Текст книги "Печать демона (Путешествие Чиптомаки)"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Иди и отыщи свой меч, – приказал жрец. – Больше никогда не направляй его на меня, терпение братьев не безгранично.

Воин растерянно посмотрел на пустую руку, собрался было кинуться на врага врукопашную, но передумал и пошел отыскивать оружие, понурив курчавую голову. Кипауси ждал, не двигаясь. Когда гигант вернулся, жрец жестом приказал отдать клинок. Салакуни подчинился.

– Хороший меч. Где ты взял его?

– На волшебном острове, у мертвого колдуна...

– Ты – вороватый червь. Все вы – вороватые черви. Вам было бы проще жить, не бери вы чужого. Ты пойдешь со мной, но ничего не скажешь обо мне. Мы окажемся на болоте ночью. Ты сумеешь отыскать остров в темноте?

– Наверное, – пожал плечами гигант. – Я твой пленник, демон?

– Меня зовут Кипауси. Ты не пленник мне, а слуга, червь. Можешь пока отдыхать.

Чиптомака не выдержал и спросил:

– Что произойдет на острове, о, великий Кипауси?

– Тебе это интересно? – верховный жрец двинулся к нему с пугающей стремительностью. – Почему, червь? Разве ты не торопишься в Шерешен, за богатством, которое украла эта женщина? Ты можешь отыскать его и без нее... Ты можешь убить ее, червь. Но почему тебе интересно, что будет с воином?

– Он мой друг... – пролепетал Чиптомака, глядя в черноту под капюшоном.

– Вот оно что? – голос стал насмешливым. – Беспокоишься о друге? Ну, это другое дело, ты имеешь право знать. Это просто: иди с ним, и все увидишь. Ты согласен, червь?

Лэпхо молчал, бестолково выпучив глаза. Белый человек прав: он может пойти в Шерешен. Ларимму убивать, конечно же, совершенно ни к чему. Хотя неизвестно, захочет ли она с ним делиться... Вдруг испугается, что он ее убьет, и попробует убить первой? Чиптомаке показалось, что пальцы женщины, все еще сжимавшие его плечи, похолодели.

– Ну что ты молчишь? – зашептала она. – Скажи же, что мы не бросим Салакуни!

Больше всего хотелось Чиптомаке взять хорошую, крепкую палку, и как следует отлупить эту дуру. Она опять все испортила, вот только что он мог пойти в Шерешен, а теперь уже не может. Однако не на глазах же Кипауси гоняться за глупой женщиной по лесу? Придется отложить на потом.

– Да, я согласен, я пойду с ним, – выдавил из себя старик и тут же торопливо добавил: – Вот она – тоже!

– Хорошо, червь, ты сам это выбрал, – негромко ответил Кипауси. – Лезете, куда вас не просят, берете чужое, убиваете друг друга... Как вы будете жить без нас, черви?

– Что? – не понял старик.

Но жрец не ответил, он опять отвернулся к приблизившемуся Салакуни. Воин выглядел пристыженным.

– Великий Кипауси, – смущенно пробасил он, – помоги мне... На мне есть печать демона Очи-Лоша, или еще его зовут С'Шуга, как вот лэпхо говорит... В общем, сними с меня эту печать, а? Она называется...

– Черная Луна, – закончил за него Кипауси. – А ты пойдешь со мной к С'Шуге, даже если тебя не будет гнать Черная Луна? Ты пойдешь со мной по доброй воле?

– Да, – осторожно согласился Салакуни, поглядев на лэпхо.

– Может быть, ты даже пойдешь со мной как друг? Как этот старик идет с тобой?

– Какой же я тебе друг? – развел руками гигант. – Ты же сам сказал, что я – слуга. Но... – Салакуни заметил гримасу неудовольствия на лице Чиптомаки. – Но я зато вот с ними пойду, как друг. Они идут, и я пойду. Помоги мне, о, великий Кипауси, пожалуйста!

Вместо ответа жрец быстро шагнул к нему, схватился рукой за металлический кругляш амулета и прижал меч к груди. Воин посерел от ужаса, думая, что сейчас его проткнут, но этого не произошло. Раздалось негромкое шипение, оружие стало раскаляться. Когда клинок засиял красным светом, Ларимма не выдержала и зарыдала.

