Текст книги "Ложный след"

Автор книги: Хеннинг Манкелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

36

Они уже были близки к тому, чтобы сдаться и вызвать подмогу, когда неожиданно напали на след Ханса Логорда. В ту же минуту на Бьюв упало несколько капель дождя. Гроза прошла стороной, значительно западнее.

Улица, которую они разыскивали, называлась Хердерстиген. Судя по индексу, она должна была быть в Бьюве. Но здесь такой улицы не было. Всю дорогу Валландер почти непрерывно разговаривал по телефону, пытаясь поподробнее узнать, при каких обстоятельствах исчезла Луиза Фредман. Поэтому Шёстен должен был взять поиски затерявшегося дома Логорда на себя. Через несколько часов Валландер сходил на почту и выяснил, что в Бьюве даже нет почтового ящика Логорда. Не находя других объяснений, они уже начали подозревать, что адрес на карточке ненастоящий. И тут Валландеру пришло в голову попытать счастья в кондитерской. Покупая кулек коричных булочек, он завел любезный разговор с двумя дамами, которые стояли за прилавком. И одна из них разрешила загадку. Хердерстиген – это не улица. Это название усадьбы к северу от города: если не знать дороги, найти ее будет нелегко.

– Там живет человек по имени Ханс Логорд, – сказал Валландер. – Вы его знаете?

Женщины переглянулись, словно обращаясь к некой коллективной памяти, и синхронно покачали головами.

– У меня был дальний родственник, который жил в Хердестигене, когда я была маленькой, – сказала та, что была постройнее. – Но после его смерти усадьбу продали кому-то из чужих. Так она и переходила из рук в руки. Хердестиген – это название усадьбы, я точно знаю. Но почтовый адрес должен звучать как-то иначе.

Валландер попросил ее нарисовать дорогу. Продавщица разорвала хлебный кулек и начертила план. На часах было уже шесть.

Покинув злополучный город, они поехали в направлении Хёганеса. Валландер показывал дорогу, сверяясь обрывком кулька. Жилые дома попадались им все реже. Поначалу они заехали не туда и оказались в буковом лесу. Лес был чарующе красив, но все же это было не то. Пришлось возвращаться на главную дорогу и начинать сначала. Следующий поворот налево, затем направо и опять налево. На этот раз дорога закончилась прямо посреди поля. Валландер тихо выругался, вылез из машины и огляделся, ища глазами колокольню: о ней говорили дамы из кондитерской. Он подумал, что сейчас похож на моряка, которого вынесло в открытое море, и теперь он ищет маяк, чтобы сориентироваться. Найдя колокольню и еще раз сверившись с планом, Валландер понял, почему они заблудились. Они опять сдали назад и на сей раз попали туда, куда нужно.

Хердестиген представлял собой старый усадебный дом, чем-то напоминающий усадьбу Арне Карлмана и расположенный на отшибе, без соседей. С двух сторон его обступал буковый лес, с третьей тянулось покатое поле. Возле усадьбы дорога заканчивалась. Валландер отметил, что почтового ящика у ворот не было. Значит, сельский почтальон никогда не посещал Логорда по этому адресу. Его почта должна была приходить куда-то еще. Шёстен уже собирался вылезать из машины, но Валландер остановил его.

– Мы не знаем, как нас там встретят, – сказал он. – Что нам известно об этом Логорде? Кто он такой?

– Ты считаешь, что он может быть опасен?

– А что если это он убил Лильегрена? И остальных тоже? У нас же нет о нем никакой информации.

Ответ Шёстена был неожиданным.

– У меня в багажнике дробовик, – сказал он. – И патроны. Можешь взять себе. А у меня – табельный пистолет.

С этими словами Шёстен полез под сиденье.

– Не по уставу, конечно, – сказал он, улыбаясь. – Но если бы соблюдались все существующие правила, то нашу профессию давно бы запретили. По закону об охране труда.

– К черту твой дробовик, – буркнул Валландер. – У тебя хоть лицензия на оружие есть?

