Текст книги "Грета и потерянная армия (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Он зарычал.

– Как я могу забыть, что ты подвергала свою жизнь опасности больше раз, чем я могу сосчитать? Или что ты годами пыталась вернуться домой, и не встреть меня, ты бы осталась здесь, не раздумывая? – его голос надломился. – И как вообще можно забыть тоску в твоих глазах и все те эмоции, что ты испытываешь, когда рядом твоя семья?

– Я не стану отрицать, что ты отчасти прав. Воспоминания – сильная вещь, и отпустить их сложнее, чем я думала. Это почти невозможная задача – сказать им, что собираюсь снова покинуть их, потому что знаю, что буду скучать по ним, и потому что не хочу причинять им боль, – она застонала. – Но ты ошибаешься, если думаешь, что если я останусь, а ты уйдёшь, то это решит проблему. Моё будущее не здесь, Айзек. Если тебя в нём нет.

Она сложила руки на груди и прожигала его взглядом.

– Ты знаешь меня как никто другой, ты подходишь мне как никто другой. Ты единственный, рядом с кем я чувствую себя на своём месте. Возможно, это прозвучит банально, но я хочу быть с тобой, чего бы это ни стоило, – она вскинула подбородок. – Так скажи мне, ты правда собираешься и дальше пытаться меня убедить, что я не та, кто тебе нужен?

Его глаза сверкали злостью и упрямством, выдавая внутреннюю борьбу. Грета сделала шаг к нему и прижалась всем телом. Он застонал.

– Мне невыносимо думать о том, чтобы забрать тебя чисто из корыстных побуждений, а потом увидеть, как ты погибаешь в бою, – прошептал он, стоя прямо и напряжённо. – Прошу тебя, останься.

– Сдавайся, Айзек, – тихо произнесла Грета, поднимаясь на носочки, чтобы поцеловать его подбородок. – Я хочу, чтобы твоей любви было достаточно, чтобы доверять моим решениям.

– Если я бы не любил тебя, я бы остался здесь с тобой без раздумий, бросив Милену на произвол судьбы. Но именно любовь к тебе превратила меня в короля, который хочет быть лучше. – Он наклонил голову, чтобы коснуться её губ своими. – Если бы только мы любили друг друга чуточку меньше…

– Это невозможно, – пробормотала она.

Он целовал её снова и снова. Как будто ему всё было мало, как будто он не мог остановиться. И она не хотела, чтобы он останавливался.

– Пойдём наверх, – прошептала она ему в губы.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, крепче сжимая её в объятьях.

– Ты уверена?

Она кивнула.

– Я уверена в тебе.

Он понёс её на второй этаж, вошёл с ней в комнату и закрыл за ними дверь. Прижал к себе и поцеловал вновь. Не отрываясь друг от друга, они приблизились к кровати.

До встречи с Айзеком она особо не задумывалась о сексе. Это одна из тех вещей, которых она была лишена на Милене, наряду с кино, шоколадом и баскетболом. В той суровой реальности в её жизни было место лишь выживанию, тренировкам и нескончаемым поискам способа вернуться домой. Но с тех пор, как она познакомилась с ним, даже когда она думала, что ненавидит его, в её подсознании всегда были мысли о сексе.

Поначалу эти мысли раздражали, как мошки, летающие вокруг головы, или заноза, застрявшая в большом пальце. Но с каждым новым их поцелуем мысли о сексе становилось всё сложнее игнорировать. Она уже понимала, что это обязательно случится, иногда даже были моменты, когда ей казалось, что вот он, тот самый подходящий момент, но только сейчас мысли и действия наконец-то совпали.

Что, если у них не получится? Или это будет ужасно?

Он осторожно коснулся одной из её кос – так, словно её волосы были из шёлка, а он мог повредить их своими мозолистыми пальцами. Почему он не кажется взволнованным? Так нечестно.

– Позволишь?

Она выдохнула и кивнула, замерев, как мышка, пока он стягивал с концов её кос розовые резинки, которые она нашла в своей старой шкатулке. Сначала с одной, затем с другой.

Затем он провёл пальцами по всей длине кос, расплетая их. Она запрокинула голову. Он наклонился с лёгкой улыбкой и прижался поцелуем к венке, неистово пульсирующей под её подбородком. Его губы были горячими и уверенными, рука скользнула к задней части шеи.

