Текст книги "Раскаленный добела (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Но тебе все равно нужно защитить свою семью.

– Да.

– Этого я и пытался избежать, когда отговаривал тебя идти на прием к Барановскому. Но так или иначе, это случится, и быстрее, чем мне или тебе того бы хотелось. Я думал, у нас будет больше времени. Сейчас вопрос не в том, что ты должна делать. Ты это и так знаешь. Вопрос, сможешь ли ты с этим жить?

– Может ли Августин добровольно открыть свой разум для Виктории?

– Он скорее умрет, – без колебаний ответил Роган. – Августин чрезвычайно скрытный. Человек, который никогда не показывает миру свое настоящее лицо, ни за что не допустит вторжения в свое внутреннее святилище.

– Пойдет ли он навстречу предложению о защите?

– С твоей помощью? Тебе пришлось бы сначала убедить его, что он беспомощен перед правдоискателем. Будь очень осторожна, Невада. Если ты сделаешь эту демонстрацию слишком личной, он нападет на тебя. Попробуй что-нибудь конфиденциальное, но к чему нет эмоциональной привязанности. Он не должен чувствовать, что были затронуты его самые сокровенные тайны.

Это будет очень изощренный танец, и даже если я добьюсь желаемого, я не была уверена, что смогу это сделать.

– Что ты планируешь делать?

– Я планирую прибегнуть к урокам, которым меня научил Адам Пирс. – Я покачала головой. И если мне это не удастся, моя жизнь рухнет, а Августин проведет остаток своей жизни, питаясь через трубочку и не зная, где он и кто он. Только и всего.

– Допустим, эта проблема решена, – продолжил он. – Что дальше? Виктория Тремейн просто так не сдается. Она не развернется и не отправится домой с пустыми руками, а продолжит преследование. Это всего лишь кратковременное решение для грядущей огромной проблемы.

Я заставила себя заговорить.

– Я это понимаю.

– Какова твоя долгосрочная стратегия?

– У меня ее нет.

Роган нахмурился.

– Есть ли в твоей теперешней семье больше одного живого Превосходного?

Он спрашивал о моих сестрах.

– Да.

– Этот другой маг тоже правдоискатель?

– Нет.

В его глазах отразилось удивление.

– Но ты уверена, что они смогут квалифицироваться как Превосходные?

– Да.

– Тогда наилучшим выходом для тебя будет подать заявку на образование твоего собственного Дома. Для этого потребуется, чтобы ты и другой Превосходный публично подтвердили свою магию. Процесс квалификации и формирования Дома очень быстрый – менее сорока восьми часов, как только заполнены все необходимые бумаги и назначена дата испытаний. Стоит тебе стать Домом Бейлор, как тебе будет обеспечен иммунитет от агрессии со стороны всех других Домов в течение трех лет. Это кардинальное правило, которое даже Виктория Тремейн не посмеет нарушить. Оно существует, чтобы защитить возникновение новой магии, которое благоприятно для всех, и является краеугольным камнем нашего общества.

Дом Бейлор. Я брошу себя и своих сестер в кишащие акулами воды.

– Это лучший вариант действий с твоей стороны. – На его лице дернулся мускул, но затем его выражение стало совершенно расслабленным, словно он намеренно напустил на себя невозмутимость. – Ты просила у меня совет. Стань Домом.

Как жаль, что сейчас для этого слишком мало времени, иначе проблема Августина была бы решена. Нет, я должна об этом подумать. Образование Дома должно быть последним выходом.

– Еще одно. Как только ты официально зарегистрируешь Дом Бейлор, это… что бы там ни было между нами, должно будет прекратиться.

Что бы там ни было? Я откинулась назад, закинув ногу на ногу.

– Почему?

– Как у главы молодого Дома, твоей главной задачей является обеспечение будущего твоей семьи. Ты должна наладить связи и заключить союзы, чтобы по истечении трехлетнего периода, ты твердо стояла на ногах и могла отразить любую атаку. Лучше всего добиться этого, заключив брак. Это обеспечит защиту и будущее твоего Дома. Существуют службы, которые исследуют твою ДНК и предложат подходящую партию, которая с наибольшей вероятностью даст в результате детей с Превосходным талантом правдоискателя, кого-то из Домов правдоискателей или же кого-то с дополнительной силой вроде манипулятора, чтобы компенсировать твой недостаток боевой магии. Мы с тобой несовместимы. Наша магии происходит из совершенно разных измерений. Исходя из опыта моего отца, наша кровь плохо смешивается с контролирующим разум магами. Наши с тобой дети могут не быть Превосходными.