– Конечно, есть. А ты что думал?

Они вылезли из машины. Шёстен засунул пистолет в карман куртки. Они стояли не двигаясь и прислушивались. Где-то вдалеке шла гроза, но в Хердерстигене было тихо и душно. Кругом – ни души. Казалось, что усадьба необитаема. Они двинулись к дому, который имел форму вытянутой буквы L.

– Должно быть, одно крыло сгорело, – сказал Шёстен. – А может, снесли. Но дом красивый, ухоженный. Как та яхта.

Валландер постучал в дверь. Никакого ответа. Он постучал сильнее. Снова никакой реакции. Он заглянул внутрь через окно. Шёстен стоял позади, держа одну руку в кармане куртки. Валландер никогда не любил оружия. Они обошли вокруг дома. По-прежнему никаких признаков жизни. Валландер остановился и задумался.

– Здесь на каждом окне и на двери приклеены предупреждения, что все под сигнализацией, – сказал Шёстен. – Но даже если она сработает, пройдет чертовски много времени, прежде чем сюда кто-нибудь приедет. Мы успеем залезть внутрь и убраться отсюда.

– Здесь что-то не так, – сказал Валландер. Казалось, он даже не слышал Шёстена.

– Что же здесь не так?

– Не знаю.

Они прошли к крылу, где располагались подсобные помещения. На двери висел крепкий замок. Через окна им было видно, что внутри свалено всевозможное старье.

– Здесь никого нет, – уверенно сказал Шёстен. – За усадьбой можно установить наблюдение.

Валландер огляделся. И все-таки что-то здесь не так. Но вот что именно? Он снова обошел вокруг дома, заглянул внутрь через разные окна, прислушался. Шёстен следовал за ним на расстоянии. Когда дом был осмотрен повторно, Валландер остановился возле черных мешков с мусором, стоявших у стены. Мешки были небрежно завязаны веревкой. Вокруг вились мухи. Валландер открыл один из них. Остатки еды, бумажные тарелки. Двумя пальцами он осторожно вытащил оттуда пластиковую упаковку мясокомбината «Скан». Шёстен стоял в стороне и наблюдал за его действиями. Валландер разглядывал маркировки, на которых еще можно было что-то разобрать. Он чувствовал, что от пластика пахнет свежим мясом. При такой жаре они не могли лежать здесь долго. Валландер открыл второй мешок. Тот тоже был наполнен упаковками из-под полуфабрикатов. Большое количество еды, которая была съедена совсем недавно.

Шёстен стоял рядом с Валландером и тоже разглядывал содержимое мешков.

– Должно быть, у него была вечеринка.

Валландер пытался сосредоточиться. От удушающей жары голова сделалась тяжелой, как свинец. Он чувствовал, что скоро у него начнется мигрень.

– Нам нужно попасть внутрь, – сказал он. – Я хочу осмотреть дом. Это можно сделать в обход сигнализации?

– Если только через дымоход.

– Ну, тогда будь что будет, – сказал Валландер.

– У меня в машине есть лом.

Шёстен сходил за ломом. Валландер изучающе смотрел на дверь. Ему вспомнился вечер в Лёдерупе. По числу вышибленных дверей это лето, пожалуй, станет рекордным. Они зашли с другой стороны дома. Похоже, тут дверь была не такой прочной. Валландер просунул лом меж двух петель и посмотрел на Шёстена. Тот бросил взгляд на часы.

– Давай, – скомандовал он.

Валландер изо всех сил навалился на лом. Петли поддались, посыпалась штукатурка и старый кирпич. Валландер отскочил в сторону, чтобы дверь его не зашибла.

