Текст книги "Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников"

Автор книги: Христиан Вульпиус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Измученный, почти без сил, добрался Ринальдо до леса, заполз в густой кустарник и, задыхаясь, повалился на землю. Сознание тотчас покинуло его.

Когда он пришел в себя, время уже перевалило за полдень. Его томила жестокая жажда. Он поднялся, пошатываясь углубился в лес, где набрел на родник, и, приникнув к нему, освежился. Обшарив затем карманы, Ринальдо нашел несколько сухарей и с жадностью их проглотил. Потом забрался под куст и стал размышлять.

Но вскоре голод опять заставил его выйти из укрытия. Он поднялся, проверил ружье, наполнил походную флягу водой и двинулся в путь.

Спустя короткое время, Ринальдо вдруг уловил вдалеке какой-то шум. Атаман насторожился и вскоре увидел, что в его сторону идет крестьянин с корзиной. Ринальдо вышел ему навстречу и спросил, не найдется ли у того какой-нибудь еды.

Крестьянин вытаращился на него и сказал, что несет сыры и колбасы в соседний город на продажу. Ринальдо тотчас объявил себя его покупателем, взял столько сыров и колбас, сколько вместилось в его ягдташ, и заплатил не торгуясь; крестьянин же отдал ему еще и хлеб. После этого между ними состоялся следующий примечательный разговор.

– Что слышно нового?

– Этим утром, – ответил крестьянин, – на границе пролилось много крови.

– Как так?

– Тосканские солдаты захватили этого мошенника Ринальдини.

– Неужто захватили?

– Да. Он, правда, вместе со своими людьми защищался как истый дьявол, но их всех изрубили и перестреляли.

– И Ринальдини тоже?

– И его тоже.

– Вот это хорошо.

– Конечно же хорошо! Мошенник давно уже заслужил виселицу. Но чертовски жаль, что они не заполучили его живым и что умер он по-честному! А попадет этот негодяй все-таки в пекло.

– Все-таки?

– А то как же! Он ведь умер, не получив отпущения своих мерзких грехов.

– Да, именно так!

– Наш брат умирает все-таки спокойнее, как порядочный человек. Не так ли?

– Это уж точно! Мы с тобой ведь не мошенники.

– Так с Богом!

Крестьянин запел, а Ринальдо, смеясь про себя, проводил его глазами, углубился в лес и как следует подкрепился.

После короткого бодрящего сна он поднялся и несколько часов кряду прошагал глухим лесом. Неожиданно для себя он очутился возле небольшого взгорья, на котором высились руины замка.

Ринальдо огляделся и не заметил ни единого живого существа. Кладбищенская тишина царила в этих местах. Не слышно было даже голосов птиц. И все-таки Ринальдо показалось, что замок и вовсе не обитаем.

Атаман направился к развалинам замка и вступил в большой двор, заросший высокой травой. У рухнувшей колоннады он сел на упавшую колонну и стал внимательно рассматривать все вокруг.

Какой-то шорох вспугнул его. Мимо проскакала косуля. Ринальдо встал и подошел к лестнице, ведущей в верхние этажи замка.

Он поднялся наверх и попал в большой зал. Здесь на каждый его шаг отзывалось громкое эхо. Ринальдо напряг слух, но вокруг было по-прежнему пустынно и безжизненно.

Из зала можно было выйти в просторный покой, в задней стене которого Ринальдо заприметил две старые деревянные двери с железными задвижками. Он остановился, прислушался, но и в этот раз не уловил ничего, кроме собственного громкого дыхания. Он постучал в обе двери. Все было тихо.

В конце концов он отодвинул задвижку на одной двери; дверь заскрипела. Ринальдо вошел в пустой зал, и тотчас из него вышел. Затем он открыл вторую дверь и нашел здесь еще одну пустую комнату. После этого он запер на задвижки обе двери и вернулся тем же путем, каким вошел сюда.

Теперь он обнаружил в одном углу зала узкое отверстие. Это был вход в пустой покой, из которого можно было пройти во второй и в третий. Нечаянно Ринальдо наступил на сухие ветки и, посмотрев под ноги себе, увидел, что под ногами у него запертый люк. Он отодвинул задвижку люка, поднял крышку и заглянул в темную глубину, куда вела узкая каменная лестница. Окончив осмотр, он вновь опустил крышку на место, запер люк и пошел назад. Снова лестница, снова двор… Похоже, во всем этом каменном лабиринте и впрямь – ни души.

