Текст книги "Гордость и предубеждение-2"
Автор книги: Хелен Холстед
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
– Семья мисс Беннет не обвинит тебя в этом, поверь мне. Я скорее могу предположить, что они испытывают облегчение, что их дом не наводнит фешенебельная публика, и особенно разгневанная родня.
– Ко взаимному удовлетворению обеих сторон, полагаю, – уточнил Дарси.
– Тебе следовало бы попытаться отбросить свой снобизм и вести себя проще, Дарси, – сквозь смех проговорил Генри. – Вряд ли уместно держаться столь церемонно и чопорно со своей будущей тещей.
– Я не знаю, как строить свою беседу с ней, кузен. Она кудахчет, как глупая курица, – он остановился. – Хотя беру свои слова обратно. Ради Элизабет не следует мне так говорить о ее матери.
Генри согласно кивнул.
– Но Бингли, похоже, не реагирует так на свою новую родню.
– Бингли обладает замечательной способностью проявлять снисходительность и терпение. Но ни его сестры, ни его шурин не в восторге от его брака.
– Вспомни, в их родне были торговцы, отсюда их комплексы и, как следствие, недовольство, – убежденно произнес полковник. – Твое же положение в обществе ничто не сможет поколебать.
– Ты так считаешь?
– Я уверен в этом. А когда прибывают родственники Бингли?
– Их ждут завтра. Миссис Беннет задумала попросить сестер Бингли выступить в роли подружек невесты для Джейн. Но все же потом сообразила, как неуместно и нелепо будут эти дамы смотреться рядом с Элизабет. Полковник засмеялся.
– Ты приехал, и я тебе благодарен, – продолжал Дарси. – Но все же… Не поставил ли я тебя в неловкое положение перед тетей? Что говорила по этому поводу леди Кэтрин?
– Она была крайне недовольна, но я твердо сказал ей, что не могу выбирать между тобой и ею. Я оставляю за вами обоими право отказаться от меня, если вы сочтете нужным, но сам я не откажусь ни от тебя, ни от нее. Дарси пробормотал слова благодарности.
Его кузен добавил:
– Ей придется довольствоваться теми членами семьи, которые отрекутся от тебя.
Дарси пожал плечами:
– Не глупи, Генри. Леди Кэтрин стареет, но все же есть вероятность, что она переживет свою дочь. И тогда ее состояние должно перейти кому-нибудь.
– Я не верю, будто наша тетя может облагодетельствовать меня; и я не стану жениться без привязанности.
– А в нашей семье ни кузина Анна, ни я не могли рассчитывать на подобную роскошь, – с некоторой го-речью сказал Дарси. – Я никогда не сомневался, что придется жениться на Анне. И только встретив Элизабет, я понял, что не смогу поклясться перед алтарем и перед Богом любить другую женщину, в то время как я уже полюбил Элизабет. Бедная малютка Анна.
– Я ее не обманывал! – резко дернулся Дарси. – Мы никогда не были помолвлены, мы ни разу не затрагивали эту тему в своих разговорах. На самом деле она испытывает ко мне не больше чувств, чем я к ней.
– И тем не менее все наши родственники ожидали этого; боюсь, леди Кэтрин никогда не простит тебя.
– Я не только не желаю, но я и не принял бы ее прощения. В своем письме она допустила такие оскорбительные выпады в адрес Элизабет, какие нельзя прощать.
– Время рубцует раны, Дарси.
– О каких ранах ты говоришь?! Она стала моим врагом и уже не сумеет ранить меня.
– О боже!
Полковник с сожалением улыбнулся про себя. Как это похоже на их тетку – столь неумолимо отвергнуть своего любимого племянника. И как это похоже на Дарси – отплатить ей тем же.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Небольшая церковь в Лонгборне была до отказа заполнена гостями новобрачных и прихожанами. Судя по виду, все они по достоинству оценили торжественность момента и серьезность намерений обоих женихов. Лучи солнца, проникая сквозь цветные стекла витражей, бросали на них пестрые блики. Шаферы женихов вели себя по-разному. Шурин Бингли мистер Хёрст выказывал свое обычное добродушие, тогда как полковника Фицуильяма, казалось, обуревали более сложные эмоции. Собравшиеся тихо переговаривались, ожидая появления невест.
