Текст книги "Проходимец по контракту"

Автор книги: Илья Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Глава 6

– Пуля – дура!

Суворов

– Как я понял, – объяснял мне и Сведу Нэко, пока мы неслись на его гудящей колымаге по лабиринту темных грязных улочек, – ваш штурман в поисках приключений забрел в Нижний город и попался к торговцам телами в лапы.

– Торговцам чем? – переспросил я, с трудом, из-за дикой болтанки, надевая на предплечье хитрую конструкцию «Удара» – силового излучателя ближнего боя. Излучатель состоял из двух облегающих руку сверху и снизу выгнутых под форму предплечья металлических пластин толщиной около трех сантиметров, соединявшихся перемычками, и рукояти управления, практически незаметной в ладони.

– Телами, – ответил Нэко, немыслимым виражом проводя машину в узкий проход, сбив при этом какую-то лавчонку на углу.

Маня, недовольная тряской и болтанкой, давно уже забилась в пространство под сиденьем и даже носа не высовывала. Я, единственно, боялся, что она догадается прогрызть обшивку, для того чтобы выбраться наружу.

– Торговля органами? – спросил Свед, щелкая затвором изящного пистолета-пулемета. – Как он влез в это?

Свед сидел на заднем ряду сидений и, для того чтобы его не кидало по салону, так как руки были заняты, упирался растопыренными ногами, причем одной – в спинку переднего сиденья. Вид у него при этом был такой уморительный, что я пожалел, что не имею с собой хоть какого-то фотоаппарата для увековечивания его забавной позы. Воистину странно устроены человеческие психика и мышление, если в такой серьезной ситуации я мог думать о подобной ерунде!

– Проигрался ваш штурман и попал за долг к мясникам, – Нэко заметил мои попытки надеть силовой излучатель. – Там на скобу сбоку нажми – части модуля разойдутся, руку сможешь внутрь просунуть, потом нажми снова… Ты как умудрился у грека его выпросить?

– А я не просил, – я просунул руку в странную нарукавь, части сомкнулись, удобно облегая предплечье. – Он сказал нам: «Берите, что считаете нужным», – ну я и взял… Правда, он в это время отвернулся и на Саона своего орал, чтобы боеприпасы тащил. Так я «Удар» – за пазуху, вот эту пушку – в одну руку, Маню – в другую… А однако эта штука тяжеловатая: руку вниз так и тянет!

– Так ты виртуоз! – улыбнулся Нэко, кормой колымаги смяв в заносе поворота широкую трубу, откуда со свистом, слышимым даже в салоне при реве двигателя ударила струя то ли пара, то ли какого-то газа. – Проверь индикатор на верхней части – заряжено полностью? Что ж, твоя удача: старый грек так просто этот отбойник не отдал бы, рассчитывая неплохо навариться на таком редком и дорогом оружии. Думаю, какой-нибудь из боссов нелегальных промыслов с удовольствием бы его прикупил за хорошую сумму, просто даже из-за того, чтобы хвастаться перед другими. Теперь об использовании: при стрельбе кисть вниз наклоняй: это «взводит» излучатель для выстрела, и не поднимай ее вверх. Смотри не забудь держать рукав расстегнутым: сопло излучателя приходит в боевое положение мгновенно и, учитывая прочность твоей куртки, просто сломает тебе руку, если совсем кисть не оторвет, если еще при этом и нажмешь пуск.

– Может, – я перестал натягивать куртку, – кто-то другой возьмет эту штуку?

– Некогда! – Нэко крутым заносом припарковал машину к тротуару перед каким-то широким входом с портиком, украшенным уродского вида колоннами, заставляя нескольких прохожих шарахнуться к серой с влажными потеками стене. – Мы уже приехали – выдвигаемся.

– А нас не прикроет кто-то из ваших? – спросил Свед, пряча пистолет-пулемет под курткой, показывая мне этим пример.

