Текст книги "Когда случились мы (ЛП)"

Автор книги: И. Б. Солис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– И то, и другое, – без колебаний отвечаю я.

Похоже, она собирается возразить, но вместо этого Луна улыбается. Две ямочки на щеках? Я ухмыляюсь. Мои руки на её бедрах, кончики пальцев нежно впиваются в выпуклость её задницы. Когда я хватаю её и поднимаю, Луна крепко обхватывает ногами мою талию. Мы смотрим друг другу в глаза, дыхание участилось, она держит моё лицо в своих ладонях.

– Я скучала по тебе, Генри, – её щеки розовеют. – И в этом нет никакого смысла, потому что мы только встретились, но я чертовски сильно скучала по тебе.

Я хочу сказать ей, что время течет по-другому, когда ты встречаешь своего человека. Но затем она прижимается своими губами к моим. Пухлая мягкость её губ, то, как движется её тело, – слова становятся ненужными. Я углубляю поцелуй. Прижимаюсь своим языком к её языку, скользкому и влажному. Тихий стон вырывается из её горла. С самодовольной улыбкой я продолжаю пробовать, смаковать. У меня голова идет кругом от всего того, что я хочу сделать с ней, с ней…

Всё начинает расплываться, все мысли растворяются в тумане желания. Когда Луна посасывает мою нижнюю губу, я вжимаюсь в неё, её задницу, отчаянно желая большего. И когда мои большие пальцы скользят по внутренней стороне её бедер, достигая того восхитительного тепла, в которое я не могу дождаться, чтобы погрузиться, она выдыхает мое имя у моего подбородка. Я стону, член дергается в штанах. Я в бреду, счастлив.

Я теряюсь в удовольствии, пока шум снаружи не разрушает момент, возвращая нас к реальности. В конце концов, мы всё ещё внутри сломанного лифта.

Неохотно Луна убирает с меня ноги. Она позволяет себе насладиться тем, что сползает по моему телу, чтобы снова встать на ноги. Судя по выражению её лица, она наслаждается дрожью, которая, должно быть, пробегает по моему телу, когда она это делает.

Я ворчу в знак протеста, ненавидя то, что она внезапно оказалась так далеко от меня. Я знаю, что мы не можем продолжать целоваться. Не сейчас, когда двери могут открыться в любую секунду. Оказывается, долго ждать не приходится. Через несколько минут двери открываются, и кто-то приносит извинения за доставленные неудобства.

Сейчас чуть больше восьми вечера субботнего вечера, и по всему отелю снует множество людей. Когда Луна уходит в свою комнату, я следую за ней на расстоянии, чтобы не было заметно, что у нас один и тот же пункт назначения.

Я предположил, что лучшим вариантом было бы прийти по отдельности. Знание того, что мы скоро останемся одни, волнует. Предвкушение ощущается как живое, дышащее существо, которое я ношу с собой.

Когда Луна сворачивает за угол, я понимаю, что что-то не так. Всё резко останавливается, когда к ней подходят Майя и Хейзел.

Луна продолжает разговаривать со своими друзьями, стоя ко мне спиной. Вероятно, надеясь, что они меня не заметят.

Мы ещё не обсуждали, насколько публичными или частными мы хотим быть, и я не предполагаю ни того, ни другого. Вот почему я беру свой телефон, опускаю голову и планирую остаться незамеченным.

Но не тут-то было.

– Привет, Хэнк. Ты заблудился? – Хейзел одаривает меня зубастой улыбкой.

Майя приветственно машет рукой.

– Привет, – киваю я. – Как дела? – спрашиваю я их. Мой взгляд путешествует по каждому, задерживаясь на Луне.

Хейзел прочищает горло, чтобы снова привлечь моё внимание. – Куда ты?

– Поднимаюсь по лестнице в спортзал, – отвечаю я. – Лифт не работает. А вы?

– Мы пытаемся убедить Луну поехать с нами.

– Нет, не пытаетесь, – поправляет её Луна.

– Ну, теперь пытаемся, – Хейзел подмигивает. – Давай, Луна Вуна. Ты можешь позаниматься и писать в любой другой вечер!

– Я думал, писатели поощряют коллег-писателей писать?

Удивляюсь я. Это заставляет Майю хихикать.

– На чьей ты стороне, Хэнк? – Хейзел прищуривается, прижимая кулаки к талии. – Кроме того, писатели должны поощрять других писателей жить. Это лучшее вдохновение для писательства.