А. Так вот к чему он вел.

– Угу.

Голос Рогана был пугающе спокойным.

– Ты считаешь, что тебе будет все равно, но это не так. Подумай о своих детях, и как тебе придется им объяснять, что их таланты ниже среднего, потому что ты не удосужилась подобрать им правильные гены. Это будет важно, Невада.

– Как скажешь. Сейчас же меня больше волнует Августин.

– Не переживай. Ты добьешься своего. Все как-нибудь образуется.

Он сказал это с полной уверенностью. Роган был не тем человеком, чтобы оставлять что-либо на волю случая. Меня охватила неуверенность. Только что я могла сделать что-то очень глупое.

– Роган, я хочу все еще раз прояснить. Я пришла сюда только за советом. Не вздумай действовать от моего имени.

Он улыбнулся мне в ответ. Маска цивилизованности лопнула, и я увидела дракона во всем его свирепом великолепии, с оскаленными зубами и ледяным взглядом. Он убьет Августина, если я не справлюсь.

– Нет, – предупредила я. – Он твой друг. У тебя их и так немного.

Он продолжил улыбаться. Я была бессильна. Я не могла ничего противопоставить обещанию убийства, которое я видела в его глазах.

– Ты обещал.

– Нет.

Черт. Нужно было заставить его пообещать, прежде чем что-то рассказывать.

– Я больше никогда не буду с тобой разговаривать.

– Это было бы ужасно, – съязвил он.

– Я не хочу этого. Я не хочу смерти Августина. Ты опять идешь мне наперекор, считая, что лучше меня знаешь, как для меня будет лучше.

– Мы, Превосходные, порой склонны бывать такими засранцами.

– Я тоже Превосходная.

– Да, но я Чокнутый Роган.

Из всех дурацких, твердолобых, идиотских доводов…

– Если с Августином что-то случится, ты не будешь нести за это ответственность, – сказал он.

– Но ты будешь.

– Я знаю, чем я являюсь, – отрезал Роган.

– Коннор…

– Роган, – поправил он. – Чокнутый Роган.

Мужчина, рассказавший мне историю о побеге из дома в шестнадцать лет, и Превосходный, здесь и сейчас не могли быть одним и тем же человеком.

– Ты меня пугаешь.

– Отлично, – ответил он. – Ты начинаешь понимать. Таков мир, в который ты входишь. Здесь требуются люди вроде меня, способные на ужасные поступки, чтобы люди, которых они любят, могли жить дальше.

Он сказал это не просто так.

Я была влюблена в Коннора Рогана. А он любил меня.

Я встала и направилась к нему. Шаг. Еще шаг. Еще один, и я оказалась в его личном пространстве, стоя слишком близко. Он возвышался надо мной. Нас разделял едва ли дюйм пространства, я подняла подбородок и посмотрела в его глаза. Я увидела только холодную решимость и ничего больше. Он скрывал все остальное.

Он желал меня достаточно сильно, чтобы убить своего друга для моего спасения, но он же сказал мне, что я – Превосходная. Он велел мне сейчас образовать Дом, в полной уверенности, что уничтожает на корню всякую надежду на отношения, потому что верил, что это в моих интересах. Способности Превосходного управляли его жизнью, и он думал, что возможность стать Превосходной превзойдет все для меня.

– Если бы у тебя был ребенок, – кто-то, вроде Матильды, – и этот ребенок не был бы Превосходным, несмотря на все правильные гены, ты бы все равно ее любил?

– Конечно.

– Ты бы защищал ее и заботился о ней? Ты бы учил ее и старался, чтобы у нее была счастливая жизнь?

– Да.

– Рада это знать.

Он сощурил глаза.

– Что это значит?

– Это значит, что ты не убьешь Августина, Роган. Ты позволишь мне самой с этим разобраться.

