Текст книги "Не та девушка (СИ)"

Автор книги: Илана Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

«Моя фэйри»? Вздрагиваю от неожиданности. До сих пор только мама меня называла этим сказочным именем!

И как ему может хватить моей помощи? Он бредит? Разум помутился от боли? Ничего не «хватит»!

Кроме того, никак не пойму, откуда он знает про Гьёрна? Даже я, не скованная в телодвижениях, не смогла разглядеть управляющего! Может, у полукровки чутье звериное, как у троллей? Или он кожей способен видеть, как эльфы?

Собираюсь возразить, возмутиться, закидать вопросами, но не успеваю.

Сзади меня раздается звук шагов, громкое пыхтение и визгливый девичий голос укоризненно произносит:

– Госпожа Ханна, уж больно ты любишь грязь!

В нынешней ситуации эта фраза звучит слишком неоднозначно. Оборачиваюсь и разглядываю служанку моей сводной сестры.

За последние месяцы, что мы не виделись, Рыська пополнела, лицо округлилось, но добрее выглядеть не стало. На нем все такое же недовольное выражение, как будто окружающие люди – за редким исключением – воняют коровьим пометом.

Сегодня девушка щеголяет в светлом кремовом платье. Вероятно, чтобы подчеркнуть свой высокий статус среди слуг. Любой в нашем доме знает: чем меньше шанс запачкаться, тем светлее выдаются платья служанкам.

Отвечаю также двусмысленно, вполне ей в тон:

– Грязь честна и непритязательна. Она не изображает из себя то, чем не является. У нее стоит этому поучиться, не так ли?

На лице девушки, по-лисьему хитром, мелькает негодование. Она понимает намек, но заморачиваться с ответом не намерена, поэтому быстро переводит тему:

– Зачем я пришла… Ах да! Госпожа Гретта тебя кличет. У нее к тебе важный разговор.

Знаем мы ее «важные» разговоры! Наверняка речь зайдет о столичной моде или способах завивки волос. С чистой совестью отмахиваюсь от приглашения:

– Передай ей, что я уже занимаюсь важными делами. Мне некогда.

Она бросает внимательный взгляд за мою спину, на Хродгейра. Вмиг догадывается, что за дело я имею в виду, и тут же находится:

– По правде говоря… Госпожа Гретта имеет большое влияние на отца. Стоит ей намекнуть, что некий слуга – ей помеха, как… твое важное дело тут же закончится.

Она многозначительно улыбается.

Грязные шантажистки! Что сестра, что ее служанка!

Беспокойно оглядываюсь на полукровку… Он недвижим – наверно, без сознания. Ему срочно нужна помощь, но на данный момент наибольшее, что могу для него сделать – это не навредить. Тяжело вздохнув, решаюсь его оставить.

– Что же… Тогда идем быстрее!

– Прошу меня простить… Но госпожа Гретта вряд ли примет тебя в таком виде… – она, скривив крючковатый носик, указывает на мое перепачканное платье.

Рыська отправляется к хозяйке доложить о моем скором визите, а я тем временем, перепрыгивая через две ступеньки, несусь в свою комнату на верхнем этаже замка, чтобы переодеться.

Очень надеюсь, что Гретта меня не задержит! О чем нам вообще с ней говорить – не представляю. Мы отличаемся, как день и ночь, и точек соприкосновения у нас столько же: ее отец и моя мать. Сестру интересуют только мода и удачное замужество, а меня учеба, книги и…

Открыв дверь в свою чердачную комнату, ахаю от увиденного. Здесь все в пыли, а стены и потолок увиты толстым слоем паутины. Плачут по этой комнате метла, тряпки да ведро с водой, но пусть поплачут еще немного!

Вхожу, стараясь дышать ртом, чтобы не чувствовать амбре заброшенности вперемешку с чужим равнодушием.

Распахнув шкаф, хватаю первое попавшееся платье и бросаю его на кровать. Скидываю на пол испачканную одежду, а взамен надеваю тот темный балахон, что выудила из шкафа. Он длинный до лодыжек, со скромным декольте, скрывающим грудь, но зато обнажающим уродливое родимое пятно под левой ключицей. Кое-где платье подштопано, кое-где полиняло и пахнет ветошью, но какая разница… Хотя бы чистое.

