Текст книги "Караван к Наташке (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Кирилл подождал минуту, пока мужики отошли и начали что‑то суетливо обсуждать шёпотом, тыкая друг в друга пальцами. Затем перевёл взгляд на оставшихся:

– Кто здесь повара и булочник?

Ближе к столу придвинулись обе женщины и невысокий розовощёкий мужик.

– Вам к завтрашнему утру задание – продумать и нарисовать большую походную печь на колёсах для выпечки хлеба. Справитесь?

– Сделаем, ваше высочество, – ответил за всех розовощёкий крепыш, – не сомневайтесь.

– Подойдёте через пару часов после завтрака, – приказал герцог, прикинув, когда примерно освободится на следующий день, и взглядом отпустил поваров.

Мужик сноровисто подхватил женщин за руки и потащил на выход. А юноша посмотрел на оставшегося мужчину, степенно стоящего поодаль.

– Каретник?

– Точно так, ваше высочество, – ответил тот, подходя к столу, – каретных дел мастер.

– Мастер, говоришь? – с некоторым сомнением спросил Кирилл. Придвинув ближе к мужчине свой эскиз, задал следующий вопрос: – Тогда скажи, в чем основной недостаток этой конструкции?

Разглядывал рисунок, повернув лист бумаги под свет толстой свечи, каретник всего минуту. Потом поднял голову и уверенно стал отвечать:

– Надолго такой подвижной печи не хватит, ваше высочество. Полный котёл будет достаточно тяжёлым, и на дорожных колдобинах подшипники колёс весьма быстро разобьёт. На ходу развалится.

– Правильно мыслишь, – согласился юноша, внимательно разглядывая мужчину. Тот держался уверенно и даже с определённым достоинством, несмотря на явно не новую, но чистую и аккуратно заштопанную одежду.

– Звать тебя, мастер, как?

– Владимир де Ласкини к вашим услугам, ваше высочество, – мужчина учтиво, но без подобострастия склонил голову.

– Садись рядом, Владимир, – приказал герцог, указав на табурет. Затем быстро нарисовал схему буксы и коротко объяснил устройство закрытого смазываемого подшипника скольжения. – Так лучше будет?

– Несомненно, ваше высочество, – каретник бросил восхищённый взгляд на юношу, – но все равно тяжеловатой получается конструкция. Слишком большие подшипники требуются, чтобы такую массу долго выдержать.

– А если так? – и Кирилл принялся рисовать листовую полуэллиптическую рессору.

Мужчина, разглядывая получившийся эскиз, задал пару уточняющих вопросов:

– Скобы для скрепления пакета листов? С одной стороны серьга для обеспечения подвижности?

Потом выдал резюме:

– Сложно, железо надобно весьма хорошее, с закалкой пластин придётся повозиться, чтобы добиться нужной упругости, но работать должно отменно. Одновременно и пружина, и амортизатор – очень мягкий ход даже по неровной дороге будет при не очень большом весе подвески.

Герцог, удивившись точному анализу – на лету этот каретных дел мастер все схватывает – перевёл взгляд на подошедшего ближе кузнеца:

– Ну, рассказывай, Стёпа, до чего вы досоветовались.

– Так этоть, ваше высочество, на три таких походных котла на колёсах должно железа хватить.

Юноша кивнул, задумался ненадолго и поставил Владимира де Ласкини руководить изготовлением опытных образцов полевой кухни и походной пекарни. Получится, отработают конструкцию и во время стоянки в Азорской империи – она планировалась на несколько дней – изготовят необходимое количество для всей маленькой армии. А когда кузнецы уже уходили, попросил мастера задержаться.

– Володя, ты завтра какую вассальную присягу собираешься давать, срочную на год или…

– Или, ваше высочество, – улыбнулся мужчина. – Вы будете воевать за правое дело, и я желаю стать вашим подданным навсегда.

А когда уже герцог после купания в речке под тусклым светом Олимпа пришёл в шатёр, то неожиданно обнаружил под одеялом в своей не такой уж и широкой походной постели посапывающих в обнимку принцессу и Веронику.