Его магия вырвалась, поднявшись диким тайфуном, достаточно мощным, чтобы заставить вас вопить от ужаса. Он закружился вокруг нас и натолкнулся на холодную стену, которая была моей силой. Его челюсть напряглась. Все верно. Это я не сдаюсь под твоим напором.

Сила наполнила его голос. Дракон смотрел мне прямо в лицо, в его глазах отражалось бушующее пламя и выжженная земля.

– И почему я должен это сделать?

– Потому что убийство твоего друга тебя ранит, а я этого не хочу.

Его магия бушевала, но моя ей не уступала. Я посмотрела ему в глаза.

– Уважай мои желания, Роган. И я буду уважать твои.

Я развернулась и ушла, прямо сквозь поток его магии, искажающей реальность вокруг нас.

Глава 12

Мне нужна сила. Когда вы являетесь магом, существует только один способ увеличить свой запас силы. Именно поэтому я вошла в гараж бабули Фриды с коробкой мела и книгой по магическим кругам. Она увидела мой наряд из спортивного лифчика и шорт из спандекса, и ее брови поползли вверх. Если бы это было возможно, я бы разделась догола, чтобы увеличить обмен силой, но моя комната и ванная были единственными местами, где я могла дефилировать обнаженной. В комнате был неровный бамбуковый пол, на который плохо ляжет мел, а в ванной – плитка. Первое и самое главное – мои круги не представляли собой ничего выдающегося, и я хотела ровное пространство.

Я выбрала место в уголке подальше от прохода и открыла книгу на странице с подзаряжающим кругом. Он выглядел достаточно мудреным, чтобы сломать мне мозг. Крупные Дома комбинировали круги зарядки со специальным ритуалом, который назывался «Ключ», совершенствуясь с каждым поколением. Как-то раз я наблюдала, как его выполнял Роган. Он нарисовал созвездия магических кругов на гаражном полу и перемещался между ними с убийственной грацией; его руки разили как оружие, удары ломали кости невидимых противников, пока тело поглощало магию. У меня не было Дома и «Ключа», так что я воспользуюсь простым заряжающим кругом. Я уже его испытывала и он работал.

Я присела на корточки и принялась рисовать на бетонном полу. У меня был соблазн воспользоваться инструментами, но каждый источник, с которым я сверялась, утверждал, что использование чего-либо, кроме мела и твердой руки, уменьшит силу круга. Было это правдой или всего лишь магической легендой, роли не играло. Я не могла позволить себе оплошность. Я позвонила Августину и назначила с ним встречу на восемь часов. Мне потребуется полчаса на дорогу, поэтому если я начну сейчас, у меня будет где-то восемь часов для подзарядки. Польза от подзарядки уменьшается с каждым часом, проведенным в круге, так что восьми часов мне хватит с головой.

Голубая «хонда» была припаркована посередине гаража, а бабуля Фрида ковырялась в ее двигателе.

– Чья это машина?

– Твоя, – ответила она. – Люди твоего не-парня притащили ее сюда. Вот записка. – Она протянула мне маленькую карточку.

Я открыла ее. «Прости за «мазду»

– Ты собираешься биться в истерике и требовать, чтобы он забрал ее обратно? – покосилась на меня бабуля.

– Нет. Может, позже.

Мне понадобится машина этим вечером.

Я присела на корточки, тщательно стараясь перерисовать тайный круг со страницы на пол. Блин… Смахивает на рисунок пятилетнего ребенка. Вот какого черта он такой сложный? И почему я только не изучала тайные круги раньше?

– Так как там дела с Чокнутым Роганом? – поинтересовалась бабуля Фрида, вытирая руки полотенцем.

– Хорошо.

Круг внутри круга внутри другого круга… Кто-нибудь, убейте меня.

– Вы все еще ссоритесь?

– Нет.

Три круга снаружи. Три меньших круга внутри.

– Ты так сосредоточилась, что я прямо вижу, как у тебя из ушей валит пар.

– Угу.

– Вы уже это сделали?

Я оторвалась от рисования и посмотрела на нее. Серьезно?

Бабуля отгородилась от меня полотенцем будто щитом.

