Текст книги "Мазергала (СИ)"
Автор книги: Григорий Рогожин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)
Глава 30
Неожиданный дробный стук в оконное стекло заставил вздрогнуть всех, кроме Грозника. Альберт, Нира и Георгий одновременно повернули головы, посмотрев на окно. С наружной стороны, на подоконнике топтался самый обыкновенный белый голубь. Птица, видимо, стараясь привлечь к себе внимание, стучала клювом по стеклу.
Белый Маг подошёл к окну и открыл невесть откуда взявшуюся маленькую форточку, которую перед этим сам, вероятно, и создал, потому что когда Георгий видел окно в последний раз, он не заметил в нём никаких признаков той самой застеклённой дверцы, через которую сейчас Грозник впустил в кабинет белую птицу.
– Это – вестовой голубь, – пояснил гостям Маг, взял птицу в руки и отцепил от её лапки маленький, скрученный в трубочку, клочок бумаги.
– Стражники у ворот сообщают, что ко мне направляется доктор Кристис с важным известием, – сказал Грозник, прочитав записку. – Что ж, господин Альберт, нам придётся пока отложить намеченное путешествие! Доктор Кристис привез с собой какого-то человека, разговор с которым, как он доложил стражникам, будет мне крайне интересен.
Объяснив гостям причину столь неожиданного появления белой птицы, Грозник вернулся к окну и выпустил голубя на волю. Красивая птица взмыла высоко в воздух и секунду спустя уже скрылась из поля зрения.
– Доктор Кристис – редкий и очень важный гость, – сказал Белый Маг, подлетев к гостям. – И я обязан встретить его лично. Поэтому, прошу вас, не обижайтесь на меня, но я ненадолго покину вас. Побудьте пока здесь, в моём кабинете. Я надеюсь, что вы не будете скучать в моё отсутствие. Скоро я вернусь сюда вместе с доктором. Я думаю, что вы, господин Альберт, тоже будете рады встречи с господином Кристисом. Ведь без помощи доктора вы бы не добрались до Вааха? – Грозник вопросительно взглянул на Альберта.
– Конечно, я буду рад увидеть доктора Кристиса! – немедленно ответил Альберт. – Не знаю, как всё сложилось бы, если бы судьба не свела меня с этим добрым человеком! Меня только удивляет то, что он так быстро добрался до Вааха... Когда мы расставались, он, вроде бы, не собирался ехать в город...
– Наверное, его принудили к этому какие-то непредвиденные обстоятельства, – разведя руками, ответил Грозник. – Я надеюсь, что он сам нам всё объяснит.
С этими словами Грозник подошёл к выходу из кабинета, открыл дверь и вышел в холл.
Когда дверь за Магом захлопнулась, Георгий, усаживаясь на диван, спросил Альберта:
– Кто это – доктор Кристис?
– Этот человек помог мне отыскать тебя. Вернее, косвенно помог отыскать. Он дал мне денег на дорогу в Ваах и написал сопроводительное письмо, которое послужило мне в Мазергале в качестве отличного пропуска. Таким образом я не испытывал особых затруднений и добрался на "перекладных" до самого дома Грозника.
– Да, я вижу, нам обоим крупно повезло, – сказал Георгий, закинул ногу на ногу и налил себе в бокал вина из зелёной, затейливой формы, бутылки. – Ты встретил доброго доктора, а я – замечательную девушку Ниру, без помощи которой я бы точно "отдал бы концы". Знаешь, Альберт, я предлагаю тебе выпить за здоровье наших благодетелей!
– Согласен, – откликнулся Альберт, наполняя два бокала – Ниры и свой шипучим белым вином. – Выпейте с нами, госпожа Нира! – Альберт поднял свой бокал вверх и провозгласил:
– Ну, за хороших добрых людей, которых здесь гораздо больше, чем у нас, на родине! Пусть живут и здравствуют!
– И за вашу встречу со своим другом, господин Альберт, – добавила Нира, "чокаясь" хрустальным бокалом сначала с Георгием, а потом и с Альбертом. – Если честно, мне бы хотелось, чтобы вы оба остались здесь... Жаль, что это вредно для нашего мира, но если Грозник говорит, значит, так оно и есть.