– Никто нас не прикроет: я – единственная помощь, так как являюсь темной лошадкой у Братства. Братство не будет портить отношения с торговцами телами, да и считает, что сделало достаточно для вас, тем более что вы еще не выполнили работу. Могу сказать только, что от этого момента нам нужно рассчитывать только на самих себя. Готовы? Тогда пошли, но – не торопясь, не показывая своей агрессивности.

– А такая резкая парковка – ничего?

– Так это – местный шик, – ответил мне, тонко улыбаясь, Нэко. – И старайтесь много не разговаривать, сохраняйте молчание в баре и ни к кому не обращайтесь… по крайней мере пока я не скажу. Сядем за столик.

Ага, значит, за этим уродливым портиком-входом располагается местный бар…

Маня высунула усатую морду из-под сиденья.

– Так, а что с твоей красавицей делать будем? – сдвинул брови Нэко. – Ее можно оставить в машине?

Я пожал плечами.

– Если только ты хочешь, чтобы в дверце была прогрызена дыра.

Нэко немного поколебался.

– Ладно, будем считать, что это – твой «иса»… ну, любимец, – их многие держат и таскают с собой. Зверюги весьма экзотические попадаются, к слову. Правда, гиверы в любимцах я до сих пор не видел. Пошли!

Мы, открыв синхронно дверцы, вышли из колымаги. Нэко, закинув небольшую сумку за плечо, прямиком направился к входу в бар, не смущаясь пристальных взглядов громил, подпирающих колонны при входе. Ишь, какие морды шлакоблоком напыжили, прямо как недалекие братки из девяностых…

Братки, хоть и прожигали нас гляделками, но пропустили беспрепятственно внутрь.

Внутри, в довольно большом помещении с выпуклым к середине потолком, царил практически такой же полумрак, как и на улице, только тусклые плафоны над некоторыми столиками скудно освещали сидящих людей. Под центром выпуклости посреди зала располагалась круглая площадка. Огражденная прозрачными стенами, наподобие аквариума, она вмещала пару топчущихся в примитивном танце девиц, одетых в целые рулоны хаотически накрученной на тела материи. Вокруг девиц змеились какие-то светящиеся спирали, меняющие цвет под тихо звякающую, примитивную, на мой взгляд, музыку. Этакий текстильно-световой авангард.

Нэко неторопливой походкой подвел нас к свободному столику.

– Присаживайтесь, закажите что-нибудь, только не девушек – этого не стоит… – Он улыбнулся. – Я сейчас пойду в игровой зал, постараюсь разузнать о вашем друге у некоторых людей. Мне придется сдать оружие перед входом в зал, так что будьте наготове: ваши стволы могут мне очень пригодиться. Да, – Нэко поставил свою сумку на свободное за нашим столиком кресло, – постарайтесь не рассматривать в упор людей: это воспримут как оскорбление.

Нэко прошел между столиков к незаметной двери в конце зала, что-то сунул стоящим по обеим сторонам двери ребятам и исчез за резной створкой. Как ни странно, но в этом, таком технологичном на первый взгляд, мире я заметил множество тенденций держаться за старину, отказываясь от таких вещей, как раздвижные или проваливающиеся в пол двери, предпочитая им створчатые, деревянные на вид. Или, к примеру, те же официанты-люди, вместо каких-нибудь кибернетических систем, хотя люди, возможно, обходятся дешевле. Вот и сейчас к нашему столику подошла вполне живая девушка, одетая в несколько вычурного вида кимоно, не скрывающее, а скорее, подчеркивающее ее фигуру, а не многорукий автомат, хотя никто не знает, сколько пластических хирургов работали над этим миловидным кукольным личиком и сколько цифровых имплантатов вшито в ее органы.

Бррр… неприятно даже думать.

Девушка что-то прощебетала на местном наречии, Свед ответил ей с умным видом, и она, на секунду замерев и разглядывая наши лица и Манину морду, заколыхала бедрами в направлении длинного проема в боковой от входа стене. Как видно, этот проем, прорезанный на высоте чуть больше метра от пола, выполнял функцию барной стойки, но мне он напомнил советские столовые с самообслуживанием.