– Не смотри на меня так.

Я вернулась к рисованию.

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

– Я буду счастлива, когда все, кто пытается нас убить, будут мертвы.

– Говоришь, как он. – У бабули дрогнул голос. – Невада, Пенелопа сидит в своем «вороньем гнезде» уже целый час. Она едва перекинулась со мной парой слов этим утром, и у нее такой вид, будто она готовится к похоронам. Теперь еще ты выглядишь так, будто хочешь кого-то ударить. Милая, что не так?

Что не так? Отличный вопрос. Роган влюблен в меня, но не хочет этого показывать, потому что я Превосходная, которая рано или поздно создаст свой собственный Дом. Моя мать врала мне годами напролет, и я даже не знаю, были ли все те разы, когда она и папа заставляли меня скрывать мой талант, мне на благо, или же только, чтобы нас не обнаружила моя другая, полоумная бабуля. Она на пути в город, и Роган с моей мамой оба хотят прикончить Августина. Нам известно, что Дэвид Хоулинг помог убить Нари, но мы не знаем, где он, и у нас нет доказательств, чтобы напасть на его сообщника. А сегодня вечером я должна убедить одного человека, который все это время пытался меня использовать, что в его же интересах позволить мне поковыряться в его мозгах. В остальном же, все просто отлично.

– Я просто устала, – вздохнула я. – У меня есть еще дела, которые нужно закончить до вечера.

– Я тебе не верю.

Я практически рявкнула: «Тебе и не нужно», но ее ярко-голубые глаза были так полны беспокойства, что я проглотила ответ, прежде чем успела открыть рот. Я не собираюсь грубить бабуле.

– Я могу что-нибудь сделать? – спросила бабуля.

– Можешь меня обнять, – предложила я.

Ее лицо вытянулось.

– Ладно, теперь я действительно волнуюсь.

– Ты меня обнимешь или нет?

Бабуля Фрида раскрыла объятия. Я подошла и обняла ее, вдыхая знакомый успокаивающий запах машинного масла, и на короткое мгновение мне снова стало пять лет, и мир снова стал простым и ярким. Она нежно похлопала меня по спине.

– Я установила новую систему компьютерного наведения в Ромео. Просто скажи мне, кого застрелить, ладно?

– Ладно.

Если бы все мои проблемы можно было решить с помощью Ромео, я бы и горя не знала.

Кто-то стоял снаружи моего круга. Я медленно открыла глаза. Тело блестело от пота. Внутри круга слегка парило, словно я была в сауне. Матильда присела возле меловой линии. Ее зверинец расселся вокруг нее: кот и енот с одной стороны, а Банни с другой.

Мы ничего не говорили. Просто смотрели друг на друга.

Матильда потрепала Банни. Он встал и потрусил прочь, цокая когтями по твердому полу. Пару мгновений спустя он вернулся, неся маленький розовый спальник. Матильда расправила его, залезла внутрь, устроившись возле самого круга и свернулась, глядя на меня большими карими глазами. Животные легли рядом, кот и енот у ног, а большой доберман с другой стороны. Она вытянула одну руку к кругу, близко, но не касаясь хрупкой меловой линии, и смотрела на меня.

Довольно долго мы оставались в таком положении, пока ее глаза не закрылись, и она не заснула.

Когда я в следующий раз открыла глаза, в помещение вошел Корнелиус. За ним следовала женщина, небольшого роста, но на высоких каблуках, ее волосы были такого же светло-серебристого цвета, как и у него. Мерцающее платье с вырезом лодочкой облегало ее стройную фигуру. Умело нанесенный макияж подчеркивал теплые карие глаза и тонкие арки бровей. За ней следовали две пантеры на бархатных лапах.

Должно быть, я так долго подзаряжалась, что мой бедный мозг начал галлюцинировать.

– Вот она, – тихо сказал Корнелиус, кивнув на Матильду.

Пантеры уставились на меня своими золотистыми глазами. Я уже приготовилась к неминуемой схватке между Банни и пантерами, но ничего не случилось.

Все три зверя старательно игнорировали друг друга.

Я качнулась вперед, пытаясь подняться на ноги. Мои ноги и попа затекли, и крошечные электрические иголочки от тока крови возвращающейся к мышцам вонзились мне в бедра.

