Текст книги "Когда случились мы (ЛП)"

Автор книги: И. Б. Солис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Глава 12

ЛУНА

Уже ближе к вечеру я выхожу из отеля, чтобы поближе познакомиться с городом. Мосты, туннели, пешеходные дорожки – мне это нравится!

Литературный тур на днях прошел весело. Узнать о местах, где останавливалась Джейн Остин, и прогуляться по "Шекспировскому Глобусу" было невероятно интересно.

Я также посещаю разные туристические места. Букингемский дворец. Вестминстерское аббатство. И Биг-Бен, мой любимый. Кто бы мог подумать, что огромная башня с часами в неоготическом стиле может подарить мне ощущение покоя?

Стоя в очереди, чтобы прокатиться на "Лондонском глазе", звонит Майя.

– Ты уверена, что не хочешь пойти с нами сеглдня? – спрашивает она.

Я собираюсь ответить, когда слышу, как Хейзел на заднем плане кричит:

– Скажи ей, что Хэнк может там появиться!

Для меня это решающий аргумент.

– Я ничего не успела написать, но вы двое повеселитесь! – говорю я, прежде чем закончить разговор.

Я действительно планирую писать. Крошечная часть меня также боится столкнуться с Генри. Если Хейзел и Майя где-то гуляют, занимаются отраслевыми делами, такими как премьеры, кинопоказы и ужины, без сомнения, он тоже где-то там. Как-то вечером они ходили на церемонию награждения, на которой он тоже присутствовал. Да, нет, спасибо.

Кроме того, здесь я могу любоваться городом с южного берега Темзы. Прохладный воздух, серое небо и серебристый оттенок реки составляют мне компанию. Мне не нужно беспокоиться о том, что у, казалось бы, милых, горячих парней оказываются красивые подружки.

Словно для того, чтобы я полюбила это место ещё больше, когда я возвращаюсь в отель, начинает моросить дождь. Возможно, это потому, что у нас в Лос-Анджелесе он бывает нечасто, но я люблю, когда идет дождь. И в лондонском дожде есть что-то такое, что поднимает мне настроение.

Пересекая мост Ватерлоо, я, как и все остальные туристы, делаю селфи. Да, я тоже публикую его в своем инстаграме.

Оказавшись в своей комнате, я переодеваюсь и направляюсь в тренажерный зал. Здесь есть всё, и это идеально, потому что в последнее время я получаю больше удовольствия от тренировок, чем обычно. Сосредоточенность на каждом движении и поддержание надлежащей формы помогают мне расслабиться. Когда я занимаюсь, у меня нет времени думать о Генри. Сегодня это помогает мне не зацикливаться на его новой девушке, или кем бы она ни была.

Измученная, но полная эндорфинов, я пью воду, когда распахиваются двойные двери. В этот момент я понимаю, что мне не повезло! Входит Генри с той же девушкой, с которой он был прошлой ночью. Из всех людей в мире, они последние, с кем я хочу встретиться, и всё же…

Я ненавижу свою жизнь.

Мне даже всё равно, видит он меня или нет. Я увеличиваю громкость в наушниках и сосредотачиваюсь на телефоне. Я не планирую поднимать голову, пока не выйду за эти двери.

– Луна?

Делая вид, что ничего не слышу, я продолжаю.

– Луна, – повторяет он, мягко похлопывая меня по руке.

Чёрт! Я контролирую выражение лица и поднимаю взгляд.

– Привет, – Генри улыбается, но неуверенность окрашивает его.

Это помогает мне немного восстановить самообладание.

– Привет… – отвечаю я, снимая наушники, гордясь тем, что мой голос звучит не так запыханно, как я себя чувствую. И это также не имеет никакого отношения к часовой тренировке.

Ладно, я признаю это – Генри выглядит хорошо. Чертовски хорошо.

И я знаю, что глупо даже думать об этом, но борода хорошо отросла. Моя рука дергается, желая дотянуться и провести пальцами по его подбородку. Добавьте к этому белую рубашку без рукавов и темно-синие шорты, которые определенно подчеркивают стройные мышцы его рук и ног, и я просто стою там, уставившись на него. Чего я в тот момент не осознаю, так это того, что он тоже просто стоит там, улыбается и смотрит на меня в ответ. Так продолжается до тех пор, пока девушка рядом с ним не прочищает горло.

Чёрт, совсем забыла о ней!

