Текст книги "Печать демона (Путешествие Чиптомаки)"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать четвертая
Дедушка и внучка

– Все дело в том, что я слишком горд, – горько сказал Альгерис и смахнул с подбородка удравшую каплю киншасы. Так он решил начать рассказ о том, каким образом оказался в джунглях с внучкой и сундуком. – Не буду называть вам имен и названий селений, поместий... Да простит меня Всевышний, такое могло случиться везде. Когда моя единственная дочь забеременела, то я, вдовец, имел полное право выгнать ее из дому, но... Осознавать, что родная кровь кончит жизнь в какой-нибудь грязной лачуге, в рабстве... ты меня понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Чиптомака и сделал Салакуни предостерегающий жест: не нужно пока задавать вопросов.

– Вот с этого все и началось. Что делает моя дочь дальше?

– Рожает? – предположил лэпхо.

– Вот, ты все понимаешь! – восхитился Альгерис. – Рожает и умирает! Я, вдовец, остаюсь один с малюткой на руках! Я уже тебе сказал, что ее зовут Ригас?

– Сказал.

Малютка Ригас смотрела на всех присутствующих крайне враждебно, и единственная ее уступка состояла в том, чтобы слезть с дерева. На попытку Лариммы погладить ее по голове девочка ответила попыткой укусить женщину за руку. Дед, который воспользовался появлением незнакомцев для того, чтобы сразу начать с ними распивать, тоже не пользовался у Ригас успехом.

– Так вот, – продолжил Альгерис. – Прошли годы, но жизнь-то загублена, ты понимаешь? Были предложения, но я... Я слишком горд. И вот настал момент, когда дальше так существовать было нельзя. Нашлись мерзавцы... В общем, я уже не молод, иначе они пожалели бы. Но я не буду называть ни имен, ни названий. И в этот момент я получил довольно выгодное предложение. Точнее, его получила Ригас. В другое время бы никогда, но... И вот, дело в том, что...

– Дедушка! – строго сказала Ригас. – Ты уже достаточно выпил, а мы еще не добрались до озера Чамка-Ти!

– Малышка, – дружелюбно посоветовал ей Салакуни, – иди-ка вытри нос где-нибудь за кустами, пока мужчины разговаривают.

– Дедушка! – притопнула ногой девочка.

Альгерис встал, пошатнулся и схватился за рукоять меча.

– Ты почему так разговариваешь с моей внучкой, а?! – визгливо выкрикнул он.

Воин недоуменно посмотрел на Ларимму, та как раз набила полный рот сладостей и силилась их проглотить, чтобы вмешаться. Тогда он перевел взгляд на лэпхо, который через плечо изучал свое любимое бревно. Будто очнувшись, он повернулся к столу и широко улыбнулся.

– Прости нас, Альгерис, мы дикие люди, и-эмма! Живем за болотом, едим крокодилов! Мой друг имел в виду, что маленькие девочки не должны перебивать старших, особенно если это мужчины.

– Это верно, – признал Альгерис и строго посмотрел на внучку. – Почему ты все время указываешь мне, что делать, да еще при посторонних?

– Ты первый раз видишь этих людей, а уже посадил их за стол и выпил с ними! – возмущенно сказала Ригас. – Может быть, они убьют тебя и уведут меня в рабство! А мой пропуск человек с картинкой на груди так и не отдал!

– Это не картинка, – лэпхо встал и подошел к девочке поближе. – Это Джу-Шум, повелитель джунглей и холодного ада. Он мой покровитель, потому что я – лэпхо, бродячий певец.

– Спой, – потребовала Ригас.

– Не могу, у меня нет инструмента.

– Тогда отдай мой пропуск!

Чиптомака покрутил в руке пряжку с двумя прорезями и выбитым солнцем, потом решительно протянул ее Ригас.

– Посмотри хорошенько, точно ли это твой пропуск.

– Мой, я сразу заметила... – девочка чуть подобрела, тщательно приколов пряжку к пышным курчавым волосам.

– А куда этот пропуск позволяет войти? – лэпхо умышленно задал этот вопрос не Ригас, а ее деду, который опять наливал себе киншасы.

– В храм, – буркнул Альгерис.

– Дедушка!

Стараясь ничем не выдать своего удивления, Чиптомака вернулся к скатерти и взял кусок козьего сыра. Салакуни быстро ткнул его кулаком в бок и округлил глаза.