– Пожалуйста, не вставайте ради меня, – сказала сестра Корнелиуса.

Корнелиус прихватил стул из металлической сетки с поста охраны и подкатил его сестре.

– Пожалуйста.

Она аккуратно подобрала платье рукой и села. Пантеры устроились у ее ног.

– Просто, чтобы убедиться, что мы все на одной волне – все видят пантер? – тихо поинтересовалась я.

– Они настоящие, – ответила сестра Корнелиуса. – Хотя, по большей части, для галочки. Я присутствовала на деловой встрече перед тем, как приехать сюда, и хотела напомнить другим участникам, что я Превосходная. Я не могла оставить их в машине, без присмотра они становятся раздражительными и когтят кожаную обивку. Если вы действительно нуждаетесь в защите – собаки лучше всего. Средние и крупные, ничего слишком громоздкого. Вам нужна спортивная собака, которая сможет бегать и прыгать, но с достаточной массой, чтобы сбить нападающего с ног. Доберманы, бельгийские овчарки, ротвейлеры…

Она погладила голову левой пантеры кончиками пальцев. Огромный зверь поднял голову, совсем как домашняя кошка-переросток, и приласкался к ее руке.

– Собаки умрут, защищая своих хозяев, не промедлив ни секунды. Кошек же нужно убедить, что это их проблема.

Она посмотрела на Банни.

– Мой брат из нас троих всегда был самым прагматичным.

Корнелиус улыбнулся.

– У меня есть, кого еще охранять кроме себя, Диана.

Она взглянула на Матильду. По ее лицу пробежала тень. Казалось, она чем-то встревожена.

– Почему она так лежит?

– Нари была эмпатом. – Его голос наполнила печаль, угрожая перерасти в отчаяние.

– Я этого не знала, – сказала Диана.

– Ее магия была слабой. Она никогда ее не регистрировала. Тем не менее, она ей помогала – когда у нее был суд или отбор присяжных, Нари проводила ночь так же, внутри круга. Матильда скучала по ней, поэтому приходила и спала рядом.

Я посмотрела на ручку Матильды, протянутую к кругу. Такая крохотная. Ее мать ушла навсегда, поэтому она пришла и легла спать рядом со мной, потому что это было ей знакомо и на несколько секунд, когда она была между сном и явью, она могла подумать, что я ее мать, живая и ожидающая ее в круге. Кто-то запустил руку мне в грудь и выжал всю кровь из моего сердца.

Диана заерзала на стуле.

– Это не наша линия поведения, Корнелл. Роган, Хоулинг, Монтгомери – все это громкие имена, и Харрисоны к ним не принадлежат. Ты просишь меня одобрить то, что может поставить под угрозу всех нас. Это не вернет твою жену. Она была… партнером.

– Заменимой, – сказал Корнелиус.

– Я этого не говорила.

– Но ты это имела в виду.

– Она была человеком, – тихо сказала Диана. – Я никогда не понимала твоей преданности по отношению к ней. Это…

Матильда села и посмотрела на меня мокрыми глазами.

О, нет. Пожалуйста, малышка, только не плачь.

Ее нижняя губа дрожала. Она развернулась посмотреть на отца и тетю. Диана моргнула, вдруг опешив. Матильда встала, подошла и забралась Диане на колени. Превосходная Харрисон сидела совершенно неподвижно. Ее племянница обняла Диану, прижалась крепче и положила голову тете на грудь.

Диана сглотнула и обняла маленькую девочку руками, чтобы не дать ей соскользнуть.

– Что это значит?

– Твоя племянница тоскует, – ответил Корнелиус. – Она чувствует твою магию, и она ей знакома. Она знает, что ты – член семьи и женщина, а она скучает по матери. Ей нужно утешение, Диана.

Матильда тихо вздохнула. Ее тело расслабилось.

– Это почти как… как привязывание.

– Это больше, – возразил Корнелиус. – Когда к нам привязывается животное, это просто удовлетворение потребностей. Сделай это и получишь преданность. С ребенком все намного сложнее и многослойнее, но это прекрасно, потому что эта любовь отдается добровольно. Никакого обмена. Иногда, если тебе очень повезет, тебя полюбят, и тот, кто тебя любит, ничего не ожидает взамен. Она доверяет тебе, а ведь она даже не знает тебя.