Они вошли внутрь. Здесь усадьба еще больше напоминала дом Карлмана. Стены снесены, много открытого пространства. Современная мебель, недавно настеленные дощатые полы. Они снова прислушались. Все тихо. Слишком тихо, подумал Валландер. Как будто дом затаил дыхание. Шёстен указал на факсовый аппарат, который стоял на столе. Лампочка автоответчика мигала. Валландер кивнул. Шёстен нажал на кнопку прослушивания. Раздался треск и щелчки. Потом послышался голос. Валландер заметил, что Шёстен вздрогнул. Мужской голос попросил Ханса Логорда перезвонить как можно скорее. Затем снова стало тихо. Лента остановилась.

– Да это же Лильегрен! – выдохнул Шёстен. – Черт возьми!

– Значит, сообщение оставлено достаточно давно, – сказал Валландер.

– И с тех пор Логорд сюда не приезжал.

– Не обязательно, – возразил Валландер. – Он мог прослушать сообщение. И не стереть его. А потом произошел сбой с электричеством, и лампочка снова замигала. Мы же не знаем, может, здесь была гроза.

Они двинулись в глубь дома. Узкий коридор вел в ту его часть, которая образовывала угол буквы L. Дверь туда была заперта. Неожиданно Валландер вскинул руку. Шёстен резко остановился у него за спиной. Валландер услышал шум. Сначала он не мог определить, что это такое. Казалось, кто-то скребется. Затем эти звуки сменились осторожным бормотанием. Валландер посмотрел на Шёстена. Потрогал дверь. Только теперь он заметил, что она стальная. Бормотание прекратилось.

– Какого черта там происходит? – прошептал Шёстен.

– Не знаю. Ломом эту дверь не возьмешь.

– Думаю, минут через пятнадцать здесь будет машина охранной фирмы.

Валландер задумался. От духоты у него начала кружиться голова. Он чувствовал, что за дверью находится человек. Может быть, много людей. Валландер понимал, что дверь необходимо открыть.

– Дай пистолет, – сказал он.

Шёстен полез в карман.

– Отойдите подальше! – изо всех сил крикнул Валландер. – Я буду стрелять в дверь!

Он осмотрел замок и, отступив назад, прицелился. Взвел курок. Оглушительно грянул выстрел. Уши сразу заложило. Валландер выстрелил еще и еще. Одна пуля со свистом отрикошетила в дальний конец коридора. Валландер отдал пистолет Шёстену и пнул дверь ногой.

Они оказались в большой комнате без окон. Там стояло несколько кроватей, за перегородкой находился туалет. Холодильник, рюмки, чашки, несколько термосов. В углу, сбившись в кучу и крепко обняв друг друга, сидели четыре молоденькие девушки, до смерти перепуганные грохотом. По крайней мере две из них напомнили Валландеру ту, что подожгла себя в рапсовом поле, в каких-нибудь двадцати метрах от него. За несколько коротких секунд, когда в ушах у Валландера еще звенело, перед ним пронеслись все события этого дела, одно за другим; они все связались воедино, и не осталось ничего неясного. Но это чувство исчезло быстро, как поезд, который на большой скорости пронесся через туннель, оставив после себя лишь легкое дрожание земли. К тому же времени на раздумья не было. В углу жались четыре девушки. Они испытывали настоящий страх, и им требовалась помощь.

– Что здесь, черт возьми, происходит? – снова спросил Шёстен.

– Нужно вызвать людей из Хельсингборга, – сказал Валландер. – Немедленно.

Он опустился на колени, Шёстен тоже. Со стороны казалось, что они собирались молиться. Валландер заговорил с девушками по-английски. Но они или вовсе не понимали его, или понимали очень плохо. Валландер подумал, что все они были не старше Долорес Марии Сантаны.

– Ты знаешь что-нибудь по-испански? – спросил он у Шёстена. – Я – ни слова.

– Что ты хочешь, чтобы я им сказал?

– Ты говоришь по-испански? Да или нет?

– Да не говорю я по-испански! Вот черт! Кто на нем вообще говорит? Знаю только пару слов. Что ты хочешь, чтобы я им сказал?

– Да что угодно! Лишь бы их успокоить.

– Сказать, что я из полиции?

– Ты что, рехнулся? Говори что хочешь, только не это!

