Текст книги "Убийство Принца Теней (ЛП)"
Автор книги: Хелен Шойерер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
В яростном бешенстве они парировали удары взад-вперед по прихожей. Каждый раз, когда он пытался нанести милосердный удар по одному из рейфов, Дрю блокировала его, а затем вырывалась и атаковала его заново.
Их клинки снова столкнулись, и каждый из них сблизился в битве на силу.
Боги, он не хотел причинять ей боль. Она была для него всем, причиной, по которой он, превыше долга и чести, должен был довести дело до конца. Должен существовать мир, в котором тьма не будет преобладать, мир, где она сможет жить, освободившись от теней.
– Я говорил тебе с самого начала, – умолял он, и сердце его разрывалось на части, когда мечи сближались. – Я не враг тебе.
Дрю скривила губы, отводя его клинок назад.
– Теперь ты враг.
Она крутанулась на носках, закрутила оружие и обрушила его мощным двуручным ударом.
Он лишь отклонил его. Отступив, он сделал несколько шагов назад, но Дрю только наступала, ее глаза были полны ярости.
– Остановите это безумие, – призвала Адриенна.
Уайлдер бросился между ними, но Талемир отшвырнул его в сторону, его сила каким-то образом увеличилась.
– Дрю! – Он снова попытался образумить ее, защищаясь от серии ударов, уколов и выпадов, которые сыпались на него.
– Я тебе верила, – прошипела она, уклоняясь вправо и нанося сильный удар ногой по его печени.
Он удивленно хмыкнул. Еще один прием, которому он ее научил.
– И ты предаешь меня? – На этот раз это прозвучало как полувсхлип, но ее атака от этого не стала слабее. – После того как я приняла каждую твою часть? Полюбила каждую часть тебя? И после всего этого ты убиваешь мой народ…
Слово, на котором она сделала ударение, резануло глубже любого клинка.
Все вокруг померкло.
– Они больше не твой народ. – Он заблокировал злобный удар по ноге.
– Они всегда будут моим народом.
Сталь снова встретилась со сталью, и на этот раз Талемир заставила их сблизиться, прижав свое оружие к его.
Ее дыхание коснулось его лица, и он заглянул в ее глаза, такие полные боли и смятения, такие прекрасные.
Голубой взгляд опустился к его губам. Она собиралась поцеловать его, и, несмотря на всю жестокость и ярость, он позволит ей это сделать, закроет свой рот и скажет, что тоже любит ее.
Вместо этого холодная сталь впилась в его кожу, впиваясь в грудь.
Талемир опустил взгляд и увидел, что ее клинок приставлен к его сердцу.
– Если ты еще раз попытаешься убить хоть одного из них, я покончу с тобой, – прошептала Дрю, ее нижняя губа дрожала.
Талемир не отрывал взгляда от меча. На протяжении всего их путешествия он чувствовал, что что-то в нем не так, но странный цвет сплава обманывал его.
Но когда металл прижался к его плоти, он понял, что это именно она.
Наарвийская сталь.
Оружие, запрещенное для всех, кроме Боевых Мечей.
Клинок, который вполне мог убить и воина, и того, кто в нем живет.
Его глаза расширились, когда она надавила еще сильнее.
– Ты нарушаешь законы Тезмарра, законы всех королевств, владея этим клинком.
– Разве ты не видел? Наарва – не королевство. В Наарве нет законов.
Талемир ослабил хватку на своем мече, его конечности онемели.
– Ты слышал меня? – прошипела Дрю, а затем повторила свои слова. – Если ты еще раз убьешь хоть одного из них, я покончу с тобой.
– Сделай это, – приказал ей Талемир. – Для меня нет надежды, как и для этих существ… – По его щеке скатилась слеза. – Я сказал тебе, когда мы только встретились, что ты сможешь вырезать мое сердце до конца.
Его кожа порвалась под давлением, и струйка крови потекла по груди и лезвию Дрю.
Она вздрогнула от этого зрелища, в ее глазах вспыхнула жестокость.
Дрю заколебалась.
На секунду между ними промелькнула истина.
Она не могла убить его, а он не мог заставить ее сделать это.
Он мог сделать только одно.
И Талемир сделал то, что должен был.
Он поддался тьме.
