Текст книги "Печать демона (Путешествие Чиптомаки)"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать третья
К Чамка-Ти

У Чиптомаки давно не было украшений, и дырка в носовой перегородке успела почти зарасти. По прутику, который он все-таки протолкнул в нее, скатилась капелька крови, но пряжка теперь не мешалась в руках, а облагораживала облик хозяина. Когда лэпхо вернулся к костру, далеко обойдя гнездо водяных шант, уставший Салакуни крепко спал. Ларимма лежала рядом и чертила пальцем какие-то узоры на широкой спине воина.

– Откуда это у тебя? – спросила она, увидев новое украшение.

– В ручье нашел, – гордо сказал Чиптомака. – А кто думает только о наслаждениях, тому Джу-Шум ничего не дарит.

– Дорогая, наверное, – предположила шерешенка. – Знаешь, он очень сильно изменился.

– Знаю, – лэпхо занялся остывшим мясом. – Говорить стал много, и, вроде бы, не совсем ерунду. И-эмма, а что ты хочешь? Люди еще не так меняются после встрясок. Нам еще повезло, что он не сошел с ума.

– Да, но... раньше он мне нравился больше. Теперь он стал умнее, разговорчивее, даже добрее, но как-то все это... – Ларимма покрутила пальцами в воздухе. – Понимаешь?

– Да кто тебя поймет? – отмахнулся Чиптомака. Украшение полностью закрывало ему рот, и теперь он на время вытаскивал прутик обратно. – Глупым женщинам всегда что-то не нравится. То глупый, то умный, то злой, то добрый, и-эмма! Все равно тебе с ним не жить.

– Ты это давно понял, да? – грустно спросила женщина. – А я только что. Ему со мной не интересно. Он даже почти ничего не рассказывал, он хочет, чтобы ты его слушал.

– Это верно, мудрость тянется к мудрости! А лить киншасу ума в кувшин с дырой глупости, и-эмма, и-эмма, что кормить спира бананами. Знаешь такую песню?

– Откуда?! – воскликнула Ларимма. – У нас в Шерешене нет лэпхо, и я этому очень рада.

– Нет, так будет, – хмыкнул старик просто из вредности. – Долго собирается спать твой красавец? Пора бы идти, если не хотим здесь еще раз заночевать. А вдруг еще один ливень? И-эмма, лучше пройти ущелье поскорей.

– Он теперь не рвется всех убивать и совершать подвиги. И не просит называть себя великим, – не обратила внимание на его слова Ларимма. – И даже не думает, как будет выглядеть в песнях. Мы придем к Чамка-Ти, там воин оставит меня, возможно, и тебя, а сам уйдет.

– Куда? – с набитым ртом поинтересовался Чиптомака.

– Туда, где его поймут... Может быть, вообще уплывет за мировой океан, в эту сказочную страну. Он ведь знает все волшебство, которое двигает корабли. Правда, у него нет корабля...

– Они могут оказаться у побережья!

Салакуни сел и потянулся.

– Я ведь рассказывал, Чиптомака, что было два отряда темных братьев? Один остался на побережье, другой пошел на восток, к Чамка-Ти. Но вскоре связь с береговой группой прервалась навсегда. Думаю, они погибли по какой-то причине. Но корабли-то так просто погибнуть не могли, они очень прочны!

– А когда все это случилось? – спросил лэпхо, тоже начинающий беспокоиться. Не поторопился ли он решить, что Салакуни не рехнулся?

– Сотни лет назад, – твердо сказал воин. – Настоящие темные братья бессмертны, их тела не знают болезней, потому что не по настоящему живые. Нечистый переделывает их.

– Сотни лет?! Да какие же там могут быть корабли?!

– Не знаю, – вздохнул гигант. – Просто я подумал, что могли бы остаться. Если поискать, покопать где-нибудь, то...

– Но зачем тебе корабль? – старик переглянулся с Лариммой. – Ты что, собрался плыть через мировой океан?!

Салакуни тоже взял кусок холодного мяса и принялся ожесточенно его грызть.

