Текст книги "Закон Долга. Вестница (СИ)"

Автор книги: Гюрза Левантская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Она снова посмотрела на портрет. Хитрый взгляд. Будто у ребёнка, что спрятал заначку из конфет так, что матери ни за что не найти. Вокруг мужчины художник не поскупился отобразить многие прочие хобби любителя задачек: несколько больших и маленьких головоломок, книги, исписанные листы, из-под стопки которых торчал кинжал, прибор, очень похожий на сложную лупу, и даже модель винта Архимеда на резной подставке. Чуть в стороне Ира разглядела россыпь маленьких деталей: уйму винтиков, шестерёнок, часовые стрелки и цепочки. Очевидно, механика тоже была одним из хобби прапрадеда Латнерии. Стрелочки разошлись друг от друга недалеко, минут на пять, и торчали острыми концами вверх из этой кучи блестевшего золотом металла. Ира невольно перевела взгляд в направлении, куда они указывали, и заметила деталь мозаики, тоже старательно выписанную художником, – башенку с флажком наверху, спрятавшуюся в тени драпировок на заднем плане картины. Она была изображена тёмными красками и почти сливалась с тканью.

– Родня отговаривала его от такого портрета, – поджав губу, сказала королева-мать. – Воинское дело – вот честь и слава эйуна, а он заплатил художнику, чтобы его изобразили в окружении игрушек. Упрям был. В итоге сошлись на том, что будет и второй портрет, который висит по сей день в зале Славы в Анаэрлене, а этот передали в дар библиотеке Каро-Эль-Тана вместе с картой. Говорят, дед до последнего дня огрызался на родню за их косность и неспособность принять его таким, каким он был.

Ира смотрела в глаза эйуна на портрете и с трудом в это верила. Мужчина на нём всем своим видом излучал что-то вроде: «Шутка удалась».

Они ещё некоторое время полюбовались картинами, но вскоре Ира начала уставать. Имена стали путаться в голове, а события теряли хронологический порядок. Заметившая это Латнерия предложила закругляться, чему Ира несказанно обрадовалась. У неё и так было чувство, будто погуляла по Третьяковке, прослушав несколько экскурсий подряд. Напоследок королева-мать прихватила с собой немного книг.

Остаток дня Ира провела с О-Мариф, осваиваясь в доме. В погребе оказалось достаточно запасов, которые никто не собирался увозить, потому снова пересаживаться на диету из лепёшек им не придётся. А вот её попытки узнать побольше о народе ящериц наткнулись на отказ.

– Вам не нужно знать, из-за чего мы не любим нир-за-хар. Это наша история и наша война. А вам с ними строить свои отношения. Ни к чему это, – сказала О-Мариф жёстко.

Ире оставалось только принять сказанное. Ближе к вечеру вместе с дайна-ви она проводила горцев в дорогу. Увешавшись тюками так, что их самих почти не было видно, они пожелали ей всего наилучшего и заглядывать в Лакские горы при случае, чтобы «лично оценить гостеприимство нашего ватаха». Бодрым шагом они двинулись в Заповедный лес, не переставая оборачиваться и махать, пока не скрылись из виду. В доме без смеха рыжей горянки сразу стало как-то тихо.

Потратив остаток дня на прогулки в одиночестве, Ира завершила медитацию по поиску спокойствия готовкой ужина. Не помогло. Она нервничала, душа жаждала деятельности, ожидание было в тягость.

Дайна-ви спустились на запахи, и они вчетвером в молчании поели. Помыв посуду, Ира решила, что пора. Сказала, чтобы никто не расходился, и вышла на улицу в поисках хоть кого-то из отряда. Признаться, она даже не знала, в каких домах остановились герцог с бароном, потому попросила первых встречных эйуна и амелуту передать им просьбу зайти к ней. Пришли почти моментально. Словно ястребы на землю под крылом, посмотрели на дайна-ви, но в итоге проявили вежливость и спросили, что случилось. Ира положила на стол два шара.

– Это подарок Илаэры. Они могут передать весточку. А я бы очень хотела, чтобы вы сказали вашим государям о том, что тут творится.

– Но мы ещё утром послали птиц, – сказал Альтариэн. – Вы уверены, что хотите потратить этот дар именно сейчас?

