Текст книги "Игорь"

Автор книги: Игорь Тихоненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

62. Натура, есть натура

Возвращение флота князя Олега в Киев стало настоящим праздником для всего города. Люди радовались, встречая Олега-победителя Византии. В народе ему дали прозвище Вещий, что означало – мудрый и умеющий предвидеть будущее. На следующий день после прибытия Олега, к Киеву подошла сухопутная часть армии русского войска под командованием воеводы Звенислава. Князь Игорь приказал объявить, что в его дворце будет дан пир, в ознаменование великой победы над Византией. Радости киевлян не было предела. Ведь это означало, что в городе будут торжества, которые сопровождаются бесплатными угощениями и неограниченными хмельными возлияниями. И всё это за счёт князя Игоря. Любой желающий мог приходить на княжий двор, где были накрыты столы, есть, и пить столько, сколько его душа пожелает. Такое празднество длилось обычно не меньше трёх дней. А иногда затягивалось и на неделю. Люди восхваляли Олега-победителя, и благодарили князя Игоря за угощения. И казалось, что не было ни одного человека в Киеве, который бы не радовался этому празднику. Но это только казалось.

Весь день Радмила жена Звенислава готовилась к визиту во дворец князя Игоря на почесный пир. Она перемеряла все свои наряды, загоняла всю прислугу в доме своими противоречивыми распоряжениями, и к вечеру, когда солнце сменило свои краски с ослепительно-ярких на багрово-тёмные, наконец-то была готова к празднику. За суетой приготовлений Радмила совсем забыла о своём муже Звениславе. Слуги ей сообщили, что воевода почти весь день провел в оружейной комнате. Боярыня решила пойти к мужу, чтобы сказать, что уже пора идти во дворец. Радмила застала воеводу в обычной домашней одежде и в угнетённом состоянии духа. Звенислав сидел в комнате мрачнее дождевой тучи и внимательно рассматривал свой меч. Радмила даже не знала вначале, что и сказать, увидев мужа в полной неготовности идти на пир. Она подошла к нему и раздражённо спросила:

– А почему ты до сих пор не переоделся? Мы же уже опаздываем во дворец. Может, ты заболел?

Воевода отложил меч на стол, посмотрел в окно отсутствующим взглядом и сухо ответил:

– Я не пойду к князю Игорю.

Радмила даже присела в кресло от столь неожиданного заявления мужа.

– Что, значит, не пойду? – недоумевающе спросила она. – А как же праздник?

– Это не праздник, – ответил Звенислав.

– А что же это, по-твоему? – удивлённо проговорила Радмила. – Все люди радуются победе князя Олега, а ты говоришь, что это не праздник. Да ты же сам был в этом походе. Армией командовал. Вы же вместе с князем Олегом Царьград захватили. Ничего не понимаю.

– А тут и понимать нечего, – сказал Звенислав. – Да, я был в этом походе, командовал армией, но это была не война. Это было какое-то безумие.

Радмила изумлённо смотрела на мужа, и никак не могла понять, куда он клонит.

– Я во многих походах принимал участие, – продолжил Звенислав, – но в таком я ещё не был ни разу. Какая победа? Над кем? Если не считать морское сражение князя Олега с византийским флотом, в котором я не принимал участие, то и битв, то серьёзных не было. Но это ещё бы ничего страшного. Если бы ни одно ужасное обстоятельство, которое сводит на нет, весь успех этой войны.

Воевода замолчал. Радмила подождала некоторое время и сказала:

– Ну, продолжай, почему ты замолчал? Интересно узнать, какое обстоятельство может сделать безумством победу в войне?

– Цена этой победы, – ответил Звенислав. – Чтобы одержать, так называемую, победу, мы убили такое количество греков, что и представить себе трудно.

– Я, конечно, не воин, – резонно заметила Радмила, – но, насколько мне известно, война без смертей не бывает.