Теперь я мчусь к сестре, на второй этаж.

Резко открываю дверь и по инерции врезаюсь в надушенный белоснежный ком, стоящий прямо у входа. Тот ойкает, валится на пол, и я начинаю взахлеб чихать от резкого, приторного аромата.

Отчихавшись, понимаю, что врезалась в Гретту. Правда, ее новый мм… имидж изменил ее почти до неузнаваемости.

Белоснежное платье из бесчисленных слоев тюли и кружев окутывает и без того пухлую фигурку. Шея увешана нитями мелкого жемчуга, доходящими до едва прикрытой груди. На голову натянут огромный белый парик, и сама она бледная, как простыня.

Видно, с пудрой перестаралась да и с помадой тоже. Ядовито-красное пятно на месте ее рта напоминает древнюю легенду о престарелой вампирше.

Что она с собой сотворил? А главное зачем?!

Пока прихожу в себя, Гретта неуклюже поднимается и тащит меня к огромному зеркалу. Жеманно гримасничая, прикладывает к груди руки, вертит завитые локоны паприка – точь-в-точь плохая актриса в дешевом театре. Крутится перед своим отражением и вдруг как будто саму себя вопрошает:

– Мой лик окутан тайною глубокой. Как у невесты, не находишь?

– Скорее, он окутан толстым слоем пудры и запахом духов, – отзываюсь, опять чихнув. – Почему ты так странно разговариваешь? С каких пор ты полюбила поэзию и мм… нестандартные наряды?

– С тех самых пор, как суженый назначил мне обед. Готовлюсь к встрече с ним. Намереваюсь поразить.

– Гретта, от души поздравляю тебя! Желаю счастья с твоим суженым, но… Зачем ты меня позвала?

– Ах, неужели сложно так понять мою печаль? – сестра наконец отрывается от зеркала, и с упреком таращится на меня как будто голыми от пудры глазами. – Мой суженый еще не знает, кому фортуной предназначен. И ты, сестра, судьбою послана мне в помощь!

На этих словах окончательно вскипаю. Я только зря теряю время. Время, отнимающее у Хродгейра жизнь. Капля за каплей.

Хватаю Гретту за плечи гораздо крепче, чем собиралась, и чеканю:

– Если сейчас же не объяснишь, что тебе от меня нужно, я уйду и никакие стихи меня не остановят!

Глава 5

Сестра кивает и тут же сбрасывает с себя налет искусственных жестов. Охотно превращается в себя. Она с разбега плюхается на широкую кровать, скидывает домашние туфли и заявляет:

– Мне нужна твоя помощь, что непонятного? Я, конечно… возможно… есть шанс, что и сама справляюсь. Продемонстрирую тонкость и многогранность своей душевной натуры, и он оценит… Но хочется все же так, чтобы наверняка.

– Кому ты собираешься понравиться?

– О, Великий! Так ты не в курсе? Мой дражайший батюшка устроил смотрины. Сегодня на обед к нам пожалует самый завидный холостяк королества. Богатый, как все гномы вместе взятые! И знатный, как самый высокородный эльф. А еще… – после многозначительной паузы она с придыханием добавляет, – он вхож ко двору. Говорят, он целых два раза участвовал в королевской охоте! Второй раз – по личному приглашению принца! Ты понимаешь, что это значит? – она с горящими глазами смотрит на меня.

Стараюсь фокусироваться на ее словах, но мысли все время утекают в другую сторону. Гляжу из окна во двор, прямо на позорный столб и бессильно повисшую на нем фигуру. Представляю, как сейчас мучительно приходится Хродгейру на солнцепеке. Без воды, с насекомыми, хищно облепившими раны… ему срочно требуется помощь, а эта бездушная девица лопочет про каких-то холостяков и их богатства!

Цежу сквозь зубы:

– Ближе к делу.