25. ДРЮ
Наступила темнота, и Дрю оказалась в свободном падении. Холодный ветер трепал ее открытые участки кожи, когда она кувыркалась в воздухе, размахивая руками и ногами, и крик застрял у нее в горле. Она не видела ничего, кроме черноты, и не чувствовала ничего, кроме поцелуя воздуха, когда падала сквозь него.
Казалось, это длилось целую вечность, как будто время и пространство искривились вокруг нее.
Аромат кедра и темных цветов спутался с тенью, легкое прикосновение перьев к каждому из ее чувств.
Затем она упала на землю, и мягкая трава облепила ее.
Какое-то время она только и делала, что дышала. Вдох и выдох, вдох и выдох, пытаясь подавить панику, горе и печаль, которые грозили выплеснуться изнутри.
Плащ тени сполз с ее тела, заливая его золотистым светом сумерек.
Прищурившись, Дрю огляделась вокруг.
– Как…? – Но остальные слова никак не складывались, ее кожа все еще гудела от магии, которая перебрасывала их из одного места в другое. Она никогда не знала, что рейфы способны на такое. Но с помощью Боевого Меча с ними это и произошло. Они преодолели значительное расстояние, не ступая ни ногой по земле.
Талемир тенью провел их из логова чудовищ в безопасное место…
– Какого черта? – успела подумать Адриенна, прежде чем у нее пересохло в горле.
Они с Уайлдером стояли неподалеку, выглядя одинаково потрясенными и шокированными. Их вернули на окраину леса, где наарвианским войскам было приказано ждать. Вокруг рейнджеры в ужасе кричали от того, чему они только что стали свидетелями. Некоторые были в ярости, на их устах звучали крики мести.
А Талемира все не было.
Дрю издала придушенный крик и упала на траву, скрючившись от боли в груди. Рука широко раскинулась на груди, словно это могло как-то сдержать все, что бушевало внутри, но боль не утихала. Она почувствовала, что проваливается внутрь. Все, что в ней происходило, оказалось слишком сильным.
Она задрала голову к небу и закричала. Она не могла спасти их. Она не смогла убить его. Она потерпела поражение во всех смыслах. Ничего не осталось.
Крепкая рука схватила ее за плечо.
– Дрю? – Голос Адриенны звучал издалека, далеко от этого забытого богами места, от этого кошмара.
Перед глазами промелькнуло помещение за входом, от зловония заложило нос до рвотных позывов. Вид ее людей с облезлой кожей и когтями, вид Гуса, его разодранная кофта, черный и пустой взгляд.
Адриенна встряхнула ее.
– Дрю, я здесь.
– Но Гуса нет, – пролепетала Дрю. – И Талемира тоже нет. Он ушел.
– Что значит, он ушел? – Уайлдер ворвался к ним. Он выглядел растрепанным и не в себе, в нем кипела та самая ярость, которую он носил в себе с момента их встречи.
Это, как никакое другое, задело Дрю.
Она не помнила, чтобы плакала, но лицо было мокрым от слез, и она смахнула их рукавом. Талемиру Старлингу было не до ее слез. Не после того, что он сделал. Не после того, как предал ее и бросил.
Дрю повернулась к младшему Боевому Мечу, давая волю своей ярости.
– Он бросил нас. Бросил нас.
– Я тебе не верю, – прорычал Уайлдер.
И тут Дрю поняла, что все смотрят на них. Рейнджеры ждали вестей от Терренса, а вместо этого на их глазах их предводители падали с неба в плаще тени.
Теперь над головой кружил ястреб, пронзительно крича о беде.
Дрю мгновенно поднялась на ноги. У нее был момент слабости, и теперь настало время силы.
Она вызывающе подняла подбородок и окинула Уайлдера осуждающим взглядом.
– Правда?
Боевой Меч открыл рот, словно собирался спорить, готовый к драке. Дрю не отступила, она была готова к этому. Поединок с Талемиром едва ли затронул поверхность ее ярости.
Но, к ее удивлению, Уайлдер сделал шаг назад.
Она наблюдала, как он движется по лагерю, подхватывая свой вьюк10 и взваливая его на плечи, а затем забирает своего жеребца у запуганного конюха.
Она поняла, что лошадь Талемира тоже пропала.
Это был еще один удар.
На самом деле от него не осталось и следа, словно его вообще здесь не было. Если бы только боль в груди позволила ей в это поверить.
Уайлдер вскочил на ноги, и Дрю, покачав головой, посмотрела на него.
