Текст книги "Убийство Принца Теней (ЛП)"

Автор книги: Хелен Шойерер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Послышались шаги, и она появилась у подножия лестницы, охваченная паникой.

– Здесь никого нет, – прохрипела она, опираясь на стену. – Их забрали. Гуса забрали. – Ее лицо было опустошенным.

Снаружи загрохотал гром, да так громко, что земля задрожала под их сапогами.

Дрю бросилась к двери.

– Они вернулись…

Но Талемир схватил ее за руку, удерживая.

– Нет, не вернулись, – сказал он ей. – Я бы это почувствовал, – тихо добавил он. – Ты бы это почувствовала.

В зал ворвались остальные члены их группы.

– Где Гус? – спросила Адриенна, озираясь по сторонам. – Где он? С ним все в порядке?

– Его здесь нет, Адри, – сказала Дрю, позволяя подруге упасть на руки. – Он у рейфов.

С оглушительным грохотом на равнину за башней обрушился новый гром. Этому не было предела.

– Все внутрь! – приказал Талемир, его кожа покрылась мурашками. Десять рейнджеров и два Боевых Меча втиснулись в крошечную сторожевую башню, на которую только что напали теневые рейфы, а лошади были брошены на произвол судьбы… Все выглядело не лучшим образом.

Когда все укрылись, Талемир встал у входа в башню. Положив руки на рукояти клинков и напрягшись всем телом, он смотрел на темнеющий горизонт.

7. ДРЮ

Оставшись одна в самой высокой комнате, Дрю облокотилась на подоконник и зажмурила глаза, чтобы не видеть проплывающих перед глазами пятен. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы удержаться и не рассыпаться на части.

Рейфы забрали Гуса и остальных. Для чего?

Она представила лицо парня, и ее душа едва не раскололась. Что она сказала ему в последний раз? Он был под ногами в крепости, а она, расстроенная, читала какую-то лицемерную лекцию о ругательствах и правильном этикете для мальчиков.

На что он, совершенно невозмутимый, ответил:

– Не будем больше об этом. Давай больше не будем об этом говорить. Давайте поговорим о горных драконов и пантерах тирах.

Теперь мысль о том, что он в ловушке и в ужасе, что темнота сковывает его тело, была слишком невыносима. Это снова были ее братья. И ее мать. Людей, которых она любила, разделили на части когти теневых рейфов. Теснота в груди не желала ослабевать. Она лишь сильнее сжимала сердце.

Дрю прижалась лбом к холодному камню, глубоко вдыхая через нос, стараясь противостоять натиску горя и паники, которые грозили ей бессмысленно броситься в жестокий шторм, опустошавший ее родину внизу.

Но она была подготовлена к этому лучше. Адриенна учила ее лучше.

Не поддавайся страху, говорила ее подруга во время их первых разведывательных миссий. Остановись, подумай, оцени.

И вот Дрю отбросила ужас перед своей юной подопечной и утешилась тем, что у нее за спиной лежит новый клинок, способный рассекать чудовищ. По крайней мере, он у нее был. Она проклинала бушующую снаружи бурю, зная, что она смоет любые следы Гуса, любые следы, по которым она могла бы пойти. Это была ее первая мысль. Вторая – о полурейфе среди них. Талемир Старлинг был ее единственным шансом найти Гуса и логово.

– Я не должна была посылать его сюда. – Голос Адриенны прорвался сквозь хаос, царивший в голове Дрю, и вернул ее в настоящее.

– Ты не виновата, – сказала ей Дрю, хотя и понимала, что на лице ее подруги написано страдание. – Мы не могли вечно держать его в крепости.

– Возможно, не навсегда, но ненадолго, – возразила Адриенна, проследив за взглядом Дрю, устремленным на равнину, где завывающие ветры разрывали скудные остатки жизни Наарвы.

– По крайней мере, Дратос с ним. Он будет держать его в безопасности, пока мы не найдем их.

Адриенна неохотно кивнула.

– Каким бы непредсказуемым он ни был, он любит этого ребенка.

– Они семья. Он не позволит, чтобы с Гусом что-то случилось. Последние Кастемонты будут держаться вместе, – сказала Дрю, не зная, в свою ли пользу или в пользу Адриенны.