– Я говорю не о гибели воинов, – пытался пояснить ей Звенислав. – Я говорю об убийстве мирных людей, массовом и по жестокости невероятном. Мы убивали всех, мужчин, женщин, стариков и даже детей. А греческих священников сжигали вместе с их храмами. И это называется победой? Как можно вообще после этого веселиться?

Радмила недоверчиво посмотрела на мужа, затем поднялась, подошла к нему и сказала:

– Я помню, когда была маленькой Киев, захватили хазары. Так они тоже убивали всех подряд. Ничего не поделаешь, таковы законы войны. Захватчики всегда так поступают. Так, наверное, устроены все люди.

– Это плохое оправдание бессмысленной жестокости, – возразил Звенислав. – Так быть не должно.

– Но так есть, – проговорила Радмила. – И ты не сможешь этого отрицать. Что же ты хочешь, пойти против общепринятых правил? Так ты останешься один.

– Я и хочу остаться одни, – сказал Звенислав. – Поэтому и не иду на пир.

– Это глупо и бессмысленно, – возмутилась Радмила. – Ты так говоришь, как будто ты не воин, а греческий священник. Я ходила в их храм и слушала, чему они там учат. Всё их учение – это какая-то утопия. В Мире правят другие законы.

Звенислав и Радмила молчали. Это продолжалось некоторое время, потом Радмила раздражённо проговорила:

– Почему я не должна идти на пир, на котором будет весь Киев? Почему? Я всё время сидела дома, пока ты был в походе, как в заточении. Теперь, наконец-то, появилась возможность пойти повеселиться, а я не должна идти. Видите ли, у моего мужа начался приступ морализма. Была победа или не была победа? Мучительный вопрос. Не надо тебе мудрствовать, и всё усложнять. Царьград вы захватили? Захватили. Так чего тебе ещё надо? Люди погибли на войне? Ещё бы им не гибнуть. Да не бывает таких войн, где бы, не гибли люди. Тебе ли воину не знать об этом. Жалко людей, сиди дома и не ходи в походы. Вот и вся мораль.

– Видишь, как ты сейчас заговорила, – сказал Звенислав. – А те слова, что ты мне говорила, когда провожала в поход, помнишь? Похоже, что это была ложь.

– Ну, ты себе как знаешь, – недовольно произнесла Радмила, – ложь или не ложь, а я на пир пойду. Сама пойду, если ты не хочешь. И буду там веселиться со всеми. А ты можешь оставаться наедине со своей совестью, раз тебе с ней интереснее, чем со мной.

Уже перевалило за полночь, но пир был в самом разгаре. Гости, влив в себя порядочное количество хмельных напитков, дошли до такой стадии, что даже их попытки петь застольные песни заканчивались неудачей. Они то забывали слова песни, то сбивались с мотива, а иной раз одновременно начинали петь совершенно разные песни. Братислав, обычно сдержанный к хмельному, почему-то позволил себе лишнего. Князь почувствовал, что у него кружится голова, и все предметы у него в глазах начали расплываться и пошатываться. Братислав поднялся из-за стола и решил выйти на свежий воздух.

«Не хватало ещё, чтобы свалился здесь прямо в зале, – подумал князь. – Надо пойти освежиться на улицу».

Радмила после ссоры с мужем решила расслабиться и не ограничивала себя в принятии хмельных напитков. Хоть Радмила и знала, что вино делает её внутренне свободной до такой степени, что она даже забывает, что замужем. Боярыня всё равно себя не ограничивала в этом. Уж сильно Радмила рассердилась на Звенислава. А, может, просто её натура взяла над ней верх. Но была и ещё одна особенность её характера, которая обязательно проявлялась, когда Радмила выпивала лишнего. И о ней боярыня тоже хорошо знала, но и тут поделать с собой ничего не могла. Природа всегда побеждала сознание Радмилы в таких случаях. Дело было в том, что Радмилу безудержно тянуло к мужчинам, когда она была пьяная. И особой разборчивости она не проявляла в такие моменты.

Радмила положила глаз на князя Братислава ещё в самом начале пира, и про себя подумала: «Какой красивый молодой мужчина. А главное пришёл на пир сам без спутницы. Значит, ничейный».

