Текст книги "Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников"

Автор книги: Христиан Вульпиус

Три вооруженных человека требовали, чтобы их впустили в замок.

Ринальдо приказал их впустить.

Они вошли в зал, и их провели в комнату, в которой Ринальдо был один.

Они вошли и молча встали перед ним.

– Что, – спросил Ринальдо, – привело вас к нам, господа?

– Мы ищем одного францисканца, которому принадлежит этот перстень. Святой отец! Неужели вы не хотите больше знаться с вашим Лодовико?

Ринальдо быстро подошел к нему, протянул ему руку и сказал:

– Приветствую тебя, Лодовико!

– О, – вскликнул Лодовико, – если б тут был Чинтио!

Ринальдо распорядился, чтобы принесли вино и всевозможные кушанья.

– А, вот и вино! – сказал Лодовико. – Теперь еще бы две вещи: девушку и гитару – и я окончательно признаю своего атамана.

– Это в замке тоже имеется, – сказал Ринальдо, улыбаясь.

Опорожнив несколько бутылок вина, Лодовико и его приятели покинули замок. Они увозили с собой пожелания и приветы Ринальдо к Чинтио.

Ближе к вечеру Лодовико вернулся и передал пакет для Ринальдо. На другое утро Ринальдо вошел в гостиную уже не в монашеской рясе, а элегантно одетый, подобно самым знатным людям Сицилии.

Леонора, удивленная, вскочила со стула. Вздохнув и покраснев, Лаура опустила глаза долу.

– Что происходит? – изумилась Леонора. – Святой отец, какое перевоплощение?

– Это ряса меня перевоплотила. Теперь, пленительная чаровница, ваши прелестные очи зрят меня таким, каков я есть. Вчера Леонора пожелала увидеть храброго Ринальдини у своих ног. Ее желание исполнено. Он припадает к ее стопам и целует ее нежную руку!

– Ринальдини? Боже правый! Тот, кого считали умершим, – жив и у моих ног? Встаньте! Встаньте! Мое смущение растет с каждой секундой, – произнесла Леонора.

– Не бойтесь и не смущайтесь! Поговорим, как добрые друзья, быть может, в последний раз. Меня повсюду преследует мой злосчастный рок. Я еще живу – сам обрекая себя на муки и смерть.

– О достойный сожаления человек! – вздохнула Лаура.

– Прощайте!

– Вы хотите нас покинуть? – удивилась Леонора.

– А мой супруг? – спросила Лаура.

– Он свободен. Мой приезд к Чинтио вернет ему свободу. Я даю вам в том слово.

– А вы возвращаетесь к разбойникам? – спросила Леонора.

– У меня нет выбора.

– Жестокая судьба!

– Она требует жертв. Я сам приношу ей себя.

Лодовико верхом прискакал во двор замка, ведя за собой коня без всадника. Ринальдо взял руку Леоноры и пожал ее с глубоким вздохом. Лаура взяла его за левую руку. Слезы стояли у всех на глазах.

Ринальдо быстро овладел собой. Он хотел было заключить всех в свои объятия, но неожиданно опустил руки и поспешил из комнаты.

– По коням! – крикнул он Лодовико, вскочил на коня и поскакал прочь со двора замка. Лодовико последовал за ним.

– Сдается мне, – сказал Лодовико, когда Ринальдо наконец придержал усталого коня, – что нам жить надоело и мы хотели обрести вечный покой, так бешено мы мчались. Атаман! Мне показалось, что за вами летела пара прекрасных глаз!

– А мне кажется, – сказал Ринальдо, – что земные радости тебе, Лодовико, все еще не наскучили.

– Пока жизнь еще только терпима. Отрада – изумительная подруга, обворожительная повелительница, короче, самая любезная женщина в мире, а я – однолюб. Что имею, то храню, пока и меня хранят. Разве у меня с нашим ремеслом обстоит иначе, чем с отрадой? Я уже испробовал многое, но… – Бог тому свидетель! – старое занятие все снова и снова привлекает меня, и мне не нравится нигде, кроме как разве там, где… нравиться не должно бы, хотя бы ради моей собственной шкуры.

