Текст книги "Убийство Принца Теней (ЛП)"
Автор книги: Хелен Шойерер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Дрю направила кобылу вперед, не отставая от Адриенны. Выражение лица подруги отражало ее собственное – скорбь по всему, что они здесь потеряли. Большая часть нынешней Наарвы напоминала заросший, неухоженный лес. Зеленые лианы, настолько темные, что казались черными, ползли по многим поверхностям. Дороги потрескались и обветшали, а то немногое, что еще оставалось живым – заяц, бредущий вдалеке, ворон, пролетающий над головой, – казалось неуместным.
Дальше к югу располагались опустевшие деревни. Фермы пришли в запустение после бегства их жителей. Неизвестно, кто выжил, а кто сгинул во тьме. Дрю знала, что в подземном комплексе, их убежище, осталась лишь малая часть людей, столкнувшихся со злом рейфов.
Должно быть, Дрю погрузилась в свои мысли, потому что, когда она вновь обратила внимание на поездку, то обнаружила себя рядом с Колтаном.
Он наблюдал за ней, озабоченно нахмурив брови.
– Ты в порядке? – спросил он.
Дрю вздохнула.
– Да, в порядке.
– Я знаю, что эта часть путешествия тяжела для тебя. Да и для всех нас тоже.
– Я не хочу об этом говорить, Колтан.
– Я тоже.
– Хорошо. – На краткий миг Дрю показалось, что они смогут путешествовать в дружеском молчании, как это часто делали они с Адриенной. Она напряженно вздохнула, заметив, что Терренс летит впереди, его огромные крылья бьются об облака.
Но, видимо, Колтан был не из тех, кто любит задумчивую тишину.
– Мне не нравится, как этот Боевой Меч смотрит на тебя, – сказал он.
Кожа Дрю задрожала, но она проигнорировала его.
– Он смотрит на тебя как…
– Я не спрашивала.
– Поезжай со мной, – продолжал Колтан, не обращая внимания на ее отвращение.
– Нет.
– Почему ты должна быть такой? Я всего лишь пытаюсь защитить тебя.
Дрю резко остановила лошадь, ее живот напрягся, а челюсть болела от того, что она так сильно стиснула зубы.
– Когда же ты вдолбишь это в свой толстый череп? – огрызнулась она. – Я не хочу и не нуждаюсь в твоей защите.
– Нет необходимости быть…
– Быть кем? – вмешалась она. – Что именно я делаю, отвергая твои ухаживания, Колтан?
– Твои братья…
– Не впутывай их в это.
– Они бы хотели, чтобы мы держались вместе.
– Они бы хотели, чтобы я избила тебя до потери сознания.
– Дрю!
Ее ярость вырвалась на поверхность. Ее тошнило от того, что Колтан использует свою дружбу с ее мертвыми братьями, пытаясь сблизиться с ней. Это было тошнотворно. Особенно если учесть, что он никогда не стал бы заниматься подобным дерьмом, будь они живы. Она хотела лишь отшвырнуть его и оставить истекать кровью в пыли, но волосы встали дыбом, и она поняла, что впереди весь отряд замедлил шаг и, скорее всего, слышит каждое слово.
– Оставь меня в покое, – пробормотала она, поджав бока лошади, чтобы догнать ее.
Когда она присоединилась к остальным, Уайлдер Хоторн покачал головой в сторону Колтана.
– Я могу отвлечь остальных, если ты хочешь избить его до потери сознания.
Значит, они все слышали.
Но, к ее удивлению, предложение Уайлдера вызвало у нее смех.
– Я дам тебе знать.
С каждым днем они проходили мимо все новых и новых заброшенных деревень, все новых полей с погибшими посевами. Но Дрю сдерживала свою печаль, вместо этого изучая боевые мечи.
Утро перетекало в полдень, и ей хотелось скоротать время. Она повернулась к Боевому Мечу, сидевшему слева от нее.
– Как там Тезмарр? – спросила она, чувствуя, как остальные рейнджеры вокруг нее выпрямляются в седлах. Похоже, им тоже было интересно узнать о грозной гильдии воинов из-за морей.
Боевой Меч переместился в седле и взглянул на Талемира, как бы ища одобрения. Старший Боевой Меч лишь пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги.