– Мы тебя заждались, – мгновенно проснулась Астория, услышав шаги подошедшего ближе герцога, – ты, надеюсь, не будешь возражать против присутствия здесь графини?

Возражать он, конечно же, не стал – Вероника была женщиной красивой и наверняка умелой.

***

Идиот! Ну а кто он ещё, если так глупо прокололся? Хотел дать любимой отдохнуть побольше, но не вышло из‑за собственной глупости. Расслабился, называется…

Они уже третий день подряд проводили на маленьком пляжике возле бани. Валялись на песочке с периодическим бултыханием в бассейне. Наверное, это обычный давно устоявшийся комплекс всех космонавтов – спустился на планету после нескольких месяцев или лет пребывания в великой пустоте, изволь купаться и загорать. Они сейчас находились на луне, у другой планеты, черт знает, на каком расстоянии от родной Земли, но раз объявлен отдых, то обязаны соответствовать отпускному стандарту. А что? Лампа, изображающая Солнце, печёт по–настоящему. Загар от неё – натуральный. Сюзанна, смуглая от природы, за эти дни стала похожа чуть ли не на негритянку. Сетовала вечером в каюте, надевая своё белое с розовым оттенком платье – непременное требование подполковника перед ужином – что не догадалась с первого дня или трусики одеть, или хотя бы на руку какую‑нибудь ленточку повязать:

– И как теперь увидеть натуральный цвет кожи? Как сравнить незагорелую часть тела с прожаренной?

Интересно, кому это она здесь собралась демонстрировать контраст, сдвигая край трусиков? Затонов ещё раз убедился, что в женской логике он ни бум–бум.

После ужина они сидели на диване, напротив огромного экрана–окна с видом на Наташку – и ведь совсем не надоедало! – и потягивали шампанское. Пить водку в компании своей любимой ему совершенно не хотелось, а эту синтетику он собственноручно запрограммировал на атомарном мультипликаторе, совершенно случайно найдя необходимые формулы в своей информационной библиотеке. Дороговато конечно – энергии на одну бутылку уходило как на «...», ну да черт с ней, с энергией. Во всяком случае, на вкус от натурального полусухого «Абрау–Дюрсо» не отличить. Пили шампанское из высоких хрустальных бокалов, обязательно чокаясь, чтобы звон волнами плыл в полутёмной каюте, любовались Наташкой и беседовали.

О чем? Конечно же, о модификантах, об их будущей цивилизации. Сюзанна подсознательно все‑таки верила, что ей рано или поздно удастся найти выход из того тупика, в который она сама себя загнала с этой ментопривязкой. Сейчас, после нескольких дней отдыха, она уже видела некоторые возможные варианты решения проблемы. Вероятность мизерная, просчитать бы их… Но Затонов рогом упёрся и не возвращает допуска к вычислительным мощностям. Только и остаётся, что ждать и загадывать на будущее.

– Мы планы «Генетик компани» менять будем? – мимоходом поинтересовалась Сюзанна.

– Какие конкретно? – Павел с некоторым трудом оторвался от созерцания Наташки. Все‑таки планета во всей своей красе завораживала. Или это подсознательно накладываются связанные с ней надежды на победу в затянувшейся войне с генаями?

– «Бутылочное горлышко» – похолодание, запланированное умниками ещё третьей экспедиции. Неужели никак нельзя обойтись без него? С моей точки зрения, модификанты и без этого издевательства достаточно прилично превышают землян по физическим параметрам. Этакая раса суперменов будет.

– Суперы? – переспросил Затонов. – Точно охарактеризовала, – согласился он. – А без «бутылочного горлышка» – увы… Учёные, когда планировали «Феникс», намеренно заложили эту мину замедленного действия в геотектонику планеты, – сказал и тут же поправился: – Тьфу, не в геотектонику, это же не Земля, а просто в тектонику. Вот видишь эти вулканические острова? – подполковник вывел на монитор карту Наташки и указал на компактную группу высоко вздымающихся из океана конусов. Острова находились примерно равноудаленно ото всех трёх материков планеты.