Сумерки уже изрядно сгустились. Ринальдо поискал глазами какое-нибудь подходящее для ночлега дерево, увидел царственный вечнозеленый дуб, забрался на него и устроился поудобнее в густых ветвях. Впрочем, о каких удобствах можно было тут говорить!

После почти бессонной ночи Ринальдо оставил свое жесткое ложе, едва рассвело, и тотчас отправился на поиски воды. А когда утолил жажду и наполнил свою флягу, пошел дальше, не забывая делать на деревьях надрезы, чтобы найти дорогу назад к руинам.

В полдень он вышел через лес к проезжей дороге и прилег в нескольких шагах от нее за кустом.

Но пролежал так Ринальдо недолго, вскоре до него донеслись людские голоса и звон колокольчиков, какие обычно подвязывают мулам. И голоса и звон колокольчиков звучали все громче, и в конце концов он увидел группу цыган. Вся компания состояла из трех мужчин, двух старух и трех молодых цыганок, четырех детей, одного груженого мула и двух псов.

Цыгане, видимо, хорошо знали местность. Завернув в лес, они сразу же пошли к ручью, от которого незадолго до этого отошел Ринальдо. Псы, тут же почуяв его, подняли дикий лай и бросились на атамана. Один из цыган схватился за ружье, а два других выхватили ножи.

Ринальдо стукнул раз-другой псов, те отскочили, и он вышел из куста.

– Эй! Ты кто? – закричал один из цыган.

– Отзовите собак, – крикнул в ответ Ринальдо, – или я пристрелю их.

Цыгане приманили собак к себе, а женщины взяли их за поводки. Ринальдо подошел ближе и решительно сказал:

– Нам едва ли надобно бояться друг друга!

– Кто ты? – спросил цыган.

– Человек, не ведающий страха, – был ответ. – Думай обо мне что хочешь. Но дай мне глоток водки.

Цыган рассмеялся.

– Ты получишь ее, если заплатишь. Черт побери, парень! Сдается мне, что ты из шайки Ринальдини!

– Какое нам с тобой дело до Ринальдини?

– Мне-то есть до него дело! Он стоит, по меньшей мере, пару-другую тысяч цехинов! – пробурчал цыган.

– Ну так ты уже опоздал.

– Опоздал? Я думаю, он еще вовремя попадет на виселицу.

– В последнем бою его зарубили тосканские солдаты.

– Тысяча чертей! Да ты из его шайки!

– Черт побери! – вскричал Ринальдо. – Скажешь это еще раз, и я размозжу тебе череп. Что ты позволяешь себе? Я лесничий из соседней местности, и меня с моими людьми призвали, чтобы сразиться с Ринальдини. У нас был жаркий день, а ты, негодяй, хочешь…

– Ладно, ладно! Прошу прощения, можно же…

– Не празднословь, а наливай! Это первое. Второе: покажите ваши паспорта. Мы получили строжайшие приказы гнаться за вами, бродягами, по пятам.

Одна из цыганок вышла вперед:

– Рюмочку вкуснейшего ликера! Господину лесничему совсем задаром.

– Я не принимаю ничего в подарок, – заявил Ринальдо. – Я знаю свои обязанности… Налей еще одну, ведьма!

– С удовольствием, милейший господин лесничий!

– А это твои дочери, старая сова? – спросил Ринальдо, показав на девушек.

– Маленькая – моя дочь. Большая – родственница. Сирота. Ее зовут Роза, она добрая христианка, ей семнадцать лет, и у нее превосходнейшее сердце… Налить еще рюмочку?

– Пожалуй! – ответил Ринальдо, поглядев при этом на девушку.

– Роза! Подай кусочек рисового пирога господину лесничему, – приказала старуха.

– Пожалуйста, господин лесничий!.. На здоровье! – Роза сделала книксен.

– Послушай, девушка! Ты и правда крещеная?

– Прости вам Господь этот вопрос! – воскликнула цыганка. – Конечно же крещеная. Ее крестили в Мачерате, как сказано в ее свидетельстве.

– Тогда все в порядке. Ну, так сколько я должен?

– Ничего. Не станем же мы у господина лесничего брать деньги.

