Текст книги "Проходимец по контракту"

Автор книги: Илья Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

Глава 4

– Скажите, это нужно только королеве?

– Нет, от этого зависит жизнь еще одной женщины.

Диалог друзей

– Это как? – с подозрением спросил я, чувствуя, однако, некоторое внутреннее облегчение: ну не хотелось мне ковылять по коряжистым лесам, да еще тащить на себе тяжелую железяку, обычно называемую «ружьем». – Ты считаешь, что моя нога…

– Твоя нога тут ни при чем, – Илона говорила вроде бы мне, но я видел, что ее мысли довольно далеко отсюда. – Думаю, чтобы стрелять из окна автомобиля, тебе сильно напрягать ее не придется.

Мое внутреннее облегчение моментально сменилось сожалением: такой вариант охоты я рассмотрел бы с удовольствием…

– Мне придется уехать. – Илона немного наклонила голову. – Извини, что не могу уделить тебе внимание.

Я подковылял к девушке, заглянул ей в лицо. Она быстро взглянула на меня и отвела глаза.

– Я могу помочь?

– С чего ты взял…

– Ты хмуришься, ты закусываешь губу, ты поглядываешь на меня так, словно хочешь что-то сказать, но что-то тебе мешает… Это вопрос этики?

Илона упрямо мотнула головой и, ловко обогнув меня, стала ставить на стол тарелки.

– Что ж, – я плюхнулся на стул, который, к сожалению, не был таким мягким, как бы мне хотелось, – тогда давай завтракать, и предоставь мне чувствовать себя неблагодарной свиньей, которой, кроме как жрать, и доверить-то больше ничего нельзя.

Илона резко повернулась, стукнув кофейником о стол, ее губы уже искривились для резкой реплики, но она взглянула на меня и уселась за стол. Молча.

Маня, усевшаяся рядом с моим стулом, напротив, что-то тихо протявкала.

Я пожал плечами и кинул кусок колбасы гивере.

– Ладно, – Илона налила себе кофе, хлебнула, обожглась и, видимо, совсем расстроилась. – Дурацкий день!

Я ждал продолжения.

Маня тоже ждала, только она ждала продолжения колбасы.

– Ты можешь помочь. Только это должно оставаться между нами.

Я кинул Мане продолжение.

– У нашей семьи есть обязательства перед одним человеком. Его зовут Ангел Зоровиц, и… – Илона помедлила, – он лидер местных контрабандистов. И он – человек, не один раз оказывавший нам с папой серьезные услуги.

Я понимающе покачал головой.

– Типа криминальный авторитет?

– Нет, типа «спаситель городка»: благодаря ему многие местные ребята имеют работу. Здесь, на Дороге, контрабанда – практически обыденная работа, если только вы – не таможня закрытого мира. А Ангел порядком насолил многим таможням. Теперь ему нужно срочно провезти кое-что в другой мир, где он сам поджидает посылку, но для этого необходим человек никаким образом с Братством не связанный. И необходим быстро.

– Прости, с кем?

– С Братством Контрабандистов.

Я с удовольствием прожевал кусочек колбасы и пожалел, что так много скормил ее Мане.

– Ты хочешь сказать, что… я?

Илона нагнулась над столом и взяла меня за руку. Я чуть было не увернулся, но вовремя остановил себя, хотя дернулся заметно. Илона не подала виду, что заметила мою судорогу.

– Я бы сама это сделала, но мой статус не позволяет, и, – она сжала мои пальцы, – я не Проходимец, и других Проходимцев у меня под рукой не имеется. С другой стороны, я не могу ничего требовать от тебя, да и просить тоже.

Я понял, что могу просидеть вот так, с рукой в ее руке, сколько угодно. И зачем она это делает? Я имею в виду манипуляцию моим сознанием через тактильное воздействие.

– Это опасно?

Илона пристально посмотрела мне в глаза.

– Нет. Практически нет.

– Это надолго?

– Самое большее – сутки.

– Это для тебя важно?

Она молчала. Все было понятно.

– Я берусь.

Она была взволнована. Определенно.

– Ты не должен…

– Найми меня.

– Что?

Я откинулся на спинку стула, буквально изнасиловав свою руку, принуждая ее покинуть такое заманчивое укрытие, как Илонины пальцы.