Майя кивает в знак согласия. Кажется, даже Луна обдумывает это утверждение и не высказывает явного несогласия.

– И Луне с этим не очень повезло.

– Чувиха, о чём ты говоришь? – Луна подозрительно приподнимает бровь.

Я заинтересованно приподнимаю бровь.

– Что ты имеешь в виду?

Зеленые глаза смотрят на меня, потому что я спрашиваю Хейзел.

– О, она тебе не сказала? – глаза Хейзел загораются.

Нет ничего, что она любит больше, чем быть рассказчицей.

– Зачем мне рассказывать ему? Или кому-либо ещё? Мне жаль, что я вообще упомянула об этом при вас двоих, – лицо Хейзел вытягивается.

– Это самая гадкая вещь, которую ты мне когда-либо говорила.

– Нет, это не так.

– Ладно, это не так, но почему ты не хочешь, чтобы люди знали? Я бы рассказала всем, так что в конце концов это дойдет до неё – в твоем случае, до него – и к тому времени все будут полностью осведомлены о том, какой мудак она – или он!

Фасад гнева Луны дает трещину. Возможно, потому, что месть полностью в стиле Хейзел.

– Так я могу рассказать? – спрашивает Хейзел, подпрыгивая, как маленький ребенок.

Луна пожимает плечами, пытаясь сделать вид, что это несущественно.

– Не думаю, что его это волнует.

– Ему точно было бы не всё равно, – отвечаю я, ухмыляясь.

Луна, похоже, разрывается между желанием поцеловать меня и придушить. Хейзел хлопает в ладоши.

– Ладно, значит, Луна познакомилась с одним парнем во время полета сюда, в Лондон, верно?

– Правда? – я стараюсь не выглядеть слишком заинтересованным.

Когда я встречаюсь взглядом с Луной, она закатывает глаза.

– Но этот парень сказал ей, что они должны остаться в Нью-Йорке. Даже несмотря на то, что она должна была прилететь сюда.

– Угу, – я скрещиваю руки на груди, догадываясь, к чему клонится история.

– Настаивает, чтобы они поужинали в шикарном ресторане.

Я киваю, улыбка исчезает.

– Я не говорила “шикарном”, – вмешивается Луна.

– Она не говорила, – подтверждает Майя.

– Ладно, просто поужинать в городе. Хотя это довольно романтично, правда?

– Да? – неуверенно отвечаю я.

– Неправильно! Этот ублюдок сбежал! Оставил её в подвешенном состоянии!

Я смотрю на Луну, которая свирепо смотрит на Хейзел, которая выглядит немного сумасшедшей, ожидая моей реакции. Майя просто переводит взгляд с одну на другую и обратно.

– Он пошел плакаться своей мамочке или что-то в этом роде.

– Хейзел, я не говорила…

Хейзел вскидывает руки в воздух.

– Ладно, – уступает она. – Ты этого не говорила, но эта история была бы намного лучше, если бы ты позволила мне рассказать её так, как я хочу, – Хейзел показывает Луне язык, затем поворачивается ко мне. – В любом случае, этот мудак, вероятно, просто издевался над ней, верно?

– Хейзел…

– Бро, ты потеряла свой багаж или нет?

Это ведь брехня, да?

– Это не имеет никакого отношения к…

– И ты потеряла столько времени, ожидая… – Хейзел надувает губы. – Одна, в незнакомом городе, без денег, без еды и негде остановиться.

На это последнее замечание Луна фыркает.

– У меня были деньги и еда, но я понимаю, почему тебе нравится рассказывать истории.

Хейзел отвешивает легкий поклон. Майя, забавляясь, хлопает ей в ладоши.

Мне не смешно. Совсем. Я всё ещё ничего не сказал. Не знаю, что я мог бы сказать.

– Просто чтобы внести ясность, – перебивает Луна. – В твоих устах это звучит хуже, чем было.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, в моём тоне слышится возмущение. – По пути в аэропорт?

Я должен был сопровождать её.

Луна смотрит на меня. В этих зеленых глазах предупреждение, но как она может ожидать, что я не расстроюсь?

– Нет, всё было в порядке.

Мои губы вытягиваются в прямую линию, а ноздри на секунду раздуваются.

– Ты успела на рейс?

– Да, – отвечает Луна с таким видом, словно хочет прекратить весь разговор.

