Текст книги "Игорь"

Автор книги: Игорь Тихоненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

10. Риза Богоматери

Ранним утром возле Босфора, недалеко от берега выстроилась флотилия князя Дира. Погода была прекрасная. Лёгкий свежий ветерок немного беспокоил море, создавая удобные условия для нападения флотилии на Царьград. На крепостной стене города стоял император Византии Михаил и внимательно смотрел на море. Это был мужчина средних лет, с окладистой чёрной бородой, крепкого телосложения и среднего роста. Император по характеру был человек прямой, и верящий только в то, что можно пощупать руками. Солнце ещё не поднялось над водой, и только багряный цвет неба на востоке указывал на приближающийся рассвет. К императору подошёл начальник стражи Царьграда Плитий и сказал:

– Ваше Императорское Величество, воины расставлены по восточной стене и готовы к бою. Только это вряд ли убережёт Царьград от падения. С другой стороны по равнине подходит войско варваров. У нас не хватит сил вести оборону на две стороны одновременно. Как известно Вашему Величеству вся наша армия покинула город и отправилась в поход на Сирию. В Царьграде осталась лишь городская стража и небольшой гарнизон солдат.

– Да знаю я, знаю, – раздражённо произнёс император Михаил. – Что ты мне об этом рассказываешь. Ты лучше скажи, что делать будем?

Плитий молча потупил взор вниз и ничего не отвечал. В это время на крепостную стену поднялся патриарх Цареградский Фотий. Почтенный возраст священника уже сказывался на здоровье патриарха. Фотий порядком запыхался, пока взбирался по лестнице, хоть и опирался на увесистый патриарший посох, который держал в правой руке. Он подошёл к императору, пригладил ладонью седую бороду, доходившую ему до пояса, и торжественно проговорил:

– Приветствую тебя Великий император Византии Михаил Богоподобный. Да прибудет с тобой всемогущий Господь Иисус Вседержитель.

Император презрительно взглянул на патриарха и с раздражением в голосе сказал:

– Что вы Святой отец выступаете, как на светском приёме у меня во дворце. Говорите нормально, не до церемоний сейчас. Видите, что творится. Армия варваров подошла к стенам Царьграда, а наша армия ушла. Войска в городе мало, того и гляди, варвары захватят столицу. А вы со своими глупостями.

– Напрасно вы, император, называете моё пожелание, чтобы наш Бог сопутствовал всем делам вашим, глупостями. Если Господь захочет, то он отгонит язычников от стен Царьграда в один миг.

– Да прекратите вы чепуху молоть, – всё больше раздражался император. – Вот сейчас варвары подойдут к городской стене с моря, а их соплеменники ударят по нам с суши, вот тогда никакой Бог нам не поможет.

– Какое Богохульство вы себе позволяете, Ваше Величество, – скорбно проговорил Фотий. – Вот поэтому Бог и наказывает вас, за ваше неверие в его силу.

– Какая там сила? – возмутился Михаил. – Вон где сила.

При этих словах император указал рукой на флот князя Дира.

– Толку от вас здесь ваше святейшество никакого не будет, как я понял, – сказал Михаил. – Пойдите, что ли помолитесь за нас Богу. Хоть какая-то польза, может, получится.

Патриарх удручённо покачал головой и направился по ступенькам вниз. Спускаясь со стены, он продолжал всё время что-то недовольно бормотать. Внизу его дожидался монах по имени Фома. Он приблизился к патриарху и спросил:

– Ну, что, Ваше Святейшество, что сказал Император?

– Что сказал? – переспросил его Фотий раздражённым голосом. – Велел идти мне… помолиться за него. Вот что сказал.

Фома почесал затылок и философски произнёс:

– А что это, пожалуй, правильно. Что же мы ещё можем сделать?

– Да, дела наши плохи, – проговорил Фотий. – Если язычники ворвутся в город, то вновь сожгут все наши храмы, и нас побьют, как в прошлый раз. И это ещё в лучшем случае. От этих варваров можно ожидать и чего-нибудь похуже. Уж не знаю, что и делать?