– Ты переживаешь, что я посчитаю тебя нехорошим, меркантильным человеком. Человеком, заставляющим меня что-то сделать для тебя из благодарности за приют и лечение. Но ты в тупике, так как обратиться тебе больше не к кому, а я единственный, кто подходит, исходя из лимита времени и моей спецификации. Выход: найми меня.

Илона просветлела лицом.

– Ты серьезно?

Я важно кивнул.

– Заплатишь по исполнении. Ну и куда нужно отправиться и кто меня повезет?

Илона загадочно улыбнулась. Неужели она сама? Нет, что-то сильно загадочно…

– Тебе придется отправиться самому.

Я застыл на стуле. Маня, не теряя времени, аккуратно извлекла колбасу из моих безвольных пальцев.

– Скажи, – невинно спросила Илона, – ты когда-нибудь ездил на «метле»?

– Конечно, – заверил я искренним и проникновенным голосом. – Но я как-то по швабрам больше специализируюсь.

– Тут особых знаний не надо, – объясняла Илона, когда в небольшом отделении гаража я с ужасом и восхищением рассматривал «метлу», или, на первый взгляд, гибрид квадроцикла без колес и водного скутера-гидроцикла, висящего на высоте тридцати-сорока сантиметров над полом гаража. Изящный силуэт обтекателя, яркая желто-зеленая раскраска, сиденье, предназначенное, похоже, для одного, ну, максимум, для полутора человек…

– Все управление – на руле и пара педалей ускорителя и подъема, вся информация выводится на дисплей. Да все мальчишки на Шебеке на таких шастают… правда, это спортивная модель…

Мамочки. Спортивная!

– А на Гее? – робко поинтересовался я.

– На Гее таких не производят: это же серьезные технологии! Мотоциклами обходятся, а такие игрушки слишком дороги, да и заказывать за несколько миров… Эту «метлу» мне папа на двадцатилетие подарил, вернее, это вторая: первую, которую на восемнадцать лет, я разбила. – Илона пожала плечами: – Все парни завидовали, а потом, наверное, радовались, когда я с ногой в фиксаторе ходила…

– И лысая, – громыхнул голос сзади, – потому что побрили, чтобы рану на темени зашить.

Мы обернулись. Здоровенный молодой мужик – парнем его не назовешь – косая сажень в плечах, русые волосы, перетянутые узорчатой лентой, аккуратная темная бородка, прямой нос – типичная славянско-богатырская внешность. Этакий молодой Добрыня в обтягивающих джинсах и умопомрачительной кожаной куртке, усыпанной карманами. И – ярко-фиалковые глаза под красиво изогнутыми бровями…

Я сник. Я потух. Я стал меньше ростом.

Если бы я был девушкой, я бы с визгом кинулся ему на шею.

– Ермак! – Илона как раз и повисла на его шее. – Ты приехал!

Я очень сильно захотел тут же вскочить на спортивную «метлу» и умчаться вдогонку уехавшим в далекие страны Данилычу и Саньку.

– Ну-ну, Илонка, – богатырь, как пушинку, держал девушку на вытянутых руках, рассматривая. – Ты все хорошеешь день ото дня!

Надо же, не один я это замечаю…

– Ты мог бы и раньше заехать! – Илона бросила взгляд на меня, раскраснелась и сделала попытку опуститься на пол.

Воркуйте, воркуйте, голубки, – жалкий Леха-Проходимец не дерзнет омрачать вашего счастья…

– Ермак, это – Алексей, он помогает мне с убийством Стефана разобраться.

Я пожал здоровенную ручищу. Понятно, почему Илона Жану-баклажану отказывала! С таким-то выбором!

– Здравствуй-здравствуй, – Ермак пристально посмотрел мне в глаза. – Я о тебе слышал…

«Я вовсе не пытался обхаживать Илону!» – чуть было не выпалил я.

– Говорят, за Илонкой приударяешь? – Фиалковые глаза сощурились под опустившимися бровями.

Вот оно. Похоже, в этом мире одним заштопыванием ноги мне не обойтись: еще, пожалуй, придется многочисленный гипс накладывать…

Ермак усмехнулся.