– И что в них такого особенного?

– На самом деле, это один сверхвулкан с общим магматическим очагом. Рано или поздно, но он рванёт так, что вызовет раскол в коре планеты. В результате вырвавшиеся в атмосферу вулканические газы, пепел и пыль вызовут так называемое глобальное потемнение. До поверхности планеты будет доходить значительно меньше света и тепла от солнца – вот тебе и похолодание. Причём, чем позже это произойдёт, тем сильнее будет эффект, вплоть до начала длительного ледникового периода. Поэтому в наших же интересах разрядить этот супервулкан как можно раньше.

– Как? – последовал закономерный вопрос девушки.

– Учёные планировали сделать это ядерной бомбардировкой вулкана отсюда с луны парочкой многомегатонных зарядов – ничего сложного для автоматики.

– Паша, а кто мешает нам сделать это сейчас? Сгоняем на «Волкодаве» по фарватеру наверх к выходу из аномалии, где ускорение времени меньше, и обратно. Можно ведь так рассчитать, чтобы на Наташке прошло лет триста – похолодание уже закончится.

Ну вот, доболтался! И как ей объяснить? Врать? Не стоит – ни к чему хорошему это не приведёт. В конце концов, Сюзанна женщина сильная – этот удар судьбы тоже перенесёт.

Он притянул к себе девушку, обнял и признался:

– Увы, милая, но мы с тобой заперты в аномалии.

Она, как это ни странно, отреагировала совершенно спокойно – вероятно давно уже предполагала нечто подобное:

– Очередная подлянка от Довлатова? Ну, должен же он был как‑то застраховаться, чтобы не платить тебе миллиарды по возвращению.

– Не перестаю поражаться твоим аналитическим способностям, – кивнул подполковник, нагибаясь к её губам.

Поцелуй был горячим, как будто в первый раз или после долгого–долгого расставания. И только потом Затонов начал объяснять:

– Помнишь замороженную боевую станцию на выходе из фарватера? Мы тогда ещё сильно удивились её наличию – совершенно непонятно было назначение автоматической станции именно в этом месте. Ведь не успеет расконсервироваться и выйти на боевой режим, если генаи прорвутся в фарватер.

Она ответила медленным опусканием и поднятием пушистых ресниц.

– Домашняя заготовка генерал–интригана.

Сюзанна заливисто расхохоталась такому меткому определению командующего:

– Ох, Пашенька, не любишь ты Довлатова!

– За что его любить? – удивился подполковник. – Чай не девица–красавица, а яркий представитель власть имущих нашей цивилизации, гребущий все, до чего дотягивается, под себя. Ничуть не лучше американских деятелей, из‑за жадности которых в результате и была развязана эта война с генаями.

– Тогда зачем, по большому счёту, мы здесь пытаемся сделать все возможное, создавая суперов–модификантов – народ воинов – чтобы спасти нашу культуру? – задала закономерный вопрос девушка. Причём, было совершенно непонятно кому – Затонову или самой себе?

Павел не ответил. Поглаживал её роскошные светлые шелковистые волосы и молчал. Для себя он этот вопрос давным–давно решил.

– Ты считаешь, что народ Наташки будет лучше землян? – прервала затянувшуюся паузу Сюзанна.

– В определённой степени это зависит и от нас с тобой, – кивнул подполковник. – В любом случае они будут людьми – сделаны, так сказать, по нашему образу и подобию. Чуть умнее, сильнее физически, с широченным каналом ментосвязи – победить генаев, без всякого сомнения, они смогут – но все‑таки « Homosapiens». А если учесть, что в далёком будущем они смогут элементарно поглотить нашу цивилизацию – ты сама говорила, что при любых связях между людьми и модификантами будет рождаться только улучшенная версия человека…

– Угу, только сначала нам необходимо найти парочку ментоснимков порядочных людей, – перебила его девушка.

