразу же потащил его в рот. Убедившись, что на этот раз никакого обмана нет, он почмокал, удовлетворенно вздохнул и провозгласил: «Яиа».
После этого, рассматривая с ним картинки, я медленно и отчетливо произносила их названия, и уже после второго-третьего раза он повторял за мной услышанные слова. Произносил он, конечно, только гласные и то – очень приблизительно, но ни в количестве слогов, ни в ударении не ошибся ни разу. Я уже дождаться не могла, когда он скажет свое первое осознанное слово – очень хотелось узнать, кому из нас с моим ангелом он предпочтение отдаст.
А однажды в одной из книжек мы наткнулись на изображение чайника, по удивительному совпадению очень похожего на наш. Судя по восхищенному «Ииии!», Игорь его узнал. Мы сходили на кухню, сравнили картинку с реальным объектом, произнесли пару раз «Айи» и на радостях включили его. И затем, когда нам попадалась на глаза эта страничка, Игорь тут же начинал издавать звук, весьма точно воспроизводящий шипение нашего чайника.
Одним словом, к шестнадцатому я была уверена, что мы нашим гостям не только уютную атмосферу, но и культурную программу обеспечили.
Первыми приехали Светка с Сергеем и Олежкой и Галя с Тошей и Даринкой. То ли договорились они, то ли так совпало, не знаю. Все обступили нас с Игорем, знакомясь с новым пополнением нашей компании в самых восторженных выражениях. Игорь вертел во все стороны головой, рассыпал направо и налево приветственные улыбки, поворачивал для всеобщего обозрения то один, то другой бок, всем своим видом выражая полное одобрение лавине славословий в свой адрес.
До тех пор, пока не заметил Даринку, непривычно притихшую на руках у Тоши. Игорь вдруг замер, глаза у него распахнулись…, так он даже на сверкающую огнями новогоднюю елку не смотрел…
Мы с Галей переглянулись, улыбаясь, мой ангел с Тошей тоже, но как-то иначе. Возникшую паузу прервала Светка.
– Сергей, где подарки-то? – спросила она, поворачиваясь к мужу.
– Принесешь? – обратился тот в свою очередь к Олежке, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу, дожидаясь, пока и на него обратят, наконец, внимание.
Просияв, Олежка кивнул и метнулся в прихожую.
– Ой, и в самом деле! – встрепенулась Галя, протягивая мне большой пакет. – Мы решили, что игрушек у вас более чем достаточно, а вот одежда никогда не помешает.
В гостиную ворвался Олежка, гордо протянув мне огромный пакет памперсов.
– И это тоже, – рассмеялась Светка, одобрительно потрепав по плечу чрезвычайно довольного собой Олежку.
Марина, похоже, предвидела именно такой сценарий начала нашей встречи, поскольку приехала минут на двадцать позже. В сопровождении своего ангельского эскорта, обвешанного коробками с едой. Она скороговоркой представила их (Киса снова оказался Ипполитом) и тут же отправила выкладывать все на стол, внимательно посмотрела на Тошу, поздравила их с Галей со свадьбой, чуть приобняла за плечи Светку с Сергеем, ухмыльнулась моему ангелу, подмигнула мне, пощекотала Игоря под подбородком, вручила ему игрушку в виде мобильного телефона и громко скомандовала: «За стол!».
Мой ангел мгновенно рванул вперед, тоном, не терпящим возражений, указывая каждому, где ему садиться. Мы с Тошей оказались в одном конце стола, на диване, на который и малышей устроили, по обе стороны от нас сели мой ангел и Галя, затем Светка с Олежкой и, напротив них, Сергей, затем… Ага, значит, Светке с Сергеем выпала честь сыграть роль границы между Марининым краем стола и нашим. Интересно-интересно, на другом конце стола, также во главе его, сели Марина и Киса, в то время как Стас и… ладно, Максим оказались по разные его стороны, лицом к лицу…
Как всегда, Марина выделила каждому по тридцать секунд, чтобы пожелать ей всего самого наилучшего и непременно в оригинальной форме, после чего дала команду приступать к еде. Тосты звучали слегка напряженно, Светка с Сергеем и Галей в присутствии незнакомых вели себя слегка скованно, у Тоши подбородок каменел при каждом взгляде на другой край стола, а мой ангел беспрестанно водил глазами по лицам присутствующих, словно пожарник, выискивающий взглядом, куда первым делом брандспойт направлять.