Вздохнув, Нира сделала несколько глотков из своего бокала и поставила его на белый стол.
– Прекраснейшая госпожа Нира, – сказал вдруг Альберт, допив своё вино до дна и повернувшись лицом к девушке, – позвольте мне попросить вас об одном одолжении. Не называйте меня "господином". Зовите просто – Альбертом. Георгия-то вы называете Георгием, без всяких приставок.
– Хорошо, – ответила Нира, улыбнувшись той самой обворожительной улыбкой, которая возбуждала в сердце Георгия самые непристойные фантазии, – но, тогда и вы не называйте меня больше госпожой, а то я себя чувствую при этом как-то неудобно. Я, вообще-то привыкла к простоте и хотя, в своё время, отец учил меня хорошим манерам, я предпочитаю общаться просто. Как-никак, я обычная девушка – Свободная Охотница.
– Много хлопот было у вас с этим бездельником, Нира? – спросил у девушки Альберт и нарочито-пренебрежительно показал рукой в сторону Георгия.
Георгий не был обижен таким поведением друга, понимая, что Альберту нужен был любой повод для того, чтобы завязать беседу с этой прелестной лесной "амазонкой". Он улыбнулся уголками рта и, посмотрев в глаза Альберту, заговорщицки подмигнул ему, дав этим понять, что они в коем случае не примет его замечания всерьёз. После этого он принялся с наигранным интересом рассматривать стеллажи, занимавшие всю поверхность стен кабинета Белого Мага, одновременно прислушиваясь к разговору Альберта с Нирой, в котором Альберт тут же возложил на себя ведущую роль, задавая Нире лёгкие шутливые вопросы и рассказывая короткие истории из своей жизни.
Как выяснилось жители двух таких разных миров, смеются над одними и теми же жизненными ситуациями. И у молодого человека, живущего в России, и у девушки из Мазергалы оказалось так много общего, что уже минут через двадцать они были друг с другом на "ты", и оба смеялись над анекдотами из семейной жизни, которых Альберт знал великое множество и умел мастерски их рассказывать.
Георгий с завистью подметил, что Альберту очень быстро удалось расположить к себе Ниру, а его, Георгия, похожие попытки, теперь вспоминались ему, как, настолько нелепые и неуклюжие, что одна только мысль о них, вызывала у него лёгкое чувство отвращения к самому себе.
"Надо же, как они сначала церемонились! – думал Георгий. – "Господи-ин", "госпожа"! А сейчас разговаривают так задушевно, как будто знакомы лет пятнадцать. Со мной она так не "расшаркивалась", а сразу называла на "ты"!".
Время шло, Альберт и Нира непринуждённо болтали, совершенно позабыв, казалось, о существовании Георгия, который, сидя на диване, незаметно для себя задремал, что частенько с ним случалось после сытного обеда. Но когда дверь кабинета, с еле различимым для слуха шуршанием, открылась, Георгий немедленно очнулся и, оглянувшись, увидел на пороге кабинета трёх человек, Грозника, и с ним двух незнакомцев.
– Входите, входите! – сказал Грозник своим спутникам, которые, увидев в кабинете волшебника сидящих на диване людей, в нерешительности остановились.
Услышав голос Белого Мага, Альберт и Нира тоже оглянулись. Альберт быстро поднялся с дивана, и Георгий увидел, как лицо его друга исказилось от удивления.
– Как?!... Неужели..., это вы, Александр Григорьевич?! Не может быть!
– Может, может! – сказал Грозник, закрывая дверь. – Хотя, должен признать, что события последних дней удивляют даже меня. Присаживайтесь! – Белый Маг указал вновь прибывшим людям на второй, внезапно появившийся справа от стола, диван.
Гости молча повиновались. Белый Маг занял своё место в кресле, Альберт же продолжал стоять, устремив полный изумления взгляд на виновника всех происшедших событий – Забредягина (а это, несомненно, был он), который, с невозмутимым выражением лица, серьезно смотрел на Альберта.