– Для семьи Фицуильяма этот брак не слишком хорош, – шептались в толпе.
– А вон там сидит мисс Дарси, богатая наследница, та молодая леди в бархате, рядом с мисс Бингли… Джорджиана была скромно, хотя и модно одета. На ней было розовое пальто, а на голове красовалась такого же цвета шляпка, поля которой закрывали большую часть ее лица.
– Бедняжка. При всем своем богатстве и связях – кто она, как не бедная сирота, без матери?
– Ей хватит своей семейной гордости, которая поддерживает ее, – был ответ.
Джорджиана стойко переносила изучающие взгляды всех этих незнакомых ей людей, притворяясь, будто Они их попросту не замечает. Миссис Беннет ликовала от восторга, сидя на отдельной скамейке. Мысленно она возвращалась к приготовлениям для свадебного завтрака, но, кажется, пока было все безукоризненно. Звук шагов, приближающихся к дверям церкви, заставил всех затихнуть. Темным силуэтом, на фоне льющегося снаружи в открытые двери света, мистер Беннет вступил в церковь, ведя под руку обеих дочерей. Джейн, в длинной бледно-зеленой мантилье, застенчиво потупив взгляд, опиралась на руку отца. Солнечные лучи высвечивали шелковую накидку Элизабет цвета Охры.
Когда она вошла в полумрак церкви, все увидели серьезный сосредоточенный взгляд ее темных глаз, устремленный прямо вперед.
В сопровождении младших сестер девушки двинулись по проходу и присоединились к группе перед алтарем. Золотой свет из окна освещал очаровательную красавицу Джейн, Элизабет же стояла в мерцании разно цветных неровных пятен.
Когда местное «высшее общество» повалило из церкви и встретилось с толпой крестьян и семьями фермеров, которым не удалось найти место внутри церкви, в церковном дворе началась небольшая сутолока. Проходя под аркой из тиса, мистеру Дарси пришлось ловить свою шляпу, и люди рассмеялись. Мельком бросив на него взгляд, Элизабет увидела, как вспышка уязвленного самолюбия стерла с его лица улыбку. Она сжала его локоть и лукаво посмотрела на него, и он в ответ неохотно засмеялся. Шаферы вручили женихам мешочки, и те стали разбрасывать горстями монетки, дождем сыпавшиеся в толпу.
Мистер и миссис Беннет повели гостей в дом на свадебный завтрак.
После празднования Джейн и Элизабет пошли готовиться к отъезду. Элизабет и Дарси предстояло провести в пути несколько дней, в то время как Джейн и Бингли надо было проехать всего четыре мили.
Элизабет смотрелась очень элегантно в изумрудно-зеленой бархатной накидке с подкладкой из палевого атласа, которая сочеталась с зеленым цветом ее перчаток и такого же цвета шляпкой.
– Моя дорогая девочка, ты только посмотри на себя! Ты наполняешь мое сердце гордостью! – пронзительно заголосила мать и расцеловала Элизабет в обе щеки.
– Ох, мама!
– Да, да, так оно и есть.
Старшая дочь миссис Беннет вошла в комнату.
– А, вот и ты, Джейн! Посмотри, как хорошо выглядит твоя сестра! Не так хорошо, как ты, конечно, в целом графстве никогда не было такой красивой невесты, как ты. Какая же ты у меня хорошая!
Элизабет хохотала, наблюдая застенчивые протестующие жесты Джейн.
– Лиззи, полагаю, мистеру Дарси не терпится ехать, – остановила их мать, – но прошу вас – задержитесь немного наверху, пока я буду спускаться. Я хочу посмотреть, как вы появитесь.
Ох, Джейн, – сказала Элизабет. – Мы будем очень далеко друг от друга.
Лиззи, не говори так, иначе я расплачусь. Мы ведь очень скоро встретимся в Лондоне.
Спустившись с лестницы, они остановились, чтобы ещё раз с любовью посмотреть друг другу в глаза. Когда лакей уже собирался открыть двери гостиной, Джейн жестом показала Элизабет, что пропускает ее вперед.
– Нет, Джейн.
– Милая моя Лиззи, теперь это твое право – проходить первой, но я нисколько не завидую этому.