– Что, еще один несчастный воздыхатель?

Ага, скольких еще ТЫ несчастными сделал?

– Ермак, перестань, – Илона ткнула кулаком в могучую грудь. Точно в древесный ствол ударила. Интересно, что было бы со мной, если бы я так попробовал стукнуть? – Ты и меня, и гостя смущаешь.

– Драчливая у меня сестренка? – Ермак укоризненно покачал головой: – Надеюсь, на госте еще кулаки не отрабатывала? А, спарринг-партнер?

Ага, вот кто ее драться учил… Стоп! Сестренка!

Алексей, какой же ты идиот!

– Что, – поднял бровь Ермак, – что я смешного сказал?

Я спешно убрал непроизвольно появившуюся на лице улыбку, взглянул на Илону. Та неуловимо быстро показала мне кончик языка. И глаза такие хитрые…

– Так, – я сделал деловой вид. – Как эта штука заводится?

Как оказалось, в управлении «метлой» действительно ничего трудного не было: очень схоже с ездой на мотороллере, только скорость побольше и… абсолютная пустота вместо дорожного покрытия. Я боялся, что болтающуюся в воздухе машину будет жутко заносить на поворотах, – ничего подобного: видать, срабатывали какие-то компенсаторы, не дающие «метле» сбиться с курса. Илона советовала мне не включать следующий режим скорости, пользоваться только педалью ускорителя, но я, покатавшись в округе дома и выбравшись на саму Дорогу, осмелел и рискнул передвинуть вариатор на руле на деление дальше. Послушная машина моментально набрала скорость, тело почувствовало тяжесть ускорения, а поток ветра заставил меня пригнуть голову в шлеме к приборной панели, где мелькали цифры на дисплее, под защиту ветрового прозрачного щитка…

Да, это была жизнь! Кажется, у меня даже слезы выступили от восторга. Дорога стремительно летела под «метлу» оранжевой лентой, по бокам в лучах предобеденного солнца мелькали деревья, какие-то домики… Я несколько раз обгонял различные автомобили, некоторые из них были похожи на земные, некоторые нет. Особенно меня впечатлил этакий паровоз на здоровенных колесах, словно от «БелАЗа». Паровоз, извергая тугие клубы пара, тащил за собой довольно внушительный прицеп, и я даже притормозил, чтобы поподробнее рассмотреть его клепаные бока и важную красную физиономию машиниста, проводившего меня презрительным взглядом.

«Завидует», – констатировал я и втопил посильнее, разгоняя свой реактивный, или, скорее, антигравитационный снаряд.

Илона, вручая мне небольшой, размером с пару сложенных вместе пачек сигарет, металлический ящичек, объяснила, что, двигаясь по Дороге, приблизительно за полсотни километров от гаража, я найду Точку перехода между мирами. Этот Переход выведет меня в другой мир… – дурацкое такое название… «Севемыр», кажется, – там я передам этот ящичек Ангелу Зоровицу, который встретит меня в таверне недалеко от точки Перехода. Только до этого мне еще желательно связаться с ним по рации. После этого Илона напичкала багажник «метлы» всякой всячиной, с которой мне еще предстояло разобраться, и объяснила, как пользоваться шлемом, прилагающимся к «метле», и голографическим планшетом-картой.

– Веди себя естественно, – сказала она в напутствие. – Будь самим собой: глазей по сторонам, задавай вопросы. Пусть думают, что ты турист, – таких на Дороге тоже хватает, будь уверен. Главное, нигде не задерживайся: скорость доставки – важнейшее условие. И будь осторожен, ногу не перегружай… – Потом она чмокнула меня в щеку и быстренько ретировалась, оставив меня переваривать полученную информацию.

Все было, на первый взгляд, просто. Если не считать, что я не ощущал себя полноценным Проходимцем и не представлял, как проберусь в нужный мир без посторонней помощи. Плюс – меня волновало то, что моя нога чувствовала себя не так великолепно, как я перед Илоной изображал, и откровенно побаливала, когда я пользовался педалью высоты…

Так, а что это там?