– Ты такой же, как все Боевые Мечи. И снова ты бросаешь народ Наарвы, когда мы нуждаемся в тебе больше всего.
Ноздри воина раздулись, и он пронзил ее яростным взглядом.
– Я бы никогда.
– Тогда куда ты, черт возьми, собрался? – вклинилась Адриенна, костяшки ее пальцев побелели на рукояти меча.
– Я собираюсь вернуть его, – прорычал Уайлдер. – Без него нам не победить.
– Следи за нами, – прошипела Дрю.
Но конь Уайлдера взревел, возвышаясь над всеми, и пустился в галоп по равнине.
Рейнджеры смотрели ему вслед.
– Чертовы Боевые Мечи, – пробормотала Адриенна.
Но у Дрю не хватило духу поддержать ее слова. Ее сердце лежало в желудке, израненное и разбитое.
Наарвийцы расположились лагерем на краю жуткого леса, а Дрю и Адриенна пытались перегруппироваться.
Уединившись в палатке Адриенны, Дрю положила голову на руки, ее тело отяжелело от горя и усталости.
– Что, черт возьми, там произошло? – тихо спросила Адриенна.
– Ты видела, что произошло, Адри.
– То, что я видела, не похоже на всю правду…
Дрю вздохнула.
– Он хотел убить их всех.
Адриенна ждала.
Дрю всхлипнула.
– И он был прав, не так ли? Это было бы милосердием.
Адриенна обняла ее и притянула к себе.
– Не простому рейнджеру решать. Но я поняла, к чему он клонит.
– Значит, я лишила их милосердия? Облегчения?
– Я не могу ответить на этот вопрос, – ответила Адриенна.
Горячие слезы обожгли глаза Дрю, и она больше не могла их сдерживать. Она так долго сдерживала эту часть себя, ту, что могла разрушить и создать заново. Теперь слезы полились сами собой, и она зарыдала, прижавшись к подруге.
– Значит, все они действительно потеряны? После всего, что мы сделали, чтобы попасть сюда… Гус и остальные ушли?
Слезы Адриенны капали ей на плечо.
– Думаю, да… – прошептала она.
Некоторое время они так и стояли, тихо плача вместе. Еще один брат ушел в тень.
Наконец Дрю вытерла опухшие глаза и оторвалась от Адриенны, чтобы высморкаться. Изнеможение сковало каждую косточку.
– Что теперь? – услышала она свой тоненький голосок.
– Я не знаю. – Адриенна все еще сгорбилась, опираясь локтями на бедра и склонив голову. Все всегда смотрели на нее, все всегда ждали от нее ответов, даже когда она сама была охвачена горем.
– Может быть, стратегическое отступление? – предложила Дрю. – Мы живем, чтобы сражаться еще один день? Мы сохраним силы и численность для этого дня?
– Возможно. – На мгновение воцарилось молчание. – Ты знала, что Талемир способен на… то, что он сделал там?
Взгляд Дрю был расфокусирован, а звук его имени словно ударил ее по сердцу. Она провела пальцами по волосам, приподняла их и отпустила.
– Нет.
– Что это было? – Адриенна покачала головой.
– Теневая магия.
– Но… Он спрятал нас от всех них. Он окутал нас тьмой и улетел оттуда… Все трое. Так все и было?
– Я не знаю. Мне показалось, что это было падение… – пробормотала Дрю. – Не то чтобы это имело значение.
В последнем слове Адриенна прочла отказ. Она не хотела говорить о Талемире. И еще долго не захочет. Если вообще когда-нибудь…
Створки палатки затрепетали, и вдруг перед ней возник Терренс, хлопая крыльями и дико кувыркаясь по полотну в смятении.
– В чем дело? – спросила Дрю, пытаясь понять, в чем дело.
Он резко клюнул ее в плечо – он никогда так не делал. Дрю вскочила на ноги, и как только она это сделала, ястреб выскочил из палатки.
– Я пойду за ним, – сказала она Адриенне и последовала за ней.
Адриенна шла следом, и, когда они уходили, в лагере поднялась суматоха. Неподалеку раздавались крики, шла драка.
Дрю и Адриенна направились туда. Их предупредили, чтобы они не шумели и не разжигали костров так близко от логова рейфов, но когда женщины настигли их, наарвийцы были так взбешены происходящим, что не обратили на них внимания.
