Текст книги "Ловушка"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 35

Вот теперь она знала.

Уэнди позвонила Филу на мобильный – по-прежнему только гудки. Набрала домашний – то же самое. По дороге от Уина остановилась у дома Тернболов в Инглвуде – никого, заехала в «Старбакс» – «Клуб отцов» не застала. Потом начала раздумывать, рассказать новости Уокеру или лучше Фрэнку Тремонту, который вел дело Хейли Макуэйд. Вероятность того, что Дэн Мерсер не убивал девушку, теперь выросла, и как будто прояснилась личность убийцы – впрочем, без доказательств.

Когда Ридли Барри ушел, Уэнди выложила все Уину – во-первых, требовался умный слушатель и трезвый взгляд со стороны, а лучшего кандидата не существовало. Во-вторых, следовало знать кому-то еще – на всякий случай, для защиты и ее самой, и информации.

Дослушав, Уин открыл нижний ящик стола, достал несколько пистолетов и предложил один Уэнди. Та отказалась.

Чарли и Попс пока не приезжали, в доме стояла тишина. Она представила, что так будет постоянно, после того как в следующем году сын уедет в колледж. Плохо одной в большом доме; возможно, пора подумать о переезде в жилье поменьше.

В горле пересохло. Уэнди выпила стакан воды, набрала еще один, затем поднялась наверх, села и открыла ноутбук. А еще пора проверить новую теорию и поискать в «Гугле» имена принстонцев в порядке, обратном произошедшим с ними скандалам: Стив Мичиано, Фарли Паркс, Дэн Мерсер, Фил Тернбол.

Теперь все встало на место.

Она ввела свое имя, прочитала сообщения о «неприемлемом сексуальном поведении», покачала головой. Хотелось лить слезы, но не по себе, а по остальным.

Неужели все началось с той студенческой охоты за трофеями?

– Уэнди!

Как ни странно, страха она не испытала. В двери стоял Фил Тернбол.

– Я уже рассказала другим людям.

Фил улыбнулся. Его лицо характерно, по-пьяному лоснилось.

– Думаете, я хочу вам навредить?

– А разве уже не навредили?

– Пожалуй. Но я здесь не за этим.

– Как вы вошли?

– Гараж открыт.

Чарли с его треклятым велосипедом!.. Как быть? Возможно, стоило вести себя тихо, достать телефон, набрать, например, 911, послать электронное письмо – своего рода сигнал «SOS».

– Бояться нечего.

– Тогда можно я позвоню другу?

– Не стоит.

– А если я настаиваю?

Фил вынул пистолет.

– Я не хочу причинить вам вред.

Уэнди оцепенела. Когда достают пистолет, кроме него уже ничего не видишь. Она с трудом сглотнула и постаралась не раскисать.

– Фил!

– Что?

– Полагаете, что лучший способ доказать безвредность намерений – показать оружие?

– Надо поговорить. Только не знаю, с чего начать.

– Может, с того, как вы загнали осколок зеркала в глаз Кристы Стоквелл?

– Домашнюю работу вы выполнили хорошо.

Она промолчала.

– Вообще-то верно – с этого все и началось. – Фил вздохнул, опустил пистолет. – Выходит, вы все знаете? Я прятался, когда Криста Стоквелл закричала. Рванул к выходу, а она схватила меня за ногу. Я не хотел ее ранить – просто пытался сбежать.

– А в дом шефа студслужбы пришли на охоту за трофеями?

– Мы все там были.

– Но вину взяли на себя вы.

Его взгляд затуманился. Уэнди подумала, не рискнуть ли (дуло смотрело в пол – возможно, самый подходящий момент), однако осталась сидеть. Наконец Фил ответил:

– Да, взял.

– Почему?

– Тогда я решил: так правильно. Понимаете, я имел столько преимуществ, когда поступал в университет, – деньги, известная фамилия, дорогие подготовительные курсы. Остальные пробились по́том и кровью, а меня просто привели. Они ведь мои друзья. Я все равно попал бы в неприятности, но их-то зачем за собой тянуть?

– Похвально.

– Конечно, я не представлял масштаба ждущих меня неприятностей. Было темно, я думал, Криста вопит от страха. Когда делал признание, понятия не имел, как ей досталось. – Он склонил голову вправо. – Хочу надеяться, что я в любом случае поступил бы так же – принял бы весь удар на себя. Но не уверен.