– Вы собираетесь заночевать здесь? – решила узнать Ларимма.

– А далеко ли до озера? Я надеялся оказаться в Локио засветло, – ответил старик с востока. – Собственно, мы бы уже давно там были, но наводнение заставило купцов повернуть свои лодки, а у меня сейчас нет средств, чтобы...

– Может быть, и правда пойдем дальше? – Чиптомака привстал. – Что это за селение, Локио? Ты бывала там, Ларимма?

– Один раз, когда Амучу не выпускали из тюрьмы и нужно было заплатить. Деревня как деревня, только поменьше, чем Шерешен. А рядом, кстати, храм девятого бога, Жибуты.

– Вот туда-то нам и надо, – важно вставил Альгерис и выпил.

– Дедушка! – топнула ногой Ригас.

– Тогда пойдемте, – решил за всех Салакуни. – Я тоже решил заглянуть в храм. Пропуска у меня нет, зато есть, что сказать. Собирайся, дедушка.

– Дикарь!.. – фыркнул Альгерис, и неверными движениями стал сворачивать ткань вместе с остатками еды.

Когда он положил скатерть в сундук и захлопнул крышку, Чиптомака услужливо взял его. Салакуни взвалил на плечо поющее дерево шапу и они вдвоем пошли вперед.

– Ты все понял? – поинтересовался гигант. – Что это за люди?

– Разорившийся купец с востока, у него какие-то дела с храмом. Вроде бы они приглашают его внучку, и прислали ей этот пропуск, который мне посчастливилось найти в ручье. Думаю, что нас это не должно интересовать. Я – лэпхо, ты – воин, что нам до купца?

– Он говорил о каком-то Всевышнем. Это похоже на Нечистого, – нахмурился Салакуни.

– Нет, нет! – их догнала Ларимма. – Всевышний – это бог, в которого верят на востоке. Джу-Шум, Асулаши и двенадцать богов Чамка-Ти вместе взятые.

– Имамы на Квилу тоже все время клянутся Всевышним, правда, верят в Джу-Шума, – добавил лэпхо. – Зачем ты хочешь попасть в храм девятого бога?

– Расскажу им, как умер верховный жрец храма Поленша, а потом расскажу свою историю, и попрошу показать мне допогибельную магию, которая есть в каждом храме. Мне они лгать не смогут, я сразу это почувствую...

– Зачем тебе это?

– Хочу понять, на чьей они стороне, демонов или людей. Я ведь Салакуни Демоноборец!

Чиптомака хотел было сказать, что в храм легко войти, да трудно выйти, но решил не затевать долгих разговоров. Ему хотелось поскорее оказаться в Локио, посмотреть, можно ли там обосноваться. А потом – найти кремень, расколоть его и делать гуоли. Джу-Шум сделал ему щедрый подарок, целую страну Чамка-Ти!

И очень скоро его мечта сбылась. Джунгли стали редеть, а потом путешественники оказались на обрыве. Внизу начиналось великое озеро Чамка-Ти и убегало вдаль, насколько хватало глаз. Ригас не удержалась и по-детски ахнула.

– Вот на этом озере мы и будем жить, – весело сказала Ларимма. – И никуда отсюда не уйдем, верно?

– Конечно, – сказал Чиптомака, хотя она обращалась больше к Салакуни.

– Все так и есть! – подтвердил чуть окрепшим голосом Альгерис. – Да, внучка?

– Дедушка, не упади, пожалуйста, с обрыва!

Они повернули направо, следуя указаниям Лариммы, и скоро оказались на извилистой тропинке. Еще через короткий промежуток времени впереди показались дома Локио, одной из крупных деревень восточного побережья озера Чамка-Ти. Шерешенка потребовала, чтобы мужчины поправили на себе кое-как скрепленные ветви.

– Иначе будут неприятности с Хранителями Порядка.

– Я думал, они бывают только в Шерешене, – скривился лэпхо.

– Они есть везде, где хоть немного почитают двенадцать древних богов. Кроме, конечно, совсем уж диких мест.