Грета прижалась к нему, надеясь отвлечься от мыслей обо всём, что могло бы испортить момент. Айзек целовал её словно бы всем телом: его руки обнимали, грудь расширялась. Его язык нашёл её, сначала скромно, но затем всё с большей настойчивостью. Её рука пробралась под его футболку, касаясь упругого пресса. Он отстранился на мгновение, чтобы поднять руки и стянуть футболку через голову. У неё во рту пересохло при виде его перекатывающихся мышц.

Её ладонь задержалась над всё ещё алым шрамом – одним из многих, которые он получил из-за неё, – и прикусила губу.

– Ты переживаешь, что я могу погибнуть в бою, если мы вернёмся, но как же ты? Я боюсь, что ты снова можешь стать Потерянным.

Она помнила каждую стрелу, попавшую в него, и взгляд, которым он прощался с ней, перед тем как чудовище взяло верх.

– Этого не случится. Я уже прошёл этот путь и теперь знаю дорогу назад, – он ласково коснулся её лица. – Не думай об этом сейчас.

– В тебе так много крайностей, – сказала она, зачарованная сочетанием его размеров, силы и умением выражать нежность, от которой щемит сердце.

Он ухмыльнулся.

– Могу сказать то же самое о тебе.

Задержав дыхание, она начала расстёгивать пуговицы на своей блузке, которую надела, чтобы показаться милее на ужине, но он накрыл её руки своими.

– Позволь мне.

Она шумно сглотнула и кивнула, чувствуя себя так же неловко, как если бы он видел её впервые.

Его движения были медленными, неторопливыми. Его натёртые костяшки пальцев царапали её кожу, как наждачная бумага, и он останавливался после каждой пуговицы, чтобы поцеловать открывшийся участок кожи. Когда пуговицы закончились, он стянул блузку с её плеч, и она позволила ткани скользнуть по рукам на пол. Его взгляд пробежался по её телу, перед тем как вернуться к лицу. В нём было столько восхищения и благоговения, что она стала смелее и потянулась назад, чтобы расстегнуть лифчик, позволив упасть и ему тоже.

Её учащённое дыхание больше не выражало смущение, только предвкушение. Впервые в жизни ей было плевать на все шрамы, потому что Айзек считал её красивой, и ему не нужно было говорить этого вслух, чтобы она знала. Это читалось в каждом его прикосновении, в его потяжелевшем горячем взгляде, жадно поглощавшем каждую линию её тела от макушки до пят.

Несколько секунд они возились с пуговицами и молниями друг друга, но потом сдались и занялись своими. Она стянула свои джинсы, и он тут же притянул её к себе.

Айзек поцеловал её так, будто она могла раствориться в облачке дыма, если он остановится. И ей казалось так же. Его язык в её рту, прикосновения кожи к коже, жар внутри – ничего из этого она не испытывала прежде, и, закрыв глаза, она наслаждалась каждой секундой, запоминая всё до мельчайших деталей на случай, если это больше не повторится.

Затем он поднял её и уложил на постель, и она инстинктивно обхватила коленями его бёдра, едва он оказался над ней.

– О боже, – ахнула Грета. Уже сейчас было слишком много ощущений. Она словно оказалась внутри электрического шара, который пускал разряды каждый раз при каждом движении его рук.

– Более идеального момента и представить нельзя, – тихо произнёс он. – Я боюсь всё испортить.

Она озадаченно моргнула. Он нависал над ней, опираясь на руки. На лбу появились тревожные складки. Он был взволнован.

– Как ты можешь что-то испортить?

Он скривился, и она догадалась.

– Ах… Что ж, благодари Великую Мать, – решительно ответила она. – Потому что если бы у тебя кто-то был до меня, я бы тебя убила.

Он опустил лоб на её плечо, усмехаясь.

– Всегда такая воинственная.

Она подняла руки и обхватила его лицо, чтобы он посмотрел ей в глаза. Всё её волнение как рукой сняло.

– Вместе, – прошептала она точно так же, как он, когда они стояли перед этим самым домом и её одолевали сомнения.

Его улыбка говорила о том, что он помнил.

– Всегда.