– А что, если использовать ризу Богоматери? – предложил Фома. – Помните, вы сами говорили, что она защищает от всяческих врагов и напастей.

– Говорил, то я говорил, – несколько сомневающимся голосом произнёс Фотий, – только там за стенами варваров превеликое множество. Вряд ли какая-то риза сможет им помешать ворваться в город. Вот, если бы наша армия была здесь, вот тогда и риза могла бы подействовать. А так….

– Что-то я вас не понимаю, Ваше Святейшество, – удивился Фома. – В Святом Писании сказано, что Фома не верил в силу Господа, за это его и прозвали Неверующим. А у нас с вами наоборот получается. Меня зовут Фома, а я верю в то, что риза Богоматери может помочь, а вы не верите.

– Ну, ладно, не умничай, – прервал его патриарх. – Скажи лучше, как ты её собираешься использовать. На головы варварам её, что ли бросать будешь, или сам в неё завернёшься? Только вряд ли это тебе поможет.

– А что, если её окунуть в море, – предложил Фома, – и попросить Господа, чтобы он сделал бурю на море. Вот флот язычников и потонет. И нашим воинам будет легче отражать штурм.

– Делай, что хочешь, – махнул рукой патриарх. – Только я к этому не причастен. Да над нами люди смеяться будут, если увидят, как я полощу ризу в море. Ещё подумают, что я на старости лет совсем из ума выжил. Пойду я лучше помолюсь в храм. По крайней мере, всем будет понятно, что я занимаюсь своими прямыми обязанностями в тяжёлую для города минуту.

– А я пойду к морю, – сказал Фома. – Так я возьму ризу Богоматери с вашего позволения?

– Да бери уже, – разрешил Фотий. – Всё равно, если язычники захватят город, то она уже никому не понадобится.

Князь Аскольд стоял на возвышенности и смотрел на Царьград. Всё его войско расположилось у подножия холма, и дожидалось приказа своего князя на штурм города. Высокие крепостные стены Царьграда были сделаны из камня, и достигали вверх до десяти метров. Через каждые сто метров находились сторожевые башни. В зубцах на стенах были сделаны бойницы, для безопасной стрельбы из луков. Перед Царьградом с той стороны, с которой собирался напасть на город Аскольд, располагалось открытое поле.

«Хорошо, что Дир ударит по городу с моря, – размышлял Аскольд, восхищённо взирая на мощь крепостных стен Царьграда. – А то я могу всех своих воинов потерять на такой открытой местности».

Князь подозвал к себе воеводу Звенислава и приказал:

– Пора разводить сигнальный костёр, чтобы князь Дир понял, что мы уже на месте и готовы к штурму.

– Надо бы погодить, князь, – посоветовал Звенислав.

– А что такое случилось? – удивился Аскольд. – И так уже времени потеряли много потеряно. Солнце уже встало, сейчас самое время ударить по городу, если мы хотим до вечера захватить городскую стену.

– Не нравится мне вон та туча, – проговорил Звенислав, и указал рукой в сторону моря.

Аскольд посмотрел туда и заметил, что далеко на горизонте появилось небольшое чёрное облачко. Но солнце продолжало ярко светить, согревая землю весенним бархатным теплом.

– Если мы сейчас начнём штурм, – сказал Аскольд, – то Дир успеет подойти к берегу. Из такой маленькой тучки большой беды не будет. Разжигайте сигнальный костёр, да побольше бросайте в него сырой травы, чтобы Диру хорошо было видно дым.

Монах Фома покинул пределы крепости и спустился на берег к с самому морю. Стража пропустила монаха, так как знала его в лицо. О Фоме в Царьграде давно ходили слухи, что он ни в своём уме. Но его все жалели и сочувствовали его горю, так как он был человек безобидный и тихий. Одно слово – Блаженный. Фома развернул ризу Богородицы, которая хранилась в Царьграде с незапамятных времён, и опустил её в воду. Монах старательно пытался сообразить, что же ему надо говорить при таких обстоятельствах?

