Текст книги "Окраина. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Игорь Гертов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 49 страниц)

Гертов Игорь Александрович

Гертов Игорь Александрович

Окраина* книга 1

* Пронг. Окраина.

.

Транспортный корабль с последней группой наёмников уходил к висевшему на орбите небольшому флоту. Поднимался он не слишком быстро, вибрируя потрёпанным корпусом и оглашая диким рёвом двигателей пустыри вокруг космопорта. Даже в терминале, где остались не поместившиеся в транспорт пассажиры и местный персонал, дрожали стены.

Пассажиры. Стоящий возле стеклянной стены мужчина в неновой форме, с тоской смотрел на поднимающийся в небо силуэт. Говорить, что улетала его мечта, было глупо. Он уже слишком много раз уходил с такими вот кораблями в космос, чтобы остались хоть какие-то мечты. На этом корабле для него места не нашлось.

Наёмники обычно, в курсе того, кто и куда набирает команду. Этот небольшой флот из десятка разношерстных посудин, уходил на границу Окраины. Туда, где после визита кочевников появились ослабевшие планеты. Туда, где была возможность захватить пару планет и изобразить собственное государство.

Пронг находится в удобном месте. Он вполне мог бы стать торговым центром, но опоздал к раздаче плюшек. Его положение, на границе Лепестков, вполне подходило для такого, но... торговые центры уже были, когда правительство, наконец решилось и построило орбитальный комплекс. Вроде бы – вот он, новенький комплекс, вот оно, удобное место на стыке Окраины и Лепестков. Ещё немного и... ничего не произошло. Есть транспортные маршруты и желающие торговать, но нет охраны. Крупные торговцы не воспылали желанием работать на Пронге. Дорого? Или опасно? Кто может точно сказать? А если они сюда не пришли, значит и транспортные линии остались открыты для всевозможных любителей чужого имущества. Так представлял себе мужчина в форме.

Пронг напрягся и нашел выход. Наёмники. Те, кто смог бы обеспечить защиту. Этот шаг лишь слегка компенсировал расходы на постройку терминала. Мелочь, которая тут собиралась, была мясом и больших денег не приносила. Собирались местные, желающие поработать пушечным мясом, стекались подобные люди с ближней части Окраины. Оседали на дополнение группы, потерявшие состав или снаряжение. Но где-то там, в месте, где шуршали банкноты и рекой лились керлитовые слитки с банковской маркировкой, было сказано – НЕТ. И Пронг остался всего лишь третьесортным узлом.

Думать о том, что этот флот набирал мясо и не попав в наём, опытный офицер сохранил жизнь, было бы приятно. Но Моур так не думал. Это была его третья попытка наняться. По традиции, после третьей неудачной попытки, его фамилия переместилась в списки резерва. Издевательское название для тех, кто явно не вписывался в требования заказчика и не смог договориться с нанимателем. На этот раз наняться помешало то, что Моур был ратху.

Наёмники ратху ценились. Но наниматель имел собственный пунктик. Стоило посмотреть на его лицо, когда он заявил, что командиров наземной группы, ему не требуется. Требуется "мясо" для абордажной работы. Сказал и посмотрел на седого офицера с массой удачных планетарных операций. Урод.

Рядовой абордажник, это – приговор. Для Моура – точно. Последнее ранение отрезало для него любую возможность выжить в абордажной команде. Не потому, что не хочет или не умеет. Скафандры для абордажников имели некоторые специфические особенности. Расположение аварийных мембран приходилось на место, где у офицера была последняя рана. Даже дружеское штатное пожатие такой мембраны, доставит бойцу массу неприятных ощущений. А после суток в таком скафандре, он будет выть на ближайшее светило, не в состоянии двигаться.

Что думал в этот момент наниматель, было без разницы. Не требуется. Предложение было сделано офицеру с огромным боевым опытом, только для того, чтобы ткнуть его носом в собственную ущербность. После третьего отказа, шансов получить нормальный найм не осталось. Не здесь. Моур застывшим взглядом смотрел на уходящий шаттл.