– Что ты плачешь, дура? – удивился Салакуни. – Мне совсем не больно, только жарко почему-то.

– Почему-то, – со странным наслаждением повторил Кипауси. – Почему-то, червь.

Меч продолжал раскаляться, приобретая все более светлый цвет. Наконец, став белым, он засиял так, что Чиптомака поднял руку, заслоняя глаза. Тут же воин взревел, отпрыгивая, и покатился по траве, схватившись за грудь.

– Горячо? – поинтересовался Кипауси, помахивая мечом, потом с размаху вонзил его в землю по рукоять. – Если горячо, значит, Черной Луны больше нет.

– Как больно! – прошипел Салакуни. На груди у него вздувался огромный волдырь. – Ох, как больно! Как хорошо, что после смерти не бывает горячего ада!

– Почему же, червь?

– Потому что Джу-Шум победил и заточил в холодный ад на горе Пичвалури демона Псаранью, владыку пустынь, а потом разрушил горячий ад, – за него ответил Чиптомака, удивляясь, что белый человек может этого не знать.

– Скоро у вас будут другие боги, – сказал Кипауси. – Двенадцать озерных богов. Десять из них уже готовы выйти к людям и начать драку за вас, черви. Они убьют всех ваших джушумов и псараний. Но это будет потом... Я появлюсь перед закатом, будьте готовы. Идите к болоту, но не покидайте джунглей.

Жрец покинул поляну так же стремительно, как до этого появился. Салакуни проводил его задумчивым взглядом, потом пригнулся и осмотрел траву там, где прошел Кипауси. К его удивлению, белый демон все-таки оставлял следы, хотя и гораздо менее заметные, чем обычный человек.

– Все это так странно, – сказал он и ухмыльнулся, потом морщась потрогал обожженную грудь. – Как в песне про какого-нибудь героя, верно, лэпхо?

– Верно, – кивнул тот. – Я ничего не понял. Кто убьет Джу-Шума? И-эмма!

– При чем здесь Джу-Шум?! – подала голос Ларимма. – Надо о себе подумать, а не о Джу-Шуме! Как ты себя чувствуешь, любовь моя, Салакуни? Ты рад, что я пойду с тобой на болото?

– Рад, – признался воин. – Очень рад. Может быть, мы все там погибнем, но это даже хорошо. Втроем нам будет веселее идти в холодный ад... Ох, да мы ведь попадем в мокрый, а, Чиптомака?

– Не знаю, – пожал плечами старик. – Ничего не знаю. Двенадцать богов убьют Джу-Шума... Я не хочу ссориться с Джу-Шумом, я лэпхо. Может быть, мы зря... Ну да ладно. Пошли к болоту.

– Постой! – Ларимма осматривала ожог Салакуни, для чего ей пришлось встать на цыпочки. – Тебе больно, любовь моя? Может быть, старик найдет для тебя каких-нибудь травок?

– Да ничего не надо, – отмахнулся воин. – Главное, что Черной Луны на мне больше нет. Смотрите! – он вытащил из земли меч и помахал им в воздухе. – Он все еще красный! Ух, как меня обожгло! Да так неожиданно... Чиптомака прав, нужно идти, белый жрец не шутить не станет.

Молча, думая каждый о своем, они продолжили путь. Чиптомака размышлял о том, как Кипауси с помощью ожерелья прогнал анту. При этом он держался за металлический кругляш. А сможет ли так сделать другой, например, старый лэпхо? Такое ожерелье очень помогало бы во время путешествий. Надо бы попробовать, но опасных животных не попадалось. Кроме того, не хотелось все же притрагиваться к проклятому украшению. Мало ли что...

Салакуни больше думал о том, остался ли он великим героем. Демоноборцем, пожалуй, точно не остался: не сумел даже начать сражение с белым демоном. Стыдно... Теперь надо как-то переговорить с лэпхо без Лариммы и попросить не упоминать этот эпизод в песнях. Вот только согласится ли? Воин решил обязательно задобрить Чиптомаку при первом же удобном случае.

