Текст книги "По ту сторону смерти (СИ)"

Автор книги: Говард Лински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– Все именно так, как вы сказали, мэм, он просто хотел, чтобы его подвезли до дома.

– И почему он сам не мог поехать домой?

У Брэдшоу сложилось впечатление, что она уже знала ответ на этот вопрос.

– Он сказал, что с его машиной что-то не так.

– Он сказал или так и было? ― спросила она, но он не был настолько глуп, чтобы проболтаться.

– И то, и другое, я полагаю.

– М-м-м. И о чем вы говорили по дороге до его дома?

– Мэм?

Он умышленно добавил в свой тон недоумение, как будто не мог представить, зачем бы она хотела знать об этом. Брэдшоу хотел сказать ей, что это не ее дело, но он подозревал, что это навлечет на него проблемы посерьезнее.

– Не о многом, он спросил меня о моем будущем и ожиданиях.

Брэдшоу надеялся, что такой ответ безопасен.

– Теперь? И что ты ответил?

– Я сказал, что я доволен тем, где я есть, на данный момент.

– Почему? Ты не хочешь повышения по службе? ― резко спросила Теннант.

– Да, конечно же, хочу.

– Так значит, когда старший офицер спрашивает тебя о твоем будущем, ты говоришь ему, что ты не хочешь повышения?

По ее приподнятым бровям, он понял, что она не поверила ему.

– Я просто имел в виду, что не тороплюсь с этим.

– Тогда, наверное, старший инспектор Кейн ошибочно принял тебя за амбициозного офицера. ― И она позволила ему осмыслить эту фразу. ― Так, где ты был этим утром?

– Шел по следу.

Он не собирался рассказывать ей, что ошивался у дома Тома Карни по поручению старшего инспектора Кейна, так что вместо этого выдал ей свою версию о том, что у обожженной девушки была татуировка. Он об этом помалкивал до этого момента, но это было действенным обманным маневром.

Она слушала и, когда он закончил свои объяснения, сказала: ― Это может быть полезно, ― хоть ее голос звучал неуверенно, как будто она была удивлена, что он смог такое узнать.

– Отличная работа.

– Это все, мэм? ― натянуто спросил он.

Кейт Теннант вздохнула.

– Просто возвращайся к работе, Йен.

***

Марк Биркетт жил на строительной площадке. Его дом был единственной достроенной собственностью на территории, полной новостроек. Двадцать домов находились в стадии строительства, на разных этапах завершения, они располагались сбоку от наполовину построенной дороги в форме дуги. На дороге было положено грубое основание, но не было покрытия из щебня, пропитанного дегтем, чтобы выровнять его, так что дренаж и люковые отверстия торчали из дороги, заставляя машину Тома Карни тормозить всю дорогу до Раннимид Лейн. Этим утром прошел дождь, и скользкая сырая грязь прилипала к колесам Тома. Он припарковался рядом с единственным домом, имеющим крышу, вышел из машины и постучался в дверь.

– Наконец-то, вы меня нашли, ― угрюмо заметил Биркетт. ― Большинство людей не могут.

Том позвонил, чтобы объяснить свой интерес в деле Ричарда Белла. У него сложилось впечатление, что Биркетт позволил ему заехать, потому что не мог придумать хорошей причины, чтобы избежать этого, и выглядел так, будто не рад видеть Тома.

Дом был небольшим и опрятным: приличный начальный дом для молодой семьи. Тома пригласили в крошечный лаунж, в котором едва хватало места для кресла, дивана и телевизора.

– Я так понимаю, что вы и Ричард были близки, ― начал Том.

– Не совсем.

– Но вы были шафером на его свадьбе.

– Кто-то должен был быть. Я бы не сказал, что я был ближе к Ричарду, чем многие парни, которые ходили с ним в один колледж. Мы тусовались в одной компании друзей, ходили вместе выпить, но мы редко виделись после окончания университета. Через несколько лет после выпуска, он позвонил мне, рассказал, что женится и хочет, чтобы я был его шафером.

– Вы были удивлены?

– Что он хочет, чтобы я был шафером? Да, но не насчет того, что он женится.

– Почему вы сказали это? Кажется, он все еще молод.