Он был необычно молчалив до сих пор, отметила Дрю, не зная, почему это ее волнует.
– Тезмарр – огромная крепость, – пояснил Уайлдер. – Снаружи она выглядит холодной и мрачной, но внутри… внутри – это дом. – В его голосе прозвучала нотка тоски. – В ней есть Большой Зал, где принимают пищу все воины и ученики гильдии, а в его сердце лежат каменные мечи Фурий.
Дрю затаила дыхание. Она слышала рассказы об этих памятниках – тех, что поднимались из земли к стропилам здания и в небеса. Камни, на которых были высечены имена погибших тезмаррианцев. Она задумалась, скольких воинов знали Боевые Мечи, чьи имена были выбиты на этих мечах.
Ее взгляд метнулся к Талемиру, который ехал с прямой спиной и стиснутой челюстью.
Судя по выражению лица, очень многих.
– Как давно ты стал Боевым Мечом? – спросил кто-то сзади.
На лице Уайлдера появилось выражение гордости.
– Я прошел Великий Обряд несколько месяцев назад.
– И каково это было? – вклинилась Адриенна.
Уайлдер покачал головой.
– Ты же знаешь, я не могу тебе этого сказать.
Великий Обряд был одним из самых сокровенных секретов Тезмарра. Никто не знал, что он влечет за собой, с чем сталкивается будущий Боевой Меч, когда проходит его.
Дрю потянулась к Талемиру.
– А как же ты? – спросила она.
– А как же я? – Его тон был далек от флиртующего подшучивания, которое он пытался предпринять в конюшне.
– Как давно ты стал Боевым Мечом? – спросил Дрю.
– Достаточно давно.
– Это не ответ.
– Это все, что ты можешь сказать. Скажи мне, Дикий Огонь… Откуда такой интерес?
– Я…
– А ты не боишься, что я снова использую на тебе свои темные чары?
Дрю вздрогнула.
– Нет, я…
– Забудь об этом, – пробормотал он. Он окинул взглядом раскинувшуюся перед ними территорию, все еще заросшую и увитую зловещими изумрудными лианами. – Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я был здесь. Я и не подозревал, во что это превратилось…
Застыв в седле, Дрю повернулась к нему лицом.
– С чего бы это, из вашей крепости?
– Нам не сказали, – просто ответил он.
– Видимо, нет, – ответила она, ее голос был холоден. – Вы пришли, сражались, а потом ушли. А мы подбирали то, что осталось.
Костяшки его пальцев сжались на поводьях, но он говорил спокойно, в его словах сквозил гнев.
– Ты, как никто другой, знаешь, чего мне стоила эта битва. Я был бы признателен, если бы ты не напоминал мне об этом каждые две минуты.
В его лесных глазах кипела ярость, а возможно, и отблеск тьмы.
Дрю больше ничего не сказала, потому что чудовище было рядом, затаившись в ожидании.
Наконец солнце начало садиться, и Адриенна велела им разбить лагерь. Они укрылись на опушке леса, и она сочла это место достаточно безопасным, чтобы развести небольшой костер.
Терренс прилетел, когда Дрю расседлала свою кобылу и повела ее к ближайшему ручью, чтобы напоить. Ястреб приземлился на землю рядом с лошадью, сложил крылья и тоже окунул клюв в прохладную воду. Дрю взяла седельные сумки и, найдя место для палатки, оставила животных на произвол судьбы. Вскоре она заметила на поляне Талемира, который рылся в своем рюкзаке. Она тут же направилась к нему.
– Что ты делаешь? – спросила она, сложив руки на груди.
– Я думал, что разбиваю лагерь, – ответил он. – Но, видимо, у тебя другие идеи? – При последнем замечании его губы выразительно изогнулись.
Так, значит, он снова стал таким, как прежде. Дрю возмутилась, что от его тона у нее подкосились пальцы на ногах.
– Мне казалось, я ясно выразилась вчера вечером, – сказала она. – Ты должен всегда оставаться рядом со мной. Я должна присматривать за тобой.
Он посмотрел на нее.
– Ты хочешь разделить со мной палатку?
– Хочу – это не то слово, которое я бы использовала. Это необходимость. Я тебе не доверяю.
– Так ты все время говоришь. Я не знал, что это значит, что ты хочешь со мной пообниматься. – В глазах снова заиграл отблеск веселья.
