Текст книги "Караван к Наташке (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Пашка, какие ручки–ножки? – перебила его Сюзанна. – Чем ты слушал, когда я про внутриутробное развитие модификантов тебе рассказывала?

– Ну, поумнее будут, только самые необходимые органы… – начал перечислять подполковник.

– Именно, что только самые необходимые! – рассмеялась девушка. – Разве конечности к таковым для только что родившегося младенца относятся?

– Чего? – переспросил донельзя удивлённый Затонов. – Они родятся без рук, без ног?

Сюзанна за руку, как маленького, подтащила его к рабочему столу и вывела на экран анимированную презентацию проекта. Подполковник настолько удивился, что не сразу захлопнул открывшийся рот.

Это человеческий ребёнок?! Какой‑то вытянутый и чуть приплюснутый колобок. Если приглядеться, можно было заметить у более толстого конца чуть выступающие контуры носа с двумя дырочками, еле изогнутая прорезь – маленький безгубый рот – углубления по сторонам – уши? – и вогнутости кожи на месте глаз. А там, где должны быть конечности, были только немного выступающие припухлости.

– Они очень быстро растут – почти полноценные ручки и ножки вырастут уже к трём месяцам, – пояснила девушка.

Колобок на экране вытянулся ещё больше, полностью оформилось лицо с открывшимися глазками – по первому впечатлению Затонова, несколько большими, чем у землян – густо обросшая волосами голова отделилась от туловища шеей, припухлости вытянулись сначала короткими культяпками, потом из них выросли ладони и стопы с маленькими пальчиками, появились локти–коленки. Через минуту с монитора улыбался почти обычный трёх–четырехлетний малыш с чуть вытянутыми большими голубыми глазами.

– Это мальчик или девочка? – поинтересовался подполковник, все равно чувствуя какую‑то неправильность в изображении.

– До пяти лет разницы во внешнем виде практически нет. Да и потом можно определить только по фигуре – более широкие бедра у девушек. Грудь у них начинает расти только в двенадцать–тринадцать. Примерно в этом же возрасте появляются явные различия в лицах – все‑таки челюсти у мужчин сильнее, кости черепа чуть толще.

– Стоп! – воскликнул Затонов, разобравшись, наконец, в своём ощущении неправильности. – А где пупок?

– Волки съели! – хмыкнула Сюзанна. – Генные инженеры посчитали пупок излишним на поверхности тела и вывели пуповину через анальное отверстие.

Мягко говоря, офигевший подполковник только почесал затылок и задал вопрос, подсознательно беспокоивший его все последние дни:

– Слушай, Сюзи, а как мы с ними со всеми справимся? Совершенно не представляю, как обращаться с маленькими, да ещё в таком огромном количестве.

– В документации по проекту сказано, что они должны быть очень спокойны в первые месяцы, а потом… – капитан Мартинес тяжело вздохнула, – потом все равно придётся отправить их на Наташку.

– Н–да… – протянул Павел, а затем вдруг вскинулся: – Мы здесь на сегодня закончили?

– Теперь три с половиной месяца только контроль и проверка наличия расходников. А потом начнём готовиться к родам.

– Ну тогда… Помнишь, что ты мне сказала после объяснения о ментопривязке?

– Почти месяц назад? Я много чего тогда говорила… – она заметно напряглась. – Ты в претензии?

А вот подполковник наоборот, расслабился и широко улыбнулся:

– Ещё в какой! На счёт честного человека, обязанного жениться. Ну не могу же я после свадьбы привести девушку в каюту заштатной лунной базы? Давай‑ка прогуляемся – кое‑что покажу.

Сначала они поднялись на жилой уровень базы, затем одна из стен широкого коридора неожиданно протаяла большим проёмом–гермозатвором. За ним оказалась квадратная комната со стоящим в центре каким‑то непонятным ослепительно–белым транспортным средством без верха, но с большим наклонённым внутрь лобовым стеклом.