– Это логично. У него уже было все, чего он хотел.

– Так значит, это не просто потому, что он был влюблен в девушку?

– Кто сказал, что он был влюблен в нее.

В этот момент Биркетту, казалось, стало неуютно.

– Послушайте, я ничего не имею против Энни, но я бы не сказал, что это был обычный роман, это было больше...

– Схожий образ жизни, ― саркастически предложил ответ Том, ― или брак из удобства?

– Когда он женился на Энни, то получил полный набор: женщину с мозгами и карьерой, работу в фирме ее папаши; ее отец уже купил им большой дом. Я думаю, он купился на все это, вот и все. Я думаю, он женился на Энни, потому что он не хотел лишиться всего этого.

– Вы утверждаете, что он не любил ее?

– Я не имею понятия, любил ли он ее или нет. Я говорю, что он женился на дочери босса. Остальные пытаются встать на ноги, работая на первых работах, выплатить студенческие долги, снять небольшие комнаты в дрянных коммуналках. У него уже все было. В редких случаях, когда мы собирались вместе, это было довольно неприятно. Он жил в другом мире, водил новую машину только из автосалона, ходил в гольф клубы, ел в ресторанах, в которые я могу даже и не мечтать зайти. Он был намного впереди нас, и это давалось ему без усилий.

– Я понимаю. Так расскажите мне о той другой девушке в колледже, ― попросил Том, ― Эми, той, что вызвала полицию, когда он ударил ее.

– Ах, это, ― сказал Марк, как будто это была ерунда. ― Ну, предположу, что обо все этом стало известно в зале суда, так что секрета в этом нет. Когда мы учились на первом курсе, Ричард был тем еще кобелем. У него каждую неделю была новая девушка, или почти так. Большинству из нас повезло бы, если мы заполучили хотя бы одну, но Ричарду в этом плане было легко. У него была внешность, он не лез за словом в карман, женщины просто влюблялись в него, но он никогда не показывал никакой склонности к тому, чтобы прекратить ходить по бабам, ― Биркетт мрачно улыбнулся, ― пока он не встретил Эми.

– Тогда он изменился?

– К тому времени, мы уже учились на втором курсе. Мы переехали из общежития и делили место в обшарпанном месте на краю города. Мы устроили новоселье, и она появилась со своим другом.

– Так они и познакомились?

Биркетт кивнул.

– Она была первокурсницей и никого не знала, но скажу я вам, каждый парень в той комнате прекратил делать то, что делал, когда вошла она.

– Хороша собой?

– Ошеломляюще.

– Так значит, каждый парень захотел ее, но Ричард был тем, кто начал с ней встречаться?

– Так предсказуемо: и ради справедливости, говоря о нем, скажу, что она была ему не безразлична. Впервые это не было интрижкой на одну ночь.

– Как долго они состояли в отношениях?

Биркетт пожал плечами.

– Примерно шесть месяцев, но во времена колледжа это была целая жизнь.

– Так что пошло не так?

– Кто знает, но, однажды, Эми внезапно порвала с ним.

– И вы не знаете почему?

– Кто с уверенностью может сказать, что происходит в голове у молодой девушки? Конечно же, я знаю его версию событий. Он был опустошен. Он думал, что они будут вместе навсегда. Очевидно, что она так не считала.

– Почему нет?

– Он сказал, что она была не готова к этому. Эми была слишком молода и хотела посмотреть мир и других людей. Она обладала свободой духа, а Ричард был в некотором отношении старомоден, что составляет полную противоположность тому, кем он был на первом курсе.

– Что произошло?

– Он пытался вернуть ее назад, ― сказал Биркетт, ― и потерпел неудачу.

– И тяжело это воспринял?

– В процессе он потерял разум и большую часть своей гордости. Я не думаю, что до этого в его жизни его отвергала хоть одна девчонка, ― сказал Биркетт с некоторым удовлетворением, ― и он не знал, как с этим справиться. Он просто не мог принять это или примириться с этим, не говоря уже о том, чтобы двигаться дальше. Только Бог знает, как мы пытались убедить его забыть о ней, но он просто не мог или не хотел.

– Так значит, она вызвала на него полицию?

– Это было некоторое время спустя. Он выставил себя дураком не один раз, прежде чем они дошли до этой точки.