– Да я и так только по делу! – обиженно фыркает она. – В общем, слушай. Мне нельзя упустить такого жениха. С ним надо действовать наверняка, чтобы никаких ошибок. Вот я и подумала про тебя. Говорят, ты в своей школе с эльфийкой подружилась. Может, она показала тебе какие-нибудь особые эльфийские фишки? Ну типа… Как приворожить к себе мужчину… Все знают, что эльфийки способны околдовать любого.

– Что? – в шоке замираю. Откуда сестра могла такое узнать? – Ничему такому Айрин меня не учила! Ты же знаешь, эльфам запрещено делиться секретами своей магии с людьми!

– Подумаешь… Запрещено. Как будто эльфийские девушки всегда слушают родителей!

– Но простые люди, как мы с тобой, не воспринимают магические заклинания! При всем желании!

– Ладно, допустим, ты не знаешь заклинаний. Ну тогда, может, вы проходили на уроках любовные зелья? Есть же там всякие травки-муравки… Человек выпил – и смотрит на мир радостным одуванчиком. Помнишь тощую Дарлу из замка Фергю? Ей как раз прописывали такое от депрессии. А мне надо, чтобы сир Крёз выпил – и увидел во мне прекрасную розу, без которой ему не жить.

– У нас Ингвер спец по травам. Спроси её! У неё опыт, знания, а я только начала учиться.

– Но ты же в столичной школе училась! Я тебе доверяю больше, чем старой, невежественной троллихе. Она поди свое имя скоро позабудет! Или вместо нормальной человеческой дозы такую забабахает, что и тролль окочурится.

– Единственное, чем могу помочь – это советом.

– Ну? Говори! – она с горящими глазами смотрит мне в рот, боясь пропустить даже пол словечка.

– Перестань изображать из себя ту, кем ты не являешься. Будь собой. Если мужчина захочет тебя, реальную тебя, то вы непременно будете вместе.

– А если он не захочет меня настоящую?

– Значит, не судьба. К чему напрасно тратить на него время?

– Ничего не напрасно! По-твоему, стать женой первого советника, кушать изысканные явства из золотых приборов и регулярно бывать в королевском дворце – это напрасная трата времени?

– Если цена за всю эту роскошь – жизнь с нелюбимым человеком, то да.

– Вот глупая! Почему мне казалось раньше, что ты умнее? И это все, что ты можешь мне посоветовать? – она в недоумении морщится. Гретта ожидала волшебное средство, а получила горькую правду.

– Да, все… Ну что… Я пойду уже?

Напрасно спросила. И того хуже, зря я в этот момент посмотрела в окно. Сестра мгновенно ловит мой обеспокоенный взгляд, хитро щурится и заявляет:

– Рыська мне все доложила… Поможешь мне увлечь сира Крёза, и я помогу тебе с твоим «делом». Не поможешь – заставлю отца еще строже наказать слугу. Хоть какой-то способ выпустить пар после твоего отказа! Ну как? Может, все-таки передумаешь?

Я едва скрываю свою досаду. Отворачиваюсь на секунду, чтобы спрятать выражение лица. Как я могла забыть, с кем имею дело?

Нельзя ни в коем случае показывать сестре то, чем ты дорожишь и что считаешь важным. Иначе собственными руками даришь ей рычаги давления, власть над собой!

Стараюсь принять равнодушный, скучающий вид. Повернувшись к ней неторопливо заявляю:

– Что же… Сосватать тебя знатному жениху – занятная задача. Я не владею рецептами приворотных зелий, но многому научилась в столице. Мне известно, как надо краситься и в чем предстать перед мужчиной, чтобы привлечь его внимание. Я готова тебе помочь. Но признаюсь, и мне нужна твоя помощь.