– Там – страна демонов, Чиптомака. Настоящих, злобных, таких, как С'Шуга. А ведь я – Салакуни Демоноборец, верно?

– Да, ты уже поборол одного, – начал было лэпхо, но заметив, как быстро исчезла улыбка с лица воина, не стал заканчивать язвительную фразу. – Думаю, тебе не нужно спешить. Демоноборец должен быть во всеоружии, владеть хоть каким-нибудь колдовством, а еще...

– Ты не понял, лэпхо! Я помню все, что знал С'Шуга! – Салакуни опять улыбнулся. – Да я знаю такие штучки, что у тебя глаза вылезут на лоб! Волшебства у меня достаточно... Правда, это волшебство Нечистого, а я не его слуга, и поэтому не смогу им воспользоваться. Кстати, а где амулет?

– Остался у Пуш-Мача. Салакуни, пожалуйста, обещай мне одну вещь, – попросил старик. – Сейчас мы идем в Чамка-Ти. Пожалуйста, останься там в каком-нибудь селении на месяц, подожди, пока весь демон уйдет из тебя. Вот увидишь, тебе расхочется переплывать мировой океан, искать сто лет назад потерянные волшебные корабли... Обещаешь?

Салакуни задумался, потом посмотрел на Ларимму. Женщина умоляюще сложила руки на груди. Воин кивнул.

– Ладно, месяц проживу у вас. Но и мое условие: лэпхо останется с нами. Потом, если захочешь, я провожу тебя к великой реке Квилу.

Удовлетворенный Чиптомака опять налег на мясо. Пусть воин поживет в доме, погуляет с девушками, лоснящимися от жира, много спит и сладко ест. Вот тогда и посмотрим, сошел ли он с ума. В джунглях любой человек кажется ненормальным, потому что нормальные туда не ходят. В том, что у компании найдутся средства к существованию, старик не сомневался: желтые колечки и такого же цвета пряжка наверняка обеспечат всем беспечную жизнь на месяц.

– На Квилу я, пожалуй, пока не пойду, – сообщил он, набив живот до предела и откинувшись в траву. – Там хорошо, но я хочу немного отдохнуть. И потом. Мне необходим новый гуоль.

– Мы найдем тебе поющее дерево шапу, я чувствую, что найдем! – легко обнадежил товарища гигант.

– Нужно идти, – вспомнил Чиптомака. – Мне хочется поскорее миновать проклятое ущелье.

– Сейчас, – Салакуни закинул в рот соломинку и прикусил ее зубами. – Я хотел тебе еще рассказать про темных братьев. Они пришли в Чамка-Ти не просто так. Какая-то очень древняя, допогибельная магия спит под озером. С ее помощью можно разговаривать с кем захочешь, и с Нечистым – тоже! Что ты про это думаешь? – воин смотрел на лэпхо так, будто тот должен сейчас запрыгать от восторга.

– Я думаю, что мне не о чем с ним говорить.

– Нечистый, если он существует... Тут я его-то пока не понимаю. Так вот Нечистый – страшный, враждебный всем настоящим людям демон. Если уж с кем-то сражаться, то с ним! Знаешь, что сделали темные братья. Когда пришли на озеро? Перебили всех дикарей, каких смогли найти. Тогда им объявили войну, и черные люди платили по сто людей за одного убитого белого. Потом братья устроили большую облаву, неожиданно врывались в деревни и захватывали беременных женщин. Их поселили на озере и что-то сделали с детьми в их животах. Дети родились белыми!

– Страшная история, – вздохнул Чиптомака. – Как хорошо, что все это было очень давно... Если вообще было.

– Было! Те дети, что родились тогда, стали младшими братьями, потому что им не хватило амулетов! – Салакуни возбудился и засверкал белками. – Они подняли мятеж и перебили всех темных братьев, всех, коме одного. Это и был С'Шуга.

– Зачем ты нам все это рассказываешь? – утомленно спросила Ларимма. – Пойдемте лучше в Чамка-Ти.