– Продолжайте.

– Он поджидал ее у зала лекций, чтобы перехватить ее и капать ей на мозги, днем и ночью появлялся у ее дома. Эми говорила ему отстать, но он не сдавался, он даже угрожал какому-то парню, с которым ее видел, и вызвал того на драку. Это было жалким зрелищем, если честно. Мы стыдились его.

– И это, определенно, не выиграло ее расположение.

– Нет, ― сказал он, ― но один раз она с ним переспала.

– Что?

– Он немного успокоился, какое-то время с ней не виделся, и так оказалось, что мы оказались в одном клубе. Она была с друзьями, отмечала свой день рождения, и наедине у них состоялся большой чистосердечный разговор.

Он положил свои руки ладонями вверх, как будто, чтобы проиллюстрировать, как безумно это звучало.

– Что я могу сказать? Эмоции зашкаливают, когда вы в таком возрасте, но что бы ни было сказано, он провел ночь с ней. На следующее утро он думал, что они снова вместе, но в ее понимании все было не так. Я думаю, она рассматривала это как прощальный секс, способ закончить все по-дружески или, вероятно, это было лишь небольшим пьяным весельем по случаю ее дня рождения. Вам стоит спросить ее.

– Может, и спрошу, ― сказал Том. ― Тогда он потерял рассудок?

– Вскоре после этого, ― сказал Биркетт, ― когда узнал, что она переспала с кем-то еще. Тогда у него снесло крышу по полной, ― подтвердил Биркетт, ― он кричал на нее на улице, называл ее...

– Называл как?

– Проституткой, шлюхой, все в таком духе.

– Когда она вызвала полицию?

– Когда он, в конце концов, ударил ее.

– Когда вы говорите, ударил...

– Он говорит, это была пощечина, ― сказал Биркетт, ― она сказала, что это было больше, чем пощечина. В любом случае, он совсем слетел с катушек, а, когда протрезвел, он понял это.

– Что сделала полиция?

– Сделала ему выговор.

– Это как-то на него повлияло?

– Я думаю, что это настолько его шокировало, что он вернулся снова в реальность. Они предупредили его держаться подальше от нее, и привлекли к этому властей в колледже. Он был близок к отчислению.

Он показал Тому небольшой просвет между большим и указательным пальцами.

– В наши дни, вероятно, его бы отчислили, за избиение девушки, но тогда были 80-е, и я не думаю, что они знали, что с ним делать. Университет хотел все замять, если честно.

– Он вернулся на путь истинный?

– Он едва ходил на лекции в последующие недели и много пил: и я имею в виду много. Мы часто выходили и напивались вдрызг, как делают все студенты, но это было другое дело. Мы пытались вытащить его из этого состояния, вернуть к привычному, но, в конце концов, мы умыли руки.

– Так что произошло?

Он выглядел немного пристыженным.

– Мы махнули на него рукой, но она нет.

– Кто?

– Энни Белл, ― сказал он, ― или Энни Тейлор, ее тогда так звали.

– Так значит, на тот момент она уже его знала?

– Энни была на нашем курсе. Он знал ее с первого дня, но она была просто единственной девушкой, которую он не трахнул.

– Не была заинтересована?

– Была, ― сказал Биркетт, ― он не был.

– Почему?

– Не хотел ее, как мне думается.

– Все же он на ней женился.

– Странные вещи творятся.

– Так как они перешли от того, что он ее не хотел, к тому, что они стали парой?

– Однажды, я пришел домой, а она сидела с ним на кухне. Он выглядел дерьмово, а она, очевидно, долго беседовала с ним. Я оставил их одних, но что бы она ни сказала Ричарду, это сработало. Едва ли после этого я видел его без нее.

– Но как? Я все еще не совсем понимаю.

– Ну, как не понимаю и я, но ей удалось то, что никто не смог тогда сделать, она вернула его задницу в строй. Должно быть, она убеждала его, что он губит свою жизнь, и до него, наконец, это дошло. Затем она помогла ему.

– Чем?