– Привет! – она машет мне обеими руками. – Генри забыл о хороших манерах ещё в номере. Я представлюсь, хорошо?

Почему я всё ещё здесь?

– Прости за это, – он смотрит на неё с извиняющимся выражением лица и обнимает за плечи. – Луна, это моя двоюродная сестра Чарли. Чарли, это моя Луна… – он хихикает и качает головой. – Моя подруга Луна.

– А…Так ты и есть знаменитая Луна?

– Чарли, – предупреждает он сквозь стиснутые зубы и фальшивую улыбку.

– Что? Я ведь не говорю ничего постыдного, например, что она тебе нравится или что-то в этом роде, не так ли?

Генри встает перед своей кузиной, но я всё ещё вижу, как она ухмыляется от уха до уха у него за спиной. Но это важно. Важно то, что она его кузина! Не его девушка, и она только что сказала, что я ему нравлюсь? Минуточку, отмотаем назад.

– Ты собиралась уходить? – спрашивает меня Генри.

– Эм, д-да, я… que (с исп. Что)?

Я изучала английский, и это мой ответ?

– Не возражаешь, если я пройдусь с тобой?

– Расскажи ей, как ты гнался за ней прошлой ночью, – кричит нам вслед Чарли, пока мы идем к выходу. – Расталкивал людей с дороги направо и налево. Включая ту пожилую пару!

Выглядя восхитительно смущенным, Генри посмеивается, потирая затылок. В уголках его глаз появляются морщинки. К несчастью для меня, его улыбка заразительна. Я ловлю себя на том, что тоже улыбаюсь, хотя и не разделяю их шутку.

– Я никого не толкал, – быстро уточняет он, придерживая для меня дверь. – Но их было довольно много, извините меня, простите меня.

– Ты пошел за мной? – спрашиваю я. Я знаю, что выгляжу смущенной.

– Ты знала, что я был там? – он выглядит таким же сбитым с толку, как и я.

Чёрт.

– Я спросила первой.

Его брови взлетают вверх, но мы продолжаем идти. Я упоминала, что у него самая лучшая походка? Я говорю это не просто так. Он хладнокровен и уверен в себе, полон развязности.

– Я надеялся поговорить с тобой, – отвечает он, улыбка исчезает. – У меня не было возможности много сказать тем утром. Кстати, тебе принесли кофе и сладкий хлеб в пятницу?

– Да, ты всех порадовал.

– Я хотел порадовать тебя.

Его глаза не отрываются от меня. Куда бы он ни посмотрел, моя кожа горит, но я продолжаю смотреть прямо перед собой.

– Прошлой ночью ты выглядела…Это платье…

– Что ты делаешь? – я оборвала его со свирепым взглядом.

– Провожаю тебя до твоей комнаты. На каком ты этаже?

– Ты же знаешь, что я не это имела в виду, – огрызаюсь я, когда мы вместе заходим в лифт. Первоначальное головокружение от прогулки с ним быстро сменяется страхом от Нью-Йорка.

Генри проводит рукой по бороде. Мы стоим в противоположных углах небольшого помещения, пока не появляется группа туристов. Всегда вежливый, он желает им доброго вечера и подходит ко мне.

Моё бедро задевает его бедро, и образы нашего пребывания в Оклахома-Сити быстро сменяют друг друга. То, как он целовал меня, обнимал. То, как он двигался, когда позволял мне прикасаться к нему так интимно…

Когда я поднимаю взгляд, он наблюдает за мной. Его брови сведены вместе, губы чуть приоткрыты. Интересно, думает ли он о том же самом.

Двери лифта открываются, и шумная компания вываливается наружу, унося с собой весь лишний шум. Остаемся только Генри, я и неловкое молчание.

– Нам нужно поговорить, – наконец отвечает он, когда двери закрываются.

– О чём?

– О нас.

Лифт продолжает подниматься. Я отступаю от него.

– Генри, нет никаких “нас”.

– Луна, ты же знаешь, что есть.

Я качаю головой.

– Нет, – категорично заявляю я. – И не может быть. Мы оба работаем над этим фильмом.

Его лицо искажается; брови хмурятся, когда он вторгается в моё личное пространство.

– Тогда почему ты не смотришь на меня? – спрашивает он, и у меня нет ответа.

Когда двери лифта открываются, я выбегаю не на том этаже, чтобы сбежать от него и своего все возрастающего замешательства.