Элизабет колебалась. Всю жизнь она в соответствии с этикетом проявляла почтение и пропускала вперед старшую) сестру, и менять эту схему казалось ей неприличным. Она знала, что еще придется привыкать входить первой из-за большей значимости ее мужа, но все же сейчас ей этого не хотелось. Она взяла Джейн за руку. Дверной проем был достаточно широк, чтобы пройти обеим.
Элизабет взяла отца под руку, когда все они вышли на подъездную аллею.
– Как ты можешь покидать меня, Лиззи? – проговорил мистер Беннет. – Беседы с тобой – единственное мое утешение.
– Вы должны приезжать к нам как можно чаще, папа. Вы знаете, что вас всегда будет ждать радушный прием.
– Надеюсь, милая. Но я буду очень скучать. Они дошли до кареты, и Элизабет поцеловала отца и сестер.
– До свидания, Китти, до свидания, Мэри.
Она повернулась к матери. Сердце миссис Беннет пронзила острая боль, и она сжала дочь в объятиях.
– До свидания, дорогая моя дочурка. Как я буду тосковать без тебя! Не знаю, как я переживу эти дни!
– Полагаю, как всегда, – услужливо предложил; мистер Беннет решение проблемы.
Поскольку в этот момент ее тревога преобладала над страхом, миссис Беннет, не обращая внимания на своего достопочтенного супруга, обратилась к Дарси:
– Вы ведь будете заботиться о моей девочке, мистер Дарси?
– Мадам, на свете нет другой обязанности, которая доставила бы мне большую радость, – ответил он и поцеловал ей руку.
Неужели из-за этой его любезности слезы навернулись на глаза Элизабет?
Она забралась в карету, и муж сел рядом с ней. Она посмотрела на отца, так горячо любимого, на внезапно встревоженную мать, на всех своих близких.
– Ты готова? – ласково спросил Дарси. Она засмеялась и взмахнула рукой.
– Трогай, – крикнул он кучеру. И карета двинулась.
Тем вечером мистер Беннет постучался в дверь туалетной комнаты жены.
Миссис Беннет сидела в кресле у камина и, не мигая, смотрела на огонь. Она не привыкла видеть этого редкого посетителя в своем укромном уголке. И впервые за долгое время внимательно посмотрела на мужа. «Боже мой! – подумала она, – сколько же у него морщин!»
– Миссис Беннет, – заговорил он, – я должен заявить, что вы кажетесь задумчивой. Чем вызвано столь необычное состояние в конце дня, полного радости и ликования?
– Ох, мистер Беннет. Лиззи уехала так далеко, а ее муж такой молчун. Не будет ли он суров с ней? Лиззи так любит пошутить. Найдут ли они о чем поговорить? Будет ли она счастлива?
– Ох! «Велите времени вернуться вспять», как сказал поэт! Миссис Беннет, не поздновато ли сейчас задумываться над этим? Я полагал, вы были в восторге от подобной партии.
– Я и сейчас в восторге, конечно. Это же настоящий триумф для меня – видеть, как моя дочь покидает дом в такой роскошной карете с лакеями в ливреях! А как великолепно они смотрелись вместе! Мистер Дарси – красивый мужчина, спору нет, но и Лиззи в ее новой бархатной накидке, несомненно, выглядела как весьма элегантная дама из высшего общества. – Миссис Беннет поправила ленточки на своем ночном чепце. – Сколько поздравлений и похвал мы получили! Да каких похвал! Я знаю, какое сильное впечатление произвел этот день на наших гостей. – Не обращая внимания на молчание мужа, миссис Беннет потеребила кружевные оборки своей шали и, удовлетворенно улыбнувшись своим мыслям, добавила: – Все наши соседи, должно быть, завидуют нам, особенно те, у кого есть дочери. И матери остались довольны, что теперь Джейн и Лиззи уже не будут стоять на пути их девочек. Наши дочери всегда считались самыми красивыми девочками в графстве, это я вам точно говорю, уж поверьте мне.
– Ну вот теперь вы и совсем успокоились, миссис Беннет! Наша дочь не может не стать счастливой с такими каретами, ливреями, бархатом и всеми остальными предметами людской зависти, которые вы описываете.
– Ох, мистер Беннет, я вовсе не это имела в виду. Лиззи, конечно, вышла замуж лучше, чем можно было бы мечтать. Мистер Дарси, должно быть, любит ее с большой нежностью, иначе этот брак вообще никогда не случился бы. Какая она умная девочка! И все же вы думаете, она будет счастлива?