– Садись, – он предупредительно распахнул перед девушкой дверцу, – прокатимся с ветерком.

– Куда? – в Сюзанне появилась какая‑то подозрительность.

– Увидишь, – многообещающе заявил Затонов, устраиваясь в соседнем кресле.

Машина чуть приподнялась на генераторах тяги, проем сзади затянулся, а впереди появился другой, открывая чуть наклонённый вниз туннель. На кабриолете вспыхнули яркие фары–прожекторы, и он начал медленно разгоняться. И действительно, как пообещал Павел, появился ветер. Он со свистом бил в лобовое стекло, но в салоне только лишь ворошил волосы. Через пять минут машина плавно притормозила и опустилась в точно такой же комнате–тамбуре, откуда они выехали. Подполковник обошёл длинный капот, открыл пассажирскую дверь и церемонно протянул Сюзанне руку. Не успела она подняться, как вдруг оказалась подхваченной крепкими мужскими руками и услышала:

– Милая, закрой глаза, пожалуйста.

Девушка послушалась и почувствовала, как её куда‑то несут. Несколько толчков – открывание плечом дверей? – проходы через большие, судя по ощущениям, комнаты. Первое, что ощутила Сюзанна, это запах. Розы? Тюльпаны? Непонятно, но аромат был очень приятный. Она не выдержала, открыла глаза и ахнула:

– Пашка! Родной! Спасибо! – чмокнула его в щеку, вывернулась из мужских рук, приникла к перилам балкона и, крутя головой во все стороны, стала осматривать все это великолепие.

Они находились на четвёртом этаже донжона средневекового замка. А прямо за могучими каменными стенами плескалось озеро. За ним лежала долина. Совсем маленькая, не больше пяти километров в диаметре, но, на первый взгляд – почти точная копия Райской или Эдемской на Наташке. Вот только освещала эту долину сверху не местная звезда Инти, а, судя по мягкому желтоватому оттенку, земное Солнце. Конечно, это была где‑то на куполе закреплённая мощная лампа с соответствующим спектром, но снизу небо казалось настоящим. С одной стороны от замка на поле–клумбе распространяли вокруг аромат цветы, с другой тянулись вверх саженцы – полгода, год, и будет прекрасный большой сад.

– Пашенька, это чудо! Настоящее чудо! Теперь меня совсем уже не пугают годы здесь с тобой! Где лестница? Побежали купаться!

– Ну да, побежали, – пробурчал он, – лестница крутая – сверзишься ещё, ноги переломаешь. Зачем я, спрашивается, гравилифт ставил?

***

– Аста, ты что, решила перетаскать в мою постель всех девчонок, на кого твой благосклонный взгляд падёт? – спросил Кирилл утром, когда очередная симпатичная воительница уже покинула их шатёр.

– Не всех, – без тени смущения чуть покачала головой принцесса, аккуратно сворачивая свои длинные иссиня–чёрные волосы в тугой кокон, – только тех, кто сами пылают желанием весьма близко познакомиться со своим герцогом.

– Что значит, пылают? – удивился Кирилл, – сама же говорила, что я особо в этом деле ничем не отличаюсь от других парней.

– Говорила, – не стала отрицать леди Астория, – но… – она прервалась и сама чуть задумалась. – Понимаешь, даже не знаю, как объяснить. Раньше я этого не замечала, но рядом с тобой, пусть и на самой грани восприятия, возникает какое‑то удивительное чувство… как будто ввысь, к обещанным богами звёздам поднимаешься. Да и… – принцесса опять замолчала, долго смотрела ему в глаза, не зная говорить или нет, но все‑таки решилась: – Меж девчонок в войске разговоры странные ходят. Мол, если освободим Сангарию, то когда твоё время придёт, то поможешь им с ребёночком.

Эти бабы что, совсем сбрендили? Или опять кто‑то пустил слух, что он воплощение Создателя? Нет, с этим надо что‑то делать! А для начала может уши этой девчонке как следует надрать?