– Никаких подарков, – возразил Ринальдо. – Вытаскивайте ваши паспорта. А что это у вас в корзинах? Черт! Где это вы раздобыли такие большие восковые свечи? Вы их украли…

– Избави Бог! Господин лесничий, что вы о нас думаете? Мы их купили. Они нам нужны. Ночью, когда в лесу бушует буря, когда…

– Я покупаю у вас две свечи. И хлеб я тоже у вас покупаю. Ну, составьте счет. Быстро! И давайте паспорта!.. А не оставите ли вы мне всю бутылочку водки?

– Почему нет? Господин лесничий может купить у нас все не хуже, чем на ярмарке.

– Да! Я куплю все, что мне нравится. Я куплю у вас и эту девушку, если вы захотите оставить ее у меня и если она захочет уйти со мной, – сказал Ринальдо с особой интонацией.

– А в качестве кого? – решила уточнить Роза.

– Как моя экономка. Мне нужна такая девушка в хозяйстве.

– Если я буду получать жалованье, так охотно пойду с вами, – сказала Роза.

– Жалованье? – переспросил Ринальдо. – Но это же само собой разумеется!

И тогда цыганка сказала:

– Забирайте это бедное дитя. Я отдаю ее вам за три дуката.

– За два.

– Ладно, берите ее. Но… при одном условии. Вы не требуете наших паспортов…

– Ага!.. Что ж, извольте. Но поберегитесь, иначе попадете в руки волонтеров.

– Так мы поспешим выйти из лесу.

– Это и я вам советую. Вот деньги за девушку, а вот несколько паоли за все, что я съел и выпил.

– Благодарим тебя.

– Прощайте! – сказала Роза цыганам. Сказала не очень-то сердечно.

– Веди себя хорошо, чтобы нам за тебя не стыдиться. Как зовется местность, куда вы ее ведете, господин лесничий? – спросила старуха.

– В Сарсилью, где я служу лесничим. Меня зовут Бенвенуто Тромилья. Меня вся округа знает.

Ринальдо отвернулся от старухи.

– Да я спрашиваю, только чтоб знать, где нам справляться о нашей девушке…

– Ладно! С Богом! – Ринальдо дотронулся до полей шляпы.

– Прощайте! – еще раз сказала Роза.

Цыгане напоили своих ослов и тотчас двинулись в путь.

Роза взяла узелок и пошла рядом с Ринальдо, который шагал к развалинам замка, веселый, в хорошем настроении.

Роза, с восхищением глядя на руины, сказала, что здесь цыганам жилось бы хорошо. Ринальдо растянулся на траве, а она улеглась рядом с ним.

– Ты и правда охотно пошла со мной? – спросил он через некоторое время.

– А то не радовалась бы так. Жизнь, которую я вела, мне давно уже разонравилась. Я даже решила уйти как-нибудь ночью. Только не знала – куда… А вот так даже лучше.

– Кто знает, лучше ли это.

– Почему же? Цыганская девушка – бедное создание. Ей надо быть готовой к тому, что с ней обойдутся по-всякому, у нее порой и куска хлеба не бывает, а поймают на воровстве, так не помилуют. Но если я буду вашей экономкой…

– Не стану тебя обманывать. Я не лесничий.

– Силы небесные! А кто же?

– Ты успеешь еще догнать своих, если не хочешь оставаться у меня. Я не буду тебя удерживать. И чтоб ты знала, сколь честен я с тобой, я поступлю даже безрассудно и скажу, кто я… Я – Ринальдини.

– Ах! Святые угодники! Как же я напугалась… потому что… потому что… Вы такой знаменитый, а я… Будь что будет. Я остаюсь у вас…

– Хорошо! Увидишь, я о тебе позабочусь. А пойдут мои дела хорошо, так и тебе будет хорошо. У тебя будет все, что только я смогу для тебя раздобыть. Дай мне руку и обещай, что останешься у меня.

– Вот моя рука. Я тебе это обещаю, – торжественно произнесла Роза.

– Твой открытый взгляд сразу расположил меня к тебе, а раз я тебе доверяю, так знай, что я хочу быть достойным и твоего доверия.