Уэнди украдкой бросила взгляд на монитор, пытаясь сообразить, куда бы щелкнуть мышкой, как быстро позвать на помощь.

– Что произошло потом?

– Сами знаете.

– Вас исключили.

– Да.

– А родители заплатили Кристе Стоквелл за молчание.

– Они пришли в ужас. Заплатили и велели мне убираться. Семейный бизнес отдали моему брату. Кто знает, возможно, и к лучшему.

– Вы почувствовали себя свободным.

– Да.

– Стали, как ваши соседи по номеру. Как те, кем восхищались.

На лице Фила возникла улыбка.

– Именно. И, как они, я стал пробиваться потом и кровью. Отметал любую помощь. Получил место в «Барри бразерс», нашел собственных клиентов, пахал изо всех сил. Женился на Шерри – совершенно изумительной женщине. Появилась семья, чудесные дети, красивый дом. И все сам, без мам и пап.

Он замолчал. Потом снова улыбнулся.

– В чем дело?

– В вас.

– Во мне?

– Вот мы: у меня пистолет, я рассказываю о своих гнусных делишках. Вы заговариваете мне зубы, рассчитываете на полицию, которая успеет приехать в последний момент.

Она не ответила.

– Но я пришел не ради себя, а ради вас.

Уэнди посмотрела Филу в глаза, и вдруг вопреки обстоятельствам, вопреки пистолету в его руке страх исчез.

– То есть как?

– Сейчас поймете.

– А может, лучше…

– Вы ведь хотите получить ответы?

– Ну да.

– О чем я говорил?

– Брак, работа, без мам и пап…

– Точно, спасибо. Значит, вы познакомились с Ридли Барри?

– Да.

– Чудесный старик, правда? Обаятельный, честный… Как и я в свое время. – Фил посмотрел на пистолет, словно тот невесть откуда вдруг возник в его руке. – Поначалу все невинны. Могу поспорить, даже Берни Мэдофф не был вором. Стараешься изо всех сил ради клиентов. Но наш мир беспощаден. Теряешь на неудачных торгах, думаешь, что еще возместишь, берешь деньги с одного счета, переводишь на другой – на следующих торгах отыгрываешься. И даже с прибылью. Это не кража. Вот так, по чуть-чуть переступаешь черту, ну а потом куда деваться? Стоит признать – тебе крышка: либо уволят, либо посадят. Выбора нет. Занимаешь у Петра, чтобы заплатить Павлу, а сам молишься Деве Марии: лишь бы получилось, лишь бы выкарабкаться.

– В общем, крали у своих клиентов.

– Да.

– Назначив себе хорошую зарплату.

– Следовало выглядеть солидно.

– Ясно.

Фил улыбнулся:

– Конечно, вы правы. Я лишь пытаюсь объяснить со своей точки зрения… Ридли объяснил, почему стал за мной присматривать?

Уэнди кивнула:

– Вы наврали в резюме.

– Да. Та ночь в доме шефа студслужбы опять начала меня преследовать. Из-за того, что произошло столько лет назад, мой мир внезапно зашатался. Представьте, каково это – одному ответить за все? И разве я виноват? А потом, спустя годы, вновь страдать за то же самое.

– Что значит «разве я виноват»?

– То и значит.

– Вы же там были. Ударили Кристу Стоквелл ногой в лицо.

– Началось-то с другого. Она рассказала о пепельнице?

– Да. Вы ее бросили.

– Прямо так и заявила?

Это подразумевалось, но действительно ли Криста говорила, что кинул именно Фил?

– Швырнул не я – кто-то другой. И разбил зеркало.

– Тогда кто?

Фил помотал головой.

– Каждый утверждал, что не он. Вот и спрашиваю: разве я виноват? Меня опять всего лишили. Родители, когда узнали об увольнении, отреклись от меня окончательно – для них это была последняя капля. Шерри с детьми стали смотреть на меня по-другому. Я погиб, оказался на дне – и все из-за проклятой охоты за трофеями. Пошел к прежним соседям по общежитию. Фарли со Стивом, конечно, испытывали ко мне благодарность – ведь я тогда взял вину на себя, но теперь-то что они могли сделать? Я уже начал думать: не стоило их прикрывать. Признались бы все пятеро, разделили бы ответственность – университет обошелся бы со мной мягче. Смотрю на них, на своих старых друзей, которые не хотят помочь, – такие богатые, такие успешные…

– В общем, решили проучить.