– Мы все держимся вместе, – ответила подруга, глядя на меч у себя за спиной. – Я так понимаю, это не обычный подарок от твоего отца?

– Мой отец не делает обычных клинков.

Адриенна кивнула.

– Хорошо. Он нам понадобится.

– Тебя не беспокоит, что я зашла еще дальше, нарушив законы среднеземья?

Адриенна покачала головой.

– Мы выжившие, Дрю. Уже давно. Неужели они ожидали, что мы, женщины, будем сидеть сложа руки? Оставим нашу защиту в руках других? Будь то обычная или наарвийская сталь, когда речь идет о жизни и смерти, сталь есть сталь, и мы будем использовать ее по мере необходимости. Глупый закон, созданный глупым мужчиной на далекой территории, не имеет никакого значения в падшем королевстве. Здесь нет правил.

Истина ее слов запечатлелась в сердце Дрю. Она была права. Законам и прорицаниям четырнадцатилетней давности не было места в Наарве. Тот факт, что сами Боевые Мечи лишь вскользь упомянули о своем оружии, подтверждал это.

– Итак, какова стратегия? – спросила она.

Адриенна потерла глаза, словно надеясь проснуться от кошмара.

– Переждать бурю. Найти Гуса.

– Надежный план атаки.

– Отлично, потому что он единственный, который у меня есть.

Некоторое время обе женщины молча наблюдали за молниями и громом, после чего Адриенна повернулась ко Дрю.

– Мне лучше присоединиться к остальным. Когда генерал исчезает, это не очень хорошо для морального духа.

Дрю кивнула, но вместо того, чтобы вернуться к группе, обнажила меч. Она обшарила башню в поисках улик, находя повсюду выброшенное оружие, пятна крови и эти проклятые следы от когтей и ожогов. В воздухе витал едкий запах жженой шерсти, характерный для этих чудовищ.

Ее мать украсила столовую к особому случаю. Лучшие тарелки и столовые приборы были разложены идеально, тончайшее постельное белье и чехлы на креслах тоже. Цветы со всего Срединного мира украшали поверхности, стояли в вазах, драпировались на подоконниках и карнизах – зрелище цвета и величия при изящном свете свечей.

– Галина, – раздался от двери теплый голос Фендрана. – Не стоило так суетиться.

– Глупости. Не каждый день тебе исполняется пятьдесят лет, – сказала мать, с удовлетворением оглядывая пространство. – Мой муж заслуживает суеты.

– Тогда я с радостью принимаю предложение, – ответил Фендран, сияя.

Вскоре наступил обычный семейный хаос, и все заняли свои места – родители Дрю, как обычно, бок о бок, и четыре ее брата: Лейф, Мартан, Пенн и Уилл, которые уже спорили о том, какой кусок мяса лучше.

Улыбаясь, Дрю заняла свое место напротив огромного арочного окна, выходящего на темнеющую территорию.

Огонь свечей заплясал, когда ее мать поднялась на ноги и подняла бокал с игристым вином.

– Моему мужу. Вся моя любовь и наилучшие пожелания в день твоего пятидесятилетия. За следующие пятьдесят вместе.

Глаза Фендрана заблестели от непролитых слез, когда он поднял свой бокал в ответ.

Дрю сделала то же самое, с радостью подняв бокал за отца, и поднесла бокал к губам.

Тьма ворвалась.

Стекло разлетелось вдребезги.

Громкий крики пронзили воздух, и ониксовая сила обрушилась на всю семью Эммерсонов.

Все, чего Дрю когда-либо боялась, ожило перед ней в клубах теней, вырвав из ее рта испуганный крик, когда ее семья внезапно легла вокруг нее умирать.

– Галина! – закричал Фендран.

– Ма! – Голос Лейфа прорвался сквозь темноту.

В кромешной тьме Дрю слышалось хриплое дыхание и тихие всхлипывания, но она ничего не видела, не могла достаточно быстро добраться до своей семьи – когти пронзали ночь и кромсали кожу на ее икрах.

Она не помнила, как боролась, но, должно быть, боролась, потому что ее собственные ногти были расцарапаны и кровоточили. На руках и коленях она ползла по осколкам стекла туда, где, по ее мнению, находились родители и братья.

Еще одна волна темной силы пронеслась по комнате, отправив в полет все, что осталось на столе.