Она вопросительно приподнимает невидимые, скрытые пудрой бровки, и я продолжаю:

– Видишь ли… Я никогда не лечила полукровок и даже ни разу их не видела. Наставницы учили подбирать лекарства для людей, иногда для троллей и эльфов, но про полукровок никто не заикался. Мне любопытно, какие травы им подходят. Позволь мне испытать на слуге свою новую мазь. Хочу убедиться, насколько она дейст…

– Ты меня поражаешь, – нетерпеливо перебивает Гретта. – Гьёрн среди нашей челяди самый начитанный, но даже он велел опасаться этого нелюдя. Ведь эти создания опаснее троллей и коварнее людей. Они обожают человечину, а в полнолуние питаются исключительно кровью девственниц. У нас тут в округе девушки простолюдинки пропадают одна за другой. Не его ли рук дело? В общем, к чему я веду. Незачем лечить этих мерзких тварей. Чем их меньше – тем спокойнее живется остальным чистокровным!

– В глубине души ты знаешь: это чьи-то больные фантазии! Ходят слухи, к примеру, что ты напропалую флиртуешь с троллями из кузнецы. Нельзя верить всему, что говорят. Так ведь? – сестра, поспешно сглотнув, кивает, и я продолжаю, – Хродгейр слуга твоего отца. Уверена, у сира Фрёда имелась для него работа, когда тот решил нанять полукровку. Наверняка, нечто тяжелое и грязное, на что другие слуги не согласились. Кто будет выполнять его обязанности, интересно? Впрочем, как хочешь… Если тебе нужна моя помощь, отвлеки от полукровки управляющего Гьёрна и своего отца. Тогда я постараюсь помочь тебе.

Гретта размышляет несколько секунд, затем кивает и вскакивает с кровати, в предвкушении потирая пухлые руки.

Для любительницы интриг и манипуляций моя просьба – прекрасный способ поразмяться! Она зовет к себе служанку, ждущую за дверью, – наверняка, подслушивающую – а мне уверенно заявляет:

– Легкотня! Через четверть часа открою тебе доступ к твоему подранку. Как только Гьёрн исчезнет из башни левого флигеля, у тебя будет около пяти минут!

Я киваю. Степенно выхожу из кабинета. Но стоит мне скрыться из поля зрения сестры, как вприпрыжку несусь по лестнице вниз, к Ингвер. С трудом выпрашиваю у нее целебную мазь для заживления ран, надеясь, что состав подойдет для полукровки. Затем мчусь во двор.

На сей раз я знаю где находится наблюдательный пост управляющего. Благодаря этому, почти сразу замечаю синий камзол, торчащий из невидимой ниши. Как только Гьёрн исчезает из вида, я подбегаю к Хродгейру и быстро осматриваю спину.

Его плоть сплошь покрыта рваными ранами, пахнущими раскаленной медью – тем самым оттенком, от которого меня мутит.

Паника и отчаяние сдавливают грудь с такой силой, что я чувствую запах рвоты во рту, резкий и противный.

Однажды в бесплатной больнице для бедных мне пришлось обрабатывать кровавое месиво на живом человеке, которого долго терзала медведица. Если бы не тот шокирующий, но бесценный опыт, сейчас я бы наверняка свалилась в обморок.

Повторяю про себя непрерывно, словно заклинание: «Тогда смогла – смогу и сейчас!» Заставляю себя глубоко дышать ртом, как учили наставницы.

Отгоняю вконец обнаглевших мух и быстро, аккуратно смазываю чудовищные раны. Пострадавшей поверхности так много, что расходую все запасы кухарки.

Ничего, в ближайшее время пройдусь по лесу и возмещу ей потраченные ресурсы.

Достаю прихваченную флягу из кармана, и заодно пою раненого драгоценной влагой. На сей раз он даже глаз не открывает, хоть и глотает с трудом.

Скверно, очень скверно. Он все ближе подходит к черте невозврата, после которой дороги назад, в мир живых и здравствующих больше не будет.

Глава 6

Вот уже третий час суетливой белкой кручусь вокруг Гретты, и теперь торжественно могу заявить: она смотрится, как налучшая версия самой себя.

Нам удалось не только смыть с нее толстый слой пудры, но и назойливый запах духов. Кожа лица после увлажняющей маски выглядит посвежевшей и как будто светится изнутри. Чисто вымытые волосы уложены в высокую прическу, самую модную в столице и подчёркивающую плавную линию скул. Из одежды мы выбрали изумрудное платье, прекрасно дополняющее карие глаза и каштановые волосы.

