Текст книги "Грета и потерянная армия (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Это правда, – произнёс детский голосок.

Все обернулись к Дрю, стоявшему наверху лестницы.

Отец семейства нахмурился.

– Иди сюда, мой мальчик, – сказал он и протянул к мальчику руки, но Дрю, спустившись, побежал к Грете.

Она прижала к себе, радуясь, что он наконец-то перестал её бояться.

– Давай ты вернёшься в свою комнату. Я зайду к тебе после того, как поговорю с мамой и папой. Обещаю почитать сказку на ночь, – сказала она, отчаянно желая защитить его.

Малыш уткнулся носом в её шею. Его буквально трясло.

– Я тоже должен рассказать правду.

– О чём ты, маленький мой? – спросила мама.

Дрю посмотрел на родителей, его губы дрожали.

– Демон настоящий, – испуганно произнёс он. – Я видел его. Он хотел меня убить, но Грета меня спасла.

– Что? – мама в ужасе посмотрела на Грету.

Девушка напряглась и сжала плечи Дрю.

– Я думала, ты этого не помнишь.

Дрю вздрогнул.

– Мне снились кошмары. Сначала я думал, что это просто сны, но когда ты вернулась, я начал вспоминать всё больше и больше. Я знал, что это всё было по-настоящему. Ты спасла меня, – повторил он.

Грета кивнула.

– Но если ты знал правду, то почему тогда так боялся меня?

Он пожевал нижнюю губу.

– Я боялся, что твоё возвращение означает, что монстр тоже сюда придёт.

Грета обняла его и прошептала ему в волосы:

– Ох, Дрю, он никогда больше тебя не обидит. Я об этом позабочусь.

Она посмотрела над его головой в глаза отца, беззвучно клянясь, что каждое сказанное ими слово – это чистая правда.

Она выпрямилась и обнажила меч. Её родители синхронно отпрянули. Её папа сжал мамину ладонь.

– Что это? Как ты смогла принести что-то подобное в наш дом? – трясясь, спросил он.

Грета подняла руку, чтобы их успокоить.

– Я не пытаюсь вас запугать, но вы должны меня услышать. Берите Дрю и уезжайте как можно дальше отсюда. Я пытаюсь вас защитить.

Раздался стук в дверь. Нет, не стук. Удар!

Грета тут же встала между дверью и семьёй, чтобы защитить их. Со следующим ударом щепки надломились, в двери образовалась щель, становясь всё шире и шире.

Её мама вскрикнула и притянула Дрю к себе.

– Грета, назад! – заорал отец. Он коснулся её плеча, но Грета смахнула его руку. И в этот момент последний удар сломал замок, и дверь распахнулась внутрь, с грохотом ударившись о стену.

Аграмон, входящий в дом её родителей, – это худший кошмар наяву. Казалось (если такое вообще возможно), демон выглядел даже хуже, чем в их прошлую встречу, хотя, быть может, этот зловещий эффект создавал этот его образ монстра из фильма ужасов в антураже милого уютного семейного домика.

Голова и рёбра Греты заболели ещё сильнее при одном только его появлении, но и у самого Аграмона был далеко не самый здоровый вид. Без магии он не мог замедлить разложение тела королевы Минетты, не мог исцелить все раны, что нанесла ему Грета. К сожалению, это делало его ещё опаснее, потому что он в отчаянном положении, а Грета – его единственный билет в другие миры.

За спиной заплакал Дрю. Мама всхлипывала. Грета подвергла их жизни угрозе. Теперь у неё нет выбора: они с Айзеком – вместе – должны избавиться от демона.

Она чувствовала, как отец напрягся всем телом.

– Что это такое? – спросил он слабым, потрясённым голосом. – Это явно не человек.

– Нет, пап, не человек.

Тут невозможно ошибиться. Его чёрная кровь, стекавшая из раны на виске, засохла, размазавшись по всему лицу. Тонкая кожа была больше похожа на салфетку, обтянувшую кости. Местами она отслаивалась, местами была порвана, обнажая сухожилия и кости. Но его глаза горели алым, губы были растянуты. Он со злорадством смотрел на её родителей.

