Текст книги "Не та девушка (СИ)"

Автор книги: Илана Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27

После долгой, нудной примерки отправляюсь в библиотеку. Теперь, когда я отдала долг Ингвер в виде целебной мази, можно спокойно заняться самообразованием.

Хотя… если признаться себе откровенно, знания не являются главной причиной, по которой я направляюсь в библиотеку. В действительности мне нужно чем-то занять свои мысли, пока их окончательно не оккупировал полукровка.

Хочу перестать думать о Хродгейре и странной реакции тела на его близость. Хочу забыть его прикосновения и все, что между нами произошло.

Сделать это непросто. Он находится далеко, но я до сих пор ощущаю на коже его обжигающие касания. Будто клеймо невидимое на мне осталась.

Подхожу к высокой, массивной двери, ведущей в книжное святилище и на секунду замираю. Я всегда испытывала благоговение к этому месту, ведь здесь творится настоящее волшебство.

Вопросы находят ответы, а тьма невежества освещается силой знания!

Затем нажимаю на ручку двери и… Она не поддается. Пробую войти еще раз, но, в итоге, с горечью сознаю, что библиотека закрыта на ключ. От разочарования пинаю дверь ногой, как будто именно она, вредная и упрямая, передумала пускать меня внутрь.

С каких пор книги для меня под запретом? Неужели опять придется унижаться перед отчимом, умоляя дать мне доступ к нужной информации?

От этой мысли на душе становится совсем тошно, и я снова пинаю дверь. А потом еще и еще, чтобы окончательно выплеснуть стресс.

Двери что… Ей все нипочем. Она крепкая, дубовая. А мне просто жизненно необходима разрядка.

Примерно через минуту усердных пинаний слышу неровные шаги в ближайшем коридоре. Таким характерным способом приволакивает ногу при ходьбе только Гьёрн, управляющий замка и ближайший прихвостень отчима.

Вскоре он выходит из темного коридора на солнечный свет со своим верным волкодавом. Как всегда огромный, мохнатый пес шагает справа от хозяина, почти утыкаясь носом в его запястье. При виде меня животное сначала лыбится и делает дружелюбный взмах хвостом – почему-то ко мне оно испытывает необъяснимую симпатию, – но тут же облизывается, схлопывает пасть и виновато заглядывает старику в глаза. "Не подвел ли я тебя своим расположением к этой деве?"

Когда мой взгляд поднимается на управляющего, с удивлением замечаю на бледной щеке синяк. Вот уж не думала, что побеленный годами Гьёрн все еще выясняет с кем-то споры на кулаках.

Черты морщинистого лица довольно приятны, хотя и царапают легкой противоречивостью. Улыбчивые губы странным образом уживаются с жестким взглядом серых глаз под нахмуренными кустистыми бровями, а шаркающая, старческая походка совершенно не вяжется с сильными, энергичными жестами.

И даже картавость Гьёрна вызывает неоднозначные ощущения. С одной стороны, подобный недостаток вызывает сочувствие. Помню, Гретта рассказывала, что с детства специально терзает старика. Заставляет управляющего называть ее по имени, а потом хохочет во весь голос, когда тот произносит буквы неправильно.

Я бы посочувствовала ему, но правую руку злодея Фрёда, хоть и поврежденную, жалеть не получается.

– Госпожа Ханна… Так и знал, что это ты стучишь. Двей ты не выбьешь, как ни пытайся.

– Я пришла, чтобы взять книгу. И я ее возьму.

– Что получается… Приходишь ко мне только, когда что-то нужно! А поболтать заскочить просто так, без причины – так нет? Слишком мы важные?

– Ты что-то путаешь, Гьёрн. Я и сейчас пришла не к тебе, а за книгой. Понятия не имела, что ты теперь наш библиотекарь.

– Книгу тебе не видать. Пиказ хозяина, – отрезает Гьёрн ворчливо, верно недовольный моим ответом.

– Он так и сказал: «Книги Ханне трогать не разрешаю»?