Капля жасминового масла за ушки – и теперь моя подопечная едва заметно пахнет летними цветами. Я думала и вовсе обойтись без искусственных ароматов, но наши наставницы уверяли, что жасмин пробуждает в мужчине аппетит не только к еде, но и к другим, более чувственным удовольствиям.

Наношу последний штрих. Слегка затенив ресницы сурьмой, растираю каплю гранатового сока на бледных, тонких губах. Отступаю назад на пару шагов и любуюсь полученным результатом.

Конечно, сестра не стала за два часа сногсшибательной красавицей, но и отталкивающей чудачкой больше не выглядит. Передо мной стоит ухоженная девушка, на которой приятно остановить свой взгляд.

Стереть недовольство и хищное выражение глаз с ее лица не в моих силах, но все же у нее есть хороший шанс понравиться мужчине.

Теперь я считаю, что моя часть сделки честно выполнена и бочком-бочком продвигаюсь к двери. Собираюсь незаметно выскользнуть, но не успеваю.

Сестра подбегает ко мне, ловит мое запястье мертвой хваткой и заявляет:

– Ты должна… нет, ты обязана с нами отобедать.

– Нет, не, нет, нет! Так не пойдет! У меня даже нет подходящего платья! – возмущенно указываю на свой непрезентабельный балахон. По дороге домой, я заметила странствующую нищенку в почти таком же мешковатом платье.

– Я и помыться с дороги не успела. Пахну в точности, как уставшая Мирта. Не хочу портить вам обеденную картину и вообще… Мы об этом не договаривались!

– Ты останешься и точка, – Грета решительно топает ногой. – Ты своего полукровку не только помазала, но и напоила. Хотя про это мы с тобой тоже не договаривались.

– Но зачем я тебе? Думаешь, сир Крёз придет в восторг при виде бедных родственников вероятной невесты?

– Зачем, зачем… Вот заладила! Затем, что я так хочу! И еще затем, что жизнь того полукровки висит на волоске, зажатом в моих пальчиках, понимаешь? – усмехается она, рассеянно перебегая взглядом со своего отражения в зеркале на мое, и обратно. Как будто сравнивает нас, таких разных.

Внезапно до меня доходит суть ее плана. Гретта хочет на фоне унылой замарашки меня усилить выгодное впечатление от своей внешности. Это же известная уловка моих красивых одноклассниц. Рядом с некрасивыми подругами те выглядели еще выигрышнее.

Что же… Если мне не отвертеться от функции чучела, то пусть хотя бы не бесплатно!

– Я соглашусь присутствовать на обеде в качестве бедной родственницы, если пообещаешь уговорить отца разрешить мне вылечить Хродгейра.

– Если сир Крёз захочет прийти к нам еще раз или пригласит с ответным визитом, так тому и быть! – соглашается она, поправляя едва заметные выбившиеся из прически пряди. – Тогда твой полукровка не отправится к свиньям, и ты сможешь играть с ним в докторшу и пациента, сколько тебе приспичит.

Сердито сверлю глазами ее затылок, но Гретта так пристально сфокусирована на себе, что чужих эмоций не видит и не слышит. Все, как обычно.

В назначенное время наша троица, окруженная слугами, идет встречать дорогого гостя.

К парадному входу подъезжает карета, запряженная двумя гнедыми. На правом боку экипажа светится печать эльфийского заклятия, гарантирующая пассажирам магическую неприкосновенность.

Говорят, эльфы согласились продавать эту печать людям лишь после недавнего нападения на короля Ойглинда. Она выделяется самым знатным, богатым гражданам королевства и свидетельствет о высоком статусе нашего гостя.

Элегантный возница соскакивает на землю и ловко открывает дверцу кареты, откуда выпрыгивает высокий молодой человек.

Он вычурно одет и будто нарочно поправляет темную шевелюру так, чтобы продемонстрировать шикарные алмазные запонки на манжете. Один такой алмаз может оплатить строительство школы в деревне троллей.

