Текст книги "Все пути мира (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Но откровенничать с дедом он не собирался, полагая, и не без оснований, что и вина старого советника в случившемся тоже немалая. А дед словно чувствовал, что внук отдаляется от него, смотрел грустно – и во время обеда в ресторации, и потом, пока они прогуливались по королевскому саду, – а на прощание сказал:
– Ты все-таки не забывай… о нас. И если помощь какая-то нужна, не стесняйся обращаться. Я знаю, ты хочешь быть взрослым и самостоятельным, но поверь, прибегая к помощи родителей, ты как раз и ведешь себя как зрелый человек: отдаешь себе отчет о своих возможностях и их границах, трезво оцениваешь ситуацию, понимая, когда справишься сам, а когда нужна поддержка семьи.
Советник в столице задерживаться не собирался – в имении его ждали дела, а потому Тин проводил старика до экипажа, на козлах которого уже не первый час скучал кучер.
– Очень неудобно с тобой разговаривать, когда ты вот так выглядишь, – признался на прощание дед. – Когда не смотрю, а только слушаю, помню, что рядом со мной родной внук, но стоит взглянуть… А ведь мог бы привыкнуть за годы твоей учебы. Впрочем, в школьном облике я тебя видел нечасто и обычно издалека. И ведь не амулет, не снимешь…
Старик уехал, а Тин… ощутил свободу и пустоту одновременно.
Нынешнее утро основательно выбило его из колеи, а потом и дед добавил растерянности и сомнений. Казалось, он уже все понял о себе и о том, как надо жить, чтобы не стыдиться, но вдруг выяснилось, что и это понимание было еще не вполне настоящим, больше похожим на подростковый бунт, чем на взвешенный взгляд взрослого человека. И теперь ему было неловко из-за собственной горячности и, что уж там, глупости.
Разумеется, это не значило, что он должен забросить мысли о самостоятельности, о деле своей жизни, которое ему еще предстояло найти. Но дед прав: пока он ищет, не нужно отвергать помощь с гордым видом. Однако и афишировать семейные связи не стоит. Иногда быть обычным выпускником академии с именем, которое никому ни о чем не говорит, спокойнее, чем отпрыском древнего рода. По крайней мере, никто не задастся дурацким вопросом, почему богатенький мальчик ищет работу, не будет сплетен и досужих разговоров по этому поводу.
Все эти мысли следовало выгулять по городу – желательно, интенсивным шагом, чтобы утряслись-улеглись в голове. И переспать с ним в обнимку – чтобы сжиться, свыкнуться. Так Тин и поступил, вот только уже на грани сна его посетила еще одна мысль, от которой ему стало стыдно и неловко: надо было зайти в библиотеку, поблагодарить мальчишку – не всякий ведь решится заговорить, даже если действительно стал свидетелем преступления. Кто-то побоится мести преступника, кто-то не уверен, действительно ли он что-то видел, а кому-то и вовсе все равно. А еще следовало узнать у парнишки, намерен ли он рассказывать стражам порядка о том, что Тин спас ему жизнь: все же, если стражи сочтут, что мальчик испытывает благодарность за спасение, его показаниям будет меньше веры. А так – в том углу не было никого, кроме них двоих, никто больше не видел падения… Нет, конечно, Тин не станет настаивать, чтобы парень молчал. Но договориться о том, чтобы их 'показания' друг другу не противоречили, нужно непременно.
Глава 8. Знакомство заново
Дин Рос
Вчерашний день в памяти Дин остался нескончаемой беготней и мучительной усталостью, от которой наутро ломило все мышцы. 'Вот так и узнаешь на собственном опыте, из чего ты сделана', – мысленно ворчала Дин, пытаясь разогнуться.
Просто слухи об убийстве в библиотеке мгновенно облетели академию, и 'сдаваться' пришли даже те, кого не поджимали сроки. А Дин, как назло, потеряла не один час в Управлении, так что пришлось срочно наверстывать по возвращении. Так и летала по стеллажам, недобрым словом поминая чересчур любопытных студентов.