– Да. Чем быстрее они узнают, тем лучше. К тому же я хочу быть в курсе, что они ответят.

Герцог с бароном переглянулись и в итоге кивнули.

– Начинайте.

Ира неуверенно взяла шар в ладони. Тепло медленно согревало прохладное стекло, её мысли метались от тану к королю и обратно: она не знала, с кем хочет поговорить первым. Шарик разрешил её дилемму. Он начал терять форму и вес, осыпавшись в ладонях блестящей крошкой, которую Ира, перепугавшись, постаралась подхватить. Но та продолжала падать, превращаясь в дымку. Дымка собралась в воздухе и загорелась прозрачной рамкой, на которой через мгновение зажглось изображение. Она отошла в сторону, уступая место герцогу и барону, и рамка автоматически расширилась, чтобы вместить их обоих.

На той стороне «провода» тану Кальтаэн и король Варин Раслинг склонились с двух сторон над здоровенной картой, свисавшей со стола. Король пил из кружки что-то дымящееся, тану писал, положив лист бумаги прямо на карту. Они не замечали рамки, на которую уже вовсю пялились придворные и солдаты.

«Нам бы такую видеосвязь! А то толкаемся перед веб-камерами…»

– Ваши величества, – тихо сказал барон, чем мгновенно привлёк к себе внимание монархов. Их глаза расширились. Варин подавился, Кальтаэн, наоборот, сохранил спокойствие, лишь руки слегка вздрогнули от неожиданности.

– Ты?! Или это твоя тень? – король действительно не ожидал увидеть друга, но быстро взял себя в руки, вспомнив, что не один.

– Альтариэн? – тану подался вперёд, будто надеялся очутиться по эту сторону «экрана».

– Мы в Каро-Эль-Тане, ваши величества, – ответил барон. – Есть вести, не требующие отлагательства. Великая Мать дала возможность послать весть.

– Так докладывай! – Варин отставил кружку и сел в кресло, тану последовал его примеру. Ира отметила, что их удивила исключительно неожиданность «звонка», а не сама возможность использовать подобные сообщения. Насколько же спокойно они воспринимают всё то, что может исходить от Сестёр!

Барон с герцогом переглянулись. Одно дело – обо всём приятном и не очень письмо накалякать, совсем другое – лично донести начальству.

– Ваши величества, – сказал Альтариэн, – в силу серьёзных причин, мы вынуждены просить государей не прерывать наш рассказ до его окончания. Некоторые наши новости не таковы, какими окажутся на первый взгляд. Мы можем просить об этой милости?

Кальтаэн смотрел на Альтариэна, не узнавая его.

– Брат… да что там случилось?! Говорите же! Мы выслушаем.

Рассказ начал барон. Ровно с того момента, когда Ира взяла дайна-ви под полог гостеприимства. Варин не скрывал своей ярости, но молчал. Плавно барон дошёл до того момента, какой приём был оказан дайна-ви богинями. О гневе Фирры рассказывал уже Альтариэн, вызывая на лице двоюродного брата ту же бледность, что посетила его.

Почти дойдя до описания битвы при Аварте, Альтариэн не смог продолжать из-за личных переживаний, и монархи заключили, что рассказ окончен.

– Мы вызвали гнев Сестёр?! – хрипло переспросил Варин.

– О! А я ведь был почти на грани, чтобы отдать приказ выжечь Болото, меня почти уговорили! – голос Кальтаэна изменился до неузнаваемости.

«Он что собирался сделать?!» – Ира похолодела.

Придворные хватались за сердце, бледнели, краснели, тяжело дышали – наглядное изображение паники в ограниченном пространстве.

Кальтаэну после долгой борьбы с собой с трудом удалось взять себя в руки.

– Эти дайна-ви… ещё там? В Каро-Эль-Тане?

– Рядом с нами, – Альтариэн посмотрел в сторону, и мужчины поднялись, чтобы встать с ним рядом. Рамка опять расширилась, чтобы они поместились в изображение. Тану жадно вглядывался в них, первый вопрос у него вырвался, скорее, невольно:

– Я не помню вас такими. Это Болезнь? Вы ею всё ещё болеете?

