Текст книги "Лунная Заводь (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
– Ты можешь это сделать или нет? – В голосе Уильяма послышалось рычание.
Зик нахмурился.
– Рыбье чучело хитро делается. Надо соскрести мясо со щек и черепа, а затем замочить его в спирте, чтобы остальная часть мяса затвердела. Я их не делаю, но мой племянник, Коул, иногда берется за них.
– Если речь идет о деньгах, то они у меня есть. – Уильям вытащил из кармана одну из монет «Зеркала» и бросил ее Зику. Она выглядела как обычная монета, за исключением гравировки адрианглийского льва. У льва на настоящих монетах было три когтя, а не четыре.
Зик поймал монету в воздухе и посмотрел на нее.
– Право. Ну, вы же знаете, как говорят… деньги решают все. Как я уже упоминал, рыбные чучела не так просты, и есть несколько способов сделать их. У меня есть несколько образцов в подсобке. Если вы выберете то, что вам нужно, мы можем обсудить цену.
Он направился к маленькой двери. Уильям последовал за ним. Они прошли в заднюю комнату, и Зик закрыл за собой дверь.
– Я ждал тебя вчера, – прошептал он.
– Мы столкнулись с акулами, – ответил Уильям.
Зик поморщился.
– Я так и думал, что это должно быть что-то вроде этого. Это же Сериза Мар. Я чуть голову себе не сломал, пытаясь придумать, как свести тебя с Марами, а ты входишь в мой магазин бок о бок с ней, как закадычные друзья.
Уильям присел на край стола.
– А что случилось с ее семьей?
– Это болотники – местные Эджеры. Большая семья, очень старая, богатая землей, бедная деньгами. У них есть семейный дом на болоте. Люди называют их крысами за глаза, потому что их чертовски много, и они бедные и злые. Мары не боятся ни крови, ни тюрьмы, и они держат обиду, как будто это их семейное сокровище.
Зик посмотрел на первый этаж через глазок в двери.
– Мары враждуют со своими соседями, Ширилами. Семья Ширилов не такая уж большая – мать и трое сыновей, но у них есть деньги, и они используют много наемных работников. Старуха всем заправляет, дергает сыновей, как марионеток за ниточки. Ходят слухи, что Густав Мар и его жена Джен исчезли несколько дней назад, и в этом замешаны Ширилы. Такой трюк достаточно трудно провернуть. Ведь и Мары и Ширилы это семьи Легиона.
– Что это значит?
– Это значит, что у них есть старая магия, – сказал Зик. – Эти семьи берут свое начало от древнего Легиона, высаженного столетия назад на болотах. Ширилам понадобилась бы помощь, чтобы взять Густава живым. Лагар Ширил очень хорошо владеет своим клинком, но Густав еще тот сукин сын. Его дочь из того же теста… если у тебя с ней будут неприятности, не рассчитывай на милосердие. Парень на дотации Ширилов говорит, что «Рука» замешана во всем этом. – Зик нахмурился. – Она становится нетерпеливой.
Все стало яснее, но ненамного.
– Что-нибудь еще?
– Это все, что у меня есть. Если мне понадобится связаться с тобой, где ты будешь?
– В ее доме.
Брови Зика поползли вверх.
– Тебя пригласили в Крысиную нору? Ты, должно быть, чудотворец.
Уильям спрятал улыбку. Ну, а то.
Зик распахнул дверь.
– Приятно иметь с вами дело.
– Это все твое, – прорычал Уильям.
Сериза оторвала взгляд от прилавка.
– Ты закончил?
– Да. – Уильям кивнул.
– Зик, мы можем воспользоваться твоей задней дверью?
– Конечно.
Через мгновение они уже были на улице, и Уильям вдохнул запахи болотного городка, кружащиеся вокруг него.
– Взял с тебя все, что у тебя было? – Глаза Серизы смеялись над ним.
– Я держал себя в руках.
– Уверена, что так и было. – Задняя часть магазина выходила на болото, и Сериза направилась прямо к нему. – Наша поездка в эту сторону.
– Нас подвезут?
– Да, мой кузен, – ответила она. – Пойдемте, лорд Билл. Мы и так заставили его ждать достаточно долго.
– ЖЕНЕВЬЕВА…
Мягкий настойчивый голос донесся до нее сквозь туман, затуманивший разум, и притянул к себе, требуя внимания.