«Может, прочитать какую-то молитву? – подумал Фома. – Или произнести какое-нибудь заклинание? Нет, какое ещё заклинание. Я же не колдун какой-нибудь. Да это и церковь запрещает, чтобы колдовать. Вот, понял. Надо попросить Богоматерь, чтобы она защитила наш город от язычников. А молитва здесь ни при чём. Разве что «Отче Наш» прочесть. Эта молитва подходит ко всем случаям в жизни».

Фома поболтал ризой в воде и сказал:

– Матерь Божья, сжалься над нами грешными и защити город Царьград от язычников, которые хотят порушить его. Ведь, если они разрушат город, то и храмы Божьи все порушат. И нам недостойным негде будет тебя прославлять.

После этого Фома три раза прочёл молитву «Отче Наш».

Князь Дир увидел, подымающийся вверх столб сизого дыма справа от Царьграда, и проговорил:

– Воевода Истр, передай мой приказ на все ладьи, чтобы они подходили к берегу, а воины приготовились к высадке и штурму города.

– Князь Дир, посмотри, что твориться на небе позади нас, – взволновано произнёс Истр. – Похоже, что скоро начнётся ураган. Вон, какая туча идёт.

Дир оглянулся и увидел, что позади его флотилии, всё небо покрылось чёрными тучами так, что даже солнца не было видно.

– Нам надо сейчас отойти подальше от берега, – предложил Истр, – а не приближаться к нему. Потому как, если начнётся шторм, то наши корабли разобьёт о берег в щепки.

Дир некоторое время молчал, пытаясь сообразить, что ему делать. С одной стороны он понимал, что воевода Истр был прав. Ведь любому моряку известно, что во время шторма безопаснее держаться подальше от берега. А Дир был опытный мореплаватель. Но с другой стороны князь видел условный сигнал, который подавал ему Аскольд. А это означало, что он начинает штурм города с суши, и без поддержки Дира ему придётся туго. Князь ещё раз взглянул на небо и уверенно проговорил:

– Идём к берегу. Если мы поторопимся, то успеем высадиться ещё до начала шторма. Вперёд на Царьград. Ребята, а ну, навались на вёсла, дружно. И раз, и раз.

Ладьи быстро заскользили по водной глади, пытаясь оторваться от нависшей над ними чёрной небывалых размеров тучи.

11. Спасение

Более двух часов отряд князя Олега, не жалея своих лошадей, пытался догнать кортеж, в котором ехала княгиня Ангельда. И вот, когда солнце приблизилось к горизонту на западе, окрасив там небо и снег в багровый цвет, воевода Караган заметил впереди на дороге маленькие силуэты всадников.

– Похоже, что это они, – сказал Караган, обращаясь к Олегу. – Надо прибавить ходу, иначе, до темноты мы их не догоним.

– Прибавлять ходу не будем, – возразил Олег. – Наши лошади и так уже устали. Если их ещё подстегнуть, то они попадают. Тогда мы уже никого не догоним. Никуда они не денутся. Только бы они нас раньше времени не заметили. У них кони свежие. Запросто уйдут от нас, если захотят.

– Не уйдут, – уверенно проговорил Караган. – Я вижу среди них сани. А на санях скоро не поедешь.

Расстояние между отрядом Олега и кортежем Ангельды постепенно сокращалось. Князь Волич услышал позади себя топот лошадиных копыт и оглянулся. На расстоянии полёта стрелы он увидел догоняющих их всадников. Князь пригляделся повнимательнее, и ему показалось, что лицо первого из них, ему знакомо. Волич вдруг понял кто это такой. Князь приблизился к саням, на которых ехала Ангельда, и тревожным голосом проговорил:

– Княгиня, похоже, что за нами погоня. Мне кажется, среди них князь Олег.

– Вам кажется, или вы уверены? – попыталась уточнить Ангельда.

– Сейчас не время, чтобы это выяснять, – резонно заметил Волич. – Поезжайте вперёд вместе с вашим телохранителем и сыном, а я со своими людьми попытаюсь их задержать. Говорил я вам, что надо было вчера выезжать.

Княгиня ничего не ответила на заслуженный упрёк Волича, а только прикрикнула на своего возчика:

– Гони, да поскорее.