Заметив, что герцог начинает хмуриться, девушка резко вышла из задумчивого состояния и повысила голос:

– Ну не хватает тебе меня одной, я же не слепая! – и вдруг обмякнув, тихо, почти шёпотом, добавила: – А потерять тебя не хочу.

В первую походную ночь в герцогской постели вместе с Асторией ночевала графиня Вероника Чистопрудникова, глава службы обеспечения герцога и принцессы. Затем бывшая джурская монахиня, а ныне командир взвода конной разведки баронесса Гражина Бахметьева. Плотно сбитая невысокая весьма симпатичная женщина с удивительно гибким телом оставила о себе достаточно приятное впечатление, впрочем, если честно, сравниться с графиней не смогла. А потом Кирилл уже начал привыкать, что вместе с принцессой его обязательно ублажает кто‑то ещё. Больше всего, почему‑то, было женщин из разведроты, состоящей поголовно из прекрасной половины населения Наташки, начиная, соответственно, с командира – прелестной Ланочки Зорицкой. Берут пример с Азорской империи, где уже почти полтысячи лет существует институт фавориток? Впрочем, как и почти во всех крупных государствах Европы. Большинство незамужних дворянок почитают за честь оказаться в постели своего императора хотя бы на одну ночь. Получается, вассалки Сангарии приравнивают своего герцога к сильнейшим мира сего? Ну, да и ладно. Главное – ему хорошо с ними, да и девчонки, коль раз за разом пытаются вновь оказаться вечерком в герцогском шатре, ни о чем не жалеют.

Кирилл несколько смягчил свой взгляд на притихшую леди Асторию. Генай побери! Ну нет сейчас времени решать ещё и эти вопросы. Вчера со второй половины дня зарядил дождик, и сегодня имеет смысл заняться обычной учёбой, чем тащиться по раскисшей дороге. Не должны они сильно выбиться из графика.

Зверюга вдруг рыкнул, подошёл, как‑то укоризненно посмотрев на хозяина, покачал головой – ну совсем как маленький незаслуженно обиженный ребёнок – и стал передней лапой поглаживать принцессу по коленке.

«Во, и этот ещё глупую девчонку защищает» – подумал герцог, отчётливо понимая, что принцесса совсем не дурочка, а наоборот – со своим умом даст фору многим офицерам его штаба. Во всяком случае, новые знания осваивает удивительно быстро. Лучше неё с учёбой справляются только закадычный друже граф Кристиан и… Сашка, набрасывающийся на свежую Кириллову скоропись, как голодный на хлеб с салом. Что называется, дорвался. А вот он сам… Переписать учебник, совсем не значило для Кирилла освоение науки. За некоторыми, причём довольно обширными исключениями… Например – та же математика. Когда строчил университетский курс во всем его многообразии, было ощущение, что просто вспоминал когда‑то давно уже изученные дисциплины. Физика… Тут вообще было что‑то странное. Особенно с теорией гравитации и подпространственных прыжков. В эти разделы герцог влетал как на Занозе галопом. Легко и непринуждённо. Химия? Вот здесь все было несколько иначе. Хотя на данный момент он уже закончил строчить основные учебники и справочники по этой науке, выяснилось, что реально Кирилл понимает только самые основы. «В объёме начальной школы» почему‑то прозвучало в голове. С органикой вообще было плохо, разве что с углеводородами более–менее разобрался.

Тут ещё один пример загадочной какой‑то работы подсознания. Вчера вечером в очередной раз ругался с графом Ризенштайном о методах партизанских действий. Ведь на первом этапе войны с Лоусвиллом их маленькая армия ни на что другое просто не будет способна. Вот в запале спора с другом, когда обсуждали необходимость и способы растягивания карательных отрядов врага по чащобам огромного Чёрного леса, Кирилл и бросил: «Разделяй и властвуй!» Хорошо хоть не привёл автора этого знаменитого на Земле высказывания. Давать что‑либо из земной истории своим дворянам герцог опасался – ну ведь без подробного рассмотрения многое можно было понять совершенно неправильно. Бросать хоть малейшую тень на Создателей нельзя было ни в коем случае.