– Женевьева…
Джен медленно открыла глаза и увидела расплывчатый мир, окутанный пеленой света, слишком яркого для ее расширенных зрачков. Боль приходила постепенно, становясь плотной и тяжелой. Горячие когти впились в ее внутренности, и мир закачался и содрогнулся. Чье-то лицо заслонило ей обзор. Оно казалось до смешного большим, больше, чем она, больше, чем комната, темнее, чем свет.
– Ты меня слышишь, Джен?
– Да, – прошептала она сквозь мучительный ритм своего дыхания. Она знала этот голос. Она знала его очень хорошо.
– Твоя дочь, Сериза, ходила в Сломанный и вернулась. Зачем ей это понадобилось? Скажи мне. – Рука погладила ее по волосам, и снова послышался голос, нежный, дружелюбный, заботливый. – Я знаю, что ты устала. Расскажи мне, зачем Сериза ходила в Сломанный, и я дам тебе отдохнуть. Давай, дорогая.
Ее сухие потрескавшиеся губы зашевелились, выговаривая слова.
– Иди к черту, Паук.
Боль усилилась и внезапно взорвалась, как огненный взрыв. Ее уши наполнились звоном бесчисленных колокольчиков. Огонь скользнул ей в грудь и опускался ниже, обжигая ноги. Он обжег кожу, расплавил мышцы и вонзил зубы в кость. Инстинктивно она попыталась свернуться в клубок, как новорожденный, но не смогла. Мир стал вращаться вокруг нее в хаосе, все быстрее и быстрее с каждым подъемом ее груди, как будто подпитываемый ее дыханием. Джен Мар вырвало, и она погрузилась в забытье.
СЕРИЗА шагала по извилистой тропинке, прислушиваясь к хору цикад, расположившихся в подлеске. Ночь поглощала Трясину. Она подкрадывалась на мягких лапах, нежно и осторожно, как болотный кот, с поднятыми ушами и широко раскрытыми глазами. Красные и желтые цвета неба погасли, превратившись в темно-синие и пурпурные. Слева во мраке простиралась ленивая, широкая река Мертвецов. Пока остывающий воздух высасывал тепло из спокойного потока, последние стрекозы ночного ткача устремились к воде, покалывая поверхность, ловя водяных блох своими хитиновыми коготками.
Она любила ночь. Мир почему-то казался больше, небо – огромным и бесконечным, мягкая темнота – полной возможностей и волнений. Да уж. Сейчас волнение было последним, в чем они нуждались. Пробежка по тропинке в надежде увидеть, как лорд Билл споткнется о какой-нибудь выступающий корень, была настолько захватывающей, насколько она надеялась. До сих пор он ни разу не споткнулся. Было похоже на то, что человек мог видеть в темноте.
Он прошел сквозь Кента и его головорезов, как острый нож сквозь спелую грушу. Даже не вспотел. Она никогда не видела ничего подобного. Однажды Кальдар повел ее в кино на боевик в Сломанный, и она все время смеялась над нелепыми ударами и пинками, но должна была признать, что драки действительно выглядели красиво. Драка Уильяма не выглядела красивой. Она была ужасной. Он двигался так плавно, так быстро и уверенно, что она просто стояла и смотрела на него, пока он не закончил.
Она пожалела, что не могла посмотреть еще раз, на этот раз в замедленной съемке. Он мог убить их всех голыми руками. Он выглядел так, словно наслаждался этим. И после всего этого он подскочил с вопросом: «Разве я не крут?» после чего смотря на его лицо, хотелось рассмеяться, чего он явно добивался. Я оставил тебе одного. Хе-хе. Он даже не запыхался.
Она на секунду взглянула на огромное и холодное небо, что простиралось над ней. Почему именно сейчас? – мысленно спросила она. Почему я не могла встретиться с ним месяц назад, когда я могла флиртовать, смеяться и не волноваться о том, что отправлю семью на бойню?
Она оглянулась на него. Лорд Билл трусил по дороге, бесшумно, как ночная тень. Она не слышала его шагов, хотя всю жизнь прислушивалась к странным звукам на болоте.
Если он так хорошо владеет своими руками, интересно, как он управляется со своим клинком?