– А мы с тобой разве непорядочные? – на автомате ответил Затонов и… мысленно схватился за голову. Сюзанна же теперь с него не слезет – потребует немедленно начать реализацию его идеи. Её отдых – в этом не было никакого сомнения – полетел ко всем чертям.

– Пашка, ты гений! – возликовала девушка. Чмокнула его в губы, вскочила и принялась сдирать с себя платье.

– Собираешься немедленно отблагодарить меня за идею? – иронично спросил Павел, прекрасно понимая, что она сейчас думает только о своих генетических формулах и ни о чем ином.

– Ну не в белом же вечернем платье бежать в лабораторный отсек, – резонно ответила Сюзанна. – И как я сама не догадалась до такого простого и элегантного решения?

– Фиг тебе! – он вспомнил, как девушка три дня назад показала ему комбинацию из трёх пальцев и мстительно выставил напоказ свою дулю. – Ещё неделю тебе допуска к вычислительным мощностям дожидаться.

– Пашенька! – она отбросила в сторону платье, из которого только что выпуталась, прыгнула коленями на диван, обняла Затонова и начала ластиться как кошка: – Пашенька, родненький мой, хороший, любимый, ну как ты не понимаешь, что я заснуть не смогу, пока не просчитаю этот вариант. Ну, Пашенька, ну пожалуйста… – и решила применить самый главный аргумент – одним рывком сдёрнула свои трусики и начала расстёгивать его комбинезон.

Подполковник, чувствуя, что такой массированной атаки долго не выдержит, решил сдаться явно превосходящим силам противника, оттянув свою позорную капитуляцию до утра:

– В любом случае от распорядка дня мы ни в коем случае отступать не будем – раньше восьми ноль–ноль завтрашнего утра на допуск не рассчитывай.

Она замерла на секунду, недовольно буркнув «Педант!», но, видимо все‑таки удовлетворённая и таким уменьшением ожидания, продолжила раздевать Затонова – ну, в самом деле, не останавливаться же на полпути?!

И только много позже, когда к закрытым глазам уже подбирался первый сон, вдруг вспомнила:

– Паша, а что там с этой боевой станцией на выходе из фарватера? Ты говорил, что это какая‑то домашняя заготовка генерала.

– Станция? – он, находясь в приятно–вымотанной расслабленности – и откуда только в такой маленькой женщине столько энергии берётся? – ответил с некоторой задержкой: – Станция вышла на боевой режим – будет открывать огонь по любой приблизившейся цели. Коды опознавания «Свой–чужой» неизвестны. Я, увы, не смог вовремя обнаружить закладку Довлатова в бортовом компьютере «Волкодава». Только при регламентном обслуживании нашёл запись о сигнале активации в логах передачи сообщений.

– Ну ладно мы с тобой – я уже давно смирилась, что проживу здесь всю жизнь. В принципе, не самый худший вариант раз мы всегда будем вместе, – призналась Сюзанна, – но как же модификанты, когда поднимутся в космос? Получается – они тоже окажутся запертыми в аномалии?

– Через три тысячи лет? – скептически переспросил подполковник. – И все время в дежурном режиме? Нет, столько системы станции при любом резервировании никак не выдержат – скиснут значительно раньше из‑за диффузионной деградации. Если, конечно, управляющие компьютеры заново не заморозят боевую станцию. В этом случае модификантам она тоже не страшна – оставим им здесь на луне предупреждение. Успеют расколошматить до выхода на боевой режим. Но даже если каким‑то чудом станция все‑таки окажется в боеготовности, то расстрелять её нормальному флоту особой проблемы не составит. Все у народа Наташки теперь получится – я в этом уверен. Давай моя хорошая спать – завтра будет трудный день.

Она тоже поверила. По–хозяйски закинула на мужчину ногу и заснула…

***

– Твоё высочество хочет мне сообщить что‑то важное? – голос сэра Алексия был, как обычно, совершенно спокоен.