Диана посмотрела на Корнелиуса.

– Почему этого нет между нами?

– У нас это было. Помнишь клубничный сироп?

Она со стоном закрыла глаза.

– Это была моя любимая футболка. Я ее обожала.

– Но ты не рассказала маме, что это сделал я.

– У тебя и так проблем хватало. Тебе приходилось проводить дни напролет с этим мелким монстром Пирсов… – Диана вздохнула. – Полагаю, ты прав. Мы выросли.

– И теперь мы семья лишь на словах.

Она поморщилась.

– Думать об этом на удивление болезненно.

Часы на стене показывали четверть седьмого. Мне нужно было одеваться. Я встала и медленно потянулась. Они даже не заметили.

– Когда ты последний раз видела Блейка? – спросил Корнелиус.

– Лично? – Диана нахмурилась. – Обычно, он присылает е-мейлы. Полгода? Нет, погоди, год. Я столкнулась с ним на том ужасном приеме Национальной бейсбольной ассоциации в прошлом декабре.

Я взяла щетку и смела меловые линии с пола.

– Я не видел его уже два года, – признался Корнелиус.

– Он живет в получасе езды, – сказала Диана.

– Я знаю.

Диана выгнула шею, чтобы посмотреть на племянницу.

– Она уснула?

– Да, – сказал Корнелиус.

Я направилась к двери.

– Расскажи мне о ней еще раз, – попросила Диана за моей спиной. – О своей семье. Расскажи мне о своей жене.

Через два часа после заката центр Хьюстона не демонстрировал никаких признаков замедления жизни. Рваные облака плыли по темно-фиолетовому небу, обрамляя огромную серебряную луну, сияющую над небоскребами. Высокие деловые здания тянулись к ней, усыпанные огнями, в то время как офисные работники проводили вечер перед электрическим светом мониторов. Город был бурным океаном, его здания скалистыми пиками вырывались из улиц, а светящиеся ручейки трафика вились вокруг их оснований. И ассиметричный треугольник штаб-квартиры «Международных расследований Монтгомери» со всеми своими двадцатью пятью этажами, облицованными кобальтовым стеклом, был акулой, рассекающий эти воды, чтобы вонзить в меня бритвенно-острые зубы.

– Вы уверены, что не хотите, чтобы я пошла с вами? – спросила Мелоза. Я обнаружила ее ожидающей у машины, когда вышла из дома. Она настояла на том, чтобы поехать со мной и, учитывая в какие кипящие воды мы совались, я была бы идиоткой, если бы отказалась.

– Нет. Со мной все будет в порядке.

– Ладно. – Судя по тону, ей это совершенно не нравилось, но она ничего не могла с этим поделать.

Я вошла в знакомый ультрасовременный вестибюль и поднялась на лифте на семнадцатый этаж. Блестящий нержавеющей сталью стол, служивший Лине рабочим местом, был пуст, и ее сумки не было на стуле. Секретарши Августина не было на месте. Ничего страшного; я достаточно хорошо помнила дорогу в его офис. Я шла через огромные пространства, слева от меня покатая гладь синих окон, а справа – морозно-белые внутренние стены. Я находилась в самом углу акульего плавника, в логове Августина, а Дом Монтгомери не жалел денег на элегантный дизайн. Он всегда казался мне слегка стерильным, слишком чистым и к тому же лишенным персональных черт, но выглядело это потрясающе. В течение дня тонированные стёкла окрашивали офис в мягкие синие тона, словно вы находились на дне неглубокого моря, но ночью стекло растворялось в темноте, практически исчезая, и раскинувшийся внизу город казался бездонным и сиял огнями.

Впереди замаячила стена с заиндивелыми белыми перьями. Стеклянная секция была сдвинута в сторону и в проеме я видела Августина за столом, что-то читающего на планшете. Я подошла к двери.

– Входи, – пригласил он, не поднимая головы.

Я вошла в кабинет и села. Он продолжил чтение. Августин напоминал мне, что он мой босс.