Генри следует за мной.

– Луна…почему ты ушла?

– Я думала, это мой этаж.

– Ты же знаешь, что я не это имел в виду, – он хмурится, повторяя мне мои предыдущие слова.

Мы в незнакомом мне коридоре. Три женщины останавливаются в дверях и смотрят в нашу сторону. Их внимание сосредоточено на Генри. Они, спотыкаясь, проходят мимо нас, перешептываясь между собой.

– Нам не следует здесь находиться, – говорю я ему, когда они уходят. – По крайней мере, ты не должен.

Кто-нибудь другой мог бы узнать его. К тому же, я только что тренировалась. Я устала. Я вспотела. Я не хочу иметь с этим дело. Я поворачиваюсь к лестнице.

– Луна, пожалуйста, подожди.

– Зачем?

– Давай поговорим… – он замолкает, когда подходит пара. Он улыбается им, когда они улыбаются ему. – Моя комната в этой стороне, – говорит он, наклоняя голову.

Всё ещё путаясь в собственных мыслях, я следую за ним. Я не могу ясно мыслить. Иначе я бы пошла в свою комнату. Одна.

Как только мы заходим внутрь, Генри запирает дверь. Когда его глаза встречаются с моими, я забываю все причины, по которым мне не следует здесь находиться. Всё, чего я хочу, это притвориться, что всё в порядке. Я могу это сделать, я могу снова стать той девушкой. Не имеет значения, что мы работаем вместе. Я имею в виду, он актер, а я писательница. Разные отделы, верно? Я могу позволить ему заключить меня в свои сильные объятия и целовать так, словно завтра не наступит, верно?

Судя по тому, как он смотрит на меня, было бы так легко позволить ему это, но я не могу. Отворачиваясь, я скрещиваю руки на груди, защищаясь, не подпуская его.

– Сюда, – вздыхает он.

Его комната – люкс. В коридоре четыре двери на выбор. Генри поворачивает направо к первой.

– Хочешь воды? – его голос звучит странно.

– Нет, я не хочу воды, – я остаюсь у входа в гостиную, даже после того, как он приглашает меня войти и предлагает присесть.

Проходит несколько минут. Он сидит на подлокотнике кресла, смотря на свои руки.

– Почему мы здесь, Генри? – мой голос звучит раздраженно, и я знаю, что веду себя грубо, но ничего не могу с собой поделать. Я схожу с ума, но…как это поможет? Лучшее, что я могу сделать, это выслушать то, что он хочет сказать. – Ты можешь оказать мне услугу?

Мой голос выводит его из задумчивости. Когда он поднимает на меня взгляд, выражение его лица почти смиренное.

– У тебя есть рубашка, которую я могу одолжить? Может быть, ещё и шорты?

Не думаю, что он ожидал, что я попрошу его об этом – я сама удивлена, – но он встает со стула и выходит из комнаты. Вернувшись с однотонной черной футболкой и серыми шортами для бега, он говорит:

– Ванная через коридор.

Я не тороплюсь переодеваться. Мне нужно успокоиться и привести мысли в порядок.

Генри встает с ближайшего стула, когда я подхожу. Карие глаза скользят вниз по моим голым ногам, затем возвращаются к лицу. Он подходит ко мне. Мой взгляд задерживается на самых совершенных губах, мягких и полных, таких что их хочется поцеловать. Я сглатываю.

– Мы не можем этого сделать!

– Я тут подумал…

Мы останавливаемся и смотрим друг на друга. Он улыбается, а я прикусываю губу, чтобы сдержаться.

– Что ты там говорила?

– Да, эм, – я прочищаю горло. – В Нью-Йорке мы не знали, что будем работать вместе…

– Или в Оклахоме, – перебивает он с усмешкой.

– Или в Оклахоме, – соглашаюсь я, борясь с румянцем, который, как я чувствую, приливает к моему лицу. – Но теперь мы знаем, так что нам, вероятно, не следует…

– Ввязываться в это?

– Совершенно верно.

Ладно, он понял. Почему это меня расстраивает?

– Кто так сказал?

– Все. Каждый фильм. Каждая книга…

– Они ошибаются.

– Генри…

– Ты мне нравишься, Луна.

Мои глаза расширяются, а в горле пересыхает. Он только что сказал это. Так просто.

– И…У меня такое чувство, что я тебе тоже нравлюсь.

