Текст книги "Проходимец по контракту"
Автор книги: Илья Бердников
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)
Данилыч поставил «Опель» под тем же навесом. Мы выбрались из машины и, прихватив мои вещи, вошли в окрашенную зеленой краской дверь барака, к которому примыкал навес.
– Ну, добро пожаловать в наше временное пристанище! – пафосно провозгласил Санек. – Сейчас быстренько регистрацию пройдешь и – в буфет! Отпразднуем пополнение команды…
Внутри барак оказался весьма и весьма нарядным. Первое помещение было просторным. Евроремонт не евроремонт, но все чисто, стены окрашены акриловой эмалью в веселый салатовый цвет. Пол покрыт неплохим линолеумом. За высокой конторкой светлого дерева – симпатичная девушка, которой Санек стал тут же строить глазки, впрочем, без видимого успеха.
– Галочка, зарегистрируй, лапочка, новенького, – затрещал он, облокотившись на конторку. – А в буфет с нами пойдешь? Ведь сегодня прощаться будем! Или лучше мы с тобой сегодня тет-а-тет?
– Петр Данилович, заберите вы этого болтуна! – взмолилась Галочка, щелкая по клавиатуре компьютера. – Времени и так мало. Вон, Картенко забегал весь взмыленный, говорит, возмущение уже началось. Молодой человек, – обратилась она уже ко мне, – давайте ваш паспорт. Вещи – сюда, вот в это окошко… Николай! Николай, вещи на проверку, бегом!
Парень в камуфляже с той стороны широкого окошка в стене принял мои вещи, подозрительно прищурившись. Похоже, любой новый мужчина воспринимался им как потенциальный конкурент, что я вывел из опасливого взгляда в сторону Галочки.
– Давайте ведите его переодеваться и – к машине!
– Как, – возмутился Санек, – не евши? А к психологу? А пропуск?!
– В Дороге поедите. Бегом, бегом!
Санек потянул меня в коридор, ярко освещенный бестеневыми люминесцентными лампами.
– Вот какая штука, – бормотал он на ходу. – Должны были открыться сегодня вечером – завтра утром, а тут гляди – уже возмущение пошло!
– Это че такое? – спросил я, влетая вслед за ним в здоровенную комнату, заставленную ящиками защитного цвета, и останавливаясь возле решетчатой стенки, перегородившей комнату пополам. У проема с прилавком в этой стенке стоял кругленький военный, встрепенувшийся при нашем появлении.
– Осьо воны, хутко до машины, не ждить!
– А переодеться, комплект получить? – взвыл ошарашенный Санек.
– Всэ вжэ там, – замахал руками военный и сорвался на фальцет. – Да бегить вжэ!
– Твою мать! – комментировал Санек, когда мы проносились через коридоры и переходы, по-видимому соединявшие строения этой псевдофермы. – Без медосмотра, без курсов, без всякой подготовки! Видел, конечно, всякую спешку, но вот чтобы так…
Впереди показался зальчик с двумя лифтовыми дверями. Три охранника.
– Пропустить, пропустить без пропуска, под мою видповидальнисть! – Сзади нас задыхался военный колобок.
Мы вбежали в солидного размера лифт, лифтер в камуфляже и с кобурой на боку нажал кнопку, отправив нас вниз, и мы получили возможность перевести дыхание.
– Слушай, – вдруг осенило меня. – А мне мои вещи отдадут?
– Не знаю, их проверить должны. А что у тебя там важного? Все, что нужно из одежды и прочего, в комплекте есть, а на крайняк в Дороге на запятой купим, хотя и цены там просто безбожные…
– Плеер у меня там да пара банок дисков с музыкой и фильмами. Ноутбук мой старенький…
– Не пропустят, – замотал головой Санек. – Никакой техники, никакой информации. Проверка полная, чтобы ты там не наторговал для себя, помимо Компании…
– Почему тогда меня раньше не предупредили?
– Так здесь пользуйся сколько угодно, но на Дорогу – ни-ни!