Селение оказалось очень похоже на Шерешен: тоже почти совсем не было одноэтажных домов, по улицам прогуливались бездельничающие женщины, Хранители Порядка носили зеленую одежду. Выйдя на площадь, которую Чиптомака не смог бы отличить от другой, на которой когда-то попытался петь, они остановились. Салакуни с облегчением швырнул на землю надоевшее бревно.

– Стойте здесь, – распорядилась Ларимма и быстро вынула из уха пару колечек. – Пойду подыщу вам приличную одежду, только не рассчитывайте на новую. А ты, Альгерис, ничего не хочешь купить?

Но старый купец уже задремал, присев на собственный сундук. Ригас с обреченным выражением лица уселась рядом. Салакуни, стараясь держать себя прилично, поинтересовался у прохожего, как попасть в храм Жибуты. Оказалось, что он находится сразу же за деревней, на берегу озера.

– Может быть, сначала мы с дедушкой пойдем, а ты потом? – предложила ему бесстрашная Ригас.

– Ты меня стесняешься? – предположил дикарь. – Может, из-за этого вот ожога и вот этой не заросшей раны на плече? Не волнуйся, сейчас мне принесут одежду, такую же длинную как у твоего деда, и я все скрою.

– Дело не в одежде... – пробурчала под нос девочка, но спорить не стала.

Лэпхо в очередной раз осмотрел бревно. Шесть гуолей вырезать из него, или попробовать семь? Этот вопрос мучил его больше всего остального на свете, вместе взятого. Ларимма отсутствовала довольно долго, зато вернулась очень довольная.

– Вот! – она пихнула им два белых свертка. – Одевайте, и станете как настоящие озерцы! А еще я договорилась о жилье. Нас поселит к себе старуха, я уже посмотрела дом, выйдет совсем недорого.

– Пойдем, я занесу туда бревно для нашего чудака, – предложил Салакуни, натянув на себя оказавшуюся немного коротковатой одежду. – В этом же ходить неудобно!

– Привыкнешь. А почему ты говоришь "занесу"? Уже вечереет, пора поужинать и спать.

– Мне надо заглянуть в храм, а то вот Ригас не хочет идти без меня.

Чиптомака тоже переоделся. У него все вышло наоборот, подол волочился по пыльной дороге. Салакуни хмыкнул. Оба посмотрели друг на друга, а потом быстро поменялись одеждой, вызвав на улице легкий переполох: не часто в Локио двое мужчин раздевались догола при всех, пусть и на мгновение. Теперь мужчины выглядели получше, хотя на могучих плечах Салакуни ткань немного потрескивала.

– А мое-то платье вам понравилось? – спросила наконец Ларимма.

– Да, оно тебя почти не портит, – ответил Чиптомака. – Показывай дорогу домой. Бери бревно, Салакуни, я несу сундук. Дедушка, вставай, тебе придется идти пешком.

Альгерис не возражал. Они прошли за Лариммой по узкой улочке и оказались перед двухэтажным, довольно обветшалым домом. Ларимма встала перед крыльцом, уперев руки в бока и обласкала новое жилище взглядом от крыши до фундамента.

– Настоящий дом!

– Он не наш, – напомнил Чиптомака.

– Какая разница? По крайней мере на десять дней второй этаж – наш.

– Второй этаж? – выкрикнул Салакуни. – Мне еще на второй этаж шапу тащить? О, почему я не бросил ее в джунглях!

– Потому что ты – великий Салакуни, – приободрил его лэпхо.

Дверь открылась и вышла тощая носатая старуха. Она подозрительно оглядела всех по очереди, потом обратилась к Ларимме.

– Ты вроде сказала, что у тебя два мужика.

– Да, этот старик и девочка с нами жить не будут.

– Тогда заходите, чего встали-то? – буркнула хозяйка и опять исчезла в двери.

Следуя за Лариммой, Чиптомака и Салакуни, а с ними, конечно же, и драгоценное дерево шапа, прошли на второй этаж. Здесь оказалось целых три комнаты, отделенных друг от друга такими тонкими стенками, что их было страшно трогать. Воин с преувеличенной аккуратностью опустил в угол бревно и сразу же вышел, потирая плечо.

– Я в храм! Вернусь ночью.

Лэпхо и Ларимма, не сговариваясь, выглянули в маленькое окошко. Ригас с удовольствием бы ушла, но ее деде опять задремал на сундуке, девочке пришлось дождаться Салакуни.

– Может быть, отговорить его? Пусть не ходит в храм!