– Ради твоей шкуры?

– Я бы все-таки охотно сохранил ее. А скольким моим товарищам пришлось собирать ее по кусочкам после колесования и под виселицей!

Ринальдо молчал. Они медленно продвигались вперед. К обеду они добрались до какой-то деревни. Лодовико попросил держаться правее и ехать полем к лесу.

– Там, – сказал он, – мы встретим наших людей. А в деревне стоят солдаты.

Едва он это произнес, как на поле показался патруль.

– Черт возьми! – воскликнул Лодовико. – К нам скачут драгуны!

– Спокойно! – сказал Ринальдо. – Я уж справлюсь с драгунами!

Лодовико пробормотал что-то в бороду. Драгуны остановились. Ринальдо поскакал к ним навстречу, поприветствовал их и хотел было ехать дальше, но вахмистр крикнул ему:

– Стой!

– В чем дело? – спросил Ринальдо.

– Здесь вокруг происходит кое-что, что не должно было бы происходить. Предъявить паспорта!

– А если у нас их нет?

– Едем к офицеру!

– И это я отказываюсь выполнять!

– Так? А что же хочет уважаемый господин?

– Чтобы мне не мешали продолжать мой путь. А граф Лентини пребывает в той деревне?

– Наш мужественный граф Лентини попал в руки Чинтио. Нашим отрядом теперь командует его преемник, полковник Торнано. Этот Чинтио – продувная бестия.

– А Ринальдини опять объявился! Вот его охранная грамота: Viaggio seguro Rinaldini. Он, говорят, дарит такие и патрульным, когда, конечно, расположен к этому.

Вахмистр выпучил на него глаза:

– Как это? Патрульным? Солдатам? Охранная грамота? Разрази меня гром, ежели со мной такое случится!

– А разве это невозможно? – спросил Ринальдо.

– Нет! – воскликнул вахмистр. – Я скорее дал бы себя зарубить, чем принял бы подобную грамоту. Нет, такого со мной никогда не случится!

– Уж случилось! Не хочет ли господин вахмистр принять грамоту?

– Что-о?

– Я – Ринальдини.

– Да! – подтвердил один из драгун. – Ты мой великий атаман Ринальдини! Я служил под твоим началом в Калабрии и снова душой и телом буду служить тебе! Кем однажды командовал такой человек, тот не позволит командовать собой какому-то вахмистру, когда нашел своего прежнего командира.

– Приветствую тебя, Птоломео! – сказал Ринальдо. – Я тебя еще помню. Ты сражался со мной у Сан-Лучито, был с нами у Лунаро. Я рад тебе!

Вахмистр не знал, как ему быть. Ринальдо крикнул ему:

– Сохраните грамоту, она, быть может, еще сослужит вам добрую службу. С минуты на минуту деревню всполошат мои люди.

С этими словами он пришпорил коня и поскакал прочь. Птоломео и Лодовико следовали за ним. Вахмистр схватился за пистолеты. Но Лодовико выстрелил прежде, чем тот успел вытащить пистолет. Вахмистр, раненный, свалился с лошади на землю.

– Гром и молния! – воскликнул Лодовико. – Атаман! Ну и самообладание у тебя, только ты один на такое способен. Чинтио так не может. И везет тебе тоже, как никому другому, ничего не скажешь. А уж разные обстоятельства ты используешь, как никто другой! Все это и делает тебя великим человеком!

– Да, черт побери! – подхватил Птоломео. – За такого человека и смерть принимаешь с удовольствием.

– Viva Rinaldini! – вскричал Лодовико.

– Однако, – продолжал Птоломео, – Чинтио придется туго. Завтра против него выступят пятьсот солдат и восемьсот волонтеров. Должно быть, он проведал о том, потому что сегодня утром спешно подался в горы. Как же нам до него добраться?

– Птоломео! – ответил Ринальдо. – Я буду путешественником, а тебя мне якобы дали для моей безопасности. Так и скажешь, если мы опять натолкнемся на патруль. Ты остаешься в форме драгуна.