– Господин Альберт, ну, что же вы?! – нарушил молчание Грозник. – Придите же, наконец, в себя!
Альберт медленно опустился на диван. Георгий, затаив дыхание, посматривал то на Альберта, то на Забредягина и думал о превратностях судьбы, которая порой выкидывает такие "номера", что ей позавидует любой акробат.
– Вы просто не представляете себе, господин Альберт, как я рад тому, что мне удалось застать вас в этом гостеприимном доме, – заговорил доктор Кристис, сняв шляпу и положив её рядом с собой, на диван. – Я очень надеялся на то, что вы ещё не покинули Мазергалу. А это, вероятно, ваш пропавший друг? – спросил доктор, показывая глазами на Георгия. Альберт молча кивнул. Кристис продолжил:
– Это хорошо, что все мы сегодня собрались вместе, и все живы-здоровы. Когда я в общих чертах объяснил сложившуюся ситуацию господину Забредягину, он сам изъявил желание встретиться с вами, и мы немедленно отправились в Ваах. Кстати, вы помните Эльву, девочку из бедной рыбацкой семьи? Так вот, она выздоровела. Её родители попросили меня передать вам их искреннюю благодарность, – доктор Кристис встал и поклонился Альберту. Так было принято в Мазергале, если кто-то через кого-то передавал благодарность.
– Я рад, – глухо откликнулся Альберт и едва заметно улыбнулся. Вовлечённый в вихрь последних событий он уже успел позабыть о девочке из Бруксы и сейчас слова доктора Кристиса заставили его вспомнить о днях, проведённых в посёлке, а весть о том, что Эльва наконец-то поправилась, обрадовала Альберта совершенно искренне. – Я рад, что в этом мире мне удалось совершить хотя бы одно полезное дело.
– Всё это, конечно, замечательно, – заговорил вдруг Забредягин, шевельнувшись. – Но ответьте мне на один вопрос, Альберт. Зачем вы последовали за мною, да ещё притащили сюда своего друга? Из чистого любопытства?
Альберт изменился в лице. Георгий заметил, что его друг крепко сжал челюсти, отчего на скулах его "заходили желваки". Альберт посмотрел на Александра Григорьевича так, словно тот только что оскорбил его.
– Позвольте, вы ведь сами рекомендовали мне воспользоваться вашим изобретением по собственному усмотрению! – возмутился Альберт, повысив голос. – И потом, вы, Александр Григорьевич, не упомянули в своих записях о том, что посредством "Градиента-Z" можно попасть ещё куда-нибудь, кроме Земли. А что касается моего друга... – Альберт посмотрел на Георгия. – Что до моего друга, так я на его месте поступил бы точно так же! Он просто подстраховывал меня! И я сейчас не собираюсь оправдываться перед вами, да и перед кем бы то ни было тоже! Вы говорите, мною двигало любопытство? Отчасти, да. Но основной причиной моего решения явились ваши записи, в которых вы сделали предположение, что с помощью "Градиента-Z" можно попасть в то место, где мечтаешь побывать! Согласитесь, что в России огромное количество людей мечтает о путешествиях и было бы глупо предполагать, что обыкновенный фельдшер, каким я и являюсь, не воспользовался бы выпавшим ему шансом посетить другие уголки Земли!
Последние слова Альберт почти прокричал. Он глубоко вздохнул и добавил:
– Так что если вы пришли сюда за тем, чтобы обвинять меня в том, что я отправился вслед за вами, то в таком случае, я прошу господина Грозника доставить меня сейчас же к Бруксе, на берег Буйного Моря, где я оказался с вашей "подачи", вместо того, чтобы появиться на берегу Средиземного моря, где я всегда мечтал побывать. Если же вы хотите продолжать разговор, то оставьте ваши обвинения при себе! В сложившейся ситуации никто из нас не виноват! – закончил Альберт и, повернув голову к окну, уставился на крышу ближайшего дома.
В кабинете Белого Мага "повисло" тяжёлое молчание.