– Что за… – Слова Дрю замерли у нее на губах, когда она увидела, что лежит в основе их толпы.
Они схватили рейфа.
Маленькое существо корчилось на веревках, которыми оно было связано, мужчины били его копьями, лучники с наложенными на луки стрелами прицеливались.
Дрю быстро моргнула, пытаясь сфокусироваться на крылатом существе, связанным веревками. Но не было ни кожистой плоти, ни рогов, ни когтей, рвущих путы. Под грязью и рваной одеждой, за слабыми лентами тени, уходящими вдаль, виднелась знакомая форма.
Сердце заколотилось, и Дрю бросилась в хаос, прыгая перед рейфом.
– Остановитесь! – крикнула она. – Остановитесь! Это Гус!
– Ты сошла с ума? – крикнул кто-то. – Это не Гус!
Раздался одобрительный рев.
– Это не тот мальчик, которого у нас забрали…
– Это проклятый теневой рейф, один из них…
Но Дрю не двигалась. Она противостояла стрелам, копьям и разъяренным рейнджерам.
Вскоре Адриенна оказалась рядом с ней, и ее глаза расширились, когда она увидела существо, от которого защищало тело Дрю.
– Это он, идиоты! – сказала она остальным.
Толпа обступила их, в их глазах полыхали гнев и жестокость.
– Это не Ангус Кастемонт, говорю вам, – раздался еще один глубокий голос.
Наступила тяжелая тишина.
– Да, блядь, это я, – прокричал юношеский голос, перекрывая все остальные.
Наступила минутная пауза.
– Простите за ругань, – раздалось сзади.
Дрю сначала встретилась взглядом с Адриенной, ее грудь вздымалась, затем она повернулась на пятках и обняла Гуса.
– Ты… – Слезы текли по ее лицу, когда она крепко сжимала мальчика. – С тобой все в порядке.
– Ну… то есть… у меня чертовы крылья, Дрю, – сказал он ей, нахмурившись.
Адриенна вырвала его из рук Дрю и сжала в своей хватке.
– Что мы говорили тебе о проклятиях, маленький засранец?
– Что это нужно только в определенных случаях… – повторил он им, как будто и не было времени.
Раздался глубокий смех, и появился Фендран, похлопывая мальчика по плечу, осторожно придерживая его за крылья. – Если и был когда-нибудь повод… То вот он, а?
Дрю все еще качала головой в недоумении, но в присутствии ее отца, когда его слова прозвучали среди войска, несколько человек захихикали.
Копья и стрелы были опущены.
Дрю и Адриенна поспешили снять веревки со своего молодого подопечного.
Дрю внимательно осмотрела его в поисках признаков той темной силы, которую она видела в пещере, той, что преследовала Талемира так сильно, что он сбежал.
Его любимой вязаной кофты уже не было, на худом голом торсе виднелись слабые черные паутинки, но глаза, которые до этого были пугающим ониксом, снова стали обычного голубого цвета.
По ее мнению, Гус был весь в синяках и побоях, но…
– Дрю, здесь есть еда? – пролепетал он.
Но очень даже в себе.
Напряжение в лагере сразу рассеялось, и те, кому раньше было не по себе, нервно засмеялись вместе с остальными.
Обеим женщинам пришлось сдерживать свои вопросы, пока мальчика не накормили и не напоили, не обработали его порезы и царапины. Наконец он сидел в палатке Адриенны, завернувшись в одеяло, с чашкой чая, исходящей паром, и выжидательно смотрел на них.
– Как? – промурлыкал Дрю. – Как ты здесь? Я думала, ты умер или…
– Я не умер, – радостно сказал он.
– Ясно. Так что же случилось?
Гас переводил взгляд с Дрю на Адриенну и обратно.
– Думаю, я спал целую вечность, – сказал он им.
– Ты помнишь нападение на сторожевую башню? – спросила Адриенна.
Юноша покачал головой.
– Нет. Просто стало совсем темно.
– Ты помнишь путешествие в логово?
– Нет.
Дрю выдохнула через нос.
– А что ты помнишь?
Гус вздрогнул.
– Проснулся в том месте…, – медленно произнес он, морщась. – Там так плохо пахло. А потом меня заковали в цепи, и одна из этих… рогатых тварей вцепилась мне в грудь. Я много кричал…
Грудь Дрю сжалась, и она потянулась к его руке.