– Никаких «пообниматься» не будет. Это для того, чтобы я могла наблюдать за тобой.
– Как скажешь.
Дрю издала звук разочарования.
– Ради всего святого. Просто помоги мне с этой чертовой палаткой, ладно?
– Когда ты так мило просишь, как я могу отказать?
Дрю отмахнулась от очередного замечания, когда Боевой Меч последовал за ней к месту, где она начала разбивать лагерь. Вместе они молча поставили палатку, и Дрю не смогла не заметить, какой маленькой она теперь казалась на фоне могучего воина рядом с ней.
Талемир, казалось, тоже заметил это и перевел взгляд с натянутого полотна на нее.
– Ты не боишься, что все подумают, будто мы…
Конечно, в их сторону было брошено несколько любопытных взглядов.
– Мне все равно, что подумают все, лишь бы они были в безопасности. От тебя.
– Даже если для этого придется запереть себя в крошечной палатке вместе со мной?
– Даже тогда.
Талемир обдумал это, а затем пожал плечами.
– Как скажешь, Дикий Огонь.
– Перестань называть меня так.
Он рассмеялся.
– Может, и перестану, когда ты перестанешь выглядеть так, будто вот-вот вспыхнешь.
Дрю потребовалась вся сила воли, чтобы не поступить именно так.
Уже после того, как еда была поделена, а разговоры у костра утихли, Дрю вернулась в палатку и обнаружила там Боевого Меча. Его огромная фигура занимала большую часть пространства, и не могло быть и речи о том, чтобы они не соприкоснулись, когда она ляжет. Эта мысль вызвала у нее нежелательное возбуждение. Талемир весело улыбнулся.
Черт бы его побрал. Она протиснулась внутрь и легла на спину рядом с ним, прижав к себе клинок из наарвийской стали.
В голубоватом свете краем глаза она заметила, как он отхлебнул что-то из фляги.
– Я бы и сама не отказалась, – услышала она свои слова.
– Это не алкоголь, – сказал он ей. Когда он с гримасой проглотил жидкость, по мышцам его шеи пробежала паутина белых линий, а затем исчезла.
– Нет? Что же это тогда? Какой-то особый эликсир Боевого Меча?
Он заколебался.
– Нет… Он должен помочь мне.
– Что ты имеешь в виду?
Он спрятал флягу в палатке.
– Один из алхимиков в Тезмарре пытается помочь мне, создавая тоник. Это партия номер четыре.
– И что? Помогает?
Талемир лег рядом с ней, его плечо коснулось ее.
– Пока рано говорить.
В тусклом свете палатки он снимал с нее одежду, слой за слоем, его руки скользили по ее коже, разжигая огонь потребности. Его рот был пышным, теплым и жадным, язык исследовал ее, зубы прикусывали нижнюю губу, а потом он лизнул ее от утихающей боли.
Боевой Меч возвышался над ней, его тело излучало тепло и желание, ее ноги раздвинулись вокруг него, и она обхватила его нижнюю половину между бедер, заметив выпуклость его члена, напрягшегося в штанах.
У Дрю пересохло во рту, дыхание стало прерывистым, когда он отбросил бретельку, обнажив ее набухшую грудь, соски которой затвердели и жаждали его прикосновений. Талемир жадно смотрел на нее, словно запоминая каждый изгиб, каждый дюйм ее кожи, прежде чем снова поцеловать ее, грубо и жестоко, почти до синяков. Он провел губами по ее шее и взял в рот сосок.
Она застонала, не заботясь о том, кто ее слышит. Ее кровь пылала, и ей отчаянно хотелось почувствовать его внутри себя, ее тело выгибалось под ним, жаждая большего. В ответ он прижал к ней свой твердый член и вошел в нее, вызвав тихий крик.
Ее охватило безумие, и она схватила его за ремень, притянула к себе и стала возиться с пряжкой. Она больше не могла ждать. Когда он одарил ее темной, восхитительной улыбкой, его руки переместились к брюкам, и пуговицы расстегнулись под ловкими пальцами.
Дрю сидела прямо, задыхаясь, прижав руку к груди, кровь бурлила в ее жилах. Розово-золотистые оттенки рассвета пробивались сквозь полотно, и яростный румянец залил ее щеки, когда она осознала, что произошло, – желание все еще пульсировало между ней.
