Текст книги "Проходимец по контракту"

Автор книги: Илья Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Глава 11

– Пусть 90 % русского народа погибнет, лишь бы 10 % дожили до мировой революции!

В. И. Ленин

– Я вижу, что вы немного смущены всем происходящим, мой молодой друг, – капитан отхлебнул чай и блаженно прижмурился. – И вопросов у вас накопилось достаточно не на один час беседы. Может, будет разумней продолжить разговор после отдыха? Поспите несколько часиков, потом еще подкрепитесь…

– Нет уж, – я обжегся чаем и чуть не выплюнул его обратно в чашку, но сдержался и проглотил горячую жидкость, огненным шаром покатившуюся по пищеводу. – Я наконец-то встречаю человека, готового ответить на все мои вопросы, и упускать такую возможность я не намерен. Тем более что у меня не так уж и много времени до гонки на хатанах.

– Ну, – капитан потянулся за конфетой, – обещать ответы на все вопросы я не осмелюсь. Так что, юноша, умерьте свои аппетиты. И, кстати, – он весело взглянул на меня, – неужели вы серьезно рассчитываете выиграть эту гонку? Или хотя бы выйти из нее целым и невредимым? В этой гонке участвуют лучшие спортсмены Шебека и те, из других миров, что себя таковыми считают. Вы же… вы давно с Земли?

– Около двух месяцев… Чуть меньше, – добавил я, подумав.

– И, естественно, навыки управления хатаном у вас минимальные?

Я уставился в чашку, словно пытаясь найти на ее дне достойный ответ.

– Вас просто угробят в первые же минуты гонки, – констатировал Чаушев. – Вы видели трассу?

Я кивнул головой. По правде говоря, на тренировках многие места я мог пройти только на самой минимальной скорости, буквально ползком. Как там еще и пытаться обогнать друг друга – уму непостижимо.

– Странная трасса, – согласился я. – Создает впечатление переоборудования из другого объекта. Все эти этажи, эстакады, ярусы… Остатки каких-то механизмов, видимо бывших там давно, а не смонтированных как декорации…

Чаушев сокрушенно покачал головой, отхлебнул еще глоток чая. Чай, по-видимому, улучшал его настроение и помогал думать. Меня же больше отвлекал.

– Эта вся трасса создана из остатков большого военного комплекса, предназначенного для выпуска в другой мир до зубов вооруженной армии, – принялся повествовать Чаушев, время от времени откусывая от конфеты основательного размера и запивая ее чаем. – Когда первые отряды прошли на Дорогу через Выезды и завязали первые бои, которые лучше назвать расправами, с местным населением, тогда и случилось то, что так не хотят вспоминать местные историки.

Я насторожил уши.

– Я слышал, что кто-то так серьезно надавал шебекцам по ушам, что они и не пытаются больше лезть в другие миры. Что же произошло?

– Инспектор, – буднично произнес капитан.

Инспектор! Я наконец-то услышу что-то определенное про этого мифологического персонажа Дороги!

Я так возбудился, что даже забыл про свои намерения расспросить капитана о странном оформлении его кабинета и некоторых высказываниях вроде «интервенты», «большевики»…

– Об Инспекторах столько всего разного говорят, – как можно равнодушней произнес я. – Столько слухов об их внешности и происхождении…

Внутренне я весь напрягся, предвкушая разгадку этой тайны Дороги или хотя бы описание пополнее.

– Это и неудивительно, – Чаушев закончил наконец с конфетой и, обнаружив, что чай у него тоже закончился, потянулся к чайнику. – Вам чаю подлить?

«Ну! Ну давай же!»

Я судорожно кивнул, протянул чашку.

– Раз они появляются в различных обликах, да и свидетелей их работы практически не остается. Только последствия. – Чаушев наполнил мою чашку и поставил чайник на место. – Не желаете попробовать эти пирожные?

– А конкретней можно? – Я замер с пирожным у рта.

Чаушев широко повел рукой, словно пытаясь охватить что-то большое.