Послышались новые крики. Дрю не могла понять, где кончается один и начинается другой. Она не могла понять, кому они принадлежат, – только то, что ее семья, ее близкие страдают.

– Па… – прохрипела она, не обращая внимания на то, что стекло пронзает ее кожу, пока она карабкалась по полу.

Наступила тишина.

Внезапно криков больше не было.

Не было больше хаоса.

Неподалеку кто-то зажег факел.

У Дрю вырвался рваный всхлип.

Ее мать лежала на окровавленном ковре, ее туловище было изрезано когтями в клочья, а на губах застыл крик ужаса.

Пенн лежал рядом с ней, держа ее за руку. Из его носа текла кровь, глаза остекленели.

В нескольких футах от него лежало тело Лейфа, лишенное красок, с паутиной черных вен на коже. Его безжизненный взгляд удивленно уставился на люстру.

Мартан лежал лицом вниз, но когда Дрю дрожащей рукой перевернула его, то увидела, что его горло перерезано когтем. Ковер под ней был пористым от его крови.

А потом она нашла Уилла, чья грудь была разорвана, а сердце вырвано из тела.

Дрю не могла дышать. Не могла набрать в легкие достаточно воздуха.

Липкие, пропитанные кровью пальцы сомкнулись вокруг ее руки.

– Они ушли, – сказал ей отец, его голос срывался. – Они ушли.

Где-то вдалеке раздался голос.

– Дрю? Дрю, ты в порядке?

Нежные руки обхватили ее за плечи, теплые и твердые, без крови.

Медленно моргая, она пришла в себя и увидела, что перед ней склонился Талемир Старлинг, обеспокоенный.

При виде него в ней вспыхнула ярость, сердце громко забилось в ушах. Он был одним из них, одним из тех чудовищ, которые разрушили ее семью, сокрушили ее и ее отца безвозвратно.

Схватившись за меч, Дрю попыталась отпрянуть от него, но ее позвоночник уже был прижат к прохладной каменной стене. Она лежала на полу, сжавшись в клубок, лицом к двери комнаты, в которой находилась. Всегда за спиной стена, всегда лицом к врагу.

– Дикий Огонь?

Больше, чем что-либо другое, это раздражающее имя выдернуло ее из воспоминаний о пережитом эпизоде. Она подняла на него глаза.

– Что случилось? – Руки Талемира все еще были на ней, их тепло проникало сквозь влажную рубашку, подчеркивая, как ей холодно. Затем он вдавил что-то в ее ладонь.

Флягу.

– Спасибо, я откажусь от чудовищного тоника, – пробормотала она, размышляя, сможет ли она стоять. Она не была в этом уверена. Конечности словно застыли. Но она не хотела оказаться в одной ловушке с ним. Он был теневым рейфом. Она не могла позволить себе забыть об этом. Не после того, что натворил его род.

– Это не тоник для чудовищ, – сказал ей Боевой меч, настойчиво подталкивая к ней флягу. – Это экстракт огня.

– Звучит опасно.

– Только в больших количествах. И при смешивании с медовухой и вином. И другими… веществами.

Все еще не придя в себя, Дрю дрожащей рукой приняла напиток и сделала большой глоток. Она едва не поперхнулась. Алкоголь мгновенно обжег ее, когда она проглотила. От задней стенки горла до самого живота он обжигал, согревая ее изнутри.

Кашляя и отплевываясь, она швырнула флягу ему обратно.

– Фурии спасите меня, это ужасно.

Талемир усмехнулся и сделал глоток.

– Разве не так?

– С какой стати ты даешь это кому-то?

Воин пожал плечами.

– Похоже, тебе это было нужно.

Дрю почувствовала себя теплее и менее парализованной. Прошлое и ее ярость все еще оставались на задворках ее сознания, но они были не такими настойчивыми, не такими острыми. Осмотревшись, она поняла, что снова находится в верхней комнате башни, но не помнит, как туда попала.

Они все еще лежали на полу. Талемир стоял перед ней на коленях, его огромная фигура закрывала ей вид на дверь. Она медленно встала, не обращая внимания на его огромную руку, протянутую, чтобы помочь ей подняться.

– Это что-то вроде меча, – заметил он, разглядывая оружие, которое она сжимала. – Можно?