Глава 11

Неловкость вернулась потом.

Тяжёлое учащённое дыхание Айзека обжигало шею, но остальное её тело мёрзло от остывающего пота. Она дышала так же часто, чувствуя, как все волоски на коже стоят дыбом, а между ног всё непривычно ныло.

Его ладонь лежала на её бедре. Его локоть упирался в матрас рядом с её головой. Её сердце колотилось в груди. Уровень уязвимости зашкаливал. Она к такому не привыкла, и ей было не по себе от этого, но девушка не хотела ранить его своим скорым побегом из кровати.

Айзек поцеловал её вновь с такой любовью и нежностью, что к её глазам подкатили слёзы, и она попыталась их сморгнуть.

Он отстранился от неё и потянулся за одеялом, чтобы накрыть их обоих, но она не могла больше этого выдержать и выскользнула из-под его руки, пока Айзек не успел прижать её к себе. Кто бы мог подумать, что большой надменный король гоблинов захочет обниматься после этого?

И почему не хочет она?

У неё не было ответа. Ну, точнее был, но он включал в себя психоанализ причин возникновения защитных механизмов и эмоционального избегания, сформировавшихся за четыре года, и эти привычки оказалось сложно побороть.

Она рассмеялась про себя. Хоть для чего-то сгодились сеансы терапии с социальным работником. Там, на Милене, уязвимость была под запретом, но здесь она ясно видела возведённые в её голове барьеры и, возможно, была уже чуточку ближе к тому, чтобы их снять.

Внезапно у неё откуда-то взялась уверенность, что вот-вот в комнату войдут родители, и она напряжённо вслушивалась в каждый звук по ту сторону двери. Она оглянулась в поисках одежды и подобрала блузку с пола. Айзек тоже встал и оделся. Она беззастенчиво наблюдала за ним.

Звуки подъезжающей и паркующейся у дома машины чуть позднее заставили их обоих застыть на месте.

– Стой! Тебе нельзя идти вниз, – выпалила она, когда Айзек направился к двери.

Он нахмурился.

– Они знают, что я у вас.

– Но они не знают, что ты в моей постели. А если они увидят, что ты спускаешься со второго этажа, то поймут, чем мы занимались.

Возможно, они догадаются в любом случае. Она не могла спрятать румянец на щеках и стереть глупую улыбку с лица.

Он подошёл к окну и открыл его. Она встала рядом и глянула вниз.

– Уверен, что получится?

Он посмотрел на неё.

– Разве я не король гоблинов?

Возможно, её боязнь высоты не позволяла оценить уровень опасности.

– Ладно, ладно, – она хмыкнула, всё ещё чувствуя лёгкость в голове и тепло на сердце.

Входная дверь открылась. Она слышала, как папа бросил ключи на столик в коридоре. Уже перелезая через окно, Айзек вдруг взял Грету за руку.

– Пусть воспоминаний об этой ночи хватит на моё появление в твоих снах, – сказал он.

Говорят ли после таких ночей «спасибо»? Это показалось ей слишком странным, поэтому она ответила:

– Надеюсь, я тоже тебе приснюсь.

Его улыбка была такой милой, что она не могла не улыбнуться в ответ. Она расслабила плечи и позволила себе насладиться моментом ещё пару секунд. Грета поцеловала его, одновременно подталкивая поскорее спускаться вниз.

Айзек задержал взгляд на ней, перед тем как перепрыгнуть на участок крыши над кухней, а затем приземлиться на лужайку перед домом. Грета закрыла окно в тот самый момент, как на лестнице раздался цокот маминых каблуков.

Грета пересекла спальню и открыла дверь.

– Как всё прошло? – шёпотом спросила мама из коридора. Грета пошла следом за ней проверить Дрю.

На нём была мягкая голубая пижама с мультяшными акулами, и он сладко спал, прижав к губам большой палец, словно хотел пососать его, но знал – даже во сне, – что он уже слишком большой для этого. Его щёчки были пухлыми и румяными, а светлые волосы упали на лоб. Глаза чуть подрагивали под закрытыми веками. Грета ещё никогда не видела ничего прекраснее.

«Такой же невинный, как и прежде. Он жив… благодаря мне».