– Очевидно же. Именно так и сказал.

– Ладно, – пожимаю плечами и разворачиваюсь. – Пойду тогда к Гретте.

– Зачем? – при упоминании о сводной сестре старик сразу настораживается.

– Попрошу ее взять нужную мне книгу.

– Она не любит читать.

– Ей и не придется. Гретта возьмет книгу для меня, не для себя.

– Не надо, – просит он, не на шутку напрягшись. – Госпожа Гетта все книги пиепутает, а мне за ней убиай, книги пиикладывай! Ей весело, а мне аботай!

– Она такая, да! Доводить других мастерица, – равнодушно пожимаю плечами. – Но ведь других вариантов у меня нет?

Гьёрн морщит лоб, рот плотно сжимает, якобы в глубоком раздумии.

– Если я соглашусь принести тебе нужную книгу, ты будешь мне должна.

– Благодарю покорно. Тогда уж лучше обращусь к Гретте. Она мне уже уже должна. Уверена, сестра будет рада расплатиться с долгом.

Старик вздыхает. Подходит к двери, нащупывает на своем поясе огромную связку ключей, находит нужный и со второй попытки вонзает его в замочную скважину. Затем входит внутрь помещения и на пороге уточняет:

– Какая книга тебя нужна?

– Хотелось бы базовую энциклопедию знахарей и целителей. Еще описание недугов, неподвластных лечению. А также все сборники, что есть про целебные местные травы. А также подробное описание строения человеческого тела.

– Не стыдно ли такие самные тонкости изучать незамужней девице? Что за бесстыжая нынче молодежь пошла! – ворчливо картавит старик.

– Мои желания тут не при чем, Гьёрн. Эта срамная программа, как ты выразился, создана в школе знахарей нашими наставницами. Хочешь – не хочешь, приходится изучать.

– Неужто так много книг – и все ади школы?

– Ага, – подтверждаю охотно его слова. – Только для тебя ключевые слова здесь не «ради школы», а «так много книг». Представь, какой бардак наведет тебе Гретта, если она явится в библиотеку за моим списком.

Вижу, он живо представляет грядущий хаос, потому что в серых глазах загорается нехороший огонек, и я продолжаю:

– Сам знаешь, нет смысла останавливать ураган. Мы можем лишь разгребать его последствия или… предусмотрительно уклониться с его пути.

– Ладно. Иди за мной, – он отворачивается и заходит в библиотеку. Собака следует за хозяином, ни на шаг не отставая. Устраиваюсь поудобнее перед входом и выкрикиваю ему вслед:

– Уж лучше я здесь тебя дождусь, достопочтенный.

– Что так?

– Ээ… Берегу свою репутацию. Деве ведь не рекомендуется оставаться в одном помещении с мужчиной.

– Павильно, детонька. Эти предосторожности никогда не лишние, – хихикает тот довольно. Кажется, мысль о том, что я считаю опасным для своей репутации немало старику льстит. – Ну… Тогда жди меня тут, – велит Гьёрн, строго покачав указательным пальцем, и я заговорщически ему подмигиваю.

Как говорил Хродгейр, получить приказ и пообещать его выполнить – это две разные вещи. Я ничего никому сейчас не обещала, поэтому, как только Гьёрн скрывается за дверью, припадаю к щели и вслушиваюсь в затихающее шарканье.

Я специально отправила его в самый отдаленный конец библиотеки, потому что полка с книгами про фэйри, находится в разделе легенд и преданий, совсем близко ко входу.

Не хочу, чтобы отчим проведал, какие книги меня интересуют. Ведь я абсолютно уверена, что весь этот спектакль с запрещенными книгами затевался только ради того, чтобы отчим мог отслеживать читаемую мною литературу, а следовательно и круг моих интересов.

Тихо открываю дверь – умничка, что не скрипнула, зря я тебя колотила! – и протискиваюсь в узкую щель. В нос ударяет восхитительный запах старой бумаги. Позволяю себе пару глубоких вдохов, чтобы насладиться полузабытым ароматом, и на цыпочках подлетаю к стеллажу с преданиями. Быстро перебираю корешки.