Дайна-ви переглянулись, и Лэтте-ри ответил:

– Мы такими рождаемся. Болезнь кончилась поколения назад, оставив нам наш облик, участь молодой расы, нашу смертную жизнь и то, как мы её проживаем.

– Значит, всё-таки не болеете? – тану сильнее подался к рамке.

– Болеем. Но не Первой болезнью. Нам знакомы те же хвори, что мучают амелуту. И ещё несколько особенных, но не неизлечимых.

Тану всматривался в облик дайна-ви, так непохожий на то, что он помнил. Ему давно не доводилось их видеть: каратели людей истребляли рабовладельцев до того, как они покидали Пограничный лес, рядом с которым эйуна не селились. Он сам попал в эти края впервые за многие годы, вместе с Варином Раслингом.

– Нам нельзя гневить Сестёр ещё больше, – вышел из ступора король амелуту, посмотрев на кого-то за пределами рамки. – Немедленный приказ по всем селениям вдоль Пограничного леса: любыми средствами убрать оттуда карателей вглубь страны! Солдат, стражу, даже мирное население, замеченное участвующим в облавах! Убрать на расстояние не меньше недели пути до границы с Болотом! Всех начальников стражи, градоначальников и слуг Дворца Суда известить о воле Карающей. Послать птиц во все форпосты! Не выполнят приказ, пусть пеняют на себя! Сами отвечать на Той стороне будут.

Громыхнула дверь: гонец унёсся выполнять поручение.

– Ваши величества, это ещё не все известия. Боюсь, что следующее будет ещё более… Более.

У барона не нашлось нужного слова.

Монархи, казалось, уже дышали по очереди, не имея желания представлять, что может быть «более», чем гнев богов, обращённый на два народа сразу.

– Госпожа Ириан. Судья похода. Она не чужеземка.

– Кто же? – нетерпеливо спросил Варин, желая лишь, чтобы его молочный брат хотя бы в этот момент изменил своей привычке говорить размеренно и поторопился.

– Вестница Изнанки. Творец.

Всё. «Видеосвязь» можно выключать. Окаменелости на том «конце провода» вещать были не способны. Ира холодела внутри, видя, как эта информация действовала на всех подряд. Становилось не просто страшно, она была бы рада спрятаться и не показывать носа наружу. От всей этой ситуации за километры несло такой ответственностью, за которую в здравом уме лучше не браться.

Она подошла к экрану, встав рядом с Лэтте-ри и невольно схватившись за его рукав обеими руками, пряча глаза от тех, кто готов был прожечь в ней дыру.

– Если вам от этого будет легче, то новость, что я чей-то там творец, для меня не менее неожиданная и шокирующая, чем для вас.

Кальтаэн дёрнулся было встать, но Ира пресекла этот порыв, замахав руками:

– Стоп. Хватит. Не нагнетайте. Мне и так неловко до жути. Я ещё не до конца смирилась с мыслью, что не попаду домой, пока не совершу чёртового подвига.

– Я понял, госпожа вестница, – сказал Кальтаэн. – Значит, вы не просто гость нашей страны, а посланы на благо всем нам? – тану совершенно не смутило, что она теперь свободно общается.

– Ваше величество, видит бог, я бы рада сказать вам хоть что-то конкретное или обнадёжить, но… если честно, я в ступоре. По вашим меркам, я морально, наверное, совсем ребёнок. У нас даже замуж раньше двадцати редко выходят! А от меня требуют сотворить что-то эдакое никому не известным способом, лишая возможности вернуться к семье, – она потёрла переносицу. – Дайте хоть отдышаться от новостей и привыкнуть… ко всему этому.

– Понимаем. Прошлые творцы тоже не сразу смирялись со своей судьбой.

– А вы можете рассказать о других? – жадно ухватилась за его фразу Ира. – Пока я тут, в Каро-Эль-Тане и богини позволяют мне говорить, не спотыкаясь на каждом слове?

– Спросите моего брата, он очень хорошо знает эту часть нашей истории. А если изволите посетить наши города, кое-что и показать сможем.

– Не сейчас.