– Ринальдини! Будь ты хоть самым ужасным человеком, я тебя не боюсь. Я остаюсь у тебя и буду тебе верно служить. Мне вот даже представляется, что я давно тебя обихаживаю и знакома с тобой…

– Я откроюсь тебе во всем… Ты видишь меня здесь потому, что я спасся бегством с поля боя. Мы бились с тосканскими солдатами, в этой битве немногие мои люди уцелели. Тут я теперь совсем один. Как я узнал от встречного крестьянина, тосканцы думают, что я остался на поле брани, среди мертвецов. Меня вполне устраивает, что они так думают. Я хотел бы, чтоб вся Италия думала так. В этих руинах я хочу схорониться и переждать несколько дней, пока солдаты не уйдут. А потом мы попытаемся добраться туда, где я зарыл деньги. Найдем мы хоть три таких тайника, так нам хватит с лихвой на жизнь. Мы сядем где-нибудь на корабль, оставим Италию, уплывем в другую страну и будем себе спокойно жить вдвоем.

– Изумительный план. Чтобы выполнить его, я тоже готова сделать все, что в моих силах! – воскликнула Роза в полном восторге.

– Вот и хорошо! Попытаемся его выполнить.

Так был заключен и скреплен вкусным завтраком их союз.

После этого Ринальдо повел Розу в бывший замок и, чтобы осмотреть подземелье, куда вела лестница под крышкой люка, зажег обе купленные у цыган свечи.

Спустившись вниз, они попали в просторное подполье, которое было подступом к еще большему. Ринальдо и Роза осмотрели его. Ничего и никого! В конце подполья их ждала еще одна лестница. Поднявшись по ней, они вышли через люк на маленький, заросший травой двор и сквозь узкое отверстие в стене – прежде, видимо, здесь была дверь – протиснулись в небольшую комнатку. Ставни закрыты, дверь заперта на засов… Когда они открыли ее, мимо них с шипеньем проползли две гадюки. Ринальдо и Роза вошли в узкую комнату, в нос им ударил отвратительный запах: на полу лежали два трупа, начинавшие гнить. Тела были нагие, окровавленные.

– Здесь хозяйничали убийцы! – сказал Ринальдо, поспешно выходя и запирая дверь.

Страшное открытие взволновало его. Он обратился к Розе:

– Вряд ли нам придется надолго здесь задержаться. Я полагал, что эти развалины служат обиталищем гадюк и сов, а выходит, что сюда проторили дорогу убийцы.

Роза содрогнулась от ужаса. Ринальдо больше не колебался. Они поспешили к выходу и едва оказались на площади перед замком, как раздался выстрел; пуля пролетела между Розой и Ринальдо. Он бросился на землю, вскинул ружье и разрядил его в куст, откуда стреляли.

И сразу же услышал громкие проклятья, треск веток, и вот перед ним возник вооруженный человек, громогласно обрушившийся на него:

– Не сопротивляться! Я – Батистелло, все дрожат передо мной, атаманом команды, грозой всей округи!

– Ну наконец-то я вижу тебя, Батистелло! Неужели это ты? А я – Ринальдини.

– Вот мы и встретились. Я завидую твоей славе. Обнажай саблю, и поглядим, как ты владеешь оружием. Кто из нас двоих не падет замертво, тот будет наследником другого.

– Мое наследство – эта девушка.

– Вот и ладно, Ринальдо, доставай свой клинок!

Ринальдо снял с плеча ружье и ягдташ. У Розы выступили слезы на глазах. Ринальдо не смотрел на нее, он обнажил шпагу и пошел на Батистелло. Тот, заняв оборонительную позицию, встретил Ринальдо хладнокровно и мужественно. Удары посыпались градом, так длилось несколько минут. Ринальдо распалялся все более и более, Батистелло же оставался холодным, как клинок. Ринальдо ничего не видел и не слышал и все яростнее наскакивал на противника. А тот тайком левой рукой вытащил карманный пистолет. Заложив руку за спину, он выстрелил в Ринальдо, но промахнулся.

– Ах, мерзавец! – вскричал, рассвирепев, Ринальдо.

Он тоже выхватил из-за пояса пистолет и всадил Батистелло пулю в голову. Батистелло упал, как подкошенный.

Не успев вымолвить и слова, бандит испустил дух. Ринальдо бросил его под тот куст, из которого Батистелло в него стрелял.

Под кустом лежал узел. Ринальдо взял его и передал Розе. Потом снял с пальца мертвеца красивое кольцо и сорвал с пояса кошель, набитый золотыми монетами.

– А теперь, Роза, – тихо сказал Ринальдо, – собирайся, идем, пока не заявились дружки этого подонка!

Отшагав добрых полтора часа, они набрели в лесной чащобе на холм, заросший кустарником, у подножия его бил, журча, серебристый родник. Посередине холма нашлось удобное местечко. Здесь они расположились на отдых и перекинулись словом о недавнем кровавом приключении.