– Осуждаете? Я, единственный заплативший за тот случай, вдруг стал для них конченым человеком, которого и выручать-то не стоит. «У тебя, – сказали, – богатые родственники – вот их и проси о помощи».

«Фил не мог откреститься от своей семьи, от богатства и положения, – подумала Уэнди. – Пусть даже хотел быть, как его борющиеся за выживание друзья, но те-то всегда понимали разницу».

– О вирусном маркетинге вы узнали в «Клубе отцов».

– Да.

– Видимо, это и навело меня на мысль – как раз искала в Интернете. Фарли раздавили, Стива раздавили, меня – тоже. Даже о Дэне много чего есть. Но о вас, о вашей растрате – ни слова. Почему? Если кто-то хотел избавиться от всех, где записи в блогах о том, как Фил Тернбол воровал у своей фирмы? На самом деле никто вообще ничего не знал. Вы рассказали «Клубу отцов» о своем увольнении, но не раньше, чем мой друг Уин сообщил мне о краже двух миллионов. Потом я съездила в Принстон, однако вы и тут опередили – поведали друзьям об исключении из университета.

– Да.

– Теперь давайте о вашем плане. Сначала нашли девушку, которая сыграла Кинну в случае с Дэном и проститутку в случае с Фарли.

– Именно.

– Где вы ее взяли?

– Обычная продажная девка. Нанял исполнить две роли, ничего сложного. Если говорить о Стиве… полагаете, трудно подбросить наркотики в багажник и намекнуть полиции? А про Дэна…

– Вы меня использовали.

– Ничего личного. Однажды увидел вашу программу и подумал: ого! Если хочешь наказать кого-то – есть ли способ лучше?

– И как вы все устроили?

– А чего тут сложного, Уэнди? Написал то первое письмо от имени тринадцатилетней Эшли из чата «Соушл Тин», потом стал общаться там же от лица Дэна. Когда был у него в гостях, рассовал по дому фотографии, спрятал ноутбук. Проститутка притворилась Кинной, неблагополучной девочкой-подростком. Когда вы предложили моему персонажу «педофилу Дэну», – Фил изобразил пальцами кавычки, – прийти туда-то и тогда-то, Кинна всего лишь назвала ему то же время и место. Дэн явился, а там вы с камерами… – Он пожал плечами.

– Ничего себе.

– Сожалею, что втянул вас. Еще больше – что поползли все эти слухи. Перегнул палку, ошибся. Страшно виноват. Поэтому и пришел – загладить вину.

Уэнди начинало злить его постоянное «не ради себя».

– То есть все это – травлю друзей – вы устроили из мести?

Фил склонил голову и ответил неожиданно:

– Нет.

– Не оправдывайте себя. Вы все потеряли и решили утянуть за собой невиновных.

– О нет. – В его голосе впервые зазвучала злоба. – Еще каких виновных!

– В чем? В том, что случилось с Кристой Стоквелл?

– В другом. Я о другой вине говорю.

– О какой? – поморщилась Уэнди.

– Как вы не понимаете? Фарли ходил по шлюхам. Он страшный бабник, все это знали. Стив пользовался своей врачебной лицензией: нелегально продавал и выписывал рецептурные лекарства. Спросите полицию – там давно за ним следили, только поймать не могли. Я их не подставлял, я их раскрыл.

Замолчали – тяжело, напряженно. Уэнди почувствовала, как ее трясет.

– А при чем здесь Дэн?

Дыхание Фила сбилось.

– Вот затем я и пришел.

– Никак не могу взять в толк. Вы только что сказали: Фил – бабник, Стив – наркоторговец…

– Да.

– Возникает очевидный вопрос: Дэн в самом деле педофил?

– Хотите знать правду?

– Нет. Лучше солгите. Вы его подставили, чтобы свершилось правосудие?

– С Дэном, – медленно проговорил он, – все пошло не так.

– Пожалуйста, скажите наконец прямо – педофил или нет?

Фил посмотрел куда-то влево, собрался с духом и произнес:

– Не знаю.

Такого ответа Уэнди не ожидала.

– То есть как?

– Когда я готовил ему ловушку, сомнений не было. Но теперь не уверен.

