Текст книги "Раскаленный добела (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
– Невада! Забирайся в машину!
Я запрыгнула на пассажирское сидение и пристегнулась.
– Поехали! Сейчас же!
Роган выехал с парковки. Если мы поедем по Раск, это приведет нас к чудовищу, а не от него. Осталось только одно направление – на северо-восток по улице Луизианы.
Я оглянулась назад.
– Оно гонится?
Двадцатифутовая секция здания разлетелась вдребезги, усеивая тротуар черным стеклом. Бум! Вмятина в асфальте.
– Гонится. У тебя есть план?
Он повернул налево на улицу Капитолия. Здесь машины все еще двигались, не обращая внимания на происходящее в квартале отсюда. Роган посмотрел на здание справа. Ряд окон на третьем этаже взорвался. Машины сделали все возможное, чтобы разъехаться.
– Помогло, если бы я знал, что это, – сказал он.
– Это похоже на гигантскую личинку.
– Можешь ее видеть?
– Я могу видеть ее отражение.
Существо топало к улице Капитолия. Где же копы? В центре была целая армия копов. Шпиль и мэрия в нескольких кварталах позади.
– Воспользуйся телефоном, – посоветовал Роган.
Я повернулась и сделала снимок на телефон. На маленьком экране возник гигантский ленточный червь во всей своей омерзительной красе. Я показала фото Рогану.
– Кром Круак. Это призыв Превосходного уровня и кто-то его прикрывает.
– Но почему ты не можешь его поразить?
– Потому что у него нет материального тела в нашем мире. Они призывают не само создание, а лишь его магический отпечаток. Тварь по-прежнему находится в своем потустороннем мире. Мы же видим его магическое эхо.
– Если у него нет тела, тогда как оно может крушить улицу?
– Оно создано из тайной магии. Когда магия вступает в контакт с нашей реальностью, то причиняет урон.
Роган мастерски подрезал другую машину.
– Значит, оно может нам навредить?
– Еще как.
– Как мы можем его убить?
На его губах мелькнула улыбка, быстрая и острая, словно выдернутый из ножен меч.
– Мы убьем его с помощью воды. Он в нашем мире, потому что призывающий удерживает его здесь с помощью магической связи. Вода нарушает связь. Если мы утопим его в воде, он либо воплотиться, либо исчезнет.
В парке Германна был большой прямоугольный фонтан.
Роган резко свернул налево на улицу Смит. Вся левая сторона была перекрыта строительными заграждениями, потому что рабочие разобрали тротуар перед Департаментом общественных сооружений. У нас оставалось только две полосы для маневра, но они были свободны. Роган надавил на газ. Рендж Ровер взревел, ускоряясь, каменная стена парка Транквилити промелькнула мимо.
Я полезла в карман и нашла кусочек мела. Вероятно, нам понадобится круг…
Впереди пятеро детей ждали на тротуаре, все они ученики начальной школы и держались за руки, с ними была единственная женщина среднего возраста. Театральный квартал находился как раз дальше по улице. Нам только не хватало паникующих детей. Чертовски неудачное время для школьной экскурсии.
Немолодая женщина повернула голову. Светло-каштановые волосы, привлекательное лицо с высокими, выразительными скулами, бледно-розовая помада, широкие глаза под высокими дугами бровей, выщипанных в тонкие ниточки, и взгляд в ее глазах… Взгляд глубокого, сильного удовлетворения. Келли Уоллер. Кузина Рогана.
Дети вышли на улицу, держась за руки, встав живой баррикадой на нашем пути.
– Роган! – закричала я.
Мы двигались слишком быстро. Он не успеет вовремя остановится.
Роган вывернул руль вправо. Рендж Ровер пробился сквозь узкий проем в стене парка Транквилити. Я краем глаза заметила бетонный стол для пикника. Рендж Ровер врезался в него с отвратительным хрустом. Подушка безопасности ударила меня в лицо. Я по инерции дернулась вперед, ремень безопасности обжег плечо. Тяжелый автомобиль взмыл, мучительное мгновение пролетел по воздуху и рухнул вниз, переворачиваясь по траве. Мы остановились крышей вверх, подушки безопасности, обмякнув, свисали с приборной панели. Я почувствовала привкус крови во рту.