– Мамочка, папочка! – Он широко раскинул руки. Блудный сын вернулся домой, не иначе. И сам засмеялся над своей больной шуткой. – Безмерно рад с вами познакомиться. Ваша смелая дочурка много о вас рассказывала… ну, возможно, слово «рассказывала» тут не совсем подходит. – Он бросил взгляд на Грету и ухмыльнулся. – Как бы ты описала наши отношения, дорогая? Эту нашу особую связь. – Он просто дразнил её. – Я бы сказал, это слишком интимный момент, который не описать словами.

Она поёжилась и подняла меч.

– Нет между нами никакой связи, урод.

Демон пожал плечами.

– Ну, раз ты настаиваешь…

Он снова перевёл взгляд на её родителей и начал надвигаться на них. Его глаза сверкали, предвкушая, сколько боли они причинит Грете и её семье.

Грета бросилась на него, не обращая внимания на боль в боку, и сделала диагональный выпад мечом. Аграмон заблокировал удар, но Грета ловко пнула его по голени и пихнула локтем в живот.

Её мать вновь закричала, когда раздался звон стекла. Грета обернулась и увидела, как из кухни выходит Айзек. Он разбил окно, чтобы попасть в дом.

Пользуясь тем, что она отвлеклась на секунду, Аграмон сбил её с ног, резко ударив прямой рукой по её груди. Она упала на кофейный столик в гостиной, и тот хрустнул под ней, острый кусок дерева впился в её бок.

Айзек заслонил её родителей и с яростным рёвом бросился на демона. У него не было силы его лунной фазы, но король гоблинов всё равно был свиреп и опасен, когда наносил один удар за другим.

Родители подбежали к Грете.

– Помогите мне достать эту штуковину, – простонала она, указывая на ножку столика, торчащую из её живота.

Её папа замотал головой, его глаза были распахнуты от шока и страха.

– Не могу. Ты истечёшь кровью. Щепки…

Айзек взвыл, и что-то сломалось. Аграмон нависал над ним, приподняв ногу, словно собирался наступить на надоедливую букашку.

Грета попыталась протолкнуть острый край через рану, но не смогла сдержать крика.

– Папа, сделай это, прошу тебя! Айзек не справится с Аграмоном в одиночку. Ему нужна моя помощь!

Айзек сумел подняться на ноги, но ему в лицо тут же прилетел кулак. Грета через всю комнату услышала этот неприятный хруст. К чёрту всё. Она попыталась встать и пойти к нему прямо в таком состоянии, но отец не дал ей этого сделать.

– Ты моя дочь, я не позволю тебе… – начал он.

– Пап, ты не понимаешь, кто я! – взвыла она. – Я боец. Я… убийца. Но я не стыжусь этого, потому что только я могу помешать этому демону уничтожить весь наш мир.

Мама опустила ладонь на плечо Греты. Девушка подняла глаза, и в этот момент деревяшку вытащили из неё со спины. С её губ сорвался крик, полный скорее удивления, чем боли.

Её мать отбросила окровавленную ножку стола и развязала пояс своего халата, чтобы обернуть его три раза вокруг талии Греты и завязать в узел над раной.

– Я верю в тебя, – прошептала она голосом, полным искренних эмоций. – Иди уничтожь эту тварь.

– Спасибо, – ответила Грета, стиснув зубы, и встала.

Отец держал её меч. Грета протянула за ним руку.

– Я смогу это сделать, – пообещала она папе. – Я не позволю никому и ничему причинить вред тем, кого я люблю.

Его взгляд был полон боли и напряжения, но отец всё же отдал Грете меч. Она кивнула в благодарность – и за оружие, и за оказанное доверие – и обернулась. Аграмон прижал Айзека к стене, держа за горло, оставив на стене вмятину от широких плеч короля гоблинов. Всё лицо Айзека было всё в крови. Он рычал и размахивал кулаками, но демон лишь поднял руку и вонзил острые когти прямо в грудь Айзека, словно намеревался вырвать его сердце.

– Нет! – закричала Грета. Она бросилась к ним и отрубила мечом руку Аграмона. Айзек упал на колени, а затем перекатился на бок.

