Текст книги "Ловушка"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 37

Перед домом Уилеров стоял грузовик с эмблемой транспортной компании. По небольшому пандусу, проложенному к передней двери, двое грузчиков в темных перчатках и широких кожаных поясах скатывали комод. Один грузчик, словно мантру, повторял: «Тихонько, тихонько». Табличку «Продается» со двора не убрали, хотя подписи «Покупатель найден» нигде не было.

Уэнди пропустила комод, поднялась по пандусу, просунула голову в дверь.

– Есть кто?

– Я тут.

Из гостиной вышла Дженна – тоже в темных перчатках, а еще в голубых джинсах, мешковатой фланелевой рубашке поверх белой футболки – рукава закатаны на запястьях и предусмотрительно обернуты тканью. «Мужнина». Девочки часто надевают старые отцовские сорочки как рабочий халат, а когда вырастают – одежду супруга, если хотят почувствовать его присутствие. Так же и Уэнди – любила ощущать запах своего мужчины.

– Нашли покупателя?

– Пока нет. – Несколько прядей выбились из хвоста на затылке, и Дженна заправила их за ухо. – Но Ноэлю выходить на работу в Цинциннати уже на следующей неделе.

– Быстро.

– Да.

– Видимо, он сразу начал искать место.

Дженна немного замешкалась.

– Наверное.

– Из-за клейма «защитник педофила»?

– Так и есть. – Дженна встала руки в боки. – В чем дело, Уэнди?

– Вы были когда-нибудь в «Роскошных люксовых апартаментах Фредди» в Ньюарке?

– В чем в роскошном?

– Это мотель. Итак?..

– Нет. Нет, конечно.

– Надо же. Я показала администратору вашу фотографию, и он подтвердил: видел. Причем в день убийства Дэна. Более того, вы просили ключ от номера своего бывшего мужа.

Уэнди отчасти блефовала – служащий действительно узнал Дженну Уилер, но не смог точно назвать день, в который та приходила. Парень, не задавая лишних вопросов, выдал ей ключ (кто же во «Фредди» требует документы у красивых женщин?), а вот от какого номера – не помнил.

– Администратор ошибся, – сказала Дженна.

– Лично я сомневаюсь. Что важнее, сомневается полиция.

Женщины стояли, не сводя друг с друга глаз.

– Вот этого и не учел Фил Тернбол, – сообщила Уэнди. – Наверное, слышали о его самоубийстве?

– Да.

– Он решил, что убийца Хейли – Дэн, поскольку других подозреваемых себе не представлял. Дэн скрывался в мотеле, о его убежище никто не знал, следовательно, никто не мог подкинуть айфон. Но Фил забыл о вас. И я забыла.

Дженна стянула кожаные перчатки.

– Это еще ничего не значит.

– Правда?

Тут Уэнди протянула снимок с Керби Сеннетом. Ярко-желтый диван с голубыми цветами, завернутый в полиэтилен и готовый к отправке в Цинциннати, стоял у нее прямо за спиной.

– Дочь рассказывала вам о вечеринках «Ред булла»?

Дженна вернула фотографию, задержав на ней взгляд чуть дольше, чем следовало.

– Ничего не доказывает.

– Еще как доказывает. Ведь теперь мы знаем правду, верно? Я сообщу полиции, и там уже всерьез возьмутся за детей, раздобудут новые снимки. Мне известно: Керби здесь был. Его отношения с Хейли кончились после крупной ссоры. Наедине он признался, что приходил сюда, в ваш дом, на алкогольную вечеринку в тот самый вечер, когда пропала Хейли. По его словам, тогда заявились только четверо ребят. Теперь полиция надавит на них и все выяснит.

Уэнди снова немного лукавила: это Уокер с Тремонтом заманили Керби на приватную беседу и чем только не грозили, лишь бы его разговорить, но тот рассказал о вечеринке не раньше, чем адвокат добился гарантии неприкосновенности.

Дженна скрестила руки на груди.

– Понятия не имею, о чем вы.

– Знаете, что меня поражает? Когда исчезла Хейли, ни один из тех ребят даже намеком не помог. С другой стороны, их и было-то немного. Керби потом расспрашивал вашу приемную дочь Аманду. По ее словам, Хейли ушла вскоре после него, не расстроенная. А зная о политике нулевой терпимости, кто бы стал сам говорить о выпивке? Керби боялся, что его прогонят из бейсбольной команды. Другая девочка – что вылетит из списка ожидания Бостонского колледжа, если туда доложит директор Зекер. Вот и молчали, дети это умеют. Тем более, по словам Аманды (а с чего бы им ей не верить?), Хейли покинула вечеринку в хорошем настроении.