– Хороший сон? – Талемир выглянул из палатки, и на его губах заиграла улыбка. Его взгляд скользнул по ее соскам, видневшимся под ночной рубашкой, и раздвинутым ногам.
Смутившись, Дрю схватила одеяло и накрылась им, пытаясь отдышаться.
– Не лезь мне в голову, Боевой Меч, – процедила она сквозь стиснутые зубы.
6. ТАЛЕМИР
Сначала Талемир подумал, что ей снится кошмар. Она тихонько вскрикивала во сне, извиваясь на своей подстилке. Но когда он пошел ее будить, то заметил, как ритмично вздымается и опускается ее грудь, как выгибается спина и раздвигаются ноги, как ее рука двигается на юг…
Тогда он понял, что она не так уж плохо проводит время.
Как бы ни разгорался в его жилах огонь желания, он никогда не любил шпионить за женщинами без разрешения, и поэтому вышел из палатки, стараясь думать о чем угодно, только не об этом упругом теле и греховных изгибах, и о том, как они могут выглядеть под ним обнаженными.
Однако это было нелегко. Он уже сбился со счета, сколько раз ходил по периметру лагеря, и не мог вспомнить, что говорили ему дежурившие на посту рейнджеры. Все, о чем он мог думать, – это о ней, о том, что или кто именно ей снился.
Он ждал подходящего, по его мнению, момента, все время избегая настойчивого взгляда ее проклятого ястреба. Наконец он вернулся в палатку с двумя чашками горячего чая.
Когда он поднял заслонку, Дрю сидела прямо, широко раскрыв глаза и с восхитительным румянцем на щеках. Он не мог сдержаться.
– Хороший сон?
Прижав одеяло к груди, она смущенно отвела взгляд.
– Не лезь мне в голову, Боевой Меч.
Он сдержался, чтобы не сделать еще одно замечание. Вместо этого он протянул ей чашку с паром.
– Держи.
Все еще взволнованная, она посмотрела на него.
– Что это?
– Чай…
Она недоверчиво сморщила лоб.
– Это просто чай, обещаю.
– Теперь ты приносишь мне чай?
Он закатил глаза.
– Если тебя это беспокоит, я больше не буду этого делать.
Она, казалось, раздумывала над этим, прежде чем наконец неохотно взяла у него чашку и зажала ее между ладонями. По-видимому, она все еще была смущена и не смотрела на него.
– Кстати, я не был у тебя в голове, – тихо добавил он.
– Я не верю в это ни на секунду.
– Значит, тебе снился я… – Он не мог не усмехнуться.
Ее взгляд метнулся к нему, встревоженный.
– Я этого не говорила.
– Ты много чего сказала.
Она поднесла руку ко рту.
– Я не…
– Не словами, – поддразнил он. – И не волнуйся… Я, конечно, не возражаю против того, чтобы ты мечтала обо мне. Это предпочтительнее, чем если бы ты пыталась убить меня во сне.
Дрю, казалось, взяла себя в руки.
– Я просто жду, когда ты приступишь к делу. – От этого движения ее рубашка слегка сползла, обнажив тонкую татуировку, которую он заметил еще до того, как вышел из палатки. Темно-синими чернилами была выведена серия простых цветов, которые, подхватываемые ветерком, тянулись по ее лопатке. Она поспешила скрыть ее.
– А что будет, когда я перестану быть полезным? – спросил он, переводя взгляд с ее обнаженной кожи на жесткий взгляд.
– Тогда я сам вырежу твое сердце.
– Ну и дела. – Талемир отпил из чашки, позволяя горячей жидкости согреть его изнутри. Он взглянул на нее, заметив, как она ерзает под одеялом. – В чем дело?
Она встретила его взгляд и, казалось, обдумывала свои слова, прежде чем наконец заговорила.
– Почему ты не рассказал Уайлдеру о… своем состоянии? Наверняка он будет лучшим доверенным лицом, чем я?
Талемир потер затылок: в нем начала нарастать боль от напряжения.
– Если помнишь, я не очень-то хотел тебе доверять, не так ли? – сказал он с трудом. – Но Уайлдер… Как я уже говорил, он прошел через многое. И он гораздо более молодой Боевой Меч, чем я. Его воспитание в гильдии, его преданность Тезмарру – все это так обострено. Он может попытаться убить меня на месте.