Она могла победить его. Конечно, она могла победить его. Но было бы интересно посмотреть, что он сможет сделать вблизи.
Ей следовало оставить его в Сиктри. Это было бы самым разумным решением, но она никогда не утверждала, что умна. Он знал про «Руку» и был готов сражаться с ней, и на данный момент этого было достаточно. Она разберется со своими чувствами позже. Когда они благополучно доберутся до Крысиной норы, она вымоется, у нее будет тарелка с едой и кружка горячего чая.
Ей потребовалась вся ее воля, чтобы не рассмеяться, когда он отказался дать ей денег вперед за то, что она привела его к Зику. Это был настолько эджеровский поступок. Он до сих пор не заплатил ей. Она подавила смешок. Она могла поспорить, что Зик забрал все деньги, а лорд Билл был слишком горд, чтобы отказаться от сделки.
Уильям замер. Только что он шагал рядом с ней по узкой тропинке между кипарисами, а в следующее мгновение застыл на полушаге. Его рука потянулась к ножу.
– В чем дело? – спросила она.
– Я не уверен. – Он уставился на старый кипарис впереди.
Ха! Он обнаружил Уро. Сериза вздохнула с облегчением. Она решила, что с Уро все в порядке, когда увидела людей Лагара на дороге. Если бы они знали, где он, то либо все они, либо ее кузен были бы уже мертвы.
– Выходи, – позвала она. – Он тебя засек.
Огромная серая тень отделилась от кипариса. Уро ступил на тропинку. На нем были синие джинсы, ни рубашки, ни обуви. Словно по команде, луна выкатилась из-за рваных облаков и серебристый свет омыл серую кожу Уро. Он был пяти футов ростом и казался почти таким же широким в плечах. Огромные пласты мускулов покрывали его массивную грудь и бицепсы. Его левая рука была человеческой, а правая была, по меньшей мере, на шесть дюймов длиннее, с более толстыми и длинными пальцами. Черными когтями заканчивались его пальцы рук и ног.
Уильям вытаращил глаза. Она не винила его. Уро заставит любого остолбенеть, особенно в темноте. Его внешность не снискала ему друзей, но и врагами становиться никто не спешил.
Сериза подошла к нему и обняла.
– Как поживаешь?
Уро обнял ее в ответ и нежно погладил.
– Почему так долго? – Его голос звучал так, словно его пропустили через гравийную дробилку.
– У нас было свидание с акулами.
Уро взглянул на Уильяма.
– А кто твой друг?
– Его зовут Уильям. Он из Зачарованного. Я нашла его на болоте, и он последовал за мной домой.
Черные глаза Уро смерили Уильяма оценивающим взглядом.
– Ты его кормила?
– Да.
– Вот в чем твоя ошибка, которую ты повторяешь раз за разом.
Голубая кровь не двинулся с места.
– Это мой кузен Уро, – сказала она ему. – Мы все время пытаемся заставить его меньше работать над силой и больше над головой, но он не слушает.
Уро откинул назад гриву жестких черных волос и ухмыльнулся, показав полный рот зазубренных зубов. Лицо Уильяма ничего не выражало. Он просто ждал, сосредоточив все свое внимание на Уро.
Уро расправил плечи, разминая их. Как раз то, что ей нужно. Два болвана в состязании крутых парней. Она должна была пресечь это в зародыше. Уро был тяжелее Уильяма по меньшей мере на двести фунтов – ее кузен весил четыреста с лишним фунтов, и ни один из них не был толстым, но Уро уживался с грубой силой и громким ревом, в то время как Уильям расшвырял команду Лагара и сделал вид, что не приложил никаких усилий. Словно он причинял людям боль ради забавы.
– Прекрати пытаться затеять драку с голубой кровью. – Она похлопала Уро по руке. – Он мой гость, и, кроме того, он не из тех, кто нервничает.
Она повернулась туда, где ждала лодка Уро, привязанная к корням кипариса. Он взял с собой меньшую из своих грузовых лодок, самую маленькую, которую можно было тащить на ролпи, не опрокидываясь. Они двигались быстро, и после тесного каноэ отдельная каюта казалась роскошью.
– А голубая кровь пойдет с нами? – спросил Уро.
– Да.
– Домой?
– Да.
Он все это пережевал.
– Ты уверена?
