Текст книги "Демидовы: Столетие побед"

Автор книги: Игорь Юркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)

Восход Никиты

Царь и кузнец: заводу быть

«Завод Демидова был построен на р. Тулице; время основания его в точности неизвестно, но он существовал уже в 1697 г.», – писал авторитетнейший специалист в истории хозяйства Демидовых Б.Б. Кафенгауз в капитальной своей монографии, основанной на скрупулезном изучении множества архивных источников [62]62
  Кафенгауз Б.Б.Указ. соч. С. 88. В других местах своего сочинения он называет две не вполне совпадающие даты: 1696—1697 (основание и пуск) (Там же. С. 259) и 1696—1701 (сооружение) (Там же. С. 89).


[Закрыть]. Но источников, позволявших уточнить дату основания завода, Кафенгауз не обнаружил, а то, что он нашел в предшествующей литературе [63]63
  Основан не ранее 1695 г. (И.П. Сахаров), устроен в 1701 г. (он же), в 1696 г. (И.Ф. Афремов), не ранее 1696 г. (И. X. Гамель), не ранее 1700 г. (К.Д. Головщиков), сооружался в 1696—1701 гг. (Н.Е. Бранденбург).


[Закрыть], не вполне между собой согласовываясь, опиралось на предание. Добросовестный историк предпочел ограничиться формулой «не позднее» – огорчительно недостаточной, но, по крайней мере, не вводящей в заблуждение.

Писавшие о заре демидовской промышленной империи после Кафенгауза, касаясь трудного вопроса, обогащали тему не столько фактами, сколько наблюдениями и умозаключениями, иногда поверхностными, иногда остроумными. Источниковая база, на которую они опирались, оставалась скудной и однобокой – по-прежнему ее составляли в основном предания.

Вот пример одного из них в передаче Гамеля. Сообщив колоритный анекдот о некстати поднесенном царю виноградном вине и поцелуе, который заслужила Кузнецова жена (приведем его позже), он продолжает:

«Государь велел Антуфьеву идти за Собою до Своей ставки, где показал ему иностранное, хорошо отделанное ружье; а когда Антуфьев взялся сделать таковое же, то Государь казался тем весьма доволен, долго с ним говорил и хвалил его ум и редкую предприимчивость. Когда же Антуфьев привез к Государю в Москву сделанныя им 6 таковых ружьев, то Монарх пожаловал ему 100 рублей и, поцеловав в голову, сказал: постарайся Демидыч разпространить фабрику свою, а Я тебя не оставлю – и тут же дал Указ отвести ему близ Тулы, в Малиновой засеке, несколько десятин земли для копания железной руды и для сжения из леса уголья. Антуфьев не упустил сего случая воз-пользоваться милостию Монарха. Он завел на речке Тулице, близ впадения оной в Упу, чугуно-плавильный завод, вероятно по образцу Городищенскаго, и вскоре отлил 5000 пудов артиллерийских снарядов, которые по возвращении Государя из чужих краев привез в Москву в Артиллерийский Приказ. Государь, узнав о сем, так обрадовался, что тотчас Сам туда приехал осмотреть снаряды сии, благодарил Антуфьева и велел выдать ему втрое против цены, платимой за таковыя же вещи с Нарышкинских и Миллеровых заводов» [64]64
  Гамель И.X.Указ. соч. С. 31.


[Закрыть].

Как видим, Гамель об обсуждении заводской темы во время тульской, 1696 года, встречи царя и Демидова не говорит ничего. Царь, посетив его в Туле, пьет у него водку, пиво и мед, целует хозяйку, потом ведет кузнеца показать понравившееся ружье. Далее действие переносится в Москву, куда привезены уже готовые ружья, и лишь после обещания царем покровительства («я тебя не оставлю») сообщается о заведении завода.

Не так у Афремова, решение важного перспективного вопроса относящего к более раннему времени. Речь о заводе заходит у него сразу после конфуза с вином. «Демидов, – продолжает Афремов, – дляраспространения фабрики своей, пользуясь благорасположением государя, стал просить дозволения устроить в Туле железный завод с вододействующими машинами, на устьях Тулицы, по примеру Городищенского немецкого завода (в 15-ти верстах выше, при селе Торхове). Великий Петр, осмотревши лично место это, дал соизволение свое Демидову делать плотину и строить завод (1696 г.), положивший начало обширному производству чугунного и железного дела в Туле… – Вскоре после этого Демидовпривез в Москву шесть отличных заказных ружей. Государь остался ими весьма доволен, пожаловал смышленому русскому мастеру сто рублей и сказал: "Постарайся, Демидыч,пораспространить фабрику свою и завод, а я тебя не оставлю". Тогда же Петр Великий приказал отвести ему в Малиновойзасеке (в 12-ти верстах от Тулы) несколько десятин земли для добычи чугунной руды и сжения угля (так называемые рвы,под засекою показывают до сего времени место это)…» [65]65
  Афремов И.Ф.Указ. соч. С. 293, 294.