– У вас другие планы? – мрачно спросил король. Он не радовался перспективе учитывать в своих расчётах поступки непредсказуемого вестника, которого специально прислали, чтобы он перекроил что-то глобальное.

– Я хочу домой. Очень хочу. И если есть на карте вашей страны место, которое просто вопит о вмешательстве, то это Мрекское болото. Вы там такого наворотили… или ваши предки… не суть! Я хочу начать там. Абсолютно не представляю, чем могу помочь, но если смогу, то…

– Там всё настолько плохо? – в голосе короля сочувствия не было ни капли.

– Хуже некуда. Я приняла решение поехать с Лэтте-ри… дайна-ви в Руин-Ло.

– Куда?!

– Ну где тут у вас живёт Низз и сквери какие-то. Первый раз слышу о таких, если честно. Если что-то и нужно править, то именно на болоте. И срочно. Совершенно без понятия, что делать, но начинать в любом случае нужно там, где больше шансов.

– А при чём тут сквирри?

Потребовалось некоторое время, чтобы объяснить цель поездки. Дайна-ви исподволь смотрели на герцога с бароном, прекрасно понимая, что весть об их слабости перед холодной погодой улетела с первой же птицей, разве что могла ещё не достигнуть адресата. Потому ничего не стали скрывать.

– Вестник, присланный помочь рабовладельцам. Не знал, что доживу до такого, – сказал король с плохо скрываемой неприязнью.

– Вы там не были, – Ира позволила себе жёсткий тон, – вас бы проняло до костей от того, что там творится.

– Это «что-то» извиняет рабство?

– Мне и самой оно пришлось не по нутру. Я его изнутри знаю. Но чтобы понять весь объём той жути, далеко копать не надо. Достаточно взглянуть на детей. Извиняет? Нет, конечно. Но если бы ваши дети жили так, как там, то вы бы пошли на что угодно – и на создание рабовладельческого строя, и на убийство. Не знаю существа, способного в тех условиях поступить иначе.

– Женщина…– в этом слове было много всего намешано. От констатации факта до скривлённых губ.

– Мы бы хотели сопровождать творца, ваши величества, – сказал барон так, что слово «хотели» легко заменялось в интерпретации на «будем».

Это заявление вызвало паузу. Фавориты монархов подверглись массированному обстрелу взглядами и тяжёлой мимики от своих повелителей, стойко их выдержали и ответили тем же.

– Согласен, – сказал король.

– Я тоже, – согласился тану.

– Когда вы отправляетесь?

Все уставились на Иру.

– Фирра дала совет познакомиться с народом, который скоро прибудет в Каро-Эль-Тан. Судя по всему, это будут нир… ящеры. Сказали, пару дней. Если ничего больше не задержит – поедем.

– Нир-за-хар? Могу только посочувствовать, госпожа вестница.

Ира удивилась тому, насколько скривилось лицо короля при упоминании о ящерах. Не ожидала от него такой откровенной брезгливости. Люди их тоже не любят? Лицо барона Бирета подтверждало эту догадку: он выглядел так, будто прямо сейчас ел васаби столовой ложкой, закусывая лимонами.

– Мы будем признательны, если будете держать нас в курсе перемен, – сказал Кальтаэн.

Ира кивнула вместе со всеми, и рамка внезапно погасла. Скорее всего, откликнулась на её состояние: она считала разговор оконченным. Его итог ей понравился. Шороху они навели, очень многих сдвинули с места, новости полетят самым быстрым способом, который изыщут монархи. Там, в Ризме, сейчас полная суматоха. А что будет дальше – покажет жизнь. Стало легче.

– Мне необходимо поговорить с вами. Наедине, если можно, – сказала она герцогу с бароном, и они вышли на улицу.

Она некоторое время собиралась с духом и словами. Понятно, что на вопрос: «Каковы ваши реальные цели поездки?» – два придворных интригана ей не ответят. Но кое-что прояснить надо.

– Господин барон, я хочу задать вам один вопрос.

– Задавайте.

– Я знаю, как амелуту относятся к дайна-ви. О ваших законах и вашей ненависти успела наслушаться. Я понимаю, вы человек подневольный и были распоряжения, но в той ситуации… мне слабо верится, что вас остановил от убийства только приказ короля. К тому же мои полномочия были временными. Если бы вы захотели, они бы вас не остановили. Так почему вы сохранили жизнь Лэтте-ри и его спутникам?