Взгляды Майи и Хейзел метаются между нами. Она чего-то недоговаривает.

– Ты права, – говорю я Хейзел, стиснув зубы. – Похоже, этот парень полный придурок.

Луна смотрит на меня. Я не оборачиваюсь. Как я могу? Мне ненавистна мысль о том, что с ней что-то случилось там, когда она должна была быть в моём доме. Неудивительно, что она колеблется.

Мой взгляд остается прикованным к Майе и Хейзел. Уголки моего рта опускаются от гнева, а плечи напряжены, даже когда я пытаюсь их расслабить.

– Ты можешь поверить, что после всего этого Луна всё ещё влюблена в него? – воскликнула Хейзел, недоверчиво качая головой. – Боже, он такой горячий.

Несмотря на раздражение, щеки Луны розовеют.

– Я не…

– Тебе не нужно было этого говорить, – Хейзел ухмыляется. – Это было так очевидно.

– Это правда, – добавляет Майя. – Прости.

– У тебя практически были сердечки в глазах, – Хейзел продолжает поддразнивать, и Майя пытается скрыть улыбку. Щеки Луны вспыхивают ярче. – И ты всё время краснела и вздыхала, когда упоминала что-нибудь о нём, – Хейзел издает рвотные звуки. – Это было очень мерзко…

– Это было мило, – вставляет Майя.

Луна не смотрит на меня, но я уверен, что она чувствует на себе мой взгляд. Хотел бы я, чтобы мы были одни в её комнате. Я бы извинился и пообещал загладить свою вину перед ней.

– Знаешь, теперь, когда я думаю об этом, ты так и не сказала нам его имени.

– И я не собираюсь этого делать, – категорично заявляет Луна.

Я ухмыляюсь. Ничего не могу с собой поделать. Луна выглядит одновременно обиженной и восхитительно смущенной.

– Ты говорила с ним? – задаёт Майя вопрос, и все удивленно смотрят на неё.

– Лучше бы это было не так! – возмущенно кричит Хейзел. – Почему ты хочешь, чтобы она вернулась к этому неудачнику из Нью-Йорка, когда здесь, в Лондоне, есть парни, которые не такие мудаки и засранцы? Как Хэнк, – заканчивает Хейзел, указывая на меня.

– Спасибо? – говорю я, не уверенный, что это комплимент.

– Хейзел, остановись, – предупреждает Луна.

– Что, ты собираешься сказать мне, что тебе не нравится Танк Хэнк?

Я смеюсь над неожиданным прозвищем.

Невозмутимая Хейзел продолжает.

– Все в съемочной группе уже наполовину влюблены в него.

Так ли это?

Хейзел поворачивается ко мне.

– Ты знал это, верно?

– Я не знал об этом, нет, – отвечаю я.

– Ну, теперь ты знаешь, – она бесстыдно смеется. – В любом случае, Луна Вуна, я думаю, ты тоже влюблена в него.

Луна едва способна сохранять стоическое выражение лица. Я предполагаю, что только потому, что она так раздражена, она не показывает, насколько она смущена. Но потом…потом она совершает ошибку, смотря на меня. Я так широко улыбаюсь, пытаясь скрыть это, и у меня не получается.

– Ладно, хватит! – бормочет Луна, её лицо заливает жаром. – Я ухожу. Надеюсь, вы все хорошо проведете ночь.

Луна делает несколько шагов, необходимых, чтобы добраться до двери, но она не открывается. Она дергает её, трясет, затем снова использует ключ-карту. Ничего.

– Луна? – шепчет Майя.

Взбешенная, Луна бросает взгляд на Майю через плечо.

– Это не твоя комната.

Не совсем униженная, но близкая к этому, Луна смотрит на номер и тихо ругается. Оказывается, её комната через дверь.

Не потрудившись оглянуться ни на кого из нас, стоящих позади неё с хихикающей Хейзел, Луна открывает дверь в свою комнату без дальнейших происшествий. Хейзел подбегает, чтобы остановить её прямо у входа.

– Да ладно, бро. Ты же знаешь, я просто прикалываюсь над тобой. Заставлять тебя и Майю краснеть – это так весело. Не ворчи, ладно?

– Я не ворчу, – вздыхает Луна. – Я просто устала.

– Устанешь позже. Мы идем гулять, помнишь? Даже Танк Хэнк пойдет, верно?

