Текст книги "Мазергала (СИ)"

Автор книги: Григорий Рогожин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

Глава 28

Они выстрелили почти одновременно. Георгий отметил, что скорость реакции у его спутницы была поразительно высокой. Когда сверху, казалось из самой вьюги, прямо перед упряжкой стремительно приземлилось на снег нечто в развевающемся белом балахоне, Нира, а вслед за ней, с разрывом в доли секунды и Георгий, нажали на спусковые крючки своих арбалетов.

Две стрелы, коротко свистнув, устремились к цели и неминуемо поразили бы её, но человек в белом (а это был именно человек с длинной седой бородой, голова которого была увенчана белым островерхим колпаком) выставил вперёд обе руки и стрелы, на секунду зависнув в воздухе перед раскрытыми ладонями загадочного человека, упали вслед за этим в снег, прямо у его ног.

Георгий, не раздумывая, выхватил из маленького колчана на поясе вторую стрелу и, поместив её в ложе арбалета, уже собрался натянуть тетиву, когда человек в балахоне закричал гортанным голосом, перекрывающим шум бурана:

– Не стреляйте! Я – Грозник!

Нира немедленно отбросила свой арбалет в сторону, словно он обжигал её ладони и коротко бросила Георгию:

– Брось арбалет, Жора! Это – Белый Маг Грозник! Человек, который может помочь тебе!

Георгий немного помедлил, внимательно рассматривая незнакомца, затем посмотрел на псов, которые вовсю виляли своими косматыми хвостами и осторожно положил арбалет на сани, доверяя скорее собачьему чутью, чем словам Ниры. За время пребывания в Гиблых Лесах он стал очень осторожным, он знал, что здесь нельзя доверять словам первого встречного.

Белый Маг стоял, а, вернее, висел, не двигаясь. Георгий только сейчас заметил, что длиннополый балахон Грозника не касается снега.

"Если бы этот человек стоял на снегу, как я, он провалился бы по колени... Значит, он парит в воздухе! Но это невероятно! Этого не может быть! – всё больше и больше удивлялся Георгий, уставившись на нижнюю часть одеяния Грозника и не веря своим глазам.

– Свободные Охотники, назовите мне ваши имена! – прогремел Белый Маг вместо приветствия.

– Меня зовут – Нира, – откликнулась девушка, слегка наклонив голову в знак уважения.

– А я – Георгий, но я не Свободный Охотник. Я оказался здесь по нелепой случайности. Я направлялся в Ваах, с намерением разыскать вас и попросить о помощи, – сказал Георгий. В отличие от Ниры он и не думал кланяться этому человеку, будь тот хоть самым разволшебным волшебником.

Услышав ответ Георгия, Грозник улыбнулся, глаза его засверкали радостным блеском, он, в этот момент напоминал сказочного Деда Мороза.

"Ну, не хватает только мешка с подарками, хоровода и детей!", – саркастически подумал Георгий, глядя на это перевоплощение.

Грозник "подплыл" к Георгию, протягивая обе ладони для рукопожатия, и воскликнул:

– Наконец-то я отыскал вас, господин Георгий! У меня для вас есть замечательная новость! Вас ожидает в Ваахе ваш друг – господин Альберт, и я должен доставить вас к нему!

Он схватил руку Георгия и крепко, до боли, пожал её своими узловатыми, жилистыми ладонями.

"Что он такое говорит? – нахмурился Георгий, "переваривая" слова, сказанные Грозником. – Как Альберт мог оказаться в Ваахе? Не понимаю...".

– Я немедленно заберу вас с собой, и мы долетим быстро! – продолжал Белый Маг, похлопывая оторопевшего Георгия по плечу. – А потом вы отдохнете и вместе с вашим другом отправитесь обратно, в свою Россию!

Георгий наконец-то "вышел" из недолгого оцепенения, и спросил:

– Почему я должен вам верить?

– Жора, ты что, с ума сошёл?! – возмущённо воскликнула Нира. – Ты прошёл уже столько вёрст, несколько раз был на краю гибели, а теперь, когда перед тобой стоит человек, к которому ты хотел попасть, и который уже нашёл твоего друга, у тебя хватило наглости задать такой глупый вопрос?!