– Сечешь? – прошептал Лодовико Птоломео. – Вот так умный человек любое обстоятельство может обернуть себе на пользу.

Вскоре они добрались до леса. Лодовико отыскал приметное ему местечко и откопал из тайника продукты и вино.

– То, что Чинтио, – сказал он, – не оставил здесь даже часового, говорит о том, что он ушел очень далеко в горы и что проведал о мощном наступлении. Он конечно же перешел Гранго и отойдет на свои старые позиции в горах у Рочеллы и Сан-Доменико. Там мы как-то долго сидели, пока нехватка провианта не выгнала нас из наших нор. Но тогда нам здорово намылили головы, я тоже получил саблей удар, рану, которую мне довольно долго смазывали мазями, маслами и прочей дрянью.

Ринальдо помолчал, потом сказал:

– Если мы пойдем к Рочелла или Сан-Доменико, так рискуем попасть в руки волонтеров. А пройдут раньше солдаты, так наш тыл останется свободным и назад нам двигаться будет безопаснее, чем вперед. Но я все-таки хотел бы поговорить с Чинтио, склонить его к освобождению графа Лентини. Я понимаю также, что он теперь, будучи в затруднении, может воспользоваться графом как заложником. Вот я и не знаю еще, на что мне решиться.

– Атаман! – начал Птоломео. – А что, если ты пошлешь меня к Чинтио с поручением? Я выдам себя за вестового и так спокойно миную войска. Скажу, что графиня Лентини хочет вызволить супруга; она послала меня к Чинтио. С этой ложью я пробьюсь.

– Твое предложение очень даже неплохое! Хорошее, умное предложение, и возможно, что ты достигнешь своей цели.

Птоломео пустился в путь. А Ринальдо последовал совету Лодовико переночевать в лесу.

– В этом лесу у нас есть подземная пещера, – сказал Лодовико, – в ней часто, когда в том была большая нужда, скрывалось двенадцать, а то и шестнадцать человек. Правда, нам было тесновато, зато безопасно.

Они взяли коней за уздцы и пошли к пещере.

Лодовико ступил на замаскированную пружину крышки люка, выложенной дерном.

– Черт! – выругался он. – Пружина не поддается. В пещере люди!

Он лег на землю, прижал ухо к земле и сказал:

– Да, в пещере люди.

После этого он уселся возле одной из елей, вытащил кинжал и подал им звуковой сигнал, о каком члены шайки условились заранее.

Люк чуть приоткрылся, и чей-то голос спросил:

– Где танцуют, варят и пьют?

Лодовико быстро ответил:

– Мы танцуем в замке, варим на церковной площади, а пьем в клозете у матушки Евы.

Крышка люка приподнялась, и тот же голос крикнул:

– Добро пожаловать, Лодовико!

– Что такое, черт побери?! – удивился тот. – Вы запрятались в нору, в то время как Чинтио пришлось уйти? Кто там схоронился?

– Да мы ранены, вот и остались. Клаудиано и я. И с нами еще обе девицы – Лоретта и Мелисса, у них ноги стерты до крови, поэтому они не поспевали за отступающими.

– Хорошо! Тогда для нас еще хватит места.

– Сколько голов?

– Две человеческие и две лошадиные.

– Кто с тобой?

– Лучший друг Чинтио.

Крышка люка открылась, лошадей свели по полого спускающейся дорожке, всадники шли за ними.

Теперь все, и мужчины и девушки, узнали, кто находится среди них. Удивленные, они молчали, а девушки целовали гостю руки. Он прилег на удобное ложе и прервал тишину:

– Девицы! У вас есть, как я вижу, гитары. Сыграйте и спойте мне что-нибудь.

Девушки взяли гитары.

Лоретта пела:

 
Чуть зазеленеют чащи
И начнут в них птички петь —
Сразу сердце бьется чаще,
И сама хочу взлететь.
 

Мелисса отвечала:

 
Чуть веселые ягнята
Заиграют в клеверах,
Больно мне – но боль приятна…
Стать бы мне овечкой, ах!
 

Лоретта:

 
Что за чувство грудь стеснило?
Кто мне объяснит его?
 