– Я пойду, если Луна пойдет, – отвечаю я, ухмыляясь зеленым глазам, которые выглядят готовыми убить меня.

– Видишь ли, мы все здесь друзья. Так что, снимай эти крошечные шорты, что, чёрт возьми, на тебе вообще надето? Неважно. Тебе, наверное, тоже стоит переодеться, – говорит она мне. – Одежда для отдыха не подходит лондонским улицам.

– Как думаешь, Тадаши нас подвезет?

– Если мы заплатим за его еду, то подвезет, – говорит Хейзел Майе, затем кричит мне вслед. – Встретимся в вестибюле через тридцать минут!

Глава 14

ГЕНРИ

– Поторопитесь, нам пора! – кричит Тадаши из окна машины. Я качаю головой. Это он опоздал почти на час.

– Не торопи их, приятель. Идет дождь, – говорю я ему. Последнее, чего я хочу, это чтобы Луна или её друзья упали на мокрый тротуар.

Когда я оглядываюсь на улицу, Луна обходит машину с серьезным выражением лица. Задние стекла тонированы, так что она ещё не знает, что я здесь. Я отправил ей сообщение, как только добрался до своей комнаты.

Генри: Ты уверена, что ничего страшного, если я присоединюсь?

Богиня Луна: Конечно. Наша ночь была прервана. Кроме того, наверное, это хорошая идея – быть с большим количеством людей.

Генри: Ты думаешь, это удержит меня на расстоянии?

Богиня Луна: Да.

Генри: Это звучит как вызов

Мы договорились держать это в секрете. Возможно, это была ошибка. Я частное лицо. Учитывая мою работу, это работает в мою пользу. Но скрывать всё, чтобы никто не узнал, – это совсем другое. Не думайте, что это для меня. Я не смогу прикасаться к ней так, как хочу. Целовать её, когда захочу. Показать ей, что я чувствую. Это сведёт меня с ума.

Луна спорит с Тадаши. Ругаются по-испански. Поддразнивают друг друга. Не уверен, что мне это нравится.

– Этого не будет, – Луна качает головой, когда он предлагает ей быть назначенным водителем. Она сказала мне, что это слишком странно – ехать не по той стороне дороги.

– Как прошел ужин с большим боссом? – спрашивает Тадаши, когда Луна открывает дверь.

Прежде чем она успевает ответить, Патрик упоминает, что он убежден, что доктор Харрис на самом деле Мишонн.

– Чувак, да, – соглашается Луна. – Они обе чертовски крутые.

Я ухмыляюсь, потому что я тоже это уже знаю. В сообщении, пока её друзья собирались, Луна упомянула, что ужин несколько дней назад прошел хорошо. Не хватало только катаны доктора Харрис.

Когда Луна забирается на заднее сиденье, она замечает меня. Перемена происходит мгновенно. Её глаза сверкают, и она одаривает меня своей великолепной улыбкой. Чёрт, она прекрасна.

Снаружи к нам бегут Майя и Хейзел. Легкая морось превратилась в ливень. Когда Луна рядом, я почти не замечаю ни их, ни это. Я умираю от желания прикоснуться к ней. Прижать её к себе. Поцеловать эти пухлые губки.

– Ты знаешь Патрика, верно? – говорит Тадаши с переднего сиденья.

Зеленые глаза задерживаются на мне, а затем она меняет выражение лица.

– Привет, Патрик. Как дела?

Патрик машет ей рукой. Он работает в отделе причесок и макияжа. Специализируется на макияже. Иногда помогает и с волосами.

– И ты помнишь Генри? – продолжает Тадаши.

– Да, конечно, – уголок её губ приподнимается. Чёрт возьми, она милая. Луна придвигается ближе. – Привет, – её пальцы касаются моих.

Я держусь за них.

– Привет.

Не знаю, как Луна ожидает, что я сохраню это между нами. Другой моей руке тоже хочется дотянуться до неё. Она могла бы легко избавить меня от страданий, будь она ближе.

– Луна Вуна, убирайся! – рявкает Хейзел.

– Пожалуйста, поторопись! – слышу я крик Майи снаружи. – У меня промокают туфли!

– Никто другой сюда не влезет, – объявляет Луна в машине.

– Почему, чёрт возьми, нет? – рычит Хейзел, заглядывая внутрь. – А, Танк Хэнк, – на лице Хейзел появляется веселая ухмылка. – Луна, просто сядь на него.

Она мне всегда нравилась.