Грета сделала выпад вперёд и пронзила мечом сердце Аграмона. Тот распахнул огромную чёрную пасть, издавая пронзительный вопль ярости и боли. Его длинная тонкая рука дёрнулась на полу, но он не мог до неё дотянуться. Вместо этого он схватил меч обеими руками и дёрнул глубже на себя, вынуждая Грету подойти ближе.

Она не отпускала рукоять. Когда они оказались нос к носу, он пригвоздил её взглядом. Она чувствовала, как чёрная масса тянется к ней, взывает к ней.

– Ты никогда не будешь свободна от меня, – театрально произнёс он в какой-то извращённой пародии на шёпот любовника. – Я теперь часть тебя. Можешь убить меня, но потом всю жизнь проведёшь в страхе, ожидая моего возвращения.

– Нет. Нет, я не буду бояться, – пообещала она, сильнее надавливая на меч, пока рукоять не коснулась его груди. – Потому что ты ничтожество, всего лишь склизкая оболочка, пустая внутри. Ты не сможешь больше никому причинить боли, никогда.

Она оттолкнула его вытаскивая меч, и занесла его высоко над своей головой. Он, рыкнув, бросился на неё, но Грета рассекла воздух быстрым, решительным движением.

Голова демона, прокрутившись в воздухе, упала на пол, лицом к ней, как большой бильярдный шар с предсказаниями. В этот момент Грета поняла, что его слова были отчасти правдой. Это искорёженное насмешливое выражение будет преследовать её в кошмарах до конца жизни.

– Грета.

– Айзек! – Она обернулась к нему, но голова закружилась. Грета потеряла равновесие, пошатнулась, уронила меч и прижала ладонь к ране на боку.

Айзеку тут же оказался рядом, обхватив её обеими руками.

– Ты сделала это, – тихо произнёс он. – Ты спасла Милену. Ты спасла всех.

Она моргнула, но туман, застилавший зрение, никуда не делся.

– Мы сделали это. – Её слова прозвучали невнятно, и колени подкосились. – Ты и я, вместе.

Последним, что она почувствовала, перед тем как потерять сознание, были его губы, прижатые к её лбу.

Глава 26

– Сильное сотрясение мозга… три перелома рёбер… пробито лёгкое…

Писк. Гул. Скрип подошвы по плитке на полу. Стук колёс проезжающей тележки. Люди разговаривают, кто-то плачет. Кто? Почему?

– …нужно время на лечение.

Голос её отца. Его слова звучали отрывисто.

– Нет у нас времени, мы должны вернуться.

Айзек!

Было темно. Грета как будто плыла в чёрном тумане. В море пустоты. Разговоры доносились издалека, но у неё не было вёсел, чтобы грести к берегу.

– Вернуться? Что за жизнь ждёт её там?

Мамин голос. Снова всхлипы. Это её мама плакала. Мам, я убила Аграмона. Теперь всё будет хорошо. Не плачь, пожалуйста.

– Я король гоблинов. Ей судьбой предначертано стать моей королевой. – Голос Айзека звучал твёрдо.

Грета легко представила себе, как он стоит перед её родителями, его руки скрещены на груди, аметистовые глаза сверкают. Ей хотелось улыбнуться, но она чувствовала себя слишком нематериальной: у неё не было тела, способного на физические проявления.

– Я сделаю всё возможное, чтобы она была счастлива.

– Вынудив её стать королевой какого-то отсталого агрессивного мирка, где её едва не убили? Я видел шрамы на её теле. – Отец уже перешёл на повышенные тона, и этот голос сильнее пробивался сквозь туман.

Это несправедливое замечание. Нельзя судить о Милене по одному безумному жадному до власти демону, пап. Милена не так плоха.

– Грета сильная.

Достаточно сильная, чтобы стать равной королю гоблинов. Это правда. Она нужна ему. Только она будет указывать ему на ошибки; спускать на землю, если он начнёт зазнаваться; бросать ему вызов, чтобы Милена стала лучше. Она не даст ему забыть о его собственных мечтах… и не допустит, чтобы он когда-либо вновь стал Потерянным.

– Но она всего лишь человек, и она ещё очень молода. У неё вся жизнь впереди. Здесь она сможет делать всё, что захочет. Её место здесь.

Нет, мам, ты ошибаешься. Я нужна Милене. Пускай не все там готовы меня признать, но я могу принести тому миру очень много добра.