– Может, мне все-таки стоит рассказать ему о тебе?
– В некоторые дни я бы с тобой согласился, – признал Талемир. – Но если он это сделает… Не думаю, что он простит себя, даже зная, кто я такой.
Дрю промолчала.
– На этой веселой ноте, – сказал Талемир, направляясь к выходу, – я оставлю тебя готовиться… И мечтать обо мне, конечно же.
Она швырнула в него свою пустую кружку.
Генерал Адриенна дала Талемиру и Уайлдеру разрешение на охоту, прежде чем они отправились в путь. Хотя они не подчинялись никому, кроме Мастера Гильдии Тезмарра, Талемир всегда считал приличным уважать того, кто командует в месте, где они находятся. Уайлдер не всегда соглашался с этим мнением, но, к счастью, сегодня утром обошлось без ссор, потому что он был доволен результатом. Адриенна попыталась было возразить, что их ждет разочарование, что дичи в этих лесах мало и поймать ее практически невозможно, но Уайлдер отмахнулся от нее.
– Для Боевого Меча нет ничего невозможного, – воскликнул он, и Талемир едва не фыркнул, узнав в этом замечании то, что он уже давно говорил юноше.
На самом деле именно эти слова он сказал Уайлдеру после прохождения Великого Обряда, когда тот пытался поймать и укротить своего тверрийского жеребца… Талемир и Малик стояли и пили на склоне горы, пока только что инициированный Боевой Меч гнался за величественным конем через всю долину, натягивая лассо и ругаясь, когда зверь раз за разом ускользал от него.
– Как ты думаешь, стоит ли сказать ему, что лучше всего загонять бедняжку в гору? – спросил Талемир у своего старшего друга.
– Нет. – Огромная фигура Малика занимала всю скалу, к которой он прислонился, его серые глаза ярко светились, когда он следил за движениями младшего брата. – Он разберется. Со временем.
– Ты злобный ублюдок, – ответил Талемир.
– Нужно знать одного, чтобы понять другого. – Малик протянул ему флягу. – Как думаешь, как он его назовет?
Талемир сделал длинный глоток, поморщившись от резкого жжения в горле.
– Ты имеешь в виду, если он когда-нибудь поймает это бедное создание?
Малик рассмеялся, не сводя глаз с младшего брата, когда Уайлдер сделал еще один выпад в сторону лошади.
– Да.
– О, он, несомненно, сделает что-то грандиозное и героическое.
– Я тоже так думал, – сказал Малик с плутовской ухмылкой и приподнятой бровью.
Талемир узнал этот взгляд.
– И что же у тебя на уме?
Малик невинно пожал огромными плечами.
– Только чтобы мы имели право голоса.
Друзья сидели и все больше напивались, пока их юный товарищ боролся за право стать Боевым Мечом. Когда наконец Уайлдер поймал жеребца и привел его в порядок, он с раскрасневшимся лицом гордо подошел к ним.
– Попался, – объявил он, подводя лошадь к ним. Это была прекрасная черная чистокровная лошадь с добрыми золотистыми глазами – подходящая пара для молодого воина.
– Долго же ты, – фыркнул Малик.
– Будь добр, – отмахнулся Уайлдер. – Тордж сказал мне, что у тебя ушло на это два дня.
Малик чуть не поперхнулся спиртным.
– Этот красавчик едва успел омочить свой клинок. Что он может знать?
Уайлдер пожал плечами.
– Видимо, достаточно.
Талемир с удовольствием наблюдал за этим обменом. Ему нравилось наблюдать за общением братьев и сестер Тезмарра, ведь сколько бы лет им ни было, они всегда возвращались к своим детским привычкам.
– Определился с именем? – спросил Талемир у юноши.
Уайлдер почувствовал облегчение.
– Я думал…
– Печенюшка, – объявил Малик, его лицо стало смертельно серьезным.
Уайлдер подмигнул брату.
– Ты пьян.
– Мы должны были как-то себя развлечь. – Малик усмехнулся. – Но твоему жеребцу, похоже, нравится это имя.
– В нем нет смысла, – возразил Уайлдер.