Она позволила нотке стали проскользнуть в ее голосе.
– Да, я уверена.
Из воды выскочил ролпи. Сериза наклонилась и погладила пятнистую голову.
Уро нахмурился.
– Это может быть ошибкой. Мы его не знаем.
Сериза повернулась и посмотрела на него, старательно копируя взгляд отца. Должно быть, это сработало, потому что Уро сжал рот.
– Если тебе не нравится, как я принимаю решения, ты можешь обсудить это с моим отцом, когда он вернется. До тех пор я управляю семьей, и то, что я говорю надо делать. А теперь, пожалуйста, садитесь в лодку, пока я не уплыла и не оставила вас стоять на берегу.
***
ЛОДКА неслась по коричневой воде, посылая мелкие волны к ближайшему берегу. Уильям стоял у канатных перил, слегка опираясь на них. На корме Сериза опустилась на дно лодки, наклонилась, и кончиками пальцев провела по воде. Ее лицо казалось светлее, как будто она несла тяжелый рюкзак и, в конце концов, сбросила его. Уильям решил не говорить ей, как он близок был к тому, чтобы провести лезвием по горлу ее кузена.
Уро, кем бы он, черт возьми, не был, сидел на носу, держа вожжи в руках и сердился. От него странно пахло. Уильям сморщил нос. Определенно не перевертыш, но и не совсем человек. Нечто странное. Если бы Уильям был в другой форме, от одного этого запаха у него бы мех встал дыбом.
– Есть новости о моих родителях? – спросила Сериза.
– Не-а. – Уро поморщился. – Недалеко от Диллардсвилля была убита женщина. У нее были когти между костяшками пальцев. Боб Вей сказал, что она запустила в них паутиной, которая затвердевала на их коже и съела половину его носа. Теперь он похож на череп «Госпо Адира».
– Так ему и надо, – пробормотала Сериза. – Боб первосортный подонок. В прошлом году он до крови избил Луизу Далтон за то, что она не раздвинула перед ним ноги.
Уро кивнул, тряхнув своими черными волосами.
– Именно это я и сказал. Бьюсь об заклад, Луиза сейчас злорадствует.
Впереди, слева, виднелся длинный узкий остров. В ярком свете луны кипарисы и раскидистые сосны, теснившиеся на берегу, выделялись на фоне реки.
– Кто ты такой? – спросил Уильям.
Уро взглянул на Серизу.
– Он ведь не жалеет слов, правда?
Она рассмеялась.
– О чем ты говоришь? Деликатность – его второе имя.
– Я наполовину Мар, наполовину тоас, – ответил Уро.
– Что за тоас?
– Лунный народ, – ответила Сериза.
– Древний болотный народ, – сказал Уро. – Грязевые ползуны.
– Они представляют собой странную расу. – Сериза прислонилась к канатному поручню. – Некоторые считают, что когда-то они были людьми, но сейчас они выглядят иначе. Мы не знаем, пришли ли они из Зачарованного или из Сломанного. Они живут в самом центре болота и не очень любят людей. Что-то в полнолунии завораживает их. Это почти единственный способ встретить их глубоко в болоте, глядящими на полную луну горящими глазами.
– Мою мать изнасиловал тоас, – сказал Уро. – Хотя остальные члены семьи, похоже, думают иначе.
Сериза прочистила горло.
– Мы не оспариваем роль тоаса. Мы просто немного не уверены насчет изнасилования.
Уро наклонился к нему и повел бровями. Уильям боролся с желанием отпрыгнуть назад.
– Моя мать была женщиной свободных нравов, – подмигнул Уро.
– Ты говоришь о ней как о шлюхе. – Сериза поморщилась. – Тетя Алина просто любила повеселиться. Кроме того, она была почти единственной из всей семьи, которая могла вытерпеть твою жену.
Жену?
– Молчи, – предупредила Сериза, посмотрев на Уильяма.
– Ты женат? – спросил Уильям.
Она вздохнула.
– Ну зачем ты это сделал. Теперь он не замолкнет. Вся поездка будет такой: «О, посмотрите на мою хорошенькую жену. О, посмотрите на моих хорошеньких деток».
Уро опустил голову и снял с шеи бумажник в пластике.
– Только потому, что у тебя нет хорошенькой жены…
– Мне она ни к чему. – Она вздохнула. – От жен слишком много хлопот.