– Думаю, вам пора.

– Я как раз собираюсь. Причем в полицию. Там легко восстановят события, детям пообещают неприкосновенность, узнают, как вы в тот вечер ездили в мотель – возможно, просмотрят записи с соседних камер. Поймут, что телефон подбросили вы. Медэксперт еще раз исследует тело Хейли. И вашу ложь разнесут в пух и прах.

Уэнди повернулась к двери.

– Стойте. – Дженна тяжело сглотнула. – Чего вы хотите?

– Правды.

– На вас «жучок»?

– Вы слишком много смотрите телевизор.

– Так есть на вас «жучок»?

– Нет. – Уэнди расставила руки в стороны. – Можете – как это называется? – прощупать.

Вошли грузчики.

– Миссис Уилер, мы займемся детской, хорошо?

– Конечно. – Она посмотрела на Уэнди. – Поговорим на заднем дворе. – И провела гостью через дом, раздвинув стеклянные двери.

В бассейне одиноко плавал синий надувной матрас. Дженна недолго посозерцала его и начала оглядывать все остальное, словно прицениваясь.

– Это был несчастный случай. Я расскажу. Искренне надеюсь, что вы поймете. Ведь вы тоже мать.

У Уэнди похолодело сердце.

– Аманду не очень любят. Обычно говорят: подумаешь, можно найти себе увлечение или дружить с такими же непопулярными. Но с ней иначе – ее часто дразнили, никогда не приглашали на вечеринки, а когда я начала защищать Дэна, все стало только хуже. Впрочем, мой поступок вряд ли сыграл большую роль. Аманда из чувствительных – запиралась у себя, плакала. Мы с Ноэлем не знали, как быть.

Дженна замолчала.

– И решили устроить вечеринку, – подытожила Уэнди.

– Да. Если без подробностей, то идея подвернулась очень кстати. Знаете, что в ту неделю старшеклассники ездили в Бронкс? Отыскали место, где наливают несовершеннолетним. Спросите у Чарли.

– Вы моего сына не впутывайте.

Дженна подняла руки в притворном страхе:

– Ладно-ладно. Но это правда. Они все ходили в тот клуб, напивались, а потом ехали домой. За рулем. Вот мы с Ноэлем и придумали: устроим что-нибудь здесь, оставим пиво, а сами засядем наверху и мешать не будем. То есть не получится так, словно мы их подталкиваем. Но вы тоже ходили в школу и понимаете – дети пьют. Мы решили: уж лучше под присмотром.

Уэнди вспомнила встречу проекта «Выпускник», кампанию «Не в нашем доме» против родителей, которые устраивают такие вечеринки. «Меры безопасности массового поражения», – сказал тогда сидевший рядом.

– Хейли Макуэйд, надо полагать, присутствовала.

Дженна кивнула.

– Она не очень-то любила Аманду, к нам практически не заглядывала. А в тот вечер пришла, видимо, ради спиртного. Хейли была расстроена – страшно переживала, что не попала в Виргинский университет, да еще поссорилась с Керби. Кстати, потому он рано и ушел.

Дженна замолчала, снова начала разглядывать бассейн.

– Так что же случилось? – спросила Уэнди.

– Хейли умерла.

Как же просто она это сказала.

На лестнице грохнуло, ругнулся грузчик. Уэнди и Дженна стояли рядом. На них светило солнце. Дворик притих, словно затаившись.

– Выпила слишком много. Передозировка алкоголем. Хейли же маленькая. Нашла в шкафу запечатанную бутылку виски – и всю до дна. А Аманда решила: просто в отключке.

– В «Скорую» не звонили?

– Нет. Ноэль сам доктор. Все перепробовал, лишь бы оживить бедняжку. Но было поздно. – Дженна наконец отвела взгляд от воды и умоляюще посмотрела на Уэнди. – Поставьте себя на наше место – ну хоть на секунду. Девочка умерла. Ее бы уже ничто не спасло.

– Умерла – значит умерла. – Повторила Уэнди слова, которые в прошлый раз Дженна сказала о своем бывшем муже.

– Зря язвите. Хейли скончалась. Произошло страшное, однако вернуть ее мы уже не могли. Стояли над телом. Ноэль делал и делал искусственное дыхание, массаж сердца – бесполезно. Подумайте сами – вы журналистка, наверняка снимали репортажи о таких вечеринках.