С нежной улыбкой Грета отошла от кровати Дрю и вернулась в коридор, тихо закрыв дверь, чтобы не разбудить его.

– Всё хорошо. Переживать не о чем.

У неё было странное желание сказать что-то ещё, но она не издала ни звука.

Её мама коснулась её щеки.

– Ты как, в порядке?

Грета кивнула.

– Да, конечно.

Мама ласково улыбнулась.

– Вы с Айзеком помирились?

– А, да, – её лицо вспыхнуло. Она опустила голову. – Это была сущая ерунда.

Поймёт ли её мама, если она попытается объяснить? Может, отношения – штука универсальная, независимо от того, кто, когда или где.

Её мама уже развернулась, чтобы пойти к себе, когда Грета её окликнула:

– Когда вы с папой начали встречаться, у тебя было такое чувство, что его родители могут тебя не принять?

– Твои бабушка с дедушкой? А ты разве не помнишь? Мы с твоим папой знали друг друга практически всю жизнь к тому моменту, как мы впервые пошли на свидание. Он жил на той же улице, и я воспринимала его семью как нашу дальнюю родню, – мама одарила Грету долгим взглядом. – Хочешь зайти ко мне? Поговорим, пока я переодеваюсь.

У Греты свело живот. Она взяла себя в руки и покачала головой.

– Нет, всё в порядке. Да и время позднее, пойду уже спать.

Мама коснулась её плеча, её лицо было полно обеспокоенности и любви. Айзек был прав всё это время. Оттягивая неизбежное, она никому лучше не сделала.

– Мам, я должна сказать тебе…

Пронзительный визг раздался из спальни Дрю.

Грета бросилась к двери и распахнула её. Она вбежала внутрь с кулаками наготове… но в комнате было пусто, только Дрю сидел на кровати, сжавшись в уголке, и смотрел на неё широко распахнутыми испуганными глазами.

Мама обогнала её и обняла мальчика. Она гладила его по волосам, шепча успокаивающие слова:

– Всё хорошо. Это был просто страшный сон. Ты в безопасности. Никто тебя не обидит.

Грета не дышала с того момента, как услышала его крик. Он всё ещё звенел в её ушах. Она сделала шаг назад, собираясь выйти из комнаты, но врезалась в отца, стоявшего в дверном проёме.

Наморщив лоб, он посмотрел на неё. Господи, он, должно быть подумал, что она спятила. Она тяжело сглотнула.

– Прости. Я… Прости.

Зажмурившись, она прошмыгнула мимо него и побежала к себе. Заперевшись внутри, она прижалась спиной к двери и скользнула на пол, после чего прижалась лбом к коленям.

Спустя несколько минут она проигнорировала стук в дверь и низкий голос отца.

– Грета?

Пускай он думает, что она уже заснула.

Глава 12

Следующим вечером, после того как Дрю уложили спать, Грета позвала родителей в гостиную. Она уже предупредила Айзека и Сиону о том, что собирается сделать. Айзек сначала воспротивился, но затем предложил остаться и помочь ей всё объяснить. Грета отказалась. Она не хотела, чтобы они были рядом в случае, когда родители сочтут, что их дочь слетела с катушек, и начнут искать виноватых.

Грета крепко сжала ладони перед собой.

– Вам лучше присесть, – попросила она, указывания на диван. – Я хочу с вами кое о чём поговорить.

– Насчёт того звонка из полиции? – предположила её мама. – Они обязательно найдут твоего друга Вайата, милая. Не переживай.

Она поморщилась.

– Нет, я не про уход Вайата. А про свой.

От понимания, что она делает правильный выбор, легче не становится. В горле застрял ком, который она никак не могла проглотить.

– Что ты хочешь сказать? – голос мамы надломился от тревоги.

Грета улыбнулась. Для неё было отчаянно важно, чтобы этот разговор прошёл как надо.

– Я сказала вам, что четыре года назад я сбежала, – она сделала паузу и скривилась. – Что ж, это не совсем правда.

Её отец нахмурился.

– Ничего не понимаю.

Она вздохнула.

– Да, меня не похищали, но и я никуда не сбегала. Всё это время я пыталась вернуться домой, и знаете, что помогало мне преодолевать трудности и давало надежду? Уверенность, что у меня есть дом, где меня ждут.