Странная ситуация, непонятная. С одной стороны Кирилл знает, кто такой этот Никколо Макиавелли – небольшая справка о философе, политике и писателе была в обзорном курсе земной истории. Но сам прославленный труд флорентинца «Государь» герцог не то, что не штудировал, но даже не читал. Тогда откуда ему известно выражение «Разделяй и властвуй»? Более того – у Кирилла есть вполне определённое мнение, как о самой книге, так и её авторе. Но откуда? Каким образом в него попало это знание? Подсознание, как будто живя независимой жизнью, немедленно парировало:

« Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».

Ну вот, пожалуйста – Вильям Шекспир, британский поэт и драматург конца шестнадцатого, начала семнадцатого веков. Зачастую считается величайшим англоязычным писателем и одним из лучших драматургов мира. Опять‑таки из общего курса земной истории известен. Но Кирилл‑то понимает, что эта строчка из «Гамлета» и отнюдь не точный перевод на русский язык, хотя всуе не читал Шекспира.

Впрочем, времени для длительного копания в проблемах собственного подсознания у герцога не было – слишком много было неотложных дел. Хотя, как выяснилось несколько позже, от этого внутреннего «я» могла быть и определённая, иногда весьма существенная польза. На сегодня, плюс к обязательным часам писанины и текущей учёбы командного состава, Кирилл запланировал тщательный обход всего лагеря. Он сам не мог понять, что его беспокоило. Но ощущение, что в маленькой Сангарской армии было что‑то не так, было довольно чётким. Только вот что именно?

После обеда – повара на длительном привале расстарались и накормили воинов весьма вкусно и не в ущерб размеру порций – герцог, взяв с собой только Зверюгу, направился в обход лагеря. Дождь закончился ещё утром, весенние тучи разбежались, и можно было надеяться, что жаркие лучи Инти уже к вечеру высушат дорогу. Первое, что заинтересовало Кирилла, была импровизированная походная школа. С бумагой у сангарцев были проблемы. При выезде из Санкт–Михаэля закупили явно мало, а в придорожных деревнях её не приобрести. Никто просто не подумал, что бумага потребуется не только для работы штабов, но и для обучения. Впрочем, выход все‑таки нашёлся. Учителя – те, кто уже осваивал науки по самодельным учебникам, растиражированным штабом герцога – чертили буквы и формулы кусочками угля на выцветших от солнца бортах кибиток, а ученики первой попавшейся палочкой ковыряли разровненную перед собой землю, решая задачи. Потом толпой ходили от одной импровизированной «парты» до другой, шумно разбираясь, у кого правильный ответ, и как вообще нужно было решать этот пример. Слух, запущенный ещё на первой стоянке, что герцог нашёл где‑то старинные манускрипты самих Создателей, сделал своё дело – учиться желали все. И не только потому, что описания наук достались якобы от богов. Жажда знаний была, казалось, заложена в народе Наташки изначально.

Затем Кирилл внимательно понаблюдал за тренировкой нескольких отделений разведки под руководством принцессы. Астория, перешучиваясь с баронессой Бахметьевой, учила рядовых бойцов и сама метала ножи. Герцог полюбовался пластикой и грацией гибких фигур, блеском сверкающей на солнце стали, отметив про себя, что часть ножей светится чуть больше привычного уровня, и направился к кузнецам.

В походном горне грелось несколько заготовок. Невысокий, но довольно крепкий парень лет восемнадцати, неутомимо качая ногой рычаг поддувающего меха, выбирал самые горячие, проковывал длинную полосу, опять грел и вырубал из низкокачественной стали небольшие треугольники. Два угла сворачивались на оправке и сваривались, а третий на специальном приспособлении расплющивался несколькими точными ударами большого молотка, становясь острым, – наконечник для стрелы почти готов. Сброшенный в ведро с водой он шипел, закаливаясь.