– Да не переживай так, пару лет поживёшь на поверхности, подлечишься. Следующий наниматель окажется более грамотным.

На стоявшего рядом знакомого, Моур не смотрел. Он... не знал, чем будет заниматься. Гражданской профессии у него не было. Два найма и долгие годы службы, выжали из него все гражданские привычки. Ожидание вытягивало из него деньги, остававшиеся в резерве. Финиш. Даже те друзья, у которых Моур жил, не могли ничего для него сделать.

– Поехали в город. Оставаться здесь бессмысленно. Раньше чем года через два, набираться на Пронге никто не станет. Давлос выкачал из местного вербовщика всё мясо. Без рядовых солдат в достаточном числе, офицеры, обычно никого не интересуют.

– Да. Едем.

.

Полковник Моур смотрел на скользящую за стеклом автомобиля полосу зелени и, пожалуй, в первый раз обратил внимание на сам Пронг. Столицу называли так же, как и саму планету. Или наоборот? Неважно. Небольшая республика Окраины, которых только на этом краю существовало около сотни. Развитие Пронга было весьма средним. Они покупали сложные машины и оборудование, но сами такого не производили.

Строили корабли, но только для собственного пользования. Строили долго и торжественно. Очередная консервная банка после окончания строительства, пару лет повисит над планетой, демонстрируя всем свои очень красивые, но совершенно не практичные обводы. Затем будет заменена на более качественный, пусть и старенький, корабль из Пятого Лепестка.

Тем не менее, жить на Пронге было приятно. Планеты, которые упорно гнались за статусом, для жизни подходили куда меньше. Статус планеты, вещь, требующая постоянного напряжения. Те, кто говорит, что поработаем пять лет, а потом вздохнём спокойно – лгут. Чем выше планка, тем сложнее жить в государстве. Да и самому государству, поддерживать высокий статус очень недёшево. Недёшево, это значит, что все расходы будут падать на тех же жителей. Плюс массы эмигрантов, плюс желающие урвать свой кусок от видимого благополучия.

Пронг пока, успешно избегал острых моментов во внешней политике. Жизнь на планете была спокойной и сытой. Покупались какие-то мелочи у соседей, демонстрировались достижения, которые у тех, кто собственными глазами видел мир, вызывали только ироническую усмешку.

Сказки о машине времени ушли в прошлое. Зачем она? Билет до Закса взял – и вот ты в прошлом. Там даже конница есть. Захотелось попасть в будущее? Это изрядно дороже, но так же возможно. По цепочке промежуточных узлов, можно добраться до Империи. Там, как говорят, рай.

Но рай сторожат куда лучше, чем ад. Точнее – церберы, не выпускающие из ада, на самом деле, охраняют благополучное существование рая. Очень похоже, что Моур попал именно в ад. Слишком уж сложно оказалось выбраться отсюда.

.

В городе было жарко. Столица планеты, обычно, собирает в себе все достижения местной, точнее – доступной технологии. Пронг исключением не был. Элегантные автомобили, не использующие антигравы, но дающие относительно маленький выхлоп вредных веществ. Редкие атмосферники самых различных конструкций.

В высотной части центра отсутствовали парящие над землёй здания, или сложные переплетения транспортных магистралей, но подземная часть коммуникаций хорошо развита. Добраться в любую точку города и к транспортным узлам на окраинах, можно было без проблем.

Чистые улицы многоэтажного центра, где высадил полковника собрат по неудачному найму, были красивыми и удобными. И изрядно дорогими. В текущей ситуации находиться тут долго, смысла не виделось. Обычный пластиковый пакет с питьевой водой, купленный в магазине, заставил срочно пересматривать график движения. Пожалуй, надо выбираться в пригород. Ужинать в центре и, не дай бог, оплачивать ночлег, будет слишком накладно.

Да и найм на планете искать лучше там, где есть настоящие военные. Люди в форме, которые мечутся по центральной части столицы – это чиновники. Моур уже получил опыт общения с этими чистыми, увешанными цацками, столичными бюрократами. Старшие офицеры, в штабных учреждениях столицы, кроме собственного кармана ничего не видят. Не все, но ключевые должности, обычно у тех, кто крутится. А с этим всё просто. Ты либо воюешь, либо – торгуешься.