[Закрыть]

В отличие от Гамеля, не сопроводившего рассказ о начале Тульского завода Демидова ни одной датой, у Афремова дата присутствует. Только вот к какому событию она относится: к разрешению завод «завести»? к его основанию (началу работ)? к строительству? к пуску? И что из перечисленного правильнее выбрать в качестве «дня рождения» предприятия?

Автору этой книги удалось обнаружить документы, в своей совокупности приоткрывшие завесу тайны, окутавшей события, поистине ключевые для истории рождавшейся промышленной династии. Новым содержанием наполнился и вопрос о дате основания первого более чем из полусотни демидовских заводов.

Первый документ, подсказавший искомую дату, обнаружился в спорном деле 1756 года, возникшем в связи с размежеванием земель расположенного неподалеку от Тулы селения Алешня и прилегающих к нему пустошей между тогдашними их владельцами Баташевым, Ивашкиным и тульскими ямщиками. Помимо прочего предметом дискуссии стала существовавшая в этих местах некая «сухая речка» – лишенное воды русло неясного происхождения. Ямщики называли его перекопом, в давние времена устроенным Баташевым. Проводивший межевание землемер Шулепов доказывал иное. Устроить русло на этом участке, по его мнению, Баташев не мог, потому что прежде участок был залит водой – сюда, и даже дальше, заходил демидовский заводской пруд. В подтверждение землемер называл даты событий, из которых это следовало: «А завод Демидова Тульской прежде зделан, как Боташов: а имянно, Демидова завод – по жалованным грамотам 203 году, а платина повышена в 1701 году, а Боташов получил во владение свои завод в 711-м году» [66]66
  РГАДА. Ф. 1345. Оп. 2. Д. 134. Л. 45. Подробнее см.: Юркин И. Н.Тульский завод Демидовых. 1695—1782: Из истории становления и развития доменной металлургии России. М., 1996. С. 12.


[Закрыть].

Итак, по Шулепову, демидовский завод на Тулице был построен на основании жалованных грамот 7203-го, то есть 1694/95 года. Откуда Шулепов почерпнул эти сведения, было не ясно (его обращение к личным архивам Демидовых более чем сомнительно), что, не дезавуируя его утверждения, несколько снижало их надежность. Новые находки, однако, полностью их подтвердили.

В 1733 году в Тулу для ревизии находившихся в ней и ее окрестностях частных металлургических заводов приехал асессор Василий Васильев. Нам еще придется говорить о событиях, связанных с этой командировкой, подробно, сейчас же заглянем в бумаги, составленные им при осмотре Тульского завода, принадлежавшего в то время старшему сыну Никиты Акинфию. По прибытии на завод ревизору было предписано первым делом потребовать у хозяина или приказчиков «подлинных указов или грамот, почему он, Демидов, теми заводами владеет». Акинфия на заводе не оказалось, отвечал его шурин, главный приказчик завода Семен Пальцов. Отвечал так: «Акинфей Демидов Тульскими железными заводами владеет по данной грамоте отцу ево, Акинфиеву, Никите Демидову, а надеетца де он, что та грамота дана ис Пушкарского приказу; да сверх той грамоты о владении оных заводов имеетца привилегия; и та грамота и привилегия имеются де в тулском доме оного Демидова у матери ево, которыя он, Палцов, отъискав, объявит….А в котором году построены и привилегии даны, о том значит во оной грамоте и привилегии» [67]67
  РГАДА. Ф. 271. Оп. 1.Д. 1071. Л. 1,2 об., 3.


[Закрыть].