– Ничего, ничего, госпожа Нира, – грустно откликнулся Грозник. – Господин Георгий имеет полное право не доверять мне. Он же не знает, кто я такой. Ну, что ж, мне придётся доказать ему, что я действительно Маг и волшебник.

Грозник вздохнул и, покопавшись в "недрах" своего просторного, с множеством складок, балахона, извлёк оттуда до боли знакомый Георгию предмет – бутылку с "Градиентом-Z" Забредягина.

– Этого недостаточно? – победно спросил Маг, встряхнул бутылкой и, хмыкнув, продолжил:

– Я вижу, что нет... Смотрите!

В руках его появился полупрозрачный рубиновый шарик, из которого тотчас же полился мягкий красноватый свет. Перед носом Георгия, прямо в воздухе, возникло некое подобие четырёхугольного экрана с неровными краями, в котором он увидел изображение мирно спящего на диване Альберта, окружённого со всех сторон мебелью и вещами, хорошо знакомыми Георгию.

– Господин Альберт сейчас отдыхает в моём доме и я позволил ему создать в комнате для гостей привычную обстановку, чтобы он не чувствовал себя...э-э-э..., не чувствовал себя, так сказать, узником! – объяснил это ошеломляющее для Георгия видение улыбающийся волшебник. – Если и это не убедило вас в правдивости моих слов, я не знаю уже, что и делать! Ну, хотите, я ещё весь снег вокруг растоплю?! – добродушно развёл руками Белый Маг.

– Не надо. Я верю вам, – тихо произнёс Георгий.

– Ну, вот, и отлично! – хлопнул в ладоши Грозник. – Берите с собой всё необходимое, и я отнесу вас в Ваах.

Георгий отстегнул ремни, удерживающие багаж на санях, где среди прочих вещей находилась папка с записями Забредягина и паспортом Георгия, которую он умудрился сберечь в целости и сохранности, несмотря на жестокие приключения, свалившиеся на его голову. Но, даже не добравшись до своих документов, он вдруг остановился и, повернувшись к волшебнику, недоуменно спросил:

– Подождите, а как же Нира? Я не могу бросить её одну здесь, в Гиблых Лесах! Нас, прошедшей ночью чуть не сожрали волки!

– Что вы, что вы! – замахал руками Грозник. – Я ни в коем случае не оставлю девушку одну, в Гиблых Лесах! Я перенесу в Ваах и вас, и госпожу Ниру, ведь я же пообещал Криволицему позаботиться о ней! Но...

– Вы сказали: "...обещал Криволицему"?! – воскликнула Нира, перебив волшебника, и на глазах её выступили слёзы. – Это значит, что Лукан жив? Да? – срывающимся от волнения голосом спросила она и Георгий, глядя на её лицо, подумал, что если Грозник сейчас ответит отрицательно, то у этой прекрасной девушки произойдёт разрыв сердца.

– Да, жив, и находится в моём доме, – кивнул головою Белый Маг, отчего борода его волнообразно всколыхнулась. – Правда, он не совсем здоров, но скоро поправится.

Нира бросилась на шею оторопевшему Грознику и, обняв его, громко зарыдала от переизбытка нахлынувших на неё чувств. Всхлипывая, она бормотала слова благодарности и Грозник, часто моргая и косясь на Георгия, скорчил недоумённую гримасу. Видимо, волшебник не ожидал, что его ответ вызовет такую бурную реакцию у девушки, которая могла, не задумываясь, броситься с голыми руками на белого волка, если бы ей или её друзьям угрожала опасность.

Георгий и сам был немало удивлён тем известием, что Лукан жив, да ещё и находится в Ваахе. "Слишком уж всё гладко получается, – подумал он. – Прямо чистое везение".

– Верьте мне, господин Георгий, я всегда помогаю людям, попавшим в беду, – откликнулся Грозник в ответ на его мысли, похлопывая по плечу Ниру, которая наконец-то освободила Белого Мага от своих крепких объятий. Георгий задумчиво посмотрел на Грозника, но ему и в голову не пришло, что Маг просто-напросто прочитал его мысли. Георгий воспринял эту реплику волшебника, как нечто, само собой разумеющееся.