У нее голова пошла кругом.

– Я уже ни черта не понимаю. Объясните.

– Если помните, я обращался к Фарли и Стиву. Помочь они не пожелали.

– Помню.

– Тогда я навестил Дэна. – Фил переложил пистолет в другую руку.

– И как?

– Зашел в его жалкий домишко… Зачем я вообще вспомнил о Мерсере? Чем он мог выручить? Денег – ноль, работал с бедными… Так вот, Дэн предложил пива. Я взял. Потом объяснил, что со мной случилось. Он слушал, сочувствовал. А когда я закончил, посмотрел мне в глаза и говорит: очень рад, что я заглянул. Почему, спрашиваю. Оказывается, все эти годы Дэн ходил к Кристе Стоквелл. Я был потрясен. И тут он рассказывает, как было на самом деле.

Уэнди поняла. Догадалась, о чем промолчала Криста Стоквелл.

«Что сказал Дэн, когда пришел в первый раз?»

«Это останется между нами».

Она посмотрела Филу в глаза:

– Пепельницу бросил Дэн.

– Да. Увидел, как я прячусь за кровать. Остальные – Фарли, Стив, Кельвин – выскочили и уже сбегали по лестнице, когда Криста протянула руку к выключателю. Дэн хотел отвлечь ее и бросил пепельницу.

– Попал в зеркало, осколки полетели в лицо…

– Да.

Уэнди вообразила ту сцену, затем представила признание Дэна – и Кристу. Всего лишь студенты, игравшие в охоту за трофеями. Неужели прощение далось так просто? Возможно, Кристе – да.

– Долгие годы вы ничего не знали.

– Не знал. Ведь Дэн обманывал. А теперь объяснил почему. Мол, бедняк, боялся потерять грант и лишиться образования. Мне бы ничем не помог, а себя бы погубил – какой смысл?

– Вот и помалкивал.

– Решил, как остальные: у Тернбола деньги, семья, связи – откупится. Поэтому не сказал ни слова, позволил мне взять на себя вину за то, что натворил сам. Ну понимаете? Не такой уж Дэн невинный. По сути, ответственности на нем больше, чем на других.

Уэнди представила, в какую ярость пришел Фил, узнав, что заплатил за преступление Дэна.

– Но растлителем малолетних-то он не был?

Фил задумался.

– Полагаю, не был. По крайней мере сначала.

Уэнди попробовала раскопать смысл в его словах и тут вспомнила Хейли Макуэйд.

– О Господи. Что ж вы наделали?

– Да, я – конченый человек. Если во мне и было хорошее, то теперь уже нет. Все месть. Месть съедает душу. Не стоило открывать ту дверь.

Уэнди перестала понимать, о какой двери он говорит – о той, в доме шефа студслужбы, или о той, что привела к ненависти и жажде мщения. Вспомнила слова Кристы: «Когда поглощен ненавистью, теряешь все остальное».

Однако они еще не закончили. Оставалось прояснить историю с Хейли Макуэйд.

– Когда Дэн избежал наказания, то есть когда его отпустила судья…

Улыбка на лице Фила напугала ее.

– Продолжайте. Вас интересует Хейли Макуэйд, правда? Хотите знать, при чем тут эта девочка? – Не дождавшись ответа, он произнес: – Ну так вперед – задавайте свой вопрос.

Лицо Фила стало спокойным, почти умиротворенным.

– Да, я навредил им. Но нарушил ли закон? Вряд ли. Нанял девушку, которая соврала о Фарли Парксе и подыграла в деле Дэна. Это преступление? Скорее, мелкий проступок. Представился в чате кем-то другим… А вы разве нет? Говорите, Дэна освободила судья – ну и что? Я не собирался непременно отправлять их всех за решетку. Им полагалось лишь страдать. Так и вышло, согласны?

Фил замолчал.

– С чего бы мне выставлять Дэна убийцей?

– Не знаю.

Он подался вперед и прошептал:

– А я и не выставлял.

Перехватило дыхание. Уэнди попыталась привести мысли в порядок, как-то отмотать их обратно, подумать спокойно. Хейли Макуэйд нашли через три месяца после смерти. Что же выходило: Фил прикончил ее на случай, если Дэна отпустят и тот поймет, кто виноват?

Где логика?

– Я – отец. Я не смог бы убить девочку.