Лифт остановился.
– Бегом, не стой! – Санек потащил меня в открывшуюся дверь, не дав впитать и осмыслить увиденное: огромный зал с каменными стенами, ярко освещенный и от этого кажущийся еще больше. Пирамиды, стеллажи ящиков и коробок всех цветов радуги. Оранжевые автопогрузчики.
Здоровенные грузовики-фуры, по-видимому, все – иностранного производства. Люди, мельтешащие возле них.
«„Рено“, „Ман“, „Мерседес“, „Ивеко“», – мельком читал я, пробегая мимо тягачей. Сияние хрома, никеля, яркие расцветки, многочисленные фары, рев заводящихся моторов, крики людей…
– Сюда, – дернул меня влево Санек.
Мы подбежали к ярко-синей «Скании», возле которой топтались пара человек в медицинских халатах.
– Все нормально? – Один из них начал измерять мне пульс, другой попросил снять куртку, расстегнуть «молнию» на джемпере, приставил к моей шее пистолет-шприц. Кольнуло.
– Да он, в принципе, молодец. – Санек заглянул в высоченную кабину тягача. – Что, Данилыча все еще нет?!
– Вы не волнуйтесь, – втолковывал мне медик. – Сейчас сделаем вам все прививки…
– Где же он ходит? – метался Санек.
Взвыл ревун.
– Ваше основное дело – очень хотеть туда проехать. – Укол. – Главное, не отвлекайтесь. Стойте спокойно, я введу вам успокоительное.
– Где, блин, Данилыч?!
– Важно само желание! – Укол. – Подумайте, ваша зарплата и дальнейшая работа зависят от того, попадете ли вы на Дорогу, проедете ли…
– Е-мое, уже отъезжают!
Ревун надрывался всей своей металлической глоткой.
– Успех зависит от вашего желания, благополучие страны… – Укол. – Вы давно ОРВ болели?
– Да где же он застрял!!!
– В вашем роду были психические расстройства?..
Укол.
– Да что сегодня за день такой!
– …Аллергии на что-то? На лекарственные средства, витамины?
– Может возникнуть легкое недомогание, при повышении температуры примите лекарства в соответствии с этой запиской, вот аптечка…
– Данилыч!!!
Из-за штабеля фиолетово-белых коробок появился Данилыч с двумя огромными сумками защитного цвета в руках.
– Быстро в машину!
Орал ревун.
Глава 3
– Впрочем, успокойтесь: мы не все доберемся до Лондона.
Д'Артаньян
– Это почему?
Портос
– Потому что, по всей вероятности, кое-кто из нас отстанет в пути.
Д'Артаньян
Погрузившись в кресло «Скании» справа от водителя – на этом настаивал Данилыч, – я попытался перевести дух. Немилосердно болели исколотые шея и плечи. Данилыч запустил двигатель, и «Скания» с мягким рокотом поплыла вслед другим автопоездам.
– Ты как, готов? – высунувшись сзади, теребил меня Санек. – Чувствуешь Дорогу?
– Не трожь человека, пустозвон, – пробурчал Данилыч, выруливая в какой-то туннель. – Почувствует, если надо, если готов…
– Что от меня требуется? – Мне было как-то не по себе от необычности происходящего. – Может быть такое, что у меня ничего не выйдет?
– Все может быть…
– И что тогда, мы застрянем?
Данилыч повернулся ко мне и как-то особенно ясно глянул своими карими глазками из-под седоватых бровей:
– Нет, просто останемся здесь. А ты не бойся. Не все с первого раза проходят. Этого тебе на подготовке не скажут: больше уверенности выработать хотят. А я тебе так скажу, – он поболтал пальцем в воздухе, – когда знаешь, с чем столкнешься, то легче настроиться. А если проиграешь, то хоть знаешь, почему.
Впереди явно что-то назревало. Данилыч ловко провел автопоезд в обход другой фуры.