Сани рванулись вперёд, за ними последовали телохранитель Раднер и малолетний сын княгини Братислав, который ехал верхом рядом с княгиней. Волич остановился.

– Ну, ребята, – обратился к своим дружинникам Волич, – придётся нам, наверное, сейчас поразмяться. Видите вон тех всадников, это погоня за нами. Они хотят убить княгиню Ангельду и меня. Надо их задержать, чтобы княгиня успела уехать подальше.

Отряд Волича двинулся навстречу дружинникам Олега. Чем ближе они сближались, тем отчётливее Волич убеждался в том, что он не ошибся. Это действительно ехал князь Олег с воинами. Когда между ними осталось всего несколько шагов, Олег поднял руку, и его отряд остановился. Воины Волича сделали то же самое.

– Приветствую тебя князь Олег, – проговорил Волич. – Давно не виделись.

– Да уж, действительно давно, – поддержал ироничный тон Волича Олег. – Недели две прошло, наверное. Я уже успел по тебе соскучиться, князь Волич. А почему, так быстро уехали сани? Уж не княгиня ли Ангельда на них умчалась. Что это она спешит куда, что ли?

– Да, это она, – подтвердил Волич, – и встречаться ей с тобой незачем. Так что давай, разъедемся подобру-поздорову в разные стороны.

– Нет, я желаю поговорить с княгиней, – настойчиво сказал Олег. – Пусть она мне поведает, как вы с нею отравили князя Рюрика. Мне очень интересно это знать.

– Это всё твои догадки и только, – заметил Волич нахальным тоном. – У тебя нет никаких доказательств. А к княгине мы тебя не пропустим. Она не желает с тобой встречаться.

– Твоё поведение – моё доказательство, – уверенно проговорил Олег. – Ишь, как ты забеспокоился. Сам поспешил увезти княгиню Ангельду. Боишься, что она расскажем мне всю правду о твоём подлом поступке.

– Думай себе, как хочешь, – произнёс Волич, – а догнать княгиню я тебе не позволю. Поворачивай в Новгород по-хорошему, а то по-плохому будет.

– Уж очень мне хочется посмотреть, – весело заметил Олег, – как будет по-плохому. За мной, ребята.

Отряд Олега набросился на дружинников Волича. Завязалась отчаянная рубка. У Олега воинов было больше, чем у Волича, и они сразу же окружили всадников Белозёрского князя. Волич дрался с Олегом. Никто не вмешивался в их поединок. Князья по очереди наносили удары друг другу мечами. Периодически подставляя под них щиты. Волич размахнулся и ударил Олега мечом со всей силы. Олег пригнулся, и клинок Волича просвистел у него над головой. В это же время Волич оказался незащищённым. Олег тут же воспользовался этим и нанёс Воличу мечом сокрушительный удар в грудь. Кольчуга князя не выдержала, и клинок Олега проткнул Волича насквозь. Князь пошатнулся и упал с лошади на снег. Вокруг него растекалась лужа алой крови, окрашивая снег в красный цвет. Олег вытер о коня окровавленный меч и прокричал:

– Воевода Караган, заканчивай здесь. А я с десятью дружинникам поеду догонять сани с княгиней Ангельдой. Как закончишь, мигом к нам.

Олег во главе небольшого отряда всадников помчался вслед, недавно уехавшим саням. Волич лежал на багровом от собственной крови снегу с широко раскрытыми глазами, и неподвижно смотрел в небо. Теперь ему уже не надо было бояться, что кто-то узнает о его участие в подлом убийстве.

Сани с княгиней Ангельдой неслись по снежному тракту. Следом за ними ехал княжич Братислав, последним в колонне двигался телохранитель Раднер. После часа стремительной скачки, Раднер оглянулся и увидел, что их догоняет отряд всадников. Телохранитель прокричал:

– Ваша Светлость, нас преследуют конники. Похоже, это погоня.

Княгиня оглянулась и убедилась в том, что Раднер не ошибается. Ангельда приказала возчику:

– Гони, что есть силы. Надо оторваться от погони.

– Вряд ли нам удастся уйти от верховых, – высказал свои сомнения возчик.