Ринальдо подсчитал золотые монеты в добытом кошеле. Их оказалось более двухсот дукатов. Роза между тем перерыла найденный узел. Она нашла там рясу отшельника, два-три фальшивых носа, бороду и белье, которое им было очень кстати.

После этого они немного подкрепились и устроились на ночлег.

Солнце взошло, и Ринальдо с Розой собрались в путь. Они уже подошли к проселочной дороге, когда вдруг увидели, что в их сторону движется какой-то крестьянин, который, заметив их, ускорил шаг. Роза метнулась обратно в лес, Ринальдо же остановился и ждал, покуда крестьянин подойдет. А тот еще издали бурно проявил свою радость возгласами:

– Привет тебе, столь счастливо мною обретенный!

Тут Ринальдо по голосу узнал, что это бравый Чинтио приветствует его в такую рань. Они поспешили друг к другу и обнялись. Роза осторожно вышла из леса.

– Как я рад видеть тебя, славный Чинтио! Ты тоже избежал смерти?

– Да, я, Альтаверде и парнишка Стефано, только нам из сорока девяти удалось спастись. Нас троих, всех израненных, – я-то хоть пострадал меньше других – погнали через горный кряж. У Козьей тропы солдаты теснили Матео и его людей. Он, чтобы подойти ближе к границе, перешел через Жемчужные холмы. Там-то мы и встретили его и рассказали о нашей беде. Потом мы вместе атаковали пост волонтеров. Потеряли там восемь человек, но пробились и вышли в эти леса, где я тебя так счастливо повстречал.

– Вы здесь и квартируете?

– Здесь и квартируем.

– Веди меня к нашим славным молодцам. Я знаю одно подходящее для нас местечко.

– А кто эта девушка? – спросил Чинтио.

– Она принадлежит мне.

– Так приветствую и тебя, красавица, добро пожаловать!

Они двинулись к тому месту, где Матео и его товарищи разбили лагерь. Ринальдо был встречен ликующими криками. А позже он рассказал им, как бился с Батистелло.

– Ты поступил как должно, атаман, – сказал Матео, – пристрелив этого подонка.

Ринальдо описал Матео и его товарищам руины замка, и они тотчас отправились в путь, чтобы завладеть ими.

Обосновавшись в развалинах, они решили подкрепиться и принялись варить и жарить.

Вечером часовые внезапно подали сигналы. Все взялись за оружие. К руинам подошли десять человек из шайки Батистелло. Завязался рукопашный бой. Шестеро из той шайки были убиты. Оставшиеся четверо покорились, присягнули Ринальдо в верности. По этому случаю устроили пир, который длился до глубокой ночи…

– Нам очень важно знать, – сказал Ринальдо, когда они, довольные, радостные, уже прожили несколько дней в развалинах замка, – как обстоят дела во Флоренции. Надобно также выяснить судьбу наших товарищей. Я решил сам навести справки и поэтому завтра на короткое время покину вас, надеюсь, ненадолго. Вместо меня командовать здесь будет Альтаверде, а в помощники ему назначаю Матео и Чинтио.

Товарищи его запротестовали, ведь Ринальдо подвергается опасности, однако он от своего намерения не отступился. На следующее утро атаман оседлал прекрасного коня, Роза, в облачении оруженосца, сопровождала его на муле.

Они отправились в Ориоло, чтобы для начала навестить отшельника Донато.

Солдаты уже давно ушли на свои квартиры, считая, что подчистую разгромили шайку Ринальдини. Поэтому границы были свободны.

Утро выдалось душным. Когда они подъехали к скиту Донато, старец сидел у двери своей уединенной хижины. Заслышав стук копыт, он поднялся – пойти взглянуть, что там, но Ринальдо уже стоял перед ним. Донато не сразу его признал, Ринальдо изменил до неузнаваемости свое лицо.

– Мир тебе! – сказал Ринальдо.

– И тебе тоже! – ответил Донато.

– Я очень рад, уважаемый друг, что вижу тебя в добром здравии.

– Ты меня знаешь?

– Мы знаем друг друга. Неужели ты не угадал, кто я?

– Я предполагаю. Так ты еще жив, Ринальдини?

– Как видишь.

– А зачем ты здесь?

– Тебя хотел навестить, прежде чем покину Италию.

– А в других странах – что? – осведомился Донато.