Нежно-розовый румянец расцветает на щеках Луны.

– Я не собираюсь садиться на него!

– Я не возражаю, – заверяю я её.

Я уверен, что она слышит нетерпение в моём голосе. Ее глаза находят мои и остаются на мне. Полуулыбка на её лице пытается вырваться на свободу.

– Луна, можно мне войти внутрь, пожалуйста?

– Бро, подвинься уже!

– Мы опоздаем!

Прости, одними губами произносит Луна, прижимаясь ко мне спиной.

На ней юбка. Я не заметил. Мысль о том, что она будет сидеть у меня на коленях в этом наряде, только что стала в два раза горячее и в четыре раза мучительнее.

– Спасибо, – шепчет Майя. Она закрывает дверь, затем вытирает очки. – Если бы я знала, что будет дождь, я бы надела контактные линзы.

– Здесь всегда идет дождь, – напоминает ей кто-то.

Игнорируя всех, Тадаши жмет на газ.

– Пристегнитесь!

Ускорение заставляет Луну снова упасть на меня. Я наклоняюсь, мои губы у её виска.

– Я говорил тебе, что ты выглядишь очень мило, когда краснеешь?

Я вижу, как она глубоко вздыхает, но Луна ничего не отвечает.

На некоторое время становится тихо. Нас окружают только приглушенные звуки дождя и проносящихся мимо машин. То есть до тех пор, пока Тадаши не спросит, собирается ли кто-нибудь на вечеринку Авы в пятницу. Патрик напоминает ему, что это считается обязательным как для актеров, так и для съемочной группы, даже если об этом никогда не говорилось прямо.

Это единственный раз, когда все до единого люди, работающие над фильмом режиссера Авы Нозавы, будут в одном месте в одно и то же время. Приглашаются и другие гости. Не только из отросли. Дизайнеры, музыканты, инфлюенсеры, модели, спортсмены. Есть только одно правило – никаких телефонов.

Все начинают говорить одновременно. Они обсуждают тему. Возможные наряды. Потенциальную пару на это мероприятие.

Я почти не слушаю. Всё мое внимание сосредоточено на Луне. Она удивляет меня, переплетая свои пальцы с моими. Мы осторожно держимся за руки, пока я смотрю в окно, а она разговаривает по телефону. Когда она кладет мою руку себе на бедро, я чуть не задыхаюсь. Хотя внешне я сохраняю безмятежное выражение лица, внутри я весь горю. Я провожу большим пальцем по её бедру, наслаждаясь гладкостью её кожи.

Луна кашляет, чтобы прочистить горло.

– Вечеринка Авы в эту пятницу?

Хейзел уверяет её, что у них есть время подобрать ей что-нибудь из одежды.

– Мы спросим Наталью, нет ли у неё чего-нибудь подходящего для тебя.

– Художницу по костюмам? – удивляюсь я. Хейзел бросает в мою сторону свирепый взгляд.

– Она назначенный личный стилист.

– То розовое вязаное платье, которое она выбрала для Луны, – шепчет Майя. – Я хочу такое же.

Значит, у Натальи наметанный глаз. Мне понравилось это платье на Луне. Интересно, есть ли у неё свободное место в списке клиентов. Я делаю мысленную заметку обратиться к ней. Теперь я провожу рукой по пояснице Луны, и она дрожит.

Майя замечает.

– Ты в порядке?

Хейзел отвечает раньше, чем успевает Луна.

– Спроси Хэнка, раз уж она его раздавила.

– Это не так! – Луна закатывает глаза, но, кажется, передумывает и поворачивается ко мне. – Или так?

Я хихикаю.

– Нет, ты меня не раздавишь.

Она сидела на мне раньше. В моменты уединения мы оба наслаждались этим.

– Не стесняйся откинуться назад, – говорю я, кладя руки ей на талию. Я так легко поднимаю её и полностью сажаю к себе на колени.

Эффект мгновенный. Тепло её тела, мягкие изгибы. Я чувствую себя бодрым и расслабленным одновременно. Луна, видимо, тоже. Без дальнейшего сопротивления она погружается в меня. Она выдыхает достаточно громко, чтобы Хейзел ухмыльнулась ей.

– Прости, – Луна ерзает на месте, её щеки пылают. – Не хочу причинять тебе боль.

– Ты не причинишь мне вреда. Ты крошечная, – уверяю я её. Она прищуривается, глядя на меня.