Когда Братислав вышел из-за стола и направился на улицу, Радмила тут же последовала за ним. Князь Братислав стоял на крыльце и старался глубоко дышать. Свежий воздух отрезвляюще действовал на сознание князя. Через несколько минут ему значительно стало легче. Предметы больше не качались у него в глазах. Братислав уже собирался возвращаться в зал, но почувствовал, что кто-то сзади к нему прикоснулся. Князь обернулся и увидел женщину, которая стояла так близко, что он даже слышал её дыхание. Братислав не был знаком с ней, поэтому спросил:

– Ты кто?

– Женщина, которой ты понравился, – томно ответила Радмила.

– А как тебя зовут? – проговорил Братислав.

– Какое это имеет значение? – спросила Радмила. – Я тебе нравлюсь?

Братислав оценивающе посмотрел на женщину, насколько это ему позволило его хмельное внимание, и про себя подумал: «Такая любому может вскружить голову».

– Что же ты хочешь? – поинтересовался Братислав.

– Хочу, чтобы ты пошёл со мной, – ответила Радмила и, указывая рукой, добавила. – Вон туда, за те постройки.

Братислав, подчиняясь её влечению, послушно последовал за незнакомой ему женщиной. Как только они оказались за хозяйственными зданиями, Радмила сразу же прижалась к Братиславу всем телом, и жадно поцеловала его в губы. Постройки находились в самом конце двора, и поэтому там было совершенно безлюдно. Полная луна, до этого ярко светившая на небе, тут же спряталась за тучу, чтобы не помешать интимной встрече людей. Радмила торопливо начала снимать с себя одежду. Братислав вначале несколько замешкался, но потом тоже стал поспешно раздеваться. Спустя мгновение они уже были одним целым.

Когда всё закончилось, Радмила, как бы очнувшись, поднялась и начала разыскивать в траве свою разбросанную одежду. Братислав с наслаждением наблюдал за движениями её обнажённого тела. Потом тоже стал одеваться.

– Когда я смогу тебя вновь увидеть? – спросил Братислав и прижал к себе Радмилу.

– Я сама тебя разыщу, когда захочу встретиться с тобой, – сказала Радмила. – И не ходи за мной сейчас. Не надо, чтобы нас видели вместе.

– Но ты даже не сказала мне, как твоё имя? – попытался остановить уходившую Радмилу Звенислав. – И почему нас не должны видеть вместе?

– Я замужем, – пояснила Радмила.

– Замужем? – несколько растерянно произнёс Братислав.

Радмила остановилась, пристально посмотрела на князя и с улыбкой спросила:

– А что, это для тебя что-то меняет? Ты больше не захочешь встречаться со мной?

– Нет, не меняет, – с грустью в голосе ответил Братислав. – Просто всё это как-то неожиданно. И мне совсем не хотелось бы, чтобы твой муж оказался кем-то из моих друзей.

– А я люблю неожиданности, – смеясь, сказала Радмила. – Так интереснее жить.

Радмила сделала несколько шагов, затем остановилась, повернулась к Братиславу и сказала:

– Мой муж воевода Звенислав. Он твой друг?

– Нет, – ответил Братислав. – Как, всё-таки, тебя зовут?

– Радмила, – ответила женщина, и вновь приблизилась к Братиславу.

Она обняла его и с самозабвением поцеловала в губы. Князь почувствовал, что у него кружится голова, как будто он выпил лишнего. Братислав раньше никогда не испытывал такого наслаждения от обычного поцелуя.

– А меня зовут…,– начал говорить Братислав, когда Радмила собралась уходить.

– Я знаю, – прервала его спокусительница. – Тебя зовут Братислав. Ты князь, названный брат князя Игоря. Я, как только тебя увидела на пиру, сразу для себя решила, этот парень будет мой.

– А вдруг бы я не захотел? – поинтересовался Братислав.