– Снимала.

– Тогда знаете, что родителей отправляют в тюрьму, да?

– Да, по статье «Непредумышленное убийство».

– Но ведь это несчастный случай, неужели не ясно? Перепила. Такое случается.

– Четыре тысячи раз в год. – Уэнди вспомнился уполномоченный по безопасности Пекора с его статистикой.

– Вот лежит Хейли. Мертвая. А мы не знаем, что делать. Позвоним в полицию – попадем за решетку. Расследование проведут – моргнуть не успеем. И всему конец.

– В тюрьме, зато живые.

– А толку? Она уже скончалась. Можно загубить наши жизни, но ее это не воскресит. Мы дрожали от страха. Не поймите неправильно – чувствовали себя ужасно из-за того, что произошло с Хейли. Но как поможешь мертвому? Мы боялись, понимаете?

– Понимаю, – кивнула Уэнди.

– Вот поставьте себя на наше место. Еще немного – и вашей семье капут. Как вы поступите?

– Я-то? Закопаю тело в парке.

Дженна умолкла.

– Не смешно.

– Но ведь вы именно так и поступили?

– Представьте: ваш дом, сидите у себя в комнате, приходит Чарли, ведет вниз, а там – его друг. Мертвый. Которого вы не заставляли пить, спиртное в рот не вливали. Но сядете за это в тюрьму. Или Чарли сядет. Надо защищать семью. Ваши действия?

Теперь промолчала Уэнди.

– Да, растерялись. Да, запаниковали. Мы с Ноэлем уложили тело в багажник. Понимаю, звучит дико. А позвоним в полицию – нам конец. И девочка от этого не воскреснет – так я себя уговаривала. Да я бы отдала свою жизнь, лишь бы вернуть ее! Но разве такое возможно?

– Значит, закопали Хейли в лесу?

– Сначала хотели иначе: отвезти в соседний город – в Ирвингтон, например, ну и… оставить там, где быстро найдут. Затем сообразили: при вскрытии обнаружат алкоголь, и полиция нас вычислит. То есть надо прятать. Я ужасно мучалась – из-за Хейли, из-за Тэда с Маршей, которые ничего не знают… Но что оставалось? А потом, когда возникла версия о побеге… Не сомневаться в смерти своего ребенка – разве так не лучше? – Ответа она не получила. – Уэнди?..

– Предлагали мне встать на ваше место?

– Да.

– А я поставила себя на место Тэда и Марши. Вы в самом деле рассчитывали, что Макуэйды не узнают правду? Вот дочь есть – и вот ее нет, а им, по-вашему, до конца жизни бегать к двери на каждый стук и вздрагивать от телефонных звонков?

– То есть лучше наверняка знать о смерти?

Уэнди даже не стала отвечать.

– Поймите, мы тоже жили как над пропастью. Кто-то постучит или позвонит – сразу думаем: полиция.

– Ух. Как мне вас жаль.

– Я не ради сочувствия рассказываю. Я хочу объяснить, что произошло потом.

– Думаю, и так понятно. Вы ближайшая родственница Дэна. Тут приходит полиция и сообщает о его смерти – вот так совпадение, правда?

Дженна опустила глаза, плотнее закутала себя в полы фланелевой рубашки, словно искала в них защиты, и показалась Уэнди еще меньше.

– Я любила его. Эта новость меня уничтожила.

– И все-таки умер – значит умер. Сами сказали. Дэна заклеймили педофилом, а с ваших же слов, возвращение доброго имени его не волновало – в загробную жизнь он не верил.

– Это правда.

– По отчетам, Дэн звонил лишь вам и своему адвокату Флэру Хикори. А доверял только вам. Вы знали, где он, и все еще хранили айфон Хейли. Так почему нет? Почему не свалить на мертвеца?

– Это уже не причинило бы ему вреда, как вы не понимаете?

В ее словах была хоть и жуткая, но правда: мертвому не повредишь.

– В «Гугл-Земле» в айфоне вы пометили заповедник «Рингвуд» – еще одна зацепка. Зачем он Хейли, если Дэн закопал ее там? Непонятно. Единственное объяснение, какое я нашла: убийца хотел, чтобы тело обнаружили.

– Не убийца. Произошел несчастный случай.

– Эти тонкости меня сейчас не интересуют. Зачем вы пометили заповедник на карте?

– Думайте как угодно, но я не чудовище. Я видела Тэда и Маршу, их муки, понимала, как выматывает неизвестность.