– Хочу жить покойной жизнью, творить добро и не предводительствовать более разбойниками.

– Да благословят Небеса замысленное тобой!

– А теперь мы останемся на ночлег у тебя, будем есть, пить и покинем тебя не ранее утра.

Гости расседлали коня и мула, поклажу внесли в горницу Донато и удобно расположились. Все, что было у них с собой, они выставили на стол, и Роза, в новом одеянии звавшаяся Розетто, занялась стряпней.

Под вечер Донато и Ринальдо сидели у скита, следя за перемещением набрякших грозовых туч, окутывающих горные вершины. Молнии прорезали мрачный горизонт, и эхо доносило до Ринальдо и Донато отдаленные раскаты грома. Мало-помалу стали падать капли. Наконец хлынувший дождь загнал их в скит. Донато и Ринальдо сели к столу, а Роза разлила в бокалы вино.

Ринальдо завел разговор:

– Донато, поскольку вполне вероятно, что мы беседуем с тобой в последний раз, будь так любезен, не скрывай от меня правды, скажи, где Аурелия?

– Ее уже нет в этом крае. Отец увез ее с собой.

– А кто ее отец?

– Мой друг, человек, с которым ты познакомился, когда недавно уходил от меня: мальтиец, князь делла Рочелла.

– А та дама в монашеской накидке – мать Аурелии?

– Да, мать, – подтвердил Донато. – После рождения дочери она ушла в монастырь, ведь… ее возлюбленный, отец ребенка, – рыцарь Мальтийского ордена, он дал обет безбрачия. Теперь князь взял дочь с собой и выдаст ее замуж.

– Вы с ним родственники?

– Я его дядя. Я – изгнанный римлянин знатного рода.

– Могу я послужить тебе в борьбе с врагами? – спросил Ринальдо. – Хочешь увидеть, как я потребую их к ответу? Я уже не раз сжимал в руке меч возмездия.

– Я простил своим врагам и оставляю возмездие Небесам!

– Мое предложение пусть не обидит тебя. Тебе нужны деньги?

– Нет, не нужны. Ты и так уж недавно, без моего ведома, одарил меня. И сейчас мы пьем вино, которое я получил от тебя.

Молча выпил Ринальдини свой бокал. Через некоторое время он, едва ли не печальным голосом, спросил:

– Будет ли счастлива Аурелия?

– Я надеюсь и верю в это. А ты, Ринальдини, ничего, видимо, не боишься, раз осмеливаешься отправиться совсем один в страну, где тебя повсюду подстерегают предатели?

– Я никогда не остаюсь без прикрытия, даже если мои люди не окружают меня.

– Ты – человек, которого все страшатся!

– А сам я страшусь только себя самого.

– Значит, ты сражаешься с могучим врагом, Ринальдини, которого никогда не одолеешь…

С наступлением дня Ринальдо и Роза покинули своего хозяина. Ринальдо оставил ему охранную грамоту. Потом он пошел искать тайник, где закопал деньги, и благополучно его нашел. Атаман уже собирался вскочить на коня, как увидел, что к нему подходит капуцин. Это был Амадео. Замаскировавшись, он рыскал по всей округе в поисках своих товарищей. Ринальдо и Амадео сердечно обменялись приветствиями, им было что рассказать друг другу.

Во время обильного завтрака, в чем капуцин очень и очень нуждался, Ринальдо написал письмо своим людям, собираясь послать его Альтаверде с Амадео. Он написал:

«Обстоятельства заставляют меня уехать, и я не увижу вас в ближайшее время. Если ваш теперешний лагерь вам надоест или станет ненадежным, возвращайтесь в Апеннины, где сможете опять спокойно жить. Умножайте нашу команду и соблюдайте осторожность. Я собираюсь совершить изрядную эскападу.

Но самое главное – я приказываю вам сохранять единство и окончательно уничтожить банду Батистелло».

С этим письмом Амадео отправился к своим товарищам, а Ринальдо пошел по дороге через Бенедетто к Сарсине, чтобы оттуда двинуться в Чезену.

По пути он встретил Николо и Себастьяно, которым удалось счастливо выбраться из Базинских лесов и дойти до границы. Николо получил от Ринальдо указание – искать своих товарищей, а Себастьяно остался, чтобы служить Ринальдо кучером. Ведь Ринальдо купил в Сарсине четырех мулов и карету, багаж его, благодаря счастливо обретенным сокровищам, становился все увесистей. Роза сидела с ним в карете, и он теперь путешествовал как граф Дальброго.