– Buenos dias, – неуверенно произнес Шёстен.

– Улыбайся! – прошипел Валландер. – Ты что, не видишь, как они напуганы?

– Да я и так стараюсь.

– Давай еще раз. Поприветливей.

– Buenos dias, – повторил Шёстен.

Одна из девушек ответила. Голос был очень тонкий. Валландеру показалось, что этого ответа он ждал с тех самых пор, как увидел перепуганную Долорес Марию в рапсовом поле.

В ту же минуту что-то произошло. За домом послышался шум, похоже, кто-то открыл дверь. Девушки снова съежились.

– Должно быть, охрана, – сказал Шёстен. – Лучше бы нам их встретить. Иначе не разберутся, что к чему, да и устроят тарарам.

Валландер дал девушкам знак, чтобы они оставались на месте, а сам вместе с Шёстеном двинулся обратно по узкому коридору. На этот раз Шёстен шел впереди. Это чуть не стоило ему жизни.

Только они оказались в большой комнате, на открытом пространстве, как раздалось несколько выстрелов. Судя по тому, что они следовали очень плотно, стреляли из скорострельного оружия. Первая пуля попала Шёстену в правое плечо и раздробила ключицу. Его с силой швырнуло назад, и он, как стеной, закрыл своим телом Валландера. Вторая, третья и, возможно, четвертая пули просвистели выше.

– Не стрелять! Полиция! – крикнул Валландер.

Он не мог видеть стрелявшего. Тот разрядил в них еще одну очередь. Шёстена вновь ранило: на этот раз зацепило правое ухо.

Валландер бросился к выступу стены и рванул за собой товарища. Шёстен вскрикнул и потерял сознание.

Валландер выстрелил наугад. Успел подумать, что в магазине осталось только два или три патрона.

Никакого ответа. Сердце у Валландера колотилось. Послышался шум отъезжающей машины. Только теперь он опустил Шёстена на пол и, пригнувшись, бросился к окну. Успел заметить хвост черного «мерседеса», который тут же исчез за буковыми деревьями. Валландер вернулся к Шёстену. Тот был без сознания, из раны сочилась кровь. Валландер нащупал пульс на окровавленной шее. Пульс был учащенный. Валландер подумал, что это хорошо. Лучше частый, чем никакой. Не выпуская пистолет, он снял телефонную трубку и набрал 90 000.

– Мой напарник ранен! – крикнул он, как только услышал в трубке чей-то голос. Потом Валландер все же взял себя в руки, назвался и объяснил, что случилось и где они находятся. Затем он вернулся к Шёстену, который снова пришел в себя.

– Все будет хорошо, – раз за разом повторял Валландер. – Помощь уже идет.

– Что тут произошло? – тихо спросил Шёстен.

– Не разговаривай. Все будет в порядке.

Он лихорадочно искал отверстия, через которые вошли пули. Ему казалось, что Шёстена зацепило, по крайней мере, трижды. Но ранений было всего два – в плечо и в ухо. Он наложил две тугие повязки. Куда же подевались эти чертовы охранники? И почему задерживается помощь?

Наконец послышались сирены. Валландер поднялся и вышел во двор, чтобы встретить машины. Первой приехала «скорая помощь», затем Биргерсон, две патрульные машины и, напоследок, пожарные. При виде Валландера все невольно вздрагивали: он и не заметил, что перепачкался кровью. К тому же в руке Валландер все еще сжимал пистолет.

– Как он? – спросил Биргерсон.

– Шёстен в доме. Думаю, он справится.

– Что здесь произошло, черт возьми?

– Здесь были заперты четыре девушки, – сказал Валландер. – Возможно, из тех, кого через Хельсингборг переправляют в бордели южной Европы.

– А стрелял кто?

– Я его не видел. Думаю, что Ханс Логорд. Это его дом.

– У выезда на главную дорогу «мерседес» столкнулся с машиной охранной фирмы, – сообщил Биргерсон. – Пострадавших нет. Но водитель «мерседеса» угнал их машину.