"Альберт прав, – думал Георгий, глядя на Забредягина, лицо которого, несмотря на резкий "выпад" Альберта, хранило непоколебимое самоуверенное выражение. – Мы не виноваты в том, что оказались в Мазергале. Здесь, по-моему, вообще нет виновных, и искать их – пустое, никчёмное дело".
– Так нельзя, – нарушил тишину Белый Маг. – Не успели встретиться, а уже ругаетесь! Вы должны быть рады тому, что все вы живы и имеете возможность вернуться к себе домой. Судя по вашим рассказам, в России всё же легче прожить, чем в Мазергале.
– Как сказать, – прищурился Забредягин. – Я, например, обрёл здесь прежнее здоровье и сейчас чувствую себя тридцатилетним мужчиной, тогда как на самом деле мне уже шестьдесят семь лет. В России я был бы никому не нужным инвалидом, а здесь я стал боцманом на торговом корабле. Не Рум-весть, какая должность, однако, эта страна нравится мне с каждым днём всё больше и больше. Я чувствую, что здесь я могу прожить ещё одну долгую интересную насыщенную жизнь. И я не собираюсь возвращаться обратно в Россию. Ну, а если я своей фразой нанёс вам обиду, Альберт, то прошу меня извинить. Ведь именно из-за вас мне пришлось оставить свой корабль и мне будет трудно устроиться на другой, именно поэтому я немного сержусь на вас. Вам, как я вижу, Мазергала не по вкусу и вы хотите вернуться в Россию. Но нельзя допустить того, чтобы наши соотечественники явились сюда и превратили этот волшебный мир в чёрт знает что. Как сказал мне господин Грозник, мои тетради находятся у него, и если даже вы проболтаетесь в городке N про параллельный мир, каковым, собственно и является Мазергала, без моих формул вам никто и никогда не поверит. Пусть оба мира существуют отдельно, так же, как существовали и раньше.
– В этом я с вами согласен, – кивнул Грозник, теребя пальцами белый мех на подлокотниках кресла. – Но знаете ли вы о том, господин Забредягин, что вас мне тоже придётся отправить на Землю, в Россию, хотите вы этого или нет!
– Это ещё почему? – опешил Забредягин.
– Да потому, что, как я уже объяснял господину Альберту и господину Георгию, каким-то неизвестным мне образом нарушено равновесие между нашими мирами, из-за чего часть моих волшебных заклинаний уже не действует, и на вашей Земле, наверняка, из-за этих ваших перемещений что-нибудь, да тоже изменилось.
Забредягин задумался, потирая морщинистый лоб ладонью левой руки. Доктор Кристис привстал, и, взяв ближайшую к нему бутылку вина, наполнил бокал, появившийся перед ним на столе, где помимо этого, возникли новые блюда. Александр Григорьевич машинально проследил глазами за манипуляциями своего нового знакомого и, не отнимая руку ото лба, тихо произнёс:
– Как учёный, я должен признать, господин Грозник, что вы говорите разумные вещи. Господин Кристис, в правдивости слов которого я не смею сомневаться, говорил мне, что вы – самый справедливый человек в Мазергале, а возможно и на всей Дельдаре. Мы с вами – своего рода коллеги, только я познаю мир с помощью экспериментов, опытов и логических заключений, а вы – с помощью своей магии, и если вы утверждаете, что появление трёх человек с Земли нарушило систему существования Дельдары и что этих людей, то есть нас, надо отправить обратно, для того чтобы не допустить более серьёзных нарушений, то я просто вынужден согласиться с вами. Но, знайте, что я покину Мазергалу с чувством большой утраты. Пусть этот мир суров и жесток, но он мне нравится, и я успел полюбить его всем сердцем.
От внимания Георгия не ускользнул тот факт, что, произнося эти слова, Александр Григорьевич очень волновался и, хотя жёсткий голос ученого не претерпел никаких изменений, его лицо, хранившее до этого монументально-властное выражение, находилось сейчас в непрестанном движении: брови то поднимались, то опускались, ноздри расширились, заставив кончик носа опуститься вниз, а в тёмно-синих глазах появился лихорадочный стальной блеск, который возникает у своенравных людей тогда, когда они сталкиваются с фактом принятия важного решения, противоречащего их интересам, но единственно-справедливого; решения, от которого будет зависеть судьба большого количества людей.