– Я не крошечная, – возражает она, однако остается у меня на коленях.

Когда она шевелится, у меня перехватывает дыхание, потому что моё тело начинает реагировать на её прикосновения. Луна двигается немного больше и делает ситуацию то лучше, то хуже. Лучше, потому что я получаю от неё больше. Хуже, потому что у меня вот-вот встанет в штанах – достаточно, чтобы она почувствовала меня. Достаточно, чтобы она поняла, что происходит. Я могу представить, как она паникует. Пытается отодвинуться. Сильнее краснеет.

Ничего из этого не происходит.

Вместо этого я вижу, как её губы изгибаются в полуулыбке. Затем Луна снова сдвигается. На этот раз намеренно. Она слегка покачивает бедрами. Чтобы подразнить меня – нет, помучить меня. Она ухмыляется, и её глаза светятся интересом. От этого напряженного взгляда у меня по спине пробегают мурашки, а кровь приливает к одному конкретному месту.

Чёрт, определенно становится жарко. Дышать тяжело. Конечно, Луна в курсе этого.

– Ты уверен, что с тобой всё в порядке? – спрашивает она меня со всей невинностью.

Когда она облизывает губы, я почти стону. Она знает, что я не в порядке.

– Да, – прохрипел я. Не могу дождаться, когда останусь с ней наедине. – Всё хорошо.

Мы добираемся до ресторана довольно быстро, несмотря на дождь. Ему всего несколько лет, но я прихожу сюда со своей семьей с момента его открытия. Я захожу сюда каждый раз, когда бываю в Лондоне. Это единственное место, которое по душе всем братьям.

– Всё потрясающе”, – говорю я им, когда мы становимся в очередь, но я разговариваю с Луной. Это то место, которое я планировал выбрать для нашего первого ужина вне дома. – Мы закажем по одному блюду, чтобы вы могли попробовать всё.

– Какое твоё любимое? – спрашивает она меня.

– Козлятина восхитительна, хотя я не уверен, что она всё ещё есть в меню. Но их экуру? Я могу жить, питаясь только этим!

Я знаю, что это звучу взволнованно, но ничего не могу с собой поделать. Луна попробует еду, на которой я вырос. Какая-то часть меня отчаянно хочет, чтобы ей понравилось. Наверное, я хочу, чтобы она чувствовала то же самое ко мне.

– Я никогда не пробовала экуру, – признается она.

– Это вкусно, – уверяю я её. Мама готовит его из смешанных очищенных бобов, завернутых в банановые листья, а затем приготовленных на пару. – Некоторые из лучших продуктов привозятся из Западной Африки.

– Твоя семья оттуда? – спрашивает Майя.

Точно, мы здесь не одни.

Я киваю.

– Мама из Нигерии. Папа родился в Лондоне, но его семья приехала с Ямайки.

– А ты был там? – Луна понимающе улыбается. Я тоже улыбаюсь. Она до сих пор помнит наш разговор из Нью-Йорка.

– Примерно раз в год отправляюсь туда.

Я чувствую, как все переводят взгляды между нами. Нам нужно поработать над нашей тонкостью, если она хочет сохранить это в секрете.

– Я вырос за углом, – говорю я, чтобы отвлечь от нас внимание.

– Немного сомнительно, не так ли? – спрашивает Хейзел.

– Будь милой, – слышу я шепот Майи позади неё.

– Слышал, в Брикстоне неспокойно, – голос Патрика срывается.

– Может быть, – соглашаюсь я. – Здесь немного прибрано. Но всё равно весело. И к тому же громко.

Мы продвигаемся в очереди. Заведение переполнено. Это понятно. Как я уже сказал, еда потрясающая.

Хейзел предлагает мне попросить моих людей найти нам столик побыстрее. “Мои люди” состоят из моего брата Тревора, моего публициста; Мишель, моей лучшей подруги с десятого класса, которая также является моим агентом; и Чарли, моего менеджера по социальным сетям. Они могут это устроить, но я бы предпочел не просить.

Через пять минут Патрик соглашается с Хейзел.

Луна затыкает их обоих.

– Оставьте его в покое. Вам, ребята, нужно набраться терпения.

Одна что-то бормочет, а другой отмахивается, но после этого ни один из них больше ничего не говорит по этому поводу. Я благодарно подмигиваю, и её щеки приобретают самый красивый оттенок розового.