– Такого не могло случиться, – уверенно ответила Радмила. – Ни один мужчина ещё не отказывал мне во взаимности. И потом, я прекрасно знаю, как должна вести себя женщина, чтобы мужчина непременно захотел её.

В это время из-за туч выглянула луна и, увидев, что люди уже ведут себя прилично, полностью вышла из своего укрытия, и принялась заливать серебристым светом Киев.

63. Упрямство

Празднества в Киеве закончились, и жизнь в городе вошла в спокойное повседневное русло. Все жители и гости Киева возвратились к своим обычным бытовым делам. У каждого человека есть свои заботы, кем бы он ни был. Мастеровые занимаются ремёслами, купцы торгуют и только бояре и воины скучают от вынужденного безделья. Но хорошо известно, что человек не может долго ничего не делать. Поэтому власть имущие люди занимаются тем, что постоянно устраивают какие-то интриги, а военные делают всё, чтобы поскорее началась война.

Князь Игорь тоже не был в этом смысле исключением. Вот он и собрал у себя в кабинете поздним вечером князя Олега, князя Братислава и воеводу Свенельда. Они сидели в креслах друг против друга, и разговаривали на государственные темы.

– Сейчас дела наши идут нормально, – начал разговор Игорь. – После того, как князь Олег захватил Царьград, и добился от Византии, чтобы она платила нам большую ежегодную дань, все наши враги попритихли. Половцы тоже не скоро смогут собрать войско, чтобы осмелиться напасть на Киев. Больше того, их хан Кудияр поклялся мне, что по первому моему требованию окажет нам военную помощь, если в этом будет необходимость.

– Ты веришь его клятвам? – удивился Олег. – Да им грош цена.

– Я не клятвам его верю, – возразил Игорь. – Я верю в то, что после того, как моя дружина разгромила половцев, когда ты был в походе, им долго придётся собираться с силами. Хорошего воина за месяц не подготовишь. А они понесли большие потери в том сражении. Хазары тоже сейчас к нам не сунутся. Без помощи со стороны половцев, Киев им не одолеть. В наших северных землях тоже всё спокойно. Так что сейчас у нас появилась возможность, подумать, как нам расширить южные наши границы.

– Что ты имеешь ввиду? – спросил Олег. – Ты что хочешь захватить хазарское царство?

– Почему хазарское царство? – проговорил Игорь. – Южнее хазарского царства, тоже есть земли, которые нам ещё не подчиняются и не платят нам дань. Хотя мысль о хазарском царстве тоже интересная.

Воевода Свенельд кашлянул в кулак и сказал:

– Не всё так спокойно, князь Игорь, как ты говоришь. Например, мне доподлинно известно, что древлянский князь Мал, не оставил своей мечты властвовать в Киеве. Он сейчас ничего не предпринимает, потому, что ты постоянно находишься в Киеве, и в городе есть большое войско. А если из Киева уйдёт дружина в дальний поход на юг, то он тут же попытается осуществить свою заветную мечту.

– Ну, повести войско в поход могу и я, – проговорил Олег. – А Игорь останется в Киеве со своей дружиной, и будет защищать город. У него это очень хорошо получается. Разгромить впятеро превосходящие силы половцев, не каждый сможет. Так что древлянский князь Мал не помеха.

– Да, этот Мал давно воду мутит, – сказал Игорь. – Никак он не угомонится. А главное, он всё время действует из-под тешка. На открытый бой он не выходит. Получается, что и обвинить его не в чем. Ладно, придёт время, я займусь им серьёзно. Сейчас есть дела поважнее. А кого, князь Олег, ты намечаешь взять с собой воеводой?

– Возьму Звенислава, – сказал Олег. – Он проявил себя, как очень хороший полководец во время войны с Византией.

– А вот со Звениславом будут у тебя, князь Олег, трудности, – предупредил Свенельд.

– Какие ещё трудности? – удивился князь.

– Вряд ли он согласится идти в поход, – пояснил Свенельд. – Я говорил с ним. Он после войны с Византией очень изменился. Совсем другим стал.