– Я просто пытаюсь вам объяснить, – воин осторожно почесал больной затылок. – Объяснить, почему я хочу бороться с этими демонами, где бы они ни были. Даже в мокрый ад я бы за ними отправился.

– Думаю, я тебя понял, – как можно дружелюбнее улыбнулся Чиптомака. – Пойдем?

Собрав остатки мяса, путешественники двинулись вверх по течению ручья. В памяти Чиптомаки это путешествие запечатлелось, как нечто значительное, однако на этот раз они очень быстро добрались до ущелья, пройдя мимо знакомого карниза. Еще через пару сотен шагов скалы раздались, открыв дорогу к джунглям. Ларимма тоже была разочарована.

– Смотрю, и не верю, что здесь могло такое с нами случиться, – вздохнула она. – Вообще все как будто кошмарный сон...

– Для вас, может быть, и так, а мне с новой памятью сном это назвать трудно, – пробасил Салакуни. – Далеко отсюда до озера?

– Думаю, что завтра мы к нему выйдем, – предположила шерешенка. – Может быть, к вечеру, а может и в середине дня. Но мы окажемся очень далеко от тех мест, где я бывала. Чамка-Ти – очень большое озеро.

– Но поменьше мирового океана! – фыркнул лэпхо. – Знаете, о чем я вспомнил? Нам надо обязательно приодеться, в озерной стране не ходят голышом. В прошлый раз, посылая меня в Шерешен, ты почему-то мне про это не сказал, и меня едва не проткнул какой-то жадный купец, и-эмма!

– Я тогда злилась на тебя, – рассмеялась Ларимма. – За то, что ты забрал мою одежду, и спихнул мне свою грязную, вонючую тряпку.

Войдя в джунгли, все одновременно прибавили шаг. Лес – не луг, здесь могут водиться спиры, а рядом нет жреца Кипауси, чтобы защитить их. Деревья тут росли густо, будто придерживая друг друга, большинство из них были уже старыми, изъеденными насекомыми ветеранами. Даже лианы в этих местах выглядели какими-то вялыми, полуразложившимися.

– Это лес скоро будет гореть, – поделился охотничьим опытом Салакуни. – Деревья умирают, солнце сушит их, а однажды придет гроза и будет большой пожар.

– Только бы она сейчас не пришла... – пробормотала Ларимма.

Она хотела пройти между двумя нкули, но не заметила сучка и оцарапалась. Все-таки решив протиснуться, она надавила на ствол и тот вдруг разломился на несколько частей. Женщина оказалась в облаке древесной трухи и расчихалась.

– Смотри, не подхвати древоедок, – остерег ее Салакуни. – Вдохнешь случайно – сгрызут изнутри.

Ларимма, с округлившимися от ужаса глазами. стала усиленно продувать нос и стараться чихнуть. Воин долго смотрел на нее, а потом вдруг громоподобно расхохотался.

– Я пошутил, глупая!

– Смешно, и-эмма, – похвалил его Чиптомака, который тоже старательно отплевывался. – Салакуни, великий герой, не шути так больше. Мы люди мирные, по лесам бродить не привыкли и ничего здесь не знаем.

Воин, все еще гогоча, пошел вперед. Он на глаз определял, какое дерево можно сбить ударом ноги, и его спутники двигались просто в облаке мелкой, противной пыли. И лэпхо, и Ларимма чихали без перерыва, а гигант все посмеивался. Наконец, ему это наскучило.

– Спой что-нибудь, Чиптомака!

– Как же я тебе спою? – даже обиделся лэпхо. – Гуоля-то нет. Или ты увидел гнилую шапу?

– А ты спой просто так, одним голосом.

– И-эмма, ты наверное не до конца пришел в себя! – начал сердиться Чиптомака. – Что же это будет за песня?! Голос гуоля приятно слушать, и-эмма, а человеческий голос мерзок!

– Н ты ведь все равно поешь?

– Поет гуоль, а я лишь подпеваю ему, чтобы люди поняли, о чем песня! – старому лэпхо надоел этот разговор, он решительно обошел воина и углубился в лес. – Раньше ты правильно понимал песни, а теперь неправильно!