– Ох, милая…

Она остановила их, подняв руку и качнув головой.

– Давайте я сначала договорю, – попросила она. – Потому что, возможно, к концу этого разговора ваше мнение обо мне сильно изменится.

Отец поднялся и попытался взять её за руку. Она не далась, но он сказал:

– Я не знаю, почему ты так думаешь, но ничто из того, что ты могла бы рассказать, не может изменить наши чувства к тебе. Ты наша дочь.

Дышать стало легче. Их любовь придавала ей сил и уверенность.

– Знаю, и вы не представляете, как я вам благодарна. Но пора рассказать правду.

– И что это за правда? Как может быть, что ты не сбегала, но всё это время провела неизвестно где? – в его голосе пока ещё не было злости. Возможно, потому что они оба догадывались, что кое-какие подробности она по-прежнему от них скрывала.

Грета жестом попросила его снова сесть. Он неохотно послушался.

– Помните огонь, в котором, по словам Дрю, я сгорела? В общем, ему не привиделось, – начала она.

Она ожидала увидеть на их лицах скептицизм и раздражение, но, может быть, они просто пока опешили, поэтому она продолжила:

– Вы когда-нибудь слышали сказку о ведьме, которая заманивала детей в свой пряничный домик и заталкивала их в печь? Вот примерно так всё и было, только вместо пряничного домика была пещера, а вместо печи – костёр.

Мама Греты нахмурила лоб в замешательстве.

– Я не понимаю. То есть полиция была права насчёт бездомного?

– Не совсем, – легче не становилось. С таким же успехом можно просто вывалить всё вместо того, чтобы пытаться как-то помягче преподнести. – Это была настоящая ведьма, и она реально использовала магию, чтобы заманить Дрю в пещеру, а костёр был порталом в другой мир. Я вовремя вмешалась, не дав ей похитить моего брата, но в итоге сама угодила в портал, – её передёрнуло. – В тот момент я была уверена, что это костёр и что мне конец, но когда я открыла глаза, то моя пятая точка уже мёрзла в сугробе.

– Хочешь сказать, что она накачала тебя наркотиками и увезла куда-то? Поэтому ты не хотела нам говорить? Они подсадили тебя на наркоту?

– Я понимаю, что вам проще списать все странности на галлюцинации, вызванные наркотиками, но нет, – она вздохнула и вскинула подбородок. – Вы разве замечали у меня какие-нибудь признаки ломки?

– Так, может, никакой ломки и нет, – её отец сощурил глаза. Его руки сжались в кулаки. – Кто из тех ребят, которых ты привела к нам, поставляет наркоту?

– Пап, перестань, – меньше всего на свете она хотела впутывать в этот разговор Айзека или Сиону. Она положила ладонь на его руку и подошла ближе. Его трясло. – Посмотри на меня. Ты правда думаешь, что я сижу на наркотиках?

Она была всё ещё бледной после четырёх лет зимы, но её руки не дрожали, а взгляд оставался холодным и ясным, точно лёд. Отец долго разглядывал её, стиснув зубы, и в итоге покачал головой.

Мама Греты взяла его за руку, побуждая сесть обратно рядом с ней.

– Пусть расскажет свою версию, Эндрю, – прошептала она. С её лица сошли все краски. Пускай сознательно она ещё не поверила Грете, но в глубине души всё-таки допускала мысль, и правда её пугала.

– Надо было всё сразу вам рассказать. Возможно, было бы проще убедить вас, если бы рядом были другие ребята, которые смогли бы подтвердить мои слова. Но мы боялись, что малышей потащат на допрос к психиатрам и полиции. Им и так пришлось нелегко. Как и всем нам.

– Думаю, тебе лучше объяснить всё сейчас.

Грета кивнула, заламывая пальцы.

– Всё началось с ведьмы, но это были ещё цветочки.

– Она толкнула тебя в… портал в другой мир?

– Понимаю, это звучит безумно.

– Да? Правда понимаешь?

– Конечно. Я сама первые несколько недель не могла поверить, хоть и была непосредственно там. У Милены два солнца и две луны, а ещё я внезапно оказалась посреди зимы. Но я ещё долго пыталась найти этому какое-то другое разумное объяснение.