– Чего один‑то работаешь? – поинтересовался Кирилл. – Где остальные кузнецы?

– Так, ваше высочество, учатся же.

– А ты чего?

– Провинился малость, – угрюмо ответил парень, не отрываясь от своей работы – металл стыть не должен. Но потом все‑таки улыбнулся: – Мне Катюха потом все расскажет и объяснит – у неё память дюже хорошая.

Герцог понимающе кивнул головой и пошёл дальше. Надо немедленно запретить такие наказания – ограничивать сангарцев в знаниях нельзя ни в коем случае.

Посмотрел немного на занятия мечников. Воины осваивали новые приёмы боя удивительно быстро, сражаясь кто учебными деревянными мечами, а кто и просто длинными палками. И здесь отметил среди аккуратно уложенного боевого оружия несколько клинков со слабым свечением.

Вечером после ужина принцесса предложила верховую прогулку. Кирилл, все никак не въезжающий, что же его тревожит, согласился, решив отвлечься от беспокоящих мыслей. Писанина до генайчиков надоела, да и все самое основное уже было перенесено на бумагу. Земной школьный курс естественных наук и математика чуть ли не в университетском объёме, справочники по металлургии и технологиям обогащения руд. Голова буквально трещала, не желая переваривать большую часть полученных за слишком короткий срок знаний. Может быть, действительно стоит немного отдохнуть?

Инти медленно спускалось к горизонту, в потемневшем небе хорошо был виден узкий серп Олимпа, недалеко от него уже заметно мерцала одинокая Бета. Они остановились стремя в стремя и долго смотрели на багровую зарю. Астория притянула к себе руку герцога и прижалась щекой к ладони. А потом, когда запад окончательно погрузился в непроницаемую темень, вдруг сама продолжила утренний разговор:

– Кирюша, ты уж прости меня, но наших девочек я все‑таки приводить в шатёр буду, – голос у неё сейчас был тихий и совершенно спокойный.

Когда Кирилл попытался резко возразить, девушка мягко положила свои длинные тонкие пальцы на его губы, прося дослушать.

– Пусть это только женские мечты, но ведь многие из них до нашей победы, увы, все равно не доживут. Так пусть хоть с надеждой в бою погибнут. Все ж легче так, – принцесса, помолчав немного, добавила: – И ведь воевать лучше будут. Сам, наверное, заметил, как тренируются – до седьмого пота выкладываются.

«Н–да, и что с этим делать? – задумался герцог. – Резко открытым текстом прервать эти бабьи сплетни? А надо ли? Ведь в бой идти с мечтой действительно легче…»

Астория опять заговорила:

– У той же Гражинки жизнь – хоть в петлю вешайся. Она же замужем была счастливо. И ребёночек был совершенно здоровый – девочка. Только вот с подружками – ей уже семь было, совсем большая – по грибы пошла, а там стая волков. Не справились девчонки с лесными хищниками, все четверо погибли. Бахметьева, уверенная что чиста, со вторым ребёнком не торопилась – у неё и мужа был хороший контракт на десять лет с каким‑то высокопоставленным нанимателем. Думали, отслужат, тогда и нарожают всласть. Погоревали по погибшей дочери, дождались окончания договора и… Несколько лет старались, но одни выкидыши. Разбежались и пустились с разными партнёрами во все тяжкие. Не получилось… Муж потом погиб – остался в одиночку разбойников задерживать, пока охраняемый караван подальше уходил – а Гражина в монастырь ушла.

После очередной паузы принцесса попросила:

– Пожалуйста, не лишай девочек надежды. Мы ведь, когда Сангарию отвоюем, со знаниями Создателей получше разберёмся, вот, может быть, тогда и найдём причину этих треклятых выкидышей. Пусть многие лета потребуется, но боги же нас сделали, в их науках должно быть решение.

Вот в этот‑то момент Кирилла и стукнуло – слишком много железа в его войске светится! А он единственный сейчас знает о существовании в организме у модификантов специального механизма для защиты генома от радиации.