Материал, из которого сделана его трость, поразительно напоминает кость дракона. Говорят, даже подделка под драконью кость стоит бешеных денег, а уж оригинал и вовсе доступен лишь первым лицам королевства.

Неудивительно, что прибывший франт обезопасил себя мощной эльфийской печатью. Без магической защиты его бы сто раз уже ограбили!

Единственная деталь, не соответствующая поверхностному лоску, – его серьезные, вдумчивые глаза. Мужчина тщательно изучает принимающую сторону и неожиданно останавливает свой взор на мне, вроде бы надежно спрятанной за сводными родственниками.

Мне кажется, я смотрю на себя чужим взглядом и вижу спутанную гриву каштановых волос, припухшие от бессонной ночи веки, темные круги под глазами, бледную кожу и платье чернорабочей служанки. Так себе картинка!

Под его пристальным взглядом меня заполняет ощущение собственной никчемности. Поэтому, когда он наконец отворачивается к Грете, я испытываю облегчение. Ужасно хочется поскорее раствориться за ближайшей дверью, но для меня это непозволительная роскошь.

Отчим напротив липнет к гостю, как волос к мокрой коже. Пытается при этом сохранить важный, независимый вид, но у него это не получается. Он то и дело заглядывает гостю в глаза и слишком щедро сыплет любезностями.

Сфокусировавшись на потенциальном зяте, он, к счастью, забывает про меня. Больше не поглядывает в мою сторону, сердито набычившись. Вспоминает про меня только единожды, когда в силу вежливости приходится представить гостю жалко одетую незнакомку:

– Дочь моей жены сиры Альмиры. Уже двадцать лет ей. Пора бы взрослеть, созревать так сказать в полноценного взрослого человека, а она все ребенок ребенком! Да, да! Погляди, в какое неуместное платье Ханна вырядилась на торжественный обед! Строит из себя простолюдинку. Нет, ну что за блажь, а?

Опускаю глаза и кусаю губы, чтобы смолчать. Мне хочется возразить, закричать, заплакать! Обидно до слез, что отчим выставил меня полной дурой, а о главном – о своем участии в моей жизни умолчал.

Глава 7

После свадьбы с матерью, отчим самолично заявился в мою комнату, открыл шкаф, извлек оттуда все красивые платья и сжег. Сообщил, что его падчерице негоже носить столь шикарные наряды, ведь скромность – лучшее украшение любой девушки.

Он оставил только старые платья, в которых я любила бегать по саду. Мне казалось, он скоро купит что-нибудь взамен выброшенного, то, в чем не стыдно выйти в свет. Однако время шло, а одежды в моем шкафу так и не прибавлялось.

Я пожаловалась маме, и она пообещала поговорить с мужем. Но ничего не изменилось даже после этого разговора.

Своей дочке сир Фрёд постоянно пополнял и без того богатый гардероб. Приглашал именитых портних, покупал украшения у искуснейших гномов-ювелиров. Мне же, чтобы выпросить два приличных платья для школы, пришлось пройти через долгие, унизительные оправдания и услышать множество упреков в транжирстве.

Впрочем, гораздо больше меня сейчас волнуют другие вопросы. Мне хотелось хотя бы за обедом увидеть мать, но она не пришла, – в виду неважного самочувствия – и ее отсутствие добавляет свою лепту в мою тревожность.

В итоге, я взвинчена до предела и едва держу себя в руках. Для меня каждый неторопливый жест, каждая вежливая формальность, каждая досужая сплетня – это пустая трата времени, продлевающая чужие мучения. Кажется, время сгустилось настолько, что секунды можно резать ножом, а минуты долбить кувалдой. До дрожи обидно, что нельзя перепрыгнуть все эти церемонии!

Я не вслушиваюсь в чужие разговоры, но некоторые темы против воли цепляют внимание. Особенно, когда речь заходит о легендарной троице – трех реликивиях непобедимого воина.

Во время последней межрасовой войны эльфы потерпели поражение, поскольку меч, щит и пояс их главнокомандующего оказались безвозратно утеряны. По древним преданиям в эти три реликвии была вложена без остатка магия каждого эльфа, жившего в те времена. Остроухим пришлось подписать мировую и, как троллям признать себя подданными короля человека.