– И мне тоже нравится. Его глаза цвета золотистых лепешек, которые печет Кук.
Плечи Талемира затряслись от смеха.
– Пряник…
К восторгу обоих старших воинов, лошадь, похоже, обрадовалась этому имени и тихонько заскулила.
Уайлдер провел рукой по волосам.
– Фурии спасите меня.
Талемир и его протеже углублялись в лес, каждый держал в руках стрелу, наложенную на лук.
После вопросов Дрю, Талемир рассматривал молодого Боевого Меча, охотящегося рядом с ним. Он двигался с хищной грацией. Его форма была безупречна, и это было очень хорошо, ведь именно Талемир учил его. Однако ему было еще несколько лет до раскрытия своего потенциала, он был еще очень сырым. Талемир не сомневался, что Уайлдер был хорошим Боевым Мечом и еще более хорошим человеком, но горе по поводу того, что случилось с его братом, изменило его, разожгло в нем почти неутолимую жажду мести. Именно поэтому Талемир не признался Уайлдеру в том, кем он был и кем стал. Он сказал правду Дрю в их палатке: он действительно боялся, что, если Уайлдер узнает, кто он такой, молодой Боевой Меч попытается убить его, и тогда уже не будет возврата.
Талемир выпустил стрелу. Стрела пролетела по воздуху с удивительной точностью и вонзилась в глаз зайцу, сидящему под кустарником.
– Не мог позволить мне взять его? – проворчал Уайлдер, натягивая лук.
– Позволить? – Талемир насмешливо хмыкнул. – В следующий раз побей меня, как настоящий мужчина, ученик.
– Я тебе не…
Талемир положил и выпустил еще одну стрелу, добавив к своему счету второго зайца.
– Возможно, если бы ты не был так занят жалобами, то добился бы большего успеха.
– Возможно, если бы ты не распугивал дичь своей болтовней… – Уайлдер выпустил стрелу, промахнувшись мимо цели на волосок.
– Не везет тебе, ученик, – проворчал Талемир.
Ответного ругательства Уайлдера хватило, чтобы Талемир захихикал, прогоняя мрачные мысли. На данный момент.
Несмотря на мрачность окружающего королевства, компания наарвийцев с восходом солнца пребывала в приподнятом настроении благодаря жареному зайцу, который они разделили на завтрак. Возможно, Талемир недооценил, насколько редкой была свежая дичь в этих краях. В итоге они с Уайлдером принесли несколько зайцев в лагерь и мастерски сняли с них шкуру, а затем зажарили на костре.
Заметив Дрю, пристегивающую седельные сумки к лошади, с ястребом на плече, Талемир осторожно подошел к ней. На его руке все еще оставалась рана от холодного приема птицы в столовой.
– Подумал, что твой пернатый друг захочет чего-нибудь поесть… – Он протянул ей кусок мяса, завернутый в лоскут ткани. Он подумывал отдать его птице напрямую, но не верил, что сможет выйти из этой встречи с целыми и невредимыми пальцами.
Дрю медленно взяла у него подношение.
– Спасибо, – сказала она, похоже, не уверенная в себе.
Он оставил ее, но, оседлав своего жеребца, посмотрел, как она кормит гигантское крылатое существо сырым зайцем, поглаживая оперение его пышной груди. Когда-нибудь он попросит ее рассказать, как она оказалась с птенцом ястреба…
Когда они отправились в путь на второй день, Талемир ехал рядом с Уайлдером, говоря себе, что прекрасной рейнджер, рядом с которой он проснулся этим утром, нужно побыть одной. Его влекло к ней, это было очевидно, но если бы он смог укротить тьму внутри себя, то уж точно смог бы контролировать себя рядом с ней.
Но это не мешало ему представлять нежный румянец, разлившийся по ее щекам, и ее стройное тело, напряженное и желанное, изгибы которого выгибались навстречу невидимому прикосновению. Он не ожидал, что внутри него зашевелятся тени, что под поверхностью затаится зверь, открывающий глаза. Сила бурлила в нем, грозя вырваться из кончиков пальцев в когтях и лентах ониксовой магии, а мышцы между лопатками горели, когда крылья грозили пронзить кожу копьем.
Талемир нащупал флягу, которую держал надежно прижатой к боку. Дрожащими руками он поднес тоник к губам и сделал долгий глоток ужасно горького напитка.