А Ларимма размышляла о том, что будет, когда все кончится. Кипауси простил ее, и это обнадеживало. Наверное, жрец поможет и при встрече со страшным Очи-Лошем. А потом... Она так и не поняла, сильно ли ее уродует разрезанная щека. Салакуни ей ни разу не улыбнулся, старик говорит только то, что ему нужно. А как было бы хорошо отправиться в Шерешен вместе с молодым сильным воином, достать украденное Амучей, купить дом. Чиптомака жил бы вместе с ними, потому что у противного старика... Есть свои хорошие стороны. Например, он славно играет на гуоле.

Ларимма так размечталась, представляя эти картины, что с размаху налетела на дерево, когда воин, за которым она шла, свернул в сторону. На тоненькой годовалой нкули успели обосноваться пчелы, которые тут же недовольно загудели, вылетая из своего причудливого гнезда.

– Бежим! – крикнул Чиптомака и первым скаканул через колючий куст.

При этом он сильно поцарапался, но куда больше расстроился, опустив глаза. Он позабыл на месте отдыха набедренную повязку из куска ткани, подаренной прижимистым купцом в Шерешене. Теперь ему предстояло опять гулять по джунглям голышом, что требовало несколько больше осмотрительности. Например, прыгая через колючие кусты...

Лэпхо замешкался и бегущие товарищи обогнали его. Вот тут старик расстроился по-настоящему: мало того, что он потерял свою единственную одежду из-за глупой женщины, так она еще и успела ее подобрать! На толстых бедрах Лариммы ткань едва сходилась, что тоже разозлило Чиптомаку.

– Дура толстомясая... – пробурчал он себе под нос и тут же был укушен в зад пчелой.

Пришлось прибавить ходу. Лишь порядком запыхавшись, друзья перешли на шаг, но больше нигде не задерживались, и к болоту вышли быстро, задолго до заката. Салакуни тут же отправился охотиться, а Чиптомака и Ларимма всматривались в бескрайние мокрые просторы, выглядывая из зарослей. Над гнилым царством Асулаши по прежнему висел туман, гигантской фигуры спироголового нигде не виднелось.

– Ой, страшно, – пожаловалась Ларимма.

– Смотри, ткань мою не запачкай, и-эмма, – ответил обидчивый старик. – Верно жрец сказал: берете чужое!

– Так ты же сам сказал: бери, разве не помнишь? – обиделась шерешенка.

– Может и сказал, – не уступил Чиптомака. – Мало ли что в такой момент можно сказать, и-эмма!

– Вот оно что... – Ларимма отвернулась, но вдруг про что-то вспомнила: – А меня сильно изуродовали?

– Очень, – мстительно ответил старик. – Но на тебе не заметно.

Глава пятнадцатая
С'Шуга

Наевшись толстой болотной птицей, принесенной Салакуни, путешественники сидели, прислонившись каждый к отдельному дереву, и наблюдали солнечный закат. На сытый желудок все немного приободрились, даже Чиптомака. Он оставил гуоль в покое, прислонив к стволу чапальмы – инструмент тоже выглядел только что перекусившим, пусть отдохнет.

Верховный жрец Кипауси появился, как и обещал, перед самым закатом. Не здороваясь, он подошел к Салакуни и встал над ним. Воин тяжело вздохнул, поправил на шее ожерелье и встал.

– Пора идти?

– Да, червь. И не потеряй остров... Ты действительно сможешь найти его в темноте?

– Ну да. А что тут особенного? – Салакуни и на болоте оставался охотником, следопытом. – Так идем?

– Ты иди. Я выйду позже, в темноте, демон не должен меня видеть. Когда встретишь С'Шугу, молчи обо мне, иначе сразу погибнешь, – Кипауси чуть сдвинул капюшон и обвел нечеловеческим взглядом горизонт. – Ты идешь ко злу, воин, к последнему осколку пришлого зла. Оно не должно ходить по твоей земле.

– Это не моя земля, – усмехнулся Салакуни. – Это болото, владения Асулаши.

– Червь... – качнул головой жрец и надвинул капюшон. – Сними ожерелье, ты принесешь его в руке. И еще... Дай ему свою тряпку, чтобы он прикрыл грудь.

– Не нужно, там ожог, – пожаловался воин, пока Ларимма торопливо избавлялась от так недолго носимой одежды.

– С'Шуга не должен видеть, что ты избавился от Черной Луны. Тогда демон сразу убьет тебя, твоих друзей и меня.