А потом они еще засиделись со старым библиотекарем за чаем в подсобке. Дин рассказывала магистру о том, чему якобы стала свидетельницей, а начальник расспрашивал потом, не нужно ли чего новому работнику: может, одеяло запасное принести, все же осень скоро, или… Дин же отказывалась мягко – говорила, что снимет себе комнатку в городе, как только получит первые деньги. В том, что она не представляет, как вообще ищут жилье, признаваться пока не стала.
– Только далеко не снимай, не набегаешься туда-сюда, – поучал магистр.
Сам он, как выяснилось, проживал в небольшой квартирке на территории академии.
Сегодняшний день оказался куда спокойнее: страсти улеглись, да и время горячее еще не наступило. Так что Дин легко справилась с работой и была отпущена магистром на обед. Затолкав в себя пару бутербродов – Дин теперь находила особое удовольствие в том, что у нее есть возможность забыть о застольном этикете, – она вспомнила, что вроде бы видела газеты на столах в академическом клубе. Как раз сегодня должен был выйти из печати свежий номер 'Летучего вестника Велеинса'. Есть ли там что-нибудь от мужа или его семейства? Еще вчера утром, до встречи с советником, Дин была уверена, что нет. Рановато. Но теперь усомнилась. И, как выяснилось, не зря.
Короткий текст в разделе объявлений гласил: 'Молю о прощении. Надеюсь на встречу. Жду каждый Высокий с пяти и до семи пополудни на площади Начала Города у фонтана. Ни к чему принуждать не стану, хочу только поговорить и помочь. Р.Т.А.'
Дин застыла, пытаясь осознать прочитанное. Молю о прощении… Ни к чему принуждать не стану… Ей пришлось признаться самой себе, что верить хочется. И… примириться. Хотя бы для того, чтобы, уходя своей дорогой на поиски счастья, не оставлять за спиной обиженных и разгневанных. И помощь, наверно, не повредила бы. С другой стороны, именно теперь, когда у нее впереди замаячили новые перспективы – ах, знать бы еще, что стоит за туманными советами лесного хозяина! – ей никак нельзя терять свободу. А довериться семье мужа – как раз и значит рискнуть свободой.
Нет, она не пойдет на площадь. Ни за что не пойдет. Потому что ужасно боится, что это всего лишь лживые слова.
Голос, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил Дин вздрогнуть, подскочить на месте и почему-то постараться прикрыть локтем текст объявления в газете.
Тин Ари
– Привет!
Тин никак не ожидал, что мальчишка-библиотекарь так перепугается. Наверно, при падении с лестницы страха в этих карих глазах было меньше, чем теперь. Правда, лишь на какое-то мгновение – потом испуг сменился облегчением, и парнишка выдавил из себя, пытаясь справиться с непослушными губами:
– Привет…
– Пришел сказать тебе спасибо за то, что не побоялся пойти и дать показания.
– А что, надо было бояться? – мальчишка скроил недоуменную мордашку. – И потом, хорош бы я был, если бы расплатился за спасение жизни черной неблагодарностью!
– А-а-а… ты сообщил следователю о том, что я тебя спас?
– Вот еще! – фыркнул юный библиотекарь. – Тогда бы он мог подумать, что я все это сочинил. Очень удачно получилось, что я даже не знал, как тебя зовут – это, по-моему, окончательно убедило следователя в правдивости моих показаний.
– Кстати, Тин Ари, – спохватился Тин.
– А я Дин Рос, – широко улыбнулся в ответ мальчишка.
– Слушай, Дин… Ты ночью-то как здесь оказался?
– Так я живу при библиотеке.
– И что, удобно? – с сомнением спросил Тин.
– Да не особенно, – смущенно признался парнишка, – мыться по частям приходится. Просто я пока на оплату своего жилья не заработал, я всего несколько дней в столице… Вот завтра первое жалованье получу – и посмотрю, что можно найти.
– Может, тебе помощь нужна?
– Нужна! – неожиданно радостно согласился помощник библиотекаря. – Если подскажешь, где искать зеленые записки, из которых можно узнать… о разных местах, буду тебе очень обязан.
– Искать – что? – опешил Тин – он-то полагал, что речь пойдет о помощи в поиске жилья.