Раднер тоже это понял. Рядом с дорогой располагалась река. Лёд на ней ещё не растаял, и телохранитель подумал, что если сходу проскочить по реке, то, возможно, удастся оторваться от погони. Наверняка, лёд треснет, и преследователи не решаться ехать по нему. А объезд займёт много времени, за которое они успеют скрыться от погони. Раднер догнал сани с княгиней и сказал:

– Надо проскочить через реку. Лёд уже слабый, нас он ещё выдержит, а преследователи вряд ли решаться проехать по нему.

– Это очень опасно, – предупредил возчик. – Мы тоже можем провалиться. Вон у берега уже видны проталины.

– Это единственная возможность оторваться от погони, – предупредил Раднер. – Иначе, нас скоро догонят.

– Если нас догонят, – сказала княгиня, – то мне не жить. Так что рискнём. Гони к реке.

Возчик остановил сани, и отпустил поводья.

– Ну, что же ты медлишь? – спросила Ангельда. – Ты, что хочешь, чтобы меня убили?

Возчик молчал и продолжал бездействовать. Раднер соскочил с коня, столкнул возчика в снег, и сам взял поводья в руки.

– А ну, пошли залётные, – прокричал Раднер и хлестнул лошадей поводьями по спинам.

Лошади вздрогнули и рванули с места. Княжич Братислав последовал за санями. Разогнав сани до предельной скорости, Раднер направил их на реку. Сани влетели на лёд и понеслись по реке. Братислав двигался за ними на расстоянии нескольких метров. На середине реки одна лошадь поскользнулась и упала. Другие две в упряжке тоже замешкались и остановились. Лёд сразу же затрещал под ними и раскололся. Сани стали погружаться в воду. Раднер бросился к княгине, чтобы помочь выбраться ей на уцелевший лёд, но не успел. Шуба у Ангельды быстро намокла и потянула её на дно. Телохранитель нырнул, пытаясь спасти свою госпожу. Княжич Братислав остановил коня, и лёд под ним тоже сразу же треснул. Животное, барахтаясь, пыталось выбраться на край образовавшейся полыньи, но от этого лёд только сильнее ломался. Полынья становилась всё больше и больше. Братиславу удалось взобраться на большую льдину. Он сидел на ней, боясь пошевелиться, чтобы не свалиться в ледяную воду. На поверхность поднимались пузыри воздуха. Никому, кроме Братислава, не удалось спастись.

К берегу подъехали всадники. Князь Олег увидел сидящего на льдине промокшего мальчика и сразу всё понял.

– Эй, парень, на льдине, – прокричал Олег, – не шевелись. Мы сейчас тебя вытащим.

Князь спешился и быстро снял поводья со своей лошади.

– Что вы стоите? – раздражённо спросил Олег, обращаясь к дружинникам. – Отстёгивайте поводья и связывайте их между собой. Нужна длинная и крепкая верёвка.

Из поводьев связали длинный канат. Олег собрал его в большие кольца и прокричал:

– Парень, я брошу тебе поводья. Обвяжись ими покрепче. Мы быстро потянем тебя к берегу.

Князь размахнулся и бросил поводья. Канат упал рядом с Братиславом на льдине. Мальчик задубевшими пальцами обвязал себя поводьями.

– Приготовься, – прокричал Олег, – сейчас будем тянуть.

Один конец каната привязали к лошади. Олег с силой ударил рукой по крупу лошадь, и животное побежало в обратную сторону от реки. Князь продолжал бить лошадь. Она быстро двигалась и тянула за собой поводья. Братислав соскользнул с льдины и погрузился в воду. Лошадь скоро вытащила его на берег. Олег и дружинники подбежали к мальчику. Он весь дрожал, и стучал зубами от холода.

– А ну, снимай с себя всю одежду, – приказал ему Олег. – А то заболеешь.

Княжич разделся донага, а Олег снял свою доху из волка, которая была надета поверх кольчуги, и накрыл ею Братислава.

– Вот так то оно лучше будет, – проговорил Олег и посмотрел на босые ноги мальчика. – Э да ты и обувку свою утопил.