– Полагаю, судьба дает ей столько же шансов, что и любой другой женщине в ее положении, моя дорогая!
Миссис Беннет успокоил этот оптимистичный взгляд на перспективу.
– На самом деле Дербишир не настолько и далекое место, не так ли, мистер Беннет? Они смогут часто приезжать к нам.
– Возможно, моя дорогая, возможно. А теперь спокойной ночи, миссис Беннет. Завтра у нас начнется тихая жизнь, вот это уж точно.
В спальне мистер Беннет долго стоял у окна, вспоминая свою молодость и собственные надежды на благополучное супружество, и тоска сжала ему сердце.
Весь день они ехали в северном направлении и на ночь остановились в гостинице. Стояла сонная тишина, бодрствовал только сторож. Хозяин гостиницы давно завершил свой последний обход. С кухонного этажа и до чердаков дом был полон шорохов; повсюду слышался храп спящих людей.
Элизабет проснулась. Она потянулась и повернулась. В темноте муж осторожно нащупал ее голову, наткнулся на взъерошенные локоны и нежно коснулся ее щеки. Лиззи приоткрыла губы, но слова не шли на ум. Она снова заснула.
– Я потревожил тебя. Спи. Спи.
К третьему дню, когда до Пемберли оставалось не больше десяти миль, дождевые облака были разогнаны сильным ветром. Дорога шла вдоль подножия скалистого холма, и Элизабет впитывала в себя непревзойденную красоту Дербиширского нагорья.
– Красиво-то как!
– Со следующего подъема откроется роскошный вид, – предупредил ее Дарси.
И действительно. У самой вершины холма карета, заскрипев, остановилась. Они вышли и направились к краю обрыва. Земля скользила у них под ногами, а ветер неистовыми порывами налетал откуда-то снизу. Элизабет не спускала глаз с открывшейся перед ними панорамы, переводя взгляд с холмов на расстилающиеся внизу долины. Ее щеки пылали на ветру, глаза блестели от возбуждения.
– Ой, какое же тут великолепие!
Лошади фыркали, вокруг них клубились облака пара.
Слуги разговаривали, пока господа любовались природой.
Кучер выразил мнение, что такой хозяйки поместье Пемберли никогда прежде еще не видело.
– Но и такого хозяина не видело тоже, – хмыкнул Элби Клинк, его молодой помощник.
– Ты-то, малец, поменьше болтай. Так-то будет лучше для тебя, хоть ты и сын кузнеца.
Ветер неистово рвал подол пальто госпожи и раскидывал ее локоны, обрамлявшие лицо, но она только смеялась. Она отпустила руку Дарси и забралась на валун, потом оперлась о протянутую ей руку, чтобы соскочить вниз, хотя вполне могла бы спрыгнуть и сама. Элизабет уверенно прокладывала себе путь среди камней в своих изящных ботиночках.
– Возможно, она отдаст ботинки Энни, ведь ее горничной они будут маловаты.
– Много чести для тебя, Элби, Энни-то и не посмотрит теперь на тебя, теперь она будет прислуживать госпоже.
Юноша отвернулся и стал смотреть куда-то вдаль, усиленно моргая.
Лакеи снова украсили карету белыми свадебными розетками и лентами, которые сняли, пока ехали по незнакомым местам. Как только Элизабет благополучно вернулась в свою карету, из задней кареты к ней стремглав бросилась горничная и стала заново укладывать локоны своей хозяйки в прическу.
– Я понравлюсь им, Уилкинс? – спросила Элизабет.
– Конечно, мэм, – ответила Уилкинс с предельной серьезностью.
Проезжая через небольшой городок Лэмб, лошади замедлили ход до медленной рыси. Дети бежали впереди кареты, скликая горожан победнее к дверям, а побогаче и познатнее – к окнам.
Только один человек не остановился, чтобы поглазеть, а стремительно запрыгнул в седло поджидавшей его лошади и галопом помчался сообщать новость. Лошади ускорили движение по дороге к Пемберли. Большие кованые железные ворота стояли открытыми, и они повернули внутрь. Жена сторожа и его дети стояли рядом с домиком, а сам сторож замер у ворот, держа в руке жезл.