– Я люблю её.

Её упрямый, гордый гоблин.

– Если ты любишь её, то выберешь то, что лучше для неё. Если она вернётся туда, мы больше никогда её не увидим. Она останется без семьи, без друзей. Вдруг она заболеет, а у вас не найдётся подходящих лекарств? Вдруг её снова ранят, а у вас даже нет больниц?

Её родители давили на его совесть.

Айзек, скажи что-нибудь.

Она пыталась пробиться сквозь тьму, дотянуться до них, но чем больше она старалась открыть глаза и дать им понять, что она всё слышит, тем дальше весь их разговор ускользал от неё.

Айзек. Скажи им, что мы позаботимся друг о друге.

– Я готов пожертвовать всем ради неё.

Его голос прозвучал тише. Хрипло и сдавленно.

– Тогда дай ей шанс на нормальную жизнь.

А что в этом ненормального? Короли гоблинов? Магия и фейри? Свидания во снах?

– Скажите ей, что я…

Туман в её голове сгустился. Он сдавил её так, что она перестала что-либо слышать. Нет, он не мог просто сдаться. Не мог уйти.

– Айзек, где ты?

Она оббежала весь двор, распахиваю каждую дверь, всматриваясь в темноту, осматривая взглядом всё от пола до потолка. В коридоре вместо ковра виднелись потёртые доски, отштукатуренные стены сменились каменной кладкой. Факел горел сбоку.

Её спальня раскололась пополам. С одной стороны был комод и кресло-качалка, как и прежде, а с другой – койка, на которой она годами спала в домике Люка.

Это было похоже на какой-то аттракцион: причудливый дом с кривыми зеркалами, перевёрнутыми лестницами и скрюченными коридорами. Её шаги разносились эхом, пока она бежала. Дом был пустым, но она знала, что Айзек где-то здесь. Он должен быть где-то здесь.

Грета бегом спустилась по лестнице, поскользнувшись на последней ступеньке, покрытой льдом. Гостиная была всё ещё разнесена, сломанная мебель валялась на полу, и отрубленная голова Аграмона с ухмылкой смотрела на неё. Вот только всё это было покрыто тонким слоем снега. Грета поёжилась и побежала дальше.

После всего, через что они прошли, у них наконец-то появился шанс по-настоящему быть вместе… так почему тогда её не покидает ощущение, будто время на исходе? Горло сжимается от предчувствия неминуемой потери, словно всё было зря, словно победа в битве против Аграмона была всего лишь первым испытанием, но самое главное, финальное испытание Грета проиграла.

Она заглянула на кухню и резко остановилась. Три кривые сосны вырастали из пола и пробивали рельефный потолок.

– Айзек, где ты?

Сквозь окно виднелись две луны, сиявшие на чернильно-чёрном небе. Они поманили Грету, и она вышла во двор.

– Айзек? Айзек!

Пушистая снежинка осела на её ресницах. Грета стояла, запрокинув голову. Снег падал на её щёки. Она чувствовала, что Айзек здесь. Так же, как чувствовала его в своих снах.

Призрачные руки сомкнулись вокруг неё, крепкая опора появилась за её спиной.

Грета вздохнула и прижалась к нему.

– Что случилось? Почему ты не показываешься мне?

Он оставил едва уловимый поцелуй на стыке её шеи и плеча. «Ты подарила всему нашему миру надежду и свободу. Никто так не достоин быть королевой Милены, как ты».

– Айзек, что ты делаешь?

Она задрожала и зажала уши ладонями, но слова продолжали эхом звучать в её голове.

«Я освобождаю тебя от нашей связи. Ты всегда будешь моей королевой. То, кто показал мне, как исполнять свои мечты. Но ты заслуживаешь свободы».

– Перестань! Что ты делаешь? Почему это звучит как прощание?

Его тепло отдалилось. Грета обернулась, но позади неё никого не оказалось. Снег продолжай падать хрустальными слезинками.

– Нет! – закричала она. – Не смей уходить!

«Я желаю тебе долгой, безопасной и счастливой жизни».

Стиснув кулаки, она напряглась всем телом и представила его образ в своей голове.

– Не знаю, возможно ли это, но если это мой сон, значит, им управляю я… а значит, ты никуда не уйдёшь, пока не объяснишься.