Князь снял свои сапоги и протянул их Братиславу:

– Бери.

– А как же вы? – удивился княжич.

– А что я, – улыбнулся Олег, рассматривая свои обмотки на ногах, – я же на лошади поеду, не пешком.

Воины дружно засмеялись. Братислав обул сапоги Олега.

– Ладно, сейчас вернёмся к тому месту, где мы догнали князя Волича, там и раздобудем для тебя какую-нибудь одежонку, – сказал Олег. – Думаю, что она там многим уже ни к чему. А тебе сгодиться. Не голым же тебе ехать. Не побрезгуешь взять одежду с убитых?

Братислав потупил взгляд вниз и молчал.

– А кто ты вообще есть? – поинтересовался Олег. – Имя твоё как? Считай, что сегодня ты второй раз родился. Это же надо быть таким везучим, чтобы не утонуть в ледяной воде.

Братислав продолжал молчать.

– Ну, ладно, потом расскажешь, – снисходительно проговорил Олег. – По коням, возвращаемся домой.

Дружинники вскочили на лошадей. Олег посадил Братислава позади себя на коня, и они двинулись в путь. Солнце уселось на край Земли и растеклось по всему горизонту, окрашивая его в ярко-оранжевый цвет. Мороз к вечеру усилился и затянул тонкой коркой льда, образовавшуюся полынью посередине реки, скрывая следы недавней трагедии.

12. Новая вера

Тёмная, как ночь туча заволокла всё небо над морем, и стремительно приближалась к флотилии князя Дира. Воины, сидевшие на веслах, гребли изо всех сил. Но шторм приближался скорее, чем двигались их ладьи. Воевода Истр подошёл к Диру и встревожено сказал:

– Не успеем мы дойти до берега. Гроза двигается быстрее, чем мы. Беда будет.

– Да, сейчас начнётся, – согласился с ним Дир. – Ну, что же, кому суждено утонуть, тот не повесится. Здесь уж ничего не поделаешь, такова наша доля. Остаётся нам только посильнее налегать на вёсла.

Князь сел рядом с одним из воинов на скамью, взялся с ним за одно весло, и стал приговаривать в такт с каждым гребком:

– И раз, и раз.

Воевода Истр махнул рукой от досады, и тоже последовал примеру князя. Через несколько мгновений на флотилию налетел небывалой силы шквал ветра, и огромная волна накрыла ладьи, погружая их в морскую пучину. Суда потеряли всякое управление, завертелись на волнах то, ныряя в глубь, то, поднимаясь над водой. Воины пытались удержаться на ладьях, но стихия вырывала их и проглатывала, словно ненасытное чудовище. Чёрные тучи затмили солнце, и стало темно, как ночью. Хлестал дождь и дико завывал ветер. Море поднимало ладьи из пучины и швыряло их на берег. Суда разлетались в щепки от таких сокрушительных ударов. Стихия выбрасывала на сушу и людей. Правда, некоторые из них были уже мертвы, захлебнувшись в воде. С городских стен Царьграда в полном недоумении наблюдали за неожиданно начавшейся бурей. Император Михаил подошёл к начальнику городской стражи и, перекрикивая вой ветра, приказал ему:

– Забирай воинов с этой стены, и располагай их на той стороне, где находится сухопутное войско варваров. Похоже, что их флот нам уже не страшен. Вряд ли после такого шторма от него что-нибудь останется.

– Да, нам несказанно повезло, – проговорил Плитий. – Это же надо было такому случиться? Ещё утром ничего не предвещало бури, море было, как зеркало, солнце светило, и вдруг бац….

– Может, повезло, а может, и что другое, – с сомнением в голосе произнёс Михаил. – Ладно, потом будем рассуждать, повезло или нет. Ещё ничего не кончилось. На суше то у варваров войск ещё предостаточно, чтобы захватить Царьград. Так что давай, переводи солдат на другую стену.