– Я доволен тем, что вы понимаете меня, – сказал Грозник, вставая, и протянул учёному свою ладонь для рукопожатия. Забредягин, в свою очередь поднялся с дивана и крепко пожал руку Белого Мага.
– В конце концов, в Мазергале я всего лишь незваный гость и считаю, что должен подчиняться её законам, – произнёс Александр Григорьевич.
"Смог бы я так быстро принять столь важное решение? – задал сам себе вопрос Георгий, молчаливо наблюдавший за всем происходящим, – Нет. Мне потребовалось бы гораздо больше времени, но ведь я и не ученый. И не волшебник. В то же время как приятно послушать разговор двух умных людей!".
– Но, для того, чтобы отправить вас обратно в Россию, господин Забредягин, надо уточнить расположение того места, где вы впервые появились на Дельдаре, – сказал Маг, усаживаясь в своё кресло. – Как удалось выяснить господину Альберту – это имеет большое значение. Например, если вы выпьете свою жидкость прямо здесь, то в своём мире вы окажетесь очень далеко от того места, где приняли препарат. Правильно, господин Альберт? – вопросительно посмотрел на Альберта Белый Маг.
– Да, это так, – подтвердил Альберт, качнув головою. – Нужно обязательно найти место прибытия в Мазергалу и желательно установить его расположение как можно точнее, а не то, как мне кажется, есть опасность, во время попадания на Землю срастись с каким-нибудь предметом, с деревом, например. Хотя, может я и ошибаюсь...
– Такая опасность действительно существует, – подтвердил Забредягин. – Мои расчёты подтверждают это. Но я думал, что эффект телепортации произойдет без искажения структуры пространства-времени, так что возможно, что моя теория молекулярного слияния и не действует в данном случае. Если, например, на месте появления человека окажется какой-нибудь предмет, то произойдёт очень сильное столкновение с ним, и не более того. Вряд ли произойдёт слияние...
Здесь Забредягин замолчал, поднял глаза к потолку, как бы что-то подсчитывая в уме, а затем покачал головой и сказал:
– Для того чтобы узнать как можно точнее, существует ли опасность слияния объектов или нет, мне нужно "перекроить" всю свою теорию, а на это может уйти месяц, а может и год напряжённой работы. Но за это время от нарушенного равновесия в Мазергале и России может произойти, все что угодно. Так что придётся мне отправляться отсюда, что называется "наобум". Расположение места своего появления я не знаю, потому, как, приняв переместительную жидкость внутрь, я сразу оказался где-то посреди Буйного Моря и, наверное, захлебнулся бы и утонул, но на моё счастье меня подобрала торговая шхуна, шедшая из Заморья к берегам Мазергалы. Я, как и предполагал, снова обрёл возможность ходить, ноги и руки сейчас слушаются меня очень хорошо, благодаря этому я долго держался на плаву. Но вспомнить то место в Буйном Море не сможет никто. Карты здесь несовершенны, системы координат практически не существует, так что мне все равно, где проглотить порцию розовой жидкости – где-нибудь в Буйном Море или здесь, по-моему, риск в обоих случаях примерно одинаков.
– Это прискорбно, – грустно промолвил Белый Маг. – Но другого выхода нет. Я, пожалуй, и вас тоже отнесу на берег Буйного Моря, вместе с господином Альбертом.
– Я ничего не имею против вашего решения, господин Грозник... – согласился Забредягин.
Внимательно слушая беседу ученого с волшебником и посматривая время от времени то на одного, то на другого, Георгий думал:
"А ведь в России подобный разговор можно услышать лишь в психиатрической лечебнице и только между двумя, одержимыми бредовыми идеями, психами! А, может, у нас, в России, некоторые сумасшедшие и не сумасшедшие вовсе? Может, они, действительно, наделены способностью видеть иные, незнакомые нам, миры? А мы, люди, считающие себя абсолютно нормальными, на самом деле лишены этого дара? Ведь если существуют Дельдара с Мазергалой, то почему бы ни быть ещё какому-нибудь миру, который существует вопреки нашим представлениям?"