День выдался достаточно тяжёлый. С утра Кирилл принимал под свою руку джурских дворян. На удивление, подавляющее большинство захотело стать вассалами Сангарии навсегда. Только восемь человек из ста девятнадцати принесли присягу сроком на один год. Затем до самого обеда формировали подразделения и назначали командиров. Потом была суматоха переустройства лагеря в соответствии со штатами. А после ужина герцог вызвал полковника и пригласил его на верховую прогулку.

– Да, барон, – а вот в герцоге спокойствия не чувствовалось. Уверенность – да, но никак не спокойствие. – Я хочу запретить рабство в Сангарии.

Сэр Стоджер удивился. Удивился настолько, что забыл, как положено обращаться к своему сюзерену:

– Кирилл, зачем тебе это надо? Даже если нам удастся отвоевать Сангарию…

– Не если, а когда! – убеждённо перебил полковника герцог. На грубейшее нарушение этикета он внимания не обратил.

Барон придержал коня, задумчиво посмотрел на юношу и продолжил:

– Мы вернём Сангарию, но на наше герцогство ополчится все дворянство Европы, причём под руководством всех королей и императоров ойкумены.

– Плевать! – немедленно ответил Кирилл. – Зато те, кого сейчас называют чернью, побегут со всего континента к нам, чтобы влиться в ряды защитников нашего маленького герцогства.

– Толку‑то от простых крестьян… – с явным сомнением протянул сэр Стоджер.

«Опять двадцать пять!» – выругался про себя герцог. Менталитет средневекового барончика с Земли. И что с этим делать? Но ведь кругозор зависит от объёма знаний. Увы, не совсем естественных наук. Попробовать объяснить с точки зрения экономики? То есть, как свобода смердов отразится на кармане дворянина?

– Не скажи, барон, не скажи. Если людей хотя бы немного обучить, дать им оружие и нормальных командиров, то мы получим даже на первом этапе вполне боеспособную армию. А ведь побегут к нам семьями и поодиночке со всей Европы. И не забывай – у нас теперь будут совершенно другие тактика и стратегия.

Сэр Алексий задумался. Что‑то толковое в словах герцога, конечно, было, но так вот сразу, только получив власть, ломать порядок, сложившийся испокон веку?

– Мало того, что от тебя, твоё высочество, – барон уже немного пришёл в себя и обратился к Кириллу в соответствии с его титулом, – отвернутся другие государства, но как ты сумеешь убедить в необходимости этого своих дворян, из которых сейчас в основном и состоит наше маленькое войско?

– Сколько у тебя деревень, сэр Стоджер? – вопросом на вопрос ответил герцог.

– Вы же знаете, ваше высочество, всего две, – с готовностью ответил полковник.

– А свободные землепашцы на твоих землях есть? – продолжил допытываться Кирилл.

– Как не быть, твоё высочество. Отслужившим своё стражникам чем‑то ведь заниматься надо? Восемь семей арендаторов в баронстве до нападения сволочи Лоусвилла числилось.

– Ни разу не прикидывал, кто тебе, сэр Алексий, больше прибыли приносил? Если посчитать на одну семью?

Вот теперь барон задумался значительно дольше, упёршись взглядом в холку своего коня. Потом поднял голову и посмотрел герцогу в глаза:

– Почему же во всех остальных государствах крестьян не освобождают? Вольные‑то работают не в пример лучше.

– А не выгодно это дворянам–землевладельцам. Сам подумай, для чего мужикам платить своему господину, если свободных земель вокруг полным полно? Зачем отдавать половину урожая дворянину, если достаточно отдать десятину государеву сборщику налогов, отложить себе на пропитание и семенной фонд для следующего года, а остальное продать? Потому‑то везде, кроме Сангарии, бароны со своими дружинами нападают на свободных землепашцев соседних стран и уводят их в полон. Поэтому и разбойников не особо изничтожают на своих территориях, ибо они, как волки в лесах, всех одиночек немедленно к ногтю прибирают, и обкладывают данью во много раз больше дворянина.