– Это ведь полулегенда, молодой человек! Как же можно конкретизировать легенду? Ну, там закрылся какой-то Переход, в другом месте – открылся. Логово особо жестоких придорожных бандитов стерто с лица земли необычным образом… исчез транспорт, перевозящий ядерное оружие или особо ядовитые отходы… Все эти происшествия приписывают Инспекторам, но мало кто может сказать: «Я видел Инспектора за работой, он говорил со мной, вот его изображение»! – Капитан доверительно понизил голос: – Так что, если вам повезет встретить одного из этих таинственных деятелей Дороги, будьте любезны, поделитесь со мной впечатлениями!

Сказать, что я был разочарован, – ничего не сказать. Оставалось лишь надеяться, что капитан ответит на второй мучающий меня вопрос.

– Капитан, вы много вообще знаете о Дороге?

Чаушев поднял брови, улыбнулся.

– А кто может сказать, что знает о ней много? – Увидев мое разочарование, он смилостивился: – Спрашивайте, молодой человек, и перейдем к делам.

– Хорошо, – я собрался с духом. – Что вы знаете о принципе перехода между мирами? Каков принцип взаимодействия Проходимцев с Переходами? Как вообще можно выявить Проходимца среди обычных людей?

Чаушев улыбнулся еще шире, блеснув белыми зубами в ореоле седой бородки.

– Эк, куда хватил, голубчик. Вы бы еще про Инженера спросили, что Дорогу проектировал!

Я сник. Я погас. Я уныло опустил плечи и уголки рта.

– Дело в том, – принялся объяснять мне Чаушев, – что принцип дара людей, могущих проходить через Переходы, никто не знает, иначе давно бы уже пытались сделать такую машину или искусственно вырастить детей, обладающих таким даром. К сожалению, даже дети, рождающиеся в семьях, где и отец и мать – Проходимцы, в основном бывают обыкновенными людьми без всяких признаков этого дара. По-видимому, этот дар спонтанен, и наделяются им люди по случайному выбору судьбы, или, если вам так угодно, – Всевышнего.

– Но ведь как-то меня определили! – вспылил я. – Значит, есть принцип, есть отличие, по которому идет поиск Проходимцев!

– Есть, – кивнул спокойно капитан. – Дорога на вас реагирует. О Возмущении, полагаю, вы слышали?

Я неуверенно кивнул головой.

– Да, что-то такое… Это когда…

– Это когда Дорога отзывается на присутствие Проходимца, что особенно проявляется в местах расположения Переходов между мирами. Всякое излучение, гравитационное возмущение, может, еще что… По этому принципу построены и так называемые «Персты Судьбы», сканеры, что поставляются во многие открытые миры для выявления потенциальных Проходимцев, или Привратников, как вас иногда еще называют. Сканеры просто улавливают слабейшие свидетельства Возмущений, издаваемые встроенными в них крохотными кусочками Дороги при приближении Проходимца. Все.

Я откинулся в кресле, ощущая себя воздушным шариком, из которого только что выпустили весь воздух. Все оказалось так просто, так банально, что хотелось запустить чашкой с недопитым чаем в ехидно смотрящих на меня государей императоров. Ну надо же: оказывается, Проходимцев определяют по вообще никому не понятному принципу взаимодействия с Дорогой, который до сих пор не был раскрыт, несмотря на все усилия даже таких корифеев науки, как шебекские ученые. Обидно, право же…

– А каким образом эти кусочки откалывают? – спросил я, чтобы хоть что-то сказать. – Дорога ведь – несокрушима, как мне говорили.

– Несокрушима, правда, – капитан, похоже, напившись чаю до не могу, откинулся удовлетворенно на спинку кресла, вздохнул устало. – Составляющее ее вещество, по-видимому, являет собой некоторую сложную подборку высокоуглеродных кристаллов, замешанных на какой-то полевой структуре. Как это держится вместе и не рассыпается в пространстве – непонятно, но в тех местах, где Проходы закрываются, бывает иногда искажение этой хитрой смеси, и отдельные, достаточно стабильные, кусочки можно собрать и даже хранить длительное время, подпитывая энергетически. Стоят они при этом столько, что самые драгоценные металлы стыдливо меркнут перед ними. Были, правда, попытки искусственно отколоть от Дороги кусочки, и даже удавалось это сделать, но эти кусочки тут же рассыпались буквально на атомы, причем без малейшего выброса энергии… ничего, напоминающего ядерную реакцию или что-то в этом роде. Я ответил на ваши вопросы?