– Смотри-ка, – спокойно комментировал он, – один не прошел, так сдал назад, но дистанция маловата, и всем надо сдавать… Говорил начальству: увеличьте дистанцию, нет – хочется побольше машин провести…
Мы прошли мимо то ли застывшей, то ли медленно пятящейся колонны тягачей с прицепами. Данилыч включил фары, и только сейчас я заметил, что в туннеле порядком потемнело. Мелькнул прижавшийся к стене человек в оранжевом комбинезоне. Второй со светящимися указателями в руках.
– Сейчас будет очень темно, – забормотал снова мне на ухо Санек. – Главное – желание выйти отсюда. Старайся, Леха.
Действительно, резко стало темнеть, словно какой-то черный туман заструился сквозь всю материю, поглощая свет ксеноновых фар, затемняя приборную панель.
«Как Данилыч ведет в такой темени?! – мелькнула паническая мысль. – Мы ж под землей! А если в какую-то пропасть угодим? Столкнемся с другой фурой?»
Я повернул голову к Данилычу и не увидел его. Тьма охватила все и тесно прильнула к лицу. Можно было ощутить, как она буквально трется о роговую оболочку глаз, вливается через нос, через рот внутрь головы.
Полная пустота.
Пустота, полная тьмы.
Я боялся дышать, чтобы тьма не наполнила легкие. В мозгу билась алой змейкой мысль: наружу! К свету! Этот алый червячок мерцал все тусклее, окутываемый чернильными нитями мрака, и я понял, что умру, если не выйду на свет.
Я попытался найти дверную ручку, чтобы выпрыгнуть из кабины и хоть пешком выбежать из этого черного ужаса, но не нашел и самой двери. Кабина «Скании» исчезла, растворенная непроницаемым киселем тьмы, и я побрел куда-то, пытаясь выставить несуществующие руки, не ощущая ни времени, ни пространства.
Жуткий кошмар полного одиночества.
Ощущение, что тебя предали, оставив во мраке навсегда, каким-то жутким, безумным подношением хаосу тьмы.
Или структуре?
«Иди вперед», – мелькнуло в голове. Иллюзии сходящего с ума сознания? Попытка разума помочь самому себе?
«Иди вперед!»
Это прозвучало и мягко, и твердо. Словно приказ и просьба одновременно. Ухватившись за этот отголосок стороннего присутствия, я зашагал прямо, стараясь держать дистанцию. Где тут перед? Я не ощущал даже, где были верх и низ, но просто двигался, понимая, что ступаю по пустоте, не ощущая ног. На ум откуда-то пришли строчки:
Прошла минута, другая.
Тьма постепенно начала менять оттенок. Словно в банку черных чернил тонкой струйкой вливали воду, и она постепенно разбавляла черноту, смягчала, сводила на нет непрозрачность жидкости. Теперь абсолютный мрак сменился простой темной ночью, которая уже не несла такого страха, как абсолютный мрак, и было ясно, что скоро придет утро, настанет день и воцарится свет, дающий жизнь и надежду…
Я продолжал идти, уже устремленно, видя далеко перед собой мутное, туманное, но светлое пятно, обещающее вывести из остатков мрака на волю.
Из темноты стали проступать, словно проявляться, предметы. Линии, углы, очертания.
Руки. Мои руки, лежащие на коленях. Пальцы судорожно вцепились в джинсу, словно желая ощутить хоть что-то материальное. Желая их испробовать, я поднес к лицу ладонь и зажмурился от хлынувшего из-за пальцев света. Вместе со светом пришел звук, словно из ушей сначала медленно, но с нарастающим ускорением вытянули абсолютные пробки, наглухо до этого закупоривающие слуховые каналы.
Мягкий рокот двигателя, крики Санька за моей спиной. Я сидел в кабине «Скании», выплывающей из серого туннеля в яркое сияние дня.
– Мы прошли, прошли!!! – Санек выбивал какую-то залихватскую румбу на спинке моего кресла. – Леха, ты провел нас! Ага, мы на Гее!