Сэр Стоджер согласно покивал. Раньше он никогда на эту тему не задумывался. Есть доход от его маленького баронства – хорошо, нет его – не трагедия. Жалование, получаемое от герцога, всегда было несколько больше прибыли от земли. Да и неинтересно сэру Алексию было заниматься делами своих деревень. Не дворянское это дело. Есть управляющий из дальних родственников, живущий на долю малую, а там – хоть трава не расти. Вот если пожалуется кто‑то из арендаторов или старост деревенек, тогда да, хочешь, не хочешь, а разбираться придётся – на то его предкам эту землю и пожаловали, чтобы правили справедливо.

– Как же тогда в нашей Сангарии получилось, твоё высочество, что ни разбойников нет, и свободных пахарей не закабаляем? – спросил и тут же сам ответил на свой вопрос: – Незанятой пахотной земли у нас нет совсем. Только Райская долина, давным–давно поделённая между герцогом и дворянами, остальное – горы и плоскогорья, совсем негодные для земледелия.

– Правильно, барон. Райская долина может прокормить максимум десять–пятнадцать тысяч человек. Большую часть продовольствия мы закупаем на серебро – как‑никак единственное известное нынче месторождение всегда принадлежало герцогам Сангарским. И только наши дворяне, если им хорошо растолковать, способны более–менее адекватно воспринять идею освобождения крестьян, – констатировал Кирилл. – Более того – им это будет выгодно.

– До тебя, твоё высочество, почему‑то ни один из правящих герцогов не решался освободить смердов. А все потому, что прекрасно понимали – против объединённых армий соседних государств Сангария долго не продержалась бы. Перевалы‑то наверняка удержали бы, там численный перевес значения особого не имеет. Да и не пошёл бы никто нас в горы штурмовать. Зачем? Просто перестанут продавать продовольствие – вскорости от голода сами бы загнулись. Что же изменилось?

«Не в бровь, а в глаз, – отметил про себя Кирилл, – умный у меня министр обороны – на лету сообразил. Он, правда, ещё не знает, как будет называться его должность, ну да сейчас это неважно. Главное – быстро схватывает и будет помогать не по обязанности, как вассал, а потому что верит».

– Многое, сэр Алексий, очень многое. Я ведь нынче не только мечом махать лучше всех умею – это как раз не самое важное – я теперь знаю чуть больше всех остальных людей на Наташке. Поэтому в первую очередь мы будем учиться. Помнишь, что в откровениях Создателей первым пунктом написано?

– Знание – сила! – понимающе кивнул барон. – Но, пока Сангарию не отвоевали, говорить об освобождении черни никак нельзя, твоё высочество.

– Правильно, – согласился Кирилл, – но вот готовиться к этому надо уже сейчас. Тут одного поправил, когда он своего слугу плёткой пожелает по спине перетянуть, там другого придержать, если ногой по копчику захочет с дороги крестьянина убрать… Ну ты же меня, сэр Стоджер, понимаешь? Как мы, высшая знать герцогства, будем себя вести, так и наши дворяне поступать будут. Ну и в разговоре иногда мимоходом подобное заявлять требуется. Авось, особо противиться, когда указ подпишу, не будут. Но нынче же проявивших себя достойно воинов из бывших крепостных надо будет продвигать в командиры подразделений.

Полковник – сэр Алексий на удивление быстро привык отзываться на новое звание – не согласился:

– Но как же тогда дворяне будут таким командирам подчиняться? Высокородные неблагородным? Твоё высочество не боится дворянского бунта в армии?

– Введём, для начала, систему воинских званий. В истории Создателей нечто подобное было. Выходец из простонародья получал, в зависимости от ранга, личное или даже наследственное дворянство.

Барон задумался, покачиваясь в седле. Его серый в яблоках конь, приноровившись к неторопливому сейчас аллюру Занозы, тоже шагал медленно.

– А ведь это может очень поспособствовать выдвижению наверх самых самоотверженных и талантливых людей, – сделал вывод барон.

– Точно! – подтвердил Кирилл. – Именно то, что нам сейчас остро требуется. У Создателей это называется социальными лифтами.