Я покачал головой.

– И вряд ли кто ответит, – улыбнулся Чаушев. – Разве что – Творец Дороги. Или, как его еще называют, – Инженер. Есть, правда, еще Ремонтники, или Обходчики… слышали про них?

– Это те, кто ремонтирует Дорогу?

– Да, есть такие то ли существа, то ли – ремонтные автоматы… Непонятна их сущность, словно это энергетические существа, не идущие на контакт, но некоторые свидетели говорят, что это простые люди, но обладающие такими техническими средствами, что нам и не снилось. Существует даже мнение, что эти люди и есть сверхцивилизация, построившая Дорогу, но…

Чаушев нахмурился, умолк, словно что-то вспоминая. Я молча наблюдал за ним, не решаясь нарушить его мысли: а вдруг что-то сокровенное поведает, откроет краешек пережитого, какую-то тайну, что сидит внутри его памяти, чем-то не давая покоя?

Нет. Чаушев, к моему неудовольствию, отрицательно покачал головой: решил ничего не говорить, по-видимому.

Я пошел ва-банк.

– Евгений Викторович, – сделал я невинные глаза, – вы там мимоходом про революцию и интервенцию заикнулись… Позвольте спросить: вы что, участвовали в этих событиях?

Чаушев снисходительно посмотрел на меня. Я даже почувствовал себя неловко, словно ребенок, задавший глупый вопрос и вдруг осознавший свою глупость.

– Алексей, не ломайте голову над вопросами о моем возрасте и психической адекватности. Поверьте, на Дороге вы встретите еще много чего такого, что заставит вас сомневаться в своем собственном рассудке, и мой совет вам для таких оказий: не меряйте все земным аршином. Я, к примеру, имел честь составить знакомство с человеком, воочию видевшим великого Чингисхана, причем этому человеку не было и восьмидесяти лет!

Я озадаченно уставился на капитана Чаушева, в голове промелькнули тома прочитанной фантастики: Головачев, Лукьяненко, Андерсон, Желязны…

– Параллельные реальности? – сделал я робкую попытку.

Капитан поднял седые брови, и я заспешил:

– Отражения основного мира? Еще что-то? Дыры в пространственно-временном континууме?

Чаушев от души расхохотался, мое нетерпение явно забавляло его.

– Всего лишь – теория ускорения, мой мальчик, замедление времени при увеличении скорости. Причем, – Чаушев снова стал серьезным, словно надел важный вид капитана, – никаких космических кораблей, ускорителей и прочей ерунды. – Капитан поднял палец. – Дорога. Дорога, представляющая все мыслимые и немыслимые возможности, нужные и ненужные человеку. Миры, в которых есть все, что только можно себе представить, и даже больше. Проблема в том, что человек часто оказывается не готов это все принять, а тем более предусмотреть.

Я начинал догадываться.

– Значит, вы попали в мир, где…

– И не один я. Нас было достаточно много: целый пароходик беженцев от ужасов революции. Сейчас это выглядит смешно, когда представляешь ржавую закопченную посудину, битком набитую потерявшими все аристократами, купцами, фабрикантами. Я умудрился по высочайшему распоряжению адмирала, который уже и не был адмиралом, попасть вторым помощником на эту посудину. Мы в Турцию шли. Вышли из Севастополя, думали – последний рейс, люди радовались, что успели на борт; рассчитывали через Турцию в Южную Европу попасть… Тогда многие бежали через севастопольские и одесские порты. Все, что могли вывезти с собой, – на борт тащили…

Это было примерно через год после того, как генерал Белой армии Слащев разбил красных под Перекопом и потерпевший фиаско Деникин смог, благодаря этому, перебросить остатки армии в Крым, хотя красные потом по замерзшему Сивашу все равно прорвались на полуостров. Эх, Слащеву бы тогда командовать Белой армией в Крыму… Глядишь, и по другому историю бы написали…

В комнату неслышно вошел стюард, стрельнул взглядом по дорожке из крошек и кусков, заглянул под стол и грустно констатировал на междумировом:

– Все блюдо изжевала. Дыр столько, что кружева напоминает…

Потом он собрал чашки на поднос и, осведомившись не нужно ли нам чего, удалился, так и не сделав попытки отобрать у гиверы изуродованное блюдо.