– Ты что-то заказал? – спросил я Сведа.

– Немного напитков, фрукты и мясо для Мани.

– Видишь, Манька, – обратился я к гивере, – о тебе заботятся, цени это!

Мане, похоже, мои нравоучения были до лампочки. Забравшись на стол, она пристально осматривала и, я бы сказал, «онюхивала» помещение бара. Что ж, здешняя публика не одной гивере не нравилась, но я предпочитал держать свое мнение при себе: кто знает, может, все столики прослушиваются? А то и проглядываются…

Официантка вернулась не скоро и, не торопясь, поставив поднос с напитками в узких бокалах и пузатых пиалах на стол, она немного наклонилась и сообщила нам на чистом межмировом наречии, что какой-то важный господин весьма жаждет пообщаться с нами по поводу нашего иса.

– Это господин Окага, очень важный человек. У него есть слабость – увлечение разными животными, – щебетала официантка, как-то не целомудренно изгибаясь в наклоне к Сведовому уху.

– Скажи этому многоуважаемому господину, что мы очень польщены его приглашением к общению, – вежливо ответил Свед. – Но дело в том, что мы очень утомились за последнее время и хотели бы, чтобы этот господин был настолько любезен, что предоставил нам свободу выбора общения с ним в другое время, когда мы будем менее утомлены и более адекватны как собеседники.

Официантка удивленно подняла идеальные дужки бровей и отошла к столику на противоположной стороне зала, где, склонившись, стала объяснять что-то сидевшей там компании.

– И пусть только скажут, что я не был чертовски вежлив, – гордо заметил Свед, прихлебывая напиток из пиалы.

– А вдруг здесь вежливость неуместна? – осторожно спросил я, удерживая Маню, чтобы та не удрала с кусками мяса на шпажках, так как она, забравшись куда-то в угол, могла посчитать, что проходящий мимо человек посягает на ее пищу, и тогда… тогда лучше…

Лучше сразу не допустить этого.

– Однако нас не хотят оставлять в покое, – кивком показал мне Свед на приближающуюся к нашему столику делегацию, состоящую из толстого высокого человека с монголоидными чертами лица и сопровождавшей его парочки подтянутых ребят в черных свободных брюках и рубашках. – Где же этот Нэко ходит? Он-то знает наверняка, как в таких ситуациях поступать!

Я достал из кармана тактические очки и украсил ими свою физиономию. Зал сразу просветлел, но световые пятна не слепили глаза, как это было бы в приборе ночного видения, но электроника очков словно сравнивала разницу в освещении, позволяя видеть самые темные углы бара.

Делегация, сопровождаемая непрямыми взглядами редких посетителей, наконец подошла к нам. Даже раскачивающиеся в рекламе текстиля девушки в аквариуме посреди зала косили глазами в нашу сторону.

И это мне очень не нравилось.

– Я подумал, – начал на межмировом толстый господин, опускаясь в свободное кресло за наш столик, – что вы скромничаете.

Двое парней в черном стали за спинкой его кресла, заложив ладони правых рук за широкие тканевые пояса, где вполне могли бы поместиться неприятные нам сейчас малогабаритные единицы стрелкового оружия, а попросту автоматические пистолеты.

Я, ощущая возникшее напряжение, толкнул Маню со стола и положил правую руку, убедившись, что рукав куртки расстегнут, на поверхность стола так, что кулак был заслонен от гостей пузатой пиалой. Блин, так и не попробовал этого хваленого напитка!

– Просто мы с товарищем действительно устали, – попытался объяснить ситуацию Свед.

– Это неважно, – пробурчал снисходительно толстяк. – Мне гораздо более интересна ваша зверюшка. Скажите, это какой-то гибрид? Специально выведенный, чтобы напоминать видом гиверу?

«Маня, Маня, – мысленно вздохнул я. – Сколько же нездорового любопытства ты еще вызовешь за время пребывания в моем обществе?»