– Что случилось с воеводой Звениславом? – поинтересовался Игорь.

– Не одобряет он наши правила ведения войны, – проговорил Свенельд. – Говорит, что много бессмысленной жестокости проявляют князья. Он и на пир по случаю празднования победы над Византией не пришёл. Да и в семье у него непорядки.

После этих слов воевода как-то подозрительно взглянул на Братислава. Князь заметил его взгляд и подумал: «Что это Свенельд так странно на меня посмотрел, после того, как сказал о семейных неприятностях Звенислава? Уж не известно ли ему о моих отношениях с Радмилой?». А Свенельд тем временем продолжал:

– В общем, ни тот сейчас у воеводы Звенислава настрой, чтобы идти в поход. Но кроме этих неприятностей, у него появились ещё другие. Вернее сказать, ещё не появились, но, если он не оставит своё новое увлечение, то я думаю, что скоро появятся.

Игорь и Олег недоумевающе переглянулись. Затем Игорь покачал головой и сказал:

– Ты, воевода Свенельд, человек очень умный, поэтому, наверное, и говоришь так сложно, что понять тебя трудно. Ты уж поясни нам, что же такое может скоро появиться у воеводы Звенислава?

– Я имею виду его частые посещения христианского храма в Киеве, – проговорил Свенельд. – Последнее время воевода стал частенько туда захаживать.

– Это тот храм, что на Щековицевой горе? – уточнил Игорь.

– Да, христиане его называют храмом святого Николая, – проговорил Свенельд.

– Да, понастроили в Киеве этих храмов, – недовольно сказал Олег. – Зачем они нам нужны? У нас есть свои Боги, и храмы для них у нас есть. Может, взять да и сжечь эти христианские храмы?

– Ну, это ты, князь Олег, через край хватил, – попытался успокоить его Игорь. – Так уж и сжечь. Это тебе не в походе на Византию. Там это было к месту, а в Киеве это может плохо закончиться. Немало уже нашего люда ходит в этот храм. Если мы уничтожим его, то много будет недовольных в Киеве. Да и не только в Киеве. А зачем нам самим же себе создавать своих противников, которые в случае нападения на Киев, всегда могут помочь нашим врагам изнутри города. Нет, здесь надо действовать аккуратно. Это не кавалерийская атака. Разрушать храмы христиан в Киеве мы не будет. А вот пойти туда и толком посмотреть, что там делается, мне обязательно надо. Изнутри оно всегда виднее.

– И я с тобой пойду в этот храм, – проговорил Олег. – Я уже давно хотел побывать в христианском храме и посмотреть, что же там такого, что наши люди отказываются от веры наших предков, и меняют её на христианство?

– Что ты в Византии христианских храмов не видел? – удивился Игорь.

– Видел, – ответил Олег, – но только сожжёнными.

Все присутствующие в комнате дружно засмеялись. А воевода Свенельд с иронией спросил:

– Уж не хочешь ли ты, князь Олег, чтобы и Киевские христианские храмы тоже ничем не отличались от Византийских?

Эта циничная шутка вызвала вторую волну смеха в комнате. Разговор закончился, почти, под утро. Когда гости уходили, князь Игорь спросил у Братислава:

– Ты едешь с нами на Щековицевую гору?

– Нет, – ответил Братислав. – У меня сегодня ещё много дел. Да и что там интересного в христианском храме?

Воевода Свенельд подозрительно посмотрел на Братислава. Во дворе воевода подошёл к Братиславу, когда они были одни и сказал:

– Не дело ты затеял князь Братислав. Не дело. Смотри, всё может плохо закончиться.

– Ты о чём это? – сделал вид, что не понимает намёка воеводы князь.

– Ты сам знаешь о чём, – проговорил Свенельд. – Только, если воевода Звенислав узнает о твоих отношениях с Радмилой, то будет беда.

– Никогда никого не пугай, воевода Свенельд, и сам ничего бояться не будешь, – строго посоветовал Братислав.