– Ничего не выйдет, Ларимма, он решил, что ему это необходимо, – покачал головой лэпхо. – Мне нужны кремни, пойду поищу, пока еще светло.

Ларимма едва удержалась, чтобы не плюнуть ему вслед. Лэпхо вышел на улицу, огляделся, и пошел в сторону джунглей. Вряд ли в этом селении кремни валяются на улицах. Он вновь пересек площадь, покосившись на Хранителей Порядка, в свою очередь покосившихся на него, и уже знакомым маршрутом вышел к кромке леса. Здесь Чиптомака сразу отыскал кремни. Ну конечно, разве Джу-Шум откажет ему в такой малости после того, как подарил целую страну, шапу, а самое главное – новые, еще не сочиненные песни.

Старик сел и не спеша стал превращать кремни в инструменты, ловко раскалывая их друг о друга. Путешествие, в которое он отправился с берегов Квилу в поисках поющего дерева, пошло ему на пользу. Теперь он сочинит песни о любви, о дружбе, о страхе, о глупости, о жестокости... И, конечно же, песню о старом несчастном лэпхо, который скитался по деревням, не разыскивая в жизни ничего, кроме куска хлеба, глотка киншасы и женщины, которую для него не пожалеют. Вот только эта песня наверняка получится смешной.

Чиптомака смотрел на озеро, на темнеющее с запада небо, на волны, мерно накатывающие на берег. У реки Квилу нельзя так сидеть, если тобой не заинтересуется крокодил, то обязательно даст пинка крестьянин. Так заведено, и лэпхо пели те песни, которые нравятся людям. А надо было петь другие... Спасибо Джу-Шум, что научил уму разуму!

В это время Ларимма опять поднималась на второй этаж. Она сходила на площадь и купила у заканчивающих торговлю рыбаков немного рыбы, чтобы Салакуни мог поесть, если придет голодным. Она очень волновалась за него. Что, если верховный жрец не отпустит воина, который слишком много знает о двенадцати богах. Но старый лэпхо сказал, что Салакуни не остановить, и почему-то женщина ему поверила.

Остается только надеяться, что он вернется ночью, а потом следующей ночью, и так без конца, пока однажды он все-таки не вернется. Тогда рядом останется лишь Чиптомака, больше всего влюбленный в свои песни и гуоли. Ларимма остро заскучала по веселому толстяку Амуче, который из ревности к Викшу никогда не оставлял ее одну. Надо и теперь придумать что-нибудь, чтобы Салакуни не оставлял ее надолго. Но что? Он воин, а не вор.

Все приготовив, женщина попробовала лечь вздремнуть, но сон не шел. Пришлось устроиться у окна и наблюдать за прохожими. Время шло, а никто из мужчин не появлялся. Ларимма начала злиться, и даже попробовала спуститься вниз, чтобы поболтать с хозяйкой, но та оказалась совершенно глухой. Или, по крайней мере, ей нравилось производить такое впечатление.

От тоски Ларимма вышла на улицу просто так, безо всякого дела. Она прогуливалась сначала поблизости от дома, потом поток прохожих увлек ее на площадь. Здесь толпами сновали домохозяйки, перебегая от торговца к торговцу, пытаясь выторговать хоть лишний гнилой финик. Шерешенская воровка не долго смогла противиться искушению их раскрытых ртов и корзин. Старое ремесло увлекло Ларимму, и скоро она сама носилась по площади с ворованной корзиной, просто ради удовольствия наполняя ее чужими же фруктами. Удалось прихватить и пару довольно ценных вещичек: бусы из речного жемчуга и соломенную шляпу.

Хозяйка шляпы, поняв, что ее вовсе не ветром сдуло, подняла крик и Ларимма сказала сама себе: достаточно. Ей предстоит какое-то время прожить в этом городке, обидно будет попасться дуракам Хранителям Порядка в первый же день. Приняв самый деловой вид, она со всеми "покупками" вернулась домой.

Старухи нигде не было видно. Ларимма поднялась наверх, и опять уселась у окна. Уже начинало темнеть, но ни Салакуни, ни Чиптомака даже и не думали появляться. Ларимма немного беспокоилась за молодого гиганта: о двенадцати храмах ходили самые недобрые слухи. Но ведь Салакуни не даст себя в обиду?