Старый знакомый, с которым когда-то служил Моур, стал квадратным и неуклюжим. Но его нынешний кабинет в одном из военных офисов, вполне позволял такое излишество. Генерал поднялся, звякнув регалиями.

– Если не взял Давлос, то по военной специальности у тебя нет шансов, Мо. Нам закрыли все квоты. Наёмников будут выселять с поверхности Пронга. Слишком уж видна разница в технологиях. Нашего... – палец владельца шикарного кабинета коротко ткнул в небо. -... Постоянно спрашивают, почему этого нет у нас, тех кто тебя кормит? И он действительно ничего не может сделать. Договора, соглашения и ограничения для поставок. Слишком плотно всё увязано. Щели есть, но, как всегда, они для единиц. Хрена ли ему слушать постоянные упрёки, если сделать ничего не может? В общем, с планеты вас будут убирать. Можешь улететь – уходи в место, где бардак, или туда, где технологии выше. Вот такая петрушка, брат. Жаль, но в обычного земляного червя, которым стал я, тебе уже не превратиться.

.

С разными мыслями, чаще неприятными, чем наоборот, наёмник добрался до начала малоэтажного пригорода. Только здесь его наконец оставили грустные мысли. Красиво и прохладно. Сквер с ухоженными деревьями, густой аккуратный кустарник и небольшая площадка с фонтаном, возле которой праздные жители собрались посмотреть на небольшую группу артистов.

Со вздохом потратившись на упаковку мороженого, Моур уселся на свободное место и доедая порцию, с удовольствием понял, что жизнь хороша. Вот такая, тихая и спокойная, с копошащимися в своих сумочках старушками и звонким детским смехом.

Тем временем жонглер отошел к фонтану отдыхать и на передний план вышла парочка акробатов. Судя по тому, что Моур видел, выступал младший состав цирка шапито. У них не замечалось тех профессиональных движений, отточенных многолетними выступлениями, которые врастают в тело намертво. По ним очень точно определяется и мастерство и стаж выступлений артиста. Вот этот парень уже успел пройти с цирком пару сезонов, участвуя в основных представлениях. А вот фокусник у них – дерьмо. Скорее всего, кто-то со стороны, потому что такого безобразия, в своей группе, никто держать не станет. Разноцветные шары появлялись и вылетали в разные стороны. Слишком плохо слушались, причём, это явно не клоун. Просто у человека не было возможности увидеть, как работает настоящий мастер. Хотя... если Моур правильно понимает, то эта группа имеет традиционный состав. Полоски частичной трансформации с темной шерстью, у демонстрирующих необычайную гибкость акробатов, странный цвет глаз у жонглера. Циркачи в этой части Окраины, традиционно собирались из эмигрантов. Последних в избытке поставляли территории Лепестков.

Родная планета Моура была в этой же группе. Впрочем, родной он её называл из-за того, что провел на ней больше всего времени. Из Лепестков на планеты, находящиеся за гранью Ткани, часто выходили корабли с теми, кто не нашел себе места дома. Вот такими вот ненормальными. Способными на неполную трансформацию и мелкие фокусы с черными плетениями. А где обычное место уродцев? В цирке. Времени прошло немало, от прежних трансформаций в невиданные чудовища, дети Лепестков сохранили мало. Но сохранили прижившиеся традиции. На многих планетах, когда у ребёнка спросишь, кто работает в цирке, он уверенно отвечает – черные.

– Чувак, включи сандер, противно смотреть на твои мучения.

– Что включить? – Фокусник позорно слил очередную группу шаров и вытаращился на зрителя.