– То есть поступили так ради них?

Дженна взглянула на Уэнди:

– Я желала им хоть какого-то успокоения, а девочке – нормальных похорон.

– Очень благородно.

– Этот ваш сарказм…

– Чем-то не нравится?

– Вы им себя прикрываете. Мы совершили ужасное. Но вы как мать отчасти с нами согласны: ради защиты детей надо делать то, что надо.

– Мертвых девочек в лесу не хоронят.

– Нет? И вы бы не стали? Ни при каких обстоятельствах? А если бы на кону стояла жизнь Чарли? Я знаю, вы потеряли мужа. Однако представьте: его хотят посадить в тюрьму за несчастный случай. Как бы вы поступили?

– Уж не закапывала бы ее под деревом.

– И все-таки ответьте. Я хочу знать.

Уэнди промолчала, но на секунду позволила себе вообразить: Джон жив, в комнату входит Чарли, на полу лежит мертвая девушка. Нет, не обязана она представлять, как повела бы себя, нет причины погружаться так глубоко.

– Ее смерть – несчастный случай, – негромко повторила Дженна.

– Я знаю.

– Понимаете, почему мы сделали то, что сделали? Я не прошу с нами соглашаться. Но вы хотя бы понимаете?

– До некоторой степени.

Дженна подняла заплаканные глаза:

– Как вы поступите дальше?

– А вы бы на моем месте?..

– Оставила бы все как есть. – Дженна взяла гостью за руку. – Пожалуйста, умоляю – оставьте как есть.

Уэнди задумалась. Она пришла сюда совсем с другими чувствами – неужели мнение изменилось? Снова представила: Джон жив, входит Чарли, на полу – мертвая девушка.

– Уэнди!

– Я не судья и не присяжные. – В памяти всплыл Эд Грейсон с его поступком. – Не мне вас наказывать. Но и не мне прощать.

– Что это значит?

– Простите, Дженна.

Та отступила.

– Ничего вы не докажете. Я стану отрицать, что мы вообще разговаривали.

– Попробуйте. Только вряд ли это поможет.

– Почему? Ваше слово против моего.

– Нет. – Уэнди махнула в сторону ворот. Из-за угла вывернул Фрэнк Тремонт с двумя полицейскими. – Я соврала, – сказала она, приоткрыв рубашку. – «Жучок» на мне есть.

ГЛАВА 38

Вечером, когда все закончилось, она сидела на веранде. Чарли в своей комнате наверху стучал по клавишам компьютера. Вышел Попс, встал возле ее кресла, держа в руках бутылку пива. Уэнди потягивала белое вино. Оба начали разглядывать звезды.

– Я готов ехать.

– Какое «готов» после пива?

– Да я только одну.

– Не важно.

Он сел.

– Все равно сперва надо поговорить.

Уэнди сделала глоток. Так странно: спиртное убило ее мужа, убило Хейли Макуэйд. Однако же вот – выпивают ясным прохладным весенним вечером. В другой раз на трезвую голову она, возможно, попробовала бы разыскать в этом глубокий смысл.

– О чем?

– Я приезжал в Нью-Джерси не только посмотреть, как вы тут.

– Тогда зачем?

– Мне пришло письмо от Арианы Насбро.

Уэнди молча уставилась на него.

– Я встречался с ней на этой неделе. Несколько раз.

– И?..

– И решил простить. Отпущу, не стану больше цепляться. Джон бы одобрил. Если в нас нет сострадания, то что есть?

Уэнди промолчала, вспомнив Кристу Стоквелл, которая простила причинивших ей боль ребят-студентов. Она сказала тогда: «На ненависть уходит столько сил – вцепишься в нее и упустишь более важное». Фил Тернбол дорого заплатил за этот урок. Месть, ненависть – цепляешься за них и рискуешь упустить главное.

С другой стороны, Ариана Насбро – не студентка, учинившая безобидный розыгрыш. Это человек, который пьяным сел за руль, причем не в первый раз, и убил Джона. Но мысль о Дэне не отпускала: будь он жив, простил бы? Можно ли вообще сравнивать их ситуации? А если можно – что с того?

– Извини. Не могу ее простить.

– Я и не прошу. Уважаю твои чувства, но и ты уважай мое решение. Сумеешь?

Уэнди поразмыслила.

– Вроде бы да.

Некоторое время они молчали; слов не требовалось.

– Я жду, – сказала Уэнди.

– Чего?

– Что насчет Чарли?

– То есть?