– Милена – это название того места?

Грета прекрасно понимала ход мыслей отца, возможно, потому что сама очень похожа на него. Хорошо, что она уже знала про эти свои особенности. Она так же упряма и недоверчива, как её папа. Она рада, что унаследовала эти его черты, точно так же, как и мамины улыбку, силу духа и непоколебимую верность.

– Ты пытаешься вспомнить город с таким названием. Собираешься сказать, что я только думала, будто бы нахожусь в другом мире, но я была в одиночестве, растеряна и напугана. Затем ты скажешь, что два солнца и две луны привиделись мне из-за какого-нибудь оптического эффекта, вызванного туманом или ещё чем-то. Я всё это знаю, потому что сама пыталась себя в этом убедить.

– Тебе было всего тринадцать. Нет ничего страшного, если тебе…

– Да, если бы я пробыла там совсем немного времени и ни с кем больше не общалась, можно было бы так сказать, но я провела на Милене четыре года и недолго была одна. Знаете, кто меня нашёл? Призрак. Сами по себе призраки не так уж опасны. Они похожи на ходячий дым, форму которому придаёт паутина. Но они любят собираться в группы, потому что это даёт им силу. А становясь сильнее, призраки начинают хотеть крови и вместе становятся совершенно другим существом, – Грета вздрогнула, когда в памяти ожило воспоминание. – Я попала в их гнездо, – её голос стал хриплым, – и едва выбралась оттуда живой.

Она встряхнула головой и поспешила продолжить, надеясь договорить до того, как родители засыплют её новыми вопросами с целью найти несостыковки в её рассказе.

– Милена – не лучшее место для людей, но мне повезло. Я встретила кое-кого, кто взял меня к себе. Люк не был белым и пушистым, но он защищал меня, пока я не научилась защищать себя сама.

– И где же он сейчас? Почему он не вернул тебя к нам? – спросила её мама.

– Он не мог, мам, – мягко пояснила Грета. – Он так же, как и я, не знал, как открыть портал в этот мир. Ну, и… его убили несколько недель назад.

Разве прошло всего несколько недель? По ощущениям, намного больше. С тех пор столько всего произошло. Вся её жизнь перевернулась.

– Как он погиб?

– Один очень могущественный демон послал за мной армию гномов, и Люк встал у них на пути.

Родители посмотрели на неё так, будто она заговорила на другом языке. Это была даже забавно. Она замолчала, пытаясь представить ситуацию с их стороны. Да, звучало нелепо, но она не могла позволить себе расхохотаться. Ей нужно, чтобы они поверили в серьёзность её слов.

– Милена – это мир, где магия существует. Магия везде и всюду, даже в проклятии, из-за которого все существа подвержены влиянию лун, а земля вечно ледяная. Демон, о котором я упомянула, очень злой и опасный. Но он был веками заточён, пока я случайно не выпустила его на волю, и сейчас, пока мы тут с вами разговариваем, в этот самый момент он разрушает тот мир… И это моя вина, – Грета замолчала и сделала глубокий вдох. – Поэтому я должна вернуться.

– Что? – её отец опять вскочил. – Что значит «вернуться»?

– Ты, видимо, всё ещё не оправилась от шока, – голос мамы срывался на высокие ноты. – Честно признаюсь, я мало что поняла из твоих слов, но точно скажу, что тебе лучше остаться здесь, с нами, твоей семьёй, в безопасности.

– Я бы хотела, мам. Часть меня хочет быть той маленькой девочкой, которую родители защитят от всего на свете.

– Так позволь нам помочь тебе, – умоляюще произнесла её мама. Папа сжал дрожащую руку жены. Она так вцепилась в его руку, что у Греты сжалось сердце.

– Слишком поздно. Я уже не ребёнок. Вы не представляете, через что я прошла… Я слишком много пережила, чтобы вновь стать обычным подростком.

– Например? Что такого ты могла там сделать?

Грета с трудом сглотнула.

– Я убивала, пап.

– В целях самозащиты, – напряженно добавил он, хотя его глаза распахнулись. – Все это поймут.

Грета качнула головой. Вот и всё, конец. Сейчас родители узнают, какое чудовище она на самом деле.

– Не только в целях самозащиты. Я убивала… ради денег.