В Чезене Ринальдо повстречал уличного певца, который на площади перед натянутым холстом, разрисованным эпизодами из жизни Ринальдини, воспевал его подвиги. Собравшийся народ слушал певца очень внимательно, Ринальдо же протиснулся сквозь толпу, чтобы услышать, что о нем поет этот человек. А тот как раз запел следующие стансы:

 
Томясь от раны тяжкой,
Промолвил он сквозь бред:
«Нет для меня спасенья!
Мне утешенья нет!
Соратники бежали,
Я сломлен, одинок…
О, если бы священник
Ко мне добраться мог!
Я мучился бы мене,
Когда б явился он,
Стал рядом на колени
И произнес: «Прощен!»
 

Закончив стансы, уличный артист снял с головы шляпу и возгласил:

– Давайте же, давайте же, добрые христиане, помолимся за нашего бедного, раскаявшегося в своих грехах Ринальдини!

Все сняли шляпы и молитвенно сложили руки. Ринальдо сделал то же самое, чтобы не привлекать к себе внимание, и помолился за себя.

После этого певец бросил шляпу в круг слушателей и крикнул им:

– Mai! e io sono un povero Christiano! [3]3
  Подайте! Я человек бедный! (ит.)


[Закрыть]Блаженны подавшие мне милостыню.

Кто-то из толпы поднял шляпу, и в нее посыпались медяки. Ринальдо бросил несколько серебряных монет, чем заслужил от соседа похвалу:

– Браво, человече!

Когда шляпа возвратилась к своему владельцу, он, прежде чем вновь надеть ее, вытряхнул из нее деньги и сунул их в карман. А затем продолжил песнь:

 
И молвил Ринальдини,
Взгляд устремляя ввысь:
«Нет сил терпеть мученья,
О сердце, разорвись!
 
 
Будь милосердна, Дева!
Прислушайся, молю.
Свое живое горе
Тебе я изолью!
 
 
Твоей защиты просит
Греховный человек!» —
Так молвил он с восторгом
И оборвал свой век.
 
 
Храни же нас, Создатель,
Чтоб на широкий путь
Порока и безверья
Нам также не шагнуть.
 

Слушатели были в восторге и, умиленные, разошлись. Певец же, прихватив свой холст, пошел на другую площадь, чтобы там повторить свой рассказ и стансы. Многие последовали за ним, желая услышать его еще раз.

Ринальдо повернулся к соседу и спросил:

– Так, значит, этому матерому разбойнику Ринальдини и правда пришел конец?

– Да! – подтвердил сосед. – Царство ему небесное! Ему и правда пришел конец.

– А где же он преставился?

– В горах, сражаясь с тосканскими волонтерами. Его голова посажена на кол перед ратушей в Пиенце, каждый может увидеть.

– Это очень хорошо!

– Да-да! Он был грозой всей Тосканы и Ломбардии. Жаль, бесконечно жаль, что его разум и мужество не нашли лучшего применения!

Какой-то францисканский монах предложил отслужить две-три мессы за Ринальдини и собрал на это деньги. Ринальдо, живой и здоровый, тоже дал немного монет, тем самым поощрив собственное поминовение.

Когда атаман на следующий день собрался уезжать из Чезены, он увидел на улице мальтийского рыцаря, шедшего прямо ему навстречу. Немыслимо было не столкнуться с ним. Ринальдо быстро овладел собой, подошел к нему, взял его за руку и сказал:

– Князь! Я в вашей власти.

– Боже! – воскликнул князь. – Да вы ли это? Вы что, восстали из мертвых?

– Как видите, жив.

– Меня не бойтесь! Я же не сбир, Ринальдо.

– Если когда-нибудь в жизни я смогу вам чем-то послужить… Все считают, что я умер, и на всех улицах поют о моем злополучном конце.

– Тем лучше для вас… Но то, что вы тут в открытую и…

– Не думайте, что я один. Мои люди окружают меня в тысяче обличий, и, чтоб овладеть мною, пришлось бы пролить много крови.

– Что? Вас окружают сообщники? – удивился князь.

– У меня в этом городе шестьдесят решительнейших удальцов.

– Я восхищаюсь вами, Ринальдини!

– Лучше уж пожалейте меня. Теперь я направляюсь в Венецию, чтобы затем уйти в горы. Кто знает, удастся ли мне это… А куда направляетесь вы?