– Ты объяснил ему, зачем вернулся?

– В этом доме решаешь ты. – Попс встал, отправился укладывать последние вещи, а через час уехал.

Включили телевизор. Уэнди недолго посидела рядом с сыном, глядя на мерцающий экран, потом сходила на кухню и вернулась, протягивая конверт.

– Что это? – спросил Чарли.

– Тебе письмо. От Арианы Насбро. Читай. Захочешь поговорить – я наверху.

Она приготовилась ко сну, но дверь не закрыла, стала ждать. Вскоре услышала шаги на лестнице, обхватила себя руками. Чарли заглянул в комнату.

– Я – спать.

– Ты в порядке?

– В полном. Сейчас говорить не хочу, ладно? Мне надо подумать.

– Хорошо.

– Спокойной ночи, мам.

– Спокойной ночи, Чарли.

Два дня спустя перед матчем окружного чемпионата по лакроссу – встречались женские команды риджвудской и касселтонской школ – на поле устроили памятную церемонию. Во время минуты молчания на табло вспыхнула надпись: «Парк Хейли Макуэйд».

Тэд с Маршей, естественно, пришли. Их дети – теперь лишь двое, Патрисия и Райан, – стояли рядом. У Уэнди, которая наблюдала издалека, разрывалось сердце. Под именем Хейли возникла новая строчка: «Не в нашем доме», – напоминавшая родителям не устраивать у себя вечеринок со спиртным. Марша тут же отвела глаза от табло, стала рассматривать толпу, заметила Уэнди, слегка кивнула. Та ответила тем же. Вот и все.

Когда началась игра, Уэнди зашагала прочь со стадиона. Поодаль стоял уже вышедший на пенсию следователь Фрэнк Тремонт – в том же жеваном костюме, что и на похоронах.

Уокер, явившийся на церемонию в полном обмундировании и при оружии, беседовал с Мишель Файслер, которая делала репортаж для «Эн-ти-си». Она заметила Уэнди и отошла, оставив ее наедине с шерифом. Тот стал неловко переминаться с ноги на ногу и спросил:

– Как вы?

– Хорошо. А Дэн Мерсер ни при чем.

– Да.

– Эд Грейсон убил невинного человека.

– Знаю.

– Этого нельзя так оставить. Его надо отдать под суд.

– Даже если он считал Мерсера педофилом?

– Даже «если».

Уокер промолчал.

– Вы слышите меня?

– Конечно. Сделаю все возможное.

Шериф не прибавил «но» – незачем. Уэнди изо всех сил восстанавливала доброе имя Мерсера, но это мало кого волновало; в конце концов, умер – значит умер. Она взглянула на Мишель, которая наблюдала за толпой, делая пометки в том самом блокнотике, и кое о чем вспомнила.

– Послушайте, что вы тогда говорили о порядке событий?

– Он у вас перепутан.

– Точно. Эд Грейсон сначала стрелял в своего шурина Лемэйна, а потом в Мерсера.

– Да. По-моему, это ничего не меняет, – сказала Мишель.

Уэнди задумалась, теперь никуда не спеша.

Это меняло все.

Она взглянула на Уокера, заметила пистолет в кобуре и на мгновение замерла.

Шериф поймал ее взгляд:

– В чем дело?

– Сколько пуль вы нашли на стоянке трейлеров?

– Прошу прощения?

– Криминалисты прочесали стоянку, где убили Дэна Мерсера, так?

– Само собой.

– Сколько пуль они отыскали?

– Одну. В шлакоблоке.

– Ту, которая проделала дыру в стене трейлера?

– Да. А в чем дело?

Она зашагала к парковке.

– Постойте! Что происходит?

Уэнди не ответила. Дошла до своей машины, осмотрела – ничего: ни вмятины, ни царапины, – зажала ладонью рот и еле сдержала крик.

Эд Грейсон, который выпалывал сорняки на заднем дворе своего дома, испугался ее внезапного появления.

– Уэнди?

– Кто бы ни убил Дэна, он стрелял по моей машине.

– Что?

– Вы меткий – так все говорят. Я видела, как вы прицелились в мою машину и несколько раз выстрелили. Но на ней ни следа. Более того, нашли лишь одну пулю – первую, которая пробила стену, – в самом заметном месте.

Эд, сидевший у грядки, посмотрел на нее снизу вверх:

– Вы о чем?

– Как мог снайпер промазать по Дэну с такого близкого расстояния? Как мог не попасть по машине? По земле как он мог не попасть, черт возьми? Да никак. Это все обман.