Мелисса:

 
То любовь! В ней жизни сила,
Тайна в ней и волшебство!
 

Обе:

 
Дух веселый и унылый
Чувствую в душе моей.
То любовь. В ней жизни силы,
Волшебство и тайна в ней.
 

– Ах, бедные вы мои! – сказал Ринальдо. – Познаете ли вы когда-нибудь, сколь счастливым делает любовь человека? Вас, таящихся в пещерах и лесах, нежная волшебная сила любви никогда не извлечет на ласковый дневной свет. Где вы родились?

– Я родилась в Калабрии, в пещере, – сказала Мелисса.

– А я в Сицилии, в лесу, – ответила ему Лоретта.

– А здесь вам нравится?

– О да! – воскликнула Лоретта.

– Тогда, разумеется, я не вправе вас жалеть!

– А разве Розу надо было жалеть, когда она жила со своим Ринальдо в пещерах и лесах? – спросила Лоретта.

– Роза была хорошая девушка! Я оплакиваю ее смерть, но ее жизни я никогда не завидовал… – вздохнул Ринальдо.

– Разве она не любила? Она же была счастлива, – сказала Лоретта.

– А ты счастлива?

– Я была счастлива. Мой возлюбленный попал полтора месяца назад в руки волонтеров и теперь…

– Висит? – спросил Ринальдо.

– Наверно, ведь он был отчаянным парнем и уже не одного солдата прикончил. Настоящий мужчина!

– Ты заслуживаешь того, чтобы быть невестой разбойника!

– Роза была счастливее меня, ведь ее любил самый знаменитый из всех разбойников…

– А ты жаждешь славы, Лоретта?

– Конечно! Я ведь думала, что Ринальдини умер, поэтому желала всегда, чтобы меня любил Чинтио. Но теперь я от этого желания отреклась.

– И желаешь, чтобы я тебя любил?

– Разве не смею я желать того, чего желала Роза, чего желали, как рассказывают, Дианора, Олимпия и другие женщины?

– Твоя откровенность мне по душе, Лоретта!

– Это лучшее, что есть во мне.

– А как Мелисса? – поинтересовался Ринальдо.

– Думает – готова поспорить – так же, как и я. Но… она еще никогда не любила…

Лодовико вставил:

– Ее часик еще придет!

– Я постараюсь помочь вам избежать подстерегающих вас несчастий. Письмо от меня графиням Лентини определит вас к ним на службу, и тогда… вы, по крайней мере, сможете спать спокойно и на поверхности земли, – сказал Ринальдо обеим девушкам.

Клаудиано, который между тем обошел вокруг пещеры, вернулся и сообщил, что слышал, как ржут лошади и разговаривают люди. Лес наверняка прочесывают. Тотчас люк укрепили толстыми бревнами и проверили ружья.

Когда на лес опустились сумерки, Лодовико выбрался наружу. Он принес найденный им бумажник. В нем они обнаружили приказ – выступить на Сан-Доменико.

– Ну, держись, храбрый Чинтио! – воскликнул Лодовико. – И защищайся как настоящий мужчина!

Под утро, после того как Ринальдо написал для обеих девушек письмо к графиням, он решил уходить из пещеры. Одарив девушек, он ускакал вместе с Лодовико…

В чистом поле, у родника под тополями они пообедали.

– Лодовико, – сказал Ринальдо. – Я решил испытать, не поможет ли нам наше счастье опять выйти на белый свет и постранствовать по свету.

– Все может быть! Счастье – это госпожа, а с женщинами вам всегда везло. Поглядим, что сделает для нас госпожа удача, и послушаем, что вы вознамерились предпринять. Если нам выходить на белый свет, что ж, на этот случай у меня есть небольшой запас фальшивых бород и носов. Малевать физиономии я малость научился. Два-три штриха – и рот искривится, несколько точек – и один глаз выпучится, а другой западет. Я могу разрисовать себя в старикашку и в юношу. Так что надо делать?

– Мы идем в Палермо.