Принес ли, порывшись в доме Демидова, Пальцов что-то из обещанного им – из документов не ясно. Но кое-что, имеющее отношение к делу, было обнаружено Васильевской ревизией самостоятельно при разборе заводских «писем». В частности – копия справки, присланной в Берг-коллегию из Конторы главной артиллерии и фортификации в 1730 году. В ней сообщено о челобитье Никиты от 31 марта 1694 года – документе, появление которого, возможно, и запустило маятник истории его завода. Его прошение касалось отписанной по обращению тульских ямщиков на государя мельницы на Тулице, к которой для сбора помольных денег был приставлен выборный целовальник. На нее-то и положил глаз Демидов, просивший теперь «пожаловать ево тою мелницею в жалованье на оружейное дело». Сообщено о удовлетворении прошения: «…та мелница по имянному великого государя указу дана ему по оценке со всякими мелничными заводы на 20 лет вместо денежного и хлебного жалованья» [68]68
  Там же. Л. 8 об.


[Закрыть]. Решение сообщено в справке без даты.

Последовавшие за этим события смыкают историю мельницы с историей завода. О них сообщает воспроизведенная в справке сказка Демидова, показавшего в Пушкарском приказе: «Отдана ему, Никите, мушная мелница на оброк вместо годового окладного жалованья на 20 лет; и тое мелницу он снес, а около той мелницы построил железной завод, и тою мелницею к заводам владеет седьмой год, а еще владеть ему 13 лет» [69]69
  Там же. Л. 9.


[Закрыть]. Эта сказка тоже не датирована, но приблизительно, с точностью до года, время ее подачи определяется легко – это 1700 или 1701 год [70]70
  В экстракте напротив места, в котором говорится об оставшихся до истечения срока 13 годах, имеется помета: «По силе оной справки уроч-ныя годы вышли по 714-й год» (Там же). Результат обратного отсчета будет меняться в зависимости от того, где установить границу – в начале или конце 1714 г.


[Закрыть]. Получается, что мельница была ему отдана в 1694-м, самое позднее – в начале 1695 года. Именно это можно предполагать, ориентируясь на скорость, с которой решались прочие вопросы, возбуждавшиеся Демидовым. Но в данном случае это особенно важно. Если так и было, то трансформация мельницы (снос построек при несомненном сохранении плотины и элементов гидроэнергетического хозяйства) могла начаться уже в 1694 году. Что именно тогда все и началось, говорят грамоты, уже известные нам по записным книгам Печатного приказа. Вот в чем состояла бурная деятельность Демидова на мельничном месте (он создавал на этой площадке завод), вот чему бурно сопротивлялись тульские ямщики, вероятно, уже осознававшие, что им придется расстаться с частью своих выгонов и огородов.

И это все следы событий начальной поры Тульского завода, которые удалось в 1733 году обнаружить? Да, именно так. Сведения, несомненно, интересны, в силу чего и нашли отражение в экстракте. Но самого для нас (как и для ревизоров 290 лет назад) важного документа – именно разрешительного указа на строительство Тульского завода – найти и тогда не удалось. Пальцов вынужден был признать: «…по которому указу Никите Демидову велено завесть те Тулские железные заводы, оного указу у Акинфия Демидова он не видывал; и после смерти отца ево, Акинфиева, Никиты Демидова остался ль, или оной указ, хотя и был, а в бывшей пожар, как оные заводы в 1718-м году згорели, з другими писмами сгорел, того он сказать не знает» [71]71
  Там же. Л. 10 об.


[Закрыть].

Итак, документы говорят, что строительство завода началось в 1694-м, самое позднее – на рубеже 1694 и 1695 годов. Самый же ранний приезд Петра в Тулу, возможность для которого оставляют косвенные данные, относится к осени 1695 года. Предлагаемая преданием последовательность событий (тульская встреча – разрешение – строительство) в эту хронику не вписывается. Получается, что донесенные им сведения о встрече царя и кузнеца следует признать недостоверными?

Думаю, что нет. Встреча в Туле могла состояться. Возможно, она сыграла определенную роль в истории завода. Но эта история к тому времени уже началась. Скорее всего и о мельнице, и о заводе с царем было говорено еще в Москве. В Туле Петр действительно мог осмотреть «место сие» и мог сказать сохраненную народной памятью фразу: «Распространи Демидыч свою фабрику, а я…» Только раньше слушатели и читатели понимали под фабрикой ремесленную мастерскую Никиты, а общий смысл фразы состоял в том, что ее должен заменить вододействующий завод. Теперь из нее можно вычитать и другой смысл. Петр увидел похожее на сказку превращение мукомольной мельницы в металлургическую мануфактуру и не мог не пожелать волшебнику «распространить» его чудесное умение. Когда через восемь лет он будет размышлять над предложением передать Никите казенный Невьянский завод на Урале, то, может быть, вспомнит об этом случае.