«Зуб дракона в оркских обрядах.» «Чешуя драконов. Практические применения в соблазнении принцесс.»

Вы шутите?! Драконов лет двести, как никто не видел. Эти темы давно не актуальны.

Все книги здесь в пыли. Видно, раздел не пользуется спросом, что играет мне на руку. Значит, мамину книгу здесь вряд ли могли обнаружить.

Склоняюсь над талмудами, и в носу предательски щекочет. Стоит разок чихнуть – меня услышит управляющий и с позором выгонит из зала. Яростно тру переносицу, и желание чихать сходит на нет.

Нужную книгу в старом кожаном переплете вскоре нахожу спрятанной за остальными изданиями.

Книга написана на эльфийском, которым я, к счастью, владею в совершенстве. «Самое подробное жизнеописание фэйри.»

Мама показывала мне этот томик перед отъездом в школу, как и то место, где он будет храниться, дожидаясь моего возвращения. Точно чувствовала, что сама передать не сможет.

Хватаю книгу и прячу ее под балахоном. Мне повезло, что на днях я запаслась в лесу лианами-липучками – как чувствовала, что пригодятся. Они продолговатые, прочные и хорошо липнут к любой материи.

Крепко фиксирую ими книгу вокруг талии прямо на сорочке под платьем и выскальзываю за дверь.

Ну вот. Украла книгу, которую мама заготовила в подарок к совершеннолетию, а угрызений совести никаких.

Кажется, деградирую веселенькими темпами.

Или это наоборот такой прогресс, позволяющий выжить вымирающим от избытка совести видам?

Бесшумно выскальзываю наружу и пристраиваюсь к стене около закрытой двери. Минут через двадцать она отворяется. В просвете появляется Гьёрн, лицо которого скрывает высокая стопка книг.

– На-ка вот… дижи. Все книги здесь. Надеюсь, ты оценишь мои усилия и будешь иногда заходить по-дужески… Так, поболтать о том, о сем. Или попобовать мой имбиный лимонад. Я его по стаинному ицепту делаю…

– Спасибо за приглашение. Очень любезно с твоей стороны. Однако моя репутация будет полностью уничтожена, если я начну захаживать к тебе в гости, Гьёрн. Тогда тебе неизбежно придется на мне жениться. Ты же не хочешь себе своевольную жену, изучающую срамные книги?

– Я не… – из-за стопки книг не вижу его лица, но голос старика слегка дрожит. Видимо, он в ужасе от подобного расклада.

– Вот и отлично! Рада, что мы пришли к одному заключению!

Хватаю тяжелую стопку и пошатываясь хочу уже отправиться в свою комнату, этажом выше, как вдруг управляющий небрежно бросает:

– Не довеай полуковке, госпожа Ханна.

– Почему, Гьёрн? – оборачиваюсь и жду ответ, хотя руки готовы отломиться под тяжестью книг.

– Очевидно же. Полуковки, в отличие от чистоковных с младенчества учатся выживать. А знаешь главное павило выживания?

Мотаю головой, и он продолжает:

– Быть умелым лгуном.

– Буду иметь в виду, Гьёрн, – и добавляю задумчиво, – Ведь выживать мне тоже надо учиться, а найти хорошего наставника в наши дни ой как непросто!

Глава 28

Стоит мне оказаться в своей комнате, запираюсь на щеколду и насилу срываю с талии слипшиеся лианы. С волнением сжимаю в руках увесистую книгу. Подушечками пальцев поглаживаю кожаный переплет, вдыхаю до самого дна божественный аромат кожи и старой бумаги.

Из закутков памяти всплывают мамины слова: «Это очень ценная вещь. Твой отец многим пожертвовал, чтобы заполучить ее для тебя.»

Интересно, которого отца она имела в виду? Мне хочется верить, что эта книга – прощальный подарок моего любимого отца, который заботился обо мне всю жизнь до своей кончины.