– А что такое лифт? – удивился полковник.

Юноша усмехнулся и пообещал:

– Отвоюем герцогство, и я в донжоне сангарского замка обязательно построю такую штуковину. Там как будто специально для неё место предусмотрено. Вот тогда и покажу.

***

– Божественный нимб не жмёт? – поинтересовалась Сюзанна, снимая датчики с головы подполковника.

– А тебе? – парировал подполковник, почёсывая свой короткий ёжик.

Они посмеялись, и Сюзанна села обрабатывать записанную только что информацию, чтобы затем вписать её в геном модификантов.

Идея самим стать субъектами ментопривязки стукнула Затонова неделю назад. Через три дня вечером, когда они почти после целого дня валяния на маленьком пляже с периодическим бултыханием в бассейне вернулись в свою каюту, он сдуру проболтался. Ну не хотел же! Расслабился и на тебе. Просто тема разговора оказалась слишком уж провокационная. Следующим же утром капитан Мартинес просчитала идею, полностью убедившись в её состоятельности. Затем они очень долго спорили, взвешивая все плюсы и минусы такого решения. Ведь тем самым они сами выступят для народа Наташки в роли богов. Хорошо это или плохо?

– Отлично! – расцвела Сюзанна. – Мы сможем привить им наши нравственные ценности!

– Ты считаешь, ценности нынешней земной цивилизации так уж хороши? – удивился подполковник. – По–моему, фетиш золотого тельца – не самое лучшее, что придумало человечество.

– Пашенька, ты не понял! Не надо отождествлять так называемую современную этику и наши – твои и мои – личные нравственные прерогативы.

– Если честно, то я как‑то не считаю себя эталоном нравственности, – смутился он. – В жизни хватает поступков, которыми ни в коем случае нельзя гордиться.

– Во, значит, как минимум, самокритичность в тебе присутствует, – улыбнулась девушка. – Что такое хорошо и что такое плохо люди Наташки будут решать на основе наших с тобой представлений о справедливости.

– Увы, только первое поколение, которое в какой‑то степени мы воспитаем. А потом они переделают мораль общества в соответствии с окружающим их миром. То есть с достаточно сложными условиями выживания нетехнологической на начальном этапе цивилизации.

– Пашка, ты забываешь о вере. В конце концов, десять божьих заповедей, изложенных в библии – это квинтэссенция морально–нравственных норм, выработанных человеческим обществом ещё до появления этой религии, – высказалась Сюзанна.

– Нет, только не христианство! Как всегда утверждали мои родители – а им в этом вопросе я полностью доверяю – христианская вера, это религия рабов. Её потому так быстро и восприняли в Римской империи, что хорошо помогала закабалять свои и чужие народы.

– Да не будет на Наташке Христа! Здесь будут Создатели – ты и я. А вера является основным фактором формирующим мировоззрение.

– Правильно, – согласился Затонов, – но только при низком уровне знаний законов природы.

– Почему низком? – удивилась девушка. – Мы же оставим модификантам все нынешние знания человечества.

– Нет, не оставим, – возразил подполковник. – Во всяком случае, не сразу. Нельзя и бессмысленно.

– Но почему? – Сюзанна никак не могла понять его позиции. – Разве мы обязаны в этом вопросе строго придерживаться планов «Генетик компани» по проекту «Феникс»? Почему не дать народу Наташки сразу все знания и технологии двадцать пятого века?

– Ты хочешь, чтобы у них была самобытная культура со своей трехтысячелетней историей? Чтобы они могли гордиться своими предками? Если же модификантам сразу дать доступ ко всей информации нашей земной цивилизации, включая историю, то в результате мы получим обычных мещан. Информация сразу наложит на их менталитет отпечаток нынешнего нигилизма ^[18]. Более того, люди Наташки будут презирать землян – мы совершили слишком много ошибок во все времена истории, включая создание объективных предпосылок к войне с генаями.

Вот теперь Сюзанна задумалась надолго. Раньше она как‑то даже не подумала взглянуть на проблему с этой стороны.