Установив, что в 1694 году Демидов уже строил завод, мы вправе спросить: а когда ему это разрешили? Не исключено, что разрешительного указа у Никиты на тот момент не было. Можно представить два сценария развития событий, в обоих из которых строительство завода начинается до появления такого указа. Первый: Никита имел предварительное устное разрешение Петра, которое мог получить где угодно, но вероятнее всего – в Москве. Второй: он мог начать работы на свой страх и риск, в расчете на то, что оформит разрешение позже. Ожидавшаяся встреча с царем в Туле – вполне подходящий для этого момент. Общим для них является то, что рождавшийся на месте мельницы завод какое-то время мог строиться и даже существовать, считаясь официально все еще мельницей. Погружение в этот вариант снова запутывает вопрос, прояснившийся благодаря найденным документам. И окончательно распутать его (в смысле – вывести на однозначный ответ) не позволят никакие новые находки (а они возможны, даже вероятны). Все равно в поисках даты рождения первого демидовского завода придется принимать волевое решение, основанное не только на знании фактов, но, как мы уже говорили, на представлении, какое событие лучше подходит для того, чтобы считаться его рождением.

А хроника этих событий выстраивается уже сейчас: 31 марта 1694 года – подача Никитой просьбы отдать ему мельницу на Тулице «в жалованье на оружейное дело»; последовавший за этим указ, удовлетворивший эту просьбу; 1694/95 год – указ (или указы), разрешившие строительство завода. При этом сами работы (снос мельницы и строительство завода) начались, возможно, раньше.

Тульский завод в первые его годы

Выяснить, что происходило на заводе в первые годы его существования, не проще, чем разобраться в обстоятельствах его появления на свет.

След событий, сопровождавших превращение мельницы в доменный завод, сохранили уже цитированные грамоты тульскому воеводе, посланные в 1695-м – начале 1696 года из Преображенского. Мы помним о связанных с этим столкновениях – первых, в которых наблюдаем Демидовых воюющими со своими одноземцами. Пройдет совсем немного времени и подобные этому эпизоды станут повторяться. В боях и победах Демидов будет утверждать отличный от общего новый свой статус, преодолевая сопротивление среды, – продвигать и расширять свое дело.

Глухое свидетельство о состоянии дел на заводе относится к марту 1697 года. К этому времени Демидов, давно сотрудничавший с Преображенским приказом (учреждением, управлявшим Преображенским полком), завоевал авторитет в качестве специалиста в вопросах производства и ремонта оружия. В это время в Москву поступила прибывшая с Урала железная руда, которую последнее время усиленно там искали, намереваясь строить казенные заводы. Для экспертизы обратились к московским мастерам-бронникам и к Демидову. Он опробовал руду, изготовив из нее в качестве образца две фузеи с замками и два копья. Общее свое заключение сообщил в устной сказке в Сибирском приказе. Собственно руда получила в ней весьма высокую оценку. Но в приказе ему был задан еще один вопрос: согласится ли он переехать на Урал для ее разработки и плавки? Никита ответил обтекаемо: вроде бы отрицательно, но с перечислением условий, которые позволили бы ему озвученное решение изменить. Оговорки позволяли вернуться к вопросу вновь. Что же Никите мешало отправиться на Урал? По его словам, то, что «у него на Туле дом, и деревни, и железных и мельнишных заводов и снастей железных и оружейных заведено немалое число, и многие заводы не довершены» [72]72
  Кафенгауз Б.Б.Указ. соч. с. 86.


[Закрыть]. Из этих слов, если понимать их буквально, можно заключить, что на указанный момент Демидов не считал строительство своего Тульского завода законченным – оно продолжалось.

Мощность гидросиловых установок завода напрямую определялась запасом воды в заводском пруду, а он – площадью, ею залитой. Той земли, которую Демидов получил в свое распоряжение грамотами 1695 года, не хватало. Выход рисовался один – экспансия на прилегающие земли ямщиков. Демидов прямо (сказкой) просил об этом в 1700 году [73]73
  РГАДА– Ф. 271. Оп. 1. Кн. 1071. Л. 8 об., 9.


[Закрыть]. Просил и добился! Положительное решение оформил указ от 2 января 1701 года, известный по производному от него указу, данному спустя полмесяца тульскому воеводе Ивану Игнатьеву. Земля Демидову отводилась без обиды для ямщиков: те должны были получить в полтора раза больший участок за счет стрелецких земель. Завод этим указом отдавался Никите «впредь впрок безсрочно» (прежде – на 20 лет вместо денежного жалованья). Ему предоставлялось множество льгот, из которых важнейшая касалась отвода для рубки засечного леса: он получил в свое пользование полосу в Щегловской засеке шириной в пять верст. Плюс – монопольное право искать и добывать руду в ближайших к Туле Щегловской и Малиновой засеках [74]74
  Кафенгауз Б.Б.Указ. соч. с. 495, 496.