– Так, я вижу, вы упокоились, – сказал Грозник, пристально глядя Нире в глаза. – Выслушайте меня до конца, госпожа Нира. Впереди, как вы, наверное, уже догадались, идут караваном Свободные Охотники с Делии. Там – двенадцать собачьих упряжек и людей – человек десять. Я разговаривал с ними. Я могу сейчас же перебросить ваши сани и собак к ним. А потом я вернусь и мы, все вместе, полетим в Ваах, – улыбаясь, закончил Грозник, разведя руками и показывая тем самым, какое это простое и мудрое решение.

Нира смущенно опустила глаза и, запинаясь, промолвила:

– Господин Грозник, а нельзя ли... всех... нас... меня, Жору и собак с поклажей перенести в Ваах?

– Нет, – отрезал Маг, посуровев. – Такую тяжесть даже мне, Белому Магу, не поднять. Вас двоих я подниму в воздух свободно, но ваша поклажа и ваши псы... Нет, их, вместе с упряжкой придется оставить не попечение Охотников с реки Делии.

– Но эти Свободные Охотники будут недовольны лишней обузой, с которой им и прибыли-то никакой не будет! – возразила Нира. – Они не согласятся присматривать за поклажей даже за половину тех денег, какие могут выручить за неё на ярмарке! Хоть мы и выручаем друг друга, но торговля – есть торговля! Они спросят вас: "А где же хозяин?". И услышав о том, что хозяин этой упряжки долетит до Вааха по воздуху, наверняка, обидятся. Нет уж, господин Грозник, лучше перенесите сначала упряжку, а потом и меня в караван Охотников, а Жора пусть отправляется с вами. А я доберусь до Вааха пешим ходом, вместе с караваном, – закончила Нира, гордо вскинув голову, довольная собственным решением.

– Ха-ха! – рассмеялся Грозник и, тряхнув бородой, с улыбкой сказал:

– Оказывается, всё дело в деньгах! Но, милая девушка, я знаю, как вы любите своих друзей, Лукана и Георгия, знаю, как вы привыкли к ним, знаю и о том, что отец ваш недавно погиб и, неужели, вы подумали, что из-за такой мелочи, как шкурки топов и упряжка, я могу разлучить вас с друзьями?! Я хорошо знаю Криволицего, он не станет со мною здороваться, если я вас немедленно не доставлю к нему! Короче, слушайте меня, молодые люди, и не перечьте мне, – Грозник жестом подозвал Георгия и Ниру поближе, и, взяв их за руки, продолжил:

– Я подарю вашу упряжку вместе с собаками Свободным Охотникам с Делии, а вас обоих я перенесу в Ваах и там я дам вам столько денег, госпожа Нира, что вы с Луканом сможете купить себе и собак и новые сани и запас продуктов на весь год, ну и ещё, все, что вы захотите. В пределах разумного, конечно... – Грозник замолчал, пристально глядя Нире в глаза, и спросил:

– Вас это устраивает, госпожа Свободная Охотница?

Нира смущенно произнесла:

– Но я не привыкла задолжать, кому бы то ни было, и не знаю, смогу ли я когда-нибудь и чем-нибудь рассчитаться за вашу доброту.

Глаза Грозника превратились в узкие щелочки, и он жёстко ответил:

– Я, как Старший Советник короля Аллоклия получаю из казны Его Величества такое жалование, что могу позволить себе покупать по двадцать таких караванов, как этот из долины Делии, каждый месяц! Неужели вы подумали, госпожа Свободная Охотница, что я опущусь до того, чтобы когда-нибудь напомнить вам про этот, пустяковый для меня, долг?!

Видя, что Белый Маг не на шутку рассердился, Нира, прижимая руки к груди, поспешно забормотала:

– Простите меня, простите, господин Грозник! Я не хотела обидеть вас!

– Что ж, – произнёс Грозник, и выражение его лица смягчилось, – потому меня и называют добрым волшебником, что я не могу долго сердиться. Собирайте вещи, не берите с собой ничего лишнего, запомните, в моем доме есть всё, включая любые мелочи. Вы ни в чём не будете нуждаться!

– Значит, кроме арбалета, мне и брать-то нечего, – заключила Нира, подобрав своё оружие, которое она бросила в снег при появлении Грозника.