Она отмахнулась от него и убрала клинок в ножны.

– Нет, нельзя. – Последнее, что ей было нужно, – это чтобы Боевой Меч осматривал оружие, которое ей не положено. – Что ты вообще здесь делаешь? – спросила она, пытаясь вернуть тепло в свои руки.

– Я пришел сюда, чтобы принять первую вахту.

– Вытянул короткую соломинку?

– Вызвался добровольцем. Я никак не могу уснуть. У меня мурашки по коже.

Дрю сдержала неприятный смешок по поводу того, не является ли это ощущение признанием его собственного вида, но, похоже, он все равно последовал ее примеру.

– Я никогда не просил об этом, – сказал он ей, качая головой и жестикулируя. Как будто он был сломлен, как будто она могла видеть в нем монстра даже сейчас.

Как она ни старалась, она не могла. Она видела только мужчину, уважаемого Боевого Меча Тезмарра, его красивое лицо, на котором читались искренность и печаль.

Но это не означало, что под его кожей не таился теневой рейф.

– Как это случилось? – спросила она.

Все тело Талемира обвисло.

– Это долгая история.

Дрю указала на молнию, прорезавшую небо за окном башни.

– У нас есть время. – Она не добавила, что знать врага – половина успеха и что она узнает все, что сможет, чтобы победить его.

Талемир, подумав, снова поднес флягу к губам и глубоко отпил.

– Полагаю, это какая-то уловка, чтобы изучить мои слабости и уничтожить меня? – Он снова протянул ей алкоголь.

Дрю сделала еще глоток, морщась от жжения, но благодарная за тепло в животе.

– Полагаю, тебе придется подождать и посмотреть.

– Замечательно.

Боевой Меч и рейнджер стояли у окна бок о бок, не касаясь друг друга, упираясь локтями в каменный подоконник, и смотрели в темноту. В черном полотне ночи не было никаких признаков жизни, кроме хаоса бури.

Талемир тяжело вздохнул, прежде чем заговорить.

– Это случилось во время последней битвы при Наарве, чуть больше полугода назад, – начал он, и в его глубоком голосе прозвучало сожаление.

Сердце учащенно забилось, Дрю ждала.

– Как ты знаешь, Кираун пал раньше. Я тоже был в гуще боев, но меня вызвали обратно в Тезмарр, чтобы проинформировать Мастера Гильдии и разработать стратегию, что еще можно сделать для спасения Наарвы. Я был в крепости, когда мы получили призыв о помощи от все еще находящихся здесь Боевых Мечей… Рейфы пришли и с севера, и с юга, гораздо более объединенная и организованная атака, чем мы ожидали… Я собрал оставшиеся в Тезмарре силы, и мы немедленно откликнулись на призыв наших братьев. Через час мы отплыли из порта гильдии к югу от Кровавого Леса.

Дрю слышала об этом лесе: море деревьев, в которых текла кровь давно умерших предков-воинов. От этих слов волосы на руках покрылись мурашками, но она не стала перебивать, не стала задавать вопросов.

Талемир указал на ночь, охваченную бурей.

– Битва произошла там, за водопадом, в самом сердце всего королевства. Они уже захватили Кираун на севере и ваш университет на восточном острове… Они наступали на нас со всех сторон. Я и Малик – брат Уайлдера – возглавили оборону. Но то, с чем мы столкнулись, было не столько нападением, сколько истреблением. В тот день мы потеряли больше воинов и боевых мечей, чем я мог сосчитать, и все равно мы сражались.

Талемир отпил еще из своей фляги, словно спиртное придавало ему сил продолжать.

– Мы с Маликом оказались в самом центре сражения, среди руин старого храма. Ваш народ называет его Ислатон.

Дрю знала это место. Это был не столько храм, сколько круглый каменный памятник Фуриям. Она не раз проезжала мимо него во время своих путешествий по пути в Университет Наарвы – и как дворянка, и как рейнджер, которым она стала позже.