Маня, занятая под столом поглощением мяса, естественно, не ответила на мою мысленную тираду.

Толстяк заговорщицки подмигнул нам со Сведом и распахнул полы свободной куртки. Из внутренних карманов на стол выскочили два гибких зверька, чем-то напоминавших пестро окрашенных горностаев, только покрупнее. Зверьки замерли, приподнявшись на задних лапках и покачивая плоскими головками с выпуклыми красными глазами. Недобрые у них были глаза. Злые какие-то. И даже не из-за алого агрессивного цвета.

– Вот, – гордо сообщил толстяк. – Новая разработка генных инженеров! Непревзойденные бойцовские качества, высокая выносливость, а реакция… Не хотите поставить своего иса на ринг против моих иса? Поставим по минимуму.

Я покачал головой.

– Боитесь? – хохотнул толстяк. – Не переживайте: в случае гибели вашего зверя я просто не возьму с вас поставленных денег.

– Нет, у нас нет такого желания, – сказал я, понимая, что в любом случае толстяк останется недоволен исходом этого дела.

– Да что вы, – толстяк начал хмуриться. – Сейчас выгоним девчонок с ринга, ставки объявим… Еще и заработаете, если против своего мохнатого мешка поставите! Нет?!

Похоже, что этот грузный человек не привык, чтобы ему отказывали. Парни за его спиной начали медленно доставать правые руки из-за поясов.

– Ну, тогда я спущу своих бойцов прямо сейчас на вашу волосатую жабу! – прошипел толстяк, темнея лицом. – И вам не удастся ей помочь, когда они станут выедать у нее мозги заживо!

Он сказал какое-то шипящее слово, и горностаи-переростки издали что-то среднее между писком и мяуканьем, еще больше поднимаясь на своих когтистых лапках и раздувая ярко-оранжевые горловые мешки, словно были сродни жабам.

Я пошарил ногой под столом и не обнаружил под ним Мани. Не успел я подумать, куда противная гивера делась, как из-под стола, между столешницей и пузом злого любителя животных, прямо между его ног, мелькнуло что-то темное, мазнуло судорожным всплеском по столу и исчезло. Грудь и лицо толстяка окрасились красным, но это была не его кровь: на столе вместо двух горностаев остался только один, да и то не целый – верхняя половина его тельца была словно лезвием отхвачена, брызгала красными струйками.

Толстяк секунду пучил глаза между красными потеками на лице, а затем разинул пасть и издал такой рев, что я непроизвольно сжал правый кулак, нагибая одновременно кисть книзу и наблюдая, как парни в черном выбрасывают руки из-за пояса.

Искривление воздуха ударило в толстяка, и тот, нелепо раскинув болтающиеся руки, отлетел метров на пять вместе с креслом, сбивая по пути столики, и вломился в «аквариум». Девицы внутри «аквариума» шарахнулись к противоположной прозрачной стенке, беззвучно визжа.

«Ага, – обрадованно подумал я, вскакивая из-за стола, – значит, отдачи у этого излучателя силового поля нет, как это ни странно при таком эффектном действии!»

С пола пытался подняться парень в черном, откинутый улетевшим с толстяком креслом. Так, а где второй?

Удар в мой левый бок, вместе с сухим треском выстрела, дал мне исчерпывающий ответ. Короткой очередью отозвался пистолет-пулемет Сведа, и я понял, что второго уже нечего опасаться.

– Леха, ты нормально?! – выкрикнул Свед, нырнув за опрокинутый столик и огрызаясь очередями в ответ на огонь, открытый охранниками от двери игрового зала.

Я понял, что сижу на присядках, нелепо приоткрыв рот и держась за бок.

– Нормально! – Я убрал руку от бока и потянул из-за пазухи пистолет, прихваченный мной у старого грека. Нащупал предохранитель, но так и не открыл огонь, так как упал на пол, уходя от рассекающих воздух очередей.