Барон некоторое время молчал.

– Были воля Сестёр и приказ монарха. Но окончательная гиря на чаше весов никакого отношения к приказу не имела, – сказал он в итоге. – Это личное.

– Настолько большой секрет? Если это так, то я не буду настаивать.

– Не настолько. Меня задели за живое ваши слова о прощении.

– В смысле?

– В прямом. Это напомнило мне меня самого. Вы ведь знаете, кому я служу мечом и жизнью? Кто мой лучший друг?

– Вы о его величестве Варине?

– Да. В моей биографии когда-нибудь напишут немало нелестных слов, и никто не поинтересуется, что именно подвигло на поступки. И хотя этот так называемый «секрет» известен каждому при дворе, я предпочту, чтобы этот факт стал известен вам из моих уст, а не в виде слухов. Вы простили дайна-ви рабство и шейба-плеть. А я своему повелителю – казнь моего отца.

Ира раскрыла рот. Неожиданная и шокирующая информация.

– До сих пор не могу понять этого поступка. Вы, господин барон, не похожи на того, кто настолько жаждет власти, что готов перешагнуть через семью, – сказал Альтариэн задумчиво. Ира почувствовала страх от того, как спокойно были сказаны эти слова. Словно в их кругу общения это обычное явление.

– Вы, ваша светлость, предпочли бы, чтобы пыточный подвал моего отца, где сгинуло на раскалённых решётках около пятидесяти ваших сородичей, продолжал существовать? – спросил барон.

«Господи, с кем я общаюсь?!» – Ира сцепила руки до боли. Значит, среди тех, кого Варин Раслинг призвал к ответу, взойдя на трон, был и отец ближайшего к нему человека? И его это не остановило? Не заставило смягчить приговор? Хотя преступление-то страшное… А сам барон? О нём она знала немного, но кем он мог вырасти при таком родителе? Способный простить убийство одного из родных…

Её состояние не укрылось от барона. Он тяжело вздохнул.

– Ирина, я предлагаю вам самой выяснить, что я за человек. Объяснять и оправдываться не буду.

– И не надо, – ответила Ира быстро, поняв, что у неё слишком мало информации, чтобы о чём-то судить. С трудом, но выдавила:

– У моего народа есть поговорка: «Дети не в ответе за грехи отцов». Я думаю, в дороге разберёмся, кто есть кто. Было бы желание. У меня оно есть. А у вас? – она обращалась к обоим.

Барон задумался и в итоге ответил:

– Ирина, тогда давайте начнём вот с чего. Вы знаете, только эйуна ходят без фамильного имени. А у нас имя двойное – имя и имя рода. Бирет – родовое имя. А зовут меня Каю. Каю Бирет.

Ира не смогла сдержать улыбки.

– Очень приятно, Каю. У меня встречная просьба, постарайтесь без этих вот «госпожа творец» и тому подобного. Просто Ирина. Или Ириан, раз уж всем тут так проще. Это вас обоих касается. Мне на самом деле очень неудобно это слышать. Зовите по имени.

– Альтариэн. Без титула, – сказал коротко герцог.

– Хорошо. Альтариэн, я знаю, что, задавая следующий вопрос, скорее всего, не получу достаточно откровенного ответа. У вас должность и обязанности. Но… сколько позволено. Почему вы решили сопровождать дайна-ви? Простое желание узнать, что на самом деле происходит, или было что-то ещё?