Георгий вытащил из поклажи саней свой сверток с документами, расстегнул куртку, и положил его за пазуху. Затем он поправил закреплённую за спиной саблю Грога, для которой Горцы, пока Георгий пребывал в их пещере, подобрали удобные ножны, взял в руку свой арбалет и произнёс:

– У меня всё.

Нира, тем временем, как следует затянула ремни на санях для того, чтобы во время переноса с них ничего не свалилось, но впрягать в сани псов она не стала, сказав Грознику:

– Охотники с Делии сами сделают это, а я не хочу, чтобы во время полёта собаки чувствовали себя связанными.

Грозник кивнул в знак согласия и, подлетев к собакам, потрепал Бонзо и Лекта по холкам. Псы заскулили от удовольствия и принялись облизывать ладони Белого Мага. Он улыбнулся и, обращаясь к Георгию и Нире, промолвил:

– Не волнуйтесь, я уверен в том, что отдаю собак в хорошие руки и, надеюсь, Криволицый ещё увидит своих псов, – Маг замолчал, пристально глядя псам в глаза, и Георгию показалось, что Грозник разговаривает с ними, хотя губы волшебника не шевелились.

Георгий поймал себя на мысли о том, что у него уже не вызывает удивления то обстоятельство, что в этом мире люди могут телепатически общаться с животными, а ведь только за одно такое утверждение в его родной России человека могли поместить в психиатрическую лечебницу.

– Вам придётся подождать меня здесь, – сказал Грозник, обращаясь к Георгию и Нире. – Но я вернусь ещё засветло, а вы не покидайте этого места, чтобы мне опять не пришлось разыскивать вас.

Георгий и Нира молча кивнули и волшебник, поднявшись в воздух, застыл метрах в двух над санями и собаками, которые уселись на снег, не проявляя признаков беспокойства. Видимо Грозник сумел внушить им, что никакой опасности для них в предстоящем перелёте нет.

Георгий инстинктивно попятился назад, не сводя глаз с Грозника, который, паря в воздухе, бормотал какие-то слова, смысл которых был Георгию непонятен. Балахон и борода волшебника развевались на ветру, и это, похожее на отрывок из сна, зрелище, завораживало Георгия своей сказочной неправдоподобностью.

Внезапно, словно подхваченные невидимой огромной ладонью, сани и собаки поднялись вверх, псы, застывшие, словно каменные изваяния, при этом не шелохнулись, хотя глаза их, пребывающие в непрестанном движении, ясно доказывали то, что собаки находятся в сознании и прекрасно видят то, что происходит сейчас с ними.

У Георгия вид сидящих в воздухе псов вызвал невольную улыбку. Они напомнили ему глиняные статуэтки собак, одна из которых в его далёком детстве стояла в родительском доме, в шкафу, под стеклом.

"Вот это – настоящая магия! – думал Георгий. – Если бы здесь сейчас был Дэвид Копперфильд, он бы умер от зависти!".

Тем временем Грозник сдвинулся с места и полетел вперёд, придерживаясь середины реки и увлекая за собой свою парящую в воздухе ношу. У Георгия сложилось впечатление, что сани и собаки связаны с волшебником невидимыми нитями. Глядя на то, как Маг, постепенно набирая скорость, удаляется от места их встречи, Георгий подумал: "Он поднял сани и собак не более чем на метр вверх, хотя, наверное, мог бы лететь и над верхушками деревьев... Наверное, Маг не хочет напугать псов до смерти, ведь собаки боятся большой высоты...".

– Жора, нам надо укрыться от ветра, – отвлекла его от размышлений Нира. – Снимай лыжи, выкопаем в снегу яму. Грозник вернётся ещё не скоро, а вьюга, по-моему, и не думает утихать.

– А? – переспросил Георгий, ещё находящийся под впечатлением всего, только что увиденного. – Яму? Ах, да, конечно...

Сняв широкие лыжи и, использовав их в качестве лопат, Нира и Георгий быстро выкопали довольно глубокую яму, после чего уселись в неё бок о бок, повернувшись при этом спиной к ветру. Глубина ямы оказалась такой, что её края были выше голов сидящих в ней людей примерно на три ладони.