– Не знаю, – вздохнул мальчишка, – но мне надо найти одно место, и это место, как мне объяснили, упоминается в зеленых записках.
– Ну-у, если место найти, то речь, возможно, идет о записках какого-нибудь путешественника. Зеленые, говоришь? – что-то такое крутилось в голове… записки… зеленое… и тут Тина осенило: – Слушай, а ведь это, наверно, записки Тарне Уаллиса – они как раз в зеленом переплете. И в академической библиотеке обязательно должно быть это издание. Только…
– Только – что? – напрягся юный собеседник.
– Сомневаюсь, что по этим запискам и правда какое-то место найти можно. Они не считаются особо достоверным источником. Тарне Уаллис тот еще выдумщик был.
– Это ничего… – пробормотал мальчишка. – Разберусь. Все равно – спасибо тебе!
Карие глазищи сияли, и Тин уже второй раз чуть не утонул в этом сиянии – и снова вспомнил о пропавшей жене. Он не был в этом твердо уверен, но ему казалось, что глаза у девушки были точно такими же. Тин мотнул головой, стряхивая наваждение, усмехнулся криво и продолжил:
– Но вообще-то я не об этом говорил, когда предлагал свою помощь. Я имел в виду поиск жилья. Кажется, моя квартирная хозяйка сдает еще одну комнату. Это совсем рядом, в паре кварталов от библиотеки. Хочешь, я схожу узнаю, и если повезет, сможешь уже сегодня туда перебраться.
– Сегодня не смогу, – вздохнул парень, – жалование-то только завтра, а пока мне платить нечем.
– Я мог бы оплатить сегодня за первую неделю, а завтра ты мне вернешь.
– Нет! – сердито возразил библиотекарь.
– Да! – Тину отчего-то хотелось непременно убедить мальчишку и уже сегодня забрать его в нормальный дом. Казалось возмутительным, что тому предстоит еще одна ночь в такой… неустроенности.
– Нет! – уперся парнишка.
– Ну не спорь, – уговаривал Тин, – я не бедствую, мне это ничего не стоит.
– Ну… Ладно! – неожиданно согласился парнишка, хотя Тин уже настроился на долгие уговоры.
Сбитый с толку, он скомкано попрощался – у мальчишки как раз заканчивался обеденный перерыв – и поспешил на съемную квартиру, справляться у хозяйки о комнате для Дина.
Разумеется, свободная комната нашлась, пусть небольшая, но мальчишке ведь немного и надо. Тин тут же договорился и внес оплату 'за друга'. О том, что мита Таула, хоть и берет недорого, но непременно за месяц вперед, а не за неделю, он благоразумно решил не сообщать новому приятелю, чтобы не смущать его лишний раз. Придет время – разберутся. Тин отчего-то не сомневался, что Дин не будет держать на него обиду за самоуправство, надо только придумать, как ему это преподнести.
По правде сказать, Тину ужасно хотелось, чтобы Дин стал его другом на самом деле. Что-то такое было в этом мальчишке, отчего его расположение было Тину очень важно, несмотря на разницу в возрасте и положении. Как там лесной житель сказал? Предложи дружбу и помощь достойному? Дин, который без сомнений бросился вытаскивать из тюрьмы незнакомого парня, несомненно, был достоин дружбы. Хорошо бы иметь возможность, не покривив душой, сказать то же самое и о себе…
Дин Рос
Она и сама не знала, почему вдруг согласилась, хотя была намерена отстаивать свою независимость до конца. Просто расхотелось спорить. Пришла уверенность, что от этого парня зла ей не будет и помощь его стоит принять.
Впрочем, погрузившись в работу, Дин за нескончаемой беготней и думать забыла о щедром предложении Тина, даже удивилась в первое мгновение, когда он вновь появился на пороге.
– Ты готов?
– А?
– Я договорился насчет жилья, так что собирай свои вещи и пойдем.
– Ой! – растерялась Дин. – Вот прямо так сразу? Подожди, я последние книги расставлю – и…
– Иди уж собирайся, – добродушно проворчал старик Видар, – небось не развалюсь, если за тебя тут закончу.