– Безусловно, желание получить свежие новости – одно из первых в списке. Но и кое-что личное тоже есть. Я знаю, что нас, эйуна, считают вояками с холодными сердцами, не умеющими любить и зацикленными на традициях. Но и для нас есть святые вещи. Дайна-ви – одна с нами кровь. И когда началась Болезнь, от них пытались избавиться, чтобы не дать их потомкам заразить остальных. Мы считали, что так будет лучше для нашего народа. Нами владели страх и желание выжить. Остаться на картах. После мы не смогли простить им рабовладельческий уклад и отказ от нашей чистой морали. Их традиции, о которых нам удалось узнать, – неприемлемы. Приехав сюда, послушав Сестрино слово, я понял, что где-то мы совершили фатальную ошибку. Я еду, чтобы своими глазами всё увидеть и сделать выводы. Можете назвать это походом за правдой. Хочу научиться видеть вашими глазами, понять, где мы ошиблись настолько, что вызвали божественный гнев. И может, научиться большему. И… вестники, вы другие. До сего дня я считал вас обычным человеком. Амелуткой, хоть и из другой страны. Но меня учили слишком хорошие учителя, чтобы запомнить, что вестники всегда направляли к правде и раскрывали глаза. Я задумался об изначальной причине ваших поступков. Не всё понял, но хочу понять.

«Внезапно. Не ожидала от него такой исповеди».

Смутившись от откровенности, Ира решила больше не задавать пока личных вопросов. А вот вполне насущный – не возьмётся ли кто-нибудь за её обучение чтению, задала. Оба выразили желание помочь, и они договорились начать с завтрашнего дня. Распрощались на хорошей ноте.

Оставшись одни, герцог с бароном некоторое время пристально изучали друг друга.

– Вы так и не объяснили ей, – сказал Альтариэн.

– А вы считаете, что это нужно сделать?

– Это нир-за-хар. А она женщина. Вы прекрасно знаете, что это значит.

– Она – творец.

– Амелутка.

– Нет. Мы созданы лишь «по подобию». Не одна кровь.

– И всё же. Это животные!

– Не настолько. Ваша светлость, вы предлагаете мне идти мимо Сёстриного промысла? Предупредить – не сложно. Но что, если это заставит её бояться или ненавидеть их заранее? А ведь ей советовали найти с ними общий язык.

– И вы решили оставить всё как есть? Оставить её одну разбираться с ними?

– Да. Нам неведомо, что случится. Может, в Каро-Эль-Тан прилетят самки.

– Дай Сёстры! Это было бы лучшим исходом.

– Да.

Герцог и барон оказались отличными учителями. Но это не спасало от того, что всеобщий язык оказался совершенно неудобоваримым в плане чтения. Конечно, в данный момент она бегло говорила, но читать и говорить – совсем разные вещи, хотя в современном информационном мире это воспринимают практически неразрывно. Мечтая научиться читать на всеобщем, она надеялась увидеть азбуку на несколько десятков букв, которые легко заучить и, если надо, запомнить их сочетания, коих тоже ожидала увидеть не более десятка. Чего она не ожидала, так это адской смеси азбуки, энного количества иероглифов, диграфов и знаков-картинок. В её понимании всеобщий язык должен быть простым – понятным для всех. На деле он оказался результатом смешений и заимствований. Если представить себе человека из двуязычной семьи, способного в одном предложении употребить половину слов на одном языке, а вторую на другом, да не только в устной речи, но и в письменной, то можно легко вообразить, на что был похож всеобщий на бумаге. Дикий коктейль почти из всех языков Рахидэтели. Грамота формировалась примерно так же. В общем, нечто зубодробительное, когда дело доходило до чтения. Голова шла кругом, и значки никак не хотели выстраиваться в общую картину.

Альтариэн и Каю оказались педагогами от бога, но даже с их помощью ряды и столбики значков, переплетающиеся меж собой в самых замысловатых сочетаниях, никак не хотели складываться в стройную и понятную систему. Через три часа занятий у Иры перед глазами скакали завитушки и палочки. Тогда Альтариэн предложил передохнуть и посетить ещё одну картинную галерею в библиотеке – он помнил, что она желала узнать о творцах.

На шестом этаже полок с книгами не оказалось. Сплошные картины в рамочках примерно 20х30. Множество портретов, но даже парадные выполнены в виде уменьшенных копий. Отдельный кусок стены был посвящён чёрно-белым рисункам, сделанным чем-то наподобие туши. К ним-то и подвёл её герцог. Ира жадно вглядывалась в картинки. Перед ней будто проходила история Земли. Костюмы, понятные и знакомые по картинкам в учебниках, хотя она затруднялась определить географическую принадлежность некоторых. Ткнув в одну из них, она не смогла сдержать возгласа:

– Это что, японский самурай?!