Маринины ангелы и вовсе помалкивали – по крайней мере, до тех пор, пока у них не начался там какой-то свой разговор, в который, впрочем, Марина очень скоро и Светку с Сергеем втянула. Мой ангел с Тошей мрачно переглянулись.
В этот момент у меня за спиной раздалась звонкая переливчатая трель. Я каким-то образом умудрилась одновременно подпрыгнуть на диване и повернуться лицом к Игорю и Даринке.
Поскольку Даринка уже давно уверенно сидела, Игорь категорически отказался даже полулежать. Пришлось поместить его в угол дивана, прислонив одним боком к его спинке и обложив со спины и с другого бока подушками. Так они с Даринкой и остались сидеть – лицом к лицу, внимательно и почему-то молча рассматривая друг друга.
Почему молча, стало понятно только сейчас. Игорь сразу же, мертвой хваткой, вцепился в Маринин игрушечный мобильный. Видимо, спустя некоторое время Даринка тоже захотела его подержать. Игорь протянул ей его, но из рук новое сокровище не выпустил. Так они и сидели, ощупывая его, перетягивая то в одну, то в другую сторону, пытаясь добраться до кнопок и только мешая друг другу. Даринка оказалась проворнее. Или, судя по довольному виду Тоши, опытнее.
– Твоя идея? – уставился на него тяжелым взглядом мой ангел.
– А чего я, чего я? – тут же стал в глухую оборону Тоша. – Мы договорились, кто что покупает, чтобы с одинаковыми подарками не приехать, Марине игрушки достались, она, понятное дело, спросила, что нынче детей интересует, а ты сам про всю домашнюю технику рассказывал…
Не прошло и десяти секунд, как выяснилось, что каждая кнопка на новой игрушке вызывает к жизни новую мелодию. Глухо застонав, мой ангел закрыл лицо рукой. Я, не сдержавшись, прыснула, представив себе, какая бесценная картина оказалась недоступной взорам истинных ценителей.
Олежка, честно съев все, что Светка положила ему на тарелку, выбрался из-за стола и направился к малышам, которые, переслушав все мелодии, снова завороженно уставились друг другу в глаза, периодически улыбаясь и взмахивая ручками. Даже телефон Олежке удалось беспрепятственно у них отобрать. Его ему, правда, хватило минут на десять. Своих машинок – и на того меньшее время. Книжки Игоря вообще одного скептического взгляда удостоились… Проблему решил Тоша – скачал какой-то мультик и усадил Олежку смотреть его в спальне.
Временами разбившийся на отдельные ручейки разговор снова стекался в единое русло. В основном, благодаря Светке – она всегда умудрялась с кем угодно общий язык найти. В один момент, расспрашивая Галю о том, что ждет меня с Игорем в ближайшие месяцы, я вдруг заметила, что она сигнализирует мне глазами. Убедившись, что сигнал пробился к адресату, она чуть качнула головой в сторону Марининого конца стола и вопросительно вскинула бровь. Я успокаивающе улыбнулась ей и сморщила нос – мол, ты что, Марину не знаешь?
Она, разумеется, этим не удовольствовалась. Через пару минут, потянувшись в их сторону за какой-то тарелкой, она спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:
– А вы, я так поняла, все вместе работаете?
Ответила ей Марина.
– Угу, – небрежно кивнула она. – Вот Ипполит – наш самый новый сотрудник, бухгалтер. И специалистом он оказался, скажу я вам, на вес золота, – добавила она, стрельнув глазами в моего ангела. – Без его одобрения у нас ни одно новое направление не разрабатывается.
Мой ангел удовлетворенно хмыкнул, бросив значительный взгляд на Тошу. Я ободряюще улыбнулась заерзавшему на своем стуле Кисе – не знаю, каким он там бухгалтером оказался, но если им с Мариной удалось найти компромиссное решение проблемы ее хранения, то меня это вполне устраивает.
Светка же все не унималась.
– А вы с группами работаете или в организационной части? – продолжила она, переводя взгляд со Стаса на… Максима. (Так, пора прекратить спотыкаться на его новой ипостаси – не дай Бог, Светка что-то учует, выкручивайся потом!).