Я качаю головой.

– Не нравишься.

Qué mentirosa soy. (с исп. Ну что за лгунья)

Генри одаривает меня своей смехотворно великолепной улыбкой. Мудак.

– Нет? – он приподнимает левую бровь.

Внезапно он оказывается слишком близко.

– Нет, – лгу я сквозь зубы, но моё предательское тело наклоняется вперёд, пытаясь сократить расстояние между нами.

Когда он хихикает, мои ноги превращаются в желе. Я поднимаю взгляд на него и вижу, что он криво ухмыляется, взгляд теплый и нежный. Моё сердце колотится в груди, и глупые, никчемные, нежелательные мысли всплывают в моей голове. О таких романтичных мыслях люди пишут стихи или поют. Безумные вещи, с которыми я не могу справиться прямо сейчас. Вот почему я делаю шаг назад.

– Ладно, я, пожалуй, пойду.

– Что? Прямо сейчас?

– Ага.

Я выхожу в коридор, прежде чем он останавливает меня легким прикосновением к моей руке. Его пальцы нежно обхватывают мои.

– Я ухожу, – это звучит как предупреждение.

– Да, я понял, – большой палец Генри поглаживает тыльную сторону моей ладони. – Хотя я не понимаю почему.

Раздраженная тем, что он заставляет меня испытывать эти неконтролируемые эмоции, я огрызаюсь:

– Потому что мы работаем вместе! И я не думаю, что это хорошая идея.

Генри моргает, пораженный моим резким тоном.

– Верно, – кивает он, отпуская меня. Делая шаг назад, он засовывает руки в карманы.

– Я не хотела, чтобы это прозвучало так, – извиняюсь я. – Я просто…Я не…

– Всё в порядке, – уверяет он меня. Карие глаза на секунду останавливаются на мне. – Если тебе здесь некомфортно…

– Дело не в этом.

Вовсе нет. Совсем. Мне нравится находиться рядом с ним. В этом-то и проблема. Чёрт, это легкая часть. Что для меня не так просто, так это озвучить это.

– Генри, ты просто…ты заставляешь меня чувствовать то, к чему я не привыкла, – признаюсь я, и не могу поверить, что делаю это. Я задерживаю дыхание и пытаюсь не паниковать.

Его плечи расслабляются, и он наклоняет голову набок, чтобы заглянуть мне в лицо.

– Для протокола, я думаю, что это, – он указывает на себя, а затем на меня. – Очень хорошая идея.

Я не знаю, как он это делает, но Генри всегда дарит чувство того, что всё будет хорошо.

– Вот что я тебе скажу, – добавляет он, скрещивая руки на широкой груди. Он поглаживает бородатый подбородок, словно глубоко задумавшись. – Мы можем оставить эту очень хорошую идею между нами, хорошо?

Между нами? Как бы, никому не рассказывать? Возможно ли это вообще с кем-то вроде него?

Мы работаем над одним фильмом. На одной съемочной площадке.

Я собираюсь возразить на невозможность того, что он предлагает, но этот взгляд в его глазах останавливает меня. Напряженность наполняет его взгляд. Жар, голод и желание. Я чувствую, что вот-вот вспыхну. Боже, я хочу, чтобы он весь был на мне…

К чёрту это.

– Хорошо.

Он ухмыляется, как будто знал, что я сдамся без особой борьбы. Медленно, как будто боясь отпугнуть меня, его руки поднимаются, чтобы прикоснуться ко мне. Он останавливает себя, прежде чем сделать это.

– Можно мне? – спрашивает он, умоляюще смотря на меня.

Мне не следовало бы, но я киваю, и он обхватывает ладонями мои щеки так осторожно, что гложущее предчувствие тает. Придвигаясь ближе, Генри дарит мне легкую, успокаивающую улыбку. Я так часто мечтала о нём, что это кажется знакомым, несмотря на реальность. В последний раз я чувствовала, как его дыхание ласкает мои губы, несколько дней назад. В другом городе. На другом континенте. Прямо перед тем, как мы закончили то, что начиналось между нами. Моё сердце бешено колотится, мысли путаются. Нервничая из-за того, как я взволнована тем, что нахожусь рядом с ним, я хочу отстраниться. Вместо этого я выпаливаю:

– Я таким не занимаюсь. Никогда. Не тем, что произошло в Oклахоме и в Нью-Йорке.