Придя к такому выводу, Георгий тут же дал себе слово, что, после того, как вернётся в Россию, ни слова не скажет, кому бы то ни было о том, где он был, и что с ним происходило.
"Буду говорить, что ничего не помню, и всё тут, – решил он. – Всё равно ведь не поймёт никто...".
– А меня интересует вот что, – заговорил Альберт. – Доктор Кристис, как вам удалось разыскать Александра Григорьевича? Ведь я, помнится, ни словом не обмолвился о том, что первым, кто выпил переместительную смесь, был именно он? Я рассказал вам только о Георгии, а об учёном, благодаря которому мы оба оказались в Мазергале, я вам не говорил. Это я точно помню. И не осуждайте меня за это. Я посчитал тогда, что сообщать вам об учёном не стоит...
– Не "забивайте" этим голову, господин Альберт, – улыбнулся Кристис. – Я вполне понимаю вас. С господином Забредягиным я встретился совершенно случайно, недели три назад, в "Рыбьей Голове". Если помните, есть в Бруксе такая таверна. Через два дня после того, как вы отправились в Зирден, на поиски своего друга, в Буйном Море начался сильный шторм. После того, как шторм закончился, четыре корабля встали на якорь у берега, напротив Бруксы. Командам этих кораблей нужно было пополнить запасы воды, продуктов, да и просто – отдохнуть. "Рыбья Голова" в те дни была переполнена моряками. Все они собирались пробыть в Бруксе четыре-пять дней. Валтар, хозяин, сбился с ног, пытаясь накормить и напоить всю эту "ораву". И вот в один из вечеров, когда я вышел из своей комнаты в таверне с тем, чтобы пойти в дом рыбака Дунгара и дать Эльве очередную порцию вашего лекарства, я обратил внимание на выкрики в питейном зале. Хор голосов возносил хвалу чужеземцу, спасшему корабль от гибели. За одним из столов моряк поднял вверх пивную кружку и воскликнул: "За нового боцмана и за далёкую Россию, его родину, которую никто и никогда не видел!". Мне, естественно, стало очень любопытно, и я подошёл к морякам и спросил, кто из них прибыл из России. Господин Забредягин немедленно поднялся и представился. Так мы и познакомились. В отличие от своих друзей-моряков, он не был в тот момент пьян, и мы вскоре разговорились, покинув питейный зал таверны. Когда я рассказал господину Забредягину о вас, господин Альберт, он чрезвычайно взволновался и изъявил желание встретиться с вами. И так получилось, что уже на следующий день, уладив все свои дела, мы направились в Зирден. Узнав от Грингора, что вы уже покинули этот посёлок, я понял, что вы поехали в Ваах, к господину Грознику. Мне пришлось приложить большие усилия для того, чтобы оказаться здесь так быстро. Но теперь я вижу, что не зря потратил уйму денег и времени. Нам всё же удалось застать вас у господина Грозника. Вот такая история... – закончил доктор Кристис и, улыбаясь, коснулся рукой своей, коротко остриженной, бородки.
– Мы все так увлеклись разговором, что совсем забыли о накрытом столе, – произнёс Грозник. – Господин Кристис, господин Забредягин, угощайтесь! Молодые люди уже отобедали, а вы, после долгой дороги, наверняка, хотите поесть, как следует! Не стесняйтесь! Берите все, что вам нравится!
Александр Григорьевич и доктор Кристис поблагодарили Белого Мага за приглашение и немедленно принялись за еду. Волшебник посетовал на то, что забыл предложить им подкрепиться ещё тогда, когда они только-только вошли, и тут же извинился за это досадное упущение.
"Надо же, – подумал Георгий, – этот человек, обладая огромной магической силой, ничуть не заносчив, а наоборот, ведёт себя с обычными людьми, как с равными себе! Прямо даже не верится, что он Советник короля Мазергалы"..