– И чего он так обозлился? – удивился Салакуни.

– Наверное, переживает, что у него противный голос, – вздохнула все еще вычесывающая труху из волос Ларимма. – Но это же правда.

Лэпхо между тем уходил все дальше, не имея сил успокоиться. Вот из-за похожего разговора ему и разбили гуоль в одной грязной деревушке на берегу Квилу. Люди думают, что в песне кроме слов ничего нет, а гуоль нужен только чтобы занимать руки! Хуже того, многие лэпхо тоже так думают. Они не любят свои инструменты, швыряют их на пол, не имеют достаточно струн. Они бренчат на них как попало и все песни поют на один мотив. Прежде такого не было! Старик остановился наконец, тяжело дыша.

– Эй, Чиптомака! – донеслось до него. – Что ты так рассердился?! Ну, прости меня!

"А ведь страна Чамка-Ти – подарок Джу-Шума," – вдруг понял старик. – "Подарок только мне, его лучшему лэпхо! Там нет странствующих певцов, они не слушают и не сочиняют песен. Можно было бы позвать кого-нибудь с Квилу, но они принесут сюда все свои грехи. Нет, не нужно никого звать! Я сам научу первых озерных лэпхо, и они будут куда лучше, чем те, что горланят над Квилу. Вот чего хочет Джу-Шум! А ведь известно, чего хочет покровитель, того на самом деле хочешь и ты. Детей у меня нет, да не хочу я их заводить, держать дом не привык. Останусь в сумасшедшей озерной стране, где женщины гуляют в роще, пока мужчины работают, и вместо детей заведу учеников! Вот кто сохранит мое имя и продолжит дело, вот кто сможет правильно сыграть и спеть мои лучшие песни."

– Что ты молчишь? – тяжелая рука гиганта легла на плечо старика. – Прости меня.

– Мне нужно дерево шапа, Салакуни, – просто сказал Чиптомака. – Потому что мне нужен гуоль. Нет, не гуоль, а три гуоля, или даже четыре.

– Что ты собираешься с ними делать? – опять захихикал великан. – Пойдешь со мной, воевать с демонами? Бить их по головам гуолями?

– Не болтай! – потребовал лэпхо, забыв всякий страх перед воином. – Найди мне шапу, поющее дерево! Ларимма, ты тоже слушай: мне нужна шапа, как можно скорее! Без нее я к озеру не пойду, мне там нечего делать.

Женщина приблизилась, подозрительно поглядывая на старика. Вот еще не хватало, чтобы и этот спятил! Но Салакуни спокойно подмигнул ей.

– Тогда идем скорее из этого мертвого леса, здесь шапа точно расти не станет.

Чиптомака не заставил повторять и бодро зашагал вперед. Действительно, в таких джунглях шапу искать бессмысленно. Гордое поющее дерево растет только там, где захочет, а здесь ему не понравится. Тут он ее и увидел.

Это была старая шапа, может быть, такая же старая, как весь остальной лес. Но ни жучки, ни другие болезни не тронули ее, она осталась в меру твердой и в меру сочной. И еще она была маленькая, Чиптомака впервые увидел такой экземпляр.

– Ну и повезло же тебе! – присвистнул Салакуни, когда лэпхо с восторгом начал ощупывать, обнюхивать и чуть ли не облизывать дерево. – Знаешь, я думаю, тебя Джу-Шум подслушал, и решил наградить. Помнишь песню, как он напивается киншасы и идет всем делать подарки?

– Помолчи про подарки, лучше берись за дело...

– Какой кусок отломать? – подошел воин к шапе.

– Не отломать, а из земли ее выдернуть, – поправил его Чиптомака. – Она, кажется, шатается, ты сможешь.

– Выдернуть дерево из земли?! Да кто я тебе, Елекеча? Это он был таким силачом! – Салакуни говорил, а сам все-таки не удержался, обхватил шапу и легонько потянул вверх. – Ха, шатается! Да у нее корни, наверное, до самого мокрого ада!