Моур только рукой махнул. В двух словах работу сложного прибора не объяснить человеку, который и названия не слышал. Дело в том, что принципы, используемые фокусником, чем-то необычным не являлись. Но явно не получалось объяснить проще. Специальная терминология, демоны бы её побрали. Какой может быть перевод для слова "горчичник"? Желтый прямоугольный лист с неприятным запахом? Или с острым запахом? Тьфу! Горчичник – это сленг. Сам прибор, удерживающий маскировочные конструкции, на боевой форме у наёмников, называли... ну да – сандер.

– Короче, чувак. Есть прибор, с помощью которого, во время съёмок голо... – Фокусник удивленно вытаращился на прохожего. Моур окончательно приуныл. Хрена с два ты расскажешь этому перцу, что такое простой горчичник, с помощью которого вот такую независимую визуализацию, обычный техник видеостудии заставит делать всё, что ему потребуется. Если этот недоделка ещё и про съемки голофильмов ничего не знает... то это – диагноз.

– Делается это, чувак. Ты, просто лох, который ничерта не понимает в том, чем занимается.

.

– Ну да. А ты вот, понимаешь?

Низкий женский голос справа был неожиданным.

– Сутамо расски... не путайся под ногами, кошка.

И опять, слова выскочили раньше, чем Моур успел подумать. Очень домашнее место. Люди, словно две капли воды похожи на тех, ставших доброй памятью, участников группы старого Жейна.

Неслышно подобравшаяся женщина замерла... и звонко рассмеялась.

– Сто лет уже не слышала этого. На холту.

– ЗАйми, ты ещё вторую шерсть не сменила, а изображаешь из себя старшую кошку семьи.

– Какого демона ты решил, что можешь МЕНЯ звать – зАйми?

Да. Тут получилось очень неудобно. В этой группе он никто и называть младшей взрослого оборотня? Доказывать своё право старшего, вовсе не так просто, как привыкли считать те, кто никогда не сталкивался с оборотнями.

– Нами? Что этот вонючка хотел?

Ещё один оборотень подошел от фонтана. Явно набивается в партнёры красивой девушке со светлой полоской на виске. В этом месте они показывают свой статус именно так. Это своеобразная норма приличий. Нюх у оборотня гораздо тоньше, чем у обычного человека и из запахов часто собирается своеобразный язык. Пусть не дающий возможности точно выразить многие обычные вещи, но прекрасно позволяющий оскорбить собеседника, не говоря ничего. Именно эта особенность стала причиной того, что оборотни пытаются оградить себя от случайных ссор. В месте, где они живут рядом с обычными людьми. К сожалению, обычные люди менее требовательны к запахам.

Моур неоднократно наблюдал за глухонемыми. Одиночные представители не дают особой пищи для размышлений. А вот группа молодёжи в городском парке, наблюдательному человеку расскажет достаточно много. Специфика общения заставляет таких людей собираться в группы, чтобы рядом находились те, кто понимает тебя и твои проблемы. Это достаточно распространено среди различных мигрантов, ограниченных в общении различными традициями и просто – другим отношением к обычным бытовым вопросам.

Так вот, Моур был уверен, что глухонемые отличаются гораздо большей требовательностью к внешности собеседника. Тщательностью в деталях одежды. Недостаток в одном спектре ощущений, компенсируется избыточной нагрузкой другого. Ваду, как называли себя оборотни, явными ограничениями не были одарены. Но, природа подарила им, вместе с возможностью трансформации, другую проблему: повышенное восприятие.

– Чепан восам... – Фраза была некрасивой. Если культурно перевести, то подошедшему малолетке рекомендовали засунуть свой хвост... в самое неприятное место, которое он себе сможет представить. Стандартная ситуация. Когда-то, именно так Моур отвечал на подобные слова. Вот только это было давно и он уже совсем не тот резкий хулиган, которого знали все забияки округи. Он стал тяжелым и неуклюжим. Последнее ранение до сих пор тормозило ему быстрые движения и не позволяло использовать многие привычные финты. Но если кто-то подумает, что нашел в нём куклу для булавок, то это будет ошибкой. Очень неприятной ошибкой. Специальная подготовка в любом военном подразделении дает ощутимые преимущества в драке, а подготовка у Моура была весьма и весьма качественная.

– Стоять всем!