Я постепенно сбросил скорость, увидев впереди нечто вроде небольшого автобазара: автопоезда, автобусы, легковые автомобили самых разнообразных расцветок и форм сгрудились на Дороге и ее обочинах. Да, все-таки на довольно оживленном участке Дороги поселился пан Стах: проехать дальше было просто невозможно. Я остановил «метлу» у крайних машин и снял шлем. Какой-то рыжий парень, сидящий на длинном капоте облупленной развалюхи, напоминающей гибрид трактора «Беларусь» с «Линкольном» шестидесятых годов, лениво повернул голову ко мне, не прекращая сосредоточенно двигать челюстями.

– День добрый, что за пробка? – вежливо поинтересовался я, не зная куда деть снятый шлем.

Парень смерил меня взглядом от кроссовок на ногах до довольно-таки объемной ярко-красной куртки, абсолютно игнорируя мое лицо. Эту куртку меня заставила надеть Илона, так как, по ее словам, в мире, куда я должен был доставить груз, было очень холодно. Теперь я понимал, что именно эта куртка была причиной невыразимо кислой мины появившейся на веснушчатой физиономии парня.

– Не пускают в Проезд, – сцедил он через пухлую губу, откусил солидный кусок от какого-то серого свертка, что держал в правой руке, и отвернулся, видимо посчитав, что осчастливил меня достаточной информацией.

Впрочем, когда я снова оседлал «метлу» и повел ее в обход «трактора», он проводил меня пристальным взглядом и даже жевать перестал, что говорило о его немалой заинтересованности.

Мне пришлось дать хороший крюк по какому-то полю, чтобы обогнуть скопище машин и добраться до шлагбаума, перекрывающего Дорогу. Оставалось только надеяться на то, что примятые силовым полем «метлы» ростки снова поднимутся и все-таки принесут урожай. И желательно, чтобы хозяева поля не узнали, что это я тут прокатился. По крайней мере я надеялся, что это не они стояли у шлагбаума непоколебимым утесом, о который разбивались волны возмущения целой толпы водителей. Центром этого утеса, состоящего из мрачных здоровенных мужиков с какими-то стволами в руках, был пузатый человечек небольшого роста. Суетливым переевшим бакланом он голосил в ответ на шум народных волн, но уважения у них, похоже, не вызывал, и только присутствие пушек в руках мрачных охранников сдерживало возникновение пены монтировок на прибое шоферского негодования.

– Я же объясняю: нельзя туда, там чрезвычайной опасности ситуация! – голосил толстопузый баклан. – Подвижка льдов, понимаете? Лавины, понимаете? Буран ужасной силы! – Прибой ревел ему в ответ, заставляя повышать резкость горловых птичьих криков. – Вот через сутки уляжется все, проверим сохранность Дороги и – милости просим!

Вот сутки меня совсем не устраивали: Илона подчеркивала, что важна именно быстрота доставки посылки, и мне очень не хотелось ее подводить.

– Какая сохранность Дороги, гнида?! – выкрикнул из толпы длинный тощий парень, вызвав у меня ассоциацию с Саньком. – Все знают, что Дороге все нипочем: хоть война, хоть землетрясение! Небось пошлину за проезд хотите повысить!

Водительский прибой согласно зашумел:

– Верно!

– Вы нас пустите, а мы там сами разберемся, что там за буран и лавины!

– Да по какому праву вы тут вообще распоряжаетесь?!

Я, остановив «метлу», снял шлем, затем сполз, морщась от боли в ноге, с сиденья, расстегнул свою злосчастную куртку и подошел к седому плотному мужику, сидящему на широкой подножке до боли знакомой мне кабины «КамАЗа». Мужик неторопливо попыхивал сигареткой, словно ему и дела не было до бушующих рядом стихий.

– Давно с Земли? – спросил я его.

Шофер охватил меня неторопливым взглядом прозрачных глаз, достал пачку сигарет.

– Кури.

– Спасибо, не курю. У нас в регионе курить – заводам помогать дымить.

Мужик кивнул, убрал пачку обратно во внутренний карман замасленной джинсовой куртки.

– Не пропустят? – спросил я его через пару минут созерцания все той же картины: волны ревут, баклан голосит, утес неприступен.

