Текст книги "Проходимец по контракту"

Автор книги: Илья Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

Глава 7

– Не буди лихо, пока оно тихо.

Естествоиспытатель

– Может, сначала объяснишь происходящее? – спросил я, наблюдая, как Нэко возится у гробообразного контейнера. – Я что-то никак в толк не возьму, что же такое случилось и что это за тип.

– Это и была сделка? – осведомился Санек.

– Да, это сделка, – ответил Нэко и облегченно вздохнул, когда контейнер поднялся вертикально, используя свою тонкую нижнюю часть как опору, чмокнул и с шипением открылся. – Я все объясню, только вам нужно принять к сведению, что иногда история идет не так, как нам нравится, но это бывает к нашему же благу.

Оставшийся тип в черном комбинезоне заметно занервничал, когда Нэко произвел все манипуляции с контейнером, но тощий парень сказал ему несколько слов, и он успокоился, подав, впрочем, знак человеку в робоскафе, чтобы тот перешел на другую позицию.

В контейнере стояло что-то темное, внешне очень напоминающее человека. Массивная грудная клетка, мощные конечности, странная безглазая голова. Все это состояло из выпуклых пластин, сочленений, словно перетекающих одно в другое…

– Это что за хрень? – ошарашенно спросил Санек, вертя головой в шлеме то на контейнер, то на грузно топающего механического монстра, что перешел от выезда из гаража к лестнице.

– Это биопанцирь, – спокойно ответил Нэко.

Он поклонился тощему шебекцу и указал рукой на контейнер. Тощий парень кивнул и, подойдя к контейнеру, положил руку на грудь псевдочеловеческой фигуры. Та, словно проснувшись, выпрямилась и раскрылась, словно лепестки цветка, обнажая пустоту в середине. Мне было видно, что внутренняя поверхность панциря покрыта каким-то коротким, создающим впечатление мягкости, ворсом, отливающим иссиня-черным цветом. Парень улыбнулся и стал раздеваться.

– Дело в том… – начал Нэко.

– Что нас снова использовали, – перебил его я и ткнул пальцем в сосредоточенно снимающего штаны парня. – Это что за глист?

– Это сын главы одного из весомых на Шебеке кланов, – раздраженно ответил Нэко.

Похоже, «глист» его все же вывел из себя.

– Значит, – не унимался я, – он и является твоей целью, а вся лажа с доставкой важного груза?

– Прикрытие, – спокойно ответил Нэко, уже вполне овладев собой. – Как вы понимаете, такие операции нуждаются в секретности, да еще и несколько предыдущих попыток выкупить такого важного заложника провалились. – Он пожал плечами. – С потерей средств.

Я обессиленно присел на край платформы. Энергии на злость почему-то не было. Санек тоже был явно ошарашен.

– Нам заплатят? – как-то жалко спросил он.

– Конечно, – ответил Нэко, помогая парню засунуть свое голое костлявое тело в черноту внутренностей панциря. – Вы сможете забрать свою плату у Вержбицкого, к которому она уже переслана. Как, в принципе, и договаривались. Только сначала вам нужно будет вывезти нас с Пиона.

– Хрена с два! – Я все-таки почувствовал, как злость наполняет меня. – А не хотите подождать, пока мы выполним задание Чаушева? Может, желаете поучаствовать? А? – Я вскочил с платформы и повернулся к контейнеру с биопанцирем, из которого невозмутимо смотрели раскосые глаза сына какого-то там криминального папочки. – О, молодой дон, не изволите ли помочь кинутым лохам исполнить небольшую работенку?!

– Леха, перестань! – Санек взял меня за плечо. – Угомонись, слушай, ну позже сделаем эту работу! Давай вывезем этих…

– Неизвестно только, сумеем ли мы снова пробраться на Пион, будь он неладен!