– Хорошо! В тамошней сутолоке мы легко затеряемся. Святая заступница Палермо, Святая Розалия, тоже дама, а Розалии к вам не сказать, чтоб были нерасположены. Это обстоятельство кажется мне доброй приметой. Что ж, смело вперед – в Палермо!

– А оттуда на корабле в Калабрию. Там, в горах, закопаны мои сокровища.

– Мы их откопаем!

– И с ними – в белый свет.

Из близлежащего леса внезапно выскочила команда всадников.

– О святая Розалия! Спаси нас! – воскликнул Лодовико.

– Успокойся, – сказал Ринальдо, – только не хватайся за ружье и внимательно следи за выражением моего лица и за знаками, которые я тебе подам.

Они вскочили с земли и оседлали коней. Всадники остановились. Офицер хотел было заговорить. Но Ринальдо его опередил:

– Господин офицер! Вы поможете мне выйти из весьма затруднительного положения. Сегодня утром я счастливо, но с большим трудом, отделался от шайки карманных воров только благодаря резвости моего коня. Несколько пуль пролетело мимо меня, а плащ моего слуги продырявлен. Здесь мы отдыхали и размышляли, по какой дороге лучше нам ехать, ведь гора, что перед нами, сдается мне, не без пещер и укромных уголков. А под вашей защитой нам нечего бояться. Быть может, вам или одному из ваших знакомых принадлежит этот бумажник, он лежал под этими деревьями. Я же прошу, если кто-нибудь из ваших людей нашел, быть может, мой, вернуть его мне; я потерял его, спасаясь от воров.

Офицер спросил у своих конников, не находил ли кто из них бумажник. Все ответили отрицательно.

– А известно ли вам, – вопросил офицер, – что Ринальдини опять объявился здесь?

– Здесь?

– Да. Может, это Лже-Ринальдини, а может, и настоящий, но он себя так назвал, как доложил патруль.

– Странно!

– На нем был зеленый костюм и красный плащ, точно как у вас, и верхом он был на лошади рыжей масти, как и у вас, а его слуга, судя по описанию, был одет точно так же, как и ваш, и верхом был тоже на вороном, как и этот.

– Случай для меня весьма неблагоприятный!

– Безусловно!

– Я понимаю, что должен доказать вам, что я рыцарь де ла Чинтра. Но поскольку я потерял свой бумажник, так должен представить вам людей, меня знающих. А потому я убедительно прошу вас отвести меня назад, в замок графини Лентини, откуда я сейчас еду. Она меня знает.

– Графиня Лентини через супруга моя родственница. Я, не раздумывая, отнесусь с уважением к ее показанию.

Они поскакали назад. На следующее утро они подъехали к замку.

Офицер оставил своих конников за воротами, а сам с Ринальдо и Лодовико въехал во двор.

Графини дрожали. Леонора заперлась в своей комнате.

– Прекрасная кузина! – обратился офицер к Лауре. – Мы просим вас помочь нам выйти из затруднения.

Ринальдо объяснил, в чем дело. Лаура, кажется, уже взяла себя в руки.

– Я должна, – сказала она, – признать, что этого господина знаю уже давно как рыцаря де ла Чинтра.

Офицер откланялся и ускакал со своими конниками.

Леонора вышла. Узнала о случившемся и молча села на диван.

– Оплатила я теперь свой долг? – спросила Лаура.

– Великодушный друг!

– Несчастный ты человек! Какими несчастными делаешь ты всех, кто тебя знает!

– Впредь из-за меня никто больше не попадет в затруднительное положение, – сказал Ринальдо и, вытащив пистолет из кармана, быстро направил его в рот. Леонора вскочила, вырвала у него пистолет, швырнула в угол и спросила:

– Знаете ли вы, чем вы нам обязаны?

– О, Ринальдо! – воскликнула Лаура и рухнула на пол.

Леонора подбежала к невестке. Глубоко вздохнув, Лаура поднялась и сдавленным голосом сказала:

– Нам нельзя, мы не должны более видеться, господин рыцарь!

Тут в комнату влетел слуга с криком:

– Господин граф!

– Мой супруг? – вскричала Лаура.