– Я не пугаю, я предупреждаю, – сказал Свенельд. – И боюсь я не за тебя, а за Радмилу. В гневе Звенислав прежде может её покарать. Если у тебя на неё серьёзные виды, то вам лучше уехать из Киева. От беды подальше.

– Я сам буду решать, что мне делать, – гневно произнёс Братислав.

– Ну-ну, поступай, как знаешь, – сказал Свенельд и вскочил на своего коня.

Храм святого Николая располагался на Щековицевой горе. Это было довольно живописное место. Почти до самого верха на холме росли деревья, а на вершине находилось деревянное строение с крестом над куполом. К храму вели четыре дорожки, которые, протиснувшись между деревьев, заканчивались у самых дверей здания. Подойти к храму можно было только пешим. Князья Игорь и Олег, остановились у подножия горы и слезли с коней. Затем они привязали поводья к ветке акации и двинулись вверх по холму. Подниматься пришлось недолго. Когда склон закончился, и они оказались на вершине, случилось неожиданное событие. Из дверей храма вышел воевода Истр. Увидев князя Игоря и князя Олега, он несколько растерялся, и остановился возле храма. Князь Олег подошёл к нему и спросил:

– А ты, что здесь делаешь? Ты, что тоже хочешь сменить веру?

– Да нет, вот зашёл полюбопытствовать, – неуверенным тоном пояснил Истр.

– Вот и мы тоже решили полюбопытствовать, – сказал Олег. – Так, может, покажешь нам, что здесь и как, раз ты уже бывал в храме?

– Извини князь Олег, не могу, – проговорил Истр. – Спешное дело. Там внутри есть христианские священники, они вам всё и покажут. Я тороплюсь.

– Да ладно, успеешь по своим делам, – сказал Игорь. – Пошли с нами в храм.

Воевода Истр повиновался и последовал за князьями. Внутри здания был полумрак, и пахло ладаном. На стенах висели иконы с изображением жития святых. В противоположном конце от входа располагался большой крест, на котором висела статуя распятого Иисуса Христа. Князь Игорь посмотрел вверх. Под самым куполом церкви был изображён лик Господа. Игорь почувствовал, как у него по спине прошла дрожь. «Что это со мной? – подумал Игорь. – Страх, ни страх. Какое-то странное ощущение». Воевода Истр стоял позади князей. Когда к ним подошёл священник, Истр незаметно для Игоря и Олега приложил указательный палец к своим губам. Монах увидел этот знак воеводы, и сделал вид, что незнаком с Истром. Он спросил, обращаясь к Игорю:

– Что привело тебя к нам в храм, князь Игорь?

– Ты меня знаешь? – удивился Игорь.

– Кто же не знает Правителя Киева? – проговорил священник. – Вот только странно, что ты князь в христианский храм пришёл. Ты ведь в нашего Бога не веришь.

– Ну и что? – заметил князь Олег, стоявший рядом. – Мы не молиться сюда пришли. У нас другое дело к вам.

Священник с беспокойством посмотрел на князя Олега. Олег заметил волнение монаха и спросил:

– Ты что, наверное, и меня знаешь?

– Знаю, – дрожащим голосом проговорил священник. – Ты князь Олег, который завоевал Царьград и сжёг….

После этих слов христианин запнулся и замолчал.

– Ну, что же ты не договорил? – спросил Олег. – Я могу закончить твои слова. И сжёг множество христианских храмов. Это ты хотел сказать?

Монах молча смотрел на Олега. Князь Игорь оглянулся по сторонам и проговорил:

– А что вы здесь целыми днями делаете? Наверное, молитесь своему Богу? Не надоедает? Да и обстановка тут у вас какая-то мрачная. Я бы даже сказал жутковатая. Вы, что специально так всё сделали, чтобы дух людской угнетался, когда сюда входишь? Крест поставили, на котором человека распяли и мучают. Это что, наверное, какой-то преступник?

– Это наш Бог Иисус Христос, – пояснил священник.