Когда мы садимся за круглый стол, Луна оказывается прямо напротив меня. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на неё, но это невозможно. Никто из нас не хочет быть очевидным. У неё это получается лучше, чем у меня.

Тадаши замечает. Спрашивает, что у меня с ней происходит. Я не хочу лгать ему, но, возможно, придется. К счастью для меня, Патрик отвлекает Тадаши и дает мне возможность написать Луне.

Генри: Тадаши нас раскусил!

Богиня Луна: Потому что ты продолжаешь смотреть на меня!

Генри: Ты видела себя?? Конечно, я смотрю на тебя

Когда я поднимаю взгляд, Луна улыбается в свой телефон.

Тут звонит мой собственный. Я извиняюсь и выхожу на улицу. Когда я возвращаюсь, еду уже принесли. Довольно быстро становится ясно, что всем она нравится. Мы все слишком заняты едой, чтобы утруждать себя разговорами или перепиской.

После ужина мы оказываемся в новой квартире Тадаши в Сохо. Он упоминает о двух свободных комнатах, которые можно арендовать. Если бы я не был в процессе приобретения собственного жилья, я бы занял одну из них.

В мгновение ока здесь становится больше людей и много алкоголя. Громкая музыка заполняет всё пространство. Возможно, поэтому я не смог остаться с Луной наедине. Тем не менее, в течение ночи мы делимся крошечными моментами, чтобы сделать её более терпимой. Легкие прикосновения здесь, украдкой брошенные взгляды там…

Мои пальцы касаются её, когда мы пересекаемся на кухне. Её рука скользит по моей руке, когда она выходит на балкон. Но она повышает ставку, когда прижимается своей задницей к моей промежности в людном месте в конце коридора.

Прости, одними губами произносит она. Хотя не выглядит сожалеющей, если эта хитрая ухмылка хоть что-то говорит.

Дело в том, что мы медленно сводим друг друга с ума. Итак, когда мы случайно встречаемся за пределами ванной комнаты, когда в узком коридоре никого нет, происходит неизбежное.

– Привет.

У меня скручивает живот, в хорошем смысле. Луна улыбается мне, на её щеках появляются очаровательные ямочки. Кажется, за последние пятнадцать минут она где-то потеряла свой свитер. Черный топ на бретельках с глубоким вырезом, который на ней надет, сидит достаточно низко, чтобы её грудь выделялась больше, чем обычно.

– Привет.

Она ухмыляется.

– Ты ко мне обращаешься или к моим сиськам?

– И то, и другое, – я ухмыляюсь, засовывая руки в карманы, чтобы сохранить контроль.

Кровь стучит у меня в ушах, когда она подходит ближе. Её бедра делают то гипнотизирующее движение, медленно покачиваясь из стороны в сторону, и ленивая улыбка расплывается по моему лицу, когда я наблюдаю за ней.

Всю ночь я вел себя наилучшим образом, борясь с непреодолимым влечением к ней. Не знаю, сколько ещё это продлится.

Когда Луна прикусывает нижнюю губу, её сверкающий взгляд путешествует по всему моему телу, я чувствую, как по всему телу разливается жар. Одни её глаза дают мне понять, как сильно она меня хочет.

Кажется, у нас одна и та же мысль, мы оглядываем коридор, чтобы убедиться, что никто не идет. Довольная тем, что нас только двое, Луна начинает сокращать расстояние между нами. Я хватаю её за тонкую талию и притягиваю к себе, пока не чувствую, как её грудь прижимается к моей.

Мы ещё ничего не сделали, но уже тяжело дышим. Луна обхватывает моё лицо руками, облизывает губы и приподнимается на цыпочки, чтобы поцеловать меня. Она останавливается. Её дыхание ласкает мои губы.

– Ты хорошо проводишь время?

– Теперь да.

Мы немного остаемся там, медля, наслаждаясь этим интимным пространством, которое разделяем только мы. Мои глаза закрываются, когда её щека касается моей. Тогда мне все становится так ясно. Я хочу этого всё время. Я не хочу прятаться, чтобы быть с ней.

– Луна, я не могу этого сделать.

Улыбка исчезает, она отстраняется.

– Что сделать?

– Притвориться, что я тебя не хочу, – снова привлекаю её к себе, обеими руками обнимаю за талию.

– Тебе не нужно притворяться.

Наши взгляды встречаются.

– Я делаю это там.

– Мы сейчас не там, – напоминает она мне.