Я боялся, что он своим несвоевременным появлением в кабинете отпугнет воспоминания капитана, что больше и больше напоминали мне сценарий какого-то пародийно-фантастического фильма, но Чаушев так глубоко ушел в свое повествование, что выдернуть его оттуда было непросто.

– Штормило тогда, – неторопливо продолжал он, поглаживая короткую бородку. – Хоть и не сильное волнение было, но для нашей лоханки, да еще и перегруженной к тому же, этого было достаточно: машина встала через несколько часов борьбы с ветром, и пароход понесло к берегу. Крику было… – Чаушев пожал плечами, потом передернул ими, словно замерз. – Знаете, я тогда увидел, сколько в России смелых, отважных женщин и также – трусливых, визгливых баб. Когда мы проходили одно мелкое место и иногда цепляли днищем за дно, я думал, оглохну от этого визга. Тогда-то и появилась первая седина в бородке у двадцатипятилетнего второго помощника. Хотя тогда же я и заприметил в первый раз свою Катеньку: эта мужественная девушка, делающая все, чтобы успокоить других, придала и мне мужественности. И продолжает это делать до сих пор.

Капитан повернулся к иконам в углу, спокойно перекрестился.

– Тогда многие молиться стали: когда корабль несет на берег, атеистов на нем становится все меньше, просто прямая пропорциональность уменьшению расстояния до берега наблюдалась. А еще верующих прибавилось, когда мы на мель сели и нас захлестывать стало. Тогда мы, погрузившись в дикой панике в шлюпки, отправились к берегу, и шлюпки, одна за другой, умудрялись причаливать, некоторые, правда, перевернулись…

Чаушев горько улыбнулся в седые коротко подстриженные усы.

– Вот так зимний шторм нам помешал попасть в Европу… и помог попасть на Дорогу. Забавно, правда?

Я промямлил что-то невразумительное, так как ничего забавного в услышанном не нашел.

– То, что в Крыму существует Переход в другой мир, знали, конечно, немногие, – продолжил Чаушев. – Так, верхние чины царской охранки, кое-кто еще из особо приближенных к императору… Существовал даже план по эвакуации его высочества и двора через этот Переход, но освободить Романовых не сумели: слишком мало трезвомыслящих людей в командовании было, да и решительных не хватало…

«Внимание, Алексей, внимание, – попытался я сосредоточить на информации мысли. – Значит, в Крыму существует еще один Переход. Не по нему ли мою семью и должны были доставить на Гею?»

– А этот Переход до сих пор действует? – робко поинтересовался я.

– Неизвестно, – мотнул бородой Чаушев. – Он и тогда работал не очень, но во время эвакуации почему-то стал открытым стабильно. – Капитан прищурил глаза. – Есть между Алуштой и Ялтой место, где серая горная тропка вдруг приобретает оранжевый оттенок…

Я начал лихорадочно вспоминать, на какой из горных дорог в тех местах я видел оранжеватый асфальт.

– Тогда нашелся кто-то из знающих, кто открыл информацию про этот Переход, и отчаявшиеся беженцы лавиной потекли по горным тропам, – рассказывал дальше Чаушев. – И уйти смогли многие: военные, интеллигенция с семьями, дельцы и коммерсанты, медики и санитары Красного Креста… Среди бежавших было достаточно женщин и оружия, чтобы можно было обосноваться где-то и начать новую жизнь. Или среди русской и не очень русской интеллигенции и целого зоопарка дельцов оказалось слишком много Проходимцев, или каким-то образом Переход оказался открытым для всех, но в другой мир попали многие. Сколько же всего тысяч прошло Переходом за недели эвакуации, я не знаю. Правда, некоторые так и сгинули в этом жутком мире, куда вывел нас Переход, так и не понимая, что оказались неизмеримо далеко от Земли и России. Кто-то умер от лишений, кого-то сожрали местные твари, кто-то сошел с ума, считая, что попал в ад… Если бы не местные кочевники, что разбили неподалеку лагерь и помогли нам найти Переход в тот мир, что зовется сейчас Новым Светом… Не знаю, может, и не разговаривал бы я с вами сегодня!