[Закрыть]. Последнее, будь оно в точности исполнено, грозило полной остановкой копки руды на продажу, которой занимались крестьяне, и вслед за этим остановкой всех работавших на этой руде ручных заводов – основного поставщика металла для оружейного дела. Отчасти в силу столь опасных последствий, отчасти потому, что полная монополия на местную руду Демидовым ни тогда, ни после нужна не была, это свое право Демидовы в Туле реализовать не пытались.

Еще одна важная льгота, дарованная Никите указом 1701 года, – право покупать к своим заводам землю и людей. В отличие от других заводчиков он все еще умудрялся содержать свой завод без приписки к нему дворцовых крестьян, чем немало гордился, о чем при необходимости напоминал. Поскольку и крепостных он поначалу не имел, его предприятие носило чисто капиталистический характер (если считать главным его признаком использование вольнонаемной рабочей силы). Но при отсутствии достаточно развитого ее рынка надеяться на существенное развитие бизнеса не приходилось. Это понимал не только Демидов. Альтернатива приписке дворцовых волостей существовала одна: предоставление предпринимателю права покупать земли и крестьян. Прочие заводчики из непривилегированных сословий получат такое право только через два десятилетия после Демидова. Владение им – одна из причин, позволившая ему вырваться вперед в сравнении с другими заводчиками так далеко, что никто из преследователей уже не смог его догнать.

Этим разрешением Демидов воспользовался немедленно. Возможно, нам известны не все ранние его приобретения такого рода. Но совершенно точно, что в 1700– 1702 годах он пятью покупками приобрел 35 четей земли и 14 душ крестьян в деревне Понарьиной соседнего с Тульским Крапивенского уезда. Они обошлись ему в 90 рублей 80 копеек [75]75
  Там же. с. 96.


[Закрыть]. Благословенная древность, когда масштабы подобных сделок были таковы, что стороны учитывали копейки…

За что же такая щедрость царя, в общем-то не склонного осыпать подданных подобными милостями? Содержащееся в указе 1701 года обоснование пожалования коротко и исчерпывающе ясно: «…за ево знатную службу, что он построил новые железные заводы своими деньгами и проторми бе[з] споможенья и дачи дворцовых крестьян, как преж сего давали к таким же заводам в разных местех и в город ех иноземцом, и что он при иноземцах, которым многие дворцовые крестьяне к заводам даны, у железа и у всяких воинских железных припасов цены убавил…» [76]76
  Там же. с. 495.


[Закрыть]

Впоследствии общим местом станет утверждение, что Демидов поставлял казне продукцию по ценам существенно ниже других заводчиков. Утверждать, что это было всегда и касалось всех видов продукции, не приходится. В отдельных случаях восторги обоснованы, в других – преувеличены. Будь демидовская цена в сравнении с предлагаемой другими поставщиками значительно ниже, казна, покупавшая и у них, заставила бы ее сбить – у нее имелись рычаги воздействия на строптивых. Вместе с тем очевидно, что Никита очень умело манипулировал и ценами, и всем другим, что касалось работы по заказам казны (как и чем – ниже). И в большинстве случаев добивался того, что им были довольны. Это и отразил цитированный указ.

Указ от 18 января 1701 года – высшая точка успехов Демидова в тульский период истории его хозяйства. Совсем скоро, всего через полгода, привилегия рубки засечного леса будет у него отнята, что существенно изменит его представления о перспективах развития бизнеса в центре европейской части России и на Урале.

Родственное окружение Демидовых

Город, где превратившиеся в Демидовых Антюфеевы рождались и жили, выступал не только пространственной средой, в которой они трудились. Первые три их поколения тесно связаны с жителями Тулы через браки. Родственники и свойственники – ближайшее окружение заводчиков, без знакомства с которым невозможно представить атмосферу, которая их выковала и закалила. Они были естественной их опорой в бизнесе, именно с ними они достигли тех высот, благодаря которым остались в памяти поколений. Те же, что состояли у Демидовых на службе (немало было и таких), в некоторой степени могут считаться соавторами их достижений.