– Невада?
– Я в порядке.
Роган зарычал, как животное, и вырвал свой ремень безопасности, его лицо было нечеловеческим, он источал враждебность подобно теплу.
Я должна выбраться из машины. Я отщелкнула ремень безопасности, рывком распахнула дверь и шагнула на траву. Белые меловые линии вспыхнули вокруг нас холодным пламенем. Мы находились в магическом круге, он был настолько огромным, что, должно быть, достигал тридцати ярдов в диаметре. Символы вспыхнули один раз, пламя разгорелось, а затем что-то скользнуло мне в горло холодными скользкими руками, вцепилось во внутренности и попыталось вырвать их через рот.
Земля исчезла. Я барахталась в воздухе, подвешенная в какой-то первозданной темноте; тело билось и ломалось в агонии, выкручивающей кости, затем темнота разорвалась, и я рухнула на ледяной пол, боль угасающим эхом отдавалась в суставах. Грудь ударилась о грубую холодную поверхность. Я была обнаженной. Роган упал рядом со мной и перекатился на ноги, обнаженный.
Я заморгала, пытаясь смахнуть слезы.
Улица исчезла. Хьюстон исчез. Вместо города, нас окружала каменная пещера размером с футбольное поле, с аккуратными рядами тонких бетонных колонн, поддерживающих каменный потолок высотой в три этажа. Круглые электрические светильники освещали пространство, испуская желтое свечение с вершин колонн.
Тайные линии вокруг нас горели бирюзой. Мы находились внутри круга – самого многослойного и сложного, какой я когда-либо видела – нарисованного на бетонном полу. Внутри круга пол был чистым, но за пределами линий, он был белым от инея. Узкий силовой канал шириной в ступню, созданный из идеально прямых линий, питал круг. Я подняла голову. В десяти футах от нас силовой канал расширялся во второй меньший по размеру круг. В его центре обнаженный и покрытый голубыми глифами стоял Дэвид Хоулинг.
– Привет, – улыбнулся он.
Было холодно. Было так невыносимо холодно. Я поднялась с пола и обхватила себя руками, пытаясь сберечь то немногое тепло, что еще осталось в моем теле. Рядом со мной стоял Роган с расправленными плечами, расставленными ногами, мышцы на бедрах были напряжены, словно он готов был рвануться вперед. Глядя на его лицо, я могла слышать, как ломаются кости Дэвида. К сожалению, он целиком и полностью был там, а мы – здесь, запертые внутри круга.
Это был тот еще круг, сложный и накрученный. Его основа, должно быть, проискодила от Pùbù, круга высшего уровня, названного китайским словом, означающим водопад. Pùbù начинался как два круга, один больший, другой меньший, соединенных узким силовым каналом около восемнадцати дюймов шириной. Меньший круг питал больший, канал фокусировал и увеличивал силу мага, как лупа. Дэвид модифицировал его, добавив еще ряд глифов, вторую границу и странные созвездия маленьких кругов, ответвляющихся от внешней границы.
– Вот мы и встретились, – сказал Дэвид.
Магия Рогана зашевелилась, медленно формируясь, словно готовящийся высвободиться ураган. Я заставила себя стоять спокойно. Он собирался дать себе волю и сделать то, что заработало ему все его пугающие прозвища.
– Я бы этого не советовал, – произнес Дэвид небрежным голосом. – Оглядись, Роган. Это место должно выглядеть знакомо. Позволь освежить твою память. Ты такой же Кроноверский ворон, как и я. История хьюстонских Домов – обязательний предмет старшей школы в Кроноверской академии? Обязательная обзорная экскурсия по цистернам, дополненная лекцией о дуэли Джона Пайка и Мелиссы Кроновер? Что-нибудь припоминаешь?
Роган огляделся. Его магия потухла, словно задутая.
Я посмотрела на него.
Он покачал головой с мрачным лицом.
– Специально для прекрасной дамы, – сказал Дэвид, – эта цистерна является одним из многих подземных резервуаров, построенных хьюстонскими Домами после 1878 года. Эта конкретная цистерна принадлежит Дому Пайк. Она расположена всего в двух шагах от болот Буффало, и над ней сейчас находится университет Пайк, который в этот час заполняют примерно три тысячи студентов. Или что-то около того.