– Он самый! – сказал граф, заключая ее в объятья.

Она, плача, бормотала:

– О, Боже правый!

– Что с тобой? Леонора! Что с Лаурой?

– Меня не спрашивай. От меня не жди ответа.

– Что это значит?

– Я стою перед тобой, убитая горем, словно во сне.

– Ничего не понимаю… – недоумевал граф.

Вперед выступил Ринальдо.

– Я разрешу сейчас эту загадку.

– Ваше имя?

– Ринальдини.

– Он сошел с ума! – крикнула Леонора.

– Графиня! Вы просчитались! Вам не следовало второй раз спасать мне жизнь. Граф! Я требую, чтобы вы не дали мне сбежать. Я в вашей власти.

– А я в вашей, – сказал граф.

– Брат! – закричала Леонора.

– Что ты говоришь? – удивилась Лаура.

– Я был во власти Чинтио. Три тысячи дукатов требовал он за мое освобождение.

– Мы не смогли их собрать! – откликнулась Леонора.

– Этого и я боялся! «Граф! – сказал Чинтио, видя, как мучаюсь я в тревоге, – вы свободны, свободны без выкупа». Я был поражен. «Кто же заплатил за меня?» – спросил я. «Ринальдини», – был мне ответ. «Ринальдини?» – «Он переночевал у вас в замке и уплатил за ночевку три тысячи дукатов. Вскоре я надеюсь с ним увидеться». И вот я свободен, я здесь, а… Ринальдини и есть мой спаситель.

Ринальдо, сконфуженный, выбежал из комнаты и бросился в сад. Леонора последовала за ним. Он не слышал, что она бежит за ним. Она догнала его, когда он вошел в беседку, и потребовала у него пистолеты.

– О Леонора! Дайте же несчастному умереть!

– Я требую ваши пистолеты! Здесь, у нас, вы не должны умереть!

– Нет! – приказал чей-то решительный голос. – Здесь ты не должен умереть!

Леонора в замешательстве отступила назад. Подошедший человек сбросил плащ, и перед Ринальдо оказался старец из Фронтейи.

– Как? – поразился Ринальдо. – Тебя и тут знают?

В сад как раз вышел граф. Старец пошел к нему навстречу, взял его руку и потряс ее так, как трясут руку старого знакомого. Они обнялись и расцеловались и рука об руку пошли к выходу из сада.

Ринальдо взглянул на Леонору и спросил:

– Вы тоже знакомы с этим человеком?

– Брат знаком с ним. Я не знаю, кто он. Мы называем его просто Незнакомый старец. А брат называет его Никанором. Вы, сдается, тоже с ним знакомы?

– Я знаком с ним, но не знаю тем не менее, кто он.

Граф ушел из сада, а старец опять подошел к Леоноре и Ринальдо.

– Прекрасная графиня! – сказал он очень дружелюбно. – Позвольте мне лишить вас общества этого несчастного всего на несколько минут.

Леонора поклонилась и вышла из сада. Старец сел на скамью, и разговор начался.

– Значит, ты хотел убить себя?

– О, если б я совершил это уже прежде!

– Человек волен поступать как хочет, его жизнь в его собственной власти. Об этом ты можешь найти у Сенеки и у Цицерона много pro и contra [15]15
  За и против (лат.).


[Закрыть]. Бремя можно совлечь, а то, что тебя гнетет, отбрасывают назад. В самоубийстве же всегда присутствует известная доля трусости. У кого хватает мужества подставить лоб своей судьбе, того не так легко победить в борьбе, как малодушного.

– Какая же смерть почетней – от собственной руки или от руки палача?

– Судя по понятиям в подлунном мире, собственная рука предпочтительней руки палача. Однако… пока нас настигнет последняя, у нас еще всегда есть время воспользоваться собственной рукой. Ты же хотел пасть в прекрасные руки, поэтому…

– Не насмехайся!

– Насмехаться?

– Не шути! Мое положение чересчур серьезно.

– Именно поэтому легкая шутка…

– Пожалуйста, не шути!