– Эти-то? – Мужик пожал покатыми плечами. – Нет. Даже силы тратить не стоит. Эта банда давно здешний Проезд контролирует, когда нужно – перекроет, когда нужно – разрешит… – Мужик снова окинул меня взглядом, перевел глаза на «метлу». – А ты… тоже с Земли, что ли? Непохож.

Я развел руками.

– А я и не претендую. Лучше скажи, можно как-то обойти этих… – я ткнул пальцем в сторону утеса, – гаишников? А то орут, орут, а до дела не доходит…

– А ты не из Братства?

Я промолчал, не зная как лучше ответить.

Мужик кивнул своим мыслям, потом нагнулся вперед.

– Смотри, – его толстый крючковатый палец с монументальным ногтем завис в направлении шлагбаума. – Видишь заборы вдоль Дороги? Где-то за пару сотен метров от шлагбаума начинается Проезд. Вот только вон на том внедорожнике, за шлагбаумом, стоит пулемет, вон он – тряпкой прикрыт, и всякий, кто туда сунется, – получит порцию свинца. А водилам что? Добраться и доставить груз в срок нужно, но важнее – себя и транспорт сохранить. Так что если ты умный, то попробуй туда прорваться, а мы тут все на это посмотрим и даже выпьем потом за твой упокой. Ясно?

Мне все было ясно. Я отошел назад к «метле» и достал из кармана что-то вроде небольшого диска с кнопками – врученную мне Илоной рацию. Нажал нужные кнопки.

Илона отозвалась практически сразу, словно сидела перед рацией и ждала.

– Что у тебя?

Я описал настоящую ситуацию и услышал какое-то сдавленное слово в ответ. Надеюсь, это было не очень грубое местное ругательство.

– Слушай, ничего не делай, хорошо? – Илона явно волновалась, от чего в ее голосе появились металлические нотки. – Я постараюсь как можно быстрее подъехать. Может, авторитет отца…

Я пошевелил мозгами.

– Другого Проезда в тот мир… «Севемыр» нет?

– Сивей-ми-ир. Проезды есть, только тебе придется делать такую петлю по промежуточным мирам, что и за месяц не обернешься. Потому-то через этот Проезд столько транспорта и идет, что удобный маршрут.

Я помолчал секунд пятнадцать.

– Срок горит, да?

– Не то слово, – выдохнула Илона. Создавалось впечатление, что она куда-то бежит, скорее всего: спешила в гараж за машиной. – Ума не приложу, с какой стати эти придурки перекрыли Проезд? Если только… они не пытаются помешать доставке нашей посылки, не зная кто именно ее повезет.

– Илон, это действительно так важно?

– Ты это к чему? – подозрительно спросила она, и я услышал в динамике рации, как она захлопнула дверцу машины, в которую села. – Подожди, Алексей… не вздумай что-то делать, слышишь?!

– Оператор, наверное, плохой, – сказал я, обращаясь в пространство, и выключил рацию. – Связь никуда не годится, типа нашего «Лайфа»! Эх, мотоцикла-заморская, теперь нужно что-то делать, пока еще дурость меня захлестывает!

Я застегнул курточку, проверив кобуру с «Гюрзой» под мышкой. Уселся поудобнее на «метлу», надел шлем. Седой мужик с внимательным интересом наблюдал за мной от своего «КамАЗа».

– Ну, Господи, благослови! – пробормотал я в шлем, делая широкую дугу по несчастным посевам.

Еще раньше я заметил довольно-таки покатую корму одной массивной колымаги весьма оригинальных обводов и теперь, разгоняя «метлу» до умопомрачительной скорости, сосредоточился именно на ней, позволив себе только раз обернуться и посмотреть на буквально плещущую из-под днища землю пополам с зеленью. «Простите меня, хозяева, я вам весь свой гонорар после отдам за ущерб!»