– Всем. Они начали вместе заниматься в библиотеке, и он начал наверстывать пропущенный материал. Он посещал лекции и практику, всеми силами пытался, чтобы его не отчислили с курса. Она заходила к нам домой с покупками и едой, которую приготовила для него и даже начала заниматься его стиркой. Честно говоря, это было так, будто они уже были женаты к тому времени, как мы начали писать свою дипломную работу.

– И он больше не бегал за юбками?

– Не тогда, только если не хорошо скрывал это, но мы выяснили, насколько он хорош в этом на суде, так ведь?

– Так все дело было в этом? Энни разобрала тот беспорядок, который он устроил, так что он привык к ней?

Биркетт пожал плечами.

– Это моя лучшая догадка, но, честно, кто знает, что происходит между двумя людьми? Я не уверен, чем я могу, на самом деле, вам помочь.

– Вы были полезны, ― заверил его Том.

– Послушайте, я согласился встретиться с вами, потому что вы помогаете Ричарду, но я сказал вам, что мы не были, в самом деле, так уж близки. Он никогда не заходил в гости и видел мою жену один раз, на своей свадьбе.

– Не был хорош в поддержании контактов?

– Можно и так сказать, ― согласился он. ― Я знаю, что дела и все прочее, но мы в тот день приложили усилие, остались в отеле, купили им хороший подарок, но я едва видел его после.

– По какой-то особой причине?

– Между нами не было размолвки. У меня просто сложилось впечатление, что ему не нужен поблизости старый друг с университета, и его такая же нищая подружка.

– Вы не думаете, что к этому могла приложить руку Энни?

– К убийству? ― Биркетт был шокирован.

Том покачал головой.

– Нет, что Ричард прекратил с вами общаться.

– У нас с ней никогда не возникало проблем. Я считаю, что мы просто не были людьми его круга.

– Хорошо, ну, тогда я думаю, мы закончили.

Биркетт проводил его до двери, и Том задал свой финальный вопрос, как будто эта мысль только что пришла ему в голову.

– Итак, что вы думаете об убийстве Ребекки Холт? Он совершил его?

– Очевидно, что вы так не считаете, или вас бы здесь не было.

– Я пытаюсь быть беспристрастным. Пока что я едва начал расследование.

– Я думаю, что Ричард незамысловатый мужчина, который знает, чего он хочет, ― сказал Биркетт, ― и обычно получает это, но, когда не получает, может слететь с катушек. Я видел, что случилось с Эми. На самом ли деле он совершил это, я не знаю.

– Вы не стали бы ручаться за него?

– Как я могу? ― сказал Биркетт, когда провел Тома до входной двери и открыл ее на недостроенную улицу.

– Я убедил мою жену приобрести это место, ― сказал он. ― Она хотела старый таунхаус, но я сказал ей, что мы полезнее вложим деньги сюда, если купим новостройку, на стадии застройки.

Его слова звучали грустно.

– Наверное, так и будет, ― заверил его Том, ― когда дом достроят.

– Достроят? ― спросил он, и посмотрел на Тома, как будто тот сошел с ума, ― Он выглядит новым?

И только, когда он спросил, Том внимательнее рассмотрел окрестности. Горстка ростков, пытавшаяся прорасти сквозь трещины в тротуаре, была первой подсказкой. Затем он понял, что некоторая кирпичная кладка на недостроенных домах выглядела поблекшей и потрепанной погодой.

– Нет, не кажется, ― признался Том.

– А вы видите, что идет какая-то работа? Мы здесь уже два года, ― сказал ему Биркетт, ― а они не положили ни одного кирпича за двенадцать месяцев.

– Что произошло?

– У застройщика закончились деньги.

Он посмотрел на территорию с новым чувством неверия.

– Есть шанс, что кто-нибудь другой может...?

– Купить место и закончить работу? ― спросил Биркетт. ― Будет дешевле начать с нуля где-то в другом месте, чем привести этот беспорядок в форму. Здесь есть недвижимость, которая продувалась ветром и мокла под дождем на протяжении месяцев. Придется сносить их и начинать сначала. Никто не станет этим заниматься.

– А ваша страховая компания...?

– Они говорят, что у меня вполне пригодный для жилья дом, и, что они не застраховали для меня окружающую инфраструктуру. Они выплатят страховку только, если меня ограбят, дом осядет, рухнет или сгорит, если он загорится, они, вероятнее всего, сделают меня первым подозреваемым, ― заключил он, ― просто на случай, если у меня даже появятся такие мысли.