– Легко было принять факт, что вы далеко от родины? – спросил я, представляя перепуганную разношерстную массу людей, что, используя последнюю надежду – непонятные врата в другой мир, бежали, спасая себя, свои семьи и все самое ценное, что можно было с собой унести.

– Сначала было легко от осознания того, что мы далеко от последствий революции. Большевики-то уже на полуострове были, слух дошел, что они Врангеля уже опрокинули, стало быть – недалеко от нас были. Я сам многого не видел, но наслышался от беженцев изрядно про «справедливость» и «человеколюбие» восставших масс и их вождей, так что наивных надежд не строил. Да и попроще мне было из-за молодости моей, чем остальным. Молодой-то быстрее всему учится и привыкает к новой обстановке. Да-а… Хотя к тому месту, куда мы попали, привыкнуть было непросто. Хорошо, что большую часть беженцев составляли военные и при них было оружие и боеприпасы, даже пулеметы и несколько легких пушек один предприимчивый артиллерийский полковник умудрился протащить, иначе всех бы в том богомерзком месте либо убили разбойники, либо обратили в рабство, либо сожрали адские твари… Да, мы тогда ровным счетом ничего не ведали о Дороге и веренице миров, что она соединяет. Так же как и о том, что и физические качества этих миров могут разительно отличаться от Земли.

Чаушев внимательно посмотрел на меня, словно оценивая, и я смущенно потупился под тяжелым взглядом его проницательных глаз.

– Поняли, что к чему?

– Время в этом мире быстрее текло? – сделал я предположение. – Э-э, вернее, медленнее?

Капитан вздохнул.

– Время? Нет. Время-то текло так же, только… – Капитан сделал паузу. – Мир тот быстрее других в пространстве двигался. Понимаете?

Теорию относительности я все-таки знал, хоть и не из учебников, а из художественной литературы. Ну, основы знал, конечно.

– Принцип понимаю.

– Этого достаточно, – Чаушев сел вертикально в кресле, его лицо подтянулось, вновь стало резким, жестким. – Нам о другом поговорить нужно: я упоминал о маленьких осколках Дороги, что в «Перстах Судьбы» используются, ну, в сканерах для определения Проходимцев? Так вот, они и будут вашим заданием. Так сказать, попутной работенкой.

Я с трудом переключился с рассказа капитана на деловой лад, приходилось направить мозг совсем в другое русло. Да и усталость давала о себе знать: я не спал почти полтора суток, которые еще и были так заполнены всякими событиями, что и на иной месяц хватило бы с лишком.

– В каком смысле – «попутной работенкой»?

Говоря по правде, мне до чертиков надоело, что от меня все время кто-то что-то хочет. Я просто почувствовал какую-то глобальную, тотальную несправедливость по отношению к своей особе. Как будто свет клином сошелся на моей скромной особе, как будто нет на Дороге Проходимцев, кроме меня!

Чаушев, видимо заметив мой недовольный вид, прищурился, словно говоря: «Никуда ты, милый, не денешься!» – одним движением руки над столом раскрыл голографический планшет. Над поверхностью небольшой панели, напоминающей электронную книгу, снова появилась светящаяся плоскость экрана, на нем замелькали какие-то символы, начала вращаться сложная трехмерная паутина непонятной пространственной модели.