Но мальчик был сильным.
– Кажется, после этого я снова заснул. А потом… случилось вот это. – Он указал жестом на свои крылья. Они были гораздо меньше, чем у Талемира, скорее розовые, чем красно-черные…
– Они болят? – спросила Дрю.
– Нет. Но из-за них я хожу странно. Но я понял это только после того, как сбежал и попытался найти вас.
Она чуть не рассмеялась, вспомнив, как Талемир терял равновесие между формами.
– Как ты сбежал?
Гус нахмурил брови и почесал голову.
– Я слышал, как ты там, но я еще не… не проснулся. Но потом комната стала черной. И это была не та темнота, что бывает, когда эти твари рядом. Она была теплее. Я подумал, что должен последовать за ним. Дратос помог мне.
– Дратос помог? – Дрю обменялась взглядом с Адриенной. Все по порядку, напомнила она себе. – Ты летал?
– Летал? – Гус уставился на нее так, словно она была городской дурой. – Как я могу летать, если я едва могу ходить?
У Дрю не было ответа на этот вопрос. Вместо этого она спросила:
– Гус, а есть ли там такие же, как ты? Другие, у которых, скажем… есть крылья, или когти, или тени, но они все еще… Ну, в себе? Ты сказал, что Дратос помог?
Гус с энтузиазмом кивнул.
– Их много! – воскликнул он. – Ну, некоторые мертвы. А некоторые… плохие. Но есть и такие, как я! И да, Дратос все еще там! Он сказал, что готов истребить несколько гребаных рейфов…
– Ангус!
– Ну, он готов.
– Он в сознании? Он в боевой форме?
– Угу.
Дрю не успела быстро обработать информацию, но когда она подняла глаза на Адриенну, та сияла.
Несмотря на боль в груди, Дрю почувствовала, как ее измученное лицо расплывается в широкой ухмылке.
– Еще есть надежда…
26. ТАЛЕМИР
Талемир Старлинг потерял всякую надежду.
Вокруг него сгущались тени, его мучила болезнь, от которой он никогда не избавится, чума, которую зло наслало на среднеземье.
Далеко на востоке он сидел на краю утеса, глядя на черные волны, вздымающуюся стену тумана, которая была Вуалью, и вершину Алой Башни среди облаков. Возможно, там ему и место, вместе с остальными чудовищами человечества.
Его тени дернулись в ответ.
Он стал тем, кого ненавидел. Он настолько полностью погрузился в ночь, что стал ходить по теням. Это знание, этот инстинкт лежали в нем в ожидании, готовые вот-вот вырваться наружу. И хотя он использовал его, чтобы спасти тех, кто был ему дорог, на языке все еще оставался горький привкус. Он был чудовищем. Он знал тьму так близко, что мог подчинить своей воле время, пространство и расстояние.
И теперь все, включая Уайлдера, знали об этом.
Его проклятие больше не было секретом. Его облик больше нельзя было скрывать.
Талемир вздохнул и отхлебнул еще горького тоника, который приготовила для него Фарисса. Смысла в этом было мало, и от этого у него жутко бурчало в животе, но он все равно сделал это – с какой целью, помимо наказания, он не мог сказать.
Все, что он мог слышать, – это Дрю. Все, что он мог чувствовать, – это поцелуй ее клинка у своего сердца.
Он поступил правильно, оставив ее, в этом он был уверен. Ей было лучше без него. Возможно, до того как он превратился в чудовище, они могли бы стать кем-то, но теперь он принесет ей только боль, горе и страдания.
Как бедные души в логове рейфов. Обреченные на тьму.
Единственное, что его утешало, – это то, что ему больше никогда не придется слышать ее слова, полные муки, вызванной им. До последнего вздоха он будет помнить рейнджера, закаленную в ярости и силе, прекрасную и хаотичную, даже если она желала ему смерти. В его глазах проплывали образы Дрю, и Талемир наконец позволил тьме захватить себя. Она затянула его в себя, узнав в нем самого себя.
Резкий толчок в бок разбудил его.
– Вставай.
Талемир со стоном перевернулся на спину и увидел, что на него смотрит Уайлдер.
– Я учил тебя, как не надо будить спящего воина, – пробормотал Талемир, запоздало сообразив, что вокруг него все еще кружатся тени.
Он втянул их в себя.