Всласть надышавшись старинным ароматом, в нетерпении бросаюсь на кровать и открываю первую страничку, где меня уже поджидает сюрприз.

Здесь изображена девушка, похожая на меня, как две капли воды. Пальцы правой руки будто нарочно указывают на бабочку под левой ключицей. Точно такую же, как на моей груди.

Пролистав книгу, вижу несколько изображений девушек, словно с меня срисованных. Единственное их отличие – незначительная разница в форме бровей и глаз. После просмотра картинок, о многом говорящих без слов, взахлеб погружаюсь в интересные факты.

То, что фэйри рождаются исключительно от человеческих мам и отцов эльфов, что с младенчества их грудь украшают небольшие бабочки, символ магической силы, – я уже знаю.

Новостью становится, что в окружении людей истинный потенциал фэйри никак не проявляется. Он, как семя, брошенное в каменистую почву, обречен на бесплодное прозябание в земле. Однако стоит девушке погрузиться в отцовский мир эльфов, как магия начинает прорастать в ней полным ходом. Эти строки объясняли, почему одного-единственного заклятия Айрин мне хватило для пробуждения дара.

Согласно книге, если фэйри вдоволь напитается эльфийской магией к совершеннолетию, то заклятия начнут сочиться из ее сердца с той же обыденностью, как вода из фонтана слез. Она превратится в непрестанный источник новых – или хорошо забытых старых – магических знаний и станет незаменимой составляющей эльфийского развития.

Поэтому каждой фэйри следует как можно раньше определиться, собирается ли она жить в мире эльфов или предпочитает вернуться в скучный мир людей. Отказавшись от эльфийского обучения, она не познает своих истинных возможностей – так и останется обычной девой, каких на свете десятки тысяч.

Если же девушка предпочтет магию… О, берегитесь тогда, могущественные короли! Ибо власть фэйри во многом превосходит силу всех мирских королей.

Впрочем, как проясняется по мере чтения, с обещанным силовым превосходством тоже не все так просто. Для сохранения единовластия девушке надлежит отказаться от личной жизни. Задача эта не из легких, учитывая неимоверную притягательность фэйри в глазах мужчин. Чем дольше она взаимодействует с мужчиной, тем больше он сходит по ней с ума. За сердцем фэйри непрестанно ведется охота, как за самым желанным трофеем. Подобное качество может порождать некоторые неудобства…

На этих словах возмущенно фыркаю. "Некоторые неудобства" – слишком мягкое определние попытке изнасилования. Однако же при умелом использовании, как обещает книга в следующих строчках, женская притягательность вызывает в подчиненных мужского пола неслыханную преданность.

Изо всех сил пытаюсь представить преданного мне отчима, но воображения не хватает. Может, преданность мужчин нарастает одновременно с магией? К примеру, знал бы отчим о моей способности превратить его в жабу – вряд ли осмелился поднять на меня похотливые руки. Наоборот вел бы себя, как шелковый!

До тех пор, пока девушка сохраняет свою чистоту, ее власть оставается при ней. Когда же чистота отдается мужчине, фэйри возводит своего избранника на королевский престол и преклоняет перед ним колени в качестве одной из его подданных.

Стоп. Если бы отчим добился в тот день желаемого, он стал бы в будущем моим королем? Или только добровольная сдача невинности идет в счет? А, может, сначала надо овладать магией, как следует, и лишь после этого я буду считаться настоящей фэйри? Бесы! Как же все сложно!

Откладываю книгу на колени. Хмурюсь. Я так ждала своего двадцатиоднолетия! Сир Даммен обещал в этот знаменательный день оформить на мое имя капитал, оставленный мне отцом. Деньги – ничто, а вот независимость и свобода, с ними рядом идущие, бесценны. Сейчас же выяснилось, что следующий день рождения принесет мне деньги, но лишит статуса фэйри. Хорошо это или плохо?