– И тебя?!

– Иди.

Салакуни глубоко вздохнул, и вышел из леса. Спутники провожали глазами его одинокую фигуру, медленно бредущую по колено в воде. Потом Чиптомака опомнился.

– А мы-то?! Нам-то с тобой идти, жрец, или с ним?

– Решай сам, червь, ты мне не нужен.

Старик даже на месте покрутился от старания решиться. Конечно, он должен идти с Салакуни вместе, с ним даже безопаснее, чем с таинственным белым человеком. Если не выйти из леса сейчас, то уж лучше остаться здесь... Лэпхо встретился глазами с все еще сидевшей под деревом Лариммой.

– Может быть, тоже дождемся темноты?.. – дрожащим голосом протянула она.

– Что?! – Чиптомака будто очнулся. – А ну поднимай задницу, и-эмма! Быстрей!

Женщина подскочила, уворачиваясь от первого пинка, и выбежала из леса. Кипауси, придерживая руками ветви, смотрел, как они бежали через болото за воином. Тощий старик все норовил догнать и пнуть спутницу, но та ловко ускользала. Белый человек скривил бескровные губы. Да, черви порой бывают забавны: один злится, другая пугается, а на самом деле оба рады, что придумали способ хоть ненадолго забыть о том, какую глупость совершают. Когда успокоятся, будет уже поздно что-либо менять. Червям нравится так жить... Кипауси тоже мог бы жить не думая, и умереть несколько сотен лет назад, если бы не Темное Братство. Но сегодня ночью он отомстит.

Солнце быстро закатывалось за линию далеких холмов, поросших красноватой травой и кустарниками. Дождавшись самых последних лучей светила, жрец легко сбежал с возвышенности, на которой начинался лес, и ступил в воду. Ему не нравилась сырость, но сегодня можно потерпеть. Здесь, внизу, уже стемнело. Кипауси чуть прищурил глаза и через несколько мгновений его нечеловеческое зрение подстроилось под новые условия. Вот они, три темные фигурки.

Салакуни шел в середине, он вернулся к старой привычке: жевать на ходу змей. Копья при нем не было, зато меч позволял разрубать их прямо в воде. Лэпхо с ужасом представил, что произойдет, если однажды воин окажется недостаточно быстр и его ужалят. Тогда оба демона потеряют к ним интерес, и Чиптомака с Лариммой останутся посреди болота без всякой защиты.

Ночью кроме змей здесь кажется не было никакой жизни. Салакуни даже начал рассуждать об этом:

– Вот все говорят: ночь! А смотрите, на болоте ночью куда безопаснее, чем днем!

– Болотные люди пришли ночью! – заспорила Ларимма.

– Так то люди, – пожал плечами воин. – Вспомни, как легко я с ними расправился. Правда, не без вашей помощи... Но я не о людях, а о зверях.

– Это потому, что с тобой те люди не обошлись, как со мной! – упорствовала женщина. – Нет уж, я бы предпочла день. Тогда мы бы видели всех хищников издалека, а в темноте я боюсь каждого всплеска.

– Не бойся, это мелкие змеи, они тебя тоже боятся, – засмеялся Салакуни. – Я-то их вижу, они чуть светятся в воде.

Ларимма только фыркнула. Да, в болотной воде оставалось много светящихся линий, но это были и змеи, и насекомые, и просто какие-то особенные водоросли. Охотник явно привирал, что может различать здесь добычу.

– Хоп! – опять ткнул мечом в воду воин. – Еще одна! Хотите по кусочку?

Спутники отказались и Салакуни радостно засмеялся. Ковыляя на полшага сзади, чтобы гигант своими ножищами распугивал змей, старик только молча завидовал ему. Идет на смерть и хохочет, ничто его не заботит. Вот как хорошо быть глупцом...

Через несколько часов пути лэпхо понемногу стал клевать носом, Ларимма привалилась к плечу Салакуни. Уровень воды постепенно повышался, уже доставал женщине до пояса, под ногами началась та зыбкая, пружинистая поверхность, сплошь из гнилых водорослей, в которой в прошлый раз все признали крышу мокрого ада. Чиптомака только удивлялся, до чего же быстро люди ко всему привыкают. Всего второй раз здесь, а уже почти не страшно.