– Ну, стало быть, серьезно! Ты не удивлен, что видишь меня здесь?

– Я уже завидовал твоему счастью найти смерть в волнах!

– Я ни одному человеку не позавидовал бы в этом. Избегнув смерти от волн, я вновь увидел тебя, и даже более – вижу опять все, что прекрасно, что достойно внимания.

– Ты знаком с Лентини?

– Как ты видел.

– Каким образом?

– Он тоже друг твоего друга, маркиза Джермано, и мой. Поэтому ему нечего было бояться Чинтио.

– Как? Вы все еще поддерживаете связь друг с другом?

– Да, мы все.

– Вы все еще не отказались от похода на Корсику?

– Не совсем. Быть может, вскоре нам удастся задуманная нами дерзкая вылазка.

– На Корсику?

– На Корсику или на… какую-либо другую часть света.

– Ты живешь планами!

– Для планов!

– Желаю удачи!

– Мне и тебе! А теперь несколько слов о тебе. Ты был столь неблагоразумен, что сам назвал свое имя людям. Теперь повсюду за тобой гонятся по пятам. Тебе следует опять исчезнуть, пока не минует буря.

– Куда?

– Вечером сюда приедет человек, который передаст тебе кольцо, вот оно, я ношу его на этом пальце. Следуй за ним. Ночь обещает быть ясной, лунной. Вы будете скакать всю ночь, а утром окажетесь на месте.

– Где?

– В замке, куда вас впустят и где ты будешь в безопасности.

Ринальдо хотел что-то спросить. Но старец поднялся, пожал ему руку и сказал:

– Мы скоро увидимся!

И быстро удалился.

Через некоторое время в сад вернулась Леонора и застала Ринальдо в глубокой задумчивости в беседке.

– Брат уехал с Никанором, – сказала она. – Моя невестка хочет с вами поговорить.

Они пошли в замок. Лаура спросила у Ринальдо о старце, она не понимала, что связывает ее супруга с ним, но не получила от Ринальдо никакого объяснения.

Ближе к вечеру приехал человек с кольцом, и Ринальдо собрался в путь. Он попрощался со всеми. От Леоноры он пожелал иметь памятный подарок. Она дала ему нагрудный бант. А он быстро надел ей на палец кольцо, поспешно спустился с лестницы и вскочил на коня. Напрасно призывала его Леонора. Он вскачь вылетел за ворота замка в сопровождении проводника и Лодовико.

Они скакали при луне всю ночь напролет.

Высоко на скале стоял старый небольшой замок, ему предназначена была, видимо, защита этого края. Проводник подал сигнал. Подъемный мост упал. Они въехали во двор. Здесь проводник представил Ринальдо смотрителю этого замка.

– Где я? – спросил Ринальдо.

– В замке моей глубокоуважаемой госпожи, – ответил Торонеро, смотритель замка.

– А ее зовут?

– Разве вы не знаете?

– Я не знаю, где я, почему я здесь, не знаю, кто владелица замка и не знаю, как ее звать.

– Но она вас знает.

– Меня?

– Она сама говорила со мной о вас, рыцаре де ла Чинтра… ведь вас так зовут?

– Меня так зовут.

– Говорила перед моим отъездом.

– Она здесь?

– Нет. Когда я уехал, она тоже уехала.

– Куда?

– Этого я не знаю.

– А она вернется?

– Возможно.

– Она не постоянно живет здесь?

– Очень редко и недолго.

– Так как же ее зовут?

– Графиня Вентимилья.

– Вентимилья? Я ее не знаю, по крайней мере… под таким именем.

Смотритель ушел. Появился Лодовико. Он принес письмо от старца. Тот просил Ринальдо прислать ему Лодовико, который ему очень нужен. От старца прибыл посланец. Ринальдо приказал Лодовико быстро вернуться, что тот и обещал.

Смотритель, у которого Ринальдо попросил гитару, принес ее и извинился, что из-за множества дел не сможет быть с ним все время, но заверил его, что его сестра Маргализа будет частенько к нему наведываться и будет исправной собеседницей.

Маргализа не заставила себя ждать и сказала без утайки, что пришла, дабы развлечь господина.