– Вот смотрите, – Чаушев ткнул пальцем в какой-то алый узел на паутине. Тот сразу приблизился, разбух, засветился вереницей символов. – Это – Аканэ, или Пион. Вам нужно попасть туда по заданию Братства. Мне неизвестно, что они вам обещали в награду за доставку груза, но могу предложить вам еще одну работу. Не волнуйтесь: оплата будет очень высокой. К тому же, – Чаушев прищурил левый глаз, – вам без моей помощи не выбраться с Шебека. Особенно при всем том, что вы здесь натворили, пусть даже и спасая своего штурмана. Я не говорю даже о том, что никакие вы не спортсмены и вам было бы положено сидеть в изоляторах или, в лучшем случае, быть высланными за пределы этого мира. А чего мне стоило отбить вас у безопасников! Если бы не мое особое положение на Шебеке благодаря парочке услуг, оказанных правительству этого пожирающего себя мирка…

Мне совсем не нравилось то, что капитан говорил, хотя сам Чаушев был симпатичен. Я, несомненно, сейчас должен был бы почувствовать беспокойство и скрытую угрозу, но ничего такого я не ощущал: создавалось впечатление, словно хороший преподаватель отчитывает немного проштрафившегося, но – симпатичного ему ученика, отчитывает, чтобы позже сказать что-то вроде: «Ну а теперь посмотрим, как выйти из такого положения с твоим зачетом!»

Я решил не напрягаться и подождать подобной фразы.

Она не замедлила.

– При всем этом я не могу отказаться от того, что мне весьма приятен факт, что вы основательно припалили нос торговцам телами. Надо признаться, что этим вы доставили мне немалое удовольствие.

Чаушев привстал и заходил по кабинету, заложив руки за спину. Ему бы еще и трубку в зубы, и – готовый образ капитана из рассказов Станюковича или романов Жюля Верна.

– Эти подонки, торгующие всем – от наркотиков до людей, весьма крепко закрепились в Нижнем городе и протянули свои щупальца и в Верхний. Служба безопасности, при всем внешнем благополучии, прогнила коррупцией и не способна адекватно действовать: так, по мелочам дергают преступников, конечно, но на Синдикат у них ни духу, ни возможностей не хватает. Как только рыпнутся за рыбкой покрупнее, так сразу сверху им вожжи и натянут потуже.

Я понимающе кивнул. А где не так происходит? В какой стране, в какой организации? Если даже Церковь на Земле погрязла в торгашестве и коррупции… Возможно, потому, что перевела взгляд с Бога на землю…

– С Шебека вы выберетесь, это я могу обещать, – продолжал Чаушев, – В принципе, это я мог бы сделать и из-за патриотической привязанности к соотечественникам, как это пафосно бы ни звучало. Но если есть возможность убить двух зайцев одним выстрелом, то зачем упускать такую возможность?! В принципе, вытаскивая вас, я зацепил интересы многих непростых людей, весьма весомых по влиятельности и возможностям.

Чаушев подмигнул мне, потом государям императорам.

– Мне придется тоже покинуть Шебек, пока все окружение не воспалилось: здесь станет слишком опасно и для моих старых костей, особенно если вы выполните мой заказ. Великие мира сего часто оказываются слишком забывчивыми, тем более при угрозе их карману или посту во власти, что, впрочем, одно и то же. – Он наклонился немного над моим креслом. – Мне важно, чтобы в Новом Свете появилась возможность определять Проходимцев, понимаете? А для этого нужны осколки Дороги.

– Новый Свет, это что?

Чаушев снова заходил по кабинету, что-то бурча под нос, мне показалось даже, что он немного начал терять терпение.

– Новый Свет – это небольшой уголочек в одном из миров, где поселились злополучные спасители Отечества, неудавшиеся российские эмигранты в Европу, – капитан улыбнулся, развел руками. – И удавшиеся эмигранты на Дорогу. Тогда, когда мы выбрались из того сумасшедшего мира, где за год пребывания можно проскочить десятилетие земной истории, мы решили организовать колонию в весьма неплохом месте, где пришлось и землю попахать, и здания класть, и новые технологии осваивать: Шебек вышел с нами на контакт вскоре после заселения. Но главное – мы обнаружили огромную базу природных ресурсов и полезных ископаемых. Многие драгоценности, нацепленные сильными Шебека, – наших копей и ювелиров произведение. Теперь Новый Свет – кусочек старой России на новый лад. Правда, царя-батюшку мы так и не выбрали себе, ограничившись княжной Ковалевской, проявившей немалый ум и юридическую образованность в воссоздании нормального общества, что оказалось даже важнее военных искусств. Вскоре в Новый Свет стали прибывать переселенцы из других миров, материков и даже несколько боевых полков, дезертировавших с Пиона, которым до чертиков надоела их непрестанная война и которые стали отличной гвардией на защите Новой России. Кстати, именно через Новый Свет вам придется проникать на Пион, так как местные Переходы еще предоставляют хоть какой-то шанс это сделать.