Воспоминания о рушащемся центре города поплыли передо мной, здания вокруг нас разрушались, когда импульсы силы Рогана крушили их, в то время как он сам парил в круге с отрешенным и безмятежным лицом. Когда Роган использовал магию, сделавшую его Мясником Мериды, она не просто генерировала нулевое поле. Она пробивала дыру в реальности. Ничто не могло коснуться его в этом круге, но его сила пронзила бы скалу и кампус над нами. Первый же импульс его магии раскрошит землю вокруг нас, а следующий спровоцирует обрушение. Даже если я снова смогу остановить Рогана, как я сделала это раньше, к тому моменту как мы закончим, кампус будет в руинах, частично засыпан, а воды болот Буффало, стремящиеся в углубление, утопят всех выживших. Мы выживем. Никто больше не сможет.
Температура понижалась. Я задрожала. Как же холодно.
Роган подошел ближе, прижавшись своим большим телом ко мне. Его тепло было таким приятным, и я обняла его. Я не хотела, чтобы он умер.
– Это не моя идея, – сказал Дэвид. – Я предпочитаю быстрые, точные убийства, но очевидно, на ваши трупы существуют определенные планы. Мне поручено убить вас без каких-либо видимых ран или повреждений на лицах и конечностях, что исключает мой привычный выбор оружия и оставляет для вас гипотермию. К сожалению, телепортация переносит лишь живые создания. Поэтому мы оказались здесь обнаженными, лишившись всякого достоинства. Я не люблю противоборства, и честно говоря, вся эта ситуация весьма неприятна. Это пространство довольно большое, поэтому мне понадобится еще двадцать-тридцать минут. Подобная смерть довольно длительна, но боль будет уменьшаться по мере приближения к исходу. Станет проще, когда наступит спутанность сознания. В какой-то момент вы даже почувствуете тепло. Мне уже приходилось видеть бредящих людей. Они уходят в Великое Ничто, даже не понимая, что погибают. Постарайтесь расслабиться.
Если бы я только могла дотянуться до него руками, то мигом бы стерла эту ехидную улыбку с его мерзкой рожи.
Роган погладил меня по спине. Суровое выражение его лица сказало мне все, что мне нужно было знать. Мы были в ловушке. Внутренняя граница нашего круга отрезала нас от остального мира и от Дэвида. Никто не знал, где мы находились. Помощи ждать неоткуда. Мы умрем здесь, обнаженными, а Дэвид Хоулинг будет смотреть и улыбаться.
Теперь холод стал невыносимым. Мои зубы застучали, а колени захотели колотиться друг об друга.
Я переминалась с ноги на ногу и наступила на что-то твердое. Отступление от Рогана и тепла причиняло физическую боль. Я присела, обнимая колени, словно пытаясь согреться, и держалась между Дэвидом и тем, на что я наступила. Я пощупала вокруг рукой и наткнулась на знакомые очертания. Кусок мела, который я сжимала в руке, когда выбиралась из машины. Я почти закричала. Вместо этого я поднялась и снова обняла Рогана.
– Неосмотрительно с твоей стороны, – сказал Роган, глядя на Дэвида. Его голос был спокойным.
– Я сделал все, что было в моих силах. Телепортация – капризная штука, – сказал Дэвид. – Никто не хотел, чтобы вы в итоге превратились в фарш. Если бы это произошло, они бы смирились с такой смертью, но она точно была бы далека от идеала. Телепортация требует места, относительно близкого и достаточно большого, чтобы поглотить отголоски телепортации, в то время как мне требовалась изолированная, закрытое место с высокой влажностью и расположенное так, чтобы твоя склонность к разрушению городов не была проблемой.
– Все равно, риск слишком высок. Больше пятидесяти процентов телепортаций неудачны.
Дэвид покачал головой.
– Ни у одного из вас не было хирургических вмешательств, требующих неорганических компонентов. Я рискнул предположить, что у мисс Бейлор нет грудных имплантов. К счастью для нас всех, я был прав, иначе все могло бы выйти довольно мерзко. Единственным спорным моментом было, переедете вы детей или нет, но после инцидента в доме Антонио де Тревино, я был совершенно уверен, что вы сделаете все в ваших силах, чтобы этого избежать. Принципы делают нас предсказуемыми. У нас всех есть границы, которые мы не переходим. Ваши просто оказались одними из самых очевидных.