– Вокруг нас убивали наших людей. Мы с Маликом сражались спина к спине, вырезая столько сердец рейфов, сколько могли, бросая истекающие кровью черные массы на землю и поджигая их для пущей убедительности. Но они были неумолимы. Все отчеты недооценивали размеры их роя… – Он замолчал и схватился за подоконник, костяшки его пальцев побледнели. – Малик пал первым. Я узнал об этом только потому, что услышал крик Уайлдера с другого конца поля боя. Под когтями двух рейфов тьмы он упал на руины храма. Я бросился к нему, но было уже слишком поздно. Его голова, лицо… Они были неузнаваемы…

Талемир резко вдохнул, слова вырвались наружу, словно на свободу.

– Вот тогда-то меня и накрыло. Рейф. Он отличался от остальных. У него были рога, он был гораздо крупнее, и сила его была гораздо сильнее. Ленты теней подняли меня в воздух, и весь остальной мир исчез. Все кошмары, которые я когда-либо видел, пронеслись передо мной, окутанные тьмой и болью… А потом эта штука… Она проникла мне в грудь.

Его взгляд скользнул к ней, и по одному этому взгляду Дрю поняла, он никогда и никому не рассказывал об этом раньше.

– Он держал мое сердце, – прошептал он. – Он держал мое сердце, его когти пронзали его и распространяли свое черное проклятие. Я чувствовал каждую мучительную секунду, пока Уайлдер не пронзил его спину. Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь монстра. Он сбросил меня, и я сквозь дымку теней наблюдал, как Уайлдер отбивается от него. Это было последнее, что я видел… Очнулся я привязанным к лошади, когда ехал обратно к кораблям, после того как тьма раз и навсегда захватила Наарву.

– Боги… – пробормотала Дрю, не в силах смотреть в глаза Боевому Мечу.

– Как только я пришел в себя, я понял, что что-то не так. Но потребовались недели, чтобы понять, что именно меня мучает. Рейф, в лапы которого я попал, не был обычным пехотинец из их рода. Это был регульд жнец. Король рейфов, способный порождать новых. Эта чертова тварь все еще где-то там. – Он вздрогнул.

– И никто не знает?

– Кроме мастера-алхимика в Тезмарре, только ты. Хотя, думаю, Малик подозревает.

– Малик? Он выжил?

– Едва ли. Он сильно изменился с того дня. Он больше не говорит. Кроме всего прочего, он полностью лишен речи.

Дрю сглотнула комок в горле, внутри нее зашевелились противоречивые чувства. Это было настоящее человеческое горе, глубокая, неизгладимая травма.

– Мне жаль. За то, что случилось с тобой. И за твоего друга.

– Мне не нужна твоя жалость.

– Есть разница между жалостью и сочувствием, Боевой Меч.

Он склонил голову.

– Полагаю, ты права. Теперь ты знаешь… как создается монстр.

– Думаешь, именно поэтому они забрали наших людей? Чтобы сделать больше рейфов?

Талемир потер затылок.

– Не могу сказать.

Дрю смотрела вдаль, представляя себе Ислатон с его белыми каменными колоннами среди некогда зеленеющих трав. Она представила себе битву, о которой рассказывал Талемир, кровь, забрызгавшую эти меловые руины.

– Я до сих пор иногда чувствую этот запах… – сказал Талемир, его голос звучал отстраненно. – Даже спустя столько времени, когда я возвращаюсь в Тезмарр. Я чувствую этот их ужасный запах жженой волос. Я чертовски его ненавижу.

– От тебя так не пахнет, – услышала Дрю, и слова сами собой вырвались у нее.

Талемир повернулся к ней, подняв брови.

– Нет? Какое облегчение!

Дрю чуть было не сказала ему, что от него пахнет кедром и темными цветами, но остановилась. Вместо этого она направилась к двери.

– Ты когда-нибудь слышала об источниках в Авеуме? – спросила она, взявшись за ручку. – Я читала истории о Бассейнах Чистоты. Люди со всего мира отправляются в паломничество, чтобы найти их, надеясь, что вода в них излечит всевозможные болезни и недуги.

– Я знаю источники, о которых ты говорите. При прохождении Великого Обряда Боевой Меч получает в дар флакон с такими водами. Но, увы, даже самые чистые источники не могут очистить меня от тьмы.

– Значит, ты использовал свой?

– Я пытался. Возможно, к тому моменту я уже зашел слишком далеко.

– Возможно, тебе понадобилось больше, чем флакон.

– Мы никогда не узнаем.