– Так, значит, они видели этого парня? Это должен быть он. Охранники ехали сюда: сигнализация сработала, когда мы вломились в дом.

– Вломились?

– Да черт с ним, с домом! Ищите машину охранников. Где криминалисты? Здесь же вагон работы! Отпечатки пальцев надо снимать! А потом сравнить их с теми, что у нас уже есть – с места убийства Веттерстедта, Карлмана и всех прочих.

Вдруг Биргерсон заметно побледнел. Казалось, ему только теперь стало ясно, что здесь произошло.

– Это был убийца?

– Возможно. Но точно мы не знаем. А теперь действуйте! И не забудьте про девушек! Заберите их отсюда и обращайтесь с ними повежливее. Понадобится переводчик с испанского.

– Я вижу, ты уже чертовски много знаешь, – сказал Биргерсон.

Валландер неподвижно уставился на него.

– Я ничего не знаю, – процедил он. – Принимайтесь за дело!

В ту же минуту вынесли Шёстена. Валландер поехал с ним в город на «скорой помощи». Один из водителей дал ему носовой платок, и Валландер попытался стереть пятна крови. Прямо из машины он позвонил в Истад. На часах – начало восьмого. Трубку взял Сведберг. Валландер объяснил, что произошло.

– А кто такой этот Логорд? – спросил Сведберг.

– Именно это нам и предстоит выяснить. Луизу Фредман еще не нашли?

– Нет.

Валландер почувствовал, что ему необходимо спокойно подумать. То, что минуту назад представлялось очевидным, теперь начало вызывать сомнения.

– Я перезвоню, – сказал он. – Но ты должен обо всем проинформировать следственную группу.

– Людвигсон и Хамрен нашли в Стурупе интересного свидетеля, – сказал Сведберг. – Он ночной сторож и видел человека на мопеде. Время совпадает.

– На мопеде?

– Да.

– Черт побери, не думаешь ли ты, что наш преступник катается на мопеде? Как мальчишка?

Валландер заметил, что начинает сердиться. Это нехорошо. Сведберг-то уж совсем ни в чем не виноват. Лучше им поскорее закончить этот разговор.

Шёстен смотрел на него с носилок. Валландер улыбнулся.

– Все в порядке, – сказал он.

– Такое чувство, будто тебя лошадь лягнула, – простонал Шёстен. – Дважды.

– Ты, главное, не разговаривай. Скоро будем в больнице.

Ночь с четверга на пятницу восьмого июля стала одной из самых беспорядочных, какие Валландеру довелось пережить за время службы в полиции. Во всем происходящем ему чудилось нечто нереальное. Он никогда не забудет эту ночь, но он также никогда не будет уверен в том, что запомнил ее точно. После того как они сдали Шёстена на руки врачам и те заверили, что его жизни ничто не угрожает, Валландер на патрульной машине поехал в управление. Интендант Биргерсон показал себя хорошим организатором. На место происшествия уже начали стекаться журналисты, и он предусмотрительно устроил для них особую зону: туда, где работала полиция, журналистов не пропускали. Валландер вернулся из больницы в десять часов. Чистую рубашку и брюки он одолжил у одного из сотрудников. Однако брюки оказались узки в талии, и застегнуть ширинку ему не удалось. Биргерсон заметил, что есть проблемы, и позвонил владельцу одного элегантного магазина. Подозвал к телефону Валландера. Вопрос об объеме талии поставил комиссара в тупик: уж слишком много событий произошло в тот вечер. В конце концов курьер доставил в управление несколько пар брюк, и они выбрали подходящие.