Осторожно, мягко, я выпустила мою магию. Она стала расползаться по офису тонкими усиками, разветвляющимися и разрастающимися, будто корни огромного дерева. Я притянула ее назад, позволив ей чуть пробраться вперед. Мне не следует торопиться.

Наконец, Августин поднял голову.

– У меня есть несколько вопросов насчет моего контракта, – заявила я.

В его глазах отразилось удивление, а затем сменилось расчетом. Он сложил два и два. Надвигающееся прибытие Виктории Тремейн напугало меня, и я решила согласиться на его предложение десятилетнего рабства в обмен на защиту Дома Монтгомери.

– Отлично. Я постараюсь ответить на все вопросы.

Я достала распечатанный контракт и камеру. Августин поднял брови.

– Предпочитаю бумажный вариант, чтобы делать на нем пометки, – пояснила я. – И я бы хотела записать наш разговор, если вы не возражаете.

– Я должен бы оскорбиться тем, что ты считаешь меня способным отказаться от своих слов, но думаю, вместо этого, я похвалю твою предусмотрительность. Давай приступим.

Я нажала кнопку записи на камере.

– Пункт I, «в интересах успешности компании». Не могли бы вы более подробно пояснить специфику «успешности»? Здесь это описано довольно размыто.

– Успешность Дома – многосоставное понятие. С одной стороны, она представляет отношения Дома Монтгомери с его заказчиками и клиентами. Такая успешность подтверждается повторными контрактами с существующими клиентами и рекомендациями нас новым клиентам. Менее специфический аспект успешности Дома включает нашу репутацию, имя и положение. Дом Монтгомери означает конфиденциальность. Мы – местный Дом с прочными связями с обществом и проверенной историей. В нашем деле, доверие на первом месте, и как подчиненная Дома Монтгомери, вы будете придерживаться высокого стандарта…

Моя магия ползла вперед. Я задавала вопрос, он отвечал, каждый обмен репликами усиливал структуру, и с каждым ответом я завоевывала чуть больше его, пока он не оказался полностью окутанным моей силой.

– Пункт V, «материально отмеченный». Что это значит?

– Где? – Августин пролистал его на планшете.

– Вот. – Я протянула ему лист бумаги и позволила своей магии расползтись чуть дальше. Чем больше я его отвлекаю, тем лучше.

Он сосредоточился на параграфе, бесшумно шевеля губами.

– Это опечатка. Должно звучать «материально ответственный». – Он поморщился. – Прошу прощения.

– Без проблем. – Я исправила совершенно правильный абзац.

– Ненавижу небрежность. Я уже подчеркивал ранее, что машинная проверка орфографии не заменит человеческой внимательности. Чем больше глаз просмотрит контракт, тем лучше.

Он добровольно делился со мной информацией, которую не должен был раскрывать. Августин был готов, и я не смогла бы удерживать его так вечно. Сейчас или никогда.

– Как я буду получать вознаграждение за свои услуги?

Августин раскрыл рот.

Я легонько его подтолкнула.

– Прямым переводом на твой банковский счет.

– Из какого банка будет происходить перевод?

– «Первый Дом».

– Не могли бы вы сказать мне номера маршрутизации и счета?

Это был шаг ва-банк. Если ему понадобится их посмотреть, он может отвлечься. Но Августин был весьма педантичен в своем внимании к деталям.

– Конечно.

Он назвал две строчки цифр. Я их записала.

– У вас есть онлайн доступ к счету?

– Да.

– Какой ваш логин и пароль?

– ДжулиенМонт. LoT45B9!n.

– Кто такой Джулиен?

– Я. Это мое второе имя, которое я ненавижу.

– Пункт XII, третий абзац гарантирует мне три недели оплачиваемого отпуска. Я могу брать их все сразу или по отдельности?

– Как пожелаешь.

Я начала оттягивать магию обратно. Еще два вопроса, и я полностью его освободила. Августин поморщился. Должно быть, он что-то почувствовал, но не смог толком понять.

– Думаю, мы со всем разобрались, – сказал он, наконец. – Остается лишь твоя подпись.

Я откинулась назад.

– Я не стану подписывать контракт, Августин.