– Если волшебник не врёт и если это действительно тот самый добрый Грозник, – сказал Георгий, набивая трубку, подаренную ему Луканом, ароматным табаком из кисета, – то всё складывается очень хорошо, и скоро я буду дома, а ты, Нира, встретишься с Луканом. Может быть, ты начнёшь новую жизнь и поселишься в Ваахе, ведь волшебник обещал дать денег.

– Я видела Грозника всего раза два, когда была с отцом в Ваахе, – тихо откликнулась Нира, – да и то – мельком. Но я хорошо запомнила его лицо, да и псы Лукана не могли ошибиться. Видел, как они встретили его? Нет, Жора, это точно – Грозник. И он поможет нам. Не сомневайся.

Георгий высек искру из примитивного огнива (он уже научился пользоваться им, как заправский Охотник), раскурил трубку и выпустил изо рта клуб сизого дыма, который немедленно был разнесён в клочья порывом ветра. Глубоко затянувшись и грея обе ладони о горячее тело трубки, он произнёс:

– У нас, в России, никто не поверит первому встречному-поперечному, будь тот хоть трижды бел-перебел. У нас, Нира, тоже полным полно всяких магов, колдунов и целителей, только я не верю в их силы. Все они – шарлатаны и никто из них не сможет поднять в воздух даже малюсенького камушка. А тут... – он на секунду умолк. – Столько всего сразу, что голова кругом идёт. Вот, например, мне интересно, каким образом Альберт с Луканом оказались в гостях у Грозника, и как Маг нашёл нас?

– Грознику в Мазергале принято верить, – жёстко ответила Нира, и Георгий услышал в её тоне нотки упрёка в свой адрес. – Он никогда и никого не обманывал. Он – самый честный человек во всей Мазергале, да и, пожалуй, на всей Дельдаре. Ему верят все и он – не чета тем Магам-самозванцам, которые живут в твоей стране.

Георгий пропустил колкость Ниры мимо ушей и решил оставить эту тему, сказав самому себе, что время покажет, кто был прав, а кто – нет.

Вьюга по-прежнему пела свою заунывную песню, гуляя по речной долине и подсыпая мелкий снежок во временное убежище странников. Подняв глаза к тусклому небу, Георгий подумал о том, как медленно тянется время, когда кого-то ждешь. Он не в первый раз пожалел о том, что позабыл надеть на руку часы именно в тот самый день, когда понёс папку Забредягина Альберту.

"Пусть бы даже они и остановились бы, – думал Георгий о часах. – Всё равно можно было бы приблизительно выставить на них время и кое-как ориентироваться. Альберт-то оказался поумнее меня...", – мысленно посетовал Георгий, вспомнив, как его друг взглянул на циферблат своих наручных часов, перед тем, как сделал глоток из зеленоватой армейской фляжки.

"Хорошо ему, – размышлял Георгий. – Спит сейчас себе на диване в доме у этого Грозника, и ни о чём не думает. А тут – сидишь в снежной яме, посреди страшных лесов, где тебя каждую минуту подстерегает какая-нибудь гадость. Эх, вот бы сейчас сюда хотя бы диван!"

– Жора, Жора, проснись!

Крик Ниры заставил Георгия разлепить отяжелевшие веки. Он тряхнул головой, прогоняя незаметно одолевший его сон, и пробормотал:

– Вот чёрт! Неужели я заснул?

Нира отпустила его плечи (она, только что энергично трясла своего спутника) и, посуровев, сказала:

– Снежная дрёма одолела тебя, Жора! Спать сейчас нельзя, кто знает, когда вернётся Грозник?! Может он задержится? Может он прилетит за нами ночью?! Если мы оба уснём, нас занесёт снегом, и он будет долго искать нас, и тогда мы можем замёрзнуть! Чтобы не заснуть, нам с тобой надо разговаривать и иногда подниматься на ноги! Встань сейчас и повернись лицом к ветру! – приказала Нира. – Это тебя отрезвит.

Георгий нехотя встал на ноги, переборов желание сохранить приятное ощущение расслабления, которое всегда возникает у только-только заснувшего человека.

Он подставил лицо сильному ветру, и у него на секунду перехватило дыхание, но, набрав полные лёгкие холодного воздуха, Георгий почувствовал, как коварная сонливость покинула его.