– Ты научил меня многому, во что я уже не верю, – проворчал в ответ Уайлдер, в его голосе чувствовалась ярость.
Грудь Талемира сжалась.
– Как ты меня нашел?
– По следам твоей лошади. Я знал, что она будет искать тебя.
Талемир огляделся по сторонам и с удивлением обнаружил, что его жеребец пасется неподалеку. Зверь всегда отличался слепым чувством преданности.
Но его лошадь не была насущной проблемой. Талемир встал, смахнул траву с одежды и посмотрел на Уайлдера – его лошадь настороженно стояла в нескольких футах позади него.
Между Боевыми Мечами царило невообразимое напряжение, вызванное кипящей яростью Уайлдера. Он был смертельно неподвижен, лишь кулаки сжимались и разжимались у его боков. На шее запульсировал мускул.
– Прости, – проговорил Талемир, задыхаясь. Он обнаружил, что не может смотреть на своего протеже, не теперь, когда Уайлдер знал, что он собой представляет.
– Прости? За что именно? – Слова были тяжелыми, ядовитыми.
Талемир вздрогнул.
– За все.
– Этого недостаточно.
– Я знаю.
Уайлдер толкнул его.
Талемир попятился назад, остро ощущая край обрыва.
Будет ли иметь значение, если я сорвусь с него? Мысль пронеслась в его голове – вопрос, дерзость…
– Как ты мог скрыть это от меня? – требовал Уайлдер, наступая, раздувая ноздри. – Мы с тобой одна семья. Как ты мог?
– Уайлдер…
– Не надо, блядь, Уайлдер, – огрызнулся он. – Ты, сука, один из них. Ты гребаный теневой рейф, Талемир…
– Я все еще я.
– Правда? Потому что Талемир Старлинг, которого я знаю, не бросил бы армию или женщину, которую он явно любит, на произвол судьбы.
Слова повисли между ними тяжелым грузом, сырым и правдивым.
– Им было лучше, – слабо произнес Талемир. – Лучше без меня. Я только и делаю, что отравляю все вокруг. Я чудовище.
Уайлдер снова сильно толкнул его.
– Да, ты чудовище, – злобно прорычал он. – И ты не доверил это мне. Ты доверил эту информацию Дрю, даже Адриенне – чужим людям, но не мне?
– Ты другой…
– Чертовски верно, я другой. Я твой гребаный брат, Тал.
– А еще я тот, кто лишил тебя настоящего брата.
Лицо Уайлдера опустилось.
– Нет. Я видел…
Талемир поднялся во весь рост и пустил тени по всему телу. Он призвал свои крылья, и они с рычанием прорезали мышцы его спины и вспыхнули перед его протеже. Из кончиков пальцев вырвались черные и острые когти, готовые рассечь плоть и кости. Он почувствовал, как под кожей затрещала темная магия, разгоняясь по венам, и по безмолвному выражению лица Уайлдера понял, что теперь он выглядит тем самым рейфом, которым был.
– Видишь? – прорычал он, каждая его частичка корчилась от напряжения. – Вот кем я стал.
Грудь Уайлдера вздымалась, он оскалил зубы и издал яростный крик, а затем бросился на Талемира, повалив его на землю.
Талемир увидел звезды, когда весь вес его и Уайлдера пришелся на его крылья, и агония ослепила его. Но не успел он сфокусировать взгляд, как кулак врезался ему в челюсть.
Зубы заскрипели, глаза Талемира мгновенно заслезились, а по правой стороне лица разлилась боль. Он повернул голову и сплюнул кровь в кучу цветов.
На мгновение ему показалось, что зрение нарушилось. Цветы отпрянули, когда его кровь попала на лепестки. Он напряженно моргнул. Нет, ему не показалось. Цветы физически отпрянули от темно-красных брызг, от его крови полурейфа.
Фурии действительно смеялись над ним. Ведь это были те самые цветы, которые искала Дрю: солнечные орхидеи.
Но нападение Уайлдера только начиналось. Охваченный яростью, он прижал Талемира к грязи и уже заносил кулак для нового удара.
Талемир инстинктивно блокировал удар, обхватив Уайлдера ногами и отбросив его.
– Это был дерьмовый удар, – проворчал он, разжигая огонь в груди.
– Без сомнения, это отражение моего дерьмового учителя, – усмехнулся Уайлдер, отстегивая меч от пояса и отбрасывая его в сторону.