– Рановато, не правда ли, Тал? – сказал Уайлдер, нахмурившись, когда Талемир вытер рот тыльной стороной ладони.
Талемир заставил себя усмехнуться.
– Никогда не рано выпить немного огненного экстракта Мариза, – ответил он, отдавая честь Уайлдеру и называя алкоголь, который, как он знал, его протеже терпеть не мог.
Конечно, Уайлдер скривился.
– Не зря же Мариз славится своим вином.
– Вино путешествует не так легко.
– Где есть воля, там есть и путь, – отозвался Уайлдер, но, к счастью, оставил эту тему, предоставив Талемиру самому оценивать свои силы.
По правде говоря, он не имел ни малейшего представления о том, как тоник повлиял на его состояние, как назвал его Дрю. Фарисса, мастер-алхимик в Тезмарре, предупредила его, что это опасный эксперимент, что он может не только отравить его, но и вылечить.
– Мне все равно, – сказал он ей. – Я не могу так жить.
Но он жил. После последней битвы при Наарве он несколько раз переживал неконтролируемую перемену, в те ужасные ночи, когда луна отказывалась показываться, и все это время хранил свою теневую сущность в тайне от остальных жителей среднеземья, от Уайлдера и Малика. Даже Фариссе он не говорил вслух о своем самом большом страхе… Страхе, что это только начало, что тьма может распространиться, что настанет день, когда он станет полноценным теневым рейфом, неспособным вернуться к своей первоначальной форме. С тех пор он постоянно увеличивал дозу, рекомендованную Фариссой.
Поначалу он не хотел соглашаться на миссию в Наарву, чтобы узнать, что происходит со сталью и растущей силой рейфов, но потом… потом он задумался, нет ли здесь ответов для него или, возможно… для других, подобных ему. Ведь не мог же он быть единственным полурейфом? Поэтому он согласился на это под видом потворства жажде мести Уайлдера, надеясь, что его собственное будущее не покажется таким мрачным.
Но вместо этого он нашел лишь новые вопросы.
Оглянувшись, Талемир увидел, что Уайлдер увлечен разговором с Адриенной. По крайней мере, за это Талемир был ему благодарен. Его бывшему ученику не помешало бы немного добра в жизни.
Пока они ехали, Талемир заметил, как близко Колтан прижался ко Дрю, несмотря на ее явное презрение к нему. Упорство глупого мальчишки заставляло Талемира сжимать зубы. Как бы сильно ему ни хотелось сбить рейнджера с лошади, он знал, что это не его дело, и достаточно хорошо знал Дрю, чтобы понять: она не оценит его вмешательства. Он уже видел, как она сражается сама. И все же ему было приятно видеть, что ястреб Терренс устремил свой гневный взгляд на Колтана.
Талемир ехал молча, недолго думая о своих бывших любовницах. Их было много, но ни одна не имела значения. Все они понимали, что значит спать с Боевым Мечом: ночь-другая страсти, но долг неизменно превыше всего. Он никогда не задерживался надолго, и это всегда было к лучшему.
Талемир смотрел, как Дрю посылает ястреба вперед, чтобы тот оповестил сторожевую башню об их скором прибытии, и чувствовал, что его снова влечет к ней. Он, Дрю, Адриенна и Уайлдер взяли на себя инициативу, и, пока они ехали, он восхищался Наарвой за тот маленький лучик надежды, который она давала. Для неподготовленного глаза павшее королевство представлялось местом гниющего мрака, но кое-где жизнь еще процветала. Они миновали несколько скрытых поселений, жители которых встретили их с тихим благоговением. Они проехали мимо фермы, где, несмотря на изумрудные лианы, задушившие большую часть земли, в трещинах цвели лилии. Талемиру хотелось верить, что и ему будет оказана такая же милость, что, возможно, в его жизни еще есть место, где свет пробивается сквозь тьму.
Углубившись в свои мысли, он рассеянно потянулся в седельную сумку, достал флягу с водой и долго пил, благодарный за то, что пьет хоть что-то, кроме этого жалкого тоника.
– Что это? – раздался рядом с ним голос Дрю.
Он проследил за ее взглядом до своей открытой сумки, где из вещей выглядывала книга с ярко выраженной красной обложкой.