– Это ужасно.

– Мы пойманы здесь в ловушку, ― сказал Биркетт. ― Я плачу ипотеку каждый месяц за дом, который буквально ничего не стоит. Кто вообще купит его у меня, когда это то, что они видят, когда отодвигают занавески? На этой улице больше никто не живет. Мы думали, что это будет замечательное место, чтобы завести детей, но это стройплощадка. Моя жена плачет, пока не заснет, каждую ночь.

Он мрачно улыбнулся.

– Мы останемся здесь. Только если не выиграем в лотерею.

***

Было уже темно и поздно, к тому времени, как Том, наконец, вернулся домой. Он сделал остановку в пабе, чтобы выпить пинту и немного поесть. Он был не в настроении готовить и хотел немного уединения, чтобы перечитать свои записи и попытаться сделать какие-нибудь выводы о своем клиенте. Все указывало на то, что Ричард Белл виновен, как никто.

Он с опаской шел по затемненной подъездной дорожке, и коренастая фигура внезапно шагнула из теней.

– Боже правый! ― вскрикнул Том, вздрагивая от неожиданного движения, и быстро сделал шаг назад.

Затем мужчина полностью оказался на виду.

– Где, черт возьми, ты был? ― потребовал ответа раздраженный сержант Брэдшоу.

Глава 15

– Что ты делаешь, прячась тут в тенях? ― потребовал ответа Том, вручая Брэдшоу бутылку пива. ― У меня почти случился чертов сердечный приступ.

– Я не прятался, ― запротестовал Брэдшоу. ― Я уже готовился позвонить в дверной звонок, черт знает, в который раз, когда увидел тебя, идущего по дорожке. Тебе стоит установить фонарики, зажигающиеся, когда кто-то подходит к твоей двери.

– Хорошая идея, займусь этим в свободное время, ― ответил он сухо, обращая внимание Брэдшоу на хаос в гостиной.

– Я слышал, ты занимаешься ремонтом, ― сказал Брэдшоу. ― Нелегкое это дельце, верно?

Том проигнорировал вопрос.

– Как ты меня нашел?

– Я детектив.

– Тогда так, почему ты меня нашел?

– Потому что мне надо поговорить с тобой.

– Я помню прошлый раз, когда тебе нужно было поговорить, ― сказал ему Том, ― по сути, их было больше чем один. Насколько помню, ты назвал меня высокомерным идиотом и предателем.

– Я так и сказал?

– Да.

– Тогда мне не стоило называть тебя идиотом, ― резонно заметил Брэдшоу. ― Я беру это слово назад. Я всегда считал тебя очень умным.

– Что насчет высокомерного предателя, ― спросил Том. ― Послушай, Йен, чего конкретно ты хочешь?

– Ты слышал о Фрэнке Джарвисе?

– Политике? Конечно, ― ответил Том, ― недавно я слышал, как он рассказывал по радио о своей пропавшей дочери.

– Ну, тогда навостри свои дырки, потому что у меня есть для тебя история.

Уже скоро двое мужчин принялись спорить. Детектив начал с относительно хороших новостей, объясняя, что советник Джарвис попросил помочь найти свою дочь.

– Мы думаем, свежий взгляд со стороны, то, что здесь нужно, ― сказал он, затем вручил Тому фотографию Сандры Джарвис. На цветной фотографии десять на восемь была довольно молодая светловолосая девушка с зеленым глазами. Ее лицо было серьезным, как будто она не ожидала присутствия камеры и негодовала на ее вторжение.

Том молчаливо слушал, пока Брэдшоу продолжал:

– Сандра была образцовой ученицей в школе, и уехала в университет с, казалось, отличным будущим, ждущим ее впереди. Но во втором семестре, она абсолютно изменилась. Она пропускала лекции, сторонилась своих друзей и стала угрюмой, задумчивой и сосредоточенной на своих мыслях. Затем она исчезла во время недели подготовки к экзаменам.

Брэдшоу обратился тогда к лучшим чертам характера Тома и попросил его отложить в сторону свои чувства в отношении разлада с Констебулярией Дарема.