Появился старший семьи. Быстро появился. Очень вовремя. До драки оставалось совсем чуть.

– Ты кто такой?

Всё правильно. Хозяин семьи пришел вовремя. Судя по быстрой и массивной фигуре, сходиться с ним на площадке для танцев, Моур не рискнул бы даже в лучшие свои годы. Тяжелый, быстрый и опытный. И претендовать на его семью у человека нет совершенно никаких причин. В присутствии старшего, молодая пара, будет тише воды, ниже травы.

– Это не моё дело, кот. Я иду мимо. Дети точат когти.

Без зла или претензий. Именно так, как всё и было. Старший оценил и миролюбиво кивнул.

– Если не торопишься, то приглашаю в дом. Я – Бужел.

Моур хмыкнул. Торопишься? Ближайшие два столетия он был совершенно свободен. Третий найм сорвался. На этой планете у него уже нет шансов найти приличное место. Место, которое позволит ему вернуться к нормальной жизни. Точнее – к привычной жизни, потому, что далеко не все считают нормальной жизнь военного наёмника.

– Благодарю. Мой дом разрушили слишком давно. Я... буду рад увидеть ваш.

.

***

.

– Мелкий, шевелись! Ты снова не успеваешь за связкой!

Шипение ведущего было страшным. Мальчишка старательно ускорился. Тело, конечно, будет болеть вечером. И следующий день у него будет очень сложным. Как и вся совершенно стандартная программа цирка Жейна. Для простого человеческого подростка.

Представление было заключительным и работали все. Завтра утром, разноцветные шатры шапито будут собраны в повозки и двинутся по пыльной дороге к очередному городу. До осени пока далеко, обычный летний круг выступлений едва дошел до половины.

На финише круга будет огромный город Хлоним. Несколько групп соберутся к осенней ярмарке, чтобы лучшие номера получили призы Городского Совета. Когда Мелкий попал к циркачам, то его знания о том, что и как происходит внутри красивых шатров, сводились к одному слову – цирк. Три дня, пока он встал на ноги и стал осматриваться, не добавили к его знаниями практически ничего.

Избитый и едва шевелящийся комок тряпья, Жейн подобрал по дороге. Но, когда пришедший в себя мальчуган совершенно твёрдо сказал "Я – Ратху. Вторым не буду", Жейну потребовалась вся его власть, чтобы Мелкого стали хоть чему-то учить. Вторыми, артисты презрительно называли технический персонал. Работников, двигавших на желтом песке тумбы, подававшим рабочие предметы и выносившим, после представления, мусор из шатра. Каста работников не презиралась открыто. Но сами артисты относились к ним снисходительно или скорее – покровительственно. Определить, кто здесь главный, труда не составляло.

Жейн посмотрел на мальчишку и только головой покачал. Впрочем, так начинали все дети. Половина "вторых" когда-то пробовала стать артистом. Кто-то не выдерживал, кто-то отказывался из-за нагрузок. У кого-то просто не получалось ничего толкового.

.

Первые свои годы в семье циркачей, Моур запомнил как сплошную полосу неприятностей. Сейчас, с высоты жизненного опыта, он понимает, что по-другому и не могло быть. Он тогда не умел практически ничего. Тело оказалось слишком медленным и неуклюжим. Недостаточно гибким. Но он точно знал своё место в жизни. И умел терпеть боль.

***

.

– Бужел, кто тебя учил так пить?

Старший, кряхтя, сползал со своей лежанки. Посидели они с Моуром отменно. Вечер закончился поздно ночью. Слишком поздно для того, чтобы двое взрослых мужчин смогли хоть как-то отойти от выпитого спиртного.

– Моя бедная голова...

– Крепись, Мо, меня не только пить учили. Но и выживать после выпитого.

Бужел аккуратно... то есть, как получилось, налил в две большие чашки мутную жидкость из большой банки.

– Вот. Пей и не зуди на ухо. Сейчас начнут бегать младшие. Тогда уже спокойно не посидишь. Кстати...