Тем временем Грозник попросил всех наполнить бокалы и выпить за удачную встречу и за то, что всё наконец-то встало на свои места и есть надежда, что удастся восстановить гармонию между Дельдарой и Землёю. Все присутствующие единодушно поддержали Белого Мага и поднялись со своих мест, держа в руках бокалы с мазергалийским вином.
– Господин Грозник, – не поднимая глаз, неожиданно для всех вдруг заговорила, до этого скромно молчавшая Нира. – Господин Грозник, но здесь собрались не все гости вашего дома. Вы, извиняюсь, забыли про Лукана. Ведь вы сами сказали, что его можно будет увидеть сегодня вечером. А сейчас, посмотрите, – Нира показала рукой на окно, – уже смеркается!
Грозник поставил свой бокал обратно на стол.
– Да, госпожа Нира, вы абсолютно правы, я как-то позабыл о том, что Лукана уже можно разбудить. Ему, конечно, не повредит, если он проспит ещё несколько часов, но если вы непременно хотите видеть его здесь прямо сейчас, то я немедленно разбужу его.
Грозник направился к двери, бросив на ходу стоящим вокруг стола гостям:
– Прошу меня извинить. Я сейчас вернусь.
Гости, поставив бокалы обратно на стол, уселись на диваны.
Покосившись на девушку, лицо которой порозовело от смущения, словно она совершила сейчас какой-то плохой поступок, Георгий подумал: "Ей все эти разговоры были в тягость. Она лишь хочет сейчас своего друга, хочет убедиться в том, что с ним действительно всё в порядке. Ведь Лукан ей – как второй отец...".
Георгий посмотрел на окно, стёкла которого были настолько чисты, что, казалось, их и не было вовсе, и заметил, что на фоне потемневшего неба соседние дома с их островерхими крышами стали похожи на громадных сказочных чудовищ, которые как будто бы медленно наступали на дом волшебника тесным строем, постепенно смыкая кольцо. На Ваах опустился тихий весенний вечер...
Альберт тем временем спросил Забредягина о том, как тому удалось за сравнительно короткое время стать боцманом на торговом судне. Забредягин, разведя руками, ответил, что всему виной стал шторм, о котором рассказал доктор Кристис.
– Перед тем, как начался этот кошмар, – сказал Александр Григорьевич. – Я уже был зачислен в команду матросов. Надо же было как-то оплачивать свой проезд и своё спасение, как-никак это был торговый корабль, а дармоеды там не нужны. Я выполнял там самую "чёрную" работу, но меня это нисколько не смущало. Я упивался силой и гибкостью своего помолодевшего, и исцелённого от всех недугов тела, и мне было просто-напросто наплевать, что делать, и чем заниматься, лишь бы ежесекундно ощущать игру мускулов и совсем забытое мною ощущение легкости во всем теле, о котором совсем не задумываешься в молодости, и которое в старости уходит незаметно, словно песок, струящийся сквозь пальцы. Я был сильнее, чем любой из членов команды этого, посланного мне судьбой, корабля. Когда начался шторм, боцмана и помощника капитана смыло за борт. Капитан, оставшись один, уже не мог скоординировать действий своих матросов. Экипажем овладела паника и тогда мне опять же, волею судьбы, представилась возможность проявить свои управленческие способности. Я не боялся этого шторма, не боялся, может потому, что терять мне было нечего. Пришлось орать на команду, даже пускать в ход кулаки для того, чтобы поднять в людях боевой дух. Короче, мы вовремя срубили все мачты и только благодаря этому остались живы. В этом шторме мы потеряли одну треть экипажа, и когда всё закончилось, команда, во главе с капитаном, единодушно выбрала меня боцманом. У простых грубых людей порой легче получить признание, чем у власть предержащих и хотя я и не большой знаток морского дела, но отец, в детстве, преподал мне азы управления небольшой парусной лодкой и может ещё благодаря этому, я сейчас сижу перед вами, целый и невредимый... – он замолчал, задумчиво покачивая головой, и добавил:
– Я всегда любил море. Моё детство прошло на его берегу. Именно поэтому мне будет жаль расстаться с этой удивительной страной – Мазергалой. В детстве я мечтал стать моряком и сейчас понимаю, что мечта моя сбылась, а научная работа над эффектом телепортации... Нет – это не моё, и я ни за что не буду теперь заниматься наукой, даже если мне удастся благополучно вернуться в Россию!