– Не потребуются годы, – тут же сказал герцог. – Я, кажется, знаю причину бесплодия.

Девушка вскинулась: – Что?!

– Светящиеся мечи, ножи, наконечники копий и стрел. Мы привыкли, что слабое свечение для нас практически безвредно, но для этого дела… Написано же в заветах Создателей – избегать любого предмета даже со слабым ночным светом. А мы – не ты или я, а весь народ Наташки – забыли об этой заповеди. Привыкли, что от слабого излучения никакого вреда не чувствуется и не обращаем внимания. Скорее всего, причина именно здесь.

– Ты уверен? – потрясённая Астория выдернула из ножен кинжал, вгляделась – нет, клинок не светился. Откуда‑то из‑под изнанки камзола вытащила несколько метательных ножей – пара из них еле–еле, но мерцали. И никак не отражённым светом луны. Привстала на стременах и с заметной злостью метнула оба в ночную темень. Зверюга, до того лежавший на траве в нескольких метрах от всадников, с готовностью вскочил – принести обратно?

– Лежать! – скомандовал Кирилл и повернулся к принцессе: – ты ведь с ними не расстаёшься? Только ночью вместе с одеждой снимаешь? И то, далеко свои ножи не откладываешь. Наверняка все наши девушки также делают. Завтра перед выходом перед всей армией объявлю приказ – избавиться от всего светящегося металла. Ответственная за контроль – ты. Замечу, что кто‑то к нашему шатру с таким подойдёт – прибью на месте! – до герцога вдруг дошло, что из‑за несоблюдения заветов Создателей он сам может остаться без наследников. А иметь детей – пусть ему ещё рано, как и Астории – все же хочется.

Уже потом, когда они направили лошадей к лагерю, предупредил:

– Раньше времени женщин не обнадёживай, просто проследи за всеми воинами без какого‑либо исключения. Пусть считают, что их герцог в веру ударился. Хуже от этого не будет. Поможет ведь не всем и не сразу – надо, чтобы организм родителей полностью от этой скверны очистился.

– Как скажешь, мой сюзерен, – согласилась принцесса и начала рассуждать вслух: – Если дело именно в этом – мне почему‑то кажется, что ты, Кирюша, полностью прав – и наши женщины, особенно те, что из монастыря – начнут рожать, то многие в Европе станут считать, что сами Создатели помогают твоему войску. Добровольцев заметно прибавится. В армии богоотступника Лоусвилла тоже многие задумаются, на той ли стороне они воюют? Поэтому стоит сохранить тайну.

– Умница! – похвалил Асторию герцог, мгновенно оценив идею, и, придержав её коня, с удовольствием наградил принцессу долгим–долгим поцелуем.

***

– Кобели, суки или разнополые? – спросила Сюзанна.

– Не! Не! Не! – Затонов даже руками замахал. – Только не разнополые! В этом случае у нас через несколько лет вся база провоняет собачьим дерьмом – они ведь очень быстро размножаются. Да и щенков потом куда девать будем? Топить в озере?

Спорить девушка не стала, все‑таки не настолько она любила животных, чтобы держать дома целую свору собак. Действительно, не топить же потом кутят? Аккуратно, как она всегда работала с биорепликаторами, запрограммировала два свободных комплекса оборудования и, тщательно оглядев зал, названный Затоновым «родильным», направилась в их новый дом.

Обжились в замке на берегу озера они довольно быстро. Да и чего там обживаться‑то? Личных вещей, что у девушки, что у подполковника практически не было – много ли в истребителе увезёшь. Их комнаты на четвёртом этаже донжона Павел оборудовал со всем возможным старанием. Отдельную спальню Затонов делать не стал, все равно они очень редко отдыхали раздельно. Просто разбил небольшой зал, пятьдесят пять квадратных метров, на зону отдыха с огромной кроватью – Сюзанна немедленно обозвала её сексодромом – и несколькими диванами, на столовую и кабинет. С внешней стороны – четыре больших окна с видом на озеро и сад, с внутренней – огромный во всю стену монитор. На нем обычно красовалась во всем своём великолепии Наташка. Разве что ванная комната со всеми удобствами была за стеной.