– Вот это и есть ваш Бог? – поразился Игорь. – Интересно, за что же это вы его так мучаете?

– Это не мы мучаем его, – возразил монах. – Это римляне.

Олег, до этого внимательно слушавший разговор Игоря и христианского священника, вмешался:

– Ничего не пойму. Царьград и есть второй Рим. Значит, там живут римляне. А в Царьграде, как и во всей Византии, верят в Иисуса Христа. Так почему римляне сначала казнили своего Бога, а теперь ему же и поклоняются? Они, что сумасшедшие?

– Нет, просто римляне сначала казнили Иисуса Христа, а уж потом стали ему поклоняться, как Богу, – попытался пояснить священник, но, увидев недоумение на лицах князей, добавил. – Это всё не просто объяснить.

– Это уж точно, – иронично заметил Игорь. – По вашему, получается, что сначала надо кого-то замучить, чтобы потом можно было ему поклоняться, как Богу. Действительно, это очень трудно объяснить. Ну, с вашим Богом мне всё понятно, а чем вы тут ещё занимаетесь? Или с утра до вечера только и делаете, что сами пытаетесь понять смысл вашей собственной веры?

– Нет, – сказал монах. – Мы ещё здесь пишем летописи, иконы рисуем и верующих исповедуем.

– А какие летописи вы пишите? – заинтересовался Игорь.

– Всякие, – ответил священник. – Вот, например, описали недавно твой князь поход на половцев.

– Мой поход на половцев? – удивился Игорь. – Так там же никого из вас не было. Как же можно описать то, чего не видел. Воистину, вы христиане люди необычные. Молитесь Богу, которого сами же и казнили, пишите о том, чего не видели. Очень интересно.

Князь Олег громко засмеялся после таких выводов своего племянника. А Игорь сказал:

– А ну, пошли, покажешь, что вы там про меня написали?

Священник повел князей в небольшое помещение, воевода Истр последовал за ними. В небольшой комнате за столами сидели десять монахов, и старательно писали на пергаментах. Священник подал Игорю свиток. Князь развернул его и спросил:

– Вы всё пишете на латинском языке?

– Да, это язык нашей веры, – пояснил монах.

Игорь быстро прочитал манускрипт, и тут же разорвал его на несколько кусков.

– Зачем ты, князь Игорь, уничтожил документ? – в испуге спросил священник.

– Это не документ, – строго сказал Игорь. – Это чушь собачья. Если вы и в остальных ваших летописях так же описываете прошедшие события, то и их надо уничтожить. В этом, как ты сказал, документе, нет ни одного слова правды. Это надо же было такое придумать, будто я своим взглядом испепелил целое войско половцев. Мои воины подожгли траву в степи, и этот пожар заставил половцев отступать. А уж потом мы их перебили. Вот и всё. Я вообще не понимаю, как это человек может взглядом кого-то испепелять?

– А мне нравится такое описание, – возразил князь Олег. – Потомки, прочитав такой документ, будут думать, что ты был всесильный.

– Потомки, прочитав такой документ, будут думать, что я был ненормальный, – возразил Игорь. – Не может нормальный человек испепелять взглядом. Больше обо мне вы ничего не написали?

– Нет, князь Игорь, не успели, – заверил священник.

– Слава Богу Перуну, – произнёс Игорь. – Я запрещаю вам вообще обо мне что-либо писать. О князе Олеге пишите, если вам так хочется. Ему, похоже, нравится такая галиматья.

– Да, нравится, – подтвердил Олег и обратился к священнику. – Я разрешаю вам писать обо мне в летописях. Только обязательно будете давать мне читать всё, что напишите.

Князья покинули храм. Воевода Истр задержался внутри здания. К нему подошёл монах и спросил:

– Я понял, что воевода не желает, чтобы князь Игорь и князь Олег знали, что мы с вами знакомы. Но я не понял, почему?

– Я не хочу, чтобы они знали, что я принял христианскую веру, – пояснил Истр. – Пусть это, пока, остаётся тайной.