Молчание.

– Вы слышите меня? – уточнила она. Они оба выглядели ошеломлённо.

– Нет, – её отец замотал головой. – Тебе всего семнадцать.

– На Милене всё иначе. Её жители прокляты, и порой они теряют контроль над собой, – будет сложно объяснить про Потерянных, но она должна попытаться. Грета не хотела, чтобы родители считали её монстром. – Когда такое происходит, они становятся дикими и опасными. Кто-то должен их останавливать…

Родители не вскочили с требованием, чтобы она немедленно покинула дом. Но опять же, они явно не верили ни единому её слову.

– Я понимаю, что вы вряд ли хотите это слышать, но я правда хороша в своём деле и могу помочь остановить демона, – она поколебалась. – Моя жизнь может обрести смысл.

– У тебя есть жизнь здесь, – настаивала мать, заламывая руки. – Ты наша дочь, и мы тебя любим. Ты нужна нам.

Грета покачала головой, печально улыбнувшись.

– Я тоже вас люблю, но вы сможете жить дальше без меня.

– Как ты можешь такое говорить? Тебя здесь не было, – её голос сорвался на отчаянный визг. – Ты не знаешь, через какой ад мы прошли, не зная, где ты. Мы жили в постоянном страхе и волнении.

Её сердце обливалось кровью.

– Ты права, я не знаю. Но сейчас вы будете знать, что я ухожу по своей воле. Вы будете знать, что, хоть я и не могу вернуться домой к вам, я всё ещё в безопасности и счастлива, – последнее было преувеличением, если не откровенной ложью, но ей нужно, чтобы они так думали. – Вам не нужно будет переживать за меня.

Отец вновь вскочил на ноги.

– С каждой минутой это звучит всё бредовее, – выпалил он. – Ты никуда не пойдёшь.

Грета разочарованно поджала губы.

– Мне жаль, что ты так это воспринимаешь, но вы не сможете меня остановить.

Он сложил руки на груди, его лицо превратилось в каменную маску.

– Возвращайся в свою комнату. Завтра после школы мы поговорим о том, что будем делать дальше.

Так, значит? То есть они просто притворятся, что этого разговора не было? Вздохнув, она кивнула.

– Ладно. Можем поговорить и завтра.

На лице её матери отразилось облегчение, плечи отца слегка расслабились.

Грета развернулась и пошла к лестнице, но она не могла уйти, не попрощавшись, потому что завтра утром её здесь уже не будет.

– Что бы ни произошло… – она запнулась, потому что в горле застрял всхлип. – Спасибо вам за всё. За то, что приняли меня такой, какая я есть.

Её мама подошла к ней и заключила в объятья.

– Грета, ты наша дочь, наша плоть и кровь. Мы любим тебя, – она замолчала. У Греты заныло в груди. Разочарование и грусть в глазах её матери были невыносимы. – Твоё место здесь. У тебя всегда есть дом и мы.

– Спасибо, – прошептала она.

Отчасти Грета даже обрадовалась, что они не поверили насчёт Милены и её работы там. Когда она будет уходить, то оставит им записку. Возможно, они не станут слишком сильно беспокоиться. А раз они не верят в существование Милены, то Грете не стоит бояться, что они сочтут свою дочь монстром.

Когда она вошла в спальню, то увидела открытое окно и Сиону, ждущую её на подоконнике.

– Как много ты услышала?

– Достаточно, – призналась та.

– Айзек знает?

– Что мы уходим прямо сейчас? – она кивнула. – Он ждёт снаружи.

Значит, пора.

– Если они решат зайти ко мне перед сном и не найдут меня, то вызовут копов, и в итоге нас будет искать весь район.

Сиона вскинула бровь.

– Боишься, что они нас найдут?

Грета качнула головой.

– Просто я бы не хотела, чтобы всё закончилось вот так. Скрываться в ночи, как преступники…

Сиона коснулась её плеча.

– Ты пыталась. Пускай сейчас они не готовы поверить, что столь фантастическая история может быть правдой, но пройдут годы, и когда ты не вернёшься, твоё объяснение будет единственным, что принесёт им некоторое утешение. В совсем уж крайнем случае, они просто примут то, что ты решила пойти своим путём.