Однако недавно в столице поползли слухи, будто щит найден спустя столетия и находится у короля Ойглинда. Эти сплетни, как ураган потрепали каждую пару ушей в королевстве. Некоторые обсуждали, как заполучить себе бесценную реликвию, а некоторые – как ее удержать.

Мне хотелось все же надеяться, что щит – подделка. Ведь в противном случае за право им обладать может развязаться настоящая война, а это недопустимо в нашем хрупком межрасовом равновесии!

Оказалось, отчим придерживался совершенно другого мнения:

– Проклятые воины света вконец обнаглели. Да, да, обнаглели! Недавно пытались ограбить карету самого короля. Он со своей охраной едва отбился против немыслимого полчища разбойников. Нет, только представь себе, сир Крёз! Поедешь однажды проведать друга, и вдруг в карету врываются размалеванные рожи… В таком случае я бы не отказался от магического щита.

– О магическом щите бессмысленно мечатать. Им эксклюзивно владеет король. Для нас, простых поданных, выход один. Вооружайся! Усиливай охрану.

– О, я подготовился. Если сунутся ко мне, столкнутся с неприятным сюрпризом. Очень неприятным, уж поверь! Я слышал, воинам света нужны магические артефакты. В придворных кулуарах ходили разговоры, что его величество ехал не с пустыми руками.

– Слухи не врут. Король Ойглинд планировал перевозку артефакта. Он выстроил себе замок покрупнее, рядом с озером Нимф и решил в нем окончательно обосноваться. Хотел и самое ценное забрать с собой, однако в последний момент передумал. Магический щит во время нападения остался в старом дворце. Где он сейчас – никто не знает.

– Зачем им щит? Вот правда, зачем он разбойникам? Он же не даст им ничего без меча и пояса…

– Это всего лишь легенды, сир Фрёд. О неотделимом единстве трех артефактов, о непобедимости их владельца и троичной защите непобедимого воина. На деле злоумышленники обходят стороной владения короля Ойглинда. За год не случилось ни одной кражи, ни одного нападения. Сдается мне, щит неплохо охраняет хозяина даже без остальных двух составляющих. Что касается последних… Порой мне думается, что меч и пояс уже у воинов света. Конечно, они не могут ими воспользоваться в полной мере, не владея магией, но все же…

– Нет, нет, пояса у них нет! То есть… Либо пояса, либо меча у них нет. Так мне кажется. Впрочем, я в этом уверен.

– У кого же он?

– Не знаю. Никто не знает. Совсем никто. Подумал просто, что найти два артефакта сразу тем громилам не по зубам. Слишком тупы. Да, слишком они для этого тупы.

С трудом удерживаюсь от комментариев… Почему-то считается признаком дурного тона поправлять старших, а мне любой ценой надо сыграть свою роль на обеде идеально.

Наконец, обсудив разбойников, здоровье присутствующих, политические тенденции и веяния моды, мы садимся за стол.

Ингвер превзошла саму себя, наготовив огромное количество блюд. Пахнет все аппетитно, и в обычные времена я бы набросилась на закуски, как беременная волчица. Но сейчас едва прикасаюсь к еде.

Поскорей бы закончились смотрины! Будь моя воля, сир Крёз прямо сейчас безоглядно влюбился бы в Гретту, чтобы мне немедленно позволили приступить к лечению Хродгейра!

– Почему очаровательная Ханна ничего не ест? – неожиданно интересуется гость. Я сижу напротив него. Его, очевидно, раздражает моя полупустая тарелка и отсутствующий вид. А еще, наверно, задевает тот факт, что я не смотрю на него с тем восхищением и обожанием, с которым взирают на него отчим и Гретта.

– Все блюда превосходны, но в особенности я бы рекомендовал копченую медвежатину. Разреши за тобой поухаживать!

Он смотрит вопросительно, ожидая ответа. Замечаю, как взгляды Фрёдов в одинаковом смятении устремляются ко мне. Внимание гостя к моей персоне их не на шутку настораживает, да и мне тоже не по себе. С чего бы богатому щеголю выделять невзрачную простушку?