Под ребрами неприятно тянет. Столько мужчин обратили на меня внимание за последнее время! Желал ли хоть кто-нибудь из них меня, Ханну Фрёд? Или их влекло ко мне по другим причинам? Также, как у эльфов врожденная склонность к магии, у окружающих мужчин, возможно, прявлялось инстинктивное влечение к фэйри. Или, может, кто-то из них собирался возвыситься за счет меня?

Мотивы всех мне узнать не суждено, но оно мне и не требуется – ведь сейчас меня волнуют резоны лишь одного человека. Вводных данных для того, чтобы определиться насчет него, катастрофически не хватает. С сожалением, откладываю вопрос на потом, и вновь возвращаюсь к изучению текста.

Многие думают, что эти магические существа рождаются лишь раз в несколько поколений. На деле же большинство урожденных фэйри не имеют ни малейшего понятия о своем предназначении.

У эльфов считается зазорным вступать в любовные отношения с представителями других рас. Поэтому свои любовные связи с людьми остроухие держат в тайне, как постыдную, порочную слабость. Скрывают они и плоды любовных утех – своих незаконнорожденных детей.

Таким образом, очень немногие фэйри обретают возможность соприкоснуться с эльфийским миром своих отцов. В основном, девушкам приходится прозябать со своими матерями в мире людей, так и не открыв в себе истинный потенциал.

На этих строчках я морщусь. «Прозябать»? Ну и словечко!

Я никогда не прозябала с мамой. Если бы папа не умер, мои дни и сейчас были бы наполнены чистым, отшлифованным счастьем! Я бы обожала родителей, и никогда не искала другой жизни.

Если бы папа не умер…

Но он умер. И мама вышла замуж во второй раз. Катастрофически неудачно.

В какой-то момент она, очевидно, поняла, что мне может понадобиться сила фэйри, чтобы противостоять напору мужчин. И все же что-то остановило ее от того, чтобы вручить мне книгу год назад или даже раньше.

Очевидно, страшно было признаться дочери в том, что отец – на самом деле отчим. К тому же, мама всегда хотела внуков, а тут после всех откровений из книги даже не ясно, соглашусь ли я на личную жизнь!

Наверно, были и другие причины, по которым она медлила.

И все же некое предчувствие заставило ее показать мне книгу и место ее хранения, а потом вручить нити моей судьбы в руки Великого.

Он, как обычно переиграл все по-своему.

Глава 29

Итак. Я фэйри, обладающая гениальными задатками в магии. Сладкая приманка для мужчин. Полукровка, объединившая в себе два таких разных мира.

Однако если я не попаду к эльфам в ближайшие недели, то профукаю свой потенциал окончательно и бесповоротно. Пройдусь по жизненной тропинке, как обычная девушка, к которой мужчины испытывают необычайно сильное влечение.

Признаюсь честно, меня не привлекают ни высокомерные эльфы, ни их волшебство. Особенно сейчас, когда выяснилось, что мой кровный отец-эльф бросил нас с мамой на произвол судьбы.

Если бы папа, мой настоящий, любимый папа, был жив, я вполне могла бы обойтись без магии и прочих скрытых ресурсов. К чему они, когда и без них жизнь прекрасна?

К несчастью, после смерти отца мой крохотный, уютный мирок кувырком покатился в пропасть.

Мама больна. На ее кровати появляются какие-то пятна. Слишком подозрительные, как и ее внезапная, неизлечимая болезнь.

И отчим до меня домогается.

Подло. Исподтишка. У постели больной жены.

Ничего святого у него не осталось. Только страх за свою дочь удерживает его от окончательного произвола. Между ним и мной пока стоит полукровка. Но надолго ли слуга останется в замке?

Ясно ведь, что его здесь держит какое-то дело. Как только Хродгейр выполнит свою задачу, у него не останется причины оставаться в замке. И что тогда?

Я отправлюсь прямиком в лапы отчима извращенца?

Ни за что!

Значит, мне необходимо попать к эльфам. Научиться магии, чтобы обрести независимость.

Только как проникнуть к эльфам? Даже если мне удастся сбежать из дома, преодолеть Грёнские леса, кишащие разбойниками, самое сложное останется впереди.