Корма была совсем рядом, когда я до упора выжал педаль подъема и аж крякнул, когда меня вжало в сиденье, и нога незамедлительно отозвалась болью, протестуя против такого хамского обращения. «Метла» выскочила на корму колымаги и, взмыв по этому самобытному трамплину, пчелкой перемахнула через толпу, шлагбаум, охранников… Я только заметил открытые рты одних и пригнувшиеся спины вторых. Промелькнул совсем рядом борт внедорожника с пулеметом… Меня снова вжало в сиденье, в глазах потемнело от боли – «метла» приземлилась, хотя земли она как раз и не коснулась: силовое поле погасило удар. Я вдавил педаль ускорителя и понесся по довольно-таки широкому коридору между двумя заборами. Там, сзади, возможно, уже приготовился к стрельбе пулеметчик, но я постарался выкинуть это из головы: я пытался нащупать впереди Проезд. Меня не оставляло чувство, что я, несясь со скоростью около двухсот километров в час, к чему-то стремительно приближаюсь, хотя я и не знал к чему: впереди была просто свободная Дорога и два забора по бокам. Только вдалеке что-то преграждало путь, что-то вроде барака или длинного сарая… Неужели там Дорога заканчивалась?

Я решил закрыть глаза на пару секунд.

«Мне нужен Проезд, мне нужен Проезд…»

Иначе…

Я открыл глаза.

И ничего не увидел.

Глава 5

– Где-то на белом свете, там, где всегда мороз…

Студентка, комсомолка, спортсменка

Никаких лавин, никаких подвижек льда. Только ветер швырнул в забрало шлема очередную порцию снежных хлопьев. В этом мире было неимоверно холодно. Холодно до такой степени, что выданные Илоной толстая куртка, утепленные штаны и неуклюжие перчатки мало спасали мое озябшее тело. Я хотел было поскорее доехать до таверны, которая, как сказал мне таможенник, была примерно в семидесяти километрах от Проезда. Сам этот таможенник, тоже бывший абсолютно не в курсе последних катаклизмов, так кутался в меховую парку, что я даже не мог рассмотреть его лица. Он кратко поинтересовался, куда я держу путь, и, указав рукой куда-то в буран, сообщил, что мне нужно ехать вдоль Дороги, а затем не менять направления, придерживаясь торосистой гряды, что будет тянуться слева. После этого он возвратился в свой практически полностью занесенный снегом домик, который можно было бы и не заметить, если бы от него не лупил вдоль Дороги, чуть наискось, чудовищной силы луч прожектора.

Я рискнул на минутку снять шлем, чтобы связаться с заказчиком по дисковой рации, но ничего не добился, кроме снега, моментально забившего волосы, и занывших от ледяного ветра ушей. Рация молчала на мой вызов, и мне приходилось добираться до таверны на свой страх и риск. Надев уже порядком остывший изнутри шлем, я тронул «метлу» с места, но не решился гнать по торосистой снежной пустыне, пока представлявшей собой здешний – как его там?! – мир. В такой снежной тьме после яркого солнечного дня Геи я ничего не мог разобрать даже при ярчайшем свете фар: стена идущего снега отражала свет, и только минут через десять буквально черепашьего пробирания на ощупь, я вспомнил о ночном режиме шлема, про который меня кратко инструктировала Илона. Нащупал клавишу с левой стороны шлема…

Свет фар «метлы» погас, зато забрало шлема расцветилось неожиданно яркими красками, открывая мне отличный обзор, хотя и в непривычных голубовато-зеленых цветах, причем кое-какие предметы светились оранжевым, в основном мои руки на рукоятках руля. И еще – сама Дорога, что стала теперь ясно видна, несмотря на буран. Эх, мне бы на Землю такой аппарат – я королем дорог был бы!

«Метла» заскользила над ледяной пустыней, отображающейся почему-то блеклым голубоватым цветом у меня в шлеме. В левом нижнем углу забрала я видел отображение заднего вида, а в правом – небольшую карту местности с полоской Дороги. Блеск, мечта водителя.

Можно только позавидовать жителям этой – как ее? – страны, где производится такая техника. «Метла», к слову, еще каким-то образом реагировала на поведение моего тела, словно слившегося с эргономическим сиденьем, отвечала на непроизвольное сжатие коленей, наклон корпуса, еще на какие-то не контролируемые мной, но подмечаемые умным аппаратом реакции. Я пошвырял аппарат в разные стороны, пару раз объехав вокруг невысокого тороса… Ощущение, что я становлюсь одним целым с мощной машиной, все больше захватывало меня, придавая уверенности в управлении.