– Получается, – девушка уныло покачала головой, – мы намертво привязаны к проекту корпорации? Это прокрустово ложе… Нам двоим просто не просчитать всех нюансов каких‑либо изменений, если мы их введём. Не хватит ни знаний, ни вычислительной мощности имеющихся в нашем распоряжении компьютеров. У корпорации этим проектом занимался не один отдел профессиональных социологов, историков, инженеров и ещё черт знает каких специалистов.

– Да и не надо ничего просчитывать, – убеждённо сказал подполковник. Он уже успел прикинуть большинство плюсов и минусов веры в Создателей, – дать им религию, в которой основными критериями оценки личности будут честь, совесть, любовь к детям, уважение к родителям, дружелюбные отношения вообще ко всем людям ближнего и дальнего окружения. А сразу давать модификантам весь современный объём научных и технических знаний просто бессмысленно.

– Почему? – не поняла Сюзанна. – Разве знания кому‑нибудь мешают?

– Конечно! – улыбка на лице Павла вдруг стала очень язвительной: – Практически по поговорке «Мало знаешь – крепче спишь».

– Обоснуй для данной конкретной ситуации, – потребовала девушка.

– Для тебя, родная, всегда, пожалуйста, – его улыбка стала немного двусмысленной. – Итак, начальные условия. В Райской и в Эдемской долине поселяются по шестьдесят малышей. Примерный возраст начала обучения – три–четыре года.

– Не рано? – перебила Сюзанна.

– В самый раз, – кивнул подполковник, – ты же сама говорила, что модификанты будут развиваться минимум вдвое быстрей землян. Абстрагируемся пока от проблемы преподавательского состава. Лет в десять, если не раньше, ежедневно вбивая в свои умненькие не по возрасту головки основы всех наук, они освоят курс земной начальной школы. Скажем, с одиннадцати у них начнётся специализация. Максимум к тринадцати–четырнадцати годам кто‑то из них уже станет физиком, математиком, химиком, конструктором летательных аппаратов, технологом металлургического производства, программистом и так далее. Вопрос первый: хватит ли шестидесяти специалистов, чтобы освоить во всем многообразии современную нам науку и технику? Далее, – ответа от Сюзанны подполковник ожидать не стал, – кто все эти годы будет кормить, поить, обстирывать и защищать от диких животных и непогоды этих детишек? Кто построит заводы и институты, где эти специалисты будут применять полученные знания?

Затонов спрашивал, а на лице девушки все явственней проступало уныние. Она уже начала понимать, насколько была неправа.

– И таких вопросов я навскидку ещё под сотню могу задать. Сюзи, пойми, мало того, что любые знания, которыми не пользуешься, мгновенно забываются, так они ещё первопоселенцам Наташки совершенно не нужны. Ну, зачем им знать режимы резания титана на обрабатывающем центре? Основы программирования вычислительных систем? Зачем понимать, что такое дефект массы при расчёте ядерных реакций? Технологии порошковой металлургии? Принципы различных методов определения дальности при радио и масслокации? Зависимость скорости химических реакций от температуры и давления? Вот как из подручных средств соорудить ловушку на дикого зверя, как добыть огонь без зажигалки или сориентироваться в лесу по сторонам света без компаса – вот это первопоселенцам остро необходимо. Более того – интересно в отличие от способов решения алгебраических уравнений, дифференциального исчисления или математической статистики.

– Н–да, придётся быть богами у первобытных людей, – грустно констатировала девушка.

– Ну, почему сразу первобытных?! – возразил он. – Ковать мечи и орала, мне кажется, мы их научить все‑таки сможем. Пахать землю и выращивать хлеб – тоже. Строить дома из дерева, камня и кирпича. Даже читать и писать малышей мы обязательно научим – иначе как они будут постигать веру в своих создателей? Вот над текстом библии нам придётся тщательно поработать. А вообще‑то, у модификантов по сравнению с Робинзоном будут совсем неплохие стартовые условия.