Уэнди начала понимать, какая пропасть лежит между вирусным маркетингом и уничтожением человека, между местью старым приятелям и убийством подростка.

Проясняясь, истина оглушала.

– Вы не могли подбросить айфон в его номер, поскольку не знали, где Дэн. – Голова по-прежнему шла кругом. Уэнди попробовала собрать все воедино, понять, но ответ пришел сам. – Значит, это не вы.

– Именно. – Фил улыбнулся, его лицо вновь стало спокойным. – Вот почему я здесь. Помните? Не ради себя – ради вас. Это мой вам последний подарок.

– Какой подарок? Постойте. Но как тогда ее телефон попал в номер Дэна?

– Сами знаете. Вы переживали, что погубили невинного человека. А это не так. Есть только одно объяснение: айфон все время был у него.

Уэнди ошарашенно взглянула на Фила:

– Дэн убил Хейли?

– Конечно.

Она не могла ни шевельнуться, ни вдохнуть.

– Теперь вы знаете. А я за все прошу прощения. Не уверен, что смог загладить свою вину перед вами, но очень надеюсь. Как я сказал в самом начале, затем и пришел – помочь вам.

Фил Тернбол поднял руку с пистолетом, закрыл глаза. Его лицо стало почти безмятежным.

– Передайте Шерри: мне жаль.

Уэнди вскинулась, закричала, побежала к нему.

Слишком далеко.

Фил прижал дуло к подбородку снизу и спустил курок.

ГЛАВА 36

Пять дней спустя.

Полиция привела комнату в порядок.

Выяснить, как у Уэнди дела, послушать ее историю приезжали и Уокер, и Тремонт. Она изложила все в мельчайших подробностях. Пресса тоже весьма заинтересовалась. Фарли Паркс выступил с заявлением, где осудил «скорых на суд», но на выборы больше не пошел. Стив Мичиано напрочь отказался от интервью, уведомив, что прекращает врачебную практику и «меняет характер свой деятельности».

Фил Тернбол был прав на их счет.

Жизнь быстро вернулась во вроде бы нормальное русло. «Эн-ти-си» снял все обвинения в проступках сексуального характера, однако ходить на работу стало невыносимо. Вик Гаррет не мог смотреть ей в глаза, все задания поручал через личную помощницу Мэвис – да и задания-то дрянные.

Попс объявил: к выходным тронется в путь. До сих пор он не спешил – присматривал за Уэнди и Чарли, но, как сказал сам: «Я же бродяга, перекати-поле. Не по мне долго сидеть на одном месте». Она понимала. Но Боже, как его будет не хватать.

Поразительное дело – хотя телекомпания признала, что все те слухи в Интернете – ложь, многие касселтонцы так не думали. Уэнди игнорировали в супермаркете, на парковке у школы другие мамаши держались подальше. А на пятый день за два часа до встречи пиар-комитета проекта «Выпускник» позвонила Милли Хановер:

– Ради блага наших детей предлагаю вам оставить свой пост.

Уэнди швырнула трубку. Позади раздались аплодисменты – Чарли.

– Молодец, мам.

– До чего же предвзятая.

Чарли хохотнул.

– Помнишь, я говорил, не хочу на урок здоровья – там пробуждают нездоровый интерес к беспорядочным половым связям?

– Помню.

– Кэсси Хановер тоже пропускает занятия – ее мама считает, что девочку испортят. Самое интересное – прозвище Кэсси: ручных дел мастер. Она шлюха, каких мало.

Уэнди обернулась, посмотрела, как ее долговязый сын шагает к компьютеру, садится, начинает печатать, не сводя глаз с экрана, и произнесла:

– Кстати, о шлюхах…

– М?.. – Он взглянул на мать.

– Тут обо мне ходят слухи – в Интернете, в блогах.

– Мам…

– Что?

– Я, по-твоему, в глухом лесу живу?

– Так ты видел?

– Конечно.

– А почему ничего не сказал?

Продолжая печатать, Чарли пожал плечами.

– Ты должен знать: все это неправда.

– То есть ты не спишь с кем попало ради повышения?

– Не умничай, а?

Он вздохнул:

– Да знаю я, что неправда. Можно было и не говорить.

Уэнди чуть не заплакала.

– А друзья? Друзья не дразнят?