Александр Григорьевич умолк, поджав губы и опустив глаза. Сидевшие за столом люди, молчали. Слова учёного, оказавшегося перед проблемой выбора, решение которой хоть и было очевидным, но разрушало его мечту, затронула, разбудило в душах всех присутствующих далёкие воспоминания о своём детстве, о своих надеждах, мечтах, планах, многим из которых не суждено было сбыться.
Георгия вновь "накрыло с головой" гложущее чувство тоски по своему дому. В этот момент он решил, что после возвращения в Россию, не будет больше заниматься, успевшим уже опостылеть, ремонтом квартир, а постарается найти для себя настоящее серьёзное дело, которое будет приносить пользу и окружающим людям и лично ему самому. Месяц, проведённый в Мазергале, стал для Георгия отличной школой выживания и сейчас он всерьёз задумался о том, что всё то, чему он научился в этом мире, может пригодиться и там, в России. Например, можно будет устроиться на работу в службу спасения. "А почему бы мне не стать спасателем? Пожалуй, я смогу справиться с этой работой. Отличная мысль!".
В это время дверь кабинета отворилась, и вошли Грозник и Лукан. Свободный Охотник немного прихрамывал. Белый Маг предложил ему присесть на свободное место, рядом с доктором Кристисом. Лукан, вздохнув, медленно опустился на диван, вытянув вперёд правую ногу. Он посмотрел на всех собравшихся в кабинете людей одним глазом (другая половина его лица была по-прежнему закрыта куском материи), сказал:
– Приветствую всех! О-о-о, мои друзья, – произнёс Свободный Охотник, обращаясь к Георгию и Нире. – вы не представляете себе, что я пережил за последние дни! Я рад, что господин Грозник нашёл вас и, наконец, мы снова вместе! Кстати, Нира, а как там мои псы? Они здесь, в Ваахе?
– Две твоих собаки погибли в Полосе Дождя, мои тоже. А о двух оставшихся позаботился господин Грозник, – ответила Нира, лицо которой выражало неописуемый восторг, испытываемый её оттого, что она вновь видит сейчас перед собой своего старого друга – Лукана. – Господин Белый Маг отдал Бонзо и Лекта, а также твои сани Свободным Охотникам из долины реки Делии. Это они шли впереди нас, и если бы не Полоса Дождя, мы бы нагнали их.
– Спасибо, что позаботились о моих псах, господин Грозник, – поблагодарил Лукан Белого Мага, слегка склонив свою большую голову.
– Ну, что ж, – произнёс волшебник. – Теперь, когда абсолютно все в сборе, я вновь предлагаю поднять бокалы за эту чудесную встречу! Здесь сегодня собрались очень разные люди, но самое главное, что, несмотря на все, выпавшие на их долю лишения и беды, они все же остались людьми, не потеряли, так сказать человеческий облик, а скорее, наоборот, стали чище, добрее и рассудительнее... Итак, за встречу и за вечное добро, которое сильнее всякого зла! Поверьте мне, уж я – то знаю...
Все вновь поднялись со своих мест, кроме Лукана, которому еще тяжело было держаться на ногах. Доктор Кристис услужливо наполнил бокал, появившийся перед Луканом, от чего половина лица Свободного Охотника и без того непрестанно улыбающаяся, тут же осветилась всеми оттенками благодарности за этот, незначительный, на первый взгляд, жест искренней вежливости.
Георгий предложил по русскому обычаю "чокнуться" и мазергалийцы немедленно согласились. Звон хрусталя и сама обстановка в кабинете Белого Мага, почему-то напомнили Георгию празднование Нового Года. Он тут же хотел сказать об этом Альберту, но, заметив, что его друг вновь принялся "ворковать" с Нирой, всячески за нею ухаживая, решил промолчать...