Чаушев гордо выпрямился, устремив взгляд прищуренных глаз в панорамный иллюминатор, словно провожая садящееся в океан солнце.

– А мне по долгу службы пришлось еще не раз ходить в тот ускоренный мир, даже жить там какое-то время, чтобы провести еще несколько караванов с беженцами… Вот и пролетели мимо года…

Я не прошу вас, молодой человек, проявить патриотизм и бесплатно послужить практически чужому для вас крохотному государству. Плата за оказанную вами услугу будет достаточно высока, чтобы обеспечить вам безбедную жизнь на продолжительное время, кроме того, я могу вам обеспечить хорошую протекцию в Новом Свете. Уверяю, вам это понравится. Дело в том, что если это дело увенчается успехом, то Новый Свет выйдет на новый уровень торговли, самостоятельно производя «Персты Судьбы», хотя правительству Шебека, который до сих пор оставался единственным на Дороге производителем «Перстов Судьбы», очень не понравится, если Новый Свет разрушит эту монополию. Поэтому сохраняйте в тайне этот разговор, просто продолжая исполнять заказ Братства. Соглашайтесь, юноша. Я не могу обещать вам, что задание, даже если оно является для вас попутным, будет простым и легким, но я точно могу обещать всяческую помощь и поддержку для вашей поездки. Сколько вам предлагали за доставку груза на Пион? Семьдесят тысяч, насколько мне известно? Я предлагаю вдвое больше. Мало? Еще вас обеспечат всем необходимым для поездки: и информацией, и материально.

Капитан отвернулся от окна и протянул мне руку.

– Впрочем, вне зависимости от вашего ответа, я гарантирую вам беспрепятственное отбытие с Шебека. И это не попытка сыграть на чувствах благодарности и благородства, а констатация факта. А теперь могу пожелать вам спокойной ночи. У вас есть время подумать до завтра.

Я поднялся с кресла и пожал протянутую руку:

– Думаю, что вы оказали мне честь, капитан, вытащив из передряги с безопасниками и приняв у себя на корабле. Мне очень хочется отплатить вам благодарностью, но мне важно переговорить с моей командой для принятия окончательного решения.

Чаушев кивнул.

– Я предоставлю вам такую возможность: утром на борт прибудет ваш водитель, и вы сможете все с ним и вашим проспавшимся штурманом обсудить. Кстати, ваш транспорт практически полностью восстановлен, и я надеюсь, что вам понравится результат проведенных работ. Так что размышляйте, Алексей, а я пока могу пожелать вам приятного отдыха. Стюард вас проводит. Кстати, что вы решили насчет участия в состязаниях?

Я внимательно взглянул в лицо капитана. Он был просто сама невозмутимость, только в глубине чуть прищуренных глаз мелькал этакий иронический огонек. Испытывает он меня, что ли? Решил проверить характер или ему действительно проще будет, если я соглашусь? Кто знает, насколько ему сейчас трудно разобраться с безопасниками, что взяли нашу команду на карандаш…

– Я участвую, – твердо сказал я, понимая, что еще пожалею об этом.

Капитан задумчиво постоял, что-то взвешивая в уме, затем слегка поклонился.

– Что ж, воля ваша. Отговаривать не буду, а вот компенсационный костюм вам нужно будет подобрать получше. Спокойной ночи.

Я кивнул, пожелал спокойной ночи капитану и повернулся, чтобы выйти из кабинета.

– Алексей, – позвал меня Чаушев.

– Да, Евгений Викторович?

Чаушев развел руками с немного смущенной улыбкой.

– Гиверу вашу извольте с собой прихватить.