Падающий снег образовал сверкающую фигуру перед ней. Его смутные черты лица ничего не выражали. Грета потянулась к нему, но её пальцы прошли насквозь.

– Как ты оказался в моём сне? Мы же в мире людей, – отметила она.

Он попытался отдалиться, но она, стиснув зубы, сосредоточилась сильнее, чтобы он стал более материальным.

– Ты в мире людей… но я уже вернулся на Милену, – всё-таки признался он.

Грета ахнула.

– Как это возможно? Кто открыл тебе портал?

– Мы с Ламией заключили сделку, что портал будет открыт ещё два дня по человеческому времени. Я надеялся, что за этот срок мы успеем победить Аграмона и вернёмся.

– Почему ведьма согласилась на эту сделку?

Он помедлил.

– Я пообещал ей кое-что взамен. Как только портал закроется, я должен отдать ей свой дар входить в сны людей.

То есть портал пока ещё открыт? Поэтому он смог войти в её сон, пускай даже она сейчас в мире людей, где нет никакой магии?

– Но почему ты не сказал мне, что мы можем вернуться? Почему ты ушёл без меня?

Его фигура кристаллизовалась, и он оказался тут, перед Гретой. Не расплывчатая тень, а сам Айзек.

Он поднял ладонь к её щеке и не спешил убирать, словно полагал, что больше у него такой возможности не будет. Грета прикусила губу, чтобы не закричать на него.

– Ты всё время разрывалась между мирами. Но впервые с тех пор, как я увидел тебя в таверне Маидры, когда ты согласилась остаться и поговорить со мной, хоть и знала, кто я… впервые с тех пор у тебя есть шанс выбрать свой путь, не думая о долге перед Миленой, перед человеческими мальчишками… или передо мной.

– Я была с тобой не из чувства долга. – Она скривила губы. – Временами меня бесит твоё высокомерие, но я всё же прикипела к тебе душой. И я никогда не просила тебя разрывать нашу связь.

Он улыбнулся, но опустил руку. Он снова начал мерцать.

– Мой долг перед Миленой вечен, но я не вправе использовать нашу связь (которая за это время стала для меня дороже собственной жизни), чтобы лишить тебя свободы и приговорить к пожизненной ответственности и тяжкому бремени. Ты заслуживаешь лучшей жизни.

Грета нахмурилась. Ещё недавно груз ответственности, который всё увеличивался в размерах со дня их знакомства, сдавливал её лёгкие, ей было безумно страшно, но в какой-то момент она осознала, что дело не в ответственности, а в узах. Узах дружбы, узах любви. Они придали её жизни ценность, поскольку прежде она просто существовала.

– А как же любовь? Цель в жизни? Возможность сделать что-то значимое? Разве я не заслуживаю всего этого? – спросила она.

Грета оглянулась вокруг на снег, покрывающий каждый дюйм участка её родителей, на тонкую корку льда, покрывшую цепи качелей, и горы, возвышавшиеся по ту сторону ограды. В мире людей нет таких гор.

Даже когда ей снился родной дом, в нём были черты Милены… потому что сейчас её дом там.

Грета обернулась к Айзеку. Шквал снежинок образовал белую стену между ними. Когда же они осели… Айзека уже не было.

«Если ты всё же выбираешь Милену и жизнь в роли моей королевы, тогда приходи, пока портал не закрылся».

Грета очнулась в кровати, её сердце подпрыгнуло.

– Айзек?

Её голос прозвучал едва слышным шёпотом.

Чья-то рука коснулась её плеча. Что-то было не так. В комнате пахло чистящими средствами и каждые несколько секунд раздавалось пиканье.

Грета попыталась подняться, но рука на её плече удержала её на месте.

– Тише, милая. Ты в безопасности.

– Мама?

Грета распахнула глаза и вцепилась в хромированный поручень вдоль койки. В её руку была воткнута игла с тонкой трубочкой. Грета поняла, что находится в больнице.

Рядом с ней сидела мать, выглядевшая слабой и уставшей, словно ждала довольно долго, не смыкая глаз.

– Что произошло? Как я сюда попала?