– Адзаи Сёин. Творец, которому эйуна обязаны своими законами доблести и чести. Традицией жить по Кодексам. Вам известно это имя?

– Имя – нет. Знаю только, что он был житель островной, очень традиционной страны.

– Что значит «островной»?

– Всё время забываю, что у вас нет выходов к большой воде. Островная – значит, маленькие клочки суши, окружённые со всех сторон водой на многие километры. Саги, по-вашему.

– Как земля в центре озера Чагъери?

– Не знаю. Не была там. А долго этот вестник у вас пробыл? И что сделал?

– Четыре года. А что сделал, вы можете наблюдать каждый день, общаясь с нашими воинами. Он подарил нам наш образ жизни.

– А это рыцарь, да? Откуда?

– Этот творец посетил наши земли, – сказал барон. – Названия страны не знаем. Но сохранились легенды, что на его родине шли затяжные войны. У нас его чудом не убили, потому что, попав в Рахидэтель, он набросился на амелуту, приняв их за тех, с кем воевала его родина. Говорят, не мог спокойно смотреть на одежды наших женщин, считая жёнами врагов. Не сразу свыкся с мыслью, что далеко от дома. К Сёстрам сводить пришлось – поверил.

– Вóйны?

– Да, он рассказывал, что его посылали в жаркие страны, вроде нашей Пустыни, отвоёвывать какую-то реликвию, связанную с вашим богом.

– Гроб Господень? Эпоха Крестовых походов?

– Наверное…– сказал Каю и поискал глазами стол, за который можно сесть и записать новые данные для рахидэтельских школьных учебников.

Оба её спутника задавали вопросы и, узнавая даже крупицу знаний о творцах, порывались записать. Барон даже приговаривал: «Лучше я, чем Вакку, тот вам вообще спать не даст». Ира была с ним согласна – одарённый так смотрел на неё, что она понимала: стоит им остаться наедине, и сессия в институте покажется элементарным мероприятием. Вестники смотрели на неё из рам, и она думала, насколько же сильно они наследили в маленькой Рахидэтели. Поражалась их количеству. Вспоминала свои ощущения. От фамилии Раслинг с самого начала тянуло Туманным Альбионом , стала понятна и приверженность эйуна военной традиции. Кто как не самурай мог обучить ей лучше? Кольчуги, одевавшиеся только по делу, соседствовали с удобной походной одеждой. Покрывала женщин, европейская лестница знати и ещё множество мелочей, делающие мир вокруг незнакомым, но понятным.

Китайский философ. Старик-индеец. Смуглый араб. Римлянин. Несколько солдат в одежде, что она не смогла идентифицировать. Рыцарь в латах по самую макушку. Мужчина в накрахмаленном парике, из самого сердца Европы эпохи Просвещения. И ещё много других в прибавку к индусу Мадхаву и вавилонянину Набу. Разные века. Разные традиции. Абсолютно разный вклад в жизнь рахидэтельцев. Совет в военном деле. Новое ремесло. Традиции. Философское учение. Научные труды на самые разные темы. Сборник стихов и красивая баллада. Разные сроки пребывания: от нескольких месяцев до десятка лет. Вывод напрашивался только один: рецепта нет. Не говоря уже о том, что перечень подвигов землян сбивал с толку. Нет, военный совет от хорошего стратега – это понятно. Но стихи? У них что, своих поэтов не нашлось, обязательно было землянина из родного дома дёргать?

Подумав немного, Ира сама села записывать информацию о творцах на шпаргалку. Смиряться с тем, что ответа в жизненном пути её предшественников найти не удастся, не хотелось. Может, потом, в одиночестве, она заново обдумает… И всё же чутьё подсказывало, что вывод абсолютно правильный. Нет общего. И для её случая вариант придётся искать отдельный. С другой стороны, она немного выдохнула. Если «подвигом», исправлением косяка, может стать книжка со стихами или добрый совет, то может, и не придётся ей побеждать драконов, размахивая мечом, гордо восседая на Смаге.