Уильям хохотнул.
Уро передал бумажник Уильяму.
– Рыжая – это моя жена. Справа – трое моих сыновей и малыш.
– Три мальчика и дочь, – подсказала Сериза.
– Пока это малыш. Когда он начнет говорить со мной и приходить, когда я позову, тогда это будет дочь.
Уильям открыл бумажник, осторожно держа его за края. Слева на него смотрела фотография хорошенькой рыжеволосой женщины. На картинке справа сгрудились трое подростков. У всех были черные волосы и сероватый оттенок кожи. Самый старший выглядел как более молодая версия Уро вплоть до огромной руки и когтей. Самый младший, тот, что держал на руках ребенка, мог сойти за человека.
Уильям закрыл бумажник. Даже у этого человека есть семья. Но как бы он ни старался, он все портил. Он прихлопнул знакомое разочарование крышкой, прежде чем оно взяло верх и заставило его сделать что-то, о чем он мог бы пожалеть.
Они смотрели на него. Это была одна из тех человеческих ситуаций, когда он должен был что-то сказать.
– Твоя жена очень хорошенькая.
Он напрягся на случай, если Уро бросится на него.
Серый человек ухмыльнулся и взял бумажник из рук Уильяма.
– Так оно и есть, не правда ли? У меня самая красивая жена во всей Трясине.
– Может, тебе стоит перестать хвастаться этим, – мягко сказала Сериза.
Должно быть, она что-то увидела на его лице. Уильям загнал свои сожаления глубже, подальше от поверхности.
– У тебя есть семья, лорд Билл? – тихо спросила она.
– Нет. – Он даже не знал, как выглядела его мать.
Брови Уро поползли вверх.
– Ладно, ладно. – Он повесил бумажник обратно себе на шею.
В плечо Уро вонзился болт, к нему была прикреплена веревка.
Уильям схватился за Уро, но веревка натянулась и сорвала серого человека с лодки.
УРО нырнул в холодную воду. Между пальцами его ног появились перепонки, и он оттолкнулся, но веревка вытащила его на поверхность. Он скользил по поверхности реки в потоке брызг. Вода обжигала ему живот. Он перевернулся на бок, потом снова на живот, глубоко окунувшись в волны, и опустил руки в течение. Его пальцы нащупали веревку и вцепились в нее. Он искал что-то на что можно было бы опереться ногами, но натыкался только на воду.
Что-то темное врезалось в него в волнах и ударило в живот. Последний глоток воздуха вырвался из его рта в неистовом, беззвучном крике. Боль омыла его левый бок. Он вцепился в препятствие, сжимая его конечностями. Гниющая кора, скользкая от водорослей, крошилась под его пальцами. Бревно, понял Уро, и вонзил когти в мягкое, пропитанное водой дерево.
Они подстрелили его. Эти сукины дети выпустили в него гарпун и вытащили из собственной лодки. Он вырвет им кишки и заставит съесть их.
Веревка натянулась. Болт впивался в его плоть, сильнее, сильнее, вырывая из него рычание. Уро вцепился в дерево и почувствовал, как тяжелая мокрая масса зашевелилась, подталкиваемая натянутой веревкой. Боль обожгла его, протянувшись через грудь к ребрам и шее.
Что-то просвистело в воздухе и врезалось в дерево с двумя глухими ударами. Веревка оборвалась, и бревно откатилось назад под его весом. Уро погрузился в воду и всплыл на поверхность. Два коротких черных болта торчали в мокрой коре бревна. Кто-то стрелял в веревку и порвал ее.
Уро схватился за гарпун, застрявший у него в плече, и с рычанием выдернул его. Кусок его окровавленной плоти все еще дрожал на зазубренной головке гарпуна, и он воткнул его в мокрое дерево. Истекая кровью, но освободившийся, он забрался на бревно и присел на него.
Небольшая речная баржа, битком набитая людьми, направлялась к его лодке, запряженная тремя ролпи. Сериза выхватила меч, а голубокровный перезаряжал арбалет. Так вот откуда взялись болты. Он должен будет поблагодарить парня позже. Прямо сейчас у него была работа.
Слева отбивалась вторая лодка, ее буксирный шкив бешено вращался, как это было, когда оборвался трос. Четыре человека старались справиться с ней, пока рулевой пытался направить ролпи в крутой поворот.