Мне хотелось плакать… или что-то сломать… или – пострелять из автомата…

Нет, конечно, я понимал, что происходящее – самый обыкновенный сценарий человеческих взаимоотношений, но так ошибиться в Нэко! Хотя… он всего лишь исполняет свою работу, и только. Да еще и стремится вытянуть из трущоб Нижнего города свою сестру…

«А чему ты удивляешься, Проходимец? – задал я сам себе ехидный вопрос. – Неужели такое развитие событий очень неожиданное? Ведь могло быть куда хуже: тебя могли просто убрать по исполнении задания. Но ты, похоже, еще им нужен…»

Что-то заставило меня поднять взгляд: передо мной стоял человек в биопанцире. Темная, почти черная поверхность панциря слегка отливала янтарем в лучах света и состояла, как оказалось вблизи, из миниатюрных, немного выпуклых сот, похожих на пчелиные. Этот рисунок, подчеркнутый золотисто-янтарными краями сот, переливался, словно панцирь какого-то экзотического жука или оперение яркой птицы, оставаясь, в общем, практически черным.

– Я думаю, – услышал я в шлеме голос заключенного в панцирь парня, – что вам нужно поторопиться принять правильное решение.

– Алексей, – сказал примиряюще Нэко. – Этот человек был похищен другим кланом как заложник и спрятан на Аканэ. Местные партизаны напали на базу, где его держали, и, узнав от него самого о его значимости, решили получить за него выкуп. Причем все равно от кого: главное, чтобы больше заплатили. Естественно, в соревнование вступили как родной его клан, так и конкурирующий, желающий вернуть себе заложника. При таком положении дел нужно было хранить строжайшую тайну для удачного исполнения миссии. Тем более что несколько первых экспедиций уже исчезли без следа. Нам срочно нужен был Проходимец, способный пройти на Аканэ. Что ж, ты обманут, но я хочу сказать, что…

– Я обещаю, что вам заплатят, – перебил его парень в биопанцире. – Намного больше, чем обещали. Причем покровительство моей семьи…

– А на какой хрен мне сдалось покровительство твоей семьи, крестный сынок? – ехидно перебил его я. – Чтобы ваш клан захомутал мою жизнь и вертел мною, исполняя свои мафиозные замыслы? Мною уже достаточно помыкали на Земле, пытаясь сделать марионеткой: партия в лице пионерской организации, начальство на работе, дорогое правительство, Церковь… Я оказался на Дороге и хочу найти здесь свободу. Для самого себя. Лично.

– Не забывай о семье, – напомнил мне Нэко.

Это, похоже, был его последний аргумент, который он собирался пустить в ход.

– Ты еще не забыл того, что хотел вывезти их с Земли?

– А кто докажет мне, что это не простейшая наживка? – спросил я Нэко. – После всего, что произошло?

Я открыл забрало шлема и подошел к шебекцу.

– Давай, Нэко, скажи мне, что у вашего мафиозного клана есть такая возможность! Посмотри мне в глаза и скажи, что ваш клан это сделает! Передо мной и Богом скажи, не соврав! Что? Вы на Шебеке в Бога не верите? Во что вы тогда верите? В деньги?

Нэко хотел что-то сказать, смотря мне в глаза, но, видимо что-то осознав, оттолкнул меня так, что я чуть не выронил сонную Маню, что до сих пор держал на руках.

– Ты потерял контроль, Проходимец, и забыл, что ты сейчас зависишь от меня.

– Это каким же образом? – Мне приходилось делать отчаянные усилия, чтобы удержать проснувшуюся гиверу а руках. Стоило ей чуть сильнее дернуться и…

Я заметил, что Санек медленно поднимает дробовик, нацеливая его на парня в биопанцире. Блин, судя по тому, что я слышал от болтливого старого грека, панцирь этот, являвший собой передовое сосредоточение шебекской войной инженерии, мог выдержать гораздо более сильное воздействие, нежели попадание из боевого дробовика, даже если тот заряжен какими-то хитрыми патронами.

Оставшийся в гараже тип в черном комбинезоне совсем разнервничался и махнул рукой, после чего робоскафандр наставил на нас все свои стволы, выдвинув в придачу ракетный пенал.

– Тебе хочется выбраться с Пиона? – спросил Нэко. – Если да, то учти то, что ты находишься в комбинезоне, аппаратура и некоторые свойства которого могут контролироваться извне, со стороны командования. А твое командование в данный момент – я. И если вы не хотите изжариться, как еда в микроволновой печи, тебе и твоему штурману, что задрал ствол, не подумав о последствиях, лучше сделать то, что я вам говорю.

– Санек, – сказал я как можно спокойнее, – опусти оружие.