Жидкость из чашек, побулькивая, переместилась в желудки страждущих. И, словно услышав слова седого хозяина, в дверь поскреблись.

– Я не сплю, заходи.

Дверь приоткрылась и в комнату, шмыгая носом, просочился мелкий.

– Дядя Бо, Равис сказала, что с этими лохматыми безобразиями ходить больше не будет. Ещё, она сказала...

– Спасибо, мелкий. Я услышал. Если будешь ругаться как Равис, то так и останешься подручным.

Мелкий автоматически кивнул и выскользнул за дверь. Старший скривился и протянул руку к полупустой бутылке. А гость в который раз обратил внимание на глубокие следы от когтей на столешнице. Хозяин явно понервничал, когда оставил такие отметины.

Умывальник послушно выдал порцию прохладной воды, которая стекла по седой щетине, оставив мелкие капли. Моур оценил зрелище и вздохнул. Время – самый беспощадный враг.

У хозяина вагончика были другие проблемы.

– Говорил ведь хозяйке, что с пони работать у нас некому. Вторых запрягать бестолку, а основной состав, с животными не работает. Но она упёрлась, мол – красиво, большой город, дети...

Моур выдохнул и покачал головой. Обычное утро обычной группы. И проблемы самые обычные. Короткое путешествие по вагончику показало, что жизнь не настолько мрачна, как показалось спросонья. Мозг впитал жидкость и перестал изображать погремушку. Поспать бы... но похоже, такого удовольствия ему никто не даст.

– Так что, Мо, останешься у нас? Мне толковый помощник нужен куда больше, чем смазливые акробаты.

Гость хихикнул.

– Старый ты плут, Бужел. И, конечно, первое, что тебя беспокоит – это пони?

– Угу. На моём месте любой плутом станет. В группе одни кошаки, пони от них... да любые звери, шарахаются. Фокусника нашего подучишь.

– Я подтяну своих ребят. Двое. Они тебе любые фокусы нарисуют. Девочка с пони выйдет – точно. У неё слабость к подобным... четвероногим. Если второму получится подлечить руку, то сделаю тебе метателя ножей. Этот парень с ножом в руке родился.

Бужел повеселел.

– Через пару недель хозяйка появится. Хорошо бы к её приезду чего-нибудь интересного сделать.

– Два номера и фокусник. И... главное мы ещё не обсудили.

Весёлость хозяина уступила место озабоченности. Деньги, это всегда серьёзно.

.

– Слышь, двуногий, тебе свободную нору надо?

Радостное ржание Моура ничуть не смутило малолетнего помощника директора. Изображать сурового дикого кота, у мелкого... почти получалось. Отсмеявшись, полковник покорно поплёлся за проводником, по ходу дела отмечая для себя то, чего не успел рассмотреть при первом знакомстве с городком артистов.

О том, что группа не кочевала, ему сообщил директор цирка. Собственно, на Пронге они появились совсем недавно и с традициями цирков Окраины, знакомы были плохо. Как группа попала именно сюда и почему у них оказалось так мало тех, кто имел опыт выступлений, Бужел не рассказывал. Хмурился и переводил разговор на другую тему. Удивительного в этом не было ничего. По собственной воле люди редко покидают обжитое место. События, которые заставляют оборотней целыми поселками покидать родную планету, определенно неприятны.

В вагончиках жили потому, что это было быстро и дёшево. Хозяйка купила заброшенное поместье на самом краю городской зоны. Дом пытались ремонтировать, но денег было не густо, потому и восстановили полностью только половину хозяйки, чтобы она могла жить при нечастых посещениях. Прошлая зима была тёплой и особых неудобств артисты не испытывали. Следующая... она еще далеко.

– Вот. Вместе с этим вагончиком, семья Бужела. Дальше... ищи сам. Мне там не интересно.

– Мелковат к чужим ходить?

Проводник уныло кивнул. И сразу же, гордо задрав голову выпалил:

– Я росту быстро. Скоро всё поменяется.

– Пойдём вместе. Ты – со мной.

– Думаешь, поможет?