Подполковник к изучению кузнечного дела отнёсся серьёзно, перерыл море информации и довольно быстро пришёл к неутешительному выводу – сначала, хочешь, не хочешь, но надо освоить древнюю технологию прямого восстановления железной руды в металл. Выше земного средневекового уровня модификанты не потянут. Даже обычные домны и мартены, не говоря уже о современных Затонову ионообменных процессах, им никак не светят. Значит, о чугуне можно пока забыть.

Сначала Павел сложил своими руками на дальнем от замка конце маленькой долины массивное основание из каменных глыб, закрепив их глиной. Только потом уже выложил сыродутную домницу. Чуть кривовато получилось, но в полном соответствии с рисунками из исторической энциклопедии. Усечённый конус из двух слоёв небольших камней, густо промазанных глиной, внутренним диаметром снизу полсотни сантиметров, возвышался почти на метр над фундаментом. Затем для повышения прочности и в качестве одной из мер противопожарной безопасности домница была засыпана доверху грунтом. Остался доступ только к горновому отверстию у самого низа. Вот с мехами пришлось повозиться. Основная проблема была с отсутствием натуральных материалов. Пришлось кожу и шовный материал – воловьи жилы – заменить специально синтезированным пластиком с точно соответствующими оригиналам физико–химическими характеристиками. Меха пришлось переделывать трижды, пока они, подчиняясь умеренно сильным нажатиям ноги на рычаг, громко хлопая псевдо кожаными клапанами по решёткам основы, не задули в двадцатидвухмиллиметровые огнеупорные сопла, сварганенные все из той же глины. Сразу стало понятно, что в одиночку на таком оборудовании железо никак не сварить – сил у одного человека не хватит. Сам Затонов уморился уже после трёх часов непрерывного моделирования процесса. После чего сделал вывод, что или модификанты догадаются применить водяной мельничный привод, или придётся им работать посменно бригадами. Сам же подполковник поставил на воздуходувку качать рычагом ремонтного дрона.

Более–менее подходящую руду обнаружил геологическим сканером прямо на луне, а вот древесный уголь оказалось проще синтезировать, чем вырубать роботами на Наташке чуть подросшие деревца и пережигать на высококалорийное топливо. Ничего, к тому времени, когда модификанты сами начнут варить железо, на планете будет уже достаточное количество лесов. Хотя в северной части обоих континентов, надо признать, хватает месторождений каменного угля, но шахтный метод добычи полезных ископаемых аборигенам на первых порах будет недоступен. А сам процесс углежжения достаточно прост, можно будет объяснить на пальцах.

Первую варку Павел сделал после почти суточного прожига домницы одним углём с весьма слабым дутьём. Контроль температуры – больше тысячи двухсот градусов по Цельсию – производил, конечно, современными дистанционными методами, чтобы отработать технологию. Вот потом, когда появится опыт, можно будет и «на глазок» прикидывать необходимый жар. Вынутый из печи ком горячего железа был ноздреватым из‑за пронизывающих его газовых пор. Только после усердной работы кувалдой взмокший подполковник наконец‑то увидел нечто, напоминающее крицу. Впрочем, тщательный анализ показал, что попытка восстановления металла из руды средневековым способом все‑таки удалась. Теперь, наварив ещё железа, предстояло освоить переделку полуфабриката в сталь. И только после этого можно будет на практике начать изучать кузнечное дело.

Глава 11

На одиннадцатые сутки Сангарская армия вышла на территорию обширной Азорской империи. Вышла и к вечеру встала лагерем на большом поле, по ранней весне ещё незасеянном. Рядом была небольшая речушка, а у самого горизонта, в полутора десятках километров, в стороне от тракта виднелись башни замка местного барона.