– Байда полная, а не гроза, – пропыхтел в ответ Санек. – Типа сигнала нет? До меня только дошло… С машиной связи нет, а между нами осталась! Тупицы, блин…

– Вот и славно, – заметил Нэко. – Вы становитесь умней.

– Как я понимаю, – мрачно сказал я. – Ками сейчас решила все вопросы с Данилычем.

– Какого…! – заорал Санек. – Если вы с Данилычем что-то сделаете!..

– Не будет дергаться – все с ним будет в порядке! – быстро ответил Нэко. – А нам уже пора выдвигаться. Ну, Проходимец?

Я кивнул. А что мне оставалось делать?!

– Хорошо, – удовлетворенно сказал Нэко, шагая к «метле». – Я рад, что…

В этот момент с улицы раздалась отчаянная пальба. Трещали автоматы, басовито грохотали пулеметы. Раздалось несколько близких взрывов. В проеме выезда из гаража было видно, что пулеметчик на машине палит куда-то вверх, словно пытаясь что-то сбить с крыш домов. Улица озарялась непрекращающимися вспышками выстрелов. Кричали люди.

– Это что за хрень? – удивленно спросил Санек.

– Не знаю, – ответил я. – Кажется, на этих черных партизан кто-то напал. Нэко?

– Нет, это не наш клан, – ответил тот, подбегая к проему выезда и выглядывая наружу. – Я не знаю, кто это. Наверное, местные…

Хлопнула дверь наверху, на площадку лестницы выскочил уже знакомый нам здоровяк. В руках – какая-то огромная пушка.

– Вы как сюда добирались? – рявкнул он. – Через кладбище техники?

– Что происходит? – спросил у него Нэко.

– Вы живую технику там видели? Проезжали мимо на транспорте?! – Здоровяк, практически, визжал, скатываясь вниз по лестнице. Сопровождающие его чернокомбинезонные парни так же горохом посыпались с верхнего этажа, побежали наружу.

– Так там только пауки какие-то дохлые… – ляпнул Санек.

– Они в спячке были! В спячке!!! – Здоровяк подскочил к воротам, выглянул наружу, отбежал назад. – Давай!!! – махнул он робоскафандру. Тот, грузно топая, отравился наружу, оттолкнув по дороге «метлу».

– Это опасно? – спросил Нэко у здоровяка.

– Сейчас полгорода этих тварей проснется! – проскрежетал тот. – Нужно убираться отсюда поскорей! Какого вы без Проводника сюда заявились?! Нужно же было держаться от них подальше или взорвать…

Нэко живо напялил шлем, вскочил на «метлу».

– Быстро, на платформу! Кажется, мы разбудили наследие местной войны.

«Крестный сын» вскарабкался на сиденье позади Нэко, Санек, сбив ударом ноги опустевший контейнер с платформы-прицепа, махнул мне рукой.

Здоровяк заметил лицо Санька за открытым забралом.

– Уроды белые!!! – рявкнул он, вскидывая свою пушку. – Все беды от вас!

Я не понял, каким образом он успел это сделать, но в руке Нэко вдруг оказался пистолет-пулемет, плюнувший огнем. Я бросился к платформе, откуда уже грохотали выстрелы дробовика Санька, выпустил по дороге Маню, запрыгнул, сдергивая с плеча автомат. Платформа тронулась, увлекаемая «метлой», оставляя после себя в гараже здоровяка с разбитым выстрелами лицом и парня в черном комбинезоне, изрешеченном Саньковой дробью.

– А как мы прорвемся мимо пулеметов и робота?! – крикнул я Нэко, включая сканеры шлема, краем глаза замечая, что гивера бежит рядом с платформой.

Нэко не ответил мне, но я сам увидел ответ: какая-то слабо подсвеченная графикой шлема тень рухнула сверху на ярко-красный на моем забрале силуэт робоскафандра. Здоровенный крабопаук принялся лупить механизм своими клешнями – звуки тяжелых ударов, визг и скрежет – полетели металлические клочья. Парни в черном, панически что-то вопя, окружили упавший скафандр и крабопаука на нем, пытались автоматными очередями остановить живую машину разрушения. Паук мягким текучим движением метнулся вбок, мелькнули выброшенные зубчатые конечности, смели человеческие фигурки. Пулеметчик на внедорожнике развернул станок, забился в истерике крупного калибра. Струя огня и металла, преследуя паука, взломала стену дома, перекинулась через улицу, и я едва отпрыгнул в сторону, толкая с платформы Санька. Откатился вбок, приподнялся на локтях, успев увидеть падающие вниз обломки платформы.