– Я не видел беднягу на ногах вот уже восемь месяцев, – отметил Дарси. – Каких усилий ему стоило подняться? Схожу поблагодарю его за это завтра.
– Я пойду с тобой, – вызвалась Элизабет.
Они проехали через рощу, затем свернули на дорогу к дому. Старый желтый камень Пемберли пылал в лучах заходящего солнца. У парадных дверей выстроился по старшинству весь штат домашней прислуги.
– Ой, дорогой, – засмеялась Элизабет. – У некоторых из них совсем испуганный вид!
– Полагаю, остальные просто скрывают свой страх. Это пойдет им на пользу.
Он вышел из кареты и развернулся, чтобы подать Элизабет руку и помочь спуститься.
Джорджиана вышла вперед из холла на ступеньки и тревожно замерла. Она наблюдала, как ее элегантно одетая вновь приобретенная сестра поднималась по лестнице.
«И как Элизабет могла так измениться всего за четыре дня? Она стала такой холодной», – подумала девушка.
Элизабет поднялась по ступенькам к Джорджиане и поцеловала ее.
– Дорогая Джорджиана.
Ее муж представил ей старших слуг. Со сдержанной любезностью Элизабет приветствовала домоправительницу миссис Рейнолдс, дворецкого и повара. Потом медленным кивком головы Элизабет отвечала на нервные поклоны других слуг.
Домоправительница сказала:
– Это Энни, ваша служанка, госпожа. Сделай шаг вперед, девочка.
Заалевшая Энни выступила вперед и присела в реверансе, пробормотав:
– Добрый день вам, мэм.
Послышалось короткое нервное хихиканье лакея, «молкнувшее под свирепым взглядом дворецкого. Элизабет благосклонно кивнула горничной.
Семья вошла в дом и сразу проследовала в гостиную. Миссис Рейнолдс поспешила проконтролировать процесс приготовления чая в честь этого особого дня.
Энни догнала ее в дверях кухни.
– Что с тобой, Энни? Ты же измяла свой передник, – Энни вынула руки из карманов.
– Миссис Рейнолдс, я… не смогу.
– Что ты не сможешь, глупая девчонка? И почему ты здесь, а не в комнате своей госпожи? Ее горничная, миссис Уилкинс, будет искать тебя.
– Я боюсь.
– Какая ерунда. Миссис Дарси не съест тебя, а вот я могу. Теперь иди.
Элизабет, возможно, была бы сама потрясена, доведись ей узнать, какой эффект произвело на слуг ее холодное спокойствие.
– Как тебе мой спектакль? Я сумела произвести на тебя впечатление? – спросила она у Дарси, закатывая глаза.
– Мои поздравления, принцесса, – ответил Дарси. – Слуги не скоро опомнятся от твоего появления.
– К тому времени, как они начнут это забывать, мне следует определиться, что я такое.
Она села на диван рядом с Джорджианой.
– Дорогая Джорджиана, я напугала тебя? Признаюсь, я сама жутко волнуюсь. – Джорджиана неуверенно рассмеялась. – Ты сможешь простить меня?
– О да. То есть мне не за что прощать.
– Джорджиана, мне нужно многое узнать об этом доме.
– Я ничем не занималась здесь, с тех пор как вернулась домой из школы. Миссис Рэйнолдс – вот кто за все отвечает и кто все знает здесь!
– Тем больше у меня причин утвердить свой авторитет с самого начала. Пройдет совсем немного времени, слуги оправятся от потрясения, и мы великолепно поладим.
ГЛАВА ПЯТАЯ
До помолвки Элизабет одно лишь упоминание о красивом доме Дарси в Дербишире вызывало у миссис Беннет приступ язвительной критики. Какое раздражение испытывала она при виде этого молодого человека! Она не переносила, когда ей напоминали о его богатстве и высоком положении, которого он, в ее главах, не заслуживал! Однако ее неприязнь к Дарси сменилась жаркой радостью, как только ее дочь получила те преимущества, которые давало упомянутое богатство и высокое положение.
Она даже захотела увидеть Пемберли, особенно когда обе ее незамужние дочери получили приглашение провести там Рождество.