Талемир вернулся в форму Боевого Меча и сделал то же самое. Внезапно ему стало все равно, что ярость Уайлдера была обоснована, а его – нет; она все равно текла в нем огненным потоком, требуя выхода. Если Уайлдер хотел драки, он ее получит.
Ноздри его протеже раздулись, распознав вызов, и он поднял кулаки, широко расставив ноги.
В ушах Талемира зашумела кровь, челюсть уже пульсировала. Талемир поднял кулаки и переместился на ноги, жаждая обмена ударами.
– Ты действительно думаешь, что сможешь одолеть меня, ученик? – насмехался он. – Ты еще не готов, Боевой Меч или нет.
– Да пошел ты! – Уайлдер атаковал.
Не было никакого медленного наращивания, никакого опробования воды, потому что они знали сильные и слабые стороны друг друга досконально. Они бросились друг на друга, обрушив шквал кулаков и боли.
Уайлдер наносил удары, костяшки его пальцев сталкивались с кишками Талемира, его виском, его почкой. И Талемир позволил ему кончить, ощущая вкус крови во рту и порез на внутренней стороне щеки.
Боги, однажды у среднеземья не останется ни единого шанса против Уайлдера Хоторна.
Талемир принимал удар за ударом, позволяя своему протеже терять себя в атаке.
Затем Талемир нанес удар. Он наносил джебы, кроссы, хуки и апперкоты в жестокой последовательности, кружась, как разъяренная пантера Тира.
Зубы Уайлдера были в крови, но ярость еще не успела утихнуть.
Как и ярость Талемира.
Они сражались еще один раунд, жестокий и изнурительный.
– Теперь ты доволен? – крикнул Талемир, смещая вес и уворачиваясь от удара в глаз.
– Даже близко нет.
Талемир заблокировал хук в лицо и нанес сильный и быстрый джеб в ребра Уайлдера, вызвав удивленный возглас.
– Ты всегда оставляешь эту сторону открытой, – проворчал Талемир. Когда же мальчик научится?
– И ты всегда слишком много болтаешь… – Уайлдер размахнулся, и его кулак столкнулся с больной челюстью Талемира.
Талемир снова увидел звезды и споткнулся.
С него было достаточно.
Вокруг них закружилась тьма, поглотив их обоих в вихре обсидиановой силы.
Когда она исчезла, Уайлдер лежал на земле, связанный и скованный тенями.
Задыхаясь, Уайлдер потрясенно смотрел на него.
– Ты обманул.
– Обманул? – прохрипел Талемир, упираясь руками в бедра, чтобы перевести дыхание. – Что мы всегда говорим разрушителям щитов о честной игре? Чему мы только что научили наарвийцев?
Во взгляде младшего воина все еще кипел гнев, но это была уже не та сырая, ничем не сдерживаемая ярость, что прежде. Он хмуро посмотрел на Талемира.
– Против зла честный бой – верный способ погибнуть.
Вытерев пот со лба, Талемир выпустил свои тени, и они черными клубами рассеялись в воздухе.
– Именно так.
Уайлдер сел, сплевывая на траву кровь, нижняя губа была разбита.
Талемир протянул ему руку.
– Мне очень жаль, ты знаешь.
Уайлдер посмотрел на протянутую ладонь, в его лице боролись противоречивые чувства, прежде чем он поднял руку.
– Я знаю.
Талемир помог ему подняться, и оба они скорчились от боли.
– Твой левый хук нуждается в работе, – тихо сказал Талемир.
Уайлдер недоверчиво посмотрел на него.
– Ты действительно не знаешь, когда нужно заткнуться, да?
Талемир грустно улыбнулся.
Уайлдер проигнорировал ее и жестом указал на лошадей.
– Мы можем успеть вернуться в лагерь, если поторопимся.
Талемир замер.
– Мне казалось, я ясно выразился. Я не собираюсь возвращаться.
Уайлдер повернулся к нему, кулаки снова сжались.
– Я тебе не верю.
Талемир стоял твердо.
– Ты действительно это сделаешь? Оставишь ее беззащитной перед своими сородичами? Ты так мало заботишься о ней?
Талемир рванулся вперед, вцепился в рубашку Уайлдера и почти поднял его с земли.
– Ты ничего не знаешь о том, как глубоко она мне дорога.