Собирать Дин было особо нечего, никакими новыми вещами она в столице обзавестись не успела, денег только на еду и хватало.
– Это все? – удивленно спросил новый знакомец.
– Ну не всем же богатенькими быть… – пробурчала Дин.
– Не обижайся, пожалуйста. Я не подумав ляпнул.
Ей почему-то показалось, что в глазах парня мелькнуло беспокойство, словно он испугался, что Дин сейчас откажется иметь с ним дело. 'Странно, – подумала, – неужели для него может быть так важно сохранить отношения с обыкновенным мальчишкой из библиотеки?' И тут же выбросила эту мысль из головы, потому что уверенность, что от Тина зла не будет, как пришла, так больше и не покидала ее. А если обидеть неосторожным словом опасается, значит, есть у человека горький опыт – его ли кто обидел, или он сам кого-то, неважно, главное – это его чему-то научило.
А ее саму научила чему-то нанесенная мужем обида? – задумалась вдруг Дин. И с сожалением осознала, что новым полезным опытом не обзавелась. Быть может, если бы осталась, постаралась как-то наладить отношения, это могло ей что-нибудь дать, вот только… При одной мысли, что пришлось бы остаться и терпеть все это, озноб пробирал. Нет уж. Ушла – и правильно сделала. А опыта она еще наберется, какие ее годы!
За размышлениями Дин и не заметила, как они дошли до нового дома. Дом миты Таулы оказался премиленьким, но для Дин он в любом случае был всего лишь временным пристанищем, как и любое жилье в Стекароне. Вот соберет она нужные сведения, найдет спутника – и отправится на поиски счастья.
Хозяйка поначалу Дин напугала. Ну не привыкла она к таким шумным людям! Да и откуда бы такой привычке взяться? Людям знатным полагалось вести себя сдержанно, слугам в присутствии господ – помалкивать либо говорить тихо, отчетливо и по делу. Даже нянюшка, уж на что вольна была в поведении с маленькой госпожой, а и то не кричала, только ворчала иногда на проказливую воспитанницу.
Но пугалась Дин зря: мита Таула оказалась громкой, но не злой. И в первую очередь озаботилась щуплым телосложением нового жильца:
– Ох ты ж худенький какой! Сирота, что ли?
– Ну… да, – помедлив, ответила Дин.
В какой-то мере это было правдой.
– Ну садись-садись, сейчас я ужин-то разогрею, – захлопотала хозяйка. – И вы тоже присаживайтесь, юноша, час-то поздний уже, чего тянуть.
Есть Дин не очень хотелось – сказывалась усталость после долгого рабочего дня, мечталось только о ванне с теплой водой и мягкой постели. Но устоять перед напором миты Таулы было совершенно невозможно. А уж когда она подала на стол еду, Дин и вовсе забыла о сопротивлении, потому что сопротивляться таким ароматам – натуральное кощунство.
Ванна, как и еда, была выше всяких похвал, а об уютной постели в небольшой, скромно обставленной комнатке и говорить нечего, так что Дин уснула, едва донеся голову до подушки.
Следующий день был слегка омрачен визитом мита следователя. Нет, ничего такого, хоть Дин и испугалась сначала, увидев его в библиотеке. Следователь всего лишь хотел знать, где она стояла и откуда наблюдала за входом в закрытое хранилище. Ну да на эти вопросы у Дин были давно ответы заготовлены – и рассказала, и показала. И даже убедила дотошного служащего управления правопорядка, что она действительно могла разглядеть платок в практически не освещенном коридоре. Пришлось устроить пару экспериментов, после чего следователь смирился, что большего из своего свидетеля уже не вытянет, и покинул библиотеку. Дин облегченно вздохнула. Нет, конечно, она понимала, что обязанность следователя – все проверить и перепроверить, убедиться в правдивости показаний. Но все время, пока этот человек был рядом с ней, Дин ожидала какого-нибудь неудобного вопроса, на который она не сумеет сходу ответить. Все же она врала следователю и постоянно об этом помнила.