Родственное окружение Демидовых в первых поколениях этого рода составляли исключительно туляне. Они представляли две основные группы населения: оружейников и посадских. К сожалению, родственные фамилии поколения Никиты нам неизвестны. Но брачные связи его детей изучены хорошо.

Акинфий Демидов своими браками – первым, с Авдотьей Тарасовной Коробковой, и вторым, с Афимьей Ивановной Пальцовой, – соединил Демидовых сразу с двумя фамилиями тульского посада.

Тарас (Тараско) Панкратьевич Коробков,возможный тесть Акинфия, отмечен писцовой книгой Тулы 1685 и 1686 годов. Он и его братья Елисейко, Карпушка и Мишка упомянуты в ней в сопровождении прилагательного «кодошевец» [77]77
  Тула. Материалы… с. 73.


[Закрыть], что указывает или на их профессию, или, скорее, на связь с московской Кадашевской слободой, население которой составляли казенные кадаши (ткачи). Впрочем, утверждать, что корни Коробковых находятся в Москве, преждевременно. Карп Панкратьевич Коробков (вероятный брат Тараса) в качестве «засецкого земляного валу сторожа» присутствует в сметной росписи Тулы 1669 года [78]78
  Там же. с. 114.


[Закрыть]. В первой четверти XVIII столетия несколько Коробковых неизменно остаются в составе тульского посада. Так, в 1726 году их (взрослых мужчин) было в нем шестеро [79]79
  РГАДА. Ф– 699. Оп. 1. Д. 1032. Л. 2 об., 3 об., 4.


[Закрыть]. Коробковы торгуют в рядах [80]80
  Там же. Д. 806. Л. 8; Д. 1073. Л. 36.


[Закрыть], среди прочих торговцев заметно не выделяясь. Впрочем, один из них в 1722 году становится посадским старостой, а они избирались из лиц с достатком выше среднего. Отношения между родственными семьями разные, в том числе и напряженные (один Коробков, Илья Прокофьевич, напившись пьяным, бранится и грозит: «…я де их, своих родственников Корабковых, разорю всех») [81]81
  Там же. Д. 806. Л. 1,3.


[Закрыть]. Тарасовичей среди тульских Коробковых этого времени нет – а вот на Урале, рядом с Демидовыми, одного из них находим.

В отличие от Коробковых, происхождение которых не вполне ясно, Пальцовыиздавна, самое позднее с 1625 года, принадлежали к тульскому посаду. В начале XVIII века район в восточной части Тулы, располагавшийся за линией ее Земляного города, назывался по самой распространенной здесь фамилии его жителей Пальцовой слободой,и это название присутствовало в именовании здешней церкви. (В начале третьего десятилетия века большинство Пальцовых переберутся ближе к центру города – в приход церкви Казанской Божией Матери. Но расплодившиеся потомки трех семей, оставшихся на старом месте, со временем снова увеличат представительство Пальцовых в слободе, еще недавно именовавшейся по их фамилии.) С Демидовыми породнилась линия рода, идущая от некоего Лукьяна Пальцова, известного единственно тем, что он был прадедом родившегося около 1650 года Ивана Яковлевича Пальцова. Иван с братьями владел несколькими лавками на тульском торге, в рядах Мясном, Железном и других. Жену Ивана звали Марьей, она была моложе супруга лет на десять. Известны имена нескольких его детей: братьев Абрама (Авра-ма), Семена, Ивана и сестры Афимьи (Евфимии). Именно она и стала второй супругой Акинфия Демидова.

Сближение с Демидовыми изменяет судьбу этой ветви рода Пальцовых. Отец, Иван Яковлевич, перебирается на жительство в Сибирь. Трудовая биография его сына Семена начинается в 1708-м – с этого года он, что вполне естественно, работает «при Сибирских и Тулских воденых железных заводех… камисара Никиты Демидова», обучаясь здесь «завоцкому мастерству» [82]82
  Там же. Д. 1030. Л. 14.


[Закрыть]. В 1710 году встречаем его в Невьянске, при сестре и ее муже. Братья Абрам (старший, отделившийся от отца) и Иван остаются в Туле, но первый в 1721 году с женой и имуществом отправляется в Сибирскую губернию, в Верхотурский уезд (можно думать, к отцу и сестре), «для житья вечного». А вот Иван – наоборот, закрепляется в Туле, где со временем становится самым доверенным здешним приказчиком Акинфия, главным управляющим на его заводе [83]83
  Юркин И.Н.Демидовы в Туле. с. 161 – 165.