Князь Аскольд только поднял вверх правую руку, чтобы скомандовать и подать знак к наступлению своего войска, как вдруг ударил гром, сверкнула молния, и начался проливной дождь. Князь опустил руку и посмотрел в сторону моря. Там во всю гуляла стихия. Волны поднимались высотой с крепостные стены Царьграда. Аскольд вскочил на коня и на ходу прокричал:

– Воевода Звенислав, штурм не начинать, пока я не вернусь.

Князь примчался на берег моря и увидел ужасающую картину. От флота князя Дира ничего не осталось. Лишь несколько отдельных судов ещё барахтались в море, пытаясь преодолеть громадные волны, и отойти подальше от берега. Вокруг валялись разбитые ладьи. Да собственно это были уже и не ладьи, а поломанные доски. А море продолжало выбрасывать на сушу всё новые и новые куски растрощённых судов. На берегу лежали воины из войска Дира. Кое-кто из людей был ещё жив. А кое для кого заботы уже закончились навсегда. Стихия не пощадила их. Вдруг ветер стал стихать так же внезапно, как и начинался. Через несколько мгновений буря совсем прекратилась. Лишь только большие покатистые волны напоминали о ней. Небо очистилось от чёрных туч, и вновь засветило солнце, весело рассыпая свои лучи во все стороны.

Князь Аскольд ехал вдоль берега, внимательно всматриваясь в лица, лежавших на песке воинов. Вдруг он остановился, спрыгнул с коня и подбежал к человеку, находившемуся наполовину в воде, наполовину на суше. Аскольд подхватил его под руки и вытащил на берег полностью. Это был князь Дир. Аскольд приподнял ему голову, а затем помог ему сесть. Дир открыл глаза и начал кашлять, отплёвывая воду. Потом он осмотрелся вокруг себя и спросил:

– Я что жив?

– Похоже, что так, слава Одину, – проговорил Аскольд. – А вот многие из твоих воинов нет. Да и от флота ничего не осталось.

Дир внимательно посмотрел на Аскольда и дрожащим от волнения голосом проговорил:

– Ты знаешь, я ещё ни разу в жизни не видел, чтобы буря так быстро начиналась, и ещё быстрее заканчивалась. Что это было такое? Я даже сообразить ничего не успел.

– Наверное, это Боги нас карают за наше злодеяние, – предположил Аскольд.

Дир недовольно скривился и пробурчал:

– Опять за своё. Ну, при чём тут Боги? Просто, наверное, в этих краях такая погода переменчивая. Вот и всё.

– Ну, да, а главное эта погода меняется именно в тот момент, когда это надо местным жителям, – иронично заметил Аскольд. – Ладно, ты думай себе, как хочешь, а я тебе скажу так, что жителей Царьграда защищает их Бог. И похоже на то, что, либо наши Боги слабее его, либо они наказывают нас с тобой.

– Всё, хватит, – недовольно проговорил Дир, поднимаясь на ноги, – надоел ты мне со своими Богами. Сейчас надо думать, что будем делать, а не о Богах рассуждать.

– А что тут думать? – удивился Аскольд. – Придётся нам поворачивать восвояси. Флот то ты утопил. А нападать на город с одной стороны, это означает уложить половину всего моего войска. А, может, и больше. Осадой мы тоже не можем его взять. В любой момент может возвратиться их армия. Так что думай, не думай, а война наша закончилась. Пора нам домой собираться. Лучше мы по дороге назад ограбим несколько городов поменьше, чем этот. Вот и будет нам добыча. Ты то свою добычу потерял, утопил её вместе с ладьями.

Дир слушал его с опущенной вниз головой, как нашкодивший ребёнок.

– Ладно, поделюсь я с тобой своей добычей, – добродушно сказал Аскольд. – Я не жадный, как ты. Вот только перед уходом, я хочу поговорить с местными жителями об их Боге. Я слышал, что они поклоняются одному Богу. Может, и мне ему поклоняться, раз он такой сильный оказался. Может, он мне простит мои злодеяния, и защитит меня от наших Богов?

– Послушай, – произнёс Дир, – по-моему, ты ерундой занимаешься. Нам нельзя здесь долго задерживаться. А ну, как нагрянет их войско? Да они с нами такое сделают, за то, что мы хотели порушить их город.