– Если ты так говоришь… – допустила Дрю. – Что еще они дают тебе? Когда ты проходишь обряд?

– Сталь из Наарвы, как ты знаешь. Жеребец из Твера, доспехи из Делмира, яд из Харента… – Он на мгновение замешкался, его взгляд задержался на ее запястье. – Теперь, когда мы сблизились из-за моего ужасного прошлого и ты выпытала у меня кое-какие секреты, почему бы тебе не показать мне этот браслет?

Дрю мрачно усмехнулась.

– Хорошая попытка, теневой монстр.

Она оставила его наблюдать за происходящим.

Ночь была длинной, ее нарушали только удары бури и дрожание камня. Дрю сидела с компанией, не отрываясь от Адриенны, пока мужчины говорили о войне и женщинах. Многие рейнджеры были склонны делиться одними и теми же историями снова и снова, ведь после падения их королевства у них не осталось ничего, кроме рассказов о давно минувшей славе.

Спустя, казалось, несколько часов Талемир спустился по ступеням, а Баледор занял свое место на посту. Опустившись на землю у небольшого костра и приняв от своего протеже горбушку хлеба, Боевой Меч выглядел глубоко задумавшимся.

Уайлдер почувствовал, что настроение нужно поднимать. Он похлопал старшего воина по плечу и обратился к группе.

– Вы когда-нибудь слышали о чемпионе Тезмарра, владеющем двумя мечами? – энергично спросил он. Это был самый оживленный вопрос, который Дрю видела за все время их знакомства.

– Фурии пощадили нас, – пробормотал Талемир, разминая хлеб.

Это только подстегнуло Уайлдера.

– Здесь, среди вас, сидит непобедимый, рекордсмен Турнира Мастера Гильдии!

Талемир застонал, когда рейнджеры разразились восхищенным ропотом.

– Ты заплатишь за это, ученик.

Уайлдер ухмыльнулся и снова обратился к плененным зрителям.

– Вы, несомненно, слышали о турнире… Ежегодное спортивное состязание, определяющее лучших воинов Тезмарра в различных категориях. Это и поединки, и метание ножей, и специализация нашего дорогого Талемира – владение двумя мечами…

Дрю видела, как старший Боевой Меч орудовал обоими мечами против теневых рейфов во время их первой встречи, и не могла отрицать его мастерства… Поэтому она выслушала рассказы Боевого Меча о победах его бывшего наставника.

– Годами в крепость съезжались воины и искусные фехтовальщики со всего среднеземья в надежде отнять у Тала титул… Но безуспешно. Вот уже шесть лет он занимает первое место на всех наших досках рекордов…

– Семь, – пробормотал Талемир.

Лицо Уайлдера пылало от страсти и восторга.

– Вы ничего подобного не видели, – сказал он мужчинам. – Тал владеет этими клинками так, словно они часть его самого. В Тезмарре его называют Принцем Сердец за все сердца рейфов, которые он забрал.

Кто-то рассмеялся.

– Сердца рейфов или женские сердца?

– Боевой Меч никогда не скажет, – хмыкнул Талемир.

Дрю прочистила горло.

– И все же я чуть не прикончила его, когда мы сражались на северном периметре.

Уайлдер фыркнул.

– Вряд ли. И напомни мне, почему ты пыталась сразить Боевого Меча?

Группа рейнджеров заинтересованно переглянулась.

Дрю небрежно пожала Талемиру плечами.

– Просто хотела убедиться, что он тот, за кого себя выдает.

Ореховый взгляд Талемира загорелся весельем.

– Ты проиграла тот бой.

– Как я уже сказала, ты был почти у меня в руках.

Боевой Меч одарил ее ленивой улыбкой.

– Мне казалось, я ясно выразился. Ты можешь получить меня в любое время.

Щеки Дрю вспыхнули.

Один из старших мужчин рассмеялся.

– Боевой Меч или нет, но продолжай действовать ей на нервы, и моя монета будет на Дрю.

– Слышу, слышу, – добавила Адриенна.

Но Дрю уже перестала слушать: сталь на ее запястье раскалилась добела. Ее взгляд метнулся к Талемиру, который уже поднимался на ноги.

Помещение наполнилось странным шипением и резким запахом жженых волос.

Дрю услышала крик Баледора с вершины башни, но было уже слишком поздно.