[Закрыть]. Его имя еще не раз возникнет на страницах этой книги.

Младший брат Акинфия Никита Никитич первым браком был женат на Настасье (Анастасии) Герасимовне Постуховой. Род Постуховыхимел своих представителей как в посаде, так и среди оружейников. Постуховы, с которыми породнился Никита Никитич, – посадские. Анастасия принадлежала к ветви, идущей от Василия Постухова, жившего в первой половине – середине XVII века. Его внуком был Герасим Авксентьевич, одногодок Никиты Демидова. Первоначально он продолжал занятия отца – торговал в Туле в рядах. В 10-х годах XVIII века его судьба круто изменилась: он записался в «санкт-петербургские жители». С 1720 года встречаем его, однако, снова в Туле. Здесь он занимался торговлей, в том числе с участием приказчиков, посылавшихся в города. Не принадлежа теперь к посаду, он не тянул тягла и не исполнял выборных посадских служб, что для его бизнеса было, конечно, очень удобно. Торговлей его тульские занятия не исчерпывались, здесь он владел еще кожевенным заводом. Его старший сын Антип родился на год позже Акинфия Демидова. При отце (тот умер в конце 1724 года) Антип трудился на фирму, отправляясь по ее делам в неблизкие поездки, например в Архангельск. Некоторое время жил в Москве в «компанейщиках» полотняной фабрики. После смерти родителя на основании указа о единонаследии получил всю его недвижимость. Торговлей занимался и его младший брат Терентий, иной раз по коммерческим делам тоже отправлявшийся в дальние командировки, тоже добиравшийся при этом до Белого моря. После раздела наследства он жил преимущественно в Туле, хозяйствовал успешно, был человеком состоятельным и уважаемым, избирался бургомистром Тульской ратуши [84]84
  Там же. с. 171-174.


[Закрыть].

С Матреной Антиповной Постуховой, дочерью Антипа Герасимовича и племянницей Настасьи Герасимовны (жены Никиты Никитича Демидова), состоял в браке старший сын Акинфия Прокофий.

Вполне естественно, что среди тульских свойственников Демидовых были не только посадские, но и оружейники.

Дочь Марию Акинфий выдал замуж за казенного кузнеца Федора Петровича Володимерова. Володимеровы– старинный тульский род, большинство представителей которого принадлежали к казенным кузнецам-оружейникам. Наиболее ранние упоминания о них относятся к некоему Федору Володимерову, в январе 1663 года купившему лавку в Туле, в располагавшемся неподалеку от каменной крепости Большом Москотинном ряду. Лавка перешла к его сыну Андрею, казенному кузнецу, занимавшемуся разнообразным предпринимательством – как торговым (в писцовой книге 1685—1686 годов за ним записано не менее семи торговых мест на посаде), так и промышленным (владел железными «ручными» заводами при собственной его усадьбе) [85]85
  Тула: Материалы… с. 74, 80, 82-84.


[Закрыть]. По сведениям тульских земских бурмистров, около 1720 года он посылал товары в Петербург, Архангельск и Ярославль, торговал юфтью (особой выделки кожей) и косами [86]86
  РГАДА. Ф– 350. Оп. 1. Д. 428. Л. 76 об.


[Закрыть].

Принадлежа к верхушке слободы, Андрей Володимеров служил по выборным должностям, в том числе в 1695 году (вероятно, и в 1694-м) был слободским старостой [87]87
  Юркин И.Н.Старосты Кузнецкой слободы г. Тулы в XVII – начале XVIII в. //Из истории металлургии и металлообработки в Тульском крае. Тула, 1994. с. 48.


[Закрыть]. В 1705 году, когда дьяк Андрей Беляев развернул в Туле строительство деревянного Оружейного двора, непосредственным исполнителем работ по этому проекту он избрал именно его [88]88
  СПбФА РА Н.Ф. 85. Оп. 1. Д. 3. Л. 19.


[Закрыть]– это говорит как минимум о наличии у Володимерова необходимых для этого профессиональных знаний и опыта.

Не менее заметны среди жителей слободы были сыновья Андрея Володимерова Петр и Родион. Последний, кстати, подобно отцу, в 1713 году послужил обществу в качестве старосты [89]89
  Юркин И.Н.Старосты Кузнецкой слободы… с. 49.


[Закрыть]. Петр в просмотренных нами документах упоминается с 1712 по 1730 год. В сказке 1723 года по поводу занятий Петра отмечено, что он «за старостию от… железного дела промыслу отбыл», из чего заключаем, что его рождение относится приблизительно к середине XVII века [90]90
  ГАТ О.Ф. 187. Оп. 1. Д. 13. Л. 433.