По улице проходил патруль Хранителей Порядка. Ларимма много видела в Шерешене, даже там Хранители не вели себя так нагло. Они приставали к женщинам, били древками копий их спутников. Одного прохожего Хранители избили только за то, что он не успел вовремя убраться с их дороги. Это обеспокоило женщину. Чиптомака стар и мудр, он свернет заранее, а вот воин Салакуни не спустит обидчикам.

Но вот Хранители Порядка свернули за угол, и опять вернулась тоска пополам с беспокойством. Ларимма опять спустилась вниз, и донимала хозяйку дома до тех пор, пока та не выменяла у нее шляпку на полбутылки киншасы. Найдя себе хоть такого собеседника, шерешенка снова села у окна.

Глава двадцать пятая
Храм Жибуты

Салакуни, который не бывал ни в Шерешене, ни в имамских деревнях, Локио показался просто огромным поселением. Да еще двухэтажные дома! Про обычаи местных жителей он и вовсе старался не думать, будет еще время разобраться, почему мужчины возвращаются с полей, а женщин ждут их дома.

Альгерис почти протрезвел, и теперь выглядел хмурым. Он не позаботился о своем ночлеге, и теперь боялся, что опоздал. В храме-то его не оставят, туда звали только Ригас. Девочка, злящаяся на деда, шагала впереди, ей хотелось побыстрее попасть в храм, место для избранных.

Вскоре одноэтажных домиков стало попадаться все больше, а потом селение вдруг оборвалось, словно кто-то запретил жить дальше какого-то расстояния от площади. Путники огляделись и увидели храм, очень похожий на тот, что Салакуни видел возле Шерешена. Это святилище тоже было выдолблено в скале, вот только стояла эта сказа совершенно отдельно, на ровном месте, окруженная огородами.

– Нам туда. – уверенно сказал воин и пошел первым, помахивая сундуком Альгериса.

Девочке это не понравилось, она заспешила и обогнала Салакуни. Тот лишь усмехнулся, продолжая все так же мерно вышагивать к храму. Поравнялся с ним и Альгерис.

– Ты никогда не бывал в храме Жибуты?

– Нет.

– Я тоже... То есть раньше, в другое время, я бы. Клянусь Всевышним, никогда бы туда и не вошел. Но теперь... Я не хочу называть ни имен, ни названий поместий, но люди... Люди злы, люди подлы и завистливы. Я надеюсь, Всевышний разберется, кто нарушил его заветы, а кто лишь жертва этих спиров в образе человеческом...

– Вас ждут сегодня? – перебил его воин.

– Нас не ждут, – хихикнул Альгерис. – Ждут ее, Ригас, ждут каждый день, так они передали. А я... Не мог же я отправить единственную внучку с чужими людьми? Люди, это такие... М-да... И денег-то ведь передали совсем чуть-чуть, этого почти ни на что не хватило. В прежние времена я бы им сказал, что об этом думаю! А теперь придется попросить хоть немного еще. Дадут, как ты думаешь?

– Думаю, нет, – откровенно ответил Салакуни.

– Почему же?

– Ты не умеешь просить.

Альгерису почудилось в этих словах что-то обидное, но медленно произнеся их про себя, он убедился в обратном. Да, даже этот дикарь видит перед собой гордого человека, гордого и в бедности.

– Скажи, Салакуни, если я не найду сегодня, где переночевать, могу я...

– Прийти на ночь к нам? Конечно, – улыбнулся гигант. – Можешь и внучку привести.

– Ну, она же еще совсем маленькая! Дикарь...

За разговором путники подошли к воротам храма, таким же узким и высоким, как в Шерешене. Ригас смело взялась за колотушку и постучала пять раз. Через некоторое время ворота со скрипом отворились и наружу лениво вышли несколько стражников.

– Девочка, – заметил один из них. – Все понятно, девочка. Давай пропуск.

– Меня зовут Ригас, – ответила она и достала из прически желтую табличку с выбитым солнцем.

– Это совершенно неважно, как тебя зовут, – сказал стражник. – Жди здесь.

– А меня зовут Салакуни! – пробасил воин. – И я хочу видеть вашего верховного жреца. Передайте ему, что я принес последний привет от Кипауси, жреца Поленша.

Стражники покачали копьями, переглянулись, но промолчали. Тот, что говорил с девочкой, вернулся в храм.