Утром следующего дня колонна как обычно двинулась дальше, а Кирилл с братом и принцессой Асторией отправился в замок – необходимо было нанести официальный визит вежливости, ведь войска шли по чужой, хотя и дружественной территории.

Местного барона они встретили на полпути к замку. Высокий сильный мужчина с большим двуручным мечом на тяжёлом рыцарском коне в сопровождении десятка стражников перегородил дорогу. Внимательно осмотрел приблизившуюся четвёрку всадников с королевским зверем и двумя волкодавами и вместо приветствия задал вопрос:

– Кто вы такие и что делаете на моей земле?

– Герцоги Сангарские и принцесса Джурии, – ответил Сашка по знаку Кирилла.

Мужчина ещё раз внимательно посмотрел на молодых людей, заметно смягчился – на лице появилось радушие – и поклонился:

– Барон Никола Находкин. Прошу вас, ваши высочества, быть моими гостями.

Стражники немедленно раздвинулись, освобождая дорогу. Один из них, подняв лошадь в галоп, умчался вперёд. Кирилл представился и представил своих сопровождающих, назвав слугу ординарцем.

– Простите, ваше высочество? – не понял термина барон.

– Оруженосец, – пояснил герцог, краем глаза наблюдая, как Сашка надувается от гордости, и каблуками тронул Занозу вперёд.

До замка тротом ^[20]доскакали за десять минут. Ворота уже были распахнуты, и во дворе выстраивались домочадцы и слуги барона. Как только спешились герцоги, и покинула седло леди Астория, демонстративно опираясь на руку Кирилла, хозяин представил обеих своих жён и десятка полтора баронских детей разного возраста – от двух годочков до взрослых шести десятков лет. Затем гостей повели в большую кухню–столовую, и вот там уже во время то ли второго завтрака, то ли очень раннего обеда слово за слово разгорелась большая дискуссия на тему справедливости.

– И как только Наташка этого Лоусвилла носит! – долго возмущалась девятнадцатилетняя дочь хозяина, Варвара. Довольно высокая и даже на вид сильная девушка, она сразу после знакомства выразила желание вступить в Сангарскую армию. Вместе с ней о том же заявили два её младших брата – погодки Сергей и Ларион Находкины, тоже отнюдь не слабаки. Родители немедленно поддержали просьбы детей – баронство маленькое, и на учёбу в академиях на всех денег не хватает.

– Увы, наш мир достаточно несправедлив, – посетовала старшая баронесса, леди Дорофея, крупная женщина весьма впечатляющих габаритов, ни в чем внешне не уступающая мужу. Наоборот – её необъятной грудью можно было испугать даже конных воинов, а размеры кинжала, висящего на ремне, мало уступали обычному мечу. При первом взгляде на неё Кирилл понял, как будет выглядеть Варвара через несколько лет.

– А что вы понимаете под справедливостью? – поинтересовался Михаил, отодвигая пустую миску. На столе перед ним уже стояло несколько вторых блюд, и герцог, недолго думая, выбрал целиком зажаренного молочного поросёнка.

– Да воздастся каждому по делам его, – процитировал библию вместо жены барон. Женщина согласно кивнула.

Кирилл хмыкнул про себя, но промолчал – из курса истории Земли он знал о фразе «Jedem das Seine» ^[21]над главными воротами нацистского концентрационного лагеря уничтожения Бухенвальд в двадцатом веке.

– Мы живём в мире, но не владеем им, – парировала леди Астория, тоже воспользовавшись цитатою. Но не из священного писания, а из избранных высказываний Создателей.

– Извините, ваше высочество, но вы это к чему? – не понял принцессу сэр Находкин.

– Справедливость не всегда является благом. Король Баритии весьма подло напал на моё герцогство – в разрез с наставлениями Создателей в священном писании. Он, несомненно, будет наказан. Но победить его теперь можно только подобным же способом – ударами в спину, – ответил Кирилл вместо своей девушки. – То есть, Лоусвилл открыл на Наташке новую эру – эру подлых войн.