Ринальдо болтал с ней, любезничал. Он похвалил прекрасный вид из окна.

– О да, вид отсюда прекрасный, окрестности здесь изумительные, но мало-помалу к ним привыкаешь, как ко всему, что видишь изо дня в день, не исключая и своего зеркала.

– А в зеркало ты смотришь с удовольствием?

– Обычно только по утрам, если испачкалась на кухне. По воскресеньям же чаще, чем один раз, когда иду в церковь.

– А до церкви далеко?

– Через час я уже там.

Ринальдо зашагал взад-вперед по комнате, наигрывая на гитаре.

Маргализа спросила улыбаясь:

– А вы можете сыграть что-нибудь хорошее и спеть?

– Ты хочешь послушать?

– О да! Я очень люблю слушать игру на гитаре. А может быть, вы хотите, чтобы я что-нибудь спела?

Ринальдо передал ей гитару. Она заиграла и запела романс:

 
На бреге ручья он,
Забывшись, лежал
И в ласковой дреме
Почти не дышал.
 
 
Вот, крадучись, дева
К нему подошла
И глаз от него
Отвести не могла.
 
 
Тихонько дрожащие
Веки его,
Склонившись, целует —
А он – ничего!
 
 
Его волосами
Опутав персты,
Целует, в восторге
От их красоты.
 
 
Он очи открыл.
Он ее узнает —
Еще поцелуй ему
Дева дает.
 
 
И молвит: зачем ты
Лежишь у ручья?
Зачем поцелуем
Бужу тебя я?
 
 
В объятьях любви
Тебе сладко ль дремать?
Коль сладко, смени,
Драгоценный, кровать!
 

Ринальдо похвалил ее игру и пение. Она поблагодарила и, вернув гитару, спросила:

– Вы долго пробудете здесь, в замке?

– Еще сам не знаю.

– Мы живем здесь очень одиноко, когда нет с нами госпожи графини. Мой брат, его жена, прислуга, двое детей и я, вот и все наше общество. Один день похож на другой. Ту небольшую работу, что тебе поручена, делаешь быстро, а потом… скука. Если вы останетесь здесь надолго, так наверняка будете скучать.

– Но… ты ведь здесь.

– Это вам ничуть не поможет. Как могу я разогнать вашу скуку?

– Можешь мне кое о чем рассказать.

– О чем?

– Говорят, что в замке что-то нечисто.

Маргализа тревожно огляделась, подошла ближе, положила руку ему на плечо, глянула на него благодушно и сказала:

– Не говорите об этом!

Ринальдо изобразил еще большее дружелюбие, нежно пожал Маргализе руку и сказал:

– Я знаю то… что знаю!

Она смущенно посмотрела на него и спросила:

– Что же вы знаете?

Ринальдо провел ладонью по лицу и сказал:

– Я знаю довольно много и еще кое-что.

Маргализа сняла руку с его плеча, ухватила кончик своего фартука, натянула его на грудь, опустила глаза и прошептала:

– Я ничего не говорила. Вы, во всяком случае, знаете больше, чем я.

Ринальдо взял ее за подбородок, поднял ее голову и улыбнулся:

– Так и я полагаю!

Она посмотрела на него и наивно спросила:

– А как вам нравится госпожа графиня Вентимилья?

– Я ее вовсе не знаю!

– Ах!

– Я никогда ее не видел.

– И живете в ее замке?

Она посмотрела на него, чуть не сказала вслух: «Странно!» – и продолжила:

– У нее шикарные платья, отличные кольца и восхитительные драгоценности. Когда стоишь рядом с ней, то чувствуешь себя как цветок шафрана рядом с алоэ! Может, она скоро вернется, раз вы здесь, и тогда вы сами увидите, как мы выглядим, когда стоим рядом.

Сделав книксен, она выбежала из комнаты. Ринальдо крикнул что-то ей вслед, но она уже сбежала, словно слетела, вниз по лестнице.

Он вернулся в комнату и улегся на диван. В конце концов он громко крикнул:

– Они же разыгрывают меня!