– Мы бы хотели, чтобы ты сделал то, что делаешь лучше всего: разгадал загадку. В процессе ты поможешь страдающему отцу. Есть фонд, который полиция использует, чтобы заплатить сторонним экспертам, так что мы можем поставить тебя на жалование. Что думаешь?

– Ты, должно быть, шутишь, ― сказал Том. ― То есть, серьезно?

– Я не шучу.

– После того дерьма, через которое меня протащила ваша компания?

– Какого еще дерьма?

– Хм-м, давай-ка посмотрим.

Том сделал вид, что на секунду задумался.

– Я подвергся остракизму со стороны контактов в полиции, необходимых мне, чтобы и дальше продолжать заниматься журналистикой, что сделало меня довольно таки непригодным для профессии в этом регионе...

– Ну, можешь ли ты их винить?

– ... Я подвергся словесному оскорблению со стороны детективов, которых я уличил в коррупции, а затем эти же самые мужчины угрожали мне насилием...

– О’Брайан не угрожал тебе, Том.

– Сержант О’Брайан сказал мне, что собирается убить меня...

– Это фигура речи. Он не имел этого в виду.

– Меня притащили в офис вашего старшего инспектора и, вместо того, чтобы поздравить с раскрытием серьезного пренебрежения законами в полицейских силах, Кейн сомкнул ряды, поддержал своих людей и угрожал мне арестом за препятствие...

– Ему пришлось встать на сторону своих людей, ― запротестовал Брэдшоу, ― только если не было конкретного доказательства, которое ты мог бы предоставить!

– ...плюс, меня останавливали три раза за превышение скорости за прошедшие два месяца...

– Ты превышал скорость?

– Дело не в этом!

– Думаю, что в этом.

– Не тогда, когда меня не просили съехать на обочину ни разу за предыдущие десять лет!

– Ну, ― слабо сказал Брэдшоу, ― у нас существуют некоторые ограничения по скорости.

– Я чуть опоздал с возвращением библиотечных книг в этом месяце, ― сказал Том, ― если у вас есть ограничения и по этому, тогда сейчас самое время, чтобы ты меня предупредил.

– Проблемы преследуют тебя по пятам, друг, ― сказал Брэдшоу, ― ты ― свой худший враг.

– Как это?

– Ты не делаешь себе одолжений.

– Ты имеешь в виду, что я не делаю одолжений полиции, ― возразил Том, ― например, не замалчиваю истории о некомпетентности или не закрываю глаза на коррупцию.

– Коррупцию? ― спросил Брэдшоу. ― Если ты можешь доказать коррупцию, ты бы не убрал имена из статьи.

– Я подумал, что вы не одобрите такой подход.

– Никто не совершенен, Том, включая копов. Эта работа меняет тебя. Некоторые люди срезают углы, когда такое происходит, или они слишком давят своим авторитетом, но это обычное дело, потому что они находятся под давлением и отчаянно желают получить результат.

– Это их оправдывает? Ты ведешь себя так?

Когда он не получил от детектива ответа, Том добавил:

– Так почему им можно? ― затем он сказал: ― Я говорил с огромным количеством людей.

– И как много из них были преступниками? ― Брэдшоу покачал головой. ― Я надеюсь, что однажды, если кто-то поставит под сомнение твои действия, они предоставят тебе кредит доверия, прежде чем разрушат твою карьеру из-за слов кучки отребья.

– Большинство их них были преступниками, да, ― признал Том, ― обозленными: наркодилеры, которых обобрали вместо ареста, проститутки, которым приходилось платить откуп за то, чтобы продолжать зарабатывать на жизнь...

– Так значит, они утверждают..., ― произнес Брэдшоу, ― ... большинство преступников скажет что угодно, чтобы навлечь неприятности на офицера полиции.

– В Даремской Констебулярии у вас есть детективы, которые используют шантаж и вымогательство на ежедневной основе, ожидают сокращения разгула преступности вместо того, чтобы их сажать, и это тебя не беспокоит? ― спросил Том. ― Или ты только заинтересован в поиске настоящих злодеев.

– Ты думаешь, что все мы одинаковые, не так ли? Все копы ― ублюдки, все мы коррумпированы и берем взятки?