Грета подошла к столу, достала листок с ручкой из ящика и накарябала короткую записку. Она много чего могла бы им ещё рассказать, но на самом деле им ничего из этого не нужно.

«Простите, если мой уход расстроил вас, но в этот раз это мой выбор. Не ищите меня. Грета»

И затем она выбралась через окно вслед за Сионой. Она задержалась на подоконнике, перекинув одну ногу, и бросила последний взгляд назад. Её медвежонок, сильно пахнущий духами, сидел в кресле-качалке. На долю секунды Грета задумалась, не забрать ли его с собой, но не стала. Это часть её прошлой жизни. Если это всё, что останется у родителей в память о ней, то она не станет забирать его.

Толика сожаления и сомнения закралась в её ноющее сердце, но затем она посмотрела вниз и увидела Айзека, ждущего её на лужайке под окном. Её грудь наполнилась любовью. Он никоим образом не уговаривал и не отговаривал её, его лицо невозможно было прочитать в темноте, но само его присутствие укрепляло её веру в то, что она сделала правильный выбор.

Единственно возможный.

Глава 13

– Думаю, нам стоит попытаться вернуться в пещеру, где мы спрятали оружие, – сказала Грета после того, как спустилась на землю. Девушка осторожно открыла заднюю калитку, чтобы та не заскрипела. – Но мы привлекли так много внимания полиции, что на автобусной остановке нас может кто-нибудь узнать.

Вдруг из тени выступила фигура, которую до этого никто не замечал.

– Я знаю, как туда добраться.

Это был Вайат, подкравшийся к ней, прямо как в день их знакомства.

– Как тебе это удаётся каждый раз? – она ущипнула его за руку, испытав облегчение. – Поэтому никто тебя не видел и не слышал последние несколько дней? Ты добирался сюда? Как давно ты тут ждёшь?

Его взгляд был устремлён на Сиону.

– Я не мог просто позволить вам разобраться со всем без меня, будто эта война меня не касается, – тихо ответил он. – Я не могу сказать, что умываю руки. Я должен вернуться и довести дело до конца.

Сиона напряглась.

– Ты уверен?

Он кивнул.

– Я не уйду, пока не прослежу, чтобы вы прошли через портал целыми и невредимыми.

– Как ты добрался сюда? – спросила Грета. Отсюда сутки пути на машине до его дома в Северной Дакоте.

Он позвенел связкой ключей с нахальной ухмылкой.

– Одолжил тачку.

Грета застонала. Значит, полиция ищет машину.

– И давно ты умеешь водить?

Он пожал плечами.

– Да это несложно. Нажимаешь на газ и тормоз, когда надо, и держишься правой стороны, – он жестом сказал следовать за ним. – Скорее! У нас мало времени: утром родители заметят, что машины нет.

– Прости, что расстраиваю, но они уже ищут тебя, – сказала она. – Полиция сразу же позвонила нам.

Сиона покраснела.

– Я волновалась, когда ты перестал отвечать.

– Прости, – ответил он и пожал плечами, глядя на Грету. Придурок.

Её грудь вздымалась.

– Блин, теперь нас всем миром будут разыскивать.

Он фыркнул.

– Да мы в любом случае не смогли бы этого избежать. Думаешь, твоя семья так просто отпустит тебя второй раз? Любой дурак поймёт, что мы вместе и переживать надо не за машину.

Грета застонала.

– Ладно, поехали.

Они украдкой миновали несколько улиц, пока не добрались до пустой парковки возле маленького магазинчика, на которой Вайат оставил голубую Хендай Сонату, чтобы её не засекли у дома родителей Греты. Она запрыгнула на переднее сиденье, чтобы помочь с направлением, но оказалось, что ему не нужна была помощь. Он ехал в разы быстрее, чем автобус, привёзший их сюда четыре недели назад.

– Ты уверен, что это то самое место? – спросила она, когда машина свернула с трассы на узкую неасфальтированную дорогу. Было два часа ночи, и они проехали Страудсбург где-то сорок пять минут назад. Когда они четыре недели назад вышли из леса, никаких особых ориентиров на местности не было, а в столь позднее время и вовсе невозможно отличить одну дорогу от другой. Отсутствие фонарных столбов тоже усложняло дело.