– Если тебя пустят, может быть, сможешь поговорить обо мне? – зашептал Альгерис. – Ведь денег за девочку заплатили так мало, что почти ни на что не хватило... Было бы справедливо добавить!

– Нет, не стану, – отказался Салакуни. – Не с руки. Н могу сказать, что ты хочешь поговорить с ним сам.

– Не нужно, – обреченно махнул рукой старик. – ты прав, ничего не дадут, ведь договаривались... Ригас, малышка, если тебе что-нибудь будет нужно, то я пока остановился у этих людей.

– Хорошо, дедушка, – чуть дрожащим голосом ответила Ригас. – Ты пока не уходи, ладно?

Стражник вернулся. Он подошел прямо к Салакуни и всмотрелся ему в глаза, будто проверяя что-то. Потом выпрямился и торжественно приказал:

– Проводите этого человека с почтением, приказ верховного жреца девятого бога!

Салакуни понял это как приглашение и вошел в ворота. Один из стражников пошел перед ним, показывая дорогу, двое оказались сзади. Так вот что значит почтение по храмовнически! Что ж, этого воин и ожидал, ему даже нравилось. За свою жизнь он не опасался, потому что из памяти демона твердо знал: здесь живут враги Темного Братства.

– А ты что стоишь?! – донеслось снизу. – Беги за ними!

Они поднялись по крутой, высокой лестнице. Сзади мерно топали стражники, чуть ниже шлепала босыми ногами по камням девочка. Дойдя до самого верха, впереди идущий стражник постучал в железную дверь и чуть приоткрыл ее.

– По приказанию верховного жреца девятого бога! Привели человека от Кипауси!

– Пусть войдет! – отозвался из комнаты тонкий, нежный голос.

Стражник распахнул дверь целиком, пропустил впереди себя Салакуни и тут же упер ему в спину острие копья. За маленьким столом, на простом табурете в комнате сидел человек в черном плаще и надвинутом на глаза капюшоне.

– Ты принес последний привет от Кипауси, верховного жреца седьмого бога? Выкладывай.

– Он разрублен на куски и закопан на крошечном островке в болоте.

– Это не все! – возмутился жрец. – Говори сразу, если знаешь, о чем.

– Он не сумел убить темного брата, тот сам убил его. Адепт вселился в новое тело, но его схватили. С помощью колдовства народа мга, демона изгнали из чужой души в соломенную куклу и сожгли ее.

– Народ мга?.. Что за чушь ты несешь? – верховный жрец встал, обошел стол и оказался перед Салакуни. Он лишь немного уступал ему в росте. – Народа мга не существует сотню лет, вместе с их проклятым колдовством.

– Именно из-за их колдовства кое-кто еще существует, – спокойно ответил воин. Этот жрец ему нравился еще меньше Кипауси, хоть и не называл людей червями.

– Так... – задумался человек в плаще. – Подожди немного. Должна быть еще девочка, она здесь? Пусть войдет.

Мимо Салакуни в дверь протиснулась Ригас, и тут же испуганно прижалась к животу воина, увидев перед собой колышащуюся мглу.

– Тебя зовут Ригас, ты добралась к нам с востока, тебе десять лет, – медленно проговорил жрец. – Договор вступает в силу. Готова ли ты стать нашей?

– Да, – скорее кивнула, чем сказала девочка.

– Не пожалеешь, – жрец даже погладил ее по голове, и Салакуни успел заметить, что у него черная рука. – Отведите ее в помещение для учеников!

Один из стражников ушел с девочкой. Это Салакуни услышал. Жрец между тем сделал короткий кружок по комнатке и опять остановился перед воином.

– Кто ты такой?

– Салакуни, охотник с Верховьев Квилу.

– Где это?

– За болотом, на западе. Исполнилось пророчество последнего шамана народа мга, и изгнанная из храма Поленша женщина вернулась с двумя мужчинами. Кипауси отдал мне амулет и пошел следом, чтобы убить темного брата.

– Откуда ты все это знаешь? – отшатнулся жрец. Салакуни заметил, что под плащем он обнажил оружие.

– Я знаю гораздо больше, я знаю почти все. Темный брат вселялся в мое тело, был одним со мной несколько дней, пока колдовство мга не освободило меня. Теперь С'Шуга мертв навсегда. Я пришел сказать тебе об этом.