– Соединения органического происхождения, – просипела я.
– Прости, что? – переспросил Дэвид.
– Телепортация не влияет на живые организмы. Она влияет на соединения органического происхождения.
– Да, но я не улавливаю твоей мысли. Даже если бы кто-то из вас был бы одет в одежду из чистого хлопка или шелка, это только бы продлило вашу смерть на несколько минут.
Я впилась в него взглядом и передала Рогану мел. Его глаза загорелись. Он крепко поцеловал меня, притянув к себе. Это был не поцелуй, а объявление войны, и я им упивалась. Он отпустил меня.
– Как мы выберемся из этого круга? – спросила я у него.
– Мы его убьем, – ответил он.
– Отлично. Давай убьем его и отправимся домой.
– Думал, ты никогда не попросишь. – Роган повернулся и принялся изучать круг с мелом в руке.
– Какой занимательный поворот. – Дэвид по-прежнему улыбался, но его глаза выдавали тень сомнения.
Роган смотрел на линии, во взгляде был расчет. Его губы начали синеть.
Он найдет выход. Если кто-нибудь и мог это сделать, это был он.
Холод просачивался в мои кости. Дыхание срывалось с губ бледными облачками пара, унося с собой драгоценное тепло. Я была очень уставшей, но сердце колотилось, и я не могла его успокоить. Желудок просил пищи, словно я не ела несколько дней. Тело осознало, что я замерзаю насмерть, и отчаянно искало источник подпитки, чтобы согреться.
Роган повернулся ко мне.
– Помнишь, что ты сказала мне в лифте?
В лифте я высказала ему сразу несколько вещей.
– Это обещание все еще в силе?
Какое обещание? Что я сказала? Он схватил Корнелиуса, я сказала ему отпустить моего клиента, он отпустил, а потом я сказала… Сделаешь так еще раз, и я врежу тебе шокерами до потери памяти.
– Да, – кивнула я.
Он указал на точку напротив и чуть левее того места, где канал ведущий к Дэвиду соединялся с нашим кругом.
– Встань туда.
– Я переместилась. Он обнял меня, быстро отпустил и присев нарисовал идеальный полукруг вокруг моих ног, отрезая меня от остального внутреннего пространства. Вокруг моих ног осталось едва ли полтора фута. Роган поднялся, его глаза встретились с моими. Я хотела придвинуться и коснуться его, но нас разделяла меловая линия и я чувствовала первые всплески силы, проходящей сквозь нее.
– Доверься мне, – сказал Роган.
Я кивнула.
– Это бесполезно, ты же знаешь, – фыркнул Дэвид. – Ты не можешь разрушить этот круг. Даже если бы каким-то чудом тебе это удалось, это ничего бы не дало. Некоторые изменения так же неизбежны, как морские приливы.
Роган опустился на одно колено и начал рисовать.
– Вы предприняли согласованные усилия, чтобы дестабилизировать Хьюстон. Чего вы хотите? – его голос был небрежен, словно мы сидели где-нибудь за обедом.
– Лично я или мы все?
– И то и другое.
– Лично я смогу лицезреть публичное уничтожение Дома Хоулингов.
– Так сильно ненавидишь своего брата и сестру? – Мои зубы клацнули. Было тяжело говорить. Температура снова понизилась.
Дэвид пожал плечами.
– Это обычная история. Мужчина становится вдовцом; мужчина женится на женщине намного моложе его; дети от первого брака считают ее злой узурпаторшей памяти их матери и превращают ее жизнь в настоящий ад. Дом Хоулингов не был уютным домашним очагом. Что касается коллективных желаний и потребностей, то это вы уже должны были понять.
– Просвети меня.
Роган разделял круг, рисуя идеально прямые линии с одной стороны. Я не могла перестать дрожать. Чудовищная сила воли, к которой он прибегал, чтобы не дать руке дрогнуть, пугала.
– История циклична, – сказал Дэвид. – Ты всегда был хорош в истории, Роган. Я сидел позади тебя на Классической на первом курсе в Гарварде. Ее вел профессор Кормак. Тот, который первую же лекцию начал со слов: «Вы должны понимать, что древние греки были преимущественно гомосексуалистами».