Но было и приятное в этот день – то, что Дин получила свое первое жалование, и то, что те самые 'зеленые записки' все-таки нашлись. Мало того, оказалось, что Дин, как сотрудница библиотеки, имеет право брать книги на руки. Она-то опасалась, что придется приходить в свой единственный выходной, чтобы читать.
Словом, вечером, когда за ней явился Тин, она прижимала находку к груди и была исполнена предвкушений.
– Нашел? – понимающе ухмыльнулся зеленоглазый.
– Ага, – Дин оскалилась в жизнерадостной улыбке.
– Мне уже даже интересно, что это за место такое, о котором ты там надеешься вычитать.
– Эм-м… Я обязательно скажу. Попозже, – все-таки Дин пока не была готова откровенничать. Лучше сначала придумать объяснение. Такое, чтобы ничего лишнего о себе не выдать. Даже такому славному Тину.
Ему, пожалуй, в первую очередь. Все же дружба только зарождается, и ни к чему шокировать хорошего человека странным известием о том, что она вовсе не мальчик, а девочка, да еще и со сказочными существами знается. Ведь с сумасшедшим Тин наверняка дружить не захочет…
Глава 9. Сплошные неприятности
Тин Ари
Чем ближе был час назначенного жене свидания, тем больше он нервничал. Придет – не придет? Если придет, то что выйдет из разговора? Да и захочет ли вообще разговаривать? Пытался представить себе этот разговор, выстроить его заранее – и понял, что это безнадежное дело. Пусть уж… как пойдет.
Сначала Тин хотел прихватить с собой нового приятеля для моральной поддержки, но потом решил, что подобные беседы – дело семейное и должны проходить без свидетелей.
Кроме того, Дин был настолько увлечен чтением, что даже не сразу отреагировал, когда Тин, легко постучавшись, зашел к нему в комнату. Только бросил рассеянный взгляд – и вернулся в книгу.
Вопреки всем здравым резонам, Тин все-таки решился потревожить его:
– Не хочешь прогуляться?
– Не-а, – лениво отозвался мальчишка, и Тин понял, что именно такого ответа в глубине души и желал.
В итоге на площадь Начала Города он отправился один и, как выяснилось, совершенно напрасно. Она не пришла. Тин честно высидел два часа, хотя под конец уже почти не надеялся на появление беглой супруги, промок под дождем, промерз до костей и, едва вышел срок ожидания, нырнул в тепло ближайшего трактира.
Наверно, не стоило этого делать – в конце концов, не так уж далеко было до дома, а милейшая мита Таула всегда готова была накормить не хуже, чем в любом заведении, а уж на тепло ее дом был щедр как в прямом, так и в переносном смысле.
Трактир душевным теплом не радовал, и для обогрева расстроенного сердца Тин принял тепло внутрь. В жидком виде. А потом еще. Вообще-то магам-стихийникам хмельными напитками злоупотреблять не рекомендуется, дабы не ввергнуть окружающий мир в разрушение, но Тин пребывал нынче в меланхолическом состоянии и к буйству склонности не питал. Правда, и в благодушие не пришел, даже наоборот, впал в печаль больше прежнего, а потому, прихватив еще одну бутылку с собой, все-таки направился в сторону дома. И даже дошел туда, слегка, но не до конца протрезвев по дороге.
Квартирная хозяйка высунулась было ему навстречу, втянула носом воздух и почла за лучшее скрыться в своих комнатах. Тин, признаться, особого внимания на это обстоятельство не обратил, сразу постучался к новому приятелю, приоткрыл дверь и, не заходя внутрь, проговорил скорбным голосом:
– Заходи ко мне. А то одному тошно очень.
– Ой, а мита Таула ужинать звала.
– Ужинать… Ужинать… – голоден Тин не был, но мысль о блюдах с кухни почтенной миты Таулы вызвала воодушевление. – А может, ты прихватишь ужин ко мне в комнату? Там и поедим.
– Хм… Ну давай.
Еду в комнату они перетаскали быстро. Тин не забыл и пару бокалов из буфета прихватить.