– Я помогу! – засуетился старик, дергая за корни.

Воин почувствовал, как деревце мало помалу поднимается. Для этого ему пришлось напрячь все силы, все же чудо происходило! Он, Салакуни, вырывает дерево из земли! Ну и что, что оно маленькое, в песне про это упоминать не обязательно.

– Теперь клади! – распорядился Чиптомака. – Я обломаю мелкие ветки, чтобы тебе было легче нести. Ларимма! Не стой, помогай мне!

Поглядывая на воина, шерешенка стала обламывать крохотные сухие веточки. Очень скоро на стволе не осталось ничего лишнего. По расчетам Чиптомаки, из дерева должны были получиться шесть гуолей. Можно было выточить и седьмой, из самой сердцевины, но такие получаются молчаливыми.

– Все, – сказал он воину, – можешь брать.

– А ты уверен, что я хочу его нести? – немного нахмурился Салакуни. – не очень-то я люблю, когда мной командуют. Зачем тебе столько дерева?

– Пожалуйста, помоги мне отнести шапу в Чамка-Ти! – охотно сменил тон лэпхо. – Поверь, мне это очень нужно.

– Ну... Ну тогда ладно... – гигант развел руками, глядя на Ларимму. – Тогда я попробую.

По мнению Чиптомаки, теперь они шли вчетвером. Он то и дело просил Салакуни нести бревно осторожнее, чтобы не стучать поющим деревом по стволам деревьев обычных, никому не нужных. Наконец воин не выдержал и попросил приятеля немедленно заткнуться, если он не хочет сам нести свой драгоценный груз.

– Хватит ругаться, – попросила Ларимма. – Вы хоть заметили, как вокруг все изменилось? Мы уже совсем в другом лесу!

Действительно, теперь их окружали не податливые стволы мертвых деревьев, а яркая, сочная зелень. Словно подтверждая, что этот лес очень даже живой, сверху прямо на голову путешественникам свалилась банда обезьян, которые, впрочем, не нанесли никакого ущерба и тут же умчались прочь, отчаянно вереща.

– Не знаю, почему, н мне кажется, что мы почти пришли, – сказала шерешенка. – Может быть, я чувствую запах озера?

– Давайте тогда сделаем привал, – попросил Салакуни.

Дерево не было уж слишком тяжелым, но нести его приходилось на плече, неудобно скособочившись. Не дожидаясь ничьего согласия, он швырнул шапу на землю и уселся сверху.

– Давай мясо! Доедим, и пойдем. Постой-ка...

Салакуни пригнулся, и как имамский хунди всмотрелся в заросли. Казалось, он сейчас залает и бросится вперед.

– Там кто-то прошел, и совсем недавно. Может, догоним?

– Зачем? – не понял Чиптомака.

Лэпхо хмурился, ему не понравилось такое обращение с шапой, подарком Джу-Шума.

– Да мало ли как обернется, – расплывчато ответил Салакуни. – Ведь это могут оказаться разбойники, тога мы их победим и разделим между собой их добычу. Не смейся, Ларимма, со мной такое случалось дважды. А может быть, это купцы, они ведь где-то здесь проходят, эти парни с востока, о которых ты говорила? Тогда я могу предложить им охрану, и за это попросить меч.

– Зачем им охрана без меча? – смеялась женщина. – Да и слишком дорого ты просишь! Нет здесь разбойников, и купцы ходят не через джунгли, они плавают по реке.

– Тогда кто же это? Мне стало интересно.

И все-таки он поел мяса, прежде чем отправиться дальше. Остатки подобрала Ларимма, потому что Чиптомака без конца бродил возле своей шапы и рассматривал ее со всех сторон.

Едва путешественники пошли дальше, как услышали впереди голоса. Салакуни опять опустил свою ношу и бесшумно ушел вперед. Вернулся он через пару минут, пожимая плечами.

– Там старик и девочка. У него есть меч... Но не могу же я их ограбить, как ты думаешь, Ларимма?