– У тебя человеческие глаза, но я не знаю, верить ли им... – жрец вдруг одни движением сбросил капюшон и приблизил свое лицо, полное, с набрякшими мешками под глазами. – Кто рассказал тебе, Кипауси или С'Шуга?

– Я был с темным братом в одном теле, – повторил Салакуни. – Но я обычный человек, чернокожий, как и ты, живущий коротко, как и ты. Что мне сделать, чтобы заслужить доверие?

– Доверие? – медленно повторил верховный жрец. – Мое имя Варнеча. Можешь так и называть меня, это ли не доверие? Ведь ты выйдешь отсюда или другом, или мертвым. Где амулет, который унес Кипауси?

– Потерян, – вздохнул Салакуни. – Возможно, украден наследниками мга. Это маленький народ, живущий на красных холмах. Не смейся! Они обмазывают тело грязью и глиной, тогда яд им не страшен. А еще эти удивительные люди переняли от народа мга способность переселять в свое тело души стареющих предков, и советоваться с ними, когда захотят. Один из предков помнил народ мга и его колдовство.

– Удивительная история, – без эмоций произнес Варнеча.

– Я узнал все, – повторил Салакуни. – Все, что знал С'Шуга. Я знаю о Темном Братстве и о Нечистом больше, чем все жрецы, никогда прежде не бывшие младшими братьями, как Кипауси. Сколько их осталось, белых людей?

– С сегодняшнего вечера – ни одного, – улыбнулся жрец. – И если С'Шуга действительно не вернется, то больше некому называть нас червями. Но как сделать, чтобы я мог верить тебе... На твоей шее нет амулета Нечистого, но ты и не принес его для меня.

– Тогда потри мою кожу, подергай меня за волосы, – улыбнулся Салакуни. – Я – не темный брат.

– Верно, – покивал жрец. – Они никогда не улыбаются, лишь кривят губы. Хорошо, я верю тебе.

Варнеча вернулся к столу и устало опустился на табурет.

– Стража, закройте дверь.

Острие копья наконец-то оставило в покое спину воина. Салакуни перевел дух и не спеша приблизился к жрецу. На полдороги он приостановился и посмотрел на стену.

– Здесь спрятана допогибельная магия, которая позволяет жрецам всех двенадцати богов видеть и слышать друг друга, верно? С'Шуга знал об этом.

– Да, это верно, так же как и то, что никаких двенадцати богов нет и никогда не было. Но скоро будут... Умер Линчипари, последний белый верховный жрец. Теперь мы должны заботиться о себе сами.

– И что вы будете делать?

– Для начала, заставим жителей Чамка-Ти поверить в двенадцать богов, – улыбнулся Варнеча. – Линчипари и Кипауси позволили им слишком много, теперь все думают только о суевериях вроде Джу-Шума, или Всевышнего. Нас перестают бояться, если мы долго не сжигаем селения. Это неправильно, пора узаконить наше положение и показать, кто хозяин в стране. Ты согласен?

– Пожалуй, да, – пожал плечами Салакуни.

– Пожалуй, да... – повторил жрец. – А зачем ты пришел сюда? Помогать нам? Проситься в храм?

– Я хочу защищать землю черных людей от Нечистого! Я – Салакуни Демоноборец, и я знаю и умею достаточно, чтобы сражаться с ними.

– С кем? Ведь С'Шуга убит. Больше здесь нет темных братьев.

– Но есть их страна! – Салакуни навис на собеседником горой мускулов. – Я, воин, хочу сражаться с ними, иначе однажды сюда снова придут белые люди! Нужно отыскать корабли, на которых они переплыли мировой океан, я знаю, как управлять ими – это знал С'Шуга.

– Вот оно что... – протянул Варнеча. – Да, ты воин... Послушай, сейчас я ничего не могу решить, и не могу позволить тебе видеть наш совет. Но в знак того, что я тебе верю, я выпущу тебя из храма живым. Ты поселился в Локио?

– Да.

– Живи спокойно. Однажды я пришлю за тобой, воин. Быть может, совет решит назначить тебя верховным жрецом седьмого бога, вместо Кипауси, в Шерешен.

– Но я – воин! – испугался Салакуни.

– Ты пока одинокий воин, воин без армии. Разве так можно воевать и побеждать?