– А я сам здесь задержусь, – сказал Аскольд. – А вы можете выступать, хоть завтра. Я вас потом догоню.

Дир махнул рукой и зашагал прочь от моря. Аскольд направил своего коня к воротам Царьграда.

Начальник стражи Плитий разыскал императора Михаила и, запыхавшись, сказал:

– Ваше Величество, там какой-то сумасшедший варвар стоит у главных городских ворот и говорит, что он князь Аскольд.

– А что ему надо? – поинтересовался Михаил.

– Он говорит, что отведёт свою армию от Царьграда, и не станет разрушать город, если наш священник согласится обратить его в нашу веру, – с недоумением сказал Плитий. – Может, это какая-то ловушка? Зачем ему наша вера, что она ему даст?

Император гневно взглянул на Плития, и начальник стражи понял, что сказал лишнее.

– То есть, наша вера дело, конечно, хорошее, – поспешил исправить своё положение Плитий, – только я не могу понять, зачем она нужна язычнику. Что у них своих Богов не хватает?

– Ты думай, что говоришь, – резко произнёс император. – Я пойду, поговорю с этим князем Аскольдом, а ты разыщи нашего патриарха, и веди его к главным воротам, да побыстрее. Возможно, это наш шанс, чтобы варвары не штурмовали город. Сил то у них ещё предостаточно, чтобы захватить Царьград.

Михаил поднялся на сторожевую башню главных городских ворот, выглянул из бойницы и увидел, что внизу стоит варварский воин внушительных размеров в дорогой кольчуге и позолоченном шлеме на голове.

– Кто ты такой? – прокричал император с башни. – Зачем ты пришёл сюда?

– Я Киевский князь Аскольд, – ответил воин. – Я хочу принять вашу веру. За это я обязуюсь отвести свою армию от Царьграда. Но вам ещё придётся заплатить нам выкуп.

На башню поднялся, подгоняемый Плитием, запыхавшийся патриарх Фотий. Старик перевёл дух, и спросил у Михаила:

– Что ты хотел, Великий император? Я уже сделал всё что мог. Бог услышал мои молитвы, и, сотворив бурю, уничтожил флот язычников.

– Да, да, мы все видели, как шторм потопил корабли варваров, – согласился Михаил. – Уж не знаю, Бог ли это сделал, или нет, но случилось это, как нельзя вовремя. Тут уж ничего не скажешь. Там внизу стоит варварский князь Аскольд. Он желает принять нашу веру, за это он обещает оставить в покое Царьград. Заплатим ему ещё выкуп, и он уберётся к себе домой. Надо, чтобы ты его окрестил.

– Этого нечестивца надо убить, а не крестить, – пробурчал патриарх. – А вдруг он обманет тебя, и не отойдёт от Царьграда?

– Послушай, Святой Отец, – злобно проговорил Михаил, – ты лучше меня не расстраивай сейчас. Тебе, что трудно окрестить варвара? Подумаешь, какой труд непосильный, водой побрызгать на человека. Обманет, не обманет, это мы потом увидим. Мы этим можем выиграть время. А это уже для нас победа. Понимаешь ты это или нет? Крести варвара, я тебе приказываю, и не рассуждай. Тут в коем веке такая удача подвалила. И шторм, и полководец противника сам согласился отвести свои войска от Царьграда за небольшую услугу, а ты кочевряжишься. Делай, как я сказал, а то плохо тебе будет.

– Ладно, ладно, – испугался Фотий, – что Вы так разволновались, Ваше Величество. Окрещу я этого язычника, глядишь, и он станет на путь истинный. Чего только не сделаешь, чтобы попасть в Царствие Божие.

К императору подошёл Плитий и тихо сказал:

– Я осмотрелся со стен, нигде поблизости варварских войск нет. Похоже, что этот князь говорит правду. Он действительно пришёл один.

Михаил довольно кивнул головой и выглянул из бойницы. Аскольд терпеливо продолжал ждать у ворот.

– Заходи, – прокричал император. – Патриарх согласился принять тебя в нашу веру.

Створка ворот отворилась, и князь Аскольд вошёл в Царьград.