Казалось, в баре все взбесились. Пули дырявили металлические столы, словно они были сделаны из тонкой фольги, решетили стены, выбивая облака пыли и крошева. Один из посетителей бара с криками кинулся к выходу, но крутнулся и рухнул через несколько шагов, подкошенный то ли случайно, то ли специально выпущенной пулей. Остальные люди в баре завязали перестрелку с охранниками и между собой, кто-то полз к выходу, кто-то уже успел выскочить наружу. Какой-то мужик орал хриплым сорванным голосом, вплетая свой вопль в треск и грохот выстрелов. Целая часть потолка рухнула вниз, добавляя еще больше пыли, из дыры посыпался фонтан искр: видать, перебили какой-то энергокабель.

Я, слабо соображая, но стараясь не поднимать голову, отполз за декоративную колонну, которыми был украшен по периметру зал, даже не пытаясь отвечать выстрелами на огонь разошедшихся охранников, к которым, похоже, кто-то присоединился: от дверей игрового зала слышна была стрельба минимум из пяти стволов, причем выстрелы валили густо. Хриплый мужской голос не переставал заливаться криком, перегружая и так напряженную нервную систему, и я невольно подумал, что же такое могло произойти с человеком, чтобы он так кричал.

– Леха, держись! – орал Свед, лежа на боку и копаясь в оставленной Нэко сумке. – Не высовывайся только!

Я, осененный гениальной в такой ситуации мыслью, немного высунул из-за колонны правую руку с торчащим из рукава ребристым излучателем и принялся, вспоминая гравипушку из «Халф-Лайф», отшвыривать ударами силового поля тяжелые кресла в сторону палящих вовсю охранников. Это помогло: кувыркаясь и разваливаясь в воздухе, пробиваемые пулями кресла посеяли некоторую панику в рядах охранников, что позволило мне перекатиться за другую колонну, меняя при этом угол обстрела на более для себя удобный. По крайней мере Сведа мне отсюда было лучше видно. Осколки потолка, тем не менее, продолжали сыпаться на меня сверху, и я пару раз ощутил удары в спину, не осознавая, что это было: куски бетона или рикошетирующие пули.

– Не смотри! – заорал Свед, швыряя что-то в сторону противника.

Я прижался лицом к полу и зажмурил глаза. Оглушительный удар по ушам, вспышка света ослепляла даже через закрытые веки, а каково пришлось людям в эпицентре взрыва светошумовой гранаты, и думать не хотелось. Когда я поднял голову, поправляя тактические очки, дядьки возле входа в игровой зал бестолково метались, натыкаясь друг на друга, кто-то просто лежал на полу, присыпанный обломками кресел… Какой-то странный желтоватый свет тускло озарял изуродованный зал, полускрытый клубами пыли. Выстрелы прекратились, как, впрочем, и угнетающий хриплый крик, и, пользуясь этим, человеческие полусогнутые тени начали выскакивать из бара. Мне даже как-то приятно было видеть эту поспешно бегущую от смерти жизнь. Похоже, действительно можно было подняться. Хоть немного.

– Алексей?! – крикнул пригнувшийся справа от меня Свед, как-то странно вертя головой с широко открытыми глазами.

– Порядок! – как можно бодрее ответил я, ощущая как колотится сердце и подгибаются ноги. Да-а, мне до «порядка» явно было далековато.

– Давай в игровой зал! – Свед, как слепой, размахивая перед собой пистолетом и свободной рукой, на полусогнутых ногах нетвердо отправился куда-то вбок.

Я удивленно поднял очки над глазами и понял, что в зале царила полная тьма: то ли плафоны все перебили, то ли – просто кто-то выключил освещение. Хотя, судя по свисавшему из дыры в потолке пучку разорванных пулями кабелей, света могло не оказаться и не только в баре.

– Ты что-то видишь? – почти жалобно спросил Свед. – Ты в очках? Не потеряй их: там сзади застежки на дужках!