– Я тоже таким не занимаюсь, Луна, – признается Генри. – Уже давно.

Я прерывисто вздохнула.

– И мы можем не торопиться, – уверяет он меня, его взгляд смягчается. – Мы будем действовать медленно, – добавляет он, но его озорная ухмылка говорит об обратном. – Тебе действительно нужно идти?

– Я должна, – выдыхаю я.

– Почему?

Генри решает, что это идеальный момент, чтобы одарить меня своей ослепительной улыбкой. Чёрт возьми, это всегда заставляет моё сердце бешено трепетать.

– Перестань так на меня смотреть! – я пытаюсь не рассмеяться, возвращаясь в гостиную.

– Как смотреть? – Генри посмеивается, плетясь позади.

Я останавливаюсь, чтобы свирепо посмотреть на него.

– Как будто ты не хочешь двигаться медленнее!

– Верно, не хочу, – признается он, затем выражение его лица становится серьезным. – Но мы будем, потому что ты этого хочешь, – уголок его рта приподнимается. – Л, останься ненадолго.

Я качаю головой, чувствуя, что не могу отдышаться.

– Хорошо, – с трудом отвечаю я.

– Да?

Жаль, что я не могу контролировать то, как горят мои щеки.

– Да.

– Хорошо, – он смеется прямо перед тем, как поднять меня и перекинуть через плечо. Удивленная, я издаю этот странный наполовину смешок, наполовину визг, пока он несет меня в спальню.

– Генри, отпусти меня! – кричу я.

– Как пожелаешь.

Я приземляюсь с мягким стуком на матрас. Затем он забирается за мной, но не прижимает меня своим телом, как я надеялась. Он наклоняется, как будто собирается поцеловать меня, но резко останавливается. Карие глаза становятся темнее.

– Позволь пригласить тебя на ужин, можно?

– Хорошо.

Кажется, это единственное слово, которое я знаю.

– Сегодня вечером?

Я киваю.

Генри облизывает губы. Жар растекается по моему телу.

– Ты собираешься отвечать “да” на каждый вопрос?

– Да, – отвечаю я, затаив дыхание, надеясь услышать один конкретный вопрос. Но его нет. Он просто смотрит на меня, как будто не может до конца поверить, что я здесь.

– Ты так далеко, – указываю я, протягивая к нему руки, в то время как он продолжает парить надо мной. Когда мои пальцы касаются его талии, он вздрагивает. Скользя руками вверх по его спине, я чувствую восхитительную четкость его мышц. Его глаза закрываются.

– Мне вроде как нравится двигаться медленно, – шепчу я, притягивая его к себе. Я хочу, чтобы его тело было на моём.

От ощущения его веса на мне, от его ослепительной улыбки, предназначенной мне и только мне, кажется, что в мире снова всё в порядке. Когда Генри начинает целовать мою шею, я обнимаю его за плечи.

– Я могу быть помедленнее, – подмигивает он теплым и манящим голосом.

Чёрт, я скучала по его голосу, по тому взгляду, которым он одаривает меня – со мной ты в безопасности. Скучала по его прекрасному рту, оставляющему влажные поцелуи на моей коже. Между нами разливается жар, когда я обрисовываю тонкие линии его тела, пытаясь сдержаться, но совершенно не в состоянии сделать это.

– Ты хочешь, чтобы я остановился, Лу? – спрашивает он, тяжело дыша.

– Нет, – хнычу я, слишком слабая, чтобы отказать ему, слишком возбужденная, чтобы быть рациональной. Моё дыхание учащается; моё тело покалывает от предвкушения. – Не останавливайся.

Никогда. Пожалуйста.

Наши взгляды задерживаются на секунду, а затем губы Генри обрушиваются на мои. Этот знакомый голод пробуждается к жизни. Жар, желание и похоть. Я никогда не была такой. Отчаянной. Безумной. Временами я получала удовольствие от секса, но мы даже не занимались сексом. Это как прелюдия перед прелюдией. И мне нужно, чтобы он был рядом. Я хочу раствориться в нём.

– T’embrasser est ma nouvelle chose préférée à faire, – шепчет он мне в губы.

Когда я открываю глаза, Генри улыбается, и глубокое тепло разливается в моей груди. Без колебаний я улыбаюсь в ответ, потому что не только его поцелуи вызывают привыкание, его прикосновения подобны огню, но он говорит и по-французски?