К этому времени Анн-Бритт Хёглунд, Сведберг, Людвигсон и Хамрен уже прибыли в Хельсингборг и включились в работу. Машина была объявлена в розыск, но результатов это пока не дало. Между тем в разных кабинетах управления шло сразу несколько допросов. К каждой девушке был приставлен переводчик. С одной из них разговаривала Анн-Бритт, еще три женщины-полицейских занялись остальными. В следующем кабинете допрашивали двух охранников, с которыми, удирая, столкнулся преступник. Эксперты-криминалисты сличали отпечатки пальцев. Несколько полицейских сидели за компьютерами, пытаясь собрать всю возможную информацию о Хансе Логорде. Работа шла серьезная, но никто не шумел. Биргерсон обходил всех по очереди и следил, чтобы запущенная машина не дала сбой. Валландер расспросил о положении дел и заперся в кабинете с несколькими истадскими коллегами. Биргерсон уже дал согласие на подобное совещание. Валландер понимал, что тот являет собой образец начальника, какой не часто встретишь. В Биргерсоне почти не было завистливого цехового духа, который нередко мешал полиции работать на полную мощность. Биргерсона интересовало лишь то, что и должно было интересовать: чтобы человек, стрелявший в Шёстена, был пойман, чтобы они разобрались в происходящем и узнали имя преступника.

Они принесли кофе и заперли дверь. На телефонную связь вот-вот должен был выйти Хансон.

Валландер представил свою версию случившегося. Однако главной его целью было понять причины собственного беспокойства. Получалось слишком много неувязок. Человек, который ранил Шёстена, был подручным Лильегрена и держал взаперти четырех девушек. Но действительно ли он тот самый воин-одиночка? Валландеру было трудно в это поверить. Но времени остановиться и задуматься не было, все кругом неслось в непостижимом вихре. Думать нужно было сейчас, всей командой, когда все они были в сборе. Теперь расследование входило в острую фазу, а в таком случае всегда возникает опасность, что события выйдут из-под контроля – как взбесившаяся лошадь, которая несется вперед, норовя сбросить седока.

Комиссар обвел взглядом комнату и спросил, почему отсутствует Экхольм.

– Он сегодня утром уехал в Стокгольм, – сказал Сведберг.

– Но он нам как раз сейчас и нужен, – Валландер был очень удивлен.

– Экхольм вернется завтра рано утром, – сказала Анн-Бритт. – Кажется, его дочь, Линдгрит, попала под машину.

Валландер кивнул и хотел продолжать, но его прервал телефонный звонок. В трубке послышался голос Хансона.

– Несколько раз звонила Байба Лиепа из Риги, – сказал он. – Она просит, чтобы ты с ней связался.

– Сейчас я не могу с ней связаться. Объясни ей это, если она позвонит еще раз.

– Если я ее правильно понял, в субботу ты должен встречать ее в Каструпе. Потому что вы собирались провести отпуск вместе. Как ты себе это представляешь?

– Я обязательно позвоню. Только не сейчас. Позже.

Казалось, никто, кроме Анн-Бритт Хёглунд, не понял, что разговор имеет личный характер. Валландер перехватил ее взгляд. Она улыбнулась, но промолчала.

– Давайте продолжать, – сказал Валландер. – Мы разыскиваем человека, который совершил покушение на двух полицейских. Мы также нашли четырех девушек, запертых в доме недалеко от Бьюва. Можно предположить, что они, как и Долорес Мария Сантана, – одни из тех, кого через Швецию перебрасывают в бордели бог знает каких стран. Девушек заманивают сюда люди, связанные с Оке Лильегреном. А также Хансом Логордом. Если только это – его настоящее имя. Мы полагаем, что он же стрелял в нас с Шёстеном. Но достоверно нам ничего не известно. У нас даже нет его фотографии. Может быть, сотрудники охранной фирмы, у которых он угнал машину, дадут толковый словесный портрет. Но похоже, что они до сих пор не вышли из шока. Скорее всего, запомнилось только дуло пистолета. Как бы там ни было, сейчас мы охотимся за Хансом Логордом. Но значит ли это, что мы охотимся за убийцей? За тем, кто убил Веттерстедта, Карлмана, Фредмана и Лильегрена? Нам это неизвестно. И я хочу честно сказать: я сомневаюсь. Будем надеяться, что угонщика поймают в самом скором времени. А пока его не поймали, я думаю, мы будем считать сегодняшний инцидент периферийным и продолжать работу в прежнем направлении. Меня очень интересует судьба Луизы Фредман. А также новости из Стурупа. Но сначала я бы хотел услышать ваши замечания в связи с тем, что вы только что услышали.