– Тише, неугомонный, ты мне всю кабину разнесешь! – бурчал облегченно Данилыч. – А хорошо прошли. Быстро…
Я не слушал их, жадно впитывая яркое синее небо, режущее контрастом глаза после мрачной пасмурной осени. Зелень, зелень! Сочная, вызывающая желание выпрыгнуть из машины и попробовать на вкус светящиеся жизнью листья.
Дорога. Дорога, разрезающая это буйство флоры. Дорога, простирающаяся перед автопоездом прямой лентой необычного цвета. Не асфальт, не бетон. Что-то шероховатое, мягко-золотисто-оранжевое. Дающее ощущение теплоты…
Данилыч остановил «Сканию», заглушил двигатель.
– Давайте, ребята, как положено, – перекусим перед перегоном. – Данилыч, открыв дверцу, спрыгнул на обочину. На меня пахнуло теплом и запахом поздней весны и чем-то еще, неопределимым. – Санек, достань мой пакет.
Я спустился на Дорогу, потопал кроссовкой. Поверхность как поверхность, ничего особенного. Похоже на оранжевый качественный асфальт, только какой-то более монолитный, словно пупырышки и неровности просто выдавили как декор на сплошной дорожной плите. Снял свитер, закинул в кабину. Не выдержал – нагнулся, потрогал рукой дорожную поверхность – и правда, теплая! То ли само по себе, то ли солнцем нагрело…
Солнце? Я поднял голову вверх. Солнце как солнце: желтое, слепящее. Радостно светящее с веселого темно-синего неба. Может, только чересчур темного…
– Ты чего там застрял? – послышался из-за тягача голос Данилыча.
Огибая кабину, я только сейчас понял, что уши свободны от рева автомобильных двигателей. От привычных городскому жителю шумов…
И тут я нос к носу столкнулся с человеком в камуфляже и с автоматом наперевес. На мой удивленный взгляд он еле заметно ухмыльнулся и ткнул большим пальцем за свою спину, где на зеленой травке была расстелена клеенка и несколько туристических ковриков, один из которых уже был занят развалившимся Саньком. Над клеенкой склонился Данилыч, выкладывая из объемистого пакета какую-то снедь. Рядом стояли еще двое парней с автоматами, взгляды устремлены на еду…
– Давай сюда, – махнул рукой Данилыч. – Знакомься с ребятами.
Парни перевели взгляды на меня, и не могу сказать, что они сделали это с воодушевлением.
– Андрей Шмуль, Иван…
– А на стреме – Жека, – лениво ткнул пальцем Санек. – Эти вояки должны охранять нас, драгоценных, и наш, не менее драгоценный, груз.
– А есть от чего охранять? – осторожно спросил я, присаживаясь на коврик.
– Хватает. – Данилыч откупорил пакет виноградного сока и разлил по металлическим кружкам. – Ты пьющий, Алексей?
– Да нет, не пьющий.
– Вот и хорошо, так как уставом запрещено, кроме особых случаев. – Данилыч мотнул пальцем. – Дорога, она, знаешь, трезвых любит… Ну, ребята, за хорошее отправление и путь до самой точки! Ну и за нашего Проходимца, дай ему Бог трезвого рассудка, раз так хорошо начал!
– Чего замер? – Санек опустошил кружку и весело оскалился: – Не все с первого раза проходят, да и мозги могут поехать – часто бывает! Был нормальный человек и – на тебе! – готовый идиот!
– Психика не выдерживает. – Данилыч потянулся за пирожком. – Налетай, ребята!
– А почему раньше не сказали, не предупредили? – До меня только стало доходить, что авантюра, в которую я ввязался, может быть вовсе не такой безопасной, как меня убеждал в свое время Степак.
– А кто ж тебе, мил-человек, скажет? Ведь испугаешься, не сосредоточишься на проходе и – готово: неудачный выезд на Дорогу! Думаешь, тебя зря всякой дрянью перед отъездом накачивали? Все для стабильности психики, для успокоения нервов… Да и отказаться ведь можешь, а Проходимцы – на вес золота, их днем с огнем не сыщешь.