Роган продолжал рисовать, создавая сеть линий и глифов на полу.
– Ты не помнишь меня. Я оставался в тени, пока ты был занят, упиваясь молодостью и своими успехами.
– Я не упивался, – фыркнул Роган.
– Я так не думаю. – Дэвид улыбнулся, пока в меня вгрызался холод. – Однако ты помнишь лекции. Рим – коррумпированная, богатая и дезорганизованная республика, которая управляла миром, но не могла управлять собой. Его сенаторы борются за власть в порочных политических дрязгах; политика компромисса забыта в пользу личной выгоды. Его армии обещают свою верность генералам, а не республике, которой они призваны служить. Его население разрывается между оптиматами, поддерживающими традиционные правила и популярами, действующими в интересах немытых масс плебса. Сборище насильников, предателей и убийц.
– Угу. – Роган написал цепочку глифов вдоль одной из линий и повернулся на носках, нарисовав идеальный круг вокруг себя.
Дэвид выгнул шею, склонив голову набок, и принялся разглядывать линии.
Роган уселся по-турецки в только что созданном круге, и нарисовал два меньших круга, соединив их с границей идеально прямыми линиями.
– Интригует. Теоретически возможно, но практически ты исчерпаешь все силы, – заметил Дэвид. – Сначала тебе нужно вырваться из моего захвата.
– Посмотрим.
– Ты пытаешься спасти девчонку. Какой бы путь ты ни выбрал, ты все равно труп, Роган. Настолько большой расход магии имеет свою цену.
Роган закрыл глаза, его лицо было безмятежным.
– Тогда у нас соревнование, – ухмыльнулся Дэвид. – Посмотрим, смогу ли я заморозить тебя первым.
Я не могла ничем помочь Рогану, но я могла отвлечь Дэвида. Пока Дэвид будет говорить, ему придется разделять свое внимание между умерщвлением нас и размышлениями.
– При чем здесь урок истории?
– Как и многие до нас, мы – Рим, – сказал Дэвид. – Дома заботятся лишь о собственной выгоде. Концепция настоящей службы обществу забыта. С тех, кому многое дано, многое и спросится, и мы не оправдали надежд. Мы плывем по течению без цели и направления. Мы ни во что не верим и ничему не принадлежим. В служении есть честь. В том, чтобы выступать за что-то большее, чем вы сами.
Меня одолело головокружение. Я старалась не качаться.
– В каждом Риме есть свой Цезарь, – сказал Роган.
– Именно, – кивнул Дэвид. – В нашем тоже.
– Так это и есть план?
Слова получились искаженными. Мне пришлось напрячься, чтобы заставить губы двигаться. Казалось, что ноги превращаются в глыбы льда. Кожа болела, каждая мышца под ней налилась ледяной агонией.
– Погрузить Техас в хаос и использовать его для создания диктатуры? Ты думаешь, что Техас просто поддержит это?
– Когда мы закончим, они примут с распростертыми объятиями любого, кто пообещает им стабильность. И наш Цезарь безупречен. Человек истинной чести.
Продолжай заговаривать ему зубы.
– Даже если бы вам это удалось, Соединенные Штаты не стали бы это терпеть.
– Это скользкая дорожка, – сказал Дэвид. – Наша республика предлагает лишь иллюзию свободы. Вы бы удивились, узнав, сколь много людей променяли бы ее на определенность.
– И ты считаешь, что это оправдывает убийство невинных людей.
– Да, – кивнул Дэвид.
– Даже детей?
– Если необходимо. Рождение новой нации никогда не обходится без жертв. Если же ты имеешь в виду Матильду, то я не получаю удовольствия от убийства ребенка. Обещаю, что когда буду обрубать все концы, то это произойдет очень быстро.
Вот ублюдок.
– А Оливия Чарльз тоже не против убийства маленькой девочки? Есть ли у нее хоть какие-то сожаления или чувство вины из-за убийства матери Матильды?
– Оливия происходит из старого Дома. Она знает, что от нее требуется, и делает это. Чувствует ли она вину из-за убийства Нари Харрисон, я не знаю.