– Сейчас в Урбино.

– Там я встречусь с вами, князь! Разрешите мне задать вам вопрос: ваша дочь счастлива?

– Как? Вы знаете…

– Донато мне все рассказал.

– Да… она вышла счастливо замуж.

– Благослови ее Господь!.. Князь! Ваших мулов захватили мои люди… Прошу вас, возьмите это кольцо от меня. Если не хотите его носить, подарите его Аурелии.

– Принимаю это кольцо в память о столь удивительном человеке.

– Благодарю вас! А раз уж вам приходится много разъезжать, так прошу вас, возьмите у меня эту бумагу. Мои люди везде и всюду будут с ней считаться.

– Принимаю от вас и этот подарок. А теперь честно! Много ли у вас и впрямь людей, Ринальдини? Сколь сильны вы?

– Я? Столь же, сколь сильны они… В Италии под моим началом стоят восемьсот человек. От Савойи до Неаполя ими командуют десять командиров, а я – их начальник.

– О, какая на вас лежит ответственность, Ринальдо!

– Отвечаю я только за свои приказы… Будьте здоровы!

Ринальдини ушел, велел запрягать и поехал… нет, не в Венецию и не в Урбино, а, с заранее обдуманным намерением, по совсем другой дороге, обратно.

Но на этот раз он не посетил старца Донато. Послав Себастьяно, после того как продал своих мулов, вперед, он надежно упрятал деньги в прежние тайники и направился в Апеннины. Роза сопровождала его.

Здесь Ринальдо нашел пустующую хижину отшельника, которая, видимо, была оставлена не так давно, о чем свидетельствовало довольно свежее письмо, лежащее на столе в горнице. Оно гласило:

«Тому, кто после меня изберет эту хижину своим жильем, кто бы он ни был, я желаю, чтобы он покинул это жилище столь же счастливым, как я».

Прочитав это письмо, Ринальдо тут же решил пожить здесь некоторое время жизнью отшельника. Он быстро накинул на себя рясу, Роза занялась хозяйством, каковое, однако же, особенно по части стола и погреба, было куда богаче, чем у простого отшельника…

Ринальдо прожил в хижине несколько дней. Однажды, совершая обычную свою утреннюю прогулку, он увидел вдруг незнакомого человека. Тот сидел на небольшом пригорке и рисовал. Ринальдо приблизился к нему, поздоровался и спросил, что тот рисует.

– Я рисую эту местность, – ответил человек, – она стала в наши дни достопримечательной.

– Чем же?

– А вы не знаете? Здесь пал на поле боя Ринальдини. Под тем деревом он лежал с проломленной головой и там же испустил дух. Один из солдат, участвовавший в сраженье, точно описал мне это место. Как только я его зарисую, я выгравирую рисунок, раскрашу и продам. Надеюсь на хороший барыш. Вторая гравюра воссоздаст тот бой и тоже найдет покупателя. На первом листе все пространство долины останется пустым. А на втором я изображу рядом с деревом, под которым умер Ринальдини, виселицу, она будет символом возмездия.

Ринальдо кивнул, усмехнувшись. А потом едко заметил:

– Задумано недурно!

– Да, так и должно все делаться в мире! Подобные происшествия обязаны кормить искусство, для которого люди так мало делают. Таков уж наш мир: сколь неохотно видят люди разбойничьих атаманов in natura, с тем большей, дьявольской охотой видят они их нарисованными, написанными маслом и выгравированными.

Услышав такие речи художника, Ринальдо быстро ушел, пожелав тому выгодно продать свои шедевры. Но втайне он все-таки досадовал на то, что изображение виселицы должно было стать выразительным символом его могилы.

Вернувшись к хижине, Ринальдо услышал там шум. Он насторожился, до него донеслись угрожающие голоса и плач Розы.

Он быстро вошел в хижину, Роза сидела, вся в слезах, на скамье, а два мужловатых на вид молодчика были заняты тем, что пытались взломать стенной шкафчик. Они так углубились в свою работу, что не услышали шагов Ринальдо. Розе, которая его увидела, атаман дал знак, чтобы она молчала. Затем мигом подскочил к молодчикам, свалил одного на пол и завладел пистолетом разбойников – тот лежал на столе. Роза тоже не растерялась – выхватила из-за стула карабин, вскочила и прицелилась во второго грабителя, тот, обмерев, выронил инструмент, которым пытался взломать шкафчик.