– Скоро нам придется немного разойтись, – вдруг сообщил Салакуни своим друзьям малоприятную новость. – Иначе и правда промахнемся мимо волшебного острова.

– Я боюсь, – тут же сообщила Ларимма, будто в этом кто-то мог усомниться.

– Да найдем ли мы его вообще? – попытался подать голос и лэпхо. – Темно... Может быть, подождать до утра?

– Какая разница, если остров невидимый?! – весело рассмеялся воин, но тут же посерьезнел. – Ты слышал, что сказал Кипауси? Идти к острову. Он прячется от С'Шуги, злого демона, понимаешь?

Чиптомака всерьез сомневался, что сам Кипауси – демон добрый, но спорить с доводами воина было трудно. Действительно, какая разница, в темноте или при свете искать волшебный остров? Они сделали еще около сотни шагов, и впереди появилось какое-то свечение.

– Давайте обойдем, – потребовала Ларимма.

– Нельзя, остров где-то впереди, уж я-то помню, – не разрешил Салакуни. – А огни эти не на воде, а выше. Интересно.

Спутники не разделяли его интереса, но вынуждены были последовать за воином. С каждым шагом огни чуточку приближались, все лучше можно было рассмотреть странное явление. Когда Ларимма охнула и остановилась, мужчины уже поняли, что перед ними. Огромная голова спира, сотканная из чуть светящегося тумана, висела над болотом, круглые глаза горели ярким огнем.

– Ждет... – протянул Салакуни, очень довольный. – Теперь не надо искать.

– Чему ты радуешься?! – не выдержал Чиптомака. – Он ждет не только ожерелье, но и тебя! Тебе, может быть, жить осталось несколько мгновений!

– А что я могу поделать? Ты же видел, что Кипауси сильнее меня. Правда, можно было погибнуть от его руки... – Салакуни задумался. – Верно ли я поступил, став его слугой? Как это будет выглядеть в песне?

– Не волнуйся, – устало успокоил его лэпхо. – Я сделаю так, что выглядеть будет очень хорошо. Вот только где я буду петь эти песни, в мокром аду?

– Мне страшно, – снова сказала Ларимма.

– Ладно, – воин тяжело вздохнул. – Дальше вам идти незачем. Демон ждет меня одного, верно? Меня и ожерелье. Вы свое дело сделали, сто болезней минуют вас.

Он похлопал по плечу лэпхо, потом Ларимму. Женщина явно рассчитывала на более нежное прощание, но воин, ничего не говоря, пошел к острову, с шумом раздвигая воду. Чиптомака сплюнул в воду, оглянулся. Как и следовало ожидать, жреца видно не было. Черный плащ позволит ему остаться незамеченным до самого последнего момента...

– Зачем нам здесь стоять, и-эмма? – спросил лэпхо. – Пошли за ним. Все равно спироголовый С'Шуга нас видит.

– Мне страшно! – упорствовала Ларимма сквозь слезы.

– Мне тоже, – пожал плечами старик и побрел вперед.

Пройдя шагов десять он на миг остановился и прислушался. Плеск воды сказал ему, что Ларимма идет сзади. Почему-то от этого стало немного спокойнее. Между тем Салакуни удалился уже шагов на сто, его почти нельзя было различить на темном фоне, лишь немного подсвеченном горящими глазами демона.

– Мертвый волшебник, спироголовый, и-эмма, – начал бормотать в такт шагам Чиптомака, подтягивая из-за спину гуоль. – Снова Джу-Шум к тебе старого лэпхо прислал. Глупый храбрец Салакуни принес ожерелье, и-эмма, голову глупую также свою не забыл.

Дальше слова не лезли в голову, и, подыграв себе на гуоле, Чиптомака повторил не слишком удачное начало песни. Потом еще и еще раз. Голова приближалась, и вот уже долговязый Салакуни оказался на ее фоне. Демон приоткрыл пасть, и казалось, что человек направляется прямо туда. Ларимма догнала лэпхо и пристроилась рядом, стараясь держаться ближе.

– Ты принес?! – громоподобными раскатами встретил подходящего к острову Салакуни демон. – Ты принес его?!