Привет, ребята. Пристрелили меня, не так ли? Пора подойти и поздороваться по-дружески, как принято на болоте.
Страшное рычание вырвалось изо рта Уро, и он нырнул в реку, направляясь к меньшему катеру и его команде. Они понятия не имели, как быстро может плавать сын тоаса.
УИЛЬЯМ перезарядил арбалет. В ярдах тридцати к ним приближалась большая лодка. Он пересчитал темные фигуры на палубе. Десять. Они не шутили.
Магия уколола кожу раскалённой иглой.
– «Рука».
Сериза не ответила. Он взглянул на ее лицо и увидел ярость. Она отбросила в сторону моток стыковочного троса и встала в центре палубы, слегка наклонившись вперед и направив меч вниз. Ее глаза наполнились белым сиянием.
Так она могла вспыхивать.
Двадцать ярдов. Шесть мужчин, три женщины. Один – неопределенный, в длинном плаще.
В них уже должны были стрелять.
– Никаких арбалетов, – сказал Уильям. – Ты им нужна живой.
– Плохо для них, – прошептала Сериза. – Хорошо для меня.
Уильям поднял арбалет, прицелился и выстрелил. Какая-то женщина вскрикнула, и одна из фигур отшатнулась. Остальные пригнулись, пытаясь укрыться, все, кроме парня в плаще, как и ожидалось. Уильям перезарядил арбалет и снова выстрелил в человека в плаще. Болт попал в шею его жертвы.
Мужчина вздрогнул. Плащ упал с его плеч, оголив обнаженное безволосое тело. Мужчина схватился за древко болта и вырвал его из своего горла. Странный щелчок, похожий на хруст ореховой скорлупы под чьей-то ногой, вырвался из его рта.
Один из уродов «Руки». Уильям оскалился. Он уже встречал таких раньше. Ему даже не понадобилась информация «Зеркала», чтобы опознать его. Такой тип назывался охотником. Они специализировались на выслеживании и задержании преступников. Пауку очень нужна была Сериза.
Агент «Руки» разломал болт надвое, выбросил его за борт и облизал пальцы.
– На этот раз держись подальше, – сказала Сериза. – Это мой бой.
– Их девять. Не говори глупостей.
– Держись, мать твою, подальше, Уильям.
– Хорошо. – Он сделал шаг назад и поднял арбалет. Если она так хочет, он всегда сможет позже спасти ее. – Давай посмотрим, что у тебя есть.
Большая лодка врезалась в них, посылая дрожь по корпусу. На палубу спрыгнули двое мужчин.
Сериза ударила и замерла, кровь потекла по ее лезвию.
Первые два бойца погибли без единого крика. Только что они стояли на палубе, а в следующее мгновение верхние части их тел соскользнули в реку.
Уильям со щелчком закрыл рот.
Нападавшие отступили.
Острие меча Серизы сверкнуло, словно по лезвию протянулся серебристый волосок. Она прыгнула в большую лодку.
Они набросились на нее. Она кружилась, рассекая их, разрезая конечности пополам, разрывая мышцы и кости. Брызнула кровь, она снова остановилась, и бойцы вокруг нее упали без единого стона.
Четыре секунды… и палуба опустела. Ничто не двигалось.
Она была прекрасная, прекраснее, чем он когда-либо видел.
Ему придется сразиться с ней, прежде чем все закончится, просто чтобы узнать, сможет ли он победить ее.
С кормы большой лодки донеслось быстрое стаккато щелчков. Охотник был еще жив.
– Вижу, я что-то пропустила, – сказала Сериза.
Охотник уставился на нее, его глаза казались черными в лунном свете. Его рука дернулась вверх…
Уильям подскочил, оттолкнув ее в сторону.
Бледная жидкость брызнула на палубу в том месте, где она только что стояла, и зашипела, превращаясь в едкую пасту.
Охотник заскрипел, как будто давил в горле кучу жуков.
– Отдай девчонку.
Уильям зарычал.
– Подойди и забери ее.
Вторая струя брызг ударила в то место, где он только что стоял. Теперь обе руки охотника были пусты. Больше никакой паутины.