Я нашарил на правой толстой дужке очков выдвигающуюся полужесткую ленту и вытащил ее, закрепив на левой дужке. Застегнул полностью курточку на груди и с облегчением заметил крадущуюся вдоль стены Маню, которой темнота, похоже, нисколько не мешала.

В этот момент один из охранников открыл наугад огонь, видимо достаточно придя в себя. Огненные росчерки веером расходились от него, и какой-то человек в дверях, практически выбежав на улицу, споткнулся и упал вбок.

Я, перекатившись к стене, вскочил и, оббегая зал кругом, уже привычно запулил в него тяжелым креслом при помощи силового излучателя. Кресло так точно попало в стрелявшего, сметая его к противоположной стене, что я даже на долю секунды испытал какую-то гордость за свою ловкость и меткость. Расшвырять остальных мечущихся в темноте охранников ударами силового поля было делом нескольких секунд. Правда, на последних выстрелах я заметил, что силовое поле уже мягче бьет по людям, не отшвыривая их, но просто сбивая с ног. Видать, заряд иссякал.

На мой голос приплелся, спотыкаясь о тела и обломки, Свед.

– Ты можешь выбить дверь? – спросил он у меня, загоняя обойму в пистолет-пулемет.

– Излучатель сел, – сказал я, подбирая вдобавок к своему автоматическому пистолету выроненный каким-то охранником компактный автомат, чем-то напоминающий старый маузер, только с зализанными формами и коротким толстым стволом. Навел автомат на край двери, нажал спуск… и отшатнулся от фейерверка осколков и искр, выбитых моей очередью. Кажется, дверь под деревянной обшивкой была вовсе не такой уж деревянной.

Из глубины зала замелькали вспышки автоматных очередей, и Свед странно осунулся, медленно сползая по стенке.

Я ответил из обоих стволов, мало заботясь о прицельности и практически не обладая навыком стрельбы с обеих рук. Выстрелы из зала прекратились, и я, присев и стараясь заслонить Сведа своим, прикрытым пуленепробиваемой курткой, телом, заорал как можно громче, надеясь, что мой межмировой будет понят:

– Эй, в зале, прекратите пальбу: мы не будем стрелять! Выметайтесь лучше отсюда! Слышите?

На всякий случай я поднял вверх руки, предусмотрительно положив оба своих ствола перед собой так, чтобы их удобно было схватить в случае надобности.

Хватать мне их не пришлось: согнутая фигура проскользнула к дверям, мелькнув перекошенным силуэтом на фоне идущего с улицы тусклого света. Я повернулся к Сведу, пытаясь понять навскидку, куда его ранили, и с усилием давя опасение в глубине души, что уже потерял недавнего товарища.

– Ты как – серьезно подстрелили?

– Ничего, – прохрипел он, тяжело дыша и откидываясь на спину. – Только бедро по касательной задели да, кажется, еще руку… Просто я потерялся немного сейчас… Но – «медик» работает, так что все будет в порядке. Там в сумке есть накладные биопластыри – дай мне парочку.

В это время дверь, в которую я безуспешно стрелял, тихо отворилась. Я вскинул оружие, ловя в прицел расширяющуюся щель, из которой неслись непонятные вопли, но услышал крик Нэко «Не стреляй!» и опустил ствол.

Нэко вывалился из двери и захлопнул ее обратно, скрывая хаос криков и ругани. Руки пустые, но на носу узкие непрозрачные очки, позволявшие ему, как я понял, видеть в темноте. Нэко подтащил к двери изрешеченное пулями кресло, подпер.

– Я вроде успел, – пробормотал он, задыхаясь. – Штурман еще жив, хоть и у мясников, но на органы его не разделали… так что нужно снова торопиться… А вы молодцы, – заметил он, оглядываясь вокруг и пиная одного из охранников, подобрал оброненный кем-то пистолет, отшвырнул раздраженно, обнаружив, что тот полностью разряжен. – Такого здесь натворили, ремонт потребуется… Да и вовремя… свет вырубили! Я хоть дверь смог открыть: замок электронный сдох.