Я получила свое подтверждение. Оливия Чарльз убила мать Матильды. Если я выживу, то сообщу Корнелиусу имя убийцы его жены.
Роган открыл глаза и поместил ладони в два маленьких круга перед собой. Сила врезала по кругу, словно ударили в огромный гонг, сплавляя старое и новое в объединенное целое. Белый свет вспыхнул от Рогана, побежал по меловым линиям, как пламя по детонационному шнуру, и обрушился на бирюзу основного круга.
Плечи Дэвида задрожали, и он стиснул зубы.
Белый и бирюзовый схлестнулись, две волны, пытающиеся поглотить друг друга.
Каждый мускул в теле Рогана напрягся. Лицо Дэвида задрожало от усилий, будто он поднимал слишком тяжелый для него вес. Он застонал.
Роган зарычал, оскалив зубы. Гримаса исказила его лицо. Его сила побежала по магическим линиям бурным потоком.
Дэвид дернулся, его руки отбросило назад.
Белый свет захватил круг, заглушая бирюзовый.
– Это тебе не поможет. – Дэвид поднялся на ноги, выплевывая слова, будто взбешенная собака. – Давай! Я тяжелее ее на пятьдесят фунтов и знаю, как убивать.
Тугие бугры мышц на руках Рогана задрожали и магический поток приостановился. Медленно, чрезвычайно медленно сила повернула вспять, словно Роган забросил веревку и теперь вытягивал ее обратно. Я даже не знала, что такое возможно. Если он продолжит вытягивать магию…
– Давай же! – подначивал Дэвид. – Я убью ее.
Спина Рогана изогнулась, массивные плечи сместились вперед в классической позе гребца. Его спина задрожала от усилия. Он стиснул зубы, и потянул, распрямляясь. Линии кругов начали вращаться в разных направлениях. Меньший круг с Дэвидом скользнул по полу ко мне, неся с собой ледяного мага. Я забыла, как дышать. Большой круг словно превратился в катушку, а Дэвид – в болтающуюся нитку. Катушка повернулась, наматывая нитку и принеся Дэвида ближе.
– Я выжму из нее жизнь голыми руками, – прорычал Дэвид.
У Рогана из носа потекла кровь. Он потянул снова, и Дэвид скользнул ближе.
У меня были шокеры, но он был Превосходным. Он был сильнее, быстрее; он был опытным, а я была полумертвой. Но я была зла. Я была неимоверно зла.
– Ты увидишь, как она умрет. Последним, что ты увидишь перед тем, как потраченная тобой магия прикончит тебя, будут мои руки на ее горле.
Он делал с Роганом то же самое, что пытался сделать с Корнелиусом. Нет. Не выйдет.
– Я сломаю ее. Ты услышишь, как хрустят ее кости.
От холода у меня стучали зубы.
– Поторопись. У нас нет для этого целого дня.
Глаза Дэвида заблестели.
– Готова умереть?
– Матильда получила твой е-мейл, – сообщила я ему. – Ты угрожал смертью маленькой девочке, кусок дерьма. Посмотри на меня. Посмотри мне в глаза. Я выгляжу испуганной?
Дэвид моргнул.
– Ты – бородавка, – выплюнула я. – Тебя нужно удалить. Я это сделаю, и три месяца спустя никто о тебе и не вспомнит.
От холода было больно дышать. Мир вокруг зарябил. Не отключайся, не сейчас. Роган почти истратил всю магию. Если он держится, то и ты можешь.
Если я не смогу, Роган умрет. Хоулинг убьет Корнелиуса и маленькую Матильду, просто чтобы замести следы. Он убьет ребенка и продолжит жить своей жизнью, как ни в чем не бывало.
Роган закричал, в его голосе была чистая агония. Линии обернулись в последний раз. Дэвид рванул ко мне. Его круг распался, поглощенный большим тайным рисунком, и внезапно мы оказались в одном пространстве, около восьми футов друг от друга. Он атаковал меня, ударив кулаком, как молотом. Я попыталась увернуться, но его костяшки врезались мне в грудь. Что-то хрустнуло. Острая вспышка боли сжала внутренности. Я подавила ее и кинулась на него, использовав весь свой вес и метя в шею. Должно быть, он ожидал, что я упаду, потому что едва смог увернуться. Моя рука сомкнулась на его предплечье. Агония зародилась в плече и покатилась по руке до кончиков пальцев.