Охотник бросился на него, широко размахивая когтистыми руками, рассекающими воздух. Уильям поднырнул под толстые руки и, пригнувшись, схватил агента за ноги. Охотник отпрыгнул, уклоняясь от удара, и нанес удар, выставив когти, как кинжалы.
Уильям увернулся и рассмеялся. В Луизиане считали, что когти сделают его более отчаянным. Это не одно и то же, приятель, если только ты с ними не родился.
Охотник резко развернулся, нанося удары. Уильям сделал шаг в сторону и ударил агента ногой в коленную чашечку. Хрустнули хрящи. Нога согнулась, и охотник упал на колени. Уильям схватил его за лысую голову, сжал позвонок и повернул. Шея щелкнула с легким хлопком попкорна.
Изо рта охотника полилась пенистая желтая слюна. Его глаза закатились. Уильям отпустил его, и агент рухнул лицом вниз, как бревно.
Это было приятно. Уильям усмехнулся и перешагнул через тело.
– Слабые колени и локти. Вся эта магия делает их легко ломаемыми.
Он взглянул на Серизу. Она не выглядела счастливой. Она должна была быть счастлива. Они победили.
Ее взгляд скользнул по нему. Она оценивающе смотрела на него.
Уильям пожал плечами и вытянул шею. Ты хочешь потанцевать, королева бродяг, я готов. Что я получу, когда выиграю?
Она задумалась об этом. Он видел это в ее глазах. Она не была уверена, сможет ли справиться с ним, но была готова попробовать.
Крик прорезал ночь. Они оба обернулись. Вдалеке слева дрейфовала лодка поменьше.
– Уро нуждается в помощи, – сказала Сериза.
– Тогда мы должны помочь.
Она кивнула.
Он скрыл свое разочарование и помог ей вытащить поводья ролпи из воды.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
СЕРИЗА подвела лодку Уро ко второй лодке «Руки». Искалеченный труп валялся распростертым на палубе лодки, его грудь представляла собой кровавое месиво из следов когтей. След из скользких кровавых пятен вел от трупа к маленькой каюте.
О нет, Уро. Нет.
Сериза запрыгнула в лодку, слегка заскользила по мокрой палубе и выпрямилась. Уильям приземлился рядом с ней, легко ступая, как кошка. Соленая металлическая вонь свежей крови заполнила ее ноздри и покрыла внутреннюю часть рта, и в течение нескольких мгновений она не могла ощущать ни запаха, ни вкуса, ничего другого.
Она бросилась в каюту. Дверь криво висела на петлях. Сериза заглянула внутрь. Пусто, если не считать трупа, прислонившегося к двери каюты.
– Сюда, – позвал Уильям.
Она обошла каюту кругом. Тело женщины лежало на палубе рядом со шкивом. Рядом с ней осел Уро, свернувшись в клубок.
Глупый. Глупый, глупый мужчина. Она подбежала к нему, схватила за плечи и перевернула на спину. На его плече выступила густая пурпурная опухоль.
Медь. Кто-то отравил Уро медью. Ее обдало жаром. Только семья знала, как это сделать, только Мары знали, что Уро встречался с ней. Кто-то выдал эту информацию «Руке». Сериза стиснула зубы. Почему? Зачем кому-то это делать?
Она ощупала пальцами набухшую массу. Она даже не могла найти рану.
– Это ненормально, – сказал Уильям.
– Должно быть, в головке болта была медная стружка. Для тоаса это яд. Он умирает.
– Что мы можем сделать?
Ничего.
– Мы должны доставить его к жене.
Она схватила его за ноги. Уильям подхватил Уро под мышки, крякнул от напряжения и поднял тело. Они потащили его к катеру.
– Чем, вашу мать вы его кормите? – прорычал Уильям.
– Голубокровными, – процедила она сквозь зубы.
Они обошли кабину и подтащили его к поручням. Целый фут воды отделял их от лодки.
– Если мы бросим его в реку, он утонет, – сказала она. – Он слишком тяжелый.
– Позволь мне взять его. – Уильям опустился на одно колено, и она схватила Уро за плечи. Уильям напрягся. Вены вздулись под кожей. Его лицо стало ярко-красным. С гортанным рычанием Уильям вздохнул и поднялся, массивная фигура Уро нелепо балансировала на его спине. Он миновал воду одним широким шагом.
