Текст книги "Проходимец по контракту"

Автор книги: Илья Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава 2

– Возьмите лоцмана!

Береговая охрана Босфора

Утро выдалось пронзительным, росистым. Даже из кабины было видно влагу, покрывавшую окрестности. По лобовому стеклу неторопливо сбегали тонкие струйки, собирая в себя по дороге густо рассыпанные капли. Не хотелось выбираться из кабины, что-то делать. Не хотелось даже шевелиться. Так бы просто лежать и лежать на верхней полке кабины «Скании», подремывать в тепле под мягким одеялом и не думать о том, что будет впереди, что нужно разобрать контейнер с оружием и поставить пулемет в башенную турель, что нужно мерить костюмы и проверять системы дыхания, что обещал нам на сегодня Нэко, несмотря на клятвенные заверения грека Никифора, что он поставляет только высококачественный товар. Никифор, к слову, уехал еще ночью, задом сдавая по узкой лесной дороге, и так тащиться ему предстояло еще немалое расстояние. На все уговоры остаться до утра грек яростно сверкал глазами из-под взъерошенных бровей-дикобразов и мотал лысой головой, ссылаясь на то, что у него есть в этом мире неплохой заказик на оружие, а Проходимец, ожидающий его у Проезда, тоже не будет сидеть там вечно, да и Саон, что остался за главного в магазинчике, не такой человек, чтобы на него можно было оставить со спокойным сердцем такое важное и ответственное дело, как оружейная лавка. Грек уехал, гудя и треща полусферами своего транспорта, заставляя придорожные деревья с содроганием сбрасывать остатки осенних нарядов, и Данилыч только через час после его отъезда хватился бутылки с армянским коньяком, из которой он гостеприимно подливал в чай жуликоватому контрабандисту.

Я лениво перевернулся на другой бок, с неудовольствием ощущая легкие позывы кишечника к его опорожнению, и краем глаза заметил, что за лобовым стеклом кабины виднеется девичья фигурка, словно ожидающая кого-то. Ками. И чего ей возле кабины нужно?

Заметив, что я шевелюсь, девушка помахала мне рукой, то ли приветствуя, то ли вызывая меня наружу. Вот, блин, а я рассчитывал еще немного понежиться в постели!

Осторожно спустившись с полки, чтобы не разбудить выводящего носом рулады Данилыча, я открыл дверцу и выпрыгнул наружу, прихватив лежащую на сиденье куртку. Под курткой оказалась недоумевающая Маня, которая возмущенно пискнула, когда я забрал у нее это одеяло, но, тем не менее, последовала за мной, вывалившись с высоты кабины на мокрую листву. С неба то и дело мелко брызгало даже не дождем – какой-то водной взвесью, что только ненамного была тяжелее тумана. За эту ночь листьев опало немало, словно сговорившиеся между собой деревья решили этим утром предстать перед нами во всей своей костлявой обнаженной красоте. Я явно не оценил их стараний, побыстрей натягивая куртку и скользя по мокрой листве, я внутренне ругал эту листопадную спешку, так как для поиска уединенного туалета теперь нужно было заходить подальше: между голыми стволами видимость была чересчур хорошей.

Ками мягко улыбнулась мне, покачала головой:

– Земляне любят поспать подольше? Я уже и костер разожгла, и воду разогрела, и кофе готов… Думала, столько дел – все пораньше встанут.

Кофе!

– Ками, ты моя спасительница, – признательно пробормотал я, шаря глазами по предполагаемым местам, где можно было бы уединиться с рулончиком бумаги. – Слушай, наливай мне кофе, а я пройдусь перед завтраком, ладно? Санек, кстати, уже встал?

– Спит, – крикнула мне в спину Ками. – Он такой же соня, как и ты.

Я не стал комментировать эту характеристику моего жизненного уклада, тем более что заметил неподалеку многообещающий холмик, поросший довольно пушистыми кустами. Что-то мне говорило, что за этим холмиком можно будет отлично присесть, не опасаясь, что мое уединение нарушат.

Утоптав среди листьев уютную впадинку, я принял естественную позу, не забыв удостовериться, что меня не заметно от автопоезда.

Мое уединение нарушила Маня, пришедшая следом за мной и начавшая энергично разгребать листья в паре метров от меня. Потом гивера присела, и ее морда приобрела задумчивое и устремленное вдаль выражение, словно Маня осмысливала высокую суть и сложную парадоксальность принципов мироздания. Так мы и сидели, дыша сырым осенним воздухом, наблюдая неспешный листопад и размышляя о высоком. И великое единение почувствовал я в этот момент с окружавшей меня природой и задумчивым зверьком с голубыми зубами и пушистым хвостом.