– Тогда покажи это, мать твою.
– Ты сам это сказал: Я одна из них, Уайлдер. Как я могу…
– Используй это против них, тупой ублюдок, – прорычал Уайлдер. – Ты спас нас в логове. Ты победил меня только что. Ты нам чертовски нужен. И не только Боевой Меч Талемира, но и рейф в тебе.
Талемир колебался.
– Тал, – сказал Уайлдер. На этот раз его голос был мягким. – Есть надежда…
– Ты был в той же пещере, что и я?
– Да. Но я был там и после того, как ты ушел. Я нашел мальчика – Гуса – того самого, которого искали Адриенна и Дрю.
– Что?
– Он сбежал и бродил по окраинам леса. У него были крылья, но он был самим собой – заноза в заднице, правда, но человек… Контролировал себя… Он сказал, что есть и другие, подобные ему.
Талемир не дышал.
– Я отправил его обратно в лагерь, когда пришел за тобой. Дрю и Адриенна уже знают. И если ты что-то и знаешь об этих двоих, так это то, что они не оставят свой народ на произвол судьбы. Они будут бороться.
– Мы нужны им.… – пробормотал Талемир, опустив глаза на орхидеи, в которые он угодил.
– Да, брат. Нужны.
И Талемир с замиранием сердца понял, что это была не случайная россыпь этих цветов, а целое поле. Натянув перчатки для верховой езды, он нарвал горсть, вырывая их с корнем. Внезапно для него больше ничего не существовало. Он свистнул, и его жеребец пустился галопом навстречу ему; он едва успел остановиться, как оказался в седле.
Уайлдер почти по-человечески ухмылялся, его зубы все еще были в крови.
– Пойдем убивать монстров.
Но когда они начали возвращаться в лагерь, Талемир покрылся ледяным потом. Он издал стон боли и перевернулся на спину, пятна затуманили его зрение.
– Тал? – Голос Уайлдера был далеким. – Тал?
Талемир хотел ответить, хотел сказать, что будет сражаться с рейфами до последнего вздоха, чтобы спасти Дрю, чтобы спасти их всех. Но острая боль, засевшая глубоко в нутре, лишила его дара речи, лишила всех чувств.
Он соскользнул с седла.
Внезапно он снова оказался в Ислатоне, окруженный кругом из белых камней и роем чудовищ.
Регульд жнец снова и снова проникал в его грудь, пронзая сердце…
27. ДРЮ
– Дрю! – Голос прорезал ночь, заставив ее приподняться на постели. – Дрю!
В ее имени звучало отчаяние и настоятельная необходимость.
Она выскочила из палатки и увидела, как в лагерь въезжает Уайлдер Хоторн; угасающие костры освещали тело, нависшее над его лошадью, и жеребца без седока.
Талемир.
Дрю сорвалась на бег.
Сердце заколотилось, и она остановилась, когда Уайлдер спрыгнул с седла и помог ему снять с лошади бессознательное тело Талемира.
– Что случилось? – пролепетала она, глядя на его потный лоб и пепельный цвет лица. На его красивом лице виднелись многочисленные синяки и порезы.
Вместе они уложили его на влажную траву. Он дрожал от их прикосновений.
– Я не знаю… – сказал Уайлдер, дыша коротко и быстро. – В один момент он заговорил со мной. Мы возвращались к вам, чтобы помочь, но потом он упал. – Уайлдер в панике провел рукой по волосам. – Мы боролись. Сильно. Это может быть внутреннее повреждение. Я мог это сделать.
Дрю обшаривала тело Талемира в поисках хоть какого-нибудь признака, хоть какой-нибудь зацепки, чтобы понять, что происходит. Кровь нигде не текла, кости вроде бы не были сломаны.
Она сняла с него перчатки для верховой езды. Ничего, кроме разбитых костяшек пальцев.
Но она замерла, заметив кожу под воротником его рубашки. Его красивый оливковый цвет лица был испещрен сетью тонких белых линий.
Почувствовав тошноту, она провела рукой по нагрудному карману и достала из его камзола знакомую фляжку. Она оказалась гораздо легче, чем она ожидала. Она встряхнула ее. Ничего.
Открутив пробку, она понюхала содержимое.
– Чудовищный тоник, – пробормотала она, опрокинув флягу вверх дном, и увидела, что из сосуда вытекла всего одна капля.