Он опустился на колени рядом со Сведом.

– Со Сведом что?

– Жить буду, – уже почти нормальным голосом ответил Свед.

Он прилепил себе на бедро и руку овальные толстые лоскуты, оторвав их от вытащенного им из сумки целого пласта таких овалов из непонятного материала, смахивавшего на зеленоватый мягкий пластилин. Сверху в этот пластилин вдавил небольшие плоские белые диски.

– Идти сможешь? – Нэко помог Сведу подняться, потащил его к выходу. – Алексей, следи за округой! Сумку мою захвати! Нам нужно как можно быстрее в машину попасть: сейчас здесь безопасников будет как… сам знаешь чего!

Я, пробираясь вслед за ними, чуть-чуть левее, чтобы больше видеть впереди, старался засечь хотя бы небольшое шевеление среди опрокинутых кресел и столов. Но среди хаоса изрешеченных предметов мебели никого живого, кроме затрусившей неспешно за нами Мани, я не заметил. В разбитом выстрелами «аквариуме» двумя кучками материи застыли некогда танцовщицы, а сейчас – пробитые пулями недвижимые куклы. И только темные струйки и пятна на ткани напоминали о том, что совсем недавно, буквально пять минут назад, это были люди. В дверях пришлось перешагнуть через два тела, причем я старался не смотреть на них, щадя и так перегруженную психику.

Мы вырвались на улицу, которая сейчас странно опустела, впрочем, чего странного: выстрелы из бара не слышали, наверное, только вяленые рыбины, висящие в небольшой лавке на углу улицы. Да еще и наш вид – покрытые серой пылью, с оружием в руках – явно не придал желания местным обывателям поближе познакомиться с ситуацией.

Я помог Нэко осторожно усадить бледного Сведа в широкие двери машины, шагнул в салон сам…

Между моими ногами прошмыгнула в двери шустрая, тоже припорошенная пылью Маня. И что ей сделается: мяса поела, а затем еще и горностаями злополучными перекусила!

– Свед, ты продержишься полчаса-час? – спросил Нэко, запуская завывший двигатель.

– Продержусь: боль снята, кровотечение остановлено… – Свед, конечно, бодрился, но выглядел действительно не так уж и плохо, при двойном-то ранении. – «Личный медик» творит чудеса!

– Нам нужно успеть в центр торговцев телами: туда штурмана повезли, – Нэко снова разогнал свою колымагу до опасной на таких узких улочках скорости. – Подозреваю, что там нас будут ждать, так что на легкий результат не рассчитывайте! Так что, вооружаемся всем, что только у нас имеется! Ты, Свед, останешься ждать в машине, в случае чего – прикроешь. Повторяю: легко не будет!

– А когда легко было в последнее время? – спросил я, ощущая, как от покалываний в спину напряжение постепенно спадает, уступая место не расслаблению, нет, но приятной уверенности в себе. Похоже, «персональный медик» свое дело действительно знал. Мне бы такую профессиональность в том деле, что нам предстояло!

Реактивная колымага вылетела на какую-то мрачную набережную, представлявшую собой достаточно широкую – метров пятнадцать – полосу серого бетона над морскими волнами, прижатую одной стороной к колоссальной серой же стене, уходящей вверх на высоту в несколько этажей и заканчивающейся массивным, нависавшим над набережной ярусом. Люди и небольшие машины, в основном напоминавшие странного вида мотоциклы, шарахались в сторону, прижимались к бетонной стене. Какой-то круто повернувший «мотоциклист» даже улетел в море…

– А нас все-таки ожидают, – отметил вцепившийся в овальную баранку Нэко. – Вон там, впереди!

Я взглянул вперед и увидел перегораживающие набережную громоздкие машины шебекской службы порядка. Это да, это мы влипли…

– Ничего, – Нэко поддал газу, заставляя ревущий двигатель швырнуть машину вперед. – Не из таких ситуаций выкручивались!

Мне оставалось только ему верить.