Моур в очередной раз хихикнул и посмотрел на мелкого.

– Ты случайно не клоуном хочешь стать?

Мелкий натурально зашипел. Совсем как котёнок.

– Ладно тебе шипеть, клоун – это здорово.

– Вон там твои пони, человек. А в тех вагончиках ты найдешь себе жильё.

Пока Моур пытался понять, где же, собственно "его" пони, мелкий свалил. Свалил тихо и очень быстро. И причина такого поспешного бегства не заставила себя ждать.

– О, наш грозный гость? Будешь возиться с вонючими коротышками? Достойное занятие для взрослого мужчины.

Моур хмыкнул. Новый коллектив. Надо... осваивать.

– Эти коротышки, мой юный друг, приносят больше денег, чем твои неуклюжие кульбиты возле фонтана. Так что... да, буду заниматься. Надо же кому-то заработать тебе на новую рубашку?

Уже знакомый молодой парень, с недоумением осмотрел свою одежду. Всё было очень прилично. И продолжил надуваться. Моур вздохнул и поставил в сторонку свою сумку.

– Ты ведь не будешь ждать пока я переоденусь?

– Задрал болтать, двуногий. Ну-ка, покажи, чего ты стоишь на самом деле...

.

Спустя полчаса Моур вывел лошадок из загона и уже смывал водой остатки грязи с каменистого грунта. Работать ему было совсем не скучно. Он читал лекцию. Аудиторией у него была пара молодых оборотней, ввязавшихся в драку.

–... Во-от. Я думаю, что вы успели повоевать, ваду. Но здесь, на Пронге, несколько другие правила. Волновиков мало и приходится изобретать разные хитрости. Те, кто воюет здесь, хорошо знают и ваду и моко. И вполне способны смертельно удивить сильного адепта. Вам хорошо слышно?

Слушатели кривились, но молчали. Моур привязал их к ограде. Сделано это было очень быстро и сперва хулиганы ругались, грозили и выражали презрение. Но время тикало и неудобная поза доставляла всё больше мучений.

– ... Во-от. То, что показал я, умеют не все. Но редкостью этот стиль не назовёшь. Вроде бы чисто в загоне? Ты как думаешь? Судя по выражению лица, тебе уже поровну. Значит созрел. Пару дней резких движений делать не советую. Я серьёзно.

Первый из нападавших, избавившись от верёвки, сделал два шага и упал. Второй, глядя на товарища, просто аккуратно присел возле ограды, разминая застывшие мышцы.

Моур тем временем, засыпал свежий корм и помог выбраться из загона пострадавшим. Артисты не работали с животными по вполне понятной причине. Частичная трансформация у них была совсем не мирной. А любые звери чувствуют хищника очень хорошо. Сейчас ещё раз смыть запах и можно вести обитателей, уже косящихся на полную кормушку.

– Чужой человек, это всегда неприятно, ваду. Я прекрасно об этом знаю. Но ни у вас, ни у меня выбора нет. Кстати, если нормально относиться к людям возле фонтана, они это почувствуют. И станут чаще приходить. Они ведь, несмотря на всю разницу, точно такие же, как и вы. Всё. Дальше сами. Я подойду через десять минут. Пусть мне покажут свободную комнату... – Полковник поморщился. – И фокусника вашего надо учить. Если он здесь – пусть приходит. Завтра выйдем вместе... стоп. Завтра вы ещё будете вялыми. Значит, отработаем программу прямо тут.

– То, здесь нет подходящей площадки.

– Это просто. Нам нужна площадка для работы? Сделаем.

Вежливое обращение "То", показывало, что процесс пошёл.

.

Договоренность с Бужелом была вполне приемлемой. Первый месяц минимум, дальше – по результатам выступлений. Если уж искать работу, то такую, где ты можешь влиять на результат. Имеется в виду тот результат, который потом радостно шуршит в кармане. В том, что шуршать будет, Моур не сомневался. Масса элементарных хитростей, как тех, которые использовались в его первой цирковой группе, так и тех, которые он видел во время военной службы, позволят заметно поднять уровень выступлений. Пусть не сразу. К новым вещам и порядкам требуется привыкать.