Дин Рос
Сначала Дин не заметила, что ее новый приятель не вполне трезв. А когда поняла это, было поздно отказываться от совместного ужина в его комнате. Да и, по правде сказать, не выглядел Тин агрессивно и опасно. Разве что вино в ее бокал подливал излишне настойчиво, так что захмелела Дин, к вину привычки не имевшая, довольно скоро. Растеклась по креслу, не в силах пошевелиться и слушала доносившиеся до нее как сквозь туман откровения молодого мага.
– … Я, знаешь, такого ей наговорил, что до сих пор – как вспомню, так со стыда краснею…
– Кому – ей? – попыталась уточнить Дин.
Маг вздрогнул, поднял на нее взгляд, тряхнул головой, разгоняя хмель, и ответил почти трезвым голосом:
– Девушка одна есть…
– Ты с ней плохо обошелся?.. Н-негодяй… – Дин почему-то стало обидно и за незнакомую девушку, которой маг наговорил неправильных слов, и за себя, и за всех женщин разом.
– Я ее обидел. И очень хочу прощения попросить. Но вот беда – никак ее найти не могу, не знаю, как искать.
– Искать? – зацепилась не слишком трезвая Дин за знакомое слово. – А ты сыщика найми. Или в управление правопорядка обратись. Они небось хорошо знают, как человека найти.
– Да ты что?! – возмутился парень. – Она ведь не преступница, чтобы ее управление искало!
– А м-меня вот как раз и ищут через управление, – с горечью отозвалась Дин. – как будто я… А только они не найдут! Не получится у них! – злорадно заключила она.
Что было дальше, помнилось фрагментами, обрывками. Вроде бы ничего ужасного не произошло, однако проснулась Дин следующим утром оттого, что ей было тесно и трудно дышать. С усилием повернувшись на бок, она уткнулась носом в мужскую грудь. Но даже испугаться толком не успела – вчерашние события всплыли в голове, заставив мучительно краснеть: пьяной она никогда прежде не была, о чем говорила во хмелю, помнила смутно, оставалось лишь надеяться, что ничего лишнего не сболтнула и ничем себя не выдала. Одно утешение – спали они с Тином одетыми, а значит, ничего такого… странного между ними не было.
Вздохнула, кое-как выпуталась из объятий спящего соседа и поползла в ванную – приводить себя в порядок перед работой. Уже перед самым уходом покосилась на книгу, так и лежавшую открытой со вчерашнего вечера. Ужасно хотелось остаться и дочитать, потому что 'Записки' оказались действительно очень интересными… и еще потому, что при одной мысли о работе перетруженные мышцы начинали болезненно ныть. Только Дин не могла себе позволить бросить работу. У всякой свободы имеется своя оборотная сторона. У той, которую пыталась завоевать себе Дин, это была необходимость собственным трудом зарабатывать себе на жизнь. И Дин была готова с этим мириться.
К счастью, в библиотеке в этот день ничего особенного не происходило, да и народу было немного. Как объяснил магистр Видар, наплыв студентов на предыдущей неделе был связан с началом учебного года – каждому надо было отдать библиотечные долги, чтобы получить новые книги.
– Теперь полегче станет, – обнадежил старый библиотекарь.
И правда: в этот день Дин не пришлось бегать до седьмого пота и потери ориентации. Она даже подумала, что вполне могла бы задержаться на этой работе… ну, к примеру, до весны, когда можно будет пуститься в путь, да и потом, наверно…
Впрочем, об этом не стоило и задумываться: свою жизнь она представляла только до того момента, когда покинет Стекарон. Дальше – темнота. Непонятно, какой она будет, эта жизнь, если в ней появится счастье.
Но и сама мысль о том, что для обретения этого самого счастья надо будет снова куда-то идти, терпеть тяготы дороги, неустроенность, опасности… да просто нехватку денег на пропитание, вызывала желание все бросить, перестать искать ответы на загадки лесного жителя и… И что тогда? На всю жизнь остаться мальчиком по имени Дин Рос, не имея возможности стать собой? Нет-нет, это не выход, однозначно.