Дэвид Хоулинг закричал.
Он вертелся у меня в руках, слюна летела из его рта, пока моя магия била из пальцев в его тело болезненным кнутом, словно кабель под напряжением. Он снова закричал и замолотил меня, впечатывая кулак мне в плечо, в голову, в бок, везде, куда мог дотянуться, в отчаянной попытке отцепить меня. Я сгорбила плечи, пытаясь спрятаться от града ударов, и держалась. Рот наполнился кровью. Он ударил меня по лицу ладонью и попытался выдавить правый глаз большим пальцем. Я дернулась прочь, но пальцы все еще сжимать его запястье. В живых останется только один из нас. Я не позволю ему убить меня. Я не позволю ему убить никого другого.
Светящиеся червячки поплыли у меня перед глазами. Мне нужно отпустить, иначе шокеры меня убьют.
Я разжала пальцы. Он попятился назад, с обезумевшим взглядом и сочащейся изо рта пеной. Я подняла ногу, отклонилась назад и ударила его по коленной чашечке. Дэвид взвыл, отвернулся от меня и рухнул вниз на одно колено. У меня было всего несколько секунд, пока он не пришел в себя и не задушил меня. Я запрыгнула на него сверху, схватила его за голову и вдавила ее в его шею. Позвонки сомкнулись, и я ее свернула.
Испуганное лицо Нари промелькнуло у меня перед глазами. Я поняла тебя. Я не позволю ему навредить твоей дочери.
Кости хрустнули с сухим щелчком. Я отпустила, и Дэвид повалился лицом вниз, с вывернутой под неестественным углом головой.
Странный звук прокатился по цистерне, и до меня дошло, что это был смех Рогана.
Вокруг меня таяла сила круга, линии снова превращались в простой мел, и я увидела его лежащим на спине.
Ноги не желали двигаться. Я пошатнулась и упала возле него. Его глаза были открыты, грудь едва поднималась.
– Коннор? – Я повернула его лицо к себе. – Коннор, поговори со мной!
– Бородавка, значит? – слабо прохрипел он. – Хорошая речь.
– Я вычитала ее в каком-то фанфике в «Герольде».
Я так устала. Я хотела просто сесть и посидеть минуточку. Но сидение означало смерть.
– Давай, нам нужно тебе поднять. Пора выбираться отсюда.
– Ты иди, – сказал он. – Приведи помощь. Я тут немного отлежусь.
Ложь.
Я огляделась. Дэвид был мертв, но его магия нанесла урон. Пол был белым от инея. Мы уже миновали рубеж замерзания. Нужно выбираться отсюда, или мы умрем.
– Нет, не отлежишься. Нужно несколько часов, чтобы цистерна прогрелась.
– Со мной все будет в порядке.
Ложь.
– Иди за помощью. Чем быстрее ты кого-то приведешь, тем выше мои шансы. Все будет хорошо.
Ложь.
– Ты на пределе, – сказала я. – Ты замерзнешь еще до того, как я смогу вернуться.
– Нет.
Ложь.
– Прекрати мне лгать!
Он поднял руку и погладил мою щеку пальцами.
– Послушай меня.
– Мы должны выбираться отсюда!
Он сфокусировался на моем лице и на мгновение старый Роган со стальным взглядом объявился и растаял обратно в Коннора.
– Тот кошмар, что тебе приснился, про пещеру и крысу, был не твоим. Он был моим. Я не знаю как или почему, но ты настроилась на меня. Ты восприимчива к моим проекциям. Ты видишь их, даже когда я не концентрируюсь на отправке их тебе.
Я попыталась подтянуть его, чтобы усадить, но мои руки были слишком слабыми.
– Будучи в стрессе, я проецирую. Как только я отрублюсь, мой разум отреагирует и попытается вытолкнуть все это дерьмо из моей головы, чтобы я смог отдохнуть. Я буду проецировать в бессознательном состоянии, а ты полностью вымотана. У тебя нет защиты. Если ты останешься здесь, то перестанешь быть собой. Ты будешь мной. Ты не будешь понимать, где ты или что ты делаешь. Мне нужно, чтобы ты ушла сейчас, Невада.
– Нет.