Он посмотрел на меня.

– Это ошибка. Роган сделал предложение получше?

Я покачала головой.

– Нет. Это не имеет отношения к Рогану. Мы оба знаем, что вы предлагаете мне непропорционально маленькую компенсацию моей способности помочь вашему Дому. Я понимаю, куда вы клоните. Завести Превосходного вассала было бы отличным приобретением для Дома Монтгомери.

Он сощурил глаза.

– Ты считаешь себя Превосходной?

– Позволит сэкономить время для цели этого разговора, если вы будете обращаться со мной, как с Превосходной.

Может, он прислушается ко мне. Может, мне удастся его убедить, и потом я заберу свою камеру, и ему никогда не придется столкнуться с тем, что на ней.

На его губах заиграла снисходительная улыбка.

– Я тебе подыграю. Продолжай.

– Завтра Виктория Тремейн войдет в этот офис и расколет ваш разум, как орех. Вы не сможете ничего сделать, чтобы ее остановить. Если она решит быть аккуратной, она оставит вам способность соображать. Если же ей не понравится, как вы выглядите, покрой вашего костюма или цвет стен в кабинете, она сделает вам лоботомию.

Августин прищурился. Он снял очки.

– Очаровательно.

Неа. Придется действовать жестко.

– Я пытался проявить великодушие своим предложением. До сих пор я был чрезвычайно терпелив, – продолжил он. – Ты показала мне ошибочность моего выбора, так что позволь дать тебе последний бесплатный совет. Ты провела некоторое время в обществе Рогана и моем собственном, и думаешь, что знаешь, как делаются дела между Домами, и ты осмелилась наставлять меня, словно наши роли поменялись, и я какой-то невежественный дилетант.

Понеслось.

– Ты можешь быть, а можешь и не быть Превосходной. Твои силы и способности открыты для обсуждения. Ты любитель с завышенной оценкой своих собственных возможностей и важности. Я был Превосходным всю свою жизнь. Я – глава сильного Дома с четырьмя живыми Превосходными, я управляю многомиллионной международной корпорацией и имею безупречную репутацию в обществе. Виктория Тремейн лишь старая карга, чей Дом в упадке.

Ладно, он перешел от фактов к полным преувеличениям. Я по-настоящему его разозлила.

– Если я буду не в настроении для ее визита, я с ней не увижусь. Если я решу оказать ей такую любезность, она будет помнить о приличиях и не сделает ничего, чтобы поставить свою безопасность под угрозу, или я выставлю ее на улицу.

Я перевернула верхний лист на стопке контракта и подвинула его к нему.

– Сама мысль о том, что она войдет сюда, и я просто выложу ей свои секреты – абсурдна. Твое присутствие в моем кабинете абсурдно. С меня хватит.

– Посмотрите вниз.

Августин уставился на меня, потом на бумагу. На ней я аккуратными цифрами записала маршрутный и банковские счета, а также его логин и пароль.

– Откуда это у тебя? – прорычал он.

– Вы сами мне сказали.

Августин схватил камеру, отмотал запись и посмотрел, как он сам диктует пароль. Его лицо стало мертвенно-бледным. Он нажал кнопку перемотки и послушал себя еще раз.

Он выронил камеру, и бросился через стол. У меня не было времени отскочить. Его руки вцепились мне в плечи, и он рывком поднял меня на ноги. Разъяренная гримаса исказила лицо Августина, и его черты зарябили, будто иллюзия грозила вот-вот соскользнуть с его лица.

– Что еще?

– Больше ничего другого, кроме вашего второго имени – Джулиен. Можете проверить запись. На вашем месте я бы отпустила. У меня имплантированы шокеры, и я не хочу их применять.

Он меня отпустил.

Я опустилась обратно на стул.

– Общение с Превосходными для меня в новинку. Мне удалось узнать лишь некоторые подробности, включая то, что Превосходные редко раскрывают все возможности своих талантов. Правдоискатели относятся к редчайшим из Превосходных. То, что люди считают нашим основным талантом – определение, когда кто-то нам лжет – на деле, лишь пассивный талант. Это побочный эффект дара правдоискателя, что-то, что мы делаем с минимальными усилиями.