Однако – следовало признаться в этом самой себе – она начала входить во вкус, и если бы не появление советника Аироса на пороге кабинета следователя, еще трижды подумала бы, стоит ли менять эту жизнь, которая только-только начала налаживаться, на пугающую неизвестность. Ведь, подумать только, комнатка у миты Таулы, которую она с самого начала намеревалась воспринимать как временное пристанище, вдруг – так быстро! – стала домом. Домом, где ее ждет новый знакомый и даже, наверно, друг.
С этими мыслями она и работала сегодня. С ними же и покидала библиотеку. И ужасно обрадовалась, когда знакомый голос окликнул ее:
– Дин! – приятно ведь, когда тебя не просто ждут, но даже встречают. Да и возвращаться домой в компании куда веселее – пусть даже пройти предстоит всего пару кварталов.
Дин обернулась на голос и… наверное, это ее и спасло от первого удара, потому что она успела краем глаза уловить вспышку правее и дальше того места, где ожидал ее Тин. И уклонилась с пути полета сияющего белым пламенем шара. А наперерез второму уже летел снаряд Тина, и сам он – едва ли не обгоняя собственное создание – мчался следом. Все произошло слишком стремительно, чтобы Дин успела что-то осознать. Миг – и она уже стоит в объятиях нового друга, окруженная светящейся защитной стеной, по которой снуют разноцветные молнии.
Тин Ари
С чего вдруг ему пришло в голову встретить нового приятеля с работы, Тин не смог бы ответить при всем желании. Просто вдруг почувствовал, что не сидится, вскочил, накинул куртку – и понесся. Оказалось – судьба. Что случилось бы с мальчишкой, если бы его, Тина, не оказалось рядом, страшно подумать.
– Кажется, нас больше не атакуют, – хрипло прошептал Дин.
– Надо еще выждать. Мало ли…
Но нападавший больше себя никак не проявил. Они еще постояли, напряженно прислушиваясь к тишине, потом Тин отступил с дороги к деревьям, продолжая сжимать в объятиях мальчишку, и только тогда рискнул сбросить защиту.
– П-почему никого нет? – недоуменно пробормотал еще не оправившийся от страха Дин.
– Здесь вообще довольно безлюдно. Основные учебные и жилые корпуса в другой стороне, а в библиотеку в это время мало кто ходит. Очень… разумно выбрали место.
– Но ведь… нападение. И никто не отреагирует?
– На территории академии всплесками магии никого не удивишь. Разумеется, все фиксируется, но дежурный преподаватель придет, только если сочтет это чем-то выбивающимся из ряда нормального. А вот, кстати, и он.
Действительно, появившийся в конце аллеи седовласый мужчина приближался решительным шагом.
– Дежурный преподаватель Инс Авлони, – заговорил он, поравнявшись ними. – Что здесь произошло?
Тин выступил вперед:
– Выпускник факультета стихийной магии Тин Ари. Со мной помощник библиотекаря Дин Рос. На него только что было совершено покушение с применением магии, – и сам подивился, как сухо и по-деловому у него это получилось.
Преподаватель с сомнением покосился на мальчишку и вздохнул:
– Рассказывайте.
Подробный рассказ много времени не занял. Магистр Авлони уточнил несколько моментов о силе ударов и составе, о том, что сам Тин использовал для защиты, похмыкал, прошелся по кустам, откуда, предположительно, велось нападение, и снова вернулся на аллею.
– Есть какие-нибудь идеи, юноша, кому вы могли насолить? – обратился он к Дину.
Тот растерянно захлопал глазами:
– Я не знаю, магистр. Я всего неделю в Стекароне, когда бы мне врагов нажить.
– А может, это было покушение на вас? – магистр перевел взгляд на Тина.
– Исключено, – сухо отозвался тот, – меня даже не было рядом в момент первого удара. Я подскочил уже позже, чтобы защитить.
Худенькие плечики под его рукой дрогнули, он наклонился – и снова утонул в карих глазах. И слова, произнесенные затихающим шепотом едва сумел уловить:
– Тин… Это что же получается – меня сейчас по-настоящему убивали?
Но подхватить сползающее по его боку тело все-таки успел, не растерялся.
– Простите, магистр, но я должен доставить его домой.
– Вы знаете, где он живет?