В этот момент меня что-то зацепило и швырнуло через всю улицу. Пролетев с десяток метров, я влепился спиной в стену, дыхание с всхлипом выбило из легких, в глазах потемнело. Сознание я не терял, но некоторое время не мог двигаться от сотрясения всего организма и шока. В ушах звенело, и я, судорожно пытаясь вдохнуть воздух в сплющенные легкие, помутневшим взглядом с трудом смог вычленить среди сумасшедшего калейдоскопа цветов на забрале шлема силуэт склонившегося надо мной Санька, а среди хаоса звуков – его сорванный вопль, когда он пытался докричаться до моего сознания.

– Леха! Леха-а-а!!!

Я наконец-то вдохнул воздух.

– Я в порядке, в порядке…

Легкие уколы в область поясницы, живота и подмышечных впадин говорили о том, что «личный медик» не тратил время зря.

Повернув голову вбок, я видел, как истерично трясущийся вместе со своим станком пулеметчик крошит в салат валяющуюся тушу крабопаука.

– Кости все целы? – пытался поднять меня Санек. – Идти сможешь?

– Вроде да. Кажется, меня костюм и жилеты спасли. Правда, это станет понятно потом…

– Блин, когда тебя эта тварь ногой зацепила и отшвырнула, как куклу…

Слова Санька доносились до меня глухо, с перебоями. Видно, от удара пострадала автоматика шлема. Так, значит, это не в глазах у меня мелькает, а… Тут весь шлем залило красным светом, и, мелькнув какой-то надписью, забрало стало темным. Я откинул его вверх. Сразу стали четкими грохот выстрелов, человеческие крики… И мягкие, но весомые шаги где-то над головой. Посыпалась какая-то каменная или цементная труха…

– Сверху!!!

Санек начал лихорадочно палить вверх. Я мельком увидел, как Нэко прямо с «метлы» трассирующими очередями лупит куда-то ввысь. Немного припадая на онемевшую правую ногу, я, полусогнувшись, стал рыскать взглядом над землей, пытаясь при вспышках выстрелов разглядеть свой оброненный автомат. Снова басовито-резко застучал пулемет – вероятно, пулеметчик сменил ленту.

– В сторону, в сторону отойди! – заорал мне откинувший забрало Нэко.

Я побежал изо всех сил, запнулся обо что-то, полетел кубарем через плечо и остановился, чуть ли не уткнувшись носом в свой автомат. Сзади что-то грузно рухнуло, сотрясши землю, громко кракнуло мерзким хрустом, словно раскололся гигантский орех. Уже с автоматом в руках я обернулся и увидел в свете включенных Нэко фар темную тушу огромной, диаметром в несколько метров, твари, похоже свалившуюся именно туда, где несколько секунд назад стоял я. Туша треснула от удара, и из-под скорлупы наружу полезли десятки, а может и сотни, маленьких, размером с кошку, паучков.

Дикий вопль заставил меня обернуться: пулеметчик свалился со своего джипа и катался по земле, держась за лицо. Пулемет и весь кузов дымились, словно облитые кипятком. Сверху по стене явно что-то спускалось.

– Леха! – крикнул Нэко. – Разберись с маленькими, остальные – с теми, что на стенах!

Я обернулся к туше. Небольшие твари довольно шустро начали разбегаться в разные стороны, а несколько десятков направлялись ко мне, с явным желанием познакомиться поближе.

– Да сколько же вас там сидело? – сквозь сжатые зубы пробормотал я, снимая с предохранителя капсульный огнемет под стволом автомата, развернул ствол в сторону торопящихся паучат, нажал левой рукой спуск.