Чудовища настигали их.

Зазвенела сталь, вынимая оружие из ножен, и Адриенна прокричала приказ оставаться в строю.

Взгляд Дрю снова упал на Боевого Меча, и на губах ее зазвучало обвинение. Неужели полурейф каким-то образом предупредил своих собратьев о том, где они находятся? Неужели он продал их Тьме?

Ужас на его лице говорил об обратном, но времени не было.

Порыв ледяного ветра пронесся по башне, и стекло разлетелось вдребезги, хлестнув тенью.

Дрю выхватила меч, подаренный ей отцом. Сейчас было не время для расспросов. Настало время бороться за свою жизнь.

8. ТАЛЕМИР

Тьма обвилась вокруг их отряда, как гадюка, подбирая время для идеального удара.

Талемир держал по мечу в каждой руке, но на первом этаже сторожевой башни было слишком тесно, чтобы поджечь их.

Крики пронзили воздух, когда тени, приняв облик воплощенных кошмаров, обрушили на группу рейнджеров свой неповторимый ужас.

Талемир не стал тратить время на раздумья. Он просто нанес удар. Он перерезал черные сухожилия на коленях одного из монстров. Его ответный вопль подсказал ему, что нужно атаковать снова, пока он слаб и быстр. Он наносил быстрые и точные удары, заставляя тварь изгибаться перед ним.

Краем глаза он увидел, как Уайлдер поворачивается к двум рейфам, и его клинки блестят черно-красной кровью.

Хотя Талемир жаждал открытого пространства и свободы атаки по своему усмотрению, он понимал, что стратегически лучше сдержать стычку в стенах башни.

– Завлеките их внутрь, – кричал он всем, кто его слушал, и сердце его гулко стучало. – Здесь мы сможем их задержать.

Тьма набросилась на него, но боль не была такой, как раньше. Вместо этого его собственные тени жаждали ответить на зов. С того рокового дня он не раз сражался с рейфами и каждый раз испытывал первобытное желание стать единым целым с ночью. Но эти инстинкты противились тем, что привили ему тренировки на боевых мечах, – второй натуре, выкованной для того, чтобы убивать монстров, убивать их всех за то, что они сделали со срединными мирами, с ним, с Маликом… Наказать их за пятно, которое они оставили на его теперь уже черном сердце, и за то, как они ожесточили Уайлдера, мальчика, а теперь мужчину, который когда-то был таким беззаботным.

Талемир издал гортанный рев, вырвавшись из плети силы, угрожавшей ему. Он снова закричал, наступая на своего чудовищного противника. Затем он прыгнул на тварь, глубоко вонзая клинки в морщинистую сухожильную плоть и вырезая первое сердце в этой стычке.

Крики были леденящими душу, пока чудовище не затихло.

Талемир бросил пульсирующую черную массу на землю, из нее хлынула темная кровь, резкий запах которой обволакивал ноздри. Обсидиановые полосы заслонили ему обзор, но он бросился на пути другого рейфа и, сделав выпад, обрушил на него столько тезмаррианской кары, сколько смог.

Судя по тому, что он понял из ослепительного хаоса, их отряд из десяти рейнджеров и двух Боевых Мечей столкнулся по меньшей мере с пятью рейфами. В то же время их кошмары настигали их, затягивая в прошлые травмы. Талемир бешено сканировал тесное пространство и заметил Дрю и Адриенну, сражавшихся спина к спине: Дрю владела прекрасным мечом, а Адриенна отрубала конечности рейфов боевым топором. Обе женщины отлично держались на ногах, в то время как остальные рейнджеры пытались сдержать натиск темной магии.

Дрю двигалась как танцовщица. Ее ритм и дисциплина были очевидны, когда она уворачивалась от атак, но Талемир видел и инстинкты убийцы, отточенные необходимостью. На долю секунды он представил себе, какими было бы среднеземье, если бы она получила возможность тренироваться в Тезмарре. Возможно, она стала бы Боевым Мечом, орудуя наарвийской сталью и вырезая сердца чудовищ вместе с ним.

Талемир и Уайлдер приняли на себя основную силу. Они сражались бок о бок, как уже не раз бывало, понимая схемы и маневры друг друга. Но Дрю и Адриенна тоже были на их стороне, создавая возможности для последних атак.