Мне вдруг приходит в голову, что он пытается сыграть роль благородного сира, покровителя слабых. Наверно, так он набивает себе цену перед хозяином замка и его дочерью.

Эта мысль неприятна. Ведь если я угадала, значит, меня не только Гретта использует в корыстных целях, но и гость тоже.

Попросту говоря, мной сейчас пользуются все, кому не лень.

Чуть резче, чем следует, заявляю:

– Я не голодна, благодарю. Но, возможно, Гретта не отказалась бы от медвежатины?

– Что же лишило тебя аппетита? – продолжает выпытывать франт, игнорируя мою попытку изменить объект его интереса.

– Возможно, слишком сытный завтрак… Пожалуй, я все же попробую медвежатину, – собираюсь положить себе немного мяса с блюда, стоящего неподалеку от меня, чтобы от меня отстали. Молодой человек огибает стол, ловко подскакивает ко мне и нагибается надо мной к блюду, обдавая флером изысканного парфюма.

– Позволь мне выбрать тебе лучшие куски.

Пока он подкладывает мне в тарелку куски пожирнее, я лихорадочно размышляю. Прилагаю колоссальные усилия, чтобы выглядеть при этом бесстрастно и ничем не выдать подступающую панику. К чему все эти реверансы? Что он замышляет? Может, это такая уловка?

Мои одноклассницы перед сном шептались о всяком… Порой, влюбляясь в девушку, мужчины принимаются ухаживать за ее подругой, чтобы сильнее заинтересовать объект своих чувств. Приемчик, конечно, странный и с душком, но по уверениям девушек, чрезвычайно действенный и популярный!

Сир Крёз, щедро навалив мне горку медвежатины, – наверно, исходя из собственных аппетитов – снова усаживается на свое место и задумчиво произносит:

– Я слышал, сир Фрёд, ты собираешься выдать замуж свою дочь.

– Ты верно слышал, – с энтузиазмом отзывается отчим. Его дыхание сбивается от волнения. Одновременно у отца и дочери лица расплываются в широкой улыбке. Наконец-то, разговор зашел на тему, ради которой и затевался обед! Сир Фрёд принимается взахлеб нахваливать доченьку, не скупясь на ложь:

– У Гретты отбоя нет от женихов уже год, с тех пор, как ей стукнуло восемнадцать. Но мы не торопимся. Да, да, не торопимся! Ждем того самого. Чтобы любовь и уважение… Чтобы достаток в семье…

– Поздравляю! Много женихов – это возможность выбрать достойную партию, – отвечает гость, ловко пряча за вежливой улыбкой насмешку. Похоже, блеф хозяина не остался для него незамеченным. – Но уважил ли ты древний обычай наших предков?

– О чем ты говоришь? Какой обычай ты имеешь в виду?

– Прежде, чем выдавать младшую дочь, хороший отец выдает замуж старшую.

Я в растерянности. Куда он клонит? У отчима ведь только одна дочь! Сир Крёз, поглядев на наше единодушное удивление, добавляет:

– После женитьбы на сире Альмире ваши дочери формально стали общими. Твоей старшей дочерью теперь считается Ханна. Поэтому, в первую очередь, ты должен найти мужа для Ханны.

После этого заявления на секунду теряю дар речи. И, похоже, не я одна. У обоих Фрёдов вытягиваются лица и глаза округляются, как у ночных филинов.

Бес их всех подери!

Я надеялась тихонечко отсидеться в стороне, а теперь придется самой за всех отдуваться!

Так. Получается, чтобы Гретта обручилась, я должна ее обогнать. У меня уже должен быть жених. Жених, жених, жених…

Внезапно разрозненные кусочки картинки встают на свое место, и я заявляю гостю:

– В этом доме почитают древние традиции, сир. У меня уже есть жених и мы почти… женаты.

– И кто же этот почти счастливчик? – интересуется гость, недовольно нахмурившись.

– Его зовут Хродгейр, – и добавляю, – он полукровка.