Подствольник, мягко чмокнув, выплюнул в сторону тварей овальный цилиндр, и вся местность вокруг озарилась яростным светом огненного шара, метров пять в диаметре. Я надавил на спуск еще и еще… Казалось, сам воздух горел. Пауки сгорали молча, только трещали от адской температуры панцири… Несколько тварей шустро побежали в проломы стен, рассчитывая укрыться от огня и выстрелов, но вслед за ними неизвестно откуда кинулась Маня, рванула пастью одного паука, отшвырнула в сторону разгрызенное, безвольное панцирное тело, нырнула, преследуя остальных, в темный пролом… Что ж, оставалось только надеяться, что она не отравится этими гадами.

Я осознал, что, кроме гула пламени и треска горящих пауков, не слышу никаких посторонних звуков: стрельба прекратилась. Пулеметчик перестал кататься по земле и кричать, только от верхней части туловища у него осталась какая-то пенящаяся, дымящаяся масса. Я не рискнул подходить ближе, беспокоясь за свои нервы. Санек стоял рядом с «метлой», на которой по-прежнему сидели Нэко и «крестный сын» в своем биопанцире. Я подошел к ним ближе, осторожно обходя дымящийся джип с неподвижной тушей крабопаука, придавившей и пулемет, и кабину. Длинные зубчато-шипастые лапы были раскинуты вокруг кабины, туша изорвана попаданиями, текла густая белесая жидкость, торчали обломки панциря. Воняло какой-то паленой мерзостью, словно жгли клопов или тараканов.

– Какие будут дальнейшие действия? – неуверенным голосом спросил я у Нэко, только ради того, чтобы что-то спросить, не молчать, слушая мерзкий треск горящих панцирей.

Нэко спокойно поменял магазин в своем пистолете-пулемете, засунул его в широкий захват на поясе.

– Ками с Данилычем… Они как там?

– Ками передала, что пауки атаковали их с Данилычем, – сообщил Нэко. – Вроде они отбились без потерь, только пара колес у них пробита… Данилыч зовет поспешить, чтобы помочь ему с заменой.

– Теперь туда? – спросил я у Нэко.

– Теперь? – переспросил Нэко. – Теперь вот что.

Я почувствовал легкие уколы в руки, бедра, щиколотки. Попытался поднять руки, но тотчас скрючился и безвольно рухнул на землю. Мечущимся взглядом поймал упавшего рядом Санька…

Действовала одна голова и шея, конечности полностью отказали, словно мышцы не реагировали на приказы мозга.

– Это такое средство против трусов и дезертиров, – пояснил Нэко, склонившись с седла «метлы». – Блокирует работу конечностей по команде с костюма командира. Каждый форменный боекомплект, производящийся на Шебеке, комплектуется такими устройствами, впрыскивающими блокиратор в непослушного солдата.

– Зачем? – простонал Санек.

– Чтобы вы не выстрелили нам в спину, – спокойно ответил Нэко.

Он поднял планшет, половина которого была залита красным сиянием.

– Полгорода сейчас просыпается: мы, похоже, умудрились задеть важный винтик в спящем механизме. Минут через пятнадцать на эту улицу заявятся милые твари, с которыми мы с вами уже познакомились. Я же этого ждать не буду. На хатане, как видите, только два места, так что – счастливо оставаться!

– Вы не успеете заменить колеса, – сказал я, с удивлением ощущая новые уколы, на этот раз в поясницу, живот, грудь. – Даже если Данилыч будет работать под дулом автомата.

– А мы их не будем менять, – ответил Нэко, разворачивая «метлу» в сторону, откуда мы приехали. – Явун, к вашему сведению, тоже Проходимец. И выбраться из этого мира гораздо проще, чем в него попасть.

– А Ками?! – крикнул Санек. – Ты ее тоже тут бросишь? Сестру?!

Нэко покачал головой, усмехнулся.

– Красивая легенда. И для вас, и для девочки. Девушки, знаете, бывают такими преданными неожиданно нашедшим их братьям, которых они не видели с младенчества… Романтика, что поделаешь!.. А, да, планшетку я вам не могу оставить, простите!

Он нажал педаль ускорителя, и «метла», унося двух мудрых и циничных шебекцев, унеслась в темноту, погасив фары.

Я увидел темную гибкую тень, что невероятно длинными скачками кинулась догонять «метлу», но почти тотчас же вернулась.

Маня подбежала ко мне, тявкнула протяжно, ткнулась усатой мордой в лицо, словно извиняясь за то, что ее не было рядом в важный момент.