Потом мы дружно зашуршали: я бумагой, Маня – листьями, так как она, словно кошка, зарывала результаты своих размышлений. И я невольно задумался, сколько человеческих трудов и размышлений вот точно так же зарываются в забвение, чтобы и следа от их запаха не оставалось.

Когда мы с Маней гордые и легкие, храня свою общую тайну, вышли к костру, у меня сложилось впечатление, что и сама атмосфера как-то изменилась: осеннее утро уже не казалось таким унылым, а мокрые листья – противными. Я поплескал себе в лицо из пригоршней, наполняемых из канистры с водой, услужливо наклоненной Нэко, принял от Ками дымящуюся кружку с ароматным кофе и понял, что жить можно даже таким серым и промозглым утром.

– Ну е-мое! – раздался стон от прицепа. – Это что за мерзость снаружи творится?

Санек, высунув всклокоченную голову из дверки, скорбно осматривал влажные окрестности щелками заспанных глаз.

– Давай вылезай! – сказал я ему жестокосердно. – Работы по горло, а ты вылеживаешься!

Часа через два «Скания» довольно шустро шла по усыпанной листвой дороге, подбираясь к очередной на нашем пути запятой. Я сидел вместе с Саньком и Нэко в уютной каютке, расположенной в прицепе автопоезда, и пытался как можно больше выяснить о Пионе, или Аканэ по-шебекски.

– Информации мало, – вещал Нэко многозначительно. – Аканэ довольно давно закрыт, и, что именно там происходит, мы знаем по свидетельствам тех редких Проходимцев, что все-таки умудряются оттуда вырваться. Происходит это редко и спонтанно, так что и информация крайне неполная. Раньше этот мир был полностью охвачен войной, но сейчас остались только локальные конфликты, да и те выдыхаются.

– А ты там бывал? – спросил я, прожевывая бутерброд, из числа предусмотрительно заготовленных Ками.

Вообще, Нэкова сестренка оказалась далеко не белоручкой, и помощи от нее было намного больше, чем, скажем, от Санька, что использовал малейшую возможность, чтобы увильнуть от работы. В оружии она тоже неплохо разбиралась, что было нам всем на руку. Вот и сейчас она возилась в пулеметной башенке, доводя до ума системы управления механизмами.

– Нет, не был, – ответил мне Нэко. – Но у нас будет Проводник. Этот человек ожидает нас на точке у одного из бездействующих ныне Проездов. Надеюсь, что нам все-таки удастся расшевелить Дорогу в этом месте и проникнуть на Аканэ. – Он посмотрел на меня и многозначительно улыбнулся. – Хотя после того, что ты открыл Проезд во время гонки, я все больше уверяюсь в том, что мы туда все-таки проникнем.

Я взглянул на Санька, ожидая от него какой-то реакции, но тот, забив уши наушниками, терзал меню моего МР3-плеера.

– Какие главные опасности нас там могут ожидать?

Нэко подумал немного, прежде чем дать ответ на мой вопрос.

– Знаешь, это лучше у Проводника спросить, хотя мне кажется, что ни в какие до сих пор идущие боевые действия нам лучше не соваться, даже если нам нужно будет всего лишь пройти по краю горячей точки. Ну еще там многие места планеты довольно сильно отравлены всякой боевой химией, и, даже если ее применение было довольно давно, все равно действие будет довольно губительным для нас. – Нэко пожал плечами. – Вот чтобы нам всего этого избежать, нам и нужен будет Проводник. Он серьезный мужик, между прочим, сам участвовал в местных войнах, да решил дать оттуда деру. Теперь зарабатывает тем, что проводит ненормальных вроде нас на планету. И неплохо, кстати, зарабатывает: туда многие искатели необычных военных технологий рвутся. Вообще, многие дезертировавшие с Аканэ солдаты подались в наемники или телохранители, хотя много и таких, что предпочли забыть военную профессию.