Я в полной заднице.

– Что это было… – мой голос звучит ошеломленно. Наверное, и вид у меня ошеломленный.

Его ухмылка становится сногсшибательной, когда он переводит:

– Целовать тебя – моё новое любимое занятие.

Я определённо в полной заднице.

Глядя на него, я улыбаюсь так, словно это лучший момент в моей жизни. Я чувствую себя такой совершенно беспомощной…

К счастью для меня, я не говорю абсурдных и глупых вещей, которые вертятся у меня на кончике языка. Почему? Потому что я прихожу в себя? Нет. Это потому, что мы слышим, как кто-то отпирает входную дверь.

Глава 13

ГЕНРИ

– Расскажи мне всё! Прибереги эти поцелуи!

Луна смотрит на меня с удивлением в глазах.

– Это Чарли, – произношу я одними губами.

Забыл, что у неё есть ключ. Я проклинаю её и день, когда она родилась.

– Ты наконец-то пригласил её на свидание?

Глаза Луны искрятся весельем. Я встаю и помогаю ей подняться. Она поправляет чёрную рубашку с V-образным вырезом, которая на ней. Она хорошо смотрится в моей одежде. Не могу не задаться вопросом, насколько лучше она будет выглядеть без неё.

– Она сказала “да”? Она же не чокнутая, правда?

Луна выгибает бровь. Тот факт, что она здесь? Я всё ещё ошеломлен. Вернувшись в Нью-Йорк, я боялся, что больше никогда её не увижу.

– Чтоб тебя, Генри, чёрт возьми, где ты? Этот чертов номер – настоящий лабиринт.

– Готова идти? – спрашиваю я, протягивая Луне руку. Тепло разливается по мне, когда она берет её.

– Упс, – Чарли морщится, понимая, что Луна со мной. – Всё хорошо, да?

– Было, пока не появилась ты, – говорю я ей.

– Не будь таким злым, – бормочет она, затем забирает руку Луны из моей. – Давай оставим Генри переодеваться.

– Я не собирался…

– А следовало бы. Поверь, – Чарли посылает мне предупреждающий взгляд, прежде чем повернуться к Луне. – Позволь мне рассказать тебе об этом, Генри…

– Возможно, позже, – прервал я её. – Мы собирались уходить.

– Но я только что пришла!

– Именно поэтому мы уходим.

Чарли надувает губы.

– Я хочу когда-нибудь услышать об этом… – говорит Луна, встречаясь с моими зелеными глазами.

Как она может выглядеть так мило, поощряя самую надоедливую кузину на свете?

Чарли торжествующе сияет. Понимая, что спорить бесполезно, я смотрю, как моя кузина тащит Луну по коридору в гостиную.

Примерно через час мы с Луной спускаемся в её комнату, чтобы она могла переодеться, а потом я веду её ужинать. Чарли осталась в гостевой спальне. Ей нужно сдавать доклад. Однако она пригрозила встретиться с нами после его завершения.

– Какой этаж? – спрашиваю я, и Луна отвечает, когда я захожу в лифт вслед за ней.

В тот момент, когда мы начинаем двигаться, раздается громкий звук скрежета металла. Затем мы останавливаемся, свет гаснет, и мы остаемся в темноте.

– Ты, блядь, должно быть, издеваешься надо мной, – бормочет Луна.

Мой телефон включается в мгновение ока, подсвечивая панель кнопок. Я нажимаю на некоторые.

– Я думаю, что это история о моём злодейском происхождении.

Поворачиваясь к ней, я направляю фонарик телефона прямо ей в лицо.

– Чувак.

– Прости.

Очень ловко, приятель.

– Что ты там говорила?

– Ничего, – она качает головой. – Может, нам позвонить на стойку регистрации?

Она тянет время. Когда я подхожу ближе, включается резервный генератор. Какими духами она пользуется?

– Что там насчет истории злодейского происхождения?

Пожимая плечами, Луна поджимает губы в прямую линию.

– Генри, мы застряли в лифте.

– Это ненадолго. Кроме того, – я делаю шаг к ней. – Мне это вроде как нравится.

Только мы. Никаких любопытных глаз. Боже, я хочу обнять её. Меня убивает, что я не могу это сделать. Или могу?

– Только ты…и я.