– Что, Манька? – Я видел, что гивера чувствует, что со мной что-то не так, но понять, конечно же, не может. – Это химия, подруга, ее загрызть не получится!

Маня сосредоточенно понюхала мое лицо, фыркнула и села рядом, словно выражая готовность охранять мое обездвиженное тело, пока это будет необходимо.

А долго ли нам всем осталось?

Санек выругался так, что даже пламя стало угасать… или все паучата прогорели?

– Спокойно, Саня, – пробормотал я, пытаясь пошевелить рукой, потом другой, ногами…

К моей несказанной радости, у меня это получилось. Не сразу, конечно, но у меня возникло впечатление, что мои конечности словно бы оттаивали, снова получая свободу двигаться.

– Ты, ты…

Я медленно поднялся на колени, потом на ноги, ощущая, как воют и не хотят работать сбитые с толку мышцы.

– Уже прошло? – продолжал хрипеть Санек. – А почему я?..

– На мне под комбинезоном – «личный медик», – пояснил я. – Он мне целую серию уколов всадил, наверное противодействующих блокадеру…

Тут я снова упал на колени, и меня вывернуло наизнанку. Маня серьезно и сосредоточенно наблюдала за моими действиями.

– А может, – между рвотными спазмами простонал я, – просто активно очищающих организм… Боже, как хреново-то!

Тут откуда-то поблизости раздалось несколько сильных ударов по металлу. Маня зашипела и кинулась куда-то вбок. Я снова поднялся на ноги. Вроде звуки шли от все еще исходящей паром машины.

– Ты там осторожней! – крикнул вертящий головой Санек, когда увидел, что я подхожу к машине. – Тот последний гад чем-то вроде кислоты плевался!

Я, выставив ствол автомата, осторожно приблизился к внедорожнику, что осел на один бок – одно колесо было оторвано напрочь. Маня кружила вокруг машины, готовая вцепиться в любого, кто будет представлять собой хоть малейшую опасность.

– Эй, кто там? – крикнул я, не решаясь подойти ближе, чем на три-четыре метра. – Манька, иди ко мне, дурочка, там же кислота!

– Выпустите меня отсюда! – с жутким акцентом попросил голос изнутри. – Дверьи заклиньило наглюхо, что-то с сисчемой замкоф…

Я, подумав секунду, вытащил из ножен рукоять подаренного мне режущего чуда. Нажал цветок на гарде, выпуская полупрозрачное лезвие, воткнул нож в металл двери там, где должны были быть петли. Металл резался довольно легко, словно… не знаю что, но на масло это точно не было похоже.

– Ударь изнутри, – сказал я, отойдя вбок. – Только будь осторожен: корпус снаружи облит кислотой и рядом со мной – неконтролируемая гивера, которая может посчитать любое твое неосторожное движение как угрозу.

Дверка, представляющая собой цельную плиту с прорезью бойницы, отлетела в сторону от сильного удара. Из салона аккуратно, стараясь не касаться краев дверного проема, выбрался крупный чернокожий тип, лицо которого было залито кровью, струящейся из рассеченного лба.

Я придержал готовую кинуться на него Маню, но сам не отвел ствола автомата.

– Белые, – пробормотал чернокожий мужик, что, разогнувшись, внушал уважение своей крепкой фигурой. – Эх, прочьив моих правил просичь у рабов помощьи!

– Это кто еще там раб! – крикнул от земли неугомонный Санек.

Его яростно вертящаяся голова, казалось, пыталась компенсировать всю недостающую жестикуляцию, коль руки отказывались подчиняться.

– Когда ча чварь в машину врезалась, – кивнул чернокожий мужик на дохлого паука, совершенно не обращая внимания на отчаянно ругающегося Санька, – я головой о руль чреснулься, сознание почерял. Очнулься, слушаю – вы с чеми на лечалке говориче, почом рухнули на землю… Я и подумал, чте не времья о себе заявлячь. Почом ты очухался, я и попросил помощь, после чого, как не смог сам выбрачься… Хорощь у чебя клинок, ксчати.

– Ситуация тебе ясна? – спросил я у него. – Можешь предложить какой-то план действий? Может, отсидеться где-то?

Мужик помотал курчавой башкой, оглянулся вокруг.