Мисс Кэтрин Беннет, которую чаще звали уменьшительным именем Китти, исполнилось восемнадцать лет. С тех пор, как после замужества троих из ее сестер их семейный круг резко сузился, она, не слишком склонна» к чтению и размышлениям, изнывала от скуки. Приглашение в Пемберли вызвало у нее бурный восторг.
– Боже мой, детка! – вскричала ее мать. – Ни за что на свете я не смогу лишить тебя этого приключения. Где же Мэри? Мы должны просмотреть ваши наряды.
Но Мэри, к своим девятнадцати обладавшая большей зрелостью и рассудительностью, к тому же наделенная способностью к самопожертвованию, удивила их всех, отклонив любезное приглашение. Если бы гордыня не считалась грехом, Мэри, возможно, решилась бы поздравить себя с тем, что является самой самоотверженной из всех пятерых сестер. Она заявила, что она не станет даже рассматривать возможность покинуть родителей на праздники, поскольку только Бингли и Джейн будут составлять им в эти дни компанию. Ведь они лишились общества не только Элизабет, но также и брата миссис Беннет, мистера Гардинера, и его семьи. Они всегда проводили Рождество вместе, но теперь Гардинерам тоже предстояло поехать в Пемберли.
Мистер Беннет, к которому не преминули обратиться за советом, заявил, что готов провести Рождество без Мэри, но молодую девушку невозможно было заставить свернуть с выбранного ею пути исполнения дочернего долга.
Китти никогда не ездила дальше дома своего дяди в Лондоне.
Отец заявил, что не может оставить ее в течение трех часов без присмотра, и настоял на необходимости сопровождать ее до Лондона, где, перед отъездом, со всем семейством дяди и тети ей предстояло ночевать.
В итоге, спустя всего каких-нибудь несколько недель после свадьбы сестры, Китти оказалась за письменным столом, погруженная в выведение строчек на особенной бумаге с волшебным названием «Пемберли».
От мисс Кэтрин Беннет миссис Беннет Пемберли.
Милая мамочка!
Я надеюсь, что это письмо найдет Вас здоровой.
Мы провели целых две ночи в пути до Дербишира, как и было запланировано. Мне едва верится, что в свое время я проявила столько смелости, чтобы сказать мистеру Дарси, что хотела бы видеть Пемберли. И вот я здесь – всего два месяца спустя после того разговора.
Никогда в жизни не видела таких огромных въездных ворот. Тетя смеялась надо мной, мама, когда я глазам своим не поверила, увидев дом Лиззи. Вот уж никогда не думала увидеть мою сестру хозяйкой такого роскошного места.
Лиззи была такой нарядной в своем красивом шелковом платье, и я чуть не назвала ее «миссис Дарси». Можете вообразить, как она дразнила меня! Она еще сказала, что надеется хотя бы тете с дядей не внушать благоговейного страха.
Подумать только! Старушка-няня мисс Дарси несколько лет жила в доме без всякого дела. Теперь ее заботам поручили четырех наших маленьких кузенов, но дали в помощь горничную для детской.
Вам понравится узнать, что у меня великолепная комната. А какое удовольствие писать письмо на бумаге такого отменного качества! С нежнейшей любовью к Вам и папе.
Ваша любящая дочь Китти.
P.S. Пожалуйста, мамочка, передайте Мэри, какая она дурочка, что не поехала со мной.
Между тем к четвертому дню пребывания в Пемберли, хотя свежесть впечатлений от блаженной жизни еще не пропала, Китти начала сокрушаться по поводу нехватки молодых господ. Поэтому она искренне обрадовалась, узнав, что два неженатых джентльмена ожидаются к обеду. Но когда они вошли в гостиную, Китти резко сникла, так как один из гостей оказался старым, а другой имел невзрачную внешность, и оба были священниками. А ведь Элизабет говорила сестре, что они ей непременно понравятся.
– И как моя собственная сестра могла так обмануть меня? – прошептала она Джорджиане. – Один старый, другой некрасивый.
Рука Джорджианы взлетела ко рту.
– Тише, Китти.