[Закрыть]. Известные нам упоминания о Родионе Андреевиче относятся к 1713—1744 годам.

Как и отец, оба Андреевича занимались торговым и промышленным предпринимательством. Петр брался также за организацию строительных работ. В мае 1712 года сенатор князь Г.И. Волконский поручил ему строительство в Туле нового, на этот раз каменного, Оружейного двора [91]91
  Гамель И. X.Указ. соч. с. 50; СПбФА РА Н.Ф. 85. Оп.1. Д. 3. Л. 81.


[Закрыть]; Володимеров в его должности именовался этого двора «надзирателем» [92]92
  РГАДА– Ф– 248. Оп. 9. Д. 657. Л. 237.


[Закрыть].

Нам известны единственный сын Петра Федор (родился около 1702 года) [93]93
  Не исключено, что старшим его братом был известный по сказке 1723 г. Тульской оружейной слободы казенный кузнец, «рудных ручных заводов железного дела промышленник» Григорий Петрович Володимеров, в свою очередь имевший сыновей: Ивана 15 лет, состоявшего «у то го ж железного промыслу», и упоминавшегося Петра 9 лет (ГАТ О.Ф. 187. Оп. 1.Д. 13. Л. 358).


[Закрыть]и двое сыновей Родиона – Родион (родился около 1708 года) и Антип (родился около 1714 года) [94]94
  Годы рождения сыновей устанавливаем исходя из возраста, указанного в сказках оружейников 1723 г. (Там же. Л. 359, 433).


[Закрыть]. Из них особенно заметных успехов добьется Федор. Он же, женившись на дочери Акинфия Демидова, сблизит эти фамилии. Но произойдет это сближение еще нескоро – во всяком случае, не в хронологических границах этой главы. Пока же отметим, что кое-какие контакты Володимеровых с Демидовыми прослеживаются и для представителей предшествующих поколений этих родов [95]95
  Так, отец Федора Петр Володимеров выступил в качестве свидетеля при оформлении 23 октября 1727 г. духовной Е. Ф. Демидовой.


[Закрыть]. Правда, и они относятся к довольно позднему времени.

Еще одна оружейная фамилия, тесно связанная с Демидовыми, – Красилъниковы.Впрочем, оружейники они некоренные – вчерашние посадские. В Оружейную слободу они записываются как раз в период, когда судьба сближает их с Демидовыми.

Красильниковы – ветвь, отделившаяся от родословного древа с иным именованием, и в этом отношении их генеалогическая судьба подобна судьбе Демидовых. Пребывая в посаде, они звались Сидоровыми.Первый представитель этого рода, четкий след которого отпечатался в истории Тулы, носил имя Марк. Память, которую он по себе оставил, вполне заслуженна: в 1712—1714 годах он осуществлял техническое руководство строительством Тульского оружейного завода, фактически был автором его проекта и, выражаясь современным языком, главным инженером. Мы еще расскажем, как, продумывая планировку предприятия, он избежал решений, которые слишком тесно связали бы с оружейным заводом старый демидовский завод. Не нашел бы он устраивавшего всех – и казну, и Демидова – варианта, скорее всего не так часто бывал бы Никита в Туле, с которой десятилетием раньше простился.

Итак, Сидоровы. Отцом Марка Васильевича [96]96
  В литературе приводится и другое его отчество – Евсеевич (см.: Юркин И.Н.Демидовы в Туле… с. 157, 214). Наши документы устойчиво называют его Васильевичем. То же у Гамеля (Гамель И. X.Указ. соч. с. 47).


[Закрыть]был Василий Андреевич, которого в источниках с равной частотой называют то по старинке Сидоровым, то уже Красильниковым. Судьбоносным решением для него самого и потомков оказался переход пятидесятилетнего Василия в 1705 году из посада в Оружейную слободу [97]97
  Возраст Василия в переписной книге 1715 г. – 60 лет. Следователь но, он родился около 1655 г. (РГАД А.Ф. 699. Оп. 1. Д. 750. Л. 10).


[Закрыть]. С Василием перешли сыновья Михаил и Марк. Из детей последнего известны двое: Лукьян и Семен Марковичи, каждый из которых участвовал в строительстве металлургических заводов (в Казанской губернии), положив тем самым начало особой промышленной династии. Дети и внуки Марка Васильевича именовались уже только Красильниковыми.