В комнате воцарилось молчание. Никто не говорил ни слова. Тишину нарушил голос Хамрена.

– Я здесь человек посторонний и не боюсь наступить на чью-то мозоль: как бы я ни старался, все равно кого-нибудь, да задену. Так вот, мне версия комиссара кажется вполне логичной. И еще она хороша тем, что в ней просчитано сразу несколько вариантов. Зачастую мы не можем поймать преступника именно потому, что предусматриваем только одну возможность. А преступник – десять.

Хамрен, сам того не подозревая, попал в самое яблочко. Он и не догадывался, насколько его слова были приятны Валландеру.

– Луиза Фредман исчезла, как в воду канула, – заговорила Анн-Бритт. – У нее был посетитель. Затем они вместе вышли на улицу. Никто из тех, что дежурили в больнице, раньше ее гостя не видел. Имя, занесенное в книгу посетителей, разобрать невозможно. Обычная система контроля в больнице сейчас почти отсутствует, так как летом основной штат сотрудников уходит в отпуск.

– Но кто-нибудь должен был видеть человека, который ее увез, – возразил Валландер.

– Совершенно верно, – согласилась Анн-Бритт. – Его видела медсестра, Сара Петтерсон.

– С ней уже разговаривали?

– Она в отъезде.

– Где именно?

– Путешествует, пересаживаясь с поезда на поезд. Сейчас она может быть где угодно.

– Вот черт!

– Мы можем разыскать ее через Интерпол, – флегматично заметил Людвигсон. – Должно сработать.

– Да, думаю, мы так и сделаем, – сказал Валландер. – Ждать нельзя. Пусть кто-нибудь свяжется с Окесоном сегодня же вечером.

– Вообще-то мы здесь в гостях. Это – мальмёский округ, – заметил Сведберг.

– Я плевать хотел на то, какой это округ, – сказал Валландер. – Пусть Окесон займется Интерполом.

Анн-Бритт Хёглунд обещала взять переговоры с Окесоном на себя. Валландер повернулся к Людвигсону и Хамрену.

– Мне докладывали о каком-то мопеде, – сказал он. – И о свидетеле, который видел нечто интересное в аэропорту.

– Совершенно верно, – сказал Людвигсон. – Время совпадает. В ту самую ночь по трассе Е65 из аэропорта уехал мопед.

– И что же в этом интересного?

– Охранник вполне уверен, что мопед покинул территорию аэропорта в то самое время, когда там появился фургон. «Форд» Бьёрна Фредмана.

Валландер понял: сейчас Людвигсон сказал очень важную вещь.

– В это время суток в аэропорту все замирает, – продолжал тот. – Никаких такси или другого транспорта. Полная неподвижность. И вдруг – появляется фургон и становится на парковку. А через несколько минут с места трогается мопед.

В комнате стало тихо.

Все понимали, что подошли к преступнику как никогда близко. Если в расследовании преступления бывают волшебные минуты, то это была как раз одна из них.

– Мужчина на мопеде, – проговорил Сведберг. – Неужели это был убийца?

– А приметы есть? – спросила Анн-Бритт.

– Охранник говорит, что на голове у мужчины был шлем. Так что лица он не видел. Но он уже много лет работает в Стурупе, и на его памяти это первый случай, когда мопед уезжал с территории аэропорта ночью.

– Почему он уверен, что человек на мопеде поехал в Мальмё?

– А он в этом вовсе не уверен. Я этого не говорил.

У Валландера перехватило дыхание. Голоса остальных звучали где-то далеко, словно трудноуловимые помехи в эфире.

Валландер чувствовал, что теперь стало по-настоящему горячо.