Её мать нахмурилась и провела пальцами по волосам Греты. Голова девушки была сильно перебинтована. Она прислушалась к своему телу, но особой боли не ощутила. Магия человеческой медицины.

– Ты потеряла сознание после того, как убила того… – Её мать понизила голос до доверительного шёпота. – Того монстра.

Грета поморщилась.

– Что стало с… телом?

Мать нахмурилась сильнее.

– Останки превратились в прах и кости. Твой папа и Айзек убрали их. Никто не узнает, почему на самом деле я решила организовать косметический ремонт.

Грета упала обратно на подушку со вздохом облегчения. «Я сделала это!» Аграмон мёртв. Она даже не удивилась тому, что от него не осталось ничего, кроме костей.

Но почему тогда её не отпускает напряжение? Как будто чего-то не хватает…

Айзек!

– Мам, а где…

Дверь распахнулась, и внутрь вошёл её отец. Он заметно расслабился, увидев, что она очнулась.

– Привет, – произнёс он с широкой улыбкой. – Как ты себя чувствуешь? Мы дико переживали.

– Я в порядке, – ответила Грета, приподнимаясь.

Отец сел на краешек её койки.

– Мы не успели тебя поблагодарить.

– Поблагодарить? За что?

– За то, что спасла брата. За то, что выросла такой сильной и смелой. Мы о такой дочери и мечтать не могли. – Его голос звучал хрипло, словно он едва сдерживал слёзы, и Грета тоже прослезилась.

– Не надо меня благодарить, – пробормотала она. – Если бы вы знали, сколько раз я сжималась в комочек и ныла, что хочу домой, вам стало бы стыдно за меня.

Он сжал её ладонь.

– Но в итоге ты стала бесстрашной защитницей, и мы очень тобой гордимся.

– Звучит как цитата из рождественского письма. – Уголки губ Греты дрогнули.

Отец улыбнулся ей.

– Куда бы ты ни отправилась отныне, ты всегда будешь нашей маленькой девочкой, и мы с мамой будем вечно тобой гордиться… даже если не сможем быть рядом, чтобы поддержать лично.

– Ты хочешь сказать…

Она переводила взгляд с него на маму и обратно.

– Мы знаем, куда пошёл Айзек, – ответила мама. – И мы знаем, что у тебя ещё есть время воссоединиться с ним.

Её сердце подскочило.

– Сколько у меня есть времени?

Отец посмотрел на часы.

– Как раз, чтобы мы довезли тебя туда на машине, если ты действительно этого хочешь.

Смутное воспоминание всплыло в голове.

– Может, мне это просто приснилось под действием лекарств, но разве вы не стояли здесь, говоря Айзеку, что он должен меня отпустить? Что мне нет места на Милене?

Её мама, казалось, была готова расплакаться.

– Мы желаем тебе только счастья, – прошептала она. – И когда Айзек согласился оставить тебя с нами и позволить тебе самой принять решение, мы поняли, что должны сделать то же самое. Сколько бы лет ни прошло, ты всегда будешь моей маленькой девочкой. Но я понимаю, что ты уже взрослая. Взрослая, сильная женщина, которая заслужила право самой выбирать свою судьбу.

У Греты заныло в груди.

– Спасибо, – произнесла она, чувствуя, как слёзы текут по лицу. – Вы не представляете, как важно мне было это услышать.

Мама вытерла влагу с щёк пальцем и улыбнулась.

– Что бы ты ни выбрала, ты останешься в наших сердцах навсегда.

– Портал наверняка там же, где и в прошлый раз, – сказала Грета, прикусив губу. Фонариком она освещала местность. – Где-то рядом. Мы ведь ещё не опоздали?

Она подняла глаза к нему, но звёзд не было видно за тучами.

Её мама сжала её руку, словно извиняясь. Её папа опустил ладонь на её плечо.

– Ты всё ещё можешь освоиться в этом мире. С той же отвагой, что и там.

Хоть они и согласились поддержать любое решение, они не оставляли надежды удержать её здесь. Мать не хотела, чтобы Грета осталась без современных удобств и доступа к медицине. Отец сказал, что её навыки позволят ей поступить в полицейскую академию или даже в армии и сделать там крутую карьеру. Грета сомневалась, что из неё выйдет хороший солдат. Она точно знала, что подчиняться чужим приказам – не её.