Она не отстраняется, когда я делаю ещё один шаг ближе. Её взгляд задерживается на моих губах. Я сопротивляюсь желанию облизать их. Я замечаю, как её взгляд скользит по моему телу. От него у меня разливается тепло по всему телу.

– То, что ты сказал…о том, чтобы это осталось между нами?

– Да? – отвечаю я, положив ладонь ей на талию.

– Тебя это действительно устраивает?

– Это было моё предложение, – напоминаю я ей, моя рука медленно движется вверх по её животу и грудной клетке. Мои пальцы скользят по её груди, и я обнаруживаю, что на ней нет лифчика. Дыхание застревает у меня в горле.

– Луна, – стону я.

– На мне нет нижнего белья, – дразнит она с самой сексуальной ухмылкой, изгибающей её красивые губы.

Эта женщина, чёрт возьми.

– Прости, я не должна была этого говорить, – она выскальзывает из моих объятий.

Но дело не в этом. По крайней мере, не совсем.

– Тебя беспокоит что-то ещё, – я смотрю, как она направляется к противоположному концу лифта. Пространство небольшое. Я мог бы преодолеть расстояние в два шага, но не делаю этого. Я не буду давить на неё. – В чём дело?

Она избегает моего взгляда.

– Ты сказал, что не занимаешься подобными вещами, и я не думаю, что ты лжешь, но…

– Но ты думаешь, что я лгу.

– Нет. Может быть, – она переводит взгляд на меня, затем отводит. – Я не знаю, Генри, – она озабоченно прикусывает нижнюю губу. – Ты был со многими людьми, а потом внезапно прекратил всё это?

Я отталкиваюсь от стены, к которой прислонился. Чем ближе я подхожу к Луне, тем больше нервничаю. Мне не нравится мысль о том, что она мне не доверяет.

– Спроси меня, что ты хочешь знать, Лу?

– Что случилось?

Думаю, мы всё же обсудим это. Я делаю глубокий вдох.

– Я доверял не тем людям.

Выражение её лица становится серьезным, когда она слушает меня.

– Человек, с которым я встречался и расстался много лет назад, вмешивался во все отношения, которые у меня были с тех пор. Он рассказывал людям обо мне такие вещи, которыми я не был готов поделиться.

– Звучит как придурок.

– В значительной степени.

Я не хочу вдаваться в подробности, но сначала жду её ответа.

– У него есть имя?

Задавая вопрос, она смотрит в пол между нами.

– Лиам.

– Прости, мне не следовало спрашивать. Тебе не нужно было ничего говорить, – она подходит ко мне и прислоняется к стене лифта. – Жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться, – добавляет она, беря меня за руку.

– Я решил сосредоточиться на своей карьере. Это было лучшее решение, которое я мог принять. Я не понимал, что он за человек, пока не оказался подальше от него, в Лос-Анджелесе.

– Расстояние дало тебе некоторую перспективу.

Я пожимаю плечами.

– Что-то вроде того, – я беру её за подбородок, мягко наклоняя её голову, пока наши глаза не встречаются. – Давай поговорим о нас, хорошо?

Она кивает.

– Хотя на этот раз я не облажался, Л, но в будущем могу. Я буду совершать ошибки. И ты тоже. Это называется “быть человеком”.

Она неуверенно улыбается мне. Я немного расслабляюсь.

– Однако, пожалуйста, знай, что я не планирую совершать какие-либо ошибки более одного раза. Я также надеюсь, что, двигаясь вперед, ты сможешь дать мне презумпцию невиновности, хорошо?

– Это…может занять некоторое время, – она снова вздыхает и отводит взгляд, не зная, что сказать. – Мне никогда не было легко простить или забыть, – Луна избегает моего взгляда. – Думаю, я больше из тех, кто возмущается и помнит.

Хорошая новость в том, что она не велела мне отваливать. Плохая новость в том, что она всё ещё колеблется.

– Некоторое время не должно быть слишком долгим”

– Может быть. Но потом происходит это? – она скрещивает руки на груди в…разочаровании? Гневе? Я не могу сказать точно. – Генри, мы застряли в чертовом лифте!

В ответ на её вспышку я снова улыбаюсь.

– Так вот каково это – иметь дело с писателем? – я ухмыляюсь, поддразнивая её. Зеленые глаза вспыхивают. – О чём ты могла бы упомянуть.

Она не просто написала роман. Она написала хороший роман. Кроме того, я буду вести каждый разговор с этой информацией.