«Стоп, Алексей, ты здесь не для детских игр», – урезонил я себя и покатил вдоль Дороги, что была абсолютно чистой ото льда и снега, словно природные стихии не были властны над нею. Примерно через десять минут пути Дорога словно истончилась и растаяла. Или – вмерзла в льдистую почву этого мира. Я повел «метлу» немного левее и, помня наказ таможенника, поехал вдоль невысокой гряды торосов. У меня на секунду мелькнула мысль сделать еще одну попытку связаться с заказчиком по рации, но стекающая по лицу вода от растаявшего снега и ощущаемый мной через куртку ледяной ветер тут же заставили эту мысль с позором забиться куда-то в дебри подсознания.

«Пик».

Я скосил глаза на карту в правом углу забрала. Или мне показалось, или там что-то мелькнуло?

«Пик».

Точно: вместе с легким писком в наушниках шлема на карте блеснула светлая точка. Неужели я приехал? Что-то быстровато как-то.

Точка находилась практически на моем пути, и я, движимый любопытством, которое, как известно, сгубило кошку, немного изменил курс «метлы», чтобы посмотреть, что там такое. Буквально через пару минут я приблизился к месту, отмеченному миганием на карте, настолько, что начал различать среди серо-зелено-голубого пейзажа слабое оранжевое свечение. Я сбросил скорость почти до пешеходного шага, пытаясь классифицировать увиденное. На дом это было мало похоже – не тот размер, но и не животное… скорее всего…

Я включил фары «метлы». Что-то блеснуло среди мелькающего снега. Точно – автомобиль. И он был похож…

Подвести к нему «метлу», сползти с сиденья было парой секунд. Автомобиль стоял ко мне боком, немного накренившись, и мне было хорошо видно, что в блестящей поверхности кузова зияет немало круглых аккуратных отверстий, словно кто-то истыкал автомобиль здоровенным гвоздем. Или – расстрелял из автомата.

Желание осмотреть машину сразу пропало, и только мысль, что там внутри может оказаться кто-то живой, заставила меня подойти к автомобилю и попытаться открыть дверцу, так как через темные и вдобавок замерзшие стекла я не мог ничего различить. Дверца поддалась неожиданно легко, лишь стоило мне потянуть за скобу ручки, открылась вверх – так открываются двери на некоторых земных спортивных автомобилях – не гильотинные, а как в тачке из фильма «Назад, в будущее».

Из машины вывалилось тело.

Я невольно шарахнулся в сторону, хотя мне стоило чего-то такого ожидать, судя по внешнему состоянию машины. Переборов страх, я нагнулся к лежащему, пытаясь рассмотреть его лицо в свете фар, и тут же упал на колени, стараясь приподнять голову лежащего. Я не ошибся: это был пан Крус. В темной куртке, рука перехвачена окровавленным бинтом прямо по рукаву. И кажется, он застонал при падении.

Я сдернул с руки перчатку и попытался прощупать пульс на его шее. У меня ничего не выходило: либо пульса не было, либо я щупал не там. Я сдернул шлем и с риском отморозить уши попытался расслышать дыхание старика. Дыхания я не уловил, но Крус застонал мне прямо в ухо, так что я чуть не бросил тело с испугу.

– Алексей, это ты? Что ты делаешь?

– Пульс щупаю… – ошарашенно пробормотал я.

– Тебя Илона послала?

– Да, она. Посылку передать…

– Так чего же ты медлишь? Живо вези!!!

Старик даже приподнялся в снегу на локтях. Его голос отвердел:

– Со мной все будет в порядке: мне в плечо и в ногу попали, я уже остановил себе кровь и связался с таверной – за мной едут. Ты быстрей вези посылку: от этого зависит успех дела, давай! – Язык у Круса стал заметно заплетаться. – Ты понимаешь, это… это для Вержбицких важно, для Илоны… Только… слушай, Алексей, ты можешь догнать черный вездеход. Если можешь, сделай так, чтобы он не доехал до таверны раньше тебя… или – вообще не доехал… И еще: засунь меня обратно в машину, ладно?