Вояки, не встревая в разговор, напихивались богатой снедью, желая, по-видимому, не оставить даже крошки гипотетическому врагу.
– Плюс еще разные прививки против всякой инфекции, которая нам повстречаться может, – принялся информировать меня Санек. – Ты спрашивай меня обо всем – тебя ведь подготовить не успели. Так, с корабля на бал! Так что ты ко мне обращайся.
– Болтун, – Данилыч приподнялся, вглядываясь в даль. – Сам только второй раз на Дороге… Что там, Горошенко? Наши?
– Шевчук, кажись, – раздался голос постового. – Вы мне там пожевать оставьте, пока на консервы не перешли!
– Не боись, Жека, – Санек активно уничтожал домашнюю колбасу. – Жонка Данилыча, как всегда, на пару дней пакетон собрала…
Я услышал приближающийся рокот дизеля, и через минуту ярко-красный тягач «Вольво» проплыл мимо на изрядной скорости, влача за собой здоровенный пестрый прицеп и полосу синего дыма. Рявкнул сигналом, обходя нашу «Сканию».
– Спешит, – Данилыч довольно ухмыльнулся. – Ну и нам надо поторапливаться: расслабиться всегда успеем на запятой… Санек, живо маршрут давай!
– Ща, – Санек нехотя поднялся и потопал к автопоезду.
– Давайте, ребятки, быстренько собрали и – по местам!
Данилыч ловко упаковал и наполовину не съеденный харч обратно в пакет, вытащил сигареты, закурил. Охранники скатали коврики и вместе с ними нырнули в открывшуюся в боку прицепа неприметную дверь.
– Ну что, Алеха, тронулись? – Данилыч аккуратно потушил и наполовину не скуренную сигарету о металлическую зажигалку, положил окурок обратно в пачку.
– Если умом, то не надо, – пожал я плечами.
– Раз шутишь, значит, жить будешь! – Данилыч вскарабкался в кабину. – Ты вот что, – обратился он ко мне, когда я залез в кабину с другой стороны, – давай-ка назад и попробуй заснуть: тебе это сейчас важно – эк тебя лекарствами накачали! Другим это все на недели и месяцы растягивают, а тут, по спешке, – все сразу засандалили! Потом расспрашивать будешь, как да что… Тебя как, не мутит, голова не кружится?
– И еще на соленое тянет, – буркнул я. – Огурчиков не найдется соленых?
– Ну-ну, полезай, шутник.
Сзади кабина «Скании» была достаточно просторной для отдыха – но верхняя койка оказалась полностью забита какими-то коробками, а половину нижней занимали брезентовые мешки, между которыми приткнулся Санек с открытым ноутбуком. К моему удивлению, он, не сказав мне ни слова, перебрался вперед, где снова встрял взглядом в монитор.
По правде говоря, чувствовал я себя не очень. Вроде и тепло в кабине, но меня морозило, било мелкой дрожью. Да и голова начала болеть, словно в правый висок тонюсенькой струйкой что-то горячее вливалось…
– Похоже, я действительно расклеился, – пробормотал я, втискиваясь между мешками под нависающую над койкой полку.
– Глотай две штуки, – протянул мне через плечо блистер таблеток Данилыч. – Сок в пакете возьми – запей.
– Никак не выведу координаты… – донесся до меня раздраженный голос Санька. – Вроде по всем признакам мы на Гее, но какая-то странность имеется, словно легкий сдвиг по ориентирам…
– Но выйти мы должны были на ней, – заметил Данилыч. – Вон и Шевчук следом выбрался, нас обошел – слова не передал…
– Вечером по звездам определюсь, – Санек отставил ноутбук. Откинулся на спинку кресла. – Поспать бы…
Я проглотил две таблетки цитрамона с виноградным соком и откинулся головой на мешок.