– Уэнди…

– Да?

– Забудьте вы уже.

– Ни за что. Смерть Дэна пока на моей совести.

Эд промолчал.

– Если подумать, вышел парадокс. Там, в трейлере, я застала Дэна в синяках. Копы подумали: какая Эстер Кримстайн хитрая – с помощью моего же заявления о том, что вы его поколотили, объяснила, как кровь Мерсера оказалась в вашей машине. Одного полицейские не поняли: она говорила правду. Вы отыскали Дэна и попробовали выбить из него правду. Только он не признался, да?

– Да, – подтвердил Эд. – Не признался.

– Мало того, вы начали ему верить. Поняли, что он, возможно, не виноват.

– Не исключено.

– Ну а теперь подскажите: вернулись домой – и? Надавили на Э-Джея?

– Бросьте, Уэнди.

– Нет уж. Сами знаете, не брошу. Э-Джей сказал правду? Его фотографировал дядя?

– Нет.

– Тогда кто?

– Моя жена, понятно? Увидела на мне кровь, объяснила, в чем дело: снимал ее брат. Умоляла забыть – мол, Э-Джей уже справился, а Лемэйн обратился за помощью.

– Но вы не собирались это так оставлять.

– Нет. Но и сына не заставил бы давать показания против собственного дяди.

– Поэтому прострелили шурину колени.

– Я не буду отвечать на такой вопрос.

– Не важно. Мы оба знаем правду. И что потом? Звонили Дэну, просили прощения, да?

Эд промолчал. Тогда Уэнди продолжила:

– Судья закрыла дело, но это не имеет значения. Моя передача разрушила ему жизнь. Даже теперь, после того как я публично оправдала Дэна, люди считают его педофилом. Нет дыма без огня, так? Мерсеру не оставили шансов, его загнали и раздавили. Себя вы, наверное, тоже немного винили – преследовали же. Захотели все исправить.

– Уэнди, забудьте.

– И не просто исправить. Вы судебный пристав, а как раз эти ребята занимаются программой защиты свидетелей, верно? Вы умеете сделать так, чтобы человек исчез.

Эд Грейсон не ответил.

– Значит, решение простое: инсценировать его смерть. Ни найти другое тело, ни составить фальшивый полицейский отчет, как это обычно делается, не вышло. А если нет тела, нужен надежный очевидец – из тех, кто никогда не встал бы на сторону Мерсера. То есть я. Вы отмерили правильное количество улик – убедить полицию в моей правоте их хватило (пуля, кровь, человек, видевший, как вы выносили ковер, ваша машина на месте преступления, джи-пи-эс на моей, даже та поездка на стрельбище), а обвинить вас – нет. В пистолете был один боевой патрон – его вы всадили в стену. Остальные – холостые. Видимо, Дэн дал вам образец крови или специально порезался – отсюда ее следы. Хотя нет, еще хитрее: вы подыскали такую стоянку трейлеров, где не ловят мобильные. То есть свидетелю пришлось бы сначала отъехать подальше, а вам хватило бы времени увести Дэна. А вот когда в мотеле нашли айфон, занервничали, правда? Потому и явились в заповедник. Потому и хотели знать подробности. Пусть недолго, но испугались: вдруг своими руками помогли бежать настоящему убийце?

Уэнди ждала ответа. Эд смотрел на нее изучающе.

– Сказки сказочные.

– Я ничего не могу доказать…

– Конечно. Потому что это чушь. – Он почти улыбался. – Или вы рассчитывали и меня провести с помощью «жучка»?

– Нет на мне «жучков».

Эд лишь покачал головой и зашагал к дому, Уэнди – следом.

– Как вы не понимаете? Ничего я не хочу доказывать.

– Тогда зачем приехали?

В ее глазах стояли слезы.

– Я в ответе за то, что с ним произошло. Я погубила его той своей передачей. Из-за меня все считают его педофилом.

– Пожалуй.

– Если вы убили Мерсера, вина на мне. Навсегда. Ничего не исправить. Но если вдруг – только допустим! – вы помогли ему сбежать, то с ним все нормально. Возможно, Дэн сумел бы понять и… – Уэнди умолкла.

Они уже были в доме.

– И?..

Слова не шли, слезы лились градом.

– И что? Что?

– И даже, возможно, простить.

Эд Грейсон поднял телефонную трубку, набрал длинный номер, произнес нечто вроде пароля, дождался щелчка и протянул аппарат Уэнди.