И чего они не могли пообещать, так это то, что она найдёт кого-то, кто будет любить её так, как Айзек.

– Сколько сейчас времени? – спросила она, закидывая рюкзак на плечо.

Девушка не собиралась возвращаться на Милену с пустыми руками. Пускай у неё было мало времени на сборы после того, как её выписали из больницы, но она набила рюкзак семейный фотографии, несколькими книгами, которые должны понравиться Айзеку, и ещё парой вещей, с которыми вечная зима станет чуть терпимее.

Её отец посмотрел на часы и нахмурился.

Сердце Греты колотилось. Портала нигде не было видно. Она отчаянно крутилась на месте, пока в какой-то момент её взгляд не наткнулся на свечение глубже в лесу.

– Вон там!

Не совсем там, где в прошлый раз, так что она едва не упустила его.

Грета рванула со всех ног, родители поспешили за ней. Они ахнули, как будто до последнего не верили в его реальность.

– Погодите, что-то не так, – сказала она, с прищуром всматриваясь в мыльные пузыри магии. – Это не Милена.

– Почему ты так думаешь? – спросила её мама.

– Ну… там солнечно, и… нет снега.

Портал был достаточно большим, чтобы через него можно было пройти человеку, то есть Грете. Но она сомневалась. Что, если Ламия ведёт какую-то свою игру, и Грета сейчас окажется в каком-то незнакомом мире, совершенно одна?

– Грета! – раздался голос из разлома, словно сквозь толщу воды. Едва разборчиво; она скорее почувствовала его, чем услышала.

Айзек!

Мама крепко обняла Грету.

– Ты станешь лучшей королевой, которую когда-либо знали, – сказала она и поцеловала дочь в лоб.

Отец тоже прижал её к себе.

– Покажи им класс, девочка моя.

– Люблю вас, – прошептала она. Её взгляд всё время возвращался к порталу. Ей кажется, или он уже уменьшается? – Спасибо, что поверили в меня, – быстро добавила она, отступая к пространственному разрыву. – Передайте Дрю, что я буду безумно по нему скучать. Я буду скучать по всем вам.

Этот момент настал. Это действительно произошло. Она попрощалась с ними навсегда.

И шагнула в портал.

Эпилог

День её свадьбы обещал быть солнечным и чудесным.

Солнца только-только выглянули из-за горизонта, и в их лучах Гоблинский Лес засиял пышной зеленью. Когда Грета вернулась на Милену четыре месяца назад, восстановление уже шло полным ходом. Снег быстро растаял, а пепел и уголь помогли миру возродиться. Великая Матерь превзошла саму себя.

Грета встала сегодня невероятно рано, потому что была слишком взволнована, чтобы спать. Она предполагала, что похожие чувства испытывают все невесты, но не все из них на своей свадьбе становятся королевами Милены.

К тому же Грете нужно было сделать ещё кое-что важное этим утром.

Звуки шагов на расстоянии где-то в сто футов позади неё вызвали у девушки улыбку.

– Ты делаешь успехи, – крикнула она.

Итан выскочил из густой зелёной растительности с широкой ухмылкой.

– Мне почти удалось. Ты даже не заметила, как я следовал за тобой от самого замка.

Она заметила, но потому что поставила для себя целью всегда замечать своё окружение. Она всё ещё считала себя обязанной защищать их, хотя сами они были убеждены, что в будущем – надо сказать, весьма ближайшем, – защищать надо будет именно королеву Милены.

Итан стал капитаном стражи королевы, и он очень подходил для этой должности, хотя ему ещё многому предстояло научиться. По сути они учились вместе. Она старалась стать хорошей наставницей, а он набирался опыта, защищая человеческую девушку, которая отказывалась признавать, что ей нужна защита.

Вайат и Сиона охотились на Потерянных. Грета больше не могла спасать их, и это её расстраивало. Но хорошая новость заключалась в том, что после того, как они с Аграмоном ушли через портал, проклятие спало. Больше ни один миленец не станет Потерянным, но тех, кто уже стал, спасти нельзя, и в этом виновата Грета.

Ламия забрала дар Айзека. Магический портал в обмен на магическую способность. Айзек считал, что им повезло: ведьма не догадалась, скольким он на самом деле был готов пожертвовать, даже отказаться всей Милены… или от собственной жизни.