– А чего они там не поделили в своем мире? – задал я естественный вопрос и получил не менее естественный ответ:

– Да кто их знает? Было у них там два основных государства, вот и не поделили что-то… Кто все начал – неизвестно, может, какой-то зеленый новобранец на важную кнопку случайно нажал, и этого оказалось достаточно. Я-то мало о них знаю, может, Проводник поделится? Ведь, по другим сведениям, там одна раса другую угнетала, вот и случилась гражданская война с расовой подоплекой…

– Да, – пробормотал я, – обычная ситуация. У нас на Земле тоже вот такое положение было, когда вся планета чуть в военное безумие не сорвалась. Карибский кризис – так эта ситуация называлась. И тоже любой случайности бы хватило для начала ядерной войны, а после по радиоактивным руинам, может, и побегали бы с автоматами выжившие, а может, и нет.

Знакомое ощущение прервало мои высказывания. Где-то рядом была Дорога, и я ее довольно хорошо чувствовал, хотя и не мог объяснить, каким образом. Просто знал, что она рядом, вот и все. Что-то подобное происходит, когда мы внезапно чувствуем присутствие человека в комнате, где только что были одни, или чей-то пристальный взгляд на нас, даже когда это происходит в переполненном общественном транспорте. Вот и у меня создавалось впечатление, что Дорога смотрит на меня, словно задавая какой-то немой вопрос, но, какой это вопрос, я так и не мог понять. И, соответственно, не мог на него ответить.

Я потянулся к интеркому.

– Данилыч, Дорога рядом.

– Да, мы уже на нее скоро выедем, – отозвался водитель. – Гони сюда Саню, пусть определится на карте, где мы находимся точно. Плохо, когда мир спутников не имеет, так бы сейчас вмиг сориентировались.

– Ага, только и нас, при случае, быстренько могли бы определить, – заметил я, толкая отключившегося от реальности Санька и указывая ему в сторону кабины автопоезда. – Давай, Данилыч зовет!

Санек отсутствующе повел глазами и, не снимая наушников, полез в гибкий переход между прицепом и кабиной.

– Да уж, – проговорил я сердито, – лучше бы ему мой плеер на глаза и не попадался. А попробуй забери – нытья будет на неделю.

Нэко улыбнулся.

– Тяжело с таким человеком в команде?

– Он штурман хороший. Действительно хороший – так Данилыч утверждает, а ему я верю, тем более что Данилыч со многими штурманами поездил на своем веку.

В невыключенном интеркоме раздалась брань Данилыча, что костил Санька за неснятые наушники и медленную работу.

– Ребятки, – сообщил нам через несколько минут водитель, – мы уже практически рядом с нужной нам точкой. Санек говорит, что там находится большой разъезд. Так что приведите себя в порядок и приготовьтесь к выходу в люди.

Нэко сладко потянулся.

– Тут важно еще и проверить оружие, так как это место хорошей репутацией особо не пользуется: здесь перевалочный пункт между многими мирами, который практически не контролируется властями Нового Света, и мутных личностей здесь хватает, включая и представителей славной профессии придорожных бандитов. Мы с Ками отправимся на встречу с Проводником, а вам придется подождать в машине.

– И что, даже ноги не разомнем?! – раздался из интеркома возмущенный голос Санька – по-видимому, Данилычу все же удалось заставить его снять наушники.

Ответ Нэко был довольно холоден:

– Думаю, что вам, как водителю, штурману и Проходимцу, лучше будет не высовываться из транспорта, предоставив все щепетильные дела мне и Ками, так как для этого, в принципе, я и приставлен Братством к вашему экипажу.

– Не будем дергаться, ребята, – примирительно сказал Данилыч. – Пусть Нэко делает свою работу, а мы пока проверим костюмы и все, что нам может пригодиться на Пионе. Кстати, разъезд уже близко, так что, кому интересно, может присоединиться к нам с Саньком.

Я сразу же воспользовался этим приглашением, пробрался гибким переходом и, согнувшись, пролез в люк между спальными полками в кабину, где первым делом отобрал у Санька бинокль. Несмотря на мои ожидания, передо мной не открылось ничего восхитительного или необыкновенного. Просто Дорога в определенном месте впереди расходилась многолучевой оранжевой звездой, особенно хорошо различимой на сером осеннем фоне. Разъезд располагался в низине, и нам из кабины «Скании», спускающейся к нему по Дороге, было хорошо видно все его подробности. Вдоль каждого луча звезды располагались одно– и двухэтажные постройки, в которых угадывались склады и гаражи различного размера и формы. За некоторыми постройками виднелись стоянки, более или менее заполненные грузовым транспортом. Между собой лучи Дороги были еще и соединены, уже при помощи человеческих рук, короткими, узкими и не везде забетонированными переездами, что было сделано для удобства водителей, как я понимал.