Два дня прошли за зубрёжкой. Ира проводила их либо в библиотеке со своими учителями, либо за столом на кухне, мусоля значки до мушек в глазах. Иногда она прерывалась на готовку, которую делила с Терри-ти, обожавшим это дело. Барон рассказал, что о её распоряжениях доложено солдатам и сейчас в отряде время тишины, необходимое, чтобы дать амелуту и эйуна возможность решить, соглашаться на поездку в Руин-Ло или нет. Также был срочно послан гонец к тем, кто остался у границ Заповедного леса. С новостями, новыми приказами и напутствием: «Думайте!». Зная это, она старалась не сильно мозолить глаза солдатам. Ей хотелось искреннего решения.

Комментарий к Глава 7. Библиотека

Иллюстрация: https://vk.com/photo-184628256_457239330?rev=1

========== Глава 8. Нир-за-хар ==========

Был тёплый вечер. Ира уже привыкла к погоде в Низинах, хотя её, рождённый на планете с 365-дневным годом, организм и семафорил периодически, что что-то вокруг серьёзно меняется. Разница в целый месяц в годовом цикле ощутима, а одного года мало, чтобы привыкнуть к такому течению времени.

Ветерок гладил шею и щекотал за ухом. Ира несколько раз поводила глазами, давая им разминку после ударной дозы чтения и письма под сводами библиотеки. Сейчас она направлялась вместе с герцогом и бароном на встречу с солдатами. Сегодня ей обещали сказать, кто поедет в Руин-Ло. Она с дрожью шла к общему костру, который развели чуть в стороне от домов. Все эти дни она держалась подальше от отряда и со страхом ждала, как примут её приход солдаты и что в итоге скажут. Готовилась к неприятному. Но важному разговору не дано было состояться. Над костром мелькнула тень, и один из солдат указал на небеса. Барон посмотрел наверх, скривился, набрав в рот васаби с лимонами, и сухо констатировал:

– Нир-за-хар. Ирина, вы были правы.

Ира пыталась среди солнечных бликов и облаков найти то, что привлекло внимание солдат. Внезапно её глаз зацепился за огромную фигуру. «Твою налево!» – подумала она. В небе летали три огромные ящерицы, совершенно не похожие на тех, что были изображены на барельефе в Ризме. Она затруднялась определить, какого они размера, но желание попятиться и освободить им взлётную полосу возникло сразу. Метров… пять… шесть… семь… не меньше! Плюс хвост. Разноцветная чешуя, блестевшая на солнце, костяные гребни от головы до хвоста. Передние конечности заменяли крылья, а задние она не сразу разглядела, потому что в полёте они были плотно прижаты к телу. Ира перебирала в голове всё, что она знала из древних мифов, потому что была уверена, что уже видела подобное на картинках. Драконы, василиски, гидра, Горыныч… Как же его… Точно! Виверна ! Да, теперь она была уверена, что перед ней именно это животное. И следом сразу мысль: «А животное ли?» Ведь их считают разумными. Значит, они как-то общаются. Какой же голос способна извлечь эта пасть? А заклятье Илаэры позволит ли понять этих созданий? А может, они на своём на виверняцком говорят, и как тогда изъясняться?

Меж тем в воздухе происходило что-то непередаваемо зрелищное. Во время полёта размеров созданий не чувствовалось – движения изящны, управление воздушными потоками инстинктивное и стремительное. Они казались лёгкими, несмотря на свой немалый вес. Ящеры сделали несколько разворотов, полетали кольцом, выполнили несколько фигур, сравнимых с высшим пилотажем. А потом замерли и ушли в падение головой вниз, отставив крылья назад. У самых морд вспыхнуло, и Ира испуганно вскрикнула, увидев, как живые существа в мгновение обратились огненными шарами. Фейерверк или падение метеорита – не менее зрелищно! В этих сверкающих шарах виверны менялись с каждым метром, приближающим их к земле. Ноги вытянулись, от крыльев отделились лапы, морды ящеров всё больше напоминали человеческие головы. Змеи, сбрасывающие старую кожу, рассыпающуюся искрами, или гусеницы, вырывающиеся из плоти кокона, чтобы стать бабочками, – она не знала, какое сравнение подойдёт лучше. Они снова расправили крылья, сразу напомнив Ире демонов из компьютерных игр. Только без рогов, хотя костяных выростов на теле ещё хватало. Яркие, сказочные. Нереальные.