– Спасибо, Нира, – поблагодарил он девушку, усаживаясь обратно в яму. – Действительно, нам надо разговаривать. Спрашивай меня о чём-нибудь, а я буду отвечать, а то, конечно, так можно и замёрзнуть.

Нира, со свойственным всем женщинам любопытством, не заставила себя просить дважды, и хотя, за время совместного проживания и долгого путешествия она выведала у Георгия очень много фактов о его жизни в России, у девушки, как выяснилось, осталось ещё множество вопросов, на которые Георгий был в состоянии ответить.

"Стоит только разжечь в сердце женщины костёр любопытства, – думал он, мучительно подыскивая очередное слово для описания автомобиля, – и пиши-пропало! Потребуется очень много словесной воды для того, чтобы его залить!".

Странная это была картина: в одном из самых затерянных мест Мазергалы, посреди белой холодной реки-дороги, по которой мог двигаться легко только вольный ветер, сидели в яме два человека, один из которых рассказывал истории, которым в Мазергале могли не удивляться разве что серые утёсы, возвышавшиеся неровными стенами по обеим сторонам уснувшей реки.

***

Грозник появился так же неожиданно, как и в первый раз. На Гиблые Леса надвигались сумерки, а снегопад был таким сильным, что заставлял то Георгия, то Ниру время от времени подниматься для того, чтобы сбросить со своих одежд белоснежное пушистое одеяло, которым упорно пыталась накрыть их мазергалийская зима.

– Заждались?! – весело спросил волшебник, возникнув, словно привидение у самых ног сидевших в яме людей. К его балахону не липнул гонимый ветром снег, Белый Маг был словно огражден от него, невидимым глазу, покровом и Георгий даже ни миг усомнился в том, что перед ними сейчас возник сам волшебник, а не его созданный уставшим мозгом образ.

– Как там наши собаки? Вы пристроили их? – встревожено спросила Нира, вставая и отряхиваясь.

– Не беспокойтесь, госпожа Нира, они в надёжных руках, – отвечал Грозник. – Я опасался, что вы заснете, поэтому очень спешил, но, как я вижу, мои опасения были напрасны. Вы – сильные люди.

– Эта вьюга убаюкает, кого угодно, – возразил Георгий, встав рядом с Нирой. – Спасибо Нире, она, своими вопросами, не давала мне заснуть.

– Ну, у вас будет великолепная возможность выспаться, – заверил его Грозник, сделав рукой успокаивающий жест. – До Вааха нам лететь два дня, и я сделаю так, что во время полёта вы будете чувствовать себя лучше, чем на самой мягкой перине на свете. Собрались? – спросил он, заметив, что Нира, очистив арбалет от снега, в ожидании смотрит на Мага. – Оружие можете взять с собой, я понимаю, вы привыкли к нему, а вот лыжи оставьте, они вам больше не понадобятся. В Ваахе уже нет снега. Встаньте рядом, ближе друг к другу, – приказал волшебник. – Ага, вот так, правильно. Не шевелитесь.

Маг взлетел вверх и Георгий с усмешкой подумал, что именно так говорят фотографы на его родине, а вслед за этим почувствовал, как его ноги отрываются от земли, а ветер, к непрестанным порывам которого он уже привык, куда-то исчез, уступив место невероятной тишине, мягкой и тёплой, обволакивающей всё тело, забивающейся под куртку и казалось, становящейся одной из составляющих его бренного человеческого тела.

Георгий повернул голову для того, чтобы сказать Нире о том, что так хорошо, как сейчас ему ещё никогда не было, но с удивлением заметил, что девушка куда-то исчезла, а вместе с нею исчезли и снег, и небо, и скалы, уступив место ровному, неописуемо-мягкому бежевому свечению, которое заменило собою весь мир вокруг.

Странно, но никакого беспокойства по поводу того, что его глаза вдруг перестали видеть чёткую, реальную картину мира, Георгий не испытывал.

"Наверное, то же самое чувствует младенец, когда ещё находится в утробе матери", – подумал Георгий, закрыл глаза и провалился в приятное беззаботное беспамятство, где властвовало всесильное "ничто", где не было ни снов, ни самого "я" Георгия...