Обед начался. Девушек посадили друг напротив друга в самом центре. Китти поймала взгляд Джорджианы и скорчила гримасу, но Джорджиана только смутилась, даже почти испугалась, отвернулась и стала внимательно слушать старого священника из Лэмтона. Китти посмотрела на тетю. Мистер и миссис Гардинеры были глубоко погружены в беседу с мистером Дарси, что Китти нашла невозможным для понимания. Почувствовав на себе ее пристальный взгляд, миссис Гардинер подняла голову и незаметно кивнула Китти на ее соседа по столу, того неказистого молодого пастора. «Как его зовут? Ах, да, мистер Тёрнер», – вспомнила Китти. Она повернулась в тот момент, когда Элизабет уже закончила с ним беседу и теперь говорила с Джорджианой и стариком. Китти глубоко вздохнула.
– Мистер Тернер, – любезным тоном обратилась она к соседу, – что вы можете рассказать мне о Кимптоне?
– Немного. Лишь то, что это приятное маленькое местечко.
– Такое, как Лэмтон?
– Нет, это совсем небольшая деревушка. Почему бы вам не рассказать мне о вашем доме?
Китти оживилась. Тема становилась увлекательной, и говорить о себе ей составляло много меньше труда.
– Лонгборн? Такой маленькой деревушки вовсе и не встретишь нигде, а в доме моего отца стало уныло, как на кладбище, с тех самых пор, как все мои сестры разъехались.
Мистер Тёрнер рассмеялся.
– И много у вас сестер?
– Нас всего пятеро. Джейн старшая. Она очень красивая, очень хорошая и очень добрая.
– Само совершенство?
– Да, да, все так говорят. Она вышла замуж в один день с Лиззи. Джейн замужем за Бингли, он почти такой же красивый, добрый и хороший, как она.
– Вы рассказываете мне сказку, мисс Беннет?
– Я говорю чистую правду.
– Выходит, они идеальная пара. Кто следующий в списке?
– Лиззи, ее вы знаете, замужем за мистером Дарси.
– Обе сестры удачно вышли замуж.
– Удачно, вы говорите? Вы не можете так думать. – Китти заглянула в его серые глаза и понизила голос. – Если только вы не имеете в виду, конечно, что мистер Дарси настолько богат.
Он снова засмеялся, и Китти покраснела от своего промаха.
– Я имел в виду, что они кажутся подходящей парой по своим душевным качествам и темпераменту.
– Лиззи? Мистер Дарси? – зашептала девушка. – Вы говорите невероятные вещи.
– Разве? И кто следующий в сказке о принцессах Лонгборна?
– Я, мисс Кэтрин Беннет. – Она явно, сама того не замечая, говорила с нескрываемым кокетством. – Не стану вам ничего рассказывать о себе, чтобы не потрясти вас своей нескромностью.
Он засмеялся в ответ на ее слова, и Китти уже тоже не смогла сдержать смех, хотя и старалась.
– Есть еще самая младшая из моих сестер, Лидия. Она вышла замуж в августе за лейтенанта мистера Уикхема. Он теперь вступил в регулярную армию, и они живут очень далеко от дома, на севере. – Она отпила глоток разбавленного водой вина. – И все. Сказке конец.
– Полагаю, что нет.
– Но это на самом деле так.
– Вы рассказали мне о принцессе Джейн, миссис Бингли. Потом о принцессе Элизабет, теперь миссис Дарси, и о принцессе Лидии, миссис Уикхем, и еще о сказочной принцессе Кэтрин. Получается – четыре. А кто же таинственная пятая?
– Ну вот, я совсем забыла о Мэри, – сказала Китти и добавила с наигранной серьезностью: – Мисс Беннет, которой нет сейчас с нами, поскольку она опасалась, что мама и папа не смогут прожить три недели без ее забот.
– Она кажется вдумчивой особой.
– Вдумчивой? Вот вы уже и знаете все о ней! Мэри никогда не прекращает думать, ни на секунду.
Молодому пастору показалось, что он уловил озорную искру в синих глазах Китти. Она как будто бы хотела еще что-то добавить, но вдруг передумала. Больше об отсутствующей сестре Китти не сказала ни слова.
Позже Китти вышла на лестницу вместе с Элизабет и Дарси. При свете луны они провожали взглядом карету мистера Тернера, увозящую их гостей. Элизабет обняла Китти за талию, и они вернулись в дом.
– Тебе, похоже, понравилось беседовать с мистером Тёрнером, Китти.