– Да! – крикнул воин, но это было подобно кваканью лягушки по сравнению с рыком демона.

– Иди же... Скорей...

Чиптомака заметил, что во время короткого разговора спироголовый совсем не шевелил пастью. Впрочем, можно ли теперь называть его спироголовым? Ведь над волшебным островом висит одна лишь голова... Ужасное порождение болотного тумана между тем стало уменьшаться, при этом светясь все ярче. Когда голова хищника приняла близкие к реальным размеры, она стала опускаться и вскоре исчезла, как закатившееся солнце. С непривычки Чиптомака потерял способность что-либо видеть и остановился.

– Он, наверное, уже сейчас ступит на волшебный остров! – прошептала Ларимма. – А мы ничего не увидим, если туда не зайдем. Но если зайдем... Мне страшно!

– Мертвый волшебник, спироголовый, и-эмма... – выдохнул Чиптомака.

Действительно, на крошечный остров ступать не хотелось, там просто нет места, чтобы постоять в сторонке. Вдруг ухо старика уловило слабый всплеск в стороне. Он напряг зрение и Чиптомаке показалось на миг, что кто-то еще быстро приближается к острову.

– Останемся, – решил он. – Нам не место там сейчас.

Старик был прав. Двум зрителям совершенно было ни к чему появляться там, куда спешил Кипауси. Сейчас, по его представлениям, С'Шуга прикажет воину одеть амулет. На той крохотной территории, которую полностью контролирует дух мертвого темного брата, это равнозначно тому, чтобы надеть его прямо на С'Шугу, вдобавок к возможностям колдовского культа он получит силу, дарованную Нечистым. И – тело, ведь оба они окажутся под амулетом.

Это тот самый момент, о котором говорится в пророчестве. С'Шуга будет слишком занят в то короткое время, когда будет овладевать чужим телом. Он не будет видеть того, кто тихо приблизится из темноты, он не успеет исполнить необходимый ритуал, когда палач снесет его голову. Лишь несколько мгновений... Нужно быть рядом.

Сжимая под плащом оба клинка, Кипауси подошел так близко к невидимому островку, как только мог себе позволить без опасения, что С'Шуга почувствует его. В тот миг, когда темный брат войдет в чужое тело, волшебство черных колдунов спадет, кусочек суши появится перед ним.

Мгновения тянулись мучительно долго. Кипауси слышал, как кашлянул далеко сзади Чиптомака, как тяжело дышала Ларимма. Черви, которых отсутствие порядка в мыслях и сердцах привело сюда неизвестно зачем. Скоро они уйдут обратно, или заночуют здесь, над обезглавленным телом спутника. Голову жрец решил унести с собой. Если Линчипари еще жив, ему приятно будет увидеть ее, он сразу поймет, кому принадлежит эта столь важная часть тела, цвет кожи не обманет брата.

Вспышка! Кипауси выхватил мечи и прыгнул вперед, он действительно стоял перед самым островом. Волшебство исчезло, С'Шуга вошел в тело дикаря! Он стоял спиной к жрецу, высокий, плечистый, широко расставив ноги и медленно поднимая руки к голове. Может быть, успел почувствовать, что с ним что-то происходит? В одной руке воин по прежнему сжимал меч... Не размышлять, дорого каждое мгновение!

Жрец прыгнул еще раз, оказавшись прямо за спиной С'Шуги. Занеся оба меча, о собрался свести их не шее темного брата, уже предвкушая, как его голова подлетит высоко в воздух. Но когда это должно было произойти, клинки лишь высекли искры друг о друга. Воин, в которого вселился дух мертвого волшебника, стремительно согнулся и нанес врагу сокрушительный рубящий удар снизу.

Жрец даже не сразу понял, что произошло. Разрубленный от паха почти до ребер Кипауси упал грудью на согнутую спину темного брата, потом отстранился и посмотрел вниз. Нечеловечески гибкий С'Шуга смотрел на него снизу, просунув голову между коленями.

– Ты опоздал, Кипауси, предпоследний!

Надо было попытаться ударить еще раз, но из раны хлестала кровь, жрец не чувствовал ног. Он повалился на землю, беспомощно взмахнув мечами. С'Шуга расхохотался, выпрямился и повернулся к поверженному.