С этого места кабина «Скании» выглядела немного странной: серая, мышиного цвета, словно приплюснутая сверху, из-за обилия полок и ящиков, сильно перегруженная приборами, индикаторами.
«Так, наверное, и должно быть, – лениво подумал я, закрывая глаза в попытке утихомирить головную боль. – Надо же как-то им в других мирах ориентироваться… и вещи – тоже… хотя без этой всей требухи кабина выглядела бы очень просторно и благородно…»
Мысли вяло перетекли на попытку обработать информацию об охранниках, но, видимо, запутались в извилинах и устало остановились. Кабина почти незаметно покачивалась, убаюкивая. Я еду по чужому миру, по чужой земле, неизвестно, за сколько миллионов километров от дома, от родных…
А оранжевая дорога греет меня через колеса, через кабину «Скании», проникает сквозь кожу, кости, череп, успокаивает боль…
– Алех, – кто-то теребил меня за плечо. – Алеха, вылезай чай пить!
Я с трудом разлепил правый глаз. Поморщился. Разлепил левый.
Мы определенно стояли. Двигатель молчал. Кабину «Скании» мягко наполнял теплый желтый свет, и в этом свете, сквозь щелки глаз, я с трудом различил беспокоящего мое плечо Санька.
– Ну и рожа у тебя, Шарапов! – заржал Санек, не отпуская мое многострадальное плечо. – Поднимайся, чай стынет.
Я с трудом выпростался из мешочного завала, в котором пребывал. Какой-то доброхот позаботился накрыть меня теплым одеялом, и я вспотел, пока спал, промокши до нитки.
Автопоезд стоял на краю опушки, неровным полукругом вгрызающейся в плоть леса. Заходящее солнце последними лучами ощупывало, соскальзывая с хромированных поверхностей, кабину «Скании», а трава под колесами казалась почти черной. Пахло землей и чем-то вроде хвои с примесью йода. Ближе к деревьям весело горел костерок, живым пятнышком веселя глаз среди сгущающейся тени. Вокруг костерка развалились и что-то жевали Данилыч и охранник. По-моему, Горошенко.
Странно как-то темнело. Вроде и есть лучи солнца, но воздух словно не распространяет свет. Да и быстро: пока я спускался из кабины, протирал заспанные глаза и путался ногами в траве до костра, автопоезд уже потерял свое сияние и почти слился с наступающей темнотой.
– Садись, Проходимец, – пригласил меня Данилыч, купаясь носом и усами в пару, исходящем из здоровенной кружки. – Давай, хлебни чайку, пока не остыл, иначе это будет уже не чай.
Я плюхнулся на туристический коврик, принял наполненную Саньком, из стоящего рядом котелка кружку. Поблагодарил. Отхлебнул – чай был вкусный, с дымком.
– Ватрушки бери. Доедим жонкину снедь, завтра перейдем на консервы, а там и до запятой недалеко… – добродушно бухтел Данилыч. – Как, выспался? Теперь всю ночь гулять будешь?
– Я сколько спал? Вспотел так что…
– Вспотел? – Данилыч поднял брови. – Надо переодеться, пока есть во что. Здоровья, милый, не купишь. Там в машине возьми свой мешок на нижней койке… Подожди! Шмуль! – крикнул он появившейся возле кабины темной фигуре. – Принеси с нижней койки два мешка! Из кабины!
– Я комплект лишний благодаря суматохе прихватил, – поведал во всеуслышание Данилыч, когда Шмуль притащил мешки. – Один-то уже погрузили, заранее для тебя – ну да мы его на запятой толканем, на что-то полезное обменяем…
– Ты кру-ут, Данилыч! – восхитился Санек. – А во втором что?
– А во втором, – покрутил пальцем шофер, – приз-сюрприз! Развязывай, Алексей!
Я распустил ремешки на горловине мешка, заглянул, пытаясь захватить раструбом свет от костра.
– Вещи какие-то, – неуверенно пробормотал я. – Да это же мои шмотки!