– Нет! ― отрезал Том. ― Но я не понимаю, почему честные копы всегда идут на уступки, чтобы спасти тех, что перешли черту закона. Я не верю, что все вы берете взятки, или даже половина из вас. Я очень хочу подписаться под теорией прогнившего яблока. Широкое большинство служащих офицеров полиции честнее меня, но просто, скажем, пять процентов... нет... пусть будет один процент детективов такие коррумпированные, какими я их считаю. В Великобритании более ста тысяч офицеров полиции, так что получается тысяча таких людей. Избавьтесь от этих ребят, вместо того, чтобы молча игнорировать проблему, и я прекращу писать статьи!

– Это, именно то, чем мы занимаемся, Том.

– Так, где теперь эти люди? ― спросил Том. ― Под стражей или выпущены под залог, чтобы предстать перед судом позднее?

Брэдшоу не ответил.

– Давай, расскажи мне.

– В настоящее время, они на больничном, ― признание далось Брэдшоу с трудом, ― как будто ты не знал.

– Ну, это же шок. Дай угадаю: депрессия? Нет, стресс! Стресс вызывает больше сочувствия. Как много времени проходит, прежде чем провинившиеся уходят на досрочную пенсию? Ведь так всегда поступает ваша компания?

– Боже, я ненавижу, когда ты говоришь ваша компания, как будто мы все заодно!

– Знаешь, что говорят старики: о том быть ли частью решения или же быть частью проблемы?

– Послушай, Том, я пришел сюда не для того, чтобы с тобой скандалить. Я даже пришел сюда не для того, чтобы просить твоей помощи. Она нужна Фрэнку Джарвису, а не нам. Страдать придется ему, если он не найдет свою дочь. Он просто хочет встретиться с тобой, но, если ты не захочешь помогать ему, потому что все еще затаил обиду на Констебулярию Дарема, тогда это твое право.

Том ничего не ответил. Вместо этого, он ушел из комнаты с пивом, которое пил, и прошел на кухню.

Брэдшоу надеялся, что тот обдумывает его слова. Он осушил остатки своего пива, пока ждал, и, когда Том вернулся, журналист тихо сказал:

― Просто... На меня многое навалилось в последнее время.

– Я вижу, что «Сделай сам» занимает все твое драгоценное время, но я оставлю это здесь просто на всякий случай.

Брэдшоу положил папку, полную документов, на стол перед ним.

– Здесь достаточно, чтобы ты составил представление. Как я и сказал, мужчина прямо сейчас страдает, так что, если ты проснешься утром и передумаешь насчет работы с нами... тогда увидимся в кафе «Роузвуд». Завтрак за мой счет, если ты достаточно созрел, чтобы взяться за это.

Йен Брэдшоу ушел, но еще тогда, когда он шел по подъездной дорожке, Том появился позади него в дверях.

– Йен, ― позвал он и, когда Брэдшоу повернулся лицом к журналисту, надеясь, что тот поменял свое мнение, Том обратился к нему, ― Временами ты такой лицемерный хрен. Тебе когда-нибудь кто-нибудь говорил это?

– Нет, ― возразил Брэдшоу весело, ― но меня называли хуже.

– Я чертовски уверен, что называли, ― заметил Том, плотно закрывая за собой дверь.

***

Том Карни не спал той ночью. Вместо этого, он лежал без сна, напоминая себе о многочисленных разумных причинах избегать еще одно партнерское взаимодействие с Констебулярией Дарема, даже, хоть они и послали в качестве акта примирения парня, о котором он раньше был высокого мнения.

Том уже был достаточно загружен делом Ребекки Холт. Чем больше он о нем думал, тем больше убеждался, что жюри присяжных приговорило Ричарда Белла за убийство в силу коллективной антипатии к его персоне, в совокупности с предыдущими доказательствами потери контроля против женщины годы назад. Отсутствие алиби также не помогало. Честно говоря, Том Карни не знал, был ли Ричард Белл убийцей или нет. Белл вполне мог обмануть его, чтобы избежать правосудия, но Том был достаточно заинтригован, чтобы провести глубокое расследование, чтобы на самом деле узнать, что произошло с Ребеккой.