Священник кивнул головой в знак согласия, и воевода направился к выходу. На улице он подошёл к Игорю и Олегу. Князья стояли и смотрели на город, расположенный вокруг Щековицевой горы. Свежий ветерок обдувал их лица. С высоты холма хорошо был виден весь Киев. Вдали между степью и прибрежными скалами, Днепр мерно катил свои могучие воды.

– Да, красивое здесь место, – проговорил Олег. – Я бы хотел, чтобы меня похоронили в таком же, когда я умру.

Игорь с удивлением посмотрел на дядю, и спросил:

– Что это ты вдруг о смерти заговорил? С тобой всё в порядке?

– Всё нормально, – заверил Олег. – Просто вдруг такая мысль пришла мне в голову. Вот и сказал. А ты, племянник, никогда о смерти не думаешь?

– А что о ней думать? – удивился Игорь. – Думай, не думай, а от смерти никуда не денешься. Когда придёт моё время, вот тогда и буду думать.

– А я, в последнее время, часто о смерти думаю, – сказал Олег. – Вот интересно, что о нас будут наши потомки говорить? Меня это очень беспокоит.

– А меня нет, – проговорил Игорь. – Для меня важно, что обо мне думают сейчас. А то, что будут думать обо мне потомки, для меня значения не имеет. Всё равно это будет неправда. Откуда они могут знать, какой я был на самом деле? Меня же тогда уже не будет. Поначитаются всякой ерунды, вроде той, что написали монахи, и будут рассуждать о том, чего не было. Не хочу я, чтобы обо мне вообще помнили.

Да и не верю я во всякие там чудеса и пророчества. Вот, например, помнишь того кудесника, которого мы встретили на дороге, когда возвращались с битвы с древлянами. Тоже ведь пугал нас с тобой всякими там бедами для нас, если не примем христианскую веру. И мне, и тебе смерть обещал. Ты так вообще князь Олег, должен был принять смерть от своего коня. Сколько уже лет прошло, а ты жив и здоров. Веру христианскую ни я, ни ты так и не приняли. А ты так ещё и храмы христианские в таком количестве разрушил, что будь их Бог действительно настоящий, то ты бы давно уже в могиле лежал. И конь твой, наверное, уже умер. Вот то-то и оно. Ерунда всё это.

– Да, пожалуй, мой старый боевой товарищ уже давно в земле лежит, – согласился Олег. – Я так и не повидал его больше. Дал я тогда маху, послушал с дуру того колдуна. А какой хороший конь был. Орёл, а не конь. В битвах не раз мне жизнь спасал. Хотелось бы хоть на его могилу посмотреть. Да где её теперь сыщешь? Это же не человек был, чтобы его хоронили да место заметили. Лежат, наверное, сейчас его косточки где-то в чистом поле, да ветрами степными высушиваются.

– Почему не сыщешь? – проговорил Истр, который всё это время находился возле князей. – Я знаю, где его могила.

– Как знаешь? – удивился Олег. – Откуда?

– Как это откуда? – спросил Истр. – Ты же сам, князь Олег, приказал мне, когда вы возвратились с похода, отвести твоего коня в табун. И чтобы за ним там ухаживали, как следует до самой его смерти, а потом похоронили. Вот я и выполнил твой приказ. Могу и могилу твоего бывшего коня показать. Только это там, в степи.

Воевода указал рукой в сторону поля. У князя Олега даже заблестели глаза.

– Завтра же и поедем, – решительно сказал Олег.

– Дядя, перестань ты, – попытался отговорить его Игорь. – Ну, на что там смотреть? Земляной холм и всё.

– Завтра же утром поедем, – ещё настойчивее произнёс Олег. – Обязательно поедем.

– Вот натура, – с досадой в голосе проговорил Игорь. – Упрямый.

Князья и воевода стали спускаться с холма. Солнце уже прижималось всем своим раскалённым телом к горизонту на западе, пытаясь хоть минуточку полежать на земле, чтобы отдохнуть после утомительной дневной работы.