Он смотрел на меня так, словно только я когда-либо имела для него значение.
– Если ты не выживешь, ничего из этого не будет иметь для меня смысла. Я люблю тебя.
– Нет.
– Да. Я изначально знал, что мы не выберемся отсюда вдвоем. Уходи. Сейчас же.
– Со мной все это героическое дерьмо не прокатит. Вставай. Ты Чокнутый Роган. Вставай.
– Черт побери, – рявкнул он. – Отвали от меня.
– Вставай, или я умру вместе с тобой. Я лягу прямо здесь на полу.
– Уходи отсюда! – Он попытался сесть, но у него тут же закатились глаза, и я едва успела его подхватить, не дав удариться об пол. Он был тяжелым. Таким тяжелым. Роган повалился на меня, обмякнув.
По моим щекам потекли слезы.
– Коннор, пожалуйста. Пожалуйста. Я не смогу тебя нести. Пожалуйста, очнись. Я люблю тебя. Не оставляй меня.
Его кожа была холодной. Он перестал дышать. Меня захлестнула паника. Я отодвинула его, прижалась головой к его груди и услышала биение сердца, отдаленное и слабое, но размеренное. Я прижалась щекой к его носу. Легкое трепетание воздуха согрело мне кожу. Еще жив. Я выпрямилась. Он не приходит в сознание. Думай. Думай…
Дэвид не телепортировался сюда, а значит, у него должна быть одежда. Я встала и поковыляла искать одежду, сумку, что угодно.
Цистерна передо мной разорвалась, бетонные колонны растворились, и джунгли дохнули мне в лицо своей буйной зеленью. Я сопротивлялась этому всеми силами. Это не реально. Расплывчатые бетонные колонны выскочили перед глазами. Я заставила себя двигаться. Вот! Вещмешок у одной из колонн.
Нечто шло за мной. Я могла слышать, как оно пробирается сквозь буйную растительность. Нечто с длинными зубами-иглами, укус которых обжигал, будто лед и покрывал твою кожу сине-черными пятнами некроза. Оно было близко. Мне нужно было спрятаться.
Мешок. Оставайся с мешком. Мешок. Мешок. Мешок.
Я подошла к нему и опустилась на колени. Одежда – футболка, нижнее белье, джинсы, ветровка – ключи от машины, пистолет, телефон. Да! Я провела по экрану. Заблокирован паролем.
Я была на открытом пространстве, а тварь с зубами-иглами таращилась мне в спину. Ее взгляд пронзал меня насквозь. Я должна убраться. Должна спрятаться.
Я нажала экстренный вызов. Нет сигнала.
Существо шло за мной, а Роган лежал на виду, посередине поляны. Я должна забрать его оттуда, пока оно его не нашло.
Я схватила мешок, закинула его на плечо и, пошатываясь, побрела к Рогану. Я вытащила ветровку и обвязала ее вокруг его бедер. Так его будет легче тащить.
Джунгли не были реальными. Это было нереальным. Я подхватила его под мышки и потянула. Ноги заскользили на инее, и я шлепнулась на задницу. Почему это происходит? Я просто хочу выйти. Помогите кто-нибудь, я хочу выйти из этого кошмара. Я просто хочу, чтобы это прекратилось. Я могу застрелиться. Просто прекратить это. У меня был пистолет.
Если я убью себя, кто выведет их из джунглей?
Я пробралась сквозь видения, наводнившие мой мозг. На правой стене в тридцати пяти ярдах от меня в сплошном бетоне была дверь. Я должна доставить нас к той двери. Я поползла назад и подтянула его огромное тело к себе. Он сдвинулся на дюйм. Я согласна на дюйм. На дюйм ближе к двери, чем раньше.
Мне было тепло. Боже мой, мне было тепло. Это означало, что я умираю.
Там была лестница.
Я не смогу подняться по лестнице. Он был слишком тяжелым.
Даниэла его починит. Даниэла чинила всех и всё, за исключением пуль в голове.
Маги-охотники приближались. Я могла слышать их дыхание. Я держала пистолет и ждала.
Подняться повыше. Связь для эвакуации.
Хименес поджидал меня наверху лестницы с ножом. Его туманное лицо плавало передо мной, а глаза были бездонными черными лужами.