И она права. Мы сможем разобраться с этим позже. Она здесь; мы здесь. Когда вокруг никого нет, я провожу рукой по её затылку и приближаю её рот к своему.

Это жаркий поцелуй, сплошные губы, язык и похоть, ненасытный и обжигающий.

– Me encanta el sabor de tus labios (с исп. Мне нравится вкус твоих губ), – шепчу я, и Луна улыбается мне, когда я посасываю её нижнюю губу.

– Ты знаешь и испанский? – выдыхает она с благоговением в голосе.

– Un poquito (с исп. Немного), – подмигиваю я. Она упомянула, что её бабушка говорила только по-испански, так что я начал осваивать его ещё в Нью-Йорке.

– Чего ты не умеешь?

– Быть терпеливым, – отвечаю я, заявляя права на эти пухлые губки.

Я чувствую себя жадным. Собственником. Находиться вдали от неё было жестоко.

– В следующий раз останься со мной, – бормочу я, проводя руками по её телу, лаская изгибы, наслаждаясь тем, как она ощущается в моих объятиях. Чёрт, я скучал по ней. Это было почти болезненно – иметь её в пределах досягаемости, но не иметь возможности ничего с этим поделать. Быть достаточно близко, чтобы вдыхать её сладкий аромат и не иметь возможности прикоснуться к ней, было абсолютной мукой.

– Поменьше разговоров, – предлагает она серьезно, но сексуальный изгиб её губ дает мне понять, что она дразнит. Я фыркаю в ответ.

– Ещё поцелуев?

Удовлетворенная моим ответом, она снова притягивает моё лицо к своему. И Луна целует меня так, как будто она в этом нуждается. Нуждается во мне. Больше, чем в воздухе, больше, чем в следующем вдохе.

Когда я провожу руками вверх по её телу, чтобы обхватить полную грудь, она издает хриплый стон, и её голова откидывается назад, обнажая горло. Я принимаю приглашение и спускаюсь поцелуями по её шее, пока не начинаю облизывать и посасывать достаточно сильно, чтобы оставить след.

К этому времени её руки исчезают у меня под рубашкой и скользят вверх по животу. Это похоже на сон, когда мы наконец-то можем касаться друг друга, чувствовать и наслаждаться друг другом. Мы должны найти комнату.

Луна нежно целует меня от подбородка до кадыка. Когда её язык пробует мою кожу на вкус, я стону громче, чем следовало бы.

– Ш-ш-ш, – шепчет она, удовлетворенно улыбаясь, потирая ладонями мой твердеющий член. Как будто этого было недостаточно для пытки, Луна решает повернуться, её задница заменяет руки.

Чёрт. Я стону громче, когда прижимаюсь к ней.

– Комната, – бормочу я, прежде чем укусить её за шею и облизать.

Луна задыхается, выгибаясь мне навстречу, её руки хватаются за стену для поддержки.

Покрывая влажными поцелуями её нежную кожу, я хватаю её за бедра и вжимаюсь в неё. Я так возбужден в штанах, что готов сбросить с себя всю одежду. И сорвать её тоже.

Но чувственный момент обрывается. Пока я одной рукой приподнимаю её юбку, а другой открываю дверь, мы слышим чьи-то приближающиеся тяжелые шаги. Одним плавным движением Луна поправляет свою одежду и поворачивается лицом к концу коридора, прикрывая меня своим телом, пока я поправляю брюки. Последний человек, которого я ожидаю увидеть в доме Тадаши, выходит из-за угла и свирепо смотрит на нас.

Гребаный Тревор.

ЛУНА

Я пытаюсь не пялиться, но, вероятно, делаю именно это. Как не пялиться? Генри так хорошо выглядит. Он стоит там, такой широкоплечий, с узкой талией и сильными бедрами. Чёрт, он только что поймал мой взгляд. И теперь он подмигивает мне.

Жар бросается мне в лицо. И в другие места тоже.

Когда женщина рядом с ним касается его руки, нежелательный прилив ревности заполняет всё моё существо. Ей нужно держать свои гребаные руки при себе.

– Ревнуешь?

Я прищуриваюсь, глядя на Хейзел. Конечно, она заметила, как я пялюсь на Генри.

– Нет, – лгу я. – Просто любопытно, – это правда.

– Это забавно, – Хейзел улыбается шире. – Хэнку было просто любопытно насчет того парня, с которым ты разговаривала ранее.