Но всё же чувство вины давило на Грету. Пусть она навсегда лишилась семьи и всего сопутствующего, но ей всё равно казалось, что, пройдя через портал, она получила намного больше… а пострадали в итоге Потерянные.

Айзек не позволял ей корить себя за это. Он настаивал, что это было его единоличным решением, и вся вина на нём одном. Но в такие дни, как этот, когда всё должно быть идеально и они должны смотреть в будущее с радостью и надеждой, она не могла не думать обо всём том, чем им пришлось пожертвовать. Хоть они и победили в войне, в некоторых отношениях они всё же подвели жителей Милены.

– Что ж, идём, – сказала она Итану и развернулась. Она устала твердить ему, чтобы перестал её преследовать. Приказывать ему вернуться домой бесполезно. Да и он оказался хорошим другом, так что Грета была не против его компании.

– Куда ты идёшь, Грета? – Ну, он хотя бы не называет её «данем». – Разве тебе не пора собираться на церемонию?

Она скривилась.

– Мне не нужен аж целый день, чтобы подготовиться к свадьбе, – она ответила она. Хотя даже тут, на Милене, где прихорашиваться и суетиться не принято, у неё вполне может уйти весь день… И это ещё одна причина, почему она проснулась и покинула замок до того, как толпа служанок во главе с Сионой ворвались в её комнату.

– Я хочу кое-кого поблагодарить, перед тем как выйду замуж, – сказала она, подходя к маленькой хижине Люка. Сама по себе она пустовала, но рядом Айзек построил большую теплицу. Грета улыбнулась при виде неё, но прошла дальше.

Она направлялась дальше в лес, к кругу, где её патер был похоронен. Итан отстал, словно почувствовал, что это за место. Грета опустилась на колени на траву и вздохнула. Люк был первым на всей Милене, кто поверил в неё. Он принял её, хотя это было чуть ли не противозаконно. Грета надеялась, что каким-то образом её ворчливый патер, который всегда был очень строг с ней, сможет увидеть её сегодня и будет гордиться ею.

Но она пришла сюда не только ради Люка. Здесь она чувствовала себя ближе к родителям – возможно, потому что Люк стал ей ещё одним отцом, к тому же они тоже в итоге приняли её такой, какая она есть.

– Спасибо вам всем, – прошептала она.

Когда Грета подняла глаза несколько минут спустя, Итана нигде не было видно. Она впечатлилась тем, что ему удалось ускользнуть незаметно, но в то же время гадала, куда он мог пойти. Нахмурившись, встала и вышла из круга. Вернувшись на полянку с теплицей, она ухмыльнулась.

Итан был там и с круглыми глазами, полными слепого поклонения и восхищения, общался с Айзеком, который в этот момент прислонился к двери теплицы – как обычно, спокойный, сильный и безупречный.

Они оба посмотрели на неё, когда она подошла ближе. Взгляд Айзека был пристальным и полным жара. Королю гоблинов уже не терпелось назвать её своей королевой. Когда Грета вернулась на Милену, они оба согласились немного «подождать», не до конца осознавая, каким тяжёлым испытанием это станет. Внутри неё всё затрепетало от предвкушения. Она улыбнулась, выражая всё то счастье и любовь, что он привнёс в её жизнь.

Его глаза растаяли, превратившись в аметистовые омуты. Он легко считал все невысказанные ею слова и беззвучно пообещал ей, что любовь и счастье будут с ней всегда.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

Он оглянулся на Итана, и её телохранитель кивнул. Он поклонился Грете, хотя она предупреждала его никогда так не делать, и сказал:

– С нетерпением жду увидеть вас вечером в новом статусе, Ваше Вы… – Грета сложила руки на груди и приподняла бровь. – Эм, Грета.

Она прикусила губу, чтобы сдержать смех. Итан ушёл, оставив их с Айзеком наедине. Грета тут же оказалась в объятьях своего гоблина, и он склонил голову, чтобы зацеловать её до беспамятства. Она не представляла, как дождаться вечера.

– Полагаю, в Милене нет такого правила, что жениху нельзя видеть невесту перед свадьбой?

Он пожал плечами.