– Боже мой, Лиззи, нет. Никогда в жизни не встречала такого страхолюдины. Я скорее скажу, что он-то как раз и наслаждался моим обществом.
– Китти!
– Лиззи, почему среди ваших знакомых нет красивых молодых офицеров? Какое же это несчастное графство, должна я заметить.
– Я думала, в нашей семье уже предостаточно офицеров, Китти. Тебя ничему не научил опыт Лидии?
– Что ты имеешь в виду, Лиззи? И почему ты каждый раз заставляешь меня замолчать, стоит мне только упомянуть имя нашей сестры?
– Я приду в твою комнату, где мы сможем поговорить наедине.
Китти сидела перед зеркалом, внимательно разглядывая свое отражение. Она поднимала стакан, представляя его бокалом вина, подносила к губам и смотрела поверх него, оценивая произведенный эффект. Услышав стук в дверь, она торопливо поставила стакан I на столик. Вошла Элизабет и придвинула стул, чтобы сесть рядом с сестрой.
– Китти, дорогая, – начала она, – постарайся понять, почему здесь совсем неуместно говорить о Лидии. Вся эта история с ее замужеством – такая… щекотливая тема. Что касается мистера Уикхема, то он – персона нон грата в этом доме.
– Персона кто, Лиззи?
– Его имя не принято упоминать в Пемберли.
– Уикхем – наш зять!
– Он сам сделал свой выбор в жизни, Китти. Мистер Дарси никогда не станет принимать его в Пемберли, и то, что об Уикхеме могут сказать в этом доме, причиняет боль его семье.
– Ну, я никогда в жизни не слышала о такой гордыне.
Элизабет серьезно посмотрела на сестру:
– Китти, разве ты не понимаешь, что когда Уикхем сбежал с Лидией, он вовсе не намеревался жениться на ней?
– Какое это имеет значение теперь? Всё ведь замяли. И ты удачно вышла замуж, вопреки всему этому.
Элизабет побледнела.
– Мне больно слышать, как ты говоришь об этом с таким легкомыслием, Китти. Я твердо знаю, что никогда не смогла бы выйти замуж, если бы Уикхема не принудили к браку с Лидией. Ни один уважающий себя человек, у которого есть собственная сестра на выданье, не захочет родства с таким человеком, как Уикхем, ибо это бросит тень на репутацию всей его семьи.
Крепко сжав губы и выдвинув вперед подбородок, Китти резким нетерпеливым движением отодвинулась от сестры. Все было очень знакомо, и Элизабет только вздохнула. Ей еще предстояла большая работа, чтобы исправить результаты потворства матери ее младшим сестрам.
– Когда Уикхем не повез Лидию в Шотландию, она должна была сразу же оставить его и вернуться домой. – Элизабет выждала несколько секунд, но Китти так и сидела, отвернувшись от сестры. – Китти, разве ты не знаешь, какая судьба ждет женщину, оставленную ее соблазнителем? Она становится не вхожей в уважаемое общество. Если у нее нет собственного дохода, она опускается настолько, что мы и представить себе не можем.
– Когда они сбежали, мама только и причитала, что мы все погублены, но Лидия преспокойно вернулась в Лонгборн, да еще по всем правилам ходила впереди Джейн, – повернувшись к Лиззи, с вызовом бросила Китти.
– О да! Им с Уикхемом даже не было стыдно перед нами, когда они вернулись после заключения брака. Знаешь, требовать права идти первой, даже если оно и законно, крайне невежливо. А учитывая обстоятельства, которые нам известны, это было вообще возмутительно. – Элизабет взяла Китти за подбородок и повернула ее лицом к себе.
– Посмотри на меня, Китти! – Китти подняла свои большие синие глаза и посмотрела на Элизабет, чьи глаза совсем потемнели от гнева. – Уикхема пришлось подкупить, чтобы он женился на Лидии, но наша сестра оказалась слишком глупа, чтобы почувствовать себя оскорбленной. – Лицо Китти залилось ярким румянцем. – И хотя поступок Уикхема вызывает у меня отвращение, подумай сама, не была ли Лидия виновата в том, что случилось? Не она ли сама спровоцировала его на подобное? – продолжала Элизабет. – Ее явное приставание к офицерам наполняло меня стыдом; и ты, Китти, по беспечности порой вела себя ненамного лучше нашей сестрицы.