– Ты ведь не рискуешь присоединиться к ним? – прошипел ему на ухо Дрю, нанося злобный удар по противнику, отсекая ему руку.

Талемир повернулся к рейнджеру, в его нутре заклокотало недоверие.

– Ты не можешь говорить серьезно…

– Твои глаза, – прохрипела она, отражая удар и вздрагивая.

– Что? – прокричал он, уклоняясь от удара варварских когтей.

– Твои глаза, Боевой Меч. Они потемнели и с венами, словно ты… – Она издала крик, когда тьма ударила ее в бок, откинув ее.

Схватившись за сердце, Талемир бросился за ней, но Дрю уже поднималась на ноги, задыхаясь, и глаза ее горели от боли.

– Это ты сделал? – прохрипела она, дико озираясь по сторонам. – Это ты заманил их сюда?

– Тебе кажется, что я на их стороне? – кричал он, недоверчивый и разъяренный. Он не боролся изо всех сил за то, чтобы ему в лицо швырнули то, что он не мог контролировать.

Дрю, пошатываясь, направилась к ним.

– Затем обуздай сторону рейфа, – прошипела она.

И вдруг он почувствовал именно то, о чем она говорила: кипение силы под кожей, напряжение вокруг глаз, жжение между лопатками, где крылья грозили прорваться, и зуд в кончиках пальцев, где когти жаждали вырваться на свободу.

Тьма пыталась заманить его, но Талемир Старлинг не позволил ей захватить себя. Не в этот раз.

Сделав вдох, он сосредоточился и снова ринулся в бой. Он стал единым целым не с тенями, а с клинками, которые пели в его руках, рассекая чудовищ.

Кровь лилась потоками, крики прорывались сквозь рев бури, но они продолжали сражаться. Талемир вонзил один меч в бок другой твари, грубо вывернул лезвие и провел им по брюху создания, выплескивая кишки из ее иссохшей плоти. Взмахнув вторым мечом, он отрубил руку, и рейф рванулся к нему, рыча ему в лицо, его дыхание было кислым и прогорклым.

Ночь пронзил другой крик. Это был крик внутренней агонии Дрю. Такой же крик он слышал из горла Боевого Меча во время последней битвы за Наарву, когда Малик…

Талемир крутанулся на пятках, едва не поскользнувшись на крови, залившей каменный пол, и стал искать ее среди этого хаоса.

Дрю была прижата к стене рейфом, и он бросился к ней.

– Нет! – закричала она. – К Адриенне! – Ей удалось освободить руку, и она судорожно указала на другой конец комнаты.

Рейф навис над полубессознательным генералом, его когти были у нее над грудью.

– Спаси Адриенну! – всхлипнула Дрю.

Талемир на секунду замешкался, разглядывая сначала Дрю, а затем Адриенну. Инстинкт подсказывал ему, что нужно броситься ко Дрю, но она хотела не этого. Она хотела, чтобы он спас Адриенну.

И он поступил так, как велела рейнджер, как бы больно ему ни было.

Он бросился к генералу, набросился на стоящего над ней рейфа и повалил его на землю, от удара кости затрещали, ударяясь о камень.

Выхватив из сапога кинжал, он с силой провел им по горлу существа, брызнула горячая кровь, а затем вонзил клинок в грудь, вырывая сердце, плоть которого разрывалась на части. Когда орган был вырезан из тела, Талемир вскочил на ноги и бросился ко Дрю.

Но она была жива и стояла на ногах, меч болтался у нее на боку, она задыхалась, покрытая черной грязью. Она указала на разбитые окна.

– Последние двое, – прошелестело между рваными вдохами. – Последние двое сбежали.

Медленно, в оцепенении, Талемир осматривал окружающее побоище. Оно было таким же кровавой, как и все виденные им поля сражений, даже хуже, потому что была ограничена такой маленькой территорией. Колтан держал Баледора под мышки, удерживая его в сидячем положении: из головы старшего мужчины обильно текла кровь. На коже виднелись красные пятна – вероятно, там, где его настигла тьма. Несколько других рейнджеров тоже лежали в разных местах комнаты в раненом состоянии, а Адриенна… Она пришла в себя и теперь скрючилась над Уайлдером у двери.