– Нет. – Сын помолчал, а потом прибавил: – Ну, Кларк и Джеймс только спрашивают, как ты насчет ребят помоложе.

Она насупилась.

– Да шучу я.

– Подловил.

– Не кисни. – Чарли снова застучал по клавишам.

Уэнди пошла к двери – пускай занимается своими делами. Главное обсудили. Ответы получены: Фил подставил друзей, Дэн обезумел и убил Хейли. Досадно, что мотив не нашли, но в жизни случается и такое.

На душе было тоскливо и одиноко, уходить не хотелось. Поэтому она спросила:

– Чем занят?

– В «Фейсбуке» сижу.

Тут Уэнди подумала о своем подставном аккаунте на имя Шэрон Хайт, с помощью которого попала в друзья к Керби Сеннету.

– А что за вечеринка «Ред булла»?

Чарли перестал печатать.

– Где ты о ней слышала?

Она напомнила, как связалась с Сеннетом.

– Керби пригласил туда Шэрон.

– Покажи-ка.

Чарли вышел со своей страницы, уступил место, Уэнди села, ввела имя Шэрон Хайт, почти не задумываясь напечатала пароль («Чарли») и отыскала приглашение.

– Идиоты.

– То есть?

– Знаешь про школьную политику нулевой терпимости?

– Да.

– Директор Зекер на этот счет настоящий нацист: увидит, как кто-то пьет, – и прощай участие в спортивной команде и походы на соревнования. А еще напишет в приемную комиссию колледжа – в общем, по полной программе.

– Понимаю.

– А знаешь, какие есть идиоты? Выкладывают в Сеть – вот хоть на «Фейсбук» – фотографии, где пьют.

– Да.

– Ну так вот, кто-то придумал заредбулливать снимки.

– Заредбулливать?

– Угу. Например, идешь на вечеринку, пьешь пиво, а поскольку ты неудачник с низкой самооценкой, думаешь: «Какой я крутой – пусть все видят». Просишь кого-нибудь сфотографировать тебя с пивом, чтобы потом выложить в Сеть и показать своим друзьям – таким же идиотам. А если на снимок наткнется Зекер или его нацистская свита, ты попал. Вот поэтому в «Фотошопе» правят пивные банки на «Ред булл».

– Ты шутишь.

– Нисколько. Все логично, если подумать. Вот смотри. – Чарли склонился над компьютером, щелкнул мышкой – всплыла куча фотографий Керби Сеннета – и начал их перелистывать. – Видишь, сколько раз он сам, его приятели и их телки пили «Ред булл»?

– Не говори «телки».

– Ладно.

Уэнди начала просматривать снимки.

– Чарли…

– Что?

– Ты когда-нибудь ходил на вечеринку «Ред булла»?

– Их поезд едет в Лузер-Сити.

– То есть нет?

– То есть нет.

– А на вечеринку, где подавали алкоголь?

Чарли потер подбородок:

– Да.

– Пил?

– Один раз.

Уэнди снова принялась рассматривать снимки с Керби Сеннетом и его непомерно румяными друзьями с «Ред буллом» в руках. На некоторых фотографиях был заметен монтаж: банка оказывалась то слишком большой, то слишком маленькой, то криво лежала в руке.

– Когда?

– Ну брось. Один раз только. В десятом классе.

Уэнди раздумывала, стоит ли копать глубже, когда увидела снимок, который все перевернул. На переднем плане по центру – Сеннет, за ним, спиной к камере, две девушки. Керби сияет, держит в руке банку «Ред булла». На нем футболка баскетбольной команды «Нью-Йорк Никс» и черная бейсболка. Но не это заставило запнуться и посмотреть на фотографию снова, а диван.

Ярко-желтый диван с голубыми цветами.

Сам по себе снимок ни о чем не говорил, но вспомнились последние слова Фила Тернбола о его «подарке», о том, что ей не придется больше себя казнить за гибель невинного человека. Фил верил в это, Уэнди тоже очень хотела. Дэн – преступник, а значит, все в порядке. Не то что ошиблась – поймала целого убийцу.

Тогда откуда тень сомнения?

Интуиция – та, что намекала: «Зря трогаешь Мерсера» – и беспокойно возилась в подкорке с того момента, когда Уэнди впервые открыла красную дверь и вошла в подставной дом, – последние несколько дней дремала.

Теперь она встрепенулась.