– Ого, Данилыч, ты даешь! – Санек, похоже, был вне себя от восторга. – Алеха, ты понимаешь, что это значит?
– Что суматоха полезная вещь?
– Что можно здорово поторговать, это ж цивильное барахло! – Санек вдруг придвинулся ко мне вплотную. – Ты говорил: у тебя диски с фильмами, музыкой есть? Тссс, – он покосился на охранников. – Не доставай, – добавил он шепотом. – Мы с ними в первый раз по Дороге, кто их знает, может, заложат при возвращении, если вернутся?
Чай внезапно вылился из моего рта обратно в кружку. Если?!
Санек заметил мои, наверное, первый раз за весь вечер широко открывшиеся глаза.
– Ты переоденься, Лёх, – затараторил он. – Еще простудишься ненароком – кто тогда нас проводить через точку будет?
– Это у Сани второй выезд на Дорогу, – заметил Данилыч, отхлебывая чай. – В первый вся охрана погибла, я их с шофером подобрал возле въезда. Ты, Алексей, оботрись гигиеническими салфетками, сними грязь с тела. Они в комплекте, в синем пакете лежат.
– Что везли? – влез в разговор заинтересованный Шмуль.
– Ну не семена же…
– Активную ткань, – ответил Санек. – Да еще кое-что по мелочи… Не понимаю, откуда Придорожники прознали… Да еще так нагло напали – возле самого проезда!
– Активная ткань, это что? – Я усердно вытирался салфетками, спешил – воздух был прохладноват. – А Придорожниками бандюков называете?
– Умный, – усмехнулся Данилыч. – А из активной ткани мягкие бронежилеты делают, слышал? При ударе становятся жесткими и пулю не пропускают. У нас еще такого качества не добились, хотя и пытаются копировать с оригинала уже давно.
– Еще из нее всякую защитную одежду можно делать, – подхватил Санек. – Костюмы для альпинистов… Она ж еще и термостойкая! Да ты надень, понравится! Нам, правда, нелучший вариант выдают, но – тоже ничего!
Он извлек из мешка сложенную куртку и штаны. И то и другое – такого же защитного цвета, как и форма на охранниках.
– А откуда она родом, так сказать? – Я натянул чистую футболку из своих вещей и набросил сверху курточку. Приятно! Я ожидал чего-то жесткого, синтетического, но ткань была комфортно мягкой, несмотря на свою немалую толщину. Как-то не верилось, что она задержит пулю.
– Конечно, – заметил Данилыч, – против «Калаша» она не устоит, но пистолетную пулю типа «Макарова» не пропустит даже в упор, про «Магнумы» молчу. Кстати, – он запустил руку в мешок с комплектом и достал плоскую коробку. – Вот это лучше держи всегда при себе и наготове.
Я открыл коробку. Масляный блеск металла. Мягкие обводы. Что люди всегда умели красиво делать, так это оружие…
– Пользоваться умеешь? – придвинулся Санек. – Может очень пригодиться: я, например, почему-то до сих пор сомневаюсь, что мы на Гее… и звезд почему-то не видать…
– А если нет? – Я вертел в руке пистолет: удобный, словно под меня делали. – Я думал, он тяжелее…
– Много пластика. – Шмуль взял у меня пистолет. – Это «Гюрза», мощное оружие. Раньше модифицированными «Макаровыми» экипажи снаряжали, сейчас – армейскими «6П35». Проходимцев – вот такими красавицами: эффективная дальность боя – двести метров, бронебойный патрон – четырехмиллиметровую сталь на пятидесяти метрах пробивает. Восемнадцатизарядная обойма. Бой автоматический, предохранители – тоже: видишь, один на тыльной стороне рукояти, снимается, когда берешь пистолет в руку, второй – на спусковом крючке. Так что будь осторожен: стрелять можно как только взял за рукоять.
– Лучше не доставай, – буркнул Данилыч. – Носи в кобуре и гордись. Потом на досуге постреляешь, подальше от людей.