– Мы оба снимаем комнаты у миты Таулы Вирт на Лавандовой улице. Собственно, я как раз и пришел встретить Дина после работы.
– Понятно. Когда мальчик придет в себя, передайте ему, что завтра я зайду побеседовать в библиотеку. Вместе со следователем из Управления.
– Непременно, – и Тин с драгоценной ношей на руках направился к выходу из академического парка.
И мысль о драгоценной ноше не являлась преувеличением. Она была скорее наваждением: стоило задуматься, и Тину начинало представляться, что он несет на руках не мальчика, с которым знаком всего несколько дней, а свою пропавшую жену… знакомство с которой продлилось и того меньше.
Впрочем, парнишка пришел в себя уже через несколько минут, и наваждение спало. Мальчик как мальчик. Только в бездонные карие глаза Тин заглядывать не рисковал, чтобы не утонуть снова.
– Как ты? – спросил.
– Да ничего… вроде. Давай ты меня отпустишь, я уже могу сам идти.
– Не стоит рисковать. До дома всего ничего осталось, донесу.
Дин хранил молчание всю оставшуюся всю дорогу, покуда Тин не внес его в комнату под обеспокоенным взглядом миты Таулы и не сгрузил осторожно на кровать. А потом промолвил срывающимся от волнения голосом:
– Я боюсь, Тин.
– Не бойся. Я тебя теперь каждый день буду встречать и провожать.
– Просто не понимаю, кому это могло понадобиться.
– Вчера ты говорил, что тебя ищут, – вспомнил Тин. – Не может быть такого, что те, кто ищет, и решили от тебя избавиться?
– Что ты! – вздрогнул Дин. – Не может такого быть! Это… бессмысленно.
– В таком случае дело может быть только в твоих свидетельских показаниях.
– Ты это о чем? – удивился мальчишка.
– Ну… ты ведь преступника видел.
– Да я его и не видел толком – он же был под личиной. Моих показаний только на то и хватило, чтобы твою виновность под сомнение поставить.
– То есть ты точно не сможешь этого человека опознать, если снова встретишь.
– Да как сказать… – задумался Дин. – Жест я у него характерный подглядел – как будто большим пальцем с указательного что-то стряхивает. И сдается мне, что я точно такое движение уже видел – не далее как за пару дней до убийства, уже здесь, в Стекароне. Но где – хоть убей, не помню.
– А ты об этом кому-нибудь говорил?
– Следователю в управлении… И еще магистру Видару.
– Мог вас с магистром кто-нибудь подслушать?
– Вряд ли, – усомнился Дин. – это уже вечером было, мы в каморке у меня чай пили. Да и в управлении в кабинете, кроме следователя, никого не было. Только после нашего разговора советник Аирос зашел.
– Ты знаешь в лицо советника Аироса? – удивился Тин.
– Приходилось видеть, – глухо отозвался мальчик.
Было похоже, что обсуждать это он не готов. А у Тина, между тем, возник вопрос: где мальчишка мог пересечься с дедом? Советник приехал в столицу накануне происшествия, ночевал в своем городском особняке, Дин же в это время был у себя в библиотеке, а раньше, как Тин понял, в столице не бывал. Значит, происходит откуда-то из наших мест, – заключил Тин. Расспрашивать друга, лезть к нему в душу, он не решился. Захочет – сам расскажет, что сочтет нужным.
– Завтра пойду с тобой, – подытожил он, – хочу поприсутствовать при беседе со следователем.
Дин промолчал в ответ, и Тин с удивлением заметил, что мальчишку сморил сон. Вот только что был здесь – и уже нету.
Тин усмехнулся, укрыл приятеля пледом, и вышел из комнаты, аккуратно затворив за собой дверь.
Глава 10. Немного о дружбе и не только
Дин Рос
Наутро, проснувшись, долго собиралась с мыслями. Мысли не то чтобы отказывались собираться, скорее это сама Дин, смутно припоминая, что вчерашний день закончился как-то неправильно, невольно противилась возвращению в здравый разум. Но все-таки пришлось – с действительностью не поспоришь, и прятаться от нее в кусты – дело недостойное и даже глупое.