– Мы никогда не говорили об этом, – утверждает она. Я пока оставлю эту тему.

– Так, посмотрим…Скрытная, чрезмерно драматичная, – продолжаю я, отмечая качества, которые придумываю на ходу. – Всё кажется катастрофой конца света, делает поспешные выводы.

Луна усмехается, выглядя скорее раздраженной, чем оскорбленной, но уголок её рта приподнят.

– Ага, да. Это я.

Я умираю от желания прикоснуться к ней снова. Требуется невероятная сила воли, чтобы удержаться.

– Я могу заверить тебя в одной вещи, – я жду, когда её зеленые глаза вернутся к моим. – Нет никого другого, с кем я предпочел бы застрять в лифте.

Пока Луна изучает моё лицо, мой взгляд перемещается к её губам. По правде говоря, у меня такое чувство, будто я снова на том первом самолете с ней. Шатаюсь, дрожу, боюсь упасть. Но здесь мне не страшно.

– Позволь мне задать тебе три вопроса, хорошо?

На секунду на её лице появляется улыбка, но она сдерживает её.

– В прошлый раз получилось не очень здорово, – говорит она.

– Я должен был поговорить с тобой, так что всё получилось.

Беспорядочное биение моего сердца нарастает в геометрической прогрессии, и я стою там, возбужденный. Я не думал, что возможно хотеть кого-то так сильно, как я хочу её. Сдерживая порыв просто наброситься на Луну, я делаю несколько успокаивающих вдохов, но у моего тела есть другие идеи, пробуждающие новую похоть.

Луна поджимает губы.

– Так…мы делаем это?

– Чертовски верно, что мы это делаем, – отвечаю я, и она улыбается. Я тоже улыбаюсь. – Я действительно хочу поцеловать тебя, – признаюсь я.

Я вижу, как двигается её горло, и в мою голову приходят самые разные идеи.

– Это не вопрос, – в её голосе слышится легкость.

Я хихикаю, затем привлекаю её к себе.

– Можно я тебя поцелую?

– Да, – выдыхает она, и мы лучезарно улыбаемся друг другу. Наши губы встречаются в мягком, медленном исследовании. Поцелуй, которым мы делимся, короткий. И всё же мы остаемся рядом, в одном пространстве, дышим одним воздухом. Луна обвивает руками мою талию.

– Я говорила тебе, что мне действительно нравится эта борода? – шепчет она игривым тоном.

– Ты ведь несерьезно, – хихикаю я. Не могу понять, шутит она или нет.

Она поднимается на цыпочки, не торопясь, ощущая шероховатость моих заросших щетиной щек в отличие от гладкости моих скул. Она так осторожна. В своих прикосновениях. Своём взгляде. Так просто. Но моё сердце бешено колотится. Она сводит меня с ума. Не хочу двигаться медленно, чёрт возьми.

Когда она снова смотрит мне в глаза, мои руки сжимаются вокруг её талии, из-за чего её грудь касается моей.

Дыши.

Я улыбаюсь ей сверху вниз.

– Tu es si belle. J’aime tes yeux verts brillants.

Когда она говорит, в её голосе слышится благоговейный трепет.

– Что ты сказал?

Её легкая улыбка заставляет моё сердце учащенно биться.

– Ты такая красивая, – перевожу я, наклоняя голову вперед, чтобы она могла поцеловать меня. Она этого не делает. Но смотрит на меня так, словно хочет. – Мне нравятся твои ярко-зеленые глаза.

Появляется ямочка на щеках.

– Звучит так мило, – она прижимается ко мне всем телом. – На обоих языках.

Нежно поглаживая, я провожу большим пальцем по её щеке.

– Это правда. На обоих языках, – заверяю я её, улыбаясь, прежде чем мои губы снова оказываются на её.

Луна такая же нетерпеливая. Мне нравится, как она целует меня. Как будто она хочет этого так же сильно, как и я. Как будто это важнее, чем её следующий вздох.

– Я скучал по тебе, – говорю я ей, пока впиваюсь губами в её шею. Она кивает, как мне кажется, в знак согласия. – Ты скучала по мне?

– Ты хочешь, чтобы я тебе сказала? – стонет она, когда я прижимаюсь носом к её груди. – Или ты хочешь, чтобы я тебе показала? – она подчеркивает "ты", хватаясь за растущую выпуклость у меня в штанах.