– Не надо, – попросила шерешенка. – Мы ведь возвращаемся на озеро как честные люди, верно?

– И Джу-Шум нас не похвалит, – поддержал Чиптомака. – Лучше догоним их и пойдем вместе. Это будет доброе дело, и Джу-Шум обрадуется.

– Ты думаешь, он именно сегодня нализался киншасы? – не удержался воин, но послушно взвалил на себя шапу и пошел к незнакомцам.

Те уже приготовились к обороне. Старик, куда более дряхлый, чем Чиптомака, обнажил меч, а девочка лет десяти забралась на дерево. Увидев Салакуни и Чиптомаку, путник едва не выронил меч от удивления. Лэпхо услышал, как за его спиной тихонько ойкнула Ларимма и тут же затрещала ветками.

– У нас неподобающий вид, – догадался Чиптомака. – Надо было хоть ветками прикрыться. Привыкли мы ходить, как лесные люди...

– Но вы – не лесные люди? – дрожащим голосом уточнил старик.

– Нет, храни нас Джу-Шум! – вперед выскочила Ларимма, прикрываясь только что наломанным веником. – Мы – мирные путники, идем к озеру. В пути у нас было много приключений и всю нашу одежду украли обезьяны.

– Кто? – не расслышал старик и чуть повернулся левым ухом.

– Обезьяны!! – гаркнула туда женщина.

– Ах, да, обезьяны... Такие нахальные твари, тащат все, что плохо лежит. У моей девочки украли пропуск, теперь у нас в Локио будут большие неприятности...

– Дедушка! – заговорила девочка и протянула руку к Чиптомаке. – Вот он, мой пропуск!

Старик замолчал, подслеповато вглядываясь в лэпхо. Тот осторожно достал из носа железную пряжку и еще раз внимательно ее осмотрел. Это – пропуск? Но куда и для кого?

– Идите прикройтесь, – прошипела им Ларимма. – Какой-то непростой человек этот старик, будьте же с ним учтивы!

– Как быть? – не понял Салакуни.

Но лэпхо все понял прекрасно и быстро увлек воина в кусты.

– Мы мирные путники, – повторила Ларимма. – Не надо нас пугаться. Мое имя Ларимма, я живу в Шерешене, а это – мои друзья-дикари, Чиптомака и Салакуни. Они живут далеко за болотом, пришли взглянуть на Чамка-Ти.

– Я – Альгерис, – старик учтиво взмахнул подолом длинного оранжевого одеяния, – пришел сюда с востока вместе с внучкой, малышку зовут Ригас. По дороге с нашим караваном вышли кое-какие неприятности... Во время наводнения пропало много товара, и купцы решили уйти обратно. А мы хотим попробовать добраться до Локио, я полагаю, мы где-то вблизи этого селения. У нас там, видишь ли, там важное дело.

– Дедушка, у человека с картинкой на груди мой пропуск! – напомнила Ригас и вызывающе посмотрела с дерева на Ларимму.

– Подожди минуту, дорогая моя! – помахал ей рукой Альгерис и опять повернулся к шерешенке. – Я бывал, знаешь ли, в твоем прекрасном Шерешене. Я в восторге. С красотой этого селения может сравниться лишь твоя красота, Ларимма. Но вот эта штука, что висела в носу у одного из твоих диких друзей... Она наша, и очень нам нужна.

– А зачем? – вперед вышел Салакуни, прижимая к животу охапку веток. – М это нашли, и не уверены, что железная штучка ваша.

– А не угодно ли вам всем сесть и немного перекусить с нами, – после минутной паузы сказал старик.

Он чуть отшагнул в сторонку и пришельцы увидели раскинутый прямо на траве кусок ткани, сплошь уставленный крохотными плошками с разнообразной пищей. Украшением стола служил кувшин, явно с киншасой. Рядом виднелся полуоткрытый деревянный сундучок с удобной ручкой.

– Нам угодно с тобой перекусить, добрый старик Альгерис! – твердо ответил Салакуни.