– Мне не нужна армия. Если рядом будет лэпхо, который увидит мои подвиги, то мне не страшно погибнуть.

– Лэпхо? Я не знаю этого слова, – жрец улыбнулся. – Ты, дикарь из далекой страны, знаешь о Нечистом больше всех нас вместе взятых. Расскажи мне о нем. Он существует в той земле за океаном? Каков он?

Салакуни развел длинными, сильными руками, едва не дотянувшись одновременно до обеих стен комнатки. На этот вопрос у него не было ответа.

– Мне кажется, сам С'Шуга не знал, существует ли Нечистый. Но думал о нем всегда как о реальном существе... Может быть, имя ему – Смерть? Погибель? Чтобы узнать наверняка, я должен отправиться за океан и сразиться с ним.

– Может быть, однажды мы решимся на это. Если, конечно, найдем корабли... – Варнеча вздохнул. – Мне бы очень хотелось знать, что Темного Братства больше не существует и никто никогда не сможет поработить нас. Но пока у нас не армии...

– Та девочка, – вспомнил вдруг Салакуни. – Ты сказал, она учащаяся? Зачем ты купил ее?

– Колдовству можно противостоять лишь колдовством, – объяснил жрец. – Теперь, без Кипауси и без Линчипари, мы можем сражаться лишь мечом. У нас нет магии белых людей, и мы не понимаем магии допогибельной. Значит, нужно искать силу в родной земле. Мы ищем способных детей и покупаем их... Это будет наша армия, которую, быть может, ты поведешь однажды в бой. Народ мга... Совсем недавно я жалел, что их магические обряды навсегда погибли, а теперь, оказывается, нашлись люди которые их помнят. Завтра же я пошлю туда отряд, это очень важно для нас, Озерного Братства.

– Школа колдовства! – восхитился Салакуни. – Там можно вырастить таких воинов, которые будут убивать белых демонов одной рукой! Их разум никто не сможет захватить.

– Надеюсь, что так и будет. Этой ночью я буду говорить с братьями... Нет смысла сомневаться в их решении. Но сейчас темнеет, тебе пора уходить, брат.

– Я буду ждать известий от тебя, брат!

Салакуни крепко пожал протянутую руку, жрец негромко охнул. Потом встали и проводил воина до двери, отдал распоряжение стражникам проводить гостя. Закрывшись, Варнеча задумался. Во время долгого разговора он поставил незнакомцу несколько ловушек, но тот не угодил ни в одну из них. Пожалуй, стоит поверить этому сильному, и, главное, очень знающему парню. Об этом он сейчас и скажет Озерному Братству, а завтра утром отряд стражников направится к красным холмам, не юго-восток. Если все сказанное воином подтвердится, а уж посланцы Братства сумеют вытрясти из них всю правду, то Салакуни наверняка станет верховным жрецом седьмого бога. Кипауси ничем не болел, в отличии от Линчипари, и замена ему не была вовремя подготовлена.

Варнеча нажал в нескольких местах на каменную стену и там плавно раздвинулась, обнажив скрываемую панель. Пальцы привычно забегали по кнопкам и тумблерам, объявляя общее собрание. Совещание Озерного Братства начинается.

Салакуни в это время уже покинул храм и в сумерках едва не столкнулся с Альгерисом. Старик печально сидел на своем сундуке, уронив голову на руки, и тихонько похрапывал.

– Идем! – разбудил его воин. – Пора домой.

– Домой?.. – вздохнул старик и покорно поднялся. – А Ригас куда-то увели, мне не разрешили идти за ней. Как ты думаешь, с малышкой все будет в порядке?

– Я уверен, что с малышкой все будет очень хорошо! – уверенно произнес Салакуни. – И с тобой тоже, если займешься каким-нибудь делом, вместо того, чтобы пить киншасу и клянчить денег.

– Мне поздно заниматься делом! – возмутился Альгерис. – Я, видишь ли, уже старый!

– Тогда уезжай обратно на восток.

– Нельзя, меня там сильно не любят. Проще сказать... Я, конечно, не хочу называть никаких имен, рассуди их Всевышний... Но меня там просто убьют. Пожалуйста, Салакуни, придумай мне дело! – вдруг согласился старик и дыхнул на воина перегаром. – Я согласен.