Она выдохнула и запрыгнула в лодку как раз вовремя, чтобы подхватить Уро, когда Уильям осторожно опускал его на палубу.
ЛОДКА рассекала темную воду на бешеной скорости. Уильям держался за веревочный поручень. Сериза мчалась как сумасшедшая, пробираясь сквозь узкие ручьи прочь от реки, все глубже в болото. Мимо проносились деревья. Если они потерпят крушение, ему придется прыгать в воду. По крайней мере, посадка будет мягкой.
Серый человек вздрогнул и тихо застонал. Сериза настояла на том, чтобы затащить труп охотника на борт, и, глядя на два тела, Уильям не был уверен, кто выглядит более мертвым – охотник или ее кузен.
Уро резко открыл глаза. Уильям опустился рядом с ним на колени. Опухоль распространилась по плечу и по груди. Уильям коснулся пораженной плоти. Твердая, как камень. Если опухоль достигнет шеи Уро, он задохнется. Его собственное тело задушит его.
– Голубая кровь, – произнес серый человек. – Спасибо, что разорвал веревку. Один выстрел из тысячи.
– Большое дело, – ответил Уильям.
Веки Уро снова закрылись. Он задрожал и потерял сознание.
Серизе потребовалось полсекунды, чтобы взглянуть на него. Ее глаза были полны призраков.
Уильям подошел и встал рядом с ней. Ее запах окутал его, и он спокойно наслаждался им.
Ручей сузился, и она уже не могла поддерживать прежнюю скорость. Даже если бы узкий водный путь позволял это, ролпи бы не справилась. Когда она вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, ее бока вздымались, а с губ капала пена. Сериза тоже это заметила и натянула поводья.
У серого человека оставалось мало времени.
– Мы можем пустить кровь, чтобы выпустить яд? – спросил Уильям.
Она покачала головой.
– Я так и знала, что это произойдет. Уро считает, что, поскольку он может самостоятельно поднять небольшую лодку и страшно выглядит, это делает его отличным бойцом. У него нет никакой подготовки. Он не сражается, он дерется. Просто размахивает руками и надеется, что он кого-нибудь ударит.
– Когда дерьмо попадает в вентилятор, грубая сила не уменьшает его.
– Думаешь, я ему этого не говорила?
– Тогда почему ты попросила его забрать тебя?
Сериза стиснула зубы.
– Потому что я идиотка, вот почему. Он хотел быть полезным. Он сидел там, ворчал и стонал о том, что никогда ничего не сможет сделать для семьи, и что если я просто позволю ему прийти и помочь в этот единственный раз, он почувствует принадлежность к семье. Уро приглашают на все семейные торжества. Он всегда желанный гость в главном доме. Он получает часть семейного дохода, как и все остальные. Один из нас навещает его, по крайней мере, раз в месяц. Насколько более принадлежным к семье он может быть? Я должна была просто сказать «нет», но он нажал все нужные кнопки, и теперь он умирает, а на мне нет ни царапины.
Уильям посмотрел ей в лицо. Ее губы сжались в жесткую линию. Ее кожа побледнела, а черты лица заострились. Она почему-то казалась меньше и пахла, как загнанный в угол зверь. Ему хотелось схватить ее и прижать к себе, пока она снова не станет нормальной.
Уильям порылся в своих мыслях, жалея, что не знает, что сказать.
– Представь, что ты солдат. Тебе предлагают выполнить некую задачу и ты добровольно соглашаешься. Ты берешь на себя ответственность за собственную безопасность и ставишь себя на кон. Если ты умрешь, то это будет касаться только тебя, а не кого-то другого. Твой кузен вызвался добровольцем. Если он умрет, это будет не твоя вина.
Он осмотрел ее лицо, но лучше ей явно не стало.
– Это похоже на сражение, – сказал Уильям. – Ты нападаешь или уклоняешься. Если ты будешь колебаться, то умрешь. Если ты, ошибившись, получаешь порез, ты игнорируешь боль, пока не повергнешь врага. Ты принял решение и получил рану. Наложи на нее повязку и двигайся дальше. Ты можешь пожалеть и переосмыслить себя позже, когда победишь и получишь отпуск, бутылку и женщину.
Сериза на секунду уставилась на него.
Наверное, ему не следовало произносить последнюю фразу.