Вскоре «Скания» подошла к чахлому шлагбауму, возле которого под навесом на помосте стояли несколько личностей, внешностью больше напоминавших представителей криминального мира, чем добропорядочных таможенников, хотя, к примеру, на Земле это частенько бывало одним и тем же.

Данилыч остановил автопоезд возле шлагбаума, так что окна оказались на уровне лиц людей на помосте, и к кабине подошел лениво переваливающийся толстяк в дутой куртке и с каким-то автоматом наперевес, миниатюрной игрушкой выглядевшим на фоне широкой фигуры таможенника.

Данилыч с шипением опустил герметически закрывающееся стекло.

– С какой целью вы прибыли на разъезд? – неожиданно тонким голосом спросил толстяк, бегая карими глазками по кабине и нашим лицам. – Какого характера груз везете?

– Ничего не отвечайте, – раздался по интеркому голос Нэко. – Я сейчас сам к ним выйду. Смотри-ка, таможенный пост сделали, а раньше его здесь не было… Развивается Новый Свет, как я смотрю…

Толстяк, не дождавшийся ответов, начал недовольно сдвигать брови, но к нему подошел выбравшийся из прицепа Нэко и тихо что-то начал объяснять. Таможенник немного наклонился, после чего какой-то небольшой предмет плавно и непринужденно перекочевал из руки Нэко в карман его куртки. Толстяк просветлел лицом, кивнул и разрешающе махнул Данилычу рукой: «Проезжайте!»

Нэко бегом кинулся к прицепу, и Данилыч, проконтролировав его посадку через зеркало заднего вида, провел автопоезд под поднявшимся шлагбаумом.

Навес с таможенниками проплыл мимо, и я заметил, что толстяк что-то рассказывает остальным, тыкая пальцем в нашу сторону.

– Нами заинтересовались, – сообщил нам через интерком Нэко. – Не знаю, пойдет ли развитие этого интереса дальше или попросту останется на этом посту, но что-то говорит мне, что связь между этой таможней и местными Придорожниками весьма возможна. Так что повторяю еще раз: машину вам лучше не покидать, а я постараюсь как можно быстрее забрать Проводника и присоединиться к вам. Думаю, что пяти-десяти минут мне на это хватит. Данилович, ты подгоняй машину на стоянку возле двухэтажного голубого здания. Останови так, чтобы легко было выезжать, ладно?

Данилыч послушно вырулил между двумя зданиями по бетонному повороту и припарковал автопоезд с краю полупустой стоянки.

– Все, ждите меня. И оставайтесь на связи на случай чего.

Через боковое стекло кабины я наблюдал, как Нэко неторопливой походкой прошел в двустворчатую дверь двухэтажного голубого, где еще сохранилась краска, здания.

– Ну, ждем, ребята, – проговорил Данилыч, выключая двигатель и откидываясь на сиденье, сложив руки на груди.

– А все-таки я бы хотел посидеть в местном баре, – сокрушенно заметил Санек. – Горяченького бы поел, на девиц бы глянул, какие они здесь…

– Вот пойди и разогрей чего-нибудь в каюте, – заметил ему Данилыч. – А насчет девиц – хватит тебе и того, что ты с Ками глаз не спускаешь. Мозоли уже на девке натер!

– Все какие-то у вас всех необоснованные выводы, – недовольно пробурчал Санек. – Мне она интересна тем, что представляет собой жительницу Нижнего города в Шебеке и к тому же довольно умна, что не может меня не привлекать в любом случае, несмотря на то девушка она или нет. С ней хоть можно на всякие темы поговорить, в отличие от вас, узконаправленных! Тем более что вы знаете, что мне больше светленькие нравятся, а значит, мой интерес к ней несет больше интеллектуальный характер.

Данилыч был неумолим.

– Давай иди чего-нибудь разогрей, любитель разумных блондинок! Только Ками голову не пудри своими бреднями…

Меня в этот момент отвлекло появление какого-то транспортного средства, что остановилось аккурат между домами, где мы только что проехали.

– Смотри, Данилыч, – оборвал я отчитывающего Санька водителя, – а не кажется ли тебе, что нам выезд к Дороге перекрыли?

– Есть такое дело, – пробормотал, прищурившись, Данилыч. – Вот сукины дети! Наверняка толстый с поста наводку на нас дал. Только что такого он в нас привлекательного нашел?