Через пару минут я снова мчался по снежной пустыне, на этот раз стараясь выжать из «метлы» все что можно, огибая на безумной, для такой местности, скорости попадающиеся торосы, а мелкие просто перелетал, пользуясь педалью высоты. Моя нога уже не болела: я ее просто не чувствовал и поэтому предпочитал не обращать на нее внимания. Через минут пять этой сумасшедшей гонки я едва разминулся с каким-то снегоходом, идущим встречным курсом. Хотелось бы думать, что он шел за Крусом. Еще через десять минут я заметил, что впереди появилось туманное пятно света. Буран практически прошел, и такое пятно могло означать только одно: я приближался к какому-то поселку. Почти одновременно со светом поселка на моем забрале появился оранжевый силуэт, скоро приобретший очертания кормы крупного внедорожника. Машина виляла фарами, раскачиваясь на ходу. Скорее всего, это был тот самый вездеход, о котором предупреждал Крус.

Я еще прибавил ускорения, радуясь, что нога, которой я давлю на ускоритель, не левая. Видеть меня, едущего практически беззвучно, без света фар, пассажиры внедорожника, скорее всего, не могли. Да, все-таки спортивный мотоцикл на антигравитации – это сила!

«Интересно, – спросил я сам себя, – а как Крус думал, я буду останавливать этот вездеход?»

У меня не было никакого серьезного оружия, кроме «Гюрзы», покоящейся в подмышечной кобуре. Никаких ракетных установок на «метле», никаких мин или гранат, которые я мог бы бросить под солидного размера колеса внедорожника. Оставалось одно: достать «Гюрзу».

Левой рукой вцепившись в рулевую рукоять, правой я откинул забрало шлема и зубами стащил толстую перчатку с руки, закрыл забрало, преградив злому ветру доступ к слезящимся глазам, расстегнул заиндевевшую молнию на куртке и потащил из кобуры пистолет, который я нацепил скорее из ребячества, чем из желания употребить в дело. Поток ледяного ветра моментально прорезал свитерок, надетый мною под куртку, но мне уже было не до этого. Поравнявшись с внедорожником, я поднял пистолет – как там у «Гюрзы», автоматические предохранители? – стукнул рукояткой по кнопке на панели приборов, – вспыхнули фары, подтверждая, что внедорожник черный, – тщательно прицелился, уперев локоть в бок, так как вытянутую руку раскачивал поток ветра… неторопливо потянул спуск…

Три выстрела. С промежутками, достаточными, чтобы вернуть пистолет в верное положение после отдачи. Четвертый не потребовался, так как внедорожник внезапно исчез. Вернее, резко затормозив, остался сзади. Да, похоже, не врут, что «Гюрза» пробивает стальной лист в четыре миллиметра на расстоянии в пятьдесят метров.

И еще – блок цилиндров автомобильного двигателя.

Я еще прибавил скорости. Не для того, чтобы уйти от выстрелов, посланных вдогонку: скорее всего, рьяные гонщики во внедорожнике сразу и не поняли, что произошло и кто стрелял. Просто я столкнулся с фактом, что уже не смогу застегнуть разлетающиеся полы куртки, да и вообще, вряд ли уже что-то вообще смогу, если не окажусь в ближайшее время в тепле и не прилягу…

Пятнами яркого света приближалась группа строений. Дома располагались у подножия небольших гор, заботливым полукружием защищавших их от ветра. Горели призывно фонари, уютным теплом светились окна… Я подрулил к широкому, сложенному из огромных бревен двухэтажному зданию с двумя одноэтажными крыльями, практически интуитивно угадав в нем таверну, гостиницу, трактир…

И тут я сдал. Остановившись у входа и попытавшись слезть с седла «метлы», я понял, что не могу пошевелить ногами. Более того – в свете фонарей, расположенных по обе стороны широченной двери, я заметил, что из моей левой штанины мелкими каплями капает на снег что-то красное. Или меня все же умудрились подстрелить, или – что тоже очень плохо – открылись старые раны. Несмотря на закрывавший их мимикрирующий гель.

Я безрезультатно покрутил головой: на освещенном снегу миниатюрной улочки не было видно ни одной человеческой фигуры. И мне некогда было ждать: дурнота и слабость подкатывали все сильнее и сильнее, и в любую секунду я мог просто отключиться и глупейшим образом замерзнуть прямо у дверей таверны.