Даэронис – закрытый город, куда допускаются только избранные. Айрин рассказывала о магических ловушек на подступах к городу и о бдительных стражах-лучниках на воротах. Те играючи попадают стрелой в беличий глаз на таком расстоянии, на котором человек даже белку не увидит.

От ее рассказов мурашки по коже бегали толпами, а воображение живо рисовало ужасные картинки. Например, как я пытаюсь обогнуть магические ловушки и меня заглатывает в себя прозрачный пузырь. Там без воздуха обойдешься минуту или две от силы. Если вовремя не найдут и не вызволят эльфы – задохнешься.

Смерть от удушья. Гостеприимство уровня «эльфы».

Отправляться к ним рискованно, опасно для жизни.

Но оставаться здесь – верное бесчестье. Жизнь, как в тюрьме под контролем жестокого отчима сластолюбца.

Если бы только найти безопасный способ пробраться к эльфам!

Из раздумий меня вырывает стук в дверь. Наверно, опять Рыська пришла… Видно, швея хочет уточнить фасон для платья или обсудить ткань.

Засовываю драгоценную книгу под матрас. Вскакиваю с кровати, открываю щеколду и распахиваю дверь.

Никого здесь нет. Лишь пучки сушеных трав подозрительно раскачиваются под низким потолком. Наверно, от сквозняка…

Я уже начинаю думать, что мне послышался стук, как вдруг мне в глаза бросается белый прямоугольник на полу, прямо перед входом в мою комнату. На нем печатными, корявыми буквами выведено: «Ханне».

Надпись меня пугает. Все указывает на то, что отправитель писал левой рукой, чтобы почерк остался неузнанным.

В первые секунды мне хочется забросить конверт под шкаф или сжечь. Однако быстро понимаю: эта идея не из лучших. Чем больше я сумею узнать, тем больше кусочков соберу для составления полноценной картинки о той опасности, что скрывают эти буквы. Поднимаю конверт с пола двумя пальцами, как ядовитую, кусачую тварь. Вскрываю и аккуратно вынимаю лист, исписанный точно такими же кривыми буквами.

«Дорогая Ханна! Почему ты бежишь от меня? Прячешься от моей чистой, прекрасной, незамутненной любви за чужими спинами. Служанки, полукровка, сводная сестра… К чему они? Ты боишься?

Меня, готового сдувать с тебя пылинки, не нужно бояться. Я обожаю тебя, моя дорогая. Но ждать тебя, наблюдать твои разговоры с другими и терпеливо сносить твое равнодушие больше нет сил.

Я хочу тебя, всю тебя! Твое тело, твое время, каждую каплю твоей души. Хочу, чтобы ты улыбалась только мне. Чтобы смех твой звенел только для меня. Чтобы слезы твои только я мог утирать с твоих нежных щек.

Стоит тебе узнать, сколь глубоко мое чувство к тебе, ты не сможешь мне больше противиться.

Прекрати бегать от меня. Я настоятельно прошу. Нет, даже требую. Отдайся мне. Будь моей. Я буду ждать тебя этой ночью у ворот замка. В полночь.

Поверь. В твоих интересах перестать меня разочаровывать, дорогая! Ибо терпение мое на исходе. Как писали великие мудрецы, я ровно в шаге от ненависти.

Все еще любящий тебя… И все еще твой.»

Прочитав, послание, бросаю его на пол. Хочется раздавить его, как гадюку с отравленным жалом.

Кто этот тайный воздыхатель? Отчим все никак не успокоится? Или есть другой, неизвестный безумец? Сколько их всего?

Кто бы он ни был, здесь явно просматривается почерк сумасшедшего. Разве адекватный мужчина будет анонимно приглашать порядочную девушку на полуночное свидание?

Признаваться в любви и угрожать одновременно – так ведут себя одержимые.

Еще отчетливее понимаю. Мне срочно нужна магия для защиты! Без нее мне больше никак не обойтись!