– Думаешь, это Придорожники? – спросил так и не ушедший разогревать еду Санек.

– Нет, скорее всего, нет. Не похоже это на них: они могли бы попытаться напасть на транспорт после того, как мы отъехали на достаточное расстояние от разъезда, а здесь скорее всего попытка не выпустить нас на Дорогу, что может быть делом рук либо прознавших про наш груз властей, либо конкурентов. – Данилыч повернулся ко мне. – Твой капитан говорил о том, что мы участвуем в чем-то типа конкурса, объявленного Братством, и победителем будет тот, кто быстрее доставит груз на Пион?

– Как я понял еще и из разговоров с Нэко, что если мы будем не первыми, то сумма гонорара за доставку уменьшается до нуля, – ответил я. – Так что это действительно могут быть наши конкуренты, которым так и не удалось проникнуть на Пион.

– И следовательно, у нас есть все основания их опасаться: а вдруг они захотят каким-то образом от нас избавиться? – резонно заметил Данилыч. – Свяжусь-ка я с Нэко: посоветуюсь насчет такой ситуации.

Данилыч надел наушник радиосвязи и сделал несколько безрезультатных попыток связаться с Нэко, после чего помрачнел и уже хмуро заметил:

– Нет никакой связи, словно он в какую-то зону глушения сигнала вошел, а не в придорожный кабак. – Данилыч наклонился к интеркому: – Ками, деточка, полезай-ка ты в башенку да приготовь пулемет к работе, только не высовывайся прежде времени. Мне это все настолько не нравится, что я любого исхода дела могу ожидать. Смотрите, ребятки: вон еще какие-то фуры появились…

Действительно, на стоянку неспешно вырулили и замерли еще два транспорта, один из которых двигался над землей, как и транспорты Шебека, а второй, многоколесный монстр без прицепа, извергал клубы черного дизельного дыма из двух хромированных труб. Из этих транспортов, после того как они остановились, не вышло ни одного человека, что тоже наводило на неприятные мысли.

– Словно сторожат нас, – озвучил я их.

– Ага, – согласился Данилыч, – смотри, как точно все выезды со стоянки перекрыли. Наглухо, как выражается наш дорогой и горячо любимый украинский президент!

– Данилыч, а долго нам Нэко ждать? – спросил побледневший Санек. – Он вроде говорил о максимум десяти минутах…

– Подождем, – Данилыч недовольно мотнул головой. – А что нам еще остается делать?

– Я бы за ним сходил, – заявил я и сам испугался сказанного. – Не торчать же нам тут, ожидая непонятно чего? Уже минут пятнадцать прошло…

– Больше двадцати, – поправил меня Данилыч. – Я засекал. Может, еще подождем?

– Вдруг Нэко там просто пиво пьет с этим Проводником? – сделал предположение Санек.

– Он предупредил бы, даже если бы так поступил, – раздался через интерком голос Ками. – Нет, что-то произошло там, в баре.

– Я пойду, – решил я.

– Нет, – мотнул головой Данилыч, – нам…

– И не надо старой песни про необходимость целого Проходимца, – отрезал я. – Нам целый водитель не менее нужен.

– Один пойдешь? – спокойно сказал Данилыч. – Одного не пущу. Санька возьми.

– Лучше Ками, – ответил я. – Я ее в деле видел. Больше вероятности, что вернемся.

Через несколько минут я с Маней на руках и ярко одевшаяся Ками подходили к двойным дверям бара. Я поначалу подумывал о том, чтобы попытаться найти какой-то черный вход, но по здравом размышлении решил, что это не имеет смысла: если там в баре что-то и произошло, то, скорее всего, как раз черный вход и охраняется сильнее, чем центральный, тем более что оставалась вероятность какого-то недоразумения.

Хотя у меня было назойливое чувство, что недоразумением здесь и не пахнет. Мне оставалось лишь сожалеть, что на мне не было шебекских роботизированных доспехов, но даже хитрому греку Никифору практически невозможно было бы провернуть авантюру с их вывозом из армейских складов, а тем более с Шебека. Правда, подозреваю, что в бар меня в таком тяжелом скафандре никто не пропустил бы, и двери – в первую очередь.

«Ах, как бы такой экзоскелет мог бы мне сейчас пригодиться в такой неопределенной ситуации!» – про себя романтически вздохнул я, перехватил поудобнее Маню и толкнул створку двери бара, галантно пропуская вперед себя Ками.