– Недоделок! Что же ты не нападаешь?!

Тело Кипауси не умирало так быстро, как человеческое. Чувствуя, как что-то мягкое, отвратительно податливое, то, что прежде было частью его, падает на траву, он заставил себя приподняться, опираясь на одну руку и попытался проткнуть мускулистый живот врага. Тот даже не пошевелился, легким движением меча отсек кисть жреца. Из раны не хлынула кровь, закапала медленно, будто замороженная.

Жрец упал, прикрыл глаза. Где-то то ли очень далеко, то ли совсем рядом захлебывалась криком женщина. Шансов почти нет, можно рассчитывать лишь на глупость С'Шуги. Поверит ли он, что Кипауси больше не опасен? Рука сжимала меч все слабее, но время пока оставалось.

– Недоделок! – повторил темный брат и опять засмеялся. – А кто это с тобой? Ах, да, те людишки... Зачем ты притащил этих червей?! Ты – предпоследний, Кипауси! Последним будет Линчипари, если сумеет дожить до того момента, когда я выпущу из него кишки. Я сделаю это так же, как с тобой, это вышло необычайно забавно!

– Ты никогда не узнаешь... – прошептал Кипауси.

– И в третий раз скажу тебе: недоделок, жалкий недоделок! Ты остался тем же червем, каким должен был родиться! На что ты надеешься? На то, что я сейчас нагнусь и прислушаюсь к твоим последним словам?! Какой же ты дурак!

Забавляясь, С'Шуга ковырнул мечом и подбросил высоко в воздух ухо жреца. Терять стало совершенно нечего, враг не даст Кипауси ни одного шанса... Взъярившись, жрец вложил все силы в последний выпад и достал-таки С'Шугу в ногу, пусть вскользь, но уворачиваясь, темный брат упал. Изрубленный, умирающий жрец сумел навалиться сверху – его тело, пусть и недоделанное, но все же измененное Нечистым, было сильнее нового тела врага.

– Нет! – Ларимма в истерике упала на Кипауси, схватила его за оставшуюся руку, не дала приблизить лезвие к горлу. – Не трогай его! Салакуни ведь служит тебе!

Чиптомака, нерешительно подошедший к месту странной битвы вслед за ней, судорожно сжимал руками гуоль. Кипауси еще пытался достать до Салакуни, но при слабой помощи Лариммы тот сумел вывернуться, встать и отсечь врагу последнюю руку. Потом вдруг сильнейшим ударом ноги отшвырнул мешавшую женщину далеко в воду и стал методично отсекать куски тела от жреца, бормоча что-то на непонятном языке. Чувствуя на теле влагу, летевшую от тела Кипауси, старый лэпхо понял, что с него достаточно.

Не ведая, что творит, он обеими руками высоко поднял гуоль и с силой опустил его на затылок Салакуни. Раздался громкий треск, жалобно звякнула порвавшаяся струна. Воин повалился на землю, а Чиптомака, поднеся поближе к глазам инструмент, понял, что он безнадежно испорчен. Старик отшвырнул его подальше и закрыл лицо руками.

– Нет! – крикнул ему все еще живой Кипауси. – Не смей, червь!

Повелительный тон голоса странным образом успокоил лэпхо. Чиптомака услышал тишину, воцарившуюся на болоте и прерываемую только всхлипываниями Лариммы. Он медленно отнял руки от глаз.

– Убей его! Это демон, самый страшный и злой демон, которого ты только можешь себе представить!

– Он мой друг...

– Больше нет! В него вселился демон!

– Но я не могу... – Чиптомака с испугом покосился на окровавленный затылок Салакуни. – Может, я его убил...

– Нет, он жив! Возьми меч! – Кипауси в ярости протянул к старику обрубки, тот испуганно отступил. – Убей его!

– Но дай мне хоть поговорить с ним!

– Червь! – жрец уронил голову на землю, на мгновение прикрыл глаза. Потом заговорил снова: – Слушай: не верь ничему, что он скажет, все ложь! Старайся не встречаться с ним взглядом, но главное: сними с него амулет!

– Амулет?..

– Ожерелье! Сними прямо сейчас!

На это Чиптомака мог пойти. Он быстро завладел ожерельем, которое, впрочем, без золотых колечек уже им не являлось, и сразу надел на себя. Сразу стало спокойно, хорошо.