Но, и это было большое но, ему будет очень сложно это сделать без контактов в местной полиции, сотрудничающих с ним. В прошлом, он бы мог позвонить Йену Брэдшоу и попросить его проверить тот или иной факт или поделиться деталями расследования, но эта дорога для него сейчас была закрыта. По сути, он знал, что, если он возобновит старое дело, такое как убийство Ребекки Холт, это лишь еще сильнее разозлит высшее начальство Брэдшоу, так как у них на руках уже был вынесенный приговор, и они не хотели бы, чтобы его правильность оказалась под угрозой из-за назойливого репортера.

Так же был еще вопрос с его финансовым положением. Семья Ричарда Белла выплатит ему гонорар, пока он будет работать над делом, и мужчина был рад этому, так как это может помочь сохранить ему свой дом, но, даже работая над делом лишь неполный рабочий день, отнимет у него часы, чтобы закончить, казалось бы, бесконечный проект. Если полиция тоже хочет ему заплатить, Том сможет нанять кого-то, чтобы закончить все работы по дому. Тогда он может продать его и вернуться к тому, в чем он, действительно, хорош. Однако он не сможет сделать этого, пока втянут в постоянную вражду с Констебулярией Дарема.

Наконец, была девушка, о которой нужно подумать. Том знал наиболее вероятный исход на данном этапе, но что бы ни случилось с Сандрой, ее семья заслуживала узнать правду, какой бы болезненной та не была: а не жить остаток жизни в ужасной неопределенности, не зная, жива ли их дочь или нет.

Затем Том сел, откинул одеяло и поднялся с кровати.

– В чем же, черт возьми, здесь дело? ― спросил он сам себя, бросив попытки уснуть и потащившись вниз. Он приготовил чашку чая, а затем взял фотографию Сандры Джарвис, которая была рядом с папкой, которую оставил ему Брэдшоу. Неулыбчивое лицо девушки придавало ей загадочную внешность, как будто она умышленно таила секрет.

– Что же с тобой случилось: ― спросил он изображение Сандры Джарвис. ― Куда ты отправилась?

Глава 16

В кафе «Роузвуд» был один из тех колокольчиков, которые звенят, когда открывается входная дверь. Йен Брэдшоу смотрел на запотевшее окно двери каждый раз, как слышал звон.

Когда он прозвенел в шестой раз, его бдительность была вознаграждена.

– Я не ожидал, что ты появишься.

Брэдшоу взглянул в уставшее лицо с темными кругами под глазами.

– Я всегда за то, чтобы позавтракать за счет Полиции Нортумбрии, ― сказал ему Том.

– Я бы не хотел, чтобы ты думал об этом, как о подкупе.

– Прямо сейчас, за булочку с двойным беконом я продам душу, вместе со всеми своими журналистскими принципами.

– Какими принципами? ― усмехнулся Брэдшоу с насмешкой. ― Мы можем добавить яичницу и чай.

– Кофе, ― настоял Том и сел напротив детектива. Мгновением спустя появилась молодая девушка, и Том ждал, пока она примет их заказ.

– Хорошо, ― сказал он, ― я помогу вам с вашим делом, ― но прежде чем Брэдшоу мог насладиться своим кратким мгновением триумфа, добавил, ― но есть одно условие.

– Какое?

– Тебе придется помочь мне с моим.

***

Кейн не пригласил Брэдшоу присесть, и молодой мужчина был рад этому. Он хотел выйти из офиса старшего инспектора прежде, чем Кэти Теннант снова прижмет его к стенке.

– Ты сказал ему, что мы поставим его на зарплату? ― спросил Кейн.

– Да, ― ответил Брэдшоу.

– И?

– Этого было недостаточно.

– Жадный ублюдок! ― полыхнул гневом старший инспектор.

– Я имею в виду не деньги, ― быстро сказал Брэдшоу, ― дело не в этом.

– Тогда в чем?

– Он работает над кое-чем еще, ― сказал Брэдшоу, ― и это вам не понравится.

Затем он объяснил интерес Тома Карни в деле Ребекки Холт.

– Ты шутишь, ― отреагировал Кейн, и Брэдшоу задумался, почему люди всегда произносят это, даже когда очевидно, что никто не шутит.