– Если ОНИ проснульись, то не успокоячся, пока в городье не осчанется никого живого. Для этого их и росчили. Нужно бежачь очсюда… Транспорчь бы… Насколько я знай, главное скопление спящих чварей было вон в той стороне, – он кивнул на противоположный тому, откуда мы прибыли конец города. Другую сторону мы уже зачисчили, травя чварей, пока они не проснульись…

– У нас в паре-тройке километров отсюда есть транспорт, – сказал я. – Только вот Санек… Он пойти не сможет.

Мужик внимательно посмотрел мне в глаза.

– А ты его не осчавишь, правда?

– С Данилычем бы связаться, – простонал я страдальчески, вдруг особенно четко понимая, что улицу сейчас захлестнет лавина живых машин смерти, а через несколько минут она доберется и до автопоезда.

– У меня в нагрудном кармане – включенная рация, – сказал присмиревший Санек. – Я ее активировал, когда Нэко сказал, что сам отключил радиосвязь костюмов…

Я мигом оказался рядом с Саньком.

– Где? В каком именно? Данилыч! Данилыч, ты слышишь?!

– Слышу, не ори ты так, – прохрипел из миниатюрного устройства Данилыч.

– Как вы там? Как Ками? Она…

– Чертова девка, – захрипел Данилыч. – Свалила меня в секунду, горло болит…

Дальнейшие слова можно было спокойно заменить минутным пищанием. Данилыч прокашлялся и продолжил:

– Пока я валялся, она умудрилась отбить атаку здешней живности, потом заработала рация, и она все ваши разговоры услышала, теперь сидит, плачет…

– Данилыч, колеса нужно быстрее поменять! – крикнул я, сейчас здесь такое будет! Нэко…

– Нет больше вашего Нэко, – прохрипел Данилыч, потом как-то странно крякнул и прикрикнул на кого-то: – Гайки, говорю, подавай! И прекрати реветь, дура!

– Как нет?! – Я ничего не понимал. – Что там у тебя происходит?

– Вы сюда бегите быстрее, – ответил напряженным голосом водитель. – Я тут уже одно колесо практически поменял… – ДАВАЙ ГАЙКИ!!! – а эта дурочка ревет и не помогает… Она братца своего ненастоящего вместе с мотоциклом твоим и вторым типом из пулемета в лоскутья разнесла, когда через рацию все услышала. Теперь в истерике сидит: то смеется, то плачет. Им бы не по этой дороге направиться, не мимо нас… От Нэко только клочья кровавые остались – и чем только сейчас пулеметы заряжают?! – а этот второй куда-то в развалины убег, на сканерах его не видно… А вы бегите скорее, чего там копаетесь? Нужно еще одно колесо заменить – истрепали, твари панцирные…

Я поднял глаза на сосредоточенно слушающего наш с Данилычем разговор чернокожего мужика.

– Я без Санька не пойду.

– Да я уже поньял, – отмахнулся здоровенной ручищей тот. – Раздевайся. И дружька своего помоги раздечь.

– Зачем?! – снова завертел головой Санек. – Голым умереть?

– Я чебя, белый придурок, во всей амуниции тащичь не собираюсь! – рявкнул мужик, стаскивая с Санька шлем. – Это же лищьний вес!

Я, понимая, что сейчас придется бежать так, как никогда в своей жизни не бегал, лихорадочно сдирал с себя ремни с боеприпасами, комбинезон… Автомат я решил оставить, равно как и пару рожков к нему: несмотря на то что это лишняя тяжесть, оружие могло сохранить нам жизнь. Вспомнив о тактических очках, я достал их из кармана «личного медика» и, с облегчением убедившись, что они целы, надел их, защелкнув замочек на затылке. Улица осветилась уже привычным желтым светом. Оглянувшись на ее дальний конец, я заметил, или мне показалось, что я заметил, неясные, вяло двигающиеся тени.

– Поползли, – подтвердил чернокожий. – Они пока еще не совсем отошли от спячки, медличельные, так что терячь времья нельзья.

Мужик без видимых усилий взвалил на себя длинное тощее тело вопящего что-то Санька, которому он оставил только футболку и трусы.

– Меня Имар зовучь, – сказал он. – Ну что, побежали?