– На что это похоже? Это же книга.
К его удивлению, на губах Дрю заиграла самодовольная улыбка.
– Это не просто книга… Это роман. Ты читаешь любовные романы?
– А чего ты ожидала? Военные стратегии и огненные драконы?
Дрю все еще улыбался.
– Что-то в этом роде… Возможно, военные истории и героику5.
Талемир встретил ее взгляд и позволил себе показать, что его это забавляет.
– Увы, – сказал он, подталкивая свою лошадь чуть ближе к ее. – Разве мы не читаем, чтобы убежать от собственной реальности?
Она не пропустила ни одного удара.
– Значит, в твоей реальности нет великих любовей, Боевой Меч?
Талемир задержал на ней взгляд, и кровь его потекла.
– Пока нет, Дикий Огонь… Пока нет.
Уайлдер прочистил горло рядом.
– Тал читал их, сколько я себя помню, – вмешался он. – Еще когда я был учеником…
– Ты говоришь так, будто это было так давно, – поддразнивая, вклинился Талемир.
Уайлдер бросил на него предостерегающий взгляд.
– Когда я был учеником, Тал сидел и читал свои розовые книжки, а я бегал кругами вокруг всей крепости.
– Вероятно, потому, что я уже закончил свой круг.
– Я правильно расслышал? – раздался глубокий голос позади них. – Среди нас есть Боевой Меч, который читает любовные романы?
Талемир узнал в этом человеке Баледора, друга отца Дрю. Он добродушно рассмеялся и повернулся в седле, чтобы обратиться к старшему рейнджеру.
– Не стоит недооценивать навыки, которые можно почерпнуть из романтической книги. – Он приправил свои слова намеком. – И что бы я ни прочитал, я все равно могу убить вас всех во сне.
Компания разразилась хохотом, и на этом все закончилось.
Генерал, рейнджер и два Боевых Меча продолжали вести отряд по равнинам Наарвы, а Талемир продолжал ценить красоту ее дикой природы. В отсутствие структурированного общества королевство, некогда известное своими садами, теперь кишело нетронутой природой. Бросив взгляд на Дрю, Талемир решил, что так ему больше нравится. Она была похожа на него – яростная и безапелляционная в своих поступках. Ему хотелось бы быть таким же.
Словно в ответ, браслет на запястье Дрю зазвенел – настолько сильно, что он мог почувствовать это даже верхом на лошади. Ее внимание переключилось на него, как будто она думала, что он специально это делает. Ему захотелось забрать его у нее, изучить самому, узнать, как она его создала, эта таинственная рейнджер, дочь наарвийского кузнечного мастера… Чем она его напитала? И как? Ведь в наши дни магией владели только королевские семьи среднеземья. Она многого ему не сказала, в этом он был уверен. И она так оберегала эту вещь. Он не успел даже коснуться ее кончиками пальцев, но уже чувствовал… Чувствовал ее…
Как бы отчаянно он ни хотел изучить ее сам, пока что он не хотел брать ее силой.
Полдень медленно угасал, и вскоре первая сторожевая башня оказалась в пределах их видимости. Но что-то было не так. Талемир чувствовал, как оно ползет по его коже; он ощущал в воздухе привкус затаившегося зла.
Он остановил своего жеребца и обнажил меч.
Мгновенно остальные тоже достали свое оружие.
– Черт, – пробормотала Дрю, указывая на своего ястреба, кружившего над башней в тревоге. Не говоря больше ни слова, она пустила лошадь в галоп по оставшимся равнинам. Талемир не стал раздумывать – он просто помчался за ней.
Он слышал, как Адриенна выкрикивает их имена на ветру, но не останавливался. Привкус тьмы только усиливался по мере приближения к сторожевой башне, разжигая в нем чудовище. Он подавил его, не обращая внимания, и, добравшись до сторожевого отряда, спрыгнул с коня.
Дрю действовала быстро, уже обыскивая все внутри, но у Талемира сжалась грудь от увиденного.
На камне виднелись черные ожоги, а на кирпиче – отчетливые следы когтей.
– Дрю? – воскликнул Талемир, входя в башню и готовясь к атаке. Внутри были опрокинуты столы и стулья, по полу разбросаны тарелки и кружки с пролитой медовухой. Под ногами хрустели осколки керамики.