Дальше было общение с одичавшими от окружения понями. Не слишком мозговитые, но очень хорошо принимающие доброе отношение, пони обрадовались... нормальному человеку. А Моур в очередной раз удивился тому, что среди артистов так мало обычных людей. Впрочем, если уж старший семьи о прошлом не говорил, то и ему особо влазить в проблемы оборотней не стоило. Расскажут. Так или иначе. Или он увидит собственными глазами. Если группа не имеет традиционного опыта, то... ему надо будет попотеть, приучая артистов к установившимся порядкам. Среди правил цирковых групп хватало мусора, но основная масса была выстрадана долгими годами выступлений.

.

Первым с командиру приехал Тирми. Неизменно жизнерадостный, взиравший на мир с высоты своего совсем не маленького роста ровесник Моура, совсем не выглядел страшным. Как и сам Мо. Может потому они и сработались когда-то. И продолжали воевать вместе несмотря ни на что.

– Убиться, Кот! Это же настоящий цирк? Я за тебя очень рад. Такой прикол даже я бы не смог придумать.

– Да-да, Длинный. Вот в этом месте, все твои шуточки будут совершенно нормально восприняты.

Длинный уронил в угол тяжеленный вьюк, в котором что-то звякнуло.

– Тут кормят?

Вопрос был традиционным. Моур почувствовал, что жизнь приобрела ещё одну точку опоры. С Длинного вполне сталось бы молча развернуться и уехать обратно. Но он остался. Полковник выдохнул и стал описывать условия проживания.

– Этот вагончик наш. Три жилых секции, общая кухня. Ещё один надо поставить рядом. Мастерская и место для Дайны.

– А-а, наша мелкая мартышка тоже едет? Два надо ставить. Один на этот сверху, второй рядом. Ну, это мы запросто. Ты Дай сразу вызвал?

– Куда нам без связи? Да и с приборами она работает замечательно.

– И вывеску нормальную она же и нарисует. – Длинный понимающе кивнул. – Да она тут бесплатно работать согласится. Кот, ну... ты действительно классно придумал. Все вместе, на удобной базе... и занятие интересное.

– Тут ещё и пони есть.

– Я-асно. Э...

– Кормят-кормят, Длинный.

.

Кормили у артистов, прямо скажем, не очень роскошно. Из местных продуктов готовилось нечто вроде каши. Вполне съедобное. Но уже на второй раз пара наёмников получила на ужин стандартный полевой рацион. Одна из работниц кухни попыталась объяснить причину. Из её корявых фраз на местном языке Моур понял только, что для гостей с другой планеты, проводится специальная обработка. Все жители этого поместья, оставили далёкую родину чуть больше года и местную пищу в чистом виде употреблять не могут. Наёмникам есть общую пищу можно, но... стандартный рацион будет надёжнее. Никому не интересны эксперименты. Поскольку с последним высказыванием Моур был согласен, то и выяснять подробности не захотел. Рацион был совершенно привычным блюдом.

Длинный беспокоился только о размере порции. С этим тут всё было в порядке. Увидев знакомый набор блюд, Тирми, как звали заместителя, похлопал в ладоши и послал кухарке воздушный поцелуй.

– Мо, у меня от местных блюд... это. А рацион – вещь. Съел и полдня ни о чём не беспокоишься.

Если уж Длинный беспокоится о качестве местной пищи, то это – точно диагноз. По общему мнению, желудок Тирми мог без проблем переварить кусок стального рельса. Правда, Тирми тогда из Длинного, превратился бы в Ржавого.

Шутка была старой, но смысл в ней присутствовал. Тирми успел повоевать на нескольких планетах, где для нормального существования, наёмникам выдавали специальные наборы ферментов. Именно они позволяли переваривать без проблем местную пищу в тех местах. Ну и, такие добавки были весьма долгоиграющими. Доктор, четвёртый человек из постоянного костяка группы, говорила, что у Тирми по сей день присутствует половина когда-то принятых препаратов.