– А теперь свяжи его, свяжи очень крепко руки и ноги! Сними с меня плащ, тунику и свяжи его!

– Помоги мне! – приказал старик Ларимме, и женщина покорно повиновалась.

Пачкаясь в крови, они содрали со жреца, точнее его останков, изрубленную одежду и как можно туже связали руки и ноги Салакуни. Этим они не могли причинить ему вреда, поэтому поработали на совесть: все-таки просил умирающий. Не успели закончить, как воин застонал, попытался приподнять голову.

– Готово, – Чиптомака склонился над жрецом.

Тот уже умирал. Кровь хоть и медленно, но уже больше чем на половину покинула его тело. Не удалось... Не удалось насладиться смертью врага перед собственной, теперь придется оставить его червям, глупым, заносчивым, жадным и похотливым червям, которые наверняка его освободят. С'Шуга перехитрит их и тогда погибнут сначала эти двое, потом тысячи. Несколько позже он доберется до Чамка-Ти, завладеет им и придет Темное Братство.

– Ваша страна... – прохрипел Кипауси.

– Что? – не понял лэпхо. – Послушай, жрец, не умирай пока! Объясни нам, что случилось, как нам быть? Что с Салакуни?

– В него вселился С'Шуга... Освободите – умрете. Убейте его.

– Но Салакуни тоже умрет! – истерично выкрикнула Ларимма. – Что он тебе сделал?!

– Я не виновен... Пророчество... Лгало... – у Кипауси закатывались глаза. – Если не убьете его, ведите на север. Там, в джунглях, народ мга... Никого не должно остаться в живых, но вдруг... Их колдовством волшебник оставался жив после смерти. Или они помогут, или никто... Убейте его...

– На север?.. – Чиптомака бросил взгляд в указанном направлении и при свете звезд увидел лишь темную даль. – Народ мга? Я никогда не слышал... Кипауси, а если нам пойти в Шерешен?

– Ваша страна... – снова прошептал жрец. – Без нас...

Больше он не произнес ни единого слова, а через несколько минут перестал дышать. Салакуни ворочался, молча пытаясь развязаться, и его молчание пугало.

– Зачем ты ударил меня? – тихо спросила Ларимма.

– Скоро я ударю тебя еще раз, еще много раз, – хрипло проговорил воин. – Скоро я раздавлю тебя как змею, как лягушку, как жука! Ты будешь корчиться и умолять меня убить тебя скорее, но я буду выпускать тебе кровь по капле, и заставлять слизывать ее с земли!

Такая длинная фраза, произнесенная глупым гигантом, заставила Чиптомаку поверить словам жреца. Убить друга он не мог, но увидев, как работают скрученные за спиной локти, подскочил и подтянул путы.

– С ним что-то не так, Ларимма!

– Что же нам делать?..

– Откуда мне знать, и-эмма! Собери оружие, положи возле себя, а я посторожу Салакуни. Или С'Шугу, поди разбери... Сядь рядом и жди.

– Чего ждать?

– Рассвета, – просто ответил Чиптомака. – Рассвета, и-эмма, больше нам ждать нечего.

Больше они не обмолвились ни словом. Ларимма скорчилась рядом с лэпхо и не отводила глаз от востока. И солнце не заставило себя ждать, взошло в обычное время, осветив островок. Теперь стало видно, что здесь по прежнему лежат тела убитых во сне болотных людей, а в яме посередине чуть закидано землей неудачное, собранное по частям первое тело С'Шуги. А может быть, и не первое...

С'Шуга-Салакуни тоже молчал всю ночь. Он то затихал, дожидаясь, пока уснет старик, то пытался потихоньку освободиться. Но Чиптомака в эту ночь не сумел бы заснуть, даже если бы очень захотел. Утром он попросил Ларимму последить за пленником и хорошенько умылся. Женщина выглядела совершенно измученной, но амулет позволял старику не обращать пока внимания на усталость.

– Что теперь делать? – спросила Ларимма, когда он вернулся.

– Немного наведем порядок, и пойдем на север, и-эмма, – лэпхо улыбнулся и